Юрий Иванович
Андрогин

Полная версия

Глава 4

«Второй» оказался совсем в иной ситуации. Хотя в том же мире и в том же лесу, покрывающем три пятых площади всего материкового пространства планеты. Что интереснее всего, он, как и «первый», себя чувствовал и осознавал как Дарья Андреевна Чернова! Попавшая в новое тело женщина тоже помнила две картинки бытия до какого-то момента, а дальше спасалась и выживала только сама по себе.

В тот момент, когда землянка с максимально возможной для спортсменки-пловчихи скоростью выплывала из холодного озера, она только и подумала:

«Это падение сквозь какие-то пропасти немного напоминает край увиденного мною на небе чуда. Но там была как бы дыра… И намного теплей… И никакой падающей реки не наблюдалось…»

На том «чужая» картинка и забылась. Суровая действительность вокруг затребовала на решение проблем все помыслы, ум и моральные силы.

Во-первых, плыть в ледяной воде, когда перестаешь чувствовать руки и ноги, уже сложно. Во-вторых: под руки попадались кучи свежих листьев, хвои, веток, а то и целых стволов крупных деревьев. В-третьих и в‑надцатых: сковывала прилипшая одежда, боязнь потерять мраморное яйцо в левой руке, касания чего-то живого к ногам, какие-то грозные, но непонятные крики с дальнего, остающегося за спиной берега. Причём крики – мужские и, судя по тону, перемежающиеся обсценной лексикой. Выделялись ругательные (наверняка!) слова «сольеры» и «пастор».

Выбираться на берег пришлось по крутым скользким корням, которые окончательно выхолодили пальцы правой руки. Потоки воды из леса продолжали стекать навстречу, неся древесный мусор. Всё-таки падающая с неба река снизу представлялась не иначе как стихийным бедствием.

Дарья кое-как выбралась, прошла за стволы ближайших древесных гигантов и несколько раз резко присела, стараясь хоть так отжать на себе мокрую, но вроде добротную одежду. И только после этого, стараясь не лязгать зубами, вновь окинула взглядом озеро и противоположный берег. При этом сразу рассмотрела да и расслышала неплохо явную для себя опасность. Там стоял импозантный варвар в кожаных доспехах, с боевым топором за плечами и с коротким копьём в левой руке. А правой он себе интенсивно помогал жестами, в экспрессивной манере давая пояснения пятерым своим товарищам. Язык понять не получалось, зато о сути догадаться было несложно: «Вон на тот берег очень быстро вылезла женщина! А за ней следом плыл такой!.. – Последовал непонятный жест. – И он чуть не сожрал!.. (широко раскрытый рот). Женщина скрылась за деревьями. Надо её срочно догонять! Иначе… – странные жесты скорей всего означали, что жертва может уйти. В погоню! За ней! Окружаем с двух сторон!..» И опять прозвучало ругательное слово «сольеры!»

Тем временем в мутной воде озера среди груд мусора и веток в самом деле что-то плескалось, шевелилось, большое и непонятное. Только и торчали наружу три плавника, очень похожие на акульи. Местные каракатицы не сожрали представительницу иного мира лишь по причине обилия веток да её умения хорошо плавать. Теперь предстояло ещё доказать, что доставшееся Черновой тело умеет хорошо бегать. Потому что варвары, разделившись на две группы по три человека, ринулись обегать озеро с двух сторон. Подспудные мысли землянки оказались весьма приземлёнными:

«Убить, конечно, не убьют, но… о правах человека, и тем более о равенстве женщины с мужчиной, здесь, кажется, не слишком догадываются. Если меня поймают, то на правах удачливых охотников станут считать полноценным трофеем и делать всё, что им заблагорассудится. А о том, что у меня есть на этот счёт иное мнение, никто спрашивать не станет…»

Вследствие чего Дарья бежала изо всех сил, радуясь при этом:

«О! Вроде как начала согреваться! С телом мне тоже повезло! Молодое, подвижное, нисколько не увечное… Ещё бы в зеркало глянуться да рассмотреть, что там у меня с личиком…»

Дарья тут же выругала себя за неуместность и несвоевременность подобного, пусть и естественного для любой женщины желания. Тут надо шкуру спасать и всё в ней находящееся, а не о красоте думать. Мраморное яйцо в ладони, значит, всегда имеется шанс перебраться после смерти в иное тело и в иной мир. Но именно что после смерти. А сам факт изнасилования неведомым силам межмирского перемещения может и не показаться уважительной причиной для смены осквернённого тела. Резонно могут заявить: от такого не умирают.

Ещё одна угроза имелась для Дарьи. Если варвары её настигнут, то могут ведь обыскать и забрать яйцо, а то и попросту выбросить его куда-то в сторону. Что тогда? Как этого избежать? Несмотря на скоротечность и кратковременность переноса сознания из старого, немощного, смертельно больного тела, определилась приоритетная аксиома: что бы ни случилось, артефакт надо беречь пуще собственной жизни. То есть угроза утери или насильственного лишения должна устраняться в первую очередь. Исходя из этого, появилась вполне резонная мысль:

«Не слишком ли быстро я бегу?.. И не будет ли лучше, если сама выйду навстречу преследователям, улыбнусь им, поблагодарю за спасение и… Можно ведь изначально выбрать среди них самого сильного и авторитетного, тогда возможное насилие станет шестикратно меньшим…»

Вроде правильно рассуждала, да и логика требовала остановиться, но… Ноги, словно обладающие собственным разумом, несли женщину от озера всё дальше и дальше. Ну и некий лоцман выбирал маршрут не строго по прямой, что могли легко просчитать преследователи, а по большой дуге уводил вправо. И уже через километр землянка посчитала, что редкая цепь из шести человек никак её не отыщет в густом лесу. Перешла на спокойный шаг, внимательно глядя под ноги и прислушиваясь, не раздастся ли топот погони.

Грунта, как такового, практически не наблюдалось. Сплошной покров из выступающих корней. Разве что местами лежали кучи хвои, листьев и мелкого древесного мусора, нанесённые водными потоками. За оставленные неосторожно следы можно не опасаться.

Тело после бега согрелось настолько, что от одежды валил пар. Появилось желание присесть и немножко отдохнуть. Только Чернова не собиралась останавливаться, обратив, наконец, внимание на собственную одежду.

Та оказалась весьма своеобразной. Вместо нижнего белья – трико из тонкой ткани. Точнее – его остатки, кое-как сшитые многочисленными стежками. Видимо, прежней хозяйке пришлось туго, раз чинила настолько пострадавшую вещь.

Верхнюю половину туловища прикрывал вязаный джемпер тёмно-зелёного цвета, а поверх него – короткая кожаная жилетка, сделанная так, что вполне заменяла наружный бюстгальтер. Величина груди Дарью вполне удовлетворила: размер третий, а то и третий с половиной, насколько удалось определить на ходу. С такой красотой мужчинами повелевать легче.

На нижней части тела были надеты вязаные из упругой шерсти лосины, которые поверху прикрывались свободной юбкой из мягкой, но толстой ткани. Причём юбка доставала всего лишь до колен, а потому нисколько не мешала во время выхода из озера.

Завершали наряд довольно удобные полусапожки из тонкой кожи, крепящиеся на голени кожаными ремешками. Подошва вполне толстая, не скользит, что во время бега по мокрым корневищам сказывало решающее значение.

«Ещё бы лужу разыскать с чистой водой, – размышляла Чернова, всё больше оглядываясь по сторонам. – Да к лицу присмотреться. Судя по груди, мне не больше двадцати лет, ещё бы уродиной не оказаться, и жизнь удалась…»

Переживания о внешности ушли на второй план из-за ухудшающихся условий окружающей действительности. Стало намного темней, поднялся ледяной ветер, и начал падать снег. Причём здорово падать, обильно. А морозом так вообще накрыло так, словно голова вдруг резко оказалась в морозильной камере холодильника. Любой, даже совсем бесшабашный и приспособленный ко всему человек тотчас начинал понимать: в одиночку в таком лесу без огня и жилища – не выжить.

Чернова всегда была расчётливой и предусмотрительной, но практичной ее было не назвать. Особенно в такой обстановке. Замерев на месте, чувствуя, как влажный волос на голове промерзает до самой кожи, она постаралась избавиться от панической волны страха:

«Пока ещё ничего страшного не случилось! А вот ни города, ни большого посёлка мне тут не сыскать… Да и запаха жилья не ощущается совершенно. Значит, у меня только два выхода. Можно вернуться обратно к озеру и мило улыбнуться тем самым варварам. А можно идти до тех пор, пока есть силы. Затем присесть в укромном месте, засунуть артефакт в рот и… Уверена, при таком зверском холоде я за полчаса «покину» это тело… Знать бы ещё, куда попаду в следующий раз?..»

Она уже догадывалась, на примере бабушки Марьяны и своём собственном, что сознание переносится в ту оболочку, которая попала либо в катастрофу, либо в иные, очень неблагоприятные обстоятельства. Скорей всего, в ту критическую ситуацию, при которой прежний владелец тела погибает. Поэтому следует очень бережно относиться к предоставленному шансу очередного перерождения и просто так не сдаваться. А то как бы хуже не стало.

По совокупности всех этих размышлений и резко ухудшившейся погоды Дарья Андреевна решилась поворачивать обратно. Но так и застыла на месте ледяным столбом. Сразу три громадные кошки вышли из-за деревьев перед женщиной. Похоже, им надоело ждать свой слишком задумавшийся обед, и они решили поторопить события. А сделай беглянка чуть ранее десять-пятнадцать шагов вперед – её бы уже доедали.

Не стоило даже сомневаться, симпатичные представители фауны – это хищники. Одни клыки, как у саблезубого тигра! Да и тела полны дикой грации, хоть и несколько коротковаты по земным стандартам. Расцветка неброская – серые разводы, под цвет корней и большинства стволов. Такая котяра, размером с упитанную овчарку, которая крупней рыси раза в полтора и величиной чуть ли не с тигра, сама человека схарчит в два присеста, а тут сразу три рычащие бестии.

Понимая, что ей не уйти от местных рысей, Чернова медленно стала поднимать левую руку с артефактом ко рту. А кошки, словно не сомневаясь в своём превосходстве, подкрадывались мелкими шажками, мурлыкали всё громче и уже откровенно облизывались. Предвкушали заслуженное пиршество.

Тем более неожиданным был треск и шум за спиной женщины. Хищники привстали на передних лапах, переводя свои взгляды на новую жертву и перераспределяя направления новой атаки. Они нисколько не испугались нового участника событий, хоть и посчитали его более достойным соперником. Ибо в его сторону, уже ускоряясь, кинулись сразу две зубастые бестии, тогда как к женщине продолжила двигаться только одна.

Вначале последовал грозный, требовательный мужской крик. То ли ругань, то ли приказ всем остальным соплеменникам мчаться в данное место. И даже не оборачиваясь, Дарья узнала тот самый голос, что ругался ей вслед на берегу озера.

«Всё-таки выследил! – мелькнула печальная мысль. – И стоило так далеко убегать?» – тогда как события уже разворачивались молниеносно.

Копьё пронзило кошку, которая двигалась к Черновой. Причём рану можно было сразу определять как смертельную: древко копья торчало из груди зверя, а наконечник вылез за его левой лопаткой в районе рёбер.

Ещё через пять секунд вращающийся топор с громадной силой врезался во вторую кошку, лезвием почти начисто отсекая правую лапу животного. И пока обе бестии с ужасающим визгом и рёвом катались по земле, варвар в кожаных доспехах, с одним ножом в руке сошёлся в рукопашной с третьим зверем. Они рычащим клубком покатись по корням, начавшим покрываться белым снежным покровом.

А что было делать в такой ситуации землянке?

Правильно – бежать! Хоть и нелогично. Совершенно…

Наверное, запоздало сработал страх перед хищниками и подспудная команда подсознания: скрыться с этого места как можно быстрей. Вот Дарья и побежала… Правда теперь уже в обратном направлении, к озеру.

А может, просто тело захотело согреться? Холодно ведь, на месте не устоишь…

Тем, кто побеждает в последней схватке, Черновой и в голову не пришло поинтересоваться. Хотя чем дальше она отбегала, тем больше в ней просыпался врач. Точнее говоря, медсестра, готовая немедленно оказать помощь пострадавшему.

Но только она замерла на месте, пытаясь разобраться в своих противоречивых желаниях, как сзади, от места схватки раздался торжествующий рёв человека. Варвар всё-таки и третью кошку одолел. А раз издавал победный рёв такой силы, вряд ли нуждался в немедленных перевязках.

Остановка помогла Дарье остаться незамеченной для остальных преследователей. Гораздо правее послышался топот, а потом между стволов мелькнули две фигуры бегущих варваров.

«Вот они и окажут помощь своему соплеменнику, – с удовлетворением рассуждала землянка. – А мне желательно немедля выйти к посёлку и начать диалог с общиной. Тогда уж точно удастся избежать грубого группового изнасилования».

По её размышлениям получалось, что населённый пункт располагался где-то с противоположной от озера стороны. И если не сбиться с выбранного направления, то наверняка начнут встречаться следы хозяйственной деятельности.

Дарья припустила дальше в путь, стараясь растирать плечи на ходу. Мороз всё усиливался из-за поднявшегося ветра, да и снегопад не прекращался. Единственная польза от такой непогоды: следы почти сразу заметались. А вот минусов…

Ещё минут через двадцать бодрой трусцы Дарья стала понимать, что направление она потеряла. Озеро, скорее всего, осталось намного правее. Если она не отыщет правильного пути или вообще заблудится, то через несколько часов устанет и замёрзнет насмерть в каком-нибудь сугробе.

Наличие артефакта – не повод расслабляться, прекращая борьбу за выживание, но избавиться от неуместной паники помогает. Так что Чернова, слегка подкорректировав маршрут, вновь двинулась дальше. Однако ещё через полчаса пожалела о своей самоуверенности, понимая, что заблудилась окончательно. И хуже всего, что снег валил как из мешка, и порой сугробы доходили уже до колена. Конечности стали опасно терять чувствительность. Особенно ноги страдали, потому что сапожки порвались и расползлись от сырости.

Ещё и внутренний голос одолевал противоречиями:

«Куда убегала, дура? Сейчас бы грелась с победителем кошек… Ага! Или остывала, со снятой шкурой рядом с ними. Варвары ведь… Главное не упасть!.. Ай!.. Ну за что мне такие испытания?.. Теперь главное яйцо не выронить!..»

Зарывшись лицом в снег и стоя на четвереньках, Чернова уловила запах свежего навоза. Не факт, что он доносился из какого-то хлева, – в таком лесу могли водиться лоси, олени и ещё бог весть кто. Но кровь веселей побежала по артериям, тело взбодрилось, и Дарья из последних сил двинулась навстречу ветру.

Уже через полсотни метров стало понятно, что вокруг пространство, обихоженное разумными созданиями. Лес стал чуть ли не парком. Потому что все деревья, на высоту в пятнадцать, а то и двадцать метров оказались очищены от боковых веток. Вверх устремлялись только стволы, да и те кто-то явно и расчётливо проредил. А оставшиеся наверху кроны от этого становились только гуще и давали обильную тень.

«Или это уже наступил вечер?»

Ещё через две сотни метров ароматы хлева стали насыщеннее, а там и забор показался. Точнее говоря, не забор, а загородка. Поперечные деревянные лаги из расщепленных на три части стволов тянулись от дерева к дереву в четыре, местами пять уровней. Общая высота метра под два. В щели между ними Дарья могла проскользнуть вполне свободно. Но, заглянув внутрь, ей резко перехотелось туда пробираться.

Внутри огороженного участка находились около трёх с половиной десятков громадных животных, они бродили, лежали, ели заготовленные для них горы обломанных веток или с ленцой пережёвывали растительную жвачку. Высота в холке под три метра. Косматая шерсть свисала до самой земли. Здоровенные рога, между которыми могло бы усесться три человека. И общий вид отдаленно напоминал зубров из Беловежской Пущи.

Пусть размеры зубро-мамонтов удивляли, зато факт их приручения человеком не вызывал сомнений. Теперь следовало обойти загородку по периметру и отыскать жилища людей. Скорей всего поселение обязано находиться где-то рядом, иначе сложно поддерживать ту же загородку в должном порядке.

«Ещё бы угадать, в каком направлении обходить? – сомневалась Дарья, рассматривая через щель между лагами внутреннее пространство вольера. – Что в ту, что в другую сторону под сотню метров будет, но если ошибусь, могу и не дойти. А напрямик проскользнуть – и думать нечего! Обидно замёрзнуть в сугробе, находясь всего в полусотне метров от посёлка. Или что тут у них?..»

Пока она так размышляла, одно из животных приблизилось к загородке, рассмотрело за ней человека и весьма агрессивно зарыло копытом перемолотые в щепу корни. Явный бык. То ли ему подраться не с кем было, то ли он ко всем посторонним так относился, но агрессия из него так и пёрла вместе с паром из ноздрей. Потом он заревел, с разумной вальяжностью подбежал к преграде и боднул её не столько рогами, как своим косматым лбом.

Вся постройка опасно заскрипела, качнув деревья, к которым она крепилась. Это, в свою очередь, спровоцировало опадание целой лавины снега, который скопился в кронах. Через пару мгновений женщина превратилась в натуральную снежную бабу, засыпанную леденящей субстанцией почти по пояс. Сжавшись, она даже взвизгнуть не смогла. Только хлопала и так заиндевевшими ресницами и пыталась вдохнуть чистого от снежной пыли воздуха.

Подлый бык теперь уже и сам рассматривал несчастную гостью сквозь щель своим громадным, с тарелку, глазом. Потом шумно фыркнул и замычал. Дарья готова была поклясться, что бык явно насмехался! А то и вообще откровенно издевался. Его тоже изрядно снежком присыпало, но что для него забава, то для озябшей путницы – финал всего путешествия. Потому что тело уже не хотело слушаться, промёрзнув чуть ли не насквозь.

Но тут, наверное, сработала пословица: не было бы счастья, да несчастье помогло. Сотрясение деревьев не только лавину вызвало, но и кое-кого разбудило, потому что сверху послышался резкий гневный окрик:

– Каччья! Каччья! – возмущалась женщина. И самое смешное, что зубро-мамонт от этих окриков вздрогнул, резко развернулся и живо потрусил в сторону от загородки. Не иначе как испугался. Скорей всего окрик означал: «Пошёл вон!»

Голос сверху продолжал разоряться, ругая не только бестолковую скотину, но и того, кто эту скотину спровоцировал на агрессивные действия. Но Дарья вдруг отчётливо поняла, что если не пошевелится, если не стряхнёт с себя снег, то так и останется незамеченной. Поэтому приложила все оставшиеся, можно сказать, титанические усилия для раскачки всего тела, размахивания руками и исторжения из промёрзшего горла каких-нибудь звуков. Получилось плохо. Что-то вроде:

– Эй, вы, там… наверху! – Хватило и этого. Женщина резко сменила тон на сочувственно-любопытный, что-то выговаривая и спрашивая. Увы, язык местных аборигенов оказался невразумителен для землянки. Она только и постаралась вначале развести руками:

– Не понимаю! – Затем понятным жестом обхватила себя за плечи, показывая, как ей холодно: – Замерзаю!

При этом, кое-как задрав голову, она сумела рассмотреть на десятиметровой высоте добротный помост. Тот располагался между четырёх стоящих квадратом деревьев, и наверняка на нём располагалось какое-то жилое строение. Иначе кто бы там высидел в такую непогоду? Или всё-таки там сторожевая вышка? Но сторож-дозорный женского пола?

Дарья не обнаружила домик сразу по той причине, что, спеша к загородке, – присматривалась только к ней. Вот и не увидела спасительного жилья.

После безуспешных попыток добиться вразумительного ответа на поставленные вопросы голос сверху на пару мгновений примолк. Логика подсказывала, что сейчас вниз будет сброшена верёвочная лестница или нечто подобное. Но сама мысль, что придётся одеревеневшими руками и ногами куда-то карабкаться, ввела Чернову в окончательный ступор. Так что на залихватский свист она среагировала вяло. А тот прозвучал в нескольких вариантах, чуть ли не переходя в финале в определённую мелодию.

«Подаёт кому-то сигнал? – пришла догадка в засыпающее от холода сознание. – Уж не тем ли варварам, что за мной гнались?.. А хоть бы и им?.. Сама я уже ни на что не годна…»

Чувство опасности среагировало на странный скрип снега за спиной. А начав оборачиваться, Дарья замерла на вздохе и рывками стала подносить руку с яйцом ко рту. Так как теперь её сковал не только мороз, но и паралич от безотчётного страха. Ибо вокруг неё яркими золотистыми кольцами укладывалось длиннющее змеиное тело. Оно сразу показалось не от мира сего, где царили только пасмурные оттенки черного, серого, коричневого, тёмно-зелёного и грязного, разбавленного белым снежным покровом.

Когда на уровне глаз женщины зависла кошмарная голова питона размером с «Оку», Дарья Андреевна только пожалела, что не успела водрузить артефакт на положенное для очередного перерождения место. Потом питон раскрыл пасть, и Чернова благополучно потеряла сознание.