Юрий Егоров
Земляне у далекой желтой звезды

Часть VI

– Капитан, – обратился генерал к офицеру, бери двух десантников и лети на орбиту к кораблю, там возьмешь Начальника медицинской службы и несколько ящиков, затем срочно сюда, только смотри, избегай грозовых фронтов, лучше обойди их.

– Слушаюсь, товарищ генерал-майор, – капитан вытянулся и вновь отдал честь. – Второй и третий, со мной!

Группа надела гермошлемы и направилась к дисколету.

– Лейтенант, ваша группа переходит в автономный режим, замаскируете аппарат где- нибудь в лесной чаще, без моего или подполковника Стюарта приказа не подыматься, плазмоид опустить на дно озера и держать в активированном состоянии, сейчас же обеспечьте караульную службу, – офицер отдал честь и направился исполнять приказ.

Зайдя в дисколет, Всеслав прикрепил портативную камеру в виде небольшой пуговки к воротнику рубахи, затем нажал кнопку вызова:

– Внимание, «Советский Союз»! Это капитан. Срочно к главному экрану врача общей практики Воронцову! – через минуту знакомое лицо внимательно смотрело на него с экрана монитора. – Жаклин, дорогая, я не приказываю, а прошу, погибает молодая девушка – дочь Великого князя. Нужна твоя помощь. Кажется, Митчелл влюбился в нее. Ты знаешь, что делать, пусть срочно сошьют тебе одежду восточного лекаря из Хорезма, собери портативное оборудование для операции, я выслал дисколет с тремя офицерами. Других никого к заданию не привлекать. Сейчас только от тебя зависит успех наших ранее задуманных планов.

– Я все поняла, капитан, ждите нас на месте, – изображение с монитора пропало. Всеслав вышел из дисколета и присел на траву, любуясь красотой весеннего луга. Светило стояло в зените, ярко освещая палитру из разнообразных красок, было довольно жарко, но, не взирая на это, десантники зорко наблюдали в бинокли разные направления вокруг дисколета. Неожиданно один из младших лейтенантов доложил:

– По тропе, в направлении аппарата, едет крытая телега – это наш командир, товарищ генерал-майор, – через несколько минут телега подкатила к дисколету, и Митчелл соскочил с нее на землю.

– Карета подана, капитан, когда можно будет ожидать пассажирку с сундуками? – он присел на землю рядом с шефом, в глазах его читалась легкая тревога и нетерпение.

Всеслав вздохнул и, сорвав соломинку, покрутил ее вокруг пальца:

– Машина запущена, теперь осталось только ждать…

– Что ж, шеф, караулом командует опытный лейтенант, да и ребята серьезные, давай пока на травке поваляемся, а то всю ночь в этой яме не спали.

Они прилегли на весенний луг и глядели в голубое майское небо с белыми кучевыми облаками.

– Никак не верится, что мы не на Земле, настолько все такое же и греет душу, – Всеслав лежал, улыбаясь, и не заметил, как заснул. Ему снился странный сон: он выходит из воздушно- космического самолета на площадь, залитую солнцем, вокруг много встречающих, держащих в руках цветы, они смеются и что-то кричат ему. Он оглядывается, рядом с ним Жаклин Воронцова и Митчелл Стюарт, держащий за руку Нэю. «Значит, ее удалось спасти, и она жива?!», – говорит он сам себе и… просыпается.

– Шеф, ты так крепко заснул и мирно посапывал, что я не хотел будить тебя, но через минуту первый будет над нами и хорошо, если ты сам его встретишь.

Всеслав поднялся с земли и, потянувшись, надел кафтан. Он был в прекрасном настроении, но не сказал помощнику, что ему приснился вещий сон, чтобы не предвосхищать события. В это время над ними появилась темная точка, она стала увеличиваться в размере, и вот в десяти метрах над землей завис дискообразный объект. Вышли посадочные штанги, и аппарат плавно опустился на землю. Отошел десантный люк и из тарелки вышла она! Всеслав никогда не видел ее в восточном костюме: на ней была шелковая жилетка, под легкими брюками из полупрозрачного шелка, с разрезами от таза почти до самых щиколоток, угадывались великолепные ноги, узкий шелковый бюстгальтер слега прикрывал маленькие ажурные груди; на голове был платок, завязанный сбоку; потрясающий вид завершали вогнутые изящные стопы, обутые в открытые босоножки. Она подошла к нему и, улыбаясь, посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты позвал, я пришла. Если захочешь, я всегда буду рядом и везде буду подмогой тебе, но обузой – никогда. – Он смотрел на эту потрясающе красивую женщину и понимал, как крепко любит ее! Ему хотелось сказать многое, а сказал он совсем другое, видя, как рядом стоят космодесантники, вышедшие вслед за Жаклин из дисколета:

– Милый доктор, наверное, Вам необходимо бы сначала освоиться, посмотреть на эту чудесную планету, но делать это придется вот из-под навеса этой телеги, которая повезет Вас в стольный Владимир, где умирает пусть не такое для меня красивое, как Вы, но столь же милое создание.

Жаклин уловила шарм момента и благодарно сомкнула свои длиннющие ресницы… Быстро загрузив с десантниками сундуки с оборудованием в телегу, Митчелл помог доктору взобраться под свод крытой повозки, и телега тронулась. Всеслав отдавал последние команды капитану – старшему руководителю обоих десантных групп:

– Вместе с тем экипажем замаскируете аппараты в лесной чаще, поглуше. Ждите отдельных распоряжений. Сами выйдете на связь, если будет кончаться продовольствие. Наши контрольные запросы будут раз в сутки, в видеокамерах у нас будут встроены маяки. В случае спасательной операции бластеры применять в самых крайних случаях, какие-либо удары с дисколетов категорически запрещаю. Выполняйте! – вскочив на гнедого, он помчался вдогонку за телегой. Несмотря на середину мая, желтая звезда палила полуденным зноем, хотя было примерно около трех часов. В повозке было, однако, довольно прохладно, и Жаклин, удобно расположившись, хотела начать рассматривать, остающийся сзади ландшафт, но взгляд ее упорно останавливался на всаднике, гарцующим сзади экипажа:

– Какой он все-таки красавец, – подумала она о Всеславе. – Даже в этой средневековой обстановке вон какого жеребца оседлал, даже не поверишь, что он из XXII-го века – сущий феодал! А душа какая? Гибнет местный абориген, для нас в принципе – это что муравей в лесном муравейнике, а он нет, все силы прикладывает, чтобы спасти невинную душу! Настоящий мужчина! Как сделать так, чтобы он никогда не разлюбил меня? – Жаклин с улыбкой помахала своей маленькой ручкой всаднику, а тот ей ответил тем же…

Вот и Владимир. Всадник обогнал телегу и подъехал к стражникам у ворот, показа им княжескую охранную грамоту, те пропустили его и повозку за ворота. Снова мощенная деревянными плахами дорога, ворота внутренней крепости и телега остановилась во дворе у княжеского терема. Всеслав, соскочив с коня, помог доктору сойти на землю, затем он подал ей из повозки восточную накидку на плечи:

– Ты так и будешь Жаклин, я князь Всеслав, а он ‒ боярин Олекса, мы из Тмутаракани, а ты лекарь из Хорезма, последователь Авиценны, – доктор понимающе кивнула головой.

И у терема, и внутри него было довольно оживленно, челядь исправно выполняла свои обязанности; кто-то нес продукты из клетей на княжескую кухню, а кто-то спешил в мытницу с ушатами, полными белья. Дворский сразу проводил прибывших к князю, который встретил их на сей раз в горнице в присутствии Агафьи Всеволодовны и епископа.

– Ты прибыл, князь! – Юрий Всеволодович поприветствовал Всеслава. – И ты будь здоров, боярин, а тебя, милая, как звать-величать? – он подошел ближе к вошедшей с ними женщине.

– Мое имя Жаклин, я лекарь из Ургенча. Князь Всеслав попросил осмотреть твою дочь.

– Жаклин? – в раздумье произнес князь. – В твоем имени звучит что-то французское, я прав или нет?

– Это долгая история, Великий князь, нам лучше не терять времени.

– Да, да, Агафья Всеволодовна, помоги добрым людям чем сможешь, дворский Миромир будет рядом, а мы с владыкой Симоном пойдем в храм и будем молиться за то, чтобы Пречистая похлопотала за вас и за ни в чем не повинную душу.

Агафья Всеволодовна подошла к Жаклин и со слезами на глазах попросила:

– Милая, помоги ей, нет сил смотреть, как мучается, ведь совсем дитя, а умница какая!

Доктор улыбнулась своей обворожительной улыбкой:

– Все, что в наших руках, сделаем. Нужно будет много теплой воды в кувшинах, чистых белых простыней и железную посуду под использованную воду. Ну и, конечно же, мои сундуки из повозки. Все это прикажите срочно доставить и проводите нас к больной.

Княгиня засуетилась и повела в светелку, где лежала Нэя. Переступив порог, доктор издалека внимательно рассматривала внешний вид больной, пока не принесли все, о чем она только что говорила; затем, ополоснув тщательно руки и вытерев их льняным полотенцем, присела у кровати на подставленный табурет:

– Как наши дела? – ласково спросила она. – Можешь называть меня просто «доктор», так тебе будет легче.

– Хорошо, – из глаз девушки показались бусеринки слез.

Жаклин обвела взглядом присутствующих и категорично заявила:

– Помогать мне будет только князь Всеслав, остальные должны уйти и не стоять у двери, иначе я не смогу лечить. Кого нужно, Всеслав позовет.

Когда все удалились, она приказала:

– Тщательно вымой руки, открой первый ящик и подай электронный фонендоскоп, пододвинь вон тот столик и поставь на него компьютерный кардиограф, подцепи его к аккумулятору, – доктор вставила в уши мундштуки фонендоскопа и долго, внимательно выслушивала сердце и легкие девушки, переворачивая ее с боку на бок и на спину. Видя, как та задыхается, хватая воздух посиневшими губами, корректно давала ей отдохнуть, успокаивала, гладя по русой голове и белым рукам:

– Не бойся меня, верь мне, я не дам тебе пропасть, – говорила она. Наконец первая процедура была закончена, и на аппарате по кругу высвечивался пульс, артериальное давление и температура тела.

– Всеслав, приготовь дефибриллятор, он в этом же ящике. Мы должны быть готовы ко всему. И подай сюда вон тот дипломат.

Сделав электрокардиограмму, анализ крови из вены и пальца при помощи специальной компьютерной программы, доктор с уверенностью заключила:

– Мой первый диагноз, к сожалению, подтвердился – это стеноз, вызванный острым ревматическим процессом. Консервативного метода излечения при данной форме не существует, нужна срочная операция и чем быстрей, тем лучше. Что скажешь, князь Всеслав?

– Что скажу? Если другого выхода нет, тогда давай оперировать.

– Хорошо! Давай, – доктор поставила на стол вместо кардиографа ПЭВМ и открыла программу данной операции, затем она открыла второй сундук продолговатой формы и вынула оттуда длинный зонд, упакованный в антибактериальный пакет. Распаковав его, она подсоединила его к компьютеру.

– Я введу зонд через вену к деформированному клапану, и постараюсь лазерным скальпелем восстановить проток между левым предсердием и левым желудочком сердца; ты, Всеслав, будь наготове, приготовь запасной аккумулятор к дефибриллятору, – сама она встала, отошла от кровати, и открыла третий ящик, достав наборный саквояж со шприцами и медицинскими препаратами, а также дезинфицирующими средствами.

– Доктор, я боюсь, мне страшно, ‒ прошептала девушка пересохшими губами, задрожав.

– Что ты? Не бойся ничего. Сейчас ты заснешь, а когда проснешься, то будешь совсем другой, вот увидишь, – Жаклин ласково поцеловала девушку в левую щеку. Перетянув руку жгутом выше локтя и смазав место инъекции, она ввела ей внутривенно наркоз. Всеславу никогда не приходилось видеть современных медицинских манипуляций, и он с любопытством и волнением наблюдал их ход на дисплее ПЭВМ: вот зонд зашел в вену, движется по сосудам в направлении сердца, вот и деформированный клапан; умело управляя катетером при помощи терминала компьютера, Жаклин запустила лазерный скальпель и стала приводить митральный клапан в норму, увеличивая размер отверстия; процедура длилась долго, так как нужно было растворить и отсосать через микроканал удаленные фрагменты клапана; наконец процедура была проведена, о чем сигнализировала ПЭВМ, выведя на дисплей новые параметры работы сердца. Жаклин повернулась к сидящему рядом Всеславу и сняла медицинскую маску, на лице и на лбу у нее выступили крупные капли пота, но глаза светились радостью! Всеслав убрал капли пота стерилизованной салфеткой.

– Представляешь, – обратилась она к нему, – даже при обучении у опытных профессоров не получалось достичь такого результата, а здесь?! Она, когда проснется, будет практически здоровой, даже сможет рожать детей. Видимо, Богородица услышала молитвы владыки и князя, да и наши старания увидела, похлопотала, и Господь не отступился, – Жаклин несколько раз перекрестилась, Всеслав сделал то же самое. Тем временем машина предупредила, что нормальный кровоток восстановлен, и зонд с катетером необходимо удалить. Не торопясь, Жаклин вытянула их из вены и, обработав место выхода, заклеила его бактерицидным пластырем. Вновь зацепив фонендоскоп, она долго прослушивала сердце:

– Фантастика! Никаких шумов и ритм восстановился. Слушай, давай позовем Олексу, ты вроде говорил, она ему сильно приглянулась? – Всеслав кивнул головой и открыл дверь в коридор, где тот ходил в зад вперед:

– Заходи, дружище.

Зайдя в светлицу, Олекса взял стоящий у стены свободный табурет и присел к кровати с другой стороны:

– Она жива, дышит, значит, все прошло нормально, но почему она не проснулась? – он с тревогой смотрел то на Жаклин, то на Всеслава. Его неравнодушие к судьбе больной девушки было очевидно. Посмотрев на дисплей компьютера, Жаклин, улыбнувшись, успокоила:

– Через 10 минут она очнется. Сходи в храм и позови князя с владыкой, да и Агафью Всеволодовну тоже, а мы с тобой, Всеслав, уберем оборудование обратно в сундуки: нельзя, чтобы его увидели. Мы не сможем дальше никому ничего объяснить, лишь фонендоскоп спрячу в карман.

Радостный Олекса выбежал из светлицы и через десять минут вернулся с запыхавшимися Юрием Всеволодовичем с супругой и владыкой Симоном.

Подойдя к кровати, епископ перекрестил больную и начал читать молитву. Все смотрели вопрошающим взглядом на доктора. Жаклин присела к больной и тихонько похлопала ее по щекам. Ресницы девушки дрогнули, и она открыла глаза, удивленно озираясь на присутствующих:

– Где я, что со мной? Батюшка, княгиня, почему вы плачете?

– Как ты себя чувствуешь, есть ли какие изменения? – мягко поинтересовалась доктор.

Дышится как-то легко, и боли в груди исчезли, мне давно так хорошо не было! – Жаклин завернула одеяло и, прислонив ухо к груди Нэи, слушала работу сердца, затем возвратила одеяло на место, подошла к Юрию Всеволодовичу:

– Великий князь, Ваша дочь будет здорова, но ей нельзя сразу вставать, пусть поспит. Эту ночь я должна понаблюдать ее, потому со мной пусть будет ваш лекарь, я его многому научу. Он принесет все нужное, если что. Прошу меня простить, но все остальные должны уйти.

Юрий Всеволодович вытер платком слезы и подошел близко к доктору:

Проси, красавица… Что в моей власти, все сделаю. Хочешь, дворец построю где-нибудь на берегу озера или в любом моем граде? А хочешь, за удельного князя замуж выдам? Хочешь монет, заплачу, сколько скажешь.

– Ничего не надо, княже. Всеслав просил меня, да и дочь твоя милая и кроткая очень! А я доктор, я и

должна лечить людей, в их здоровье моя высшая награда.

– Все же прими от меня в знак благодарности, – князь снял с пальца кольцо с огромным бриллиантом и протянул доктору. – Покуда жив, никогда тебя не забуду.

Агафья Всеволодовна подошла и поцеловала Жаклин в щечку:

– Век за тебя буду молиться, очень красивая ты, а главное – добрая. Дай Бог тебе хорошего жениха! Владыка Симон перекрестил доктора и благословил:

– Пусть всех страждущих коснется твоя нежная рука, а Святая Дева помогает во всем. Господь пребудет с тобой!

Владыка и княгиня вышли.

Часть VII

Юрий Всеволодович подошел к дочери и, нагнувшись, поцеловал в чело:

– Отдыхай, Нэя, и сил набирайся, я никогда тебя не оставлю. Господь услышал наши молитвы и даровал приход этих чудесных людей – они спасли тебя!

Великий князь, улыбнувшись, кивнул несколько раз дочери и вышел из светлицы. Олекса понимающе посмотрел на Всеслава и Жаклин и тоже удалился. Подойдя к стоящей у стены молодой женщине, Всеслав прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы. Чувствуя, как в его объятиях извивается ее нежное тело, стал ласкать сквозь прорези брюк обводы трусиков и ее восхитительные бедра… Сначала Жаклин ответила ему пылкими объятиями, но потом дала понять, чтобы он отпустил ее.

– Дорогой! – шептала она ему на ухо, – девушка еще не спит, не время сейчас…

Молодые люди стояли и виновато смотрели на Нэю, которая, в свою очередь, смотрела на них и приветливо, добродушно улыбалась!

В коридоре Всеслава и Олексу поджидал дворский Миромир и, сообщив, что князь срочно собирает секретный Совет, предложил им пройти в трапезную, откушать и отдохнуть, пока все соберутся; доктору же еду и питье сейчас принесут прямо в светлицу. Друзья отправились по темному коридору вслед за дворским. Вечернее светило уже роняло свои последние лучи, когда в приемной палате собрались приближенные Великого князя: владыка Симон; воеводы – Еремей Глебович, Петр Ослядюкович, Путята Борисович; бояре – Бронислав, Войнята, Судислав; тысяцкие княжеского двора. Приглашенные расселись на лавках вдоль стен, сам Великий князь сидел у стены напротив входа, на резном троне, сделанным из дуба и украшенным позолотой. Он жестом пригласил вошедших сесть рядом с собой на свободные места по левую руку:

– Други, вот зачем собрал я вас в столь позднее время. Ко мне пришли два достопочтенных человека, один из них может видеть грядущие лета. Они рассказали, что в половецкие степи пришло большое войско невиданного ранее народа, которое скоро покорит кипчаков и двинется к границам Руси, где сразится с южнорусскими князьями. До этого они покорили много стран, а сами отличаются чрезмерной хитростью и жестокостью. Наши братья будут разбиты, и каждый девятый будет убит. Но это еще не все. Через пятнадцать лет они вновь придут, чтобы уже окончательно поработить Русь и восстановить над ней власть Ведической империи, Рязанское и наше княжества подвергнутся ужасному разгрому, и мы и наши семьи будут убиты. Вот, что я хотел вам сказать, разумейте и решайте, как быть?

Наступила гробовая тишина, было очевидно – присутствующие не готовы и растеряны. Первыми зароптали бояре. Наиболее старый из них, Бронислав, расправив длинную бороду, повернулся к князю:

– А не лишку страху нагоняешь, княже? Войско у нас сильное и стены Владимира крепкие, авось отсидимся. Да и правду ли говорят твои гости? Не бывало раньше такого. Правильно я говорю, воеводы? Что молчите?

Поднялся сильный шум, каждый пытался высказать свое мнение, поэтому Великий князь поднял правую руку – этим жестом он просил тишины, все умолкли.

– Вы говорите, стоит ли верить пришлым людям? Так знайте, я дважды испытал их: один раз они доказали свое мужество мечом, а другой – великой мудростью. Они излечили очень близкого и дорого мне человека, она была сильно больна и умирала. Владыка Симон был свидетелем того чудесного исцеления, ‒ с этими словами Великий князь повернул взор к сидящему рядом епископу, тот кивнул в знак подтверждения. Вновь наступила тишина, все с удивлением в глазах обдумывали услышанное. Наконец молодой тысяцкий поднялся и, прижав правую ладонь к сердцу, попросил слова.

– Говори, Витим, ‒ кивнул головой Юрий Всеволодович.

– Великий князь, господа воеводы и бояре, братья. Я стоял рядом с воеводой Петром Ослядюковичем, когда он допрашивал Волжского булгарина на границе нашего княжества. Он передавал очень тревожные вести. А говорил он все то же, что и Великий князь сейчас. Уж сколько бед мы натерпелись от этих степняков, а все из-за нашей беспечности! Вспомните трагедию Игоря Святославича Новгород-Северского. Великий Владимир Мономах из-за чего побеждал ворогов? Потому, что он всегда действовал на опережение. Давайте и мы поступим так же. Пусть люди, которые пришли к Великому князю, если они могут видеть будущее, расскажут нам, как упредить степняков? – все поддержали тысяцкого и одобряюще закивали.

– Тебе слово, князь, – Юрий Всеволодович вновь попросил тишины.

Чтобы быть более уважительным, и чтобы его было лучше слышно, Всеслав встал и поклонился сидящим:

– Я и мой боярин Олекса выражаем всем здесь сидящим глубокое почтение! Мы такие же русские, как и вы, поэтому хотим вам помочь. Почему пришли сюда, а не в Киев, Галич или Смоленск? Мы считаем, что именно Великий князь Владимирский, как старший князь на Руси, должен возглавить и победоносно провести войну с Ведической империей. Да-да, поймите, скоро вы будете иметь дело с очень мощным соперником, но это не половцы, а тартары- славяно-арии. Поверьте, противник идет очень грозный и последствия вашей медлительности и беспечности будут катастрофическими. Все вы будете зверски уничтожены! Убьют даже детей! Вся Русь будет платить дань империи 240 лет, Владимир утеряет статус стольного города. Возрождение будет, но пройдут века и погибнут многие тысячи людей. Подумайте крепко! От вас сейчас зависит другой ход развития событий.

– Мудрено ты говоришь, князь, но говоришь умно и по делу, – вступил в разговор воевода Еремей Глебович. – Мы здесь в большинстве люди военные, поэтому скажи, а есть ли у тебя военный план, чтобы нам избежать этой ужасной напасти? То есть, как ты сказал, события начали бы развиваться по-другому.

– Есть, уважаемый воевода, и он состоит в следующем: Великий князь срочно собирает войска, только отборные конные дружины, тем временем отправляется гонец к Галицкому князю Мстиславу Мстиславичу и его зятю Даниилу Романовичу Владимиро-Волынскому с целью убедить их, чтобы они спешно со своими конными дружинами выступили к реке Калке, что у Сурожского моря, и там ждали вас; Владимирское конное войско делает восьмидневный скоростной переход, примерно по 150 верст в день, выходит в то же место и ждет там тартар. Великий князь, сколько возможно собрать дружинников за три дня?

– Если сегодня отправить гонцов к удельным князьям, думаю, 10 000 собрать успеем. А сколько неприятеля прибыло в половецкую степь? Что ты видишь, князь Всеслав?

– Я точно знаю, один тумен – это 10 000 человек ведет Субэдэй, багатур по прозвищу «Хитрая Лиса», а второй ведет молодой Джэбэ-нойон. Все войско конное.

– Двойной перевес над нами будет, – с тревогой во взгляде заключил Великий князь.

– Это не страшно, главное, все должно произойти так, как я говорю. Так вот, ваши дружины вступят в бой с тартарами и так как лучше вооружены, начнут их теснить, те пустятся в притворное бегство и вот тут ‒ ни в коем случае их не преследовать, а держать строй. Начнется рубка на перемалывание, и в самый напряженный момент галицко-волынские дружины, зайдя глубоко в тыл неприятелю, ударят ему в спину. Уверен, они не выдержат этого и побегут. Вот тогда можно будет начать дружное преследование, пока все они не будут уничтожены. Повторяю, их надо будет изрубить всех, что бы шок от поражения был настолько силен, что они ни через 15, ни через 30 лет и вообще никогда не отважились больше сюда явиться. Вот такой мой план.

Тысяцкие заметно оживились, а воеводы смотрели на Всеслава с сомнением, его выразил за всех Путята Борисович:

– Ты предлагаешь, князь, невиданное дело! Никогда Владимирские войска не ходили еще так далеко, а вдруг галицко-волынские дружины не выступят, или враг обойдет нас, или кто из князей выступит на его стороне? Что ты на это скажешь?

– На войне всякое бывает, но в итоге выигрывает тот, кто действует по хорошо продуманному плану и делает это решительно и быстро. Вряд ли тартары сумеют обойти вас, если будете держать строй и сильно нажимать, на глубокий охват у них просто не хватит сил. Что касается измены, ни один князь просто не успеет это сделать. А чтобы обеспечить выступление союзников, нужно послать к ним опытного и смелого человека с грамотой великого князя, причем ее нужно написать так, чтобы честолюбивый и воинственный Мстислав Удалой поверил в возможность победы.

– Хорошо! – не унимался воевода. – Мы выступим, а где проводника найдем? Ты-то, князь, с нами в поход, небось, не пойдешь, дальше странствовать поедешь?

Наступило томительное молчание, все смотрели на князя, включая Юрия Всеволодовича. В этот момент Всеслав вспомнил свой часто повторяющийся сон! Теперь ему было совершенно понятно: именно сейчас он должен выполнить то предназначение, которое предусмотрел ему Господь – повести войско Великого князя Владимирского.

– Я должен разочаровать тебя, воевода, так как странствовать больше не собираюсь. Ты многого не знаешь про меня и не узнаешь никогда, но, как сказано в Священном Писании, «По делам их узнаете их», поэтому я готов к делам и, если Великий князь решит, возглавлю и поведу ваши дружины. Здесь, правда, есть одно условие: сам Юрий Всеволодович должен быть с войсками, потому что воины его знают и уважают, а я для них ‒ человек незнакомый. С нами пойдут Петр Ослядюкович и Еремей Глебович, ты же, воевода, останься с пешцами около столицы; тартары часто отделяют сильные отряды от общего строя и направляют на взятие городов. Да и другие княжества могут позариться. Решение за тобой, Великий князь.

Юрий Всеволодович сидел на троне в раздумье, никто не осмеливался больше говорить, все ждали его решения. Наконец он поднял голову и посмотрел на элиту княжеского двора:

– Сейчас нам надо решить здесь два вопроса. Первый – выступаем мы быстро против таратар, чтобы упредить их, или нет? Тысяцкие, что скажете? – те немного растерялись, князь должен был спросить их последними, но потом осмелели и дружно высказались за дальний поход. – Бояре и воеводы, вы как думаете? – тем не очень было приятно, что князь поставил их в безвыходное положение, но помявшись, тоже согласились. – Второй вопрос – согласны ли вы все, если Главным воеводой при мне во время похода будет князь из Тмутаракани Всеслав?

После некоторой паузы все дружно прокричали:

– Согласны!

– Что ж, решено. Писарь, пиши очередной указ от сего дня: 21 мая 1223 года от Рождества Христова выступаю в поход против безбожных тартар к устью Дона у Сурожского моря. Удельным князьям Ростовскому и Юрьев-Польскому, воеводам Переславль-Залесскому, Суздальскому, Ярославскому, Костромскому, Стародубскому, Московскому в трехдневный срок привести конные дружины в столицу. Главным воеводой общего конного войска назначается князь Всеслав, – Великий князь посмотрел в его сторону. – Алексеевич. – Назначается князь Всеслав Алексеевич из Тмутаракани.

Великий князь встал, давая понять, что княжеский Совет окончен, но неожиданно Всеслав попросил слова:

Господа княжеского двора, все вы знаете, что Совет носит секретный характер. Я же прошу вас всех понять: только особая секретность может гарантировать выполнение моего плана, спасение Отчины, а вам почести и славу, подумайте крепко об этом!

Когда все разошлись выполнять княжеский указ, Юрий Всеволодович спросил Всеслава:

– Что, Главный воевода, какое будет твое первое распоряжение?

– Сам я буду готовить войска к скоростному походу. В Галич хочу направить боярина Олексу. Прошу тебя, Великий князь, пригласить к участию в походе Мстислава Удалого и его зятя Даниила, причем не как вассалов, а как союзников, и дать Олексе для этого твою грамоту.

– Хорошо! Продиктуете писарю содержание, я подпишу и поставлю княжескую печать.

– Боярин, – Всеслав взял Олексу за плечо, – ты должен привести галицко-волынские дружины к Дону и по согласованию со мной ударить Субэдэю в спину – это очень ответственное поручение, но я уверен, ты справишься. Срок сбора ‒ 29 мая.

– Все будет сделано, воевода, и ты будь спокоен, Великий князь. Только схожу попрощаюсь с Нэей и сразу в путь. Готовьте пока грамоту.

Зайдя в светлицу, Олекса нашел там лекаря, сидящего у постели девушки, Жаклин сидела рядом и рассказывала ему о симптоматике и травной терапии данного заболевания. Завидя вошедшего, она улыбнулась и подозвала его ближе:

– Смотри, синева на губах начинает пропадать и щеки уже слегка порозовели. Она спит, а когда утром проснется, мы с лекарем попробуем ее поставить на ноги, так что утром приходи.

– К сожалению, утром не могу, сейчас отбываю по заданию Всеслава. Великий князь только что назначил его Главным воеводой, пришел попрощаться и на Нэю посмотреть. – Жаклин понимающе качнула головой:

– Тогда смотри. Дворский Миромир приказал постелить мне постель у стены, прилягу, а то прямо с ног валюсь от усталости. Лекарь пока подежурит, – Жаклин прилегла на приготовленную перину. Олекса присел на ее место у постели:

– Какая же ты красивая… – тихонько прошептал он. – Никогда таких не встречал: ни у себя на Аляске, ни в Москве, где учился в институте военно- космических сил. Вот встретил здесь, вдали от Земли. Что ж делать-то теперь? Улетать ведь все равно придется. Вот только смогу ли забыть эти темно-коричневые малюсенькие точечки под глазами и у чуть-чуть курносого носа? А эти бирюзовые глаза, разве их забудешь? – он тихонько поднял с одеяла ладонь Нэи и прижал к своим теплым губам… Неожиданно дверь отворилась и вошел дворский:

– Великий князь велел передать тебе грамоту, ты знаешь, для кого? Пятнистый уже оседлан, пойдем в оружейную, подберем кольчугу и шелом, меч и щит сам выберешь.

Через полчаса, облачившись, боярин стоял во дворе в ожидании Главного воеводы, солнце уже почти село и было довольно прохладно. Он накинул синий плащ поверх кольчуги. Наконец, на крыльце показался Всеслав вместе с Юрием Всеволодовичем. Олекса поклонился Великому князю и подошел к Всеславу:

– Поскакал я, воевода, встретимся на Калке, – он зацепил сбоку коня меч и щит и, ловко вскочив в седло, пришпорил коня.

– Как думаешь, Всеслав, он доедет? – с тревогой в голосе спросил Юрий Всеволодович.

– Он все сделает, как надо.

– А почему он упомянул Калку – это место встречи с противником?

Да, мы должны разбить их именно там, в излучине реки Калки.

– Все гонцы к ближним удельным князьям разосланы, через два дня конные отряды начнут прибывать во Владимир. Где думаешь лучше разместить? Может, попросить бояр и купцов, чтобы пустили на постой ‒ всего лишь на один день?

– Не надо, Великий князь, – Юрий Всеволодович положил руку воеводе на плечо. – Зови меня попросту «княже», ты же видишь, я полностью доверяю тебе.

– Хорошо! – с улыбкой согласился Всеслав. – Честно говоря, я не доверяю боярам, потому войска надо собрать в лесу, близ столицы. Никто не должен знать, сколько войска и куда оно собирается. Быстрота и скрытность – вот залог нашей общей победы.

– Смотрю на тебя и восхищаюсь! Ты не такой, как мы все. В такой поход мы и за полгода бы не собрались, а тут три дня?! Богородица, спаси нас! Откройся, кто ты на самом деле? Почему ты взвалил на себя такое? Хочешь нам помочь – это понятно, но это не все объясняет. Если б ты хотел оставить о себе запись в истории, то тогда сам бы возглавил поход, а ты на самом деле поставил меня во главе. Ты не боишься, что вся слава достанется мне?