Юрий Иванович
Оскал фортуны

И Святой Монах сделал свой первый шаг после ранения.

Король Чагара стремительной походкой двигался по коридору своего дворца и прямо на ходу выслушивал доклады семенящих рядом адъютантов:

– Её величество Линкола сейчас принимает послов западного побережья. Прибыли князья Селтери из Башни и герцог Вильямс из Саттарии. По их утверждениям, войска обоих королевств уже сосредоточены у их союзника в Шаули и ждут сигнала к выступлению.

– Отлично! Где моя старшая дочь?

– Её высочество Розалия сейчас тоже находится на приёме.

– Как здоровье Монаха?

– По словам её высочества, ему сейчас мешать нельзя. Врачи пытаются его поставить на ноги.

– Ха! Так и сказала: «на ноги»?

– Так точно, ваше величество.

– Чем занят генерал Тербон?

– Вначале имел разговор с Монахом Менгарцем. Потом по тревоге поднял всех своих людей и помчался к морю.

– Ага… значит, и без меня справятся. Тогда осмотрим зал с самыми ценными трофеями, что достались от павшего императора. Всё готово?

– Да, ваше величество. Всё разложено и изучается в малом банкетном зале.

Вскоре монарх со своей свитой оказался в желаемом месте и с самым пристальным интересом принялся бродить между столов, выслушивая мнения и пояснения своих экспертов. Большинство найденных предметов составляли богатые кубки, инкрустированные драгоценными камнями, роскошные ткани и весьма диковинная золотая посуда. Редкостные вазы из полудрагоценного камня, десятки единиц оружия и некоторых приспособлений из металла. Пострадавшие во время грабежа сундуки, довольно много богатых украшений в виде колье, диадем, браслетов и колец, масса самой разнообразной мужской и женской одежды. Последняя деталь заставила короля вскинуть удивлённо брови:

– Подтвердились данные по поводу наличия в стане императора наложниц?

– Да, ваше величество! По утверждениям пленных, Гранлео сопровождало пятьдесят пять удивительно прекрасных наложниц, с которыми он никогда не расставался. Как только евнухи заметили идущую волну, они не стали спасать ничего из драгоценностей, а сразу усадили на коней женщин. И в первой группе остатков отборного войска пошли на прорыв. Сейчас они все находятся в окружении нашей северной группы войск.

– Хм! Неужели они так прекрасны, что их пытаются спасти в первую очередь, да ещё и ценой собственной жизни?

– По утверждениям пленных – да. Правда, простые воины чаще всего падали при виде наложниц на колени, а потом прислонялись лбом к земле, но некоторые всё-таки осмеливались подсматривать. Утверждают, что после такой красоты на других женщин пропадает всякое желание даже смотреть.

– Где же он таких красоток отыскал? Неужели из отданных ему рабынь выбирал? – рассмеялся король, подходя к следующему столу и обеими руками приподнимая довольно тяжёлое изделие из металла. – Хм… какое интересное изделие… И где его нашли?

Откуда-то сбоку вынырнул оружейных дел мастер:

– В земле, среди обломков одной из высоких башен, построенных имперцами для штурма.

– А это что такое?

– Пока не знаем, ваше величество, но…

– Гром! – по залу разнёсся всем хорошо известный голос Монаха Менгарца. – Пожалуйста, очень осторожно, не спеша положи эту вещь на место и постарайся медленно отойти от неё как можно дальше. Всех остальных это тоже касается. Только не ударь!

Последнее предупреждение немного запоздало. После несколько жёсткого соприкосновения со столом внутри странной штуковины что-то громко зашипело.

Глава шестая
Опасное наследство

Несколько мгновений все находящиеся в малом зале только оборачивались, во все глаза глядя на стоящего в дверях Виктора. Тогда как тот и дальше повёл себя несколько странно: сам ничком бросился на пол, продолжая орать дурным голосом:

– Лечь! Всем лечь на пол и отползать от того стола! Если пойдёт дым – ни в коем случае его не вдыхать!

Первым подал пример монарх Чагара. За ним рухнули на пол и отпрянули в стороны от стола и все остальные. Не сплоховали и личные королевские телохранители, парочка самых искусных фехтовальщиков: они нависли своими телами над уползающим по-пластунски Громом Восьмым. Никто так и не понял, чего опасался Менгарец, но когда металлическая штуковина перестала шипеть и препротивно забулькала, общее движение из зала только ускорилось.

Но больше ничего страшного или таинственного не произошло. Уже в боковом коридоре король поднялся на ноги и бросился к пришельцу, который со всей осторожностью теперь подбирался к углу, намереваясь заглянуть в зал:

– Слушай, Монах, чего это твоя святость нас запугивать решила? На шутки потянуло?

Виктор приостановился, озабоченно мотая головой. Его лицо всё ещё было жутко распухшим от недавних ударов об скалу, поэтому на его угрожающую мимику невозможно было смотреть без слёз.

– Какие могут быть шутки с незнакомыми предметами! И ладно бы ещё находками занялись назначенные для этого специалисты, но зачем твоё величество туда полезло? Я ведь предупреждал!

– Ладно, хорош на меня орать, – хотя при этом грубом окрике Гром улыбался до ушей и расставлял руки в стороны: – Но что я вижу?! Неужели тебя и в самом деле волшебники-дионийцы поставили на ноги?!

– Глаза тебя не подводят…

– И каким образом?

– Они говорят, что с помощью магии. Но я тебе могу дать пояснения современными медицинскими терминами. Как тебя лучше устроит?

– Да мне плевать на пояснения! Главное – что ты топаешь своими ножками и падаешь на пол как мои лучшие телохранители.

– Ну, не преувеличивай. Тем более что данная мне подвижность тоже имеет свои законы с огромными минусами. Но об этом чуть позже. Дай мне разобраться с этой химической миной.

Менгарец стал осторожно наклоняться из-за угла, пытаясь рассмотреть искомый стол, а монарх Чагара встал у него за спиной, озабоченно переспрашивая:

– Химической миной? А что это такое?

– О! Это очень мерзкая и опасная штука, – негромко отвечал Виктор, продолжая всматриваться. – Если она сейчас сработает, то из всего дворца придётся бежать без оглядки. Ядовитый газ будет здесь держаться несколько дней, а в самом худшем случае целую неделю.

– Фу ты, напасть какая! Где же мы тогда жить будем?

– В твоём вопросе основополагающее слово «жить». Или вернее: выжить. Тем более что послезавтра мы и так выступаем в поход, а оставшаяся челядь могла бы и в саду перекантоваться. Хм… насколько мне отсюда видится, вроде пронесло… Ну-ка, дай мне бинокль!

Когда Монах получил требуемое из королевской руки, он ещё с минуту всматривался в поверхность стола через увеличительные линзы прибора. Затем вернул бинокль и с облегчённым вздохом шагнул вперёд:

– Кажется, нам повезло, мина оказалась без химического детонатора. Скорей всего, внутренняя капсула должна быть где-то отдельно.

Гром Восьмой тоже прошествовал за пришельцем без всякого страха, хотя остальным подданным дал знак оставаться на местах.

– Откуда тебе знакомы эти мины?

– Ты не поверишь, но в детстве я смотрел один древний фильм… ну, это такой спектакль на экране, я тебе рассказывал. Так вот там один из героев очень ловко уничтожил этими минами страшных монстров и таки добрался в итоге до спрятанных в глубоких подземельях сокровищ. Так что мои догадки по поводу Гранлео уже имеют первое прямое подтверждение.

Они подошли к столу, вся поверхность которого теперь была залита чёрной, неприятно попахивающей жидкостью. Мало того, чернота прямо на глазах проедала подстилку из кожи и деревянную поверхность под ней, выделяя при этом едкий дымок. Видя, что пришелец не обращает никакого внимания на мерзкий дымок, более свободно вздохнул и Гром:

– Что за жидкость?

– Не знаю. Наверняка какое-нибудь жутко кислотное вещество. И твоё счастье, что катализатора в мине не было…

– А стол теперь только на дрова годится.

– Нашел о чём жалеть! – Шарящий взглядом по другим столам Виктор громко хмыкнул: – Ну вот, и сердцевины с катализаторами нашлись.

С другого стола он взял в руки небольшие цилиндрики и стал внимательно осматривать. Потом сделал пояснения:

– Наверняка внутри другое опаснейшее вещество. По отдельности они опасности не представляют, а вот вместе… Видишь вот эту резьбу? Сердцевина вкручивается вон в то углубление мины, затем каким-то образом даётся команда «Запуск», и после неё какая-нибудь пружинка или штырь проламывает вот эту стенку. Жидкости смешиваются, и… кто оказался в зоне взрыва – скорей всего умрёт сразу. Кто не успеет убежать от облака – окочурится чуток позже. Причем от этого дыма порой и противогазы не спасают. Могут капельки и сквозь кожу до внутренностей добраться. Нужен только полный защитный комбинезон или скафандр. Ах да, ты ведь никогда не видел противогаза! Да и я только смутно помню его внешний вид. Но это сейчас не важно, для начала давай прикинем, что и сколько твои люди нашли в долине Покоя.

Подозвали оружейников, и те быстро проверили трофеи на остальных столах. Сердцевин с катализатором оказалось девять штук, причём пять было уложено в продолговатую стальную коробку, которая не слишком повредилась при ударе волны. Но вот больших корпусов для мин было всего четыре штуки. Из чего сделали вывод, что скорей всего на больших башнях, построенных для штурма имперцами, имелось как минимум десять этих опаснейших устройств для ведения химической войны. Агрессоры наверняка собирались дождаться благоприятного ветра в сторону защитников и по определённой команде использовать имеющиеся у них сюрпризы.

Но факт оставался фактом: поисковым командам придётся и дальше с невероятным тщанием перелопачивать землю долины Покоя в поисках ненайденных артефактов из большого космоса. Соответствующие распоряжения были отданы, а все опасные или подозрительные предметы были из зала убраны в лабораторию Менгарца, где он пообещал осмотреть их более тщательно чуть позже. Больше ничего произведённого по иномирским технологиям не нашли.

Зато и короля, и Монаха очень поразили разложенные на отдельных столах женские украшения, изумительная обувь и великолепные одежды. Подобной роскоши они себе и представить не могли. Да и количество в голове не укладывалось. Из чего делались соответствующие выводы:

– Кажется, они у него все жили словно королевы, – Менгарец крутил в руках одну из многочисленных диадем. – А то и лучше. Вот у тебя, например, есть такие украшения?

– Таких – нет! А если и есть пара-тройка, то они по качеству и стоимости не идут ни в какое сравнение с этими чудесами.

– Но с другой стороны, Гранлео – император, покоритель всего вашего мира. Что для него подобные сокровища?

Гром Восьмой досадливо покривился, рассматривая хитро завитую цепь с изумительной брошью:

– С этим-то я согласен, меня поражает другое. Почему он таким образом относится к наложницам? К императрице – да! Никакого удивления, всё понятно. Но к наложницам? Да и ещё когда тех пять с половиной десятков? Поверь, в нашем мире такого никогда не было и нет.

– Ха! Твоё утверждение лишний раз доказывает, что Гранлео – парень не из местных. Чего только в других мирах не случается и каких только любвеобильных правителей не бывает. Другой вопрос: почему пленные поголовно утверждают, что наложницы все без исключения божественной красоты?

– А ты когда успел об этом узнать?

– Во время одевания и подгонки одежды, – Виктор указал на свои сапоги. – Они ведь у меня теперь не снимаются, поэтому для меня сразу пошили несколько комплектов и брюк, и всего остального. Ну я и позвал пару человек, чтобы сделали доклад и ввели меня в курс последних событий. Хвалёная красота наложниц меня заинтриговала чуть ли не больше всего.

– Меня тоже, – признался король, потирая свою небритую уже несколько дней скулу. – Поэтому скорей всего я лично сейчас с резервом отправлюсь к тому месту, где окружены остатки имперцев. Не хватало ещё, чтобы в горячке боя эти наложницы пострадали…

Менгарец внимательно посмотрел на монарха и посоветовал:

– Как по мне, то лучше их уничтожить.

– Почему?

– Слишком уж их отважно и сильно охраняют. Да и сам император их при жизни скорей всего баловал чрезмерно. Сам видишь, в какой они роскоши и почитании купались. Наверняка они ему остались верны до мозга костей.

– Но ведь Гранлео мёртв! – живо возразил Гром Восьмой. – Реалии совершенно изменились, и будет глупостью, если любая женщина не захочет изменить свой статус к лучшему. Ведь быть наложницей – это одно, а стать женой единственного и вполне состоятельного человека – совсем другое дело.

– Что ты задумал? – В тоне Виктора отчётливо слышалось беспокойство и недовольство, и венценосный товарищ постарался его успокоить:

– Ну как ты не понимаешь, женская красота – это тоже своего рода богатство, великое, редчайшее, можно сказать, сокровище. И почему бы им не воспользоваться? Ведь сам посуди, у нас великая масса сторонников и союзников, которым обязательно надо будет выделить долю от завоеваний в империи Сангремар. Среди них достаточно и холостяков, и вдовцов, и я просто уверен, что они скорей польстятся на божественную красоту, чем на бездушные украшения или прочие творения искусства.

– Ну и как ты будешь распределять подобные трофеи? – Менгарец попытался скривить своё лицо в язвительной усмешке, но у него ничего не получилось. Но по тону король догадался о попытке его высмеять.

– Не надо меня считать таким уж развратником и намекать, что все эти наложницы пройдут через мою кровать.

– Да я ничего не намекал…

– Но зато наверняка подумал. Боишься, Менгарец, что я о государственных делах забуду в плотских утехах?

– А кто ваших величеств знает, как вы утешаться умеете, – пробурчал пришелец себе под нос, но всё равно каждое его слово было услышано.

– Для твоего спокойствия расскажу, как оно дальше будет. – Чтобы никто из окружающих не подслушал, король чуть пригнулся и стал говорить тише: – Всех спасённых девиц я отправлю под управление моей матери. Та их поселит в отдельном крыле дворца и займётся их проверкой, а если понадобится, то и перевоспитанием. И только тогда она будет решать, кому и какую наложницу сосватать. Повторяю: окончательно с ними всё будет решать моя мать. Как тебе такой вариант?

– Ну, если за это дело возьмётся Линкола, то я тогда буду спокоен. – Монах и в самом деле вздохнул с явным облегчением. – Правда, ей самой будет тяжело справиться со всеми делами сразу.

– Оставлю ей несколько самых верных людей из моего окружения.

– Значит, Роза и в самом деле отправится с нами на войну?

От того, как скривился король, стала видна болезненность данного вопроса:

– А что прикажешь делать? Она уже взрослая и совершеннолетняя…

– Ну, семнадцать с половиной лет – это далеко не совершеннолетие, – с недовольством возразил Виктор. – В наших мирах такой статус присваивается человеку лишь в двадцать один год. Раньше даже жениться нельзя.

– Нашёл с чем сравнивать! – возмутился Гром. – У нас в брак можно вступать в тринадцать, да и родителями становятся немногим позже… – Он осёкся, заметив, как часто задышал Менгарец и каким взглядом на него посмотрел. – Да нет, для своих дочерей я такой доли не желаю, ты не подумай, я напоминаю про всеобщие положения.

Пришелец ответил хоть и сдержанно, но с явной злостью:

– Ну так давно пора менять эти положения. Тем более что данная тебе власть это позволяет. Как говорится – начни с себя.

– Начнём, не переживай. Дай только с врагами разобраться и войны закончить. – Гром стал переводить разговор на другую тему: – Кстати, куда это ты генерала Тербона отправил?

– Да вдруг неожиданно представил, что случится, если трёхтысячный кулак рыцарей вдруг вздумает неожиданно повернуть назад. Они могли нашу погоню пропустить, а то и уничтожить, а сегодняшней ночью сделать попытку прорваться домой. А у нас вдоль реки никаких защитных рубежей возле брода. Вот и дал несколько советов Тербону, как и что сделать. Правильно поступил?

– Одобряю, молодец. Что-то мы этот вариант проморгали, хотя… Ладно, перестраховка не повредит. Да и я ещё сейчас на побережье резерв отправлю, а сам поспешу к котлу окружения на севере. Нанесём последний, решительный удар или заставим сдаться перед лицом нашего явного преимущества.

– Поспеши, поспеши… Только постарайся вернуться к завтрашнему обеду. Без тебя армия в поход не тронется. Да и надо будет срочно решить вопрос с окончательным формированием нашей кавалерии, которую отправим вперёд для захвата моста. Кстати, ты сегодня так и не встретишься с князем Селтери из Башни и герцогом Вильямсом из Саттарии?

– Завтра! Всё успеем сделать завтра! – С этими словами Гром Восьмой аккуратно погладил Менгарца по раздувшимся плечам, радостно рассмеялся и поспешил к выходу из зала. Виктор смотрел ему вслед с каким-то странным предчувствием непонятной беды, но повода остановить монарха так и не нашёл.

Затем тяжело вздохнул, решительным взглядом обвёл оставшихся помощников, которые не скрывали своего удивления при виде спокойно, без привычной хромоты прохаживающегося Монаха, и стал раздавать во все стороны команды. Чувствовал он себя преотменно, давно утраченная лёгкость появилась во всём теле, и работоспособность прежних покалеченных конечностей приятно поражала. Вскоре он опять с головой окунулся в привычный для него водоворот дел и обязанностей.

Глава седьмая
Первые слёзы

В лабораторию к Менгарцу без его специального разрешения могли входить только король Чагара и её величество Линкола. Принцесса Роза запрет просто игнорировала и беззастенчиво делала вид, что она и в лаборатории полноправная хозяйка. Виктор устал с ней бороться и только слёзно как-то раз упросил не врываться к нему словно ураган, а делать это спокойно и тихим голосом сразу от дверей предупреждать о своём появлении.

Вот и сейчас старшая наследница короны заявила о себе голосом:

– Как вы тут без меня? Пробирками бросаться не будете? Ворчать в мою сторону тоже не советую!

Заметив, что Менгарец находится за огромным столом в гордом одиночестве, она с довольным видом уселась напротив. И уже было протянула руку к разложенным по столу металлическим деталям, как услышала строгий голос:

– У вас это, наверное, наследственное? Хвататься руками за первый попавшийся незнакомый предмет?

– О! Так это и есть те самые знаменитые мины, про которые мне сразу доложили?

– Они самые. И советую в их сторону даже не смотреть.

– Ха! А куда мне твоя святость прикажет смотреть?

– Куда хочешь…

– Ну тогда умоляю, скажи, как ты себя чувствуешь?

– Отлично! Честное слово, скорей даже превосходно. – Виктор покивал в знак подтверждения собственных слов. – Словно заново на свет народился. Вот, посмотри, даже пальцы на правой руке слушаются.

Он с гордостью протянул ладонь вперёд и несколько раз сжал и разжал пальцы.

– А ноги?

– Как меня убедили: угроза ампутации остаётся. Но! Я теперь целый месяц могу бегать даже лучше, быстрей, чем в те времена, когда был в твоём возрасте. Самому не верится!

– И мне, – Роза хитро улыбнулась. – Пока не пройдёшься передо мной – не поверю!

– Ладно тебе, чуть позже мы с тобой ещё наперегонки пробежимся. Только пока мне не мешай, видишь, я занят очень важной операцией.

Действительно, в окружении отвёрток и прочих инструментов, Виктор как раз полностью раскурочил корпус одной наиболее отлично сохранившейся мины и изучал внутреннее устройство. Ему хотелось во всей тонкостях разобраться в работе древнего артефакта. Да вот только принцесса не собиралась сидеть молча, довольствуясь ролью простой наблюдательницы:

– Но я ведь могу тебе помочь?

– Можешь, если просто перескажешь последовательность и суть состоявшегося приёма.

– Да, жаль, что тебя там не было!

– Так было интересно? Такие глобальные проблемы решались?

– Да нет, по протоколу – скукотища ужасная. Но зато какими комплиментами меня осыпали послы! Тебе бы стоило у них поучиться. Герцог Вильямс прямо-таки соловьём заливался. А князь Селтери так вообще у моих ног на коленях ползал. А оба посла так раззадорились, что стали меня подарками одаривать, снимая с себя любое мало-мальски приличное украшение. По их словам – я самая прекрасная и великолепная женщина нашего мира.

Виктор замер с отвёрткой в руке и насупленно наблюдал за хвастающейся девушкой. А когда она замолчала, с хорошо слышимой досадой переспросил:

– Так и сказали?

– Ха! А ты сомневаешься в этом утверждении?

– Как можно, ваше высочество! Послы говорили истинную правду.

– Почему тогда ты мне эту правду не высказывал? – Глаза у Розы игриво блестели, на щёчках проступали ямочки, и Менгарец вдруг сильно смутился. Да настолько сильно, что покраснел и стал мямлить нечто невразумительное:

– Ну-у-у… зато я и не лгал. Да и вообще… зачем тебе всяких там послов слушать? Посмотрела бы в зеркало – и видишь всю правду…

Принцесса прекрасно рассмотрела всё смятение Монаха и теперь не сдерживала торжествующую улыбку. Если до эпохального сражения у неё ещё и были какие-то сомнения в собственных действиях, то теперь, после недавнего беспримерного подвига на дельтаплане, она с полной уверенностью считала пришельца своей собственностью. Потому что по внутренним убеждениям верила: её юношеская симпатия не только окрепла, но и переросла в сильную, всесокрушающую любовную привязанность. Теперь оставалось лишь грамотно подтолкнуть самого Виктора к ответным действиям, и как следствие, врождённые женские инстинкты, блестящий ум и чисто женское коварство диктовали девушке единственно верную предстоящую линию поведения.

Она догадывалась, что вполне легко может добиться ответных проявлений влюблённости, если сумеет правильно расставить в их отношениях приоритеты и разобьет глухой щит интимной скромности, которым всегда окружал себя Менгарец. Ведь за два с половиной года пребывания на этой планете он ни разу не познал женщины, ни разу не загорелся чувствами к какой-нибудь красавице, и уж тем более ни разу не воспользовался возможностью ни к чему не обязывающего одноразового флирта. А ведь в последнее время у него для этого была просто масса возможностей. Какие только придворные красавицы не пытались штурмовать крепость мужского целомудрия, какие только средства для этого не применяли! Но всё оказывалось напрасно. Пришелец ни на кого не повёлся. Ну а с принцессой вёл себя словно с младшей сестрёнкой, жёстко воздвигая грань между дружескими шутками, розыгрышами и хоть намёком на какой-то флирт со своей стороны.

По твёрдому мнению Розы, пора было кончать с подобными дружескими отношениями и переходить к более интимным. И настроилась она на это со всей решительностью гордой наследницы королевского рода.

– Действительно, зачем женщине комплименты, если ей достаточно глянуть в зеркало. Вот только зеркало не умеет порадовать ещё и голосом, – рассмеялась девушка. Но смех резко оборвался, и она вдруг стала совершенно серьёзной: – Кстати, ты рад своему чудесному спасению?

– М-м-м? – замер Менгарец. – Ну конечно…

– Почему тогда я так и не увидела никакой от тебя благодарности?

– Так ведь… это… я без сознания был.

– Ага! И шептал мне часами разные поручения и вопросы для папеньки! Зато своей спасительнице даже спасибо не сказал.

– Прости, я действительно мозгами, наверное, повредился… голове было очень больно, склероз прогрессирует, – пробормотал растерянный Виктор. Потом решительно выдохнул: – Спасибо тебе, Роза, за спасение. Ты самая великая покорительница небес, добрая, красивая, смелая и отважная! Да здравствует Розалия Великолепная, Милосердная Покорительница Небес. Спасибо!

– Не-е-ет! Так не пойдёт! – Принцесса сделала такое обиженное и несчастное лицо, что у Виктора сердце затрепетало. – Ты, наверное, надо мной издеваешься? Хочешь отделаться простыми словами?

– Да не только… я для тебя всё что угодно сделаю…

– Ну вот, совсем другой разговор! – Она подняла свой взгляд к потолку, словно там могла прочитать список тех услуг, которые мог оказать пришелец. – Тогда у меня к тебе всего лишь… четыре желания!

– Однако! – Глаза Монаха от удивления расширились. – Нет, я, конечно, готов, но почему так много?

– Хорошо, пусть будет только три, – легко согласилась принцесса, но при этом с угрозой наклонилась вперёд: – Вот только не стыдно тебе торговаться с моим высочеством? Да и вообще, не ты ли недавно распинался перед всеми придворными и моим отцом, что со своими подданными надо обходиться жёстко и безжалостно? Отвечай! Или уже забыл?

– Да нет, ваше высочество. – В обращении легко слышались язвительные нотки. – Не забыл. И даже где-то рад, что вы научились пользоваться своей властью, шантажом и угрозами.

– А кто виноват? Ты ведь сам на этом настаивал. Так что запоминай мои желания и сразу приступай к их выполнению по мере их поступления. Готов?

– Как скажете, ваше высочество, три – так три, – смиренно ответил Виктор, уже догадываясь, что каверзная принцесса готовит какую-то ловушку. Его недоверчивый взгляд только подстегнул девушку к более активным действиям. Она резко вскочила, обошла стол и встала рядом с пришельцем. При этом она строго выговаривала:

– Нет! Так не пойдёт! Мои желания ты должен выслушивать стоя и в таком положении, как мне хочется. Так, стой ровно! – Она сделала шаг к нему, он отступил, она ещё раз шагнула, а ему отступать было уже некуда, упёрся задом в стол. – Чего ты боишься? Я людей не ем! Итак, слушай моё первое желание!

Виктору ничего не оставалось, как покорно замереть и с будоражащим всё сознание восторгом вдыхать в себя запахи молодого девичьего тела и лёгкий аромат самых лучших благовоний. От такой близости в голове странно зашумело, а лёгкие стали работать с непонятными перебоями. Поэтому он чисто машинально выполнил ещё одно указание:

– Но для начала положи мне руки на плечи! Хорошо… Ну а теперь – поцелуй меня!

Шок у замершего мужчины получился не так от произнесённого вслух желания, как от осознания, что он сейчас выполнит его с огромным удовольствием и страстью. Совсем не контролируя собственное тело, Виктор стал наклоняться к призывно приоткрытым губам. И только широко раскрытые, горящие неистовым огнём глаза принцессы его сбили с ритма, мысли и последовательности действий. Словно не своим языком, смущённый, он проговорил:

– Но как же так… я ведь такой страшный и опухший…

Роза отозвалась так быстро, словно заранее предвидела его сомнения:

– Не волнуйся, я закрою глаза!

И тут же крепко их зажмурила, продолжая при этом тянуться вверх на цыпочках. Но теперь уже Менгарец большей частью контролировал своё сознание. Чувствуя, как внутри трещат от усилий все кости, он слегка отстранил девушку от себя и тихо прошептал:

– Но так нельзя…

– Почему?! – Вместе с вопросом женские глаза резко распахнулись, и в них виднелось столько недоумения и боли, что он растерялся ещё больше:

– Ну, ты понимаешь… так получается, словно при насилии… ты ведь меня заставляешь…

– Я тебе не нравлюсь?

– Да нет, тут дело совсем в другом…

– Так объясни, в чём?! – Роза постепенно переходила на крик.

– Пойми правильно: ты ведь совсем ещё молодая девочка, а я старый, израненный мужчина, ну какие могут быть между нами поцелуи?

– Ты не старый… а раны зарастут… – Губы у неё задрожали.

– Всё равно наша разница в возрасте неприемлема для подобных отношений.

По щекам принцессы двумя ручьями покатились обильные слёзы. Она резко шагнула назад, сбрасывая мужские руки со своих плеч, а в её голосе зазвенел металл:

– Значит, так? Значит, именно так ты ко мне относишься?! И это после того, что я для тебя сделала? Ну что ж, значит, так мне и надо! Выходит, зря о тебе была другого мнения! Ой как зря!

– Ну зачем ты так? – Виктор чувствовал себя опять раздавленным, немощным, разбитым и… разочарованным. Причём разочарованным именно в своих действиях. Что-то он сделал не так, и всё теперь пошло наперекосяк.

– Как?! – воскликнула Роза, ещё больше удаляясь от него. – Тебе противна моя молодость? Ты отвергаешь мою красоту? И ты не питаешь в своём сердце даже капельки благодарности за мои усилия, риск и раны? Ха! Да кто ты после этого?!

Пришелец виновато опустил голову:

– Если бы я знал…

Но когда услышал быстро удаляющийся стук каблучков, резко вскинулся и в душевном волнении только и смог прохрипеть:

– Роза, постой! Давай поговорим!

Но девушка никак не отреагировала на эти слова. Перед выходом она остановилась, достала платочек и тщательно вытерла все следы слёз, потом выскочила из лаборатории и так за собой хлопнула дверью, что всё здание вздрогнуло, а кое-где по углам наверняка появились трещины.

А его святость, высший проповедник монастыря Менгары осторожно присел на стул и словно в трансе пробормотал:

– Ну и что я наделал?..