Юрий Ильин
География Сибири глазами первопроходцев XVII века
© Ю. С. Ильин, 2022
Сибири суждено было войти в плоть и кровь России, так оно и произошло. Ермак острым и быстрым клином, как ножом, вонзившись в ханскую Сибирь, лишил ее прежней власти, казаки-первопроходцы, наскоро пройдя Сибирь насквозь, простеживее боевыми острогами, словно бы подшили ее к России.
В. Г. Распутин, русский советский писатель и публицист.
Такого огромного масштаба, такой быстроты и энергии в исследовании новых стран не знала история мировых географических открытий.
(Очерки по истории колонизации Сибири. В.С.Бахрушин)
Предисловие
В фондах Сибирского приказа (органа, в XVII–XVIII вв., ведавшего управлением Сибирью), помимо многих других, имеются оригиналы документов, в то время являвшихся формой отчетности: «скаски», «расспросные речи», челобитные, росписи участников походов в Сибирь, отписки воевод, приказчиков сибирских острогов, наказные памяти служилым людям.
Историки и географы, изучавшие эти документы, отмечали, что, несмотря на не слишком грамотное изложение первопроходцами Сибири своих «скасок», в них они находили немало сведений о том, что именуется географическими открытиями. Малопонятные с первого взгляда описания, примитивные рисунки и чертежи несли неизвестные названия рек, морей, горных хребтов, «незнаемых» народов. Ощущалось, что недостаток знаний наших предков компенсировался их природной любознательностью и точностью восприятий всего виденного.
И это при том, что все это происходило во время изнурительных походов, которые из-за протяжённости и суровости климата Сибири длились годами. Исследователям архивов было трудно представить, как вообще могли осуществляться такие походы, и вывод напрашивался однозначный – на такое были способны только люди решительные, мужественные, не боявшиеся встреч с любыми опасностями, трудностями и лишениями. Преимущественно эти качества в сочетании с их любознательностью и позволили первопроходцам Сибири собрать ценные географические сведения, которые потом становились материалом для составления первых карт открытых ими зауральских земель.
К сожалению, о первых землепроходцах Сибири и об их географических открытиях сохранилось крайне мало документальных свидетельств – часть сгорала при частых в то время пожарах, часть при разных обстоятельствах просто терялась. О важных сведениях похода московских князей Семена Курбского и Петра Ушатого в Югру в 1499 году раньше, чем в Москве, узнали в Европе из опубликованной книги «Записки о Московии» барона Сигизмунда Герберштейна (нем. Siegmund Freiherr von Herberstein. Австрийский дипломат, писатель и историк, посещавший Москву в 1517 и 1526 г.).
Еще более неприятная ситуация произошла с первой картой Сибирской земли, составленной по царскому указу в 1667 году воеводой Тобольска Петром Годуновым. Послу Швеции в России удалось снять с карты копию и тайно вывести ее в свою страну. В итоге, когда оригинал карты затерялся, русским историкам пришлось ехать в Стокгольм и там снимать копию со шведской копии.
Такая активность европейцев к географии зауральских земель легко объясняется тем, что к моменту начала освоения русскими Сибири они уже имели карты с изображением Индии и Китая. Более того, с этими странами были налажены торговые отношения южным морским путем. Естественно, на их картах уже просматривались варианты прокладки туда и морского пути северными морями, и сухопутного через южные районы Сибири.
Какие-то сведения о новых сибирских землях зачастую просто терялись, но оставались в народной памяти в виде сказок или легенд. Например, о сказочном Лукоморье, о котором мы знаем только по Пушкинскому – «У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том…». А вот у европейцев Lucomoria присутствовало: на карте 1595 г. фламандского географа Меркатора, на карте Тартарии голландского посланника Исаака Мааса, жившего в Москве «во времена смуты», и на картах или в текстах некоторых других авторов.
Будем надеяться, что и у нас оживут пушкинские строки о Лукоморье. Благодаря многолетним исследованиям регионального отделения Российского географического общества оно может стать туристическим брендом Ямало-Ненецкого округа. Местные исследователи уже определили географическое место Лукоморья: с запада оно ограничивается рекой Обью, с севера – Обской губой, с востока – рекой Надым.
Материал для книги автор собирал в источниках, ссылающихся на конкретные документы, в том числе и архивные. На самом деле, тема первопроходцев Сибири XVII века более или менее документирована только после образования в 1637 г. Сибирского приказа. До этого вопросами, касающимися восточных территорий Русского государства, ведал Посольский приказ, мало уделявший внимания зауральским землям.
По этой причине в трудах историков, географов, исследователей, раскрывающих тему первоначального периода освоения Сибири, присутствует масса оговорок типа: вероятно, предположительно, по всей вероятности и т. д. В разнообразии подобных толкований исторического события порой было трудно сформулировать единственно правильный вывод.
Признавая в этом плане свои собственные недоработки, автор просит читателя учитывать изложенные выше обстоятельства. В свою очередь, неубедительность и возможные нестыковки в текстах, отобразивших процесс движения русских первопроходцев Сибири «встречь солнцу», он надеется компенсировать показом размаха и энергетики этого движения. Движения, завершившегося там, где отныне Солнце («встречь» которого они шли на восток) ежедневно поднимается над водами Тихого океана и в течение многих часов всходит над горизонтом открытой ими и присоединенной к России Сибири.
Иностранные наблюдатели, с интересом наблюдавшие за активным освоением русскими Сибири, старались принизить их достижения, но кто-то из них не мог не заметить очевидное. Например, английский ученый Дж. Бейкер, так оценивший итоги походов русских землепроходцев XVII века: «К концу столетия географических исследований русские выявили важнейшие географические черты Северной Азии… Достижения русских… если не носили строго научного характера, то по размаху и точности наблюдений выдерживают в свою пользу сравнение с работой французов в Северной Америке в ту же эпоху».
Восхитился русскому появлению на окраинах территорий Азии и японский историк Синтаро Накамуро, удивившийся столь быстрому появлению русских казаков на берегу Охотского моря: «…нельзя не удивляться героическим действиям этих людей, проходивших в те далекие времена совершенно неизведанные земли и тайгу, преодолевавших студеные реки и моря…».
Надо полагать, что русская Сибирь и сегодня вызывает на западе интерес, связанный уже не с историей ее освоения, а с надеждой на то, что Россия когда-нибудь ослабнет и у них появится шанс приступить – с той или иной стороны света – к новому «освоению» Сибири уже в своих геополитических интересах.
Основой таких надежд для них, вероятно, служит фиксируемый статистикой с 90-х годов постоянный отток населения из Сибири. В этой связи вспоминается выдвинутая министром обороны РФ Сергеем Кужугетовичем Шойгу «идея построить в Сибири три-пять крупных научно-промышленных центров с населением от 300 тыс. до 1 млн человек». Они, по мнению министра, и станут новыми полюсами притяжения как для населения всей России, так и для наших многочисленных соотечественников в странах СНГ и дальнем зарубежье.
Будем верить, что выдвинутая в 2021 году лидером списка Единой России на выборах в Госдуму идея не останется предвыборным лозунгом. Наверное, как министр обороны, Сергей Кужугетович вкладывал в свою идею и возможность усиления оборонного потенциала государства.
К назревшей необходимости остается подключить политическую волю, подвигнуть к патриотизму определенную часть отечественной бизнес элиты и в обозримые времена Сибирь примет подобающий Великой державе облик.
Реализация идеи потребует огромных усилий и средств, но зато будет выбита почва из-под ног недружелюбных иноземных претендентов, а России будет спокойней за свое могущество, которое «Сибирью прирастает».
Нам, россиянам, надо помнить свои корни, с гордостью ощущать себя потомками первопроходцев Сибири и любить не только свою маленькую родину, где родились и живем, но и ту, которую они героическими усилиями открыли, освоили и передали нам в наследство.
Думается, что представленная книга в какой-то степени будет этому способствовать. Структурно она состоит из двух частей и Приложения, в котором размещены два документа, относящиеся к походам первопроходцев Сибири.
Часть I. «встреч солнцу» в неизведанные земли
1. О Сибири, Ермаке, Новгороде и Югре
До момента «взятия Сибири» Ермаком о ней на Руси знали меньше, чем во всех граничивших с Сибирью государствах и территориях. В русских летописях первое упоминание о сибирской земле относится к началу XV в. и связано с именем Токтамыша (Тахтомыш) – одного из последних ханов Золотой Орды. Того самого хана, кто, за отказ Дмитрия Донского платить Орде дань, в 1382 г. разорил и сжег Москву. В 1406 или 1407 гг. в борьбе за престол он был убит, о чем сообщила Троицкая летопись: «Тое же зимы царь Женибек уби Тактамыша в Сибирской земли а сам седе на Орде».
Следующее сообщение об этой земле относится к 1555 году, когда правитель Сибирского ханства Едигер, боясь потерять власть в борьбе с более могущественным конкурентом, обратился к русскому царю Ивану Грозному с просьбой взять его землю «под свою руку, защитить ее и положить на нее дань». Этот шаг отчаяния ему не помог: в результате очередного этапа борьбы за власть он был убит бухарским потомком Чингиз-хана Кучумом.
Новый хан через короткое время платить дань русскому царю отказался и стал организовывать набеги на русские прикамские земли, которые Иван Грозный дарственной грамотой выделил успешному роду купцов и солепромышленников Анике Строгановых. Взамен род взял на себя обязательство строить в дарованной им земле крепости, заселить и оборонять их от «ногайских и иных орд».
Обосновавшись в основанном ими Орел-городке и надежно укрепив его, Строгановы с целью пресечения дальнейших нападений отправили за Урал нанятую ими полутысячную дружину атамана волго-донских казаков Ермака, усилив ее тремя сотнями своих вооруженных людей.
О легендарном герое опубликованы многочисленные работы ученых, изданы книги, народом сложены о Ермаке песни и сказания. Но вся информация о его личности довольно противоречива и порой никак не ассоциируется с общепризнанной положительной характеристикой Ермака Тимофеевича. Дело в том, что строго документированных источников, касающихся легендарного атамана нет, и все выводы авторов диссертаций, книг и статей основываются на летописях, составленных спустя, как минимум, 40–50 лет после его похода.
Основа большинства этих текстов базируется на церковных материалах, а конкретно на деятельности служителя русской церкви Киприана, назначенного патриархом Московским и Всея Руси Филаретом архипастырем новых сибирских земель. Прибыв в 1621 г. в Тобольск и ознакомившись с обстановкой, Киприан был поражен увиденным и сообщил Филарету о том, что в Сибири «многие русские люди ходят без крестов, едят „всякую скверну“, живут „не по закону“ с калмыцкими, татарскими и вогульскими женами, на дочерей от них „блудом посягают“ и „блуд творят беззазорно“».
Обратил он внимание и на то, что в Сибири большой популярностью пользуется образ Ермака. Однако, сложившийся в народе образ этот, по убеждениям Киприана, более соответствовал не христианским заповедям, а мифическим чудесам и сказочным небылицам, характерным для язычников.
И архипастырь, кому было поручено Филаретом всячески способствовать переходу сибирских язычников в христианскую веру, решил придать образу народного героя православный облик. Сначала он повелел имена Ермака и казаков, убиенных при покорении Сибири, записать в синодик соборной Софийской церкви и каждый год в неделю Торжества Православия в соборе возглашать им вечную память. Помимо синодика церковнослужителями было составлено «Написание како приидоша в Сибирь».
В результате таких новаций церковников был сформирован образ Ермака, далекий от реального, но соответствующий христианским канонам. Соответственно, и подвиг покорителей Сибири представлялся ничем иным, как Божественным промыслом, который водительствовал христолюбивыми воинами, которые… «Взяли щит истинныя веры, и утвердились мужеством, и показали храбрость, положив упование на Бога твердое».
В последующих летописях этот образ Ермака и описание похода обрастали все новыми чертами, основанными на разного рода устных преданиях, часто противоречивших друг другу. Но, как нельзя отрицать тот факт, что начальный период истории русской Сибири неразрывно связан с именем Ермака, так и вряд ли уже можно изменить веками создаваемый народом, наполненный героикой образ легендарного атамана и его казаков.
Да, он не достиг окончательной победы над Кучумом, сам Ермак погиб и остатки его дружины вернулись «на Русь», оставив завоеванные ими земли. Но он сделал первый шаг и слухи о «взятии Сибири» русскими казаками поднимали с родных мест все больше его последователей. Образно говоря, Ермак распахнул в Сибирь ворота, в которые волна за волной двинулись за Урал служилые и вольные казаки, стрельцы и «охочие» люди, промышленники, торговцы – все те, кого принято называть первопроходцами и землепроходцами.
…Подробностей гибели легендарного атамана история не знает, по устоявшейся версии Ермак погиб в ночной схватке в августе 1585 года, когда он с частью своей дружины в количестве 50 казаков остановился на ночевку на берегу Иртыша в устье его притока Вагай. Казаки не знали, что следом за ними, выжидая удобный момент для нападения, следовали воины Кучума и, когда этот момент наступил, шансов отбиться у казаков не было.
Судьба вернувшихся из похода казаков долгое время была неизвестна. Как заметил видный историк А. Преображенский, «Фигура бесстрашного атамана, наделяемого летописями выдающимися человеческими качествами, как-то заслонила собой его сподвижников… на чьи плечи легли неимоверно тяжелые ратные труды зауральского похода и первые шаги мирного освоения Сибири».
Имя Ермака не только затмило причастность к «сибирскому взятию» его соратников. У людей, которые не интересуются историей, складывалось впечатление, что Ермак был и первооткрывателем Сибири. Однако до него русские ходили за Урал неоднократно. Сначала это были новгородские торговцы, а после подчинения Новгорода Москве за «Камень» собирать дань с зауральских «иноземцев» ходили отряды ратников московских воевод. Но ни те, ни другие понятия тогда не имели, что эти земли будут называть Сибирью. По их понятиям ходили они в Югру.
Краткий экскурс в историю поможет нам понять, почему походы в Югру задолго до Ермака совершали именно новгородцы…
