Юрий Берков
Абракадабра
Зоопарк
Юля проснулась, когда в дверь их комнаты постучали.
– Пора вставать! Мы уже зарядку сделали, – послышался голос Саши.
– Сейчас встаём, – потягиваясь, ответил Сергей.
Он поцеловал Юлю и ласково сказал: – Вставай, малыш, нас ждут великие дела.
Надев спортивные костюмы, молодожёны вышли в зал. Георгий и Рита делали дыхательные упражнения из комплекса «прана-яма». Детвора уже резвилась в бассейне. Оттуда доносились приглушённые возгласы и смех.
Обменявшись приветствиями с Раковскими, Сергей и Юля тоже начали разминку. Вскоре Раковские ушли в ванну, а Сергей и Юля побежали по залу.
– Сегодня у нас с утра зоопарк, – сказал Сергей, разминая плечевой пояс. – А после обеда – Третьяковка.
– Я слышала, что в московском зоопарке есть ещё и ретропарк, – отозвалась Юля, пробегая мимо.
– Да. Его недавно показывали по телевизору. Я видел там много доисторических животных.
– Надо посмотреть. Это интересно. Особенно Саше. Только ты ему заранее ничего не говори, пусть это будет сюрпризом.
Закончив разминку, они прошли в ванну, а затем искупались в бассейне.
На завтрак опять была каша с мёдом, кефир и яблоко. Саша сидел с грустным видом, размазывал кашу по тарелке, и все его мысли отражались на лице. «Миллионеры задрипанные! Каждый день кашу трескают! Опять придётся давиться ею».
Юля слегка поморщилась, но отметила, что Раковские едят кашу с удовольствием. Съев ложку – другую, она поняла, что каша вкусная. Александр, глядя на них, тоже доел свою кашу.
После завтрака хозяева и гости поднялись на вертолётную площадку и сели в вертолёт Георгия. Зоопарк был довольно далеко, поэтому решили лететь.
– Дядь Жора, а самолёта у вас нет? – спросил Александр.
– Самолёт был. Небольшой, турбовинтовой. Но я его продал. Летать некуда. Я летаю либо в космос, либо в Америку. А на маленьком самолёте никуда не долетишь. Разве что к двоюродной сестре в Одессу. Да и то хлопотно.
Вскоре бело-голубой вертолёт бесшумно взмыл в воздух. Георгий вёл машину на северо-восток, но казалось, что это Москва уплывает под ними на юго-запад. С высоты 300 метров хорошо были видны железные и шоссейные дороги вокруг столицы. Вдоль дорог сосредоточились жилые массивы. Они напоминали отростки гигантской нервной клетки, протянувшей свои синапсы к соседним городам-спутникам. За кварталами жилых домов тянулись дачные посёлки, садоводства вперемешку с крупными фермами. За фермами шли обширные поля и луга, а за ними леса, озёра с базами отдыха, пансионатами, санаториями.
Зоопарк размещался на окраине столицы. Издали уже была видна его огромная прозрачная крыша. Это был стеклянный купол, его края как шапка гигантского гриба почти касались земли. Зато центральная часть поднималась на высоту около ста метров. Посредине над куполом возвышалась круглая башня. Всё сооружение напоминало гигантский шатёр сказочной Шамаханской царицы. На боковых опорах были укреплены громадные портреты зверей и птиц, рекламные объявления. Вокруг зоопарка расположились городок аттракционов, кафе, закусочные, спортплощадки и дельфинарий.
Георгий Евгеньевич опустил вертолёт на площадку недалеко от центрального входа. Из городка аттракционов доносилась музыка, кругом было полно ребят и взрослых.
– Это и есть зоопарк? – удивлённо спросил Александр.
– Да, это новый московский зоопарк, – ответила Рита. Он почти весь под стеклянной крышей. Только животные Севера имеют открытые вольеры по периметру купола. Видишь решётчатую ограду вокруг?
– Ага. Идёмте скорее, там, кажется, кто-то есть!
Они подошли к ограде. Дальше путь им преградил невысокий заборчик, за которым были видны узкие рельсы железной дороги.
– Надо сесть в поезд, который ходит по зоопарку, и на нём всё осмотреть, – предложила Рита.
Слева показался маленький игрушечный паровозик с небольшими открытыми вагончиками. Паровозик бесшумно катил по рельсам. Экскурсовод, сидевший рядом с юным машинистом, держа микрофон, негромко объясняла пассажирам, каких животных они видят перед собой, чем эти животные питаются и где обитают в природе. Вот поезд поравнялся с Раковскими и притормозил. Саша сел рядом с Валерой, и поезд покатил дальше вдоль решётчатой ограды вольер. Ехал он медленно, 5 – 6 км/ч, временами притормаживая, чтобы взять или ссадить пассажиров. У наиболее популярных вольер были устроены смотровые площадки, на которых желающие могли выйти и посмотреть зверей в ожидании следующего поезда.
В начале осмотра находились вольеры с волками, медведями, оленями, моржами и прочими северными животными. На площадках с бурыми и белыми медведями всегда было многолюдно. Там резвились детёныши, и это привлекало ребят. В каждой вольере был оборудован ландшафт соответствующий природному для данного вида животных, поэтому зоопарк очень напоминал своеобразный ботанический сад. В вольерах белых медведей и моржей был даже искусственный лёд, позволяющий им легко переносить жаркое московское лето. Саша с Валерой и Женей постояли сначала на площадке у бурых медведей, потом побывали в гостях у белых, затем у тюленей и моржей.
Закончив объезд наружных вольеров, поезд въехал под купол. Здесь было царство вечного лета. Температура повышалась по мере приближения к центральной часть купола. Сначала шли вольеры с лошадьми, осликами, козами, овцами и прочими парнокопытными. Их сменили хищники саванн и джунглей: львы, тигры, леопарды, гиены, шакалы. Ещё ближе к центру разместились кенгуру, жирафы, страусы, обезьяны, крокодилы, бегемоты, носороги, слоны.
Ребята вышли из вагончика на площадке обезьян и пробыли на ней около получаса. Потом долго смотрели на кенгуру, крокодилов и слонов. Прошло уже более двух часов, но они не замечали быстро летящего времени.
Наконец, очередной поезд доставил их в центральную зону зоопарка и Саша разинул рот от удивления.
– Наш поезд въехал на территорию ретропарка, – объявила экскурсовод. – Здесь вы сможете увидеть доисторических животных, живших на Земле тысячи и миллионы лет назад. Их удалось возродить благодаря достижениям генетики, а также находкам археологов. Первыми были восстановлены генетические коды мамонтов и древних носорогов. Их останки нашли в вечной мерзлоте в районе Якутска на глубине 10 – 12 метров. Трупы животных прекрасно сохранились. Их мясо даже годилось в пищу. В дальнейшем учёным удалось восстановить генетический код многих динозавров и крылатых ящеров. Сейчас вы видите перед собой вольеру с мамонтами. Недавно у них появилось потомство. И уже не из пробирки, а вполне естественным путём.
Саша увидел двух огромных, покрытых шерстью слонов с громадными бивнями. Они копались в копне свежей травы, сдобренной овощами. Рядом с ними стоял мамонтёнок и выбирал из копны морковку.
Поезд, не задерживаясь, проехал вольеры с саблезубым тигром и с первобытной лошадью, которая была ростом с пони и имела трёхпалое копыто, как у тапира.
Но вот впереди показалось гигантское чудовище с огромным хвостом и страшной крокодильей пастью. Это был хищный двуногий ящер – тиранозавр. Высота его была около шести метров. Он терзал тушу свиньи, держа её короткими передними лапами, и рычал.
– Тиранозвр пока у нас в единственном экземпляре, – сказала экскурсовод. – Это особь мужского пола в возрасте 4-х лет. Особь женского пола находится в Киевском ретропарке. Недавно произвели её искусственное осеменение, и она снесла два оплодотворённых яйца. Они находятся в инкубаторе, и мы с нетерпением ждём потомства. Если нет серьёзных дефектов в геноме, то мы надеемся получить жизнеспособных тиранозавриков.
Следующим был стегозавр – растительноядный ящер длиной около восьми метров. Громадные, до метра высотой, костные пластины на спине защищали его от хищников. Кроме того, стегозавр мог обороняться, размахивая мощным хвостом, снабжённым острыми шипами. Стегозавров в вольере было двое.
– Стегозавры у нас уже давали потомство, – пояснила экскурсовод. – В инукбаторе мы вывели шесть маленьких стегозавриков и отправили их в США, Англию и Австралию, попарно. Дальше поезд подкатил к вольере с трицератопсом.
– Это тоже травоядный динозавр длиной около десяти метров, – пояснила экскурсовод. – Но костных пластин на спине и на хвосте у него нет. Зато на голове крепкий панцирь, наподобие шлема. Из него выступают два мощных рога, третий рог на носу. Трицератопс обороняется, нападая на своего противника и стараясь продырявить его рогами.
Затем ребята увидели ещё более огромное животное, это был апатозавр. Он лежал в громадном бассейне, и только часть спины и маленькая голова на длинной шее торчали из воды. Голова поворачивалась из стороны в сторону, рассматривая толпившихся на смотровой площадке зрителей. Кормили апатозавра рыбой. Вес его оказался равным 22-м тоннам, а размерами он походил на крупного кита.
– Все динозавры были очень медлительны, – поясняла экскурсовод. – Даже во время схватки они долго готовились к нападению и плохо защищались. Маленький мозг и огромная масса тела не позволяли им быстро реагировать на выпады противника. Расцвет динозавров закончился, когда на Земле появились более мелкие, но быстрые теплокровные хищники. Постоянная температура тела, тёплая кровь, позволяла мышцам работать быстрее, да и мозг лучше соображал. Теплокровные хищники не впадали в спячку в холодный период года, и малоподвижные динозавры становились их лёгкой добычей. Поэтому динозавры были обречены на вымирание.
В последней вольере находился летающий ящер птеранодон. Размах его крыльев достигал восьми метров. Питался он рыбой, которую выхватывал из воды длинным зубастым клювом. В вольере летать ему было трудно, и он ходил по земле, волоча свои перепончатые крылья. Впрочем, иногда он взлетал на 20-ти метровую скалу и прыгал с неё вниз. Зато находившиеся рядом с ним двое птеродактилей двухметровой длины, прекрасно летали над бассейном и хватали рыбу с лёту.
Ребята минут двадцать простояли у вольеры с этими летающими драконами и прошли в центральный павильон – башню. В башне находились аквариум и террариум, а также клетки с мелкими птицами. Бегло осмотрев змей, ящериц, мышей и прочую мелкую живность, все поднялись на самый верх башни и спустились оттуда вниз на канатной подвесной дороге прямо к ресторану. Поскольку в зоопарке они задержались дольше, чем планировали, решено было после обеда не посещать Третьяковку, а посвятить вторую половину дня аттракционам, которые находились тут же неподалёку. Они-то и довели ребят до «кондиции». После нескольких головокружительных трюков их покачивало как пьяных.
Обратно летели молча, переживая увиденное.
– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил Сергей Юлю.
– Ничего. Устала немного. И ребёнок слегка беспокоит, наружу просится, погулять!
– Конечно! Надоело ему в животе то. Мы тут развлекаемся, а ему там каково? Тесно, темно и сыро.
Юля улыбнулась. – Скоро и он будет свободен. Два месяца с небольшим осталось. Можно, конечно, родить и семимесячного. Ничего страшного, многие так делают. Роды проходят легче, а ребёнок вполне жизнеспособен. Но я чувствую себя неплохо, поэтому буду носить до конца.
Сергей обнял и поцеловал жену. Под ними проплывала вечерняя Москва. Все залюбовались необычайно красочным зрелищем.
В Третьяковке
На следующее утро Сергей с Юлей проснулись почти одновременно с Раковскими. Сделав зарядку, они искупались в бассейне, а затем сели завтракать.
После завтрака гости и хозяева отправились в знаменитую Третьяковскую галерею. На этот раз решили ехать на метро.
Московское метро имело две параллельные ветки по всем основным направлениям. Одна ветка была обычной, другая – скоростной. Скоростные ветки имели небольшое количество остановок. Поезда двигались по ним с большой скоростью и останавливались только на узловых станциях. Скорость движения на перегонах достигала 200 – 250 км/ч, так что добраться до любой окраины столицы было несложно.
Осмотр Третьяковки занял более трёх часов. Знаменитая выставка картин понравилась Саше. Он долго стоял у полотен известных русских мастеров-художников – И. Шишкина, В. Перова, О. Кипренского, Н. Репина, В. Серова, В. Поленова и других мастеров кисти. Особенно ему понравились старинные картины XVIII – XIX веков. По ним можно было узнать, как жили люди в те далёкие времена, как одевались, какие вещи их окружали, как выглядела старая Москва. Ведь ничего этого уже не было и в помине, всё стёрло время. А тут время как бы остановилось, он смотрело на него глазами давно умерших людей, оно дышало ему в лицо, бередило душу. Особенно долго Александр стоял у картины В. Перова «Тройка». Он всматривался в измождённые лица троих ребят с трудом волочивших по снегу тяжело нагруженные сани. Один из подростков был похож на него, Сашу, и Александр подумал, что это могла быть и его доля, родись он в то далёкое время. Усталость и безысходность отражались во всём облике ребят. Старая рваная одежда, тоскливый пронзительный взгляд, приоткрытые рты, жадно хватающие морозный воздух – всё говорило о том, что эти дети не видели в жизни ничего кроме беспросветной нужды. Они родились и остались в том времени и никогда уже не увидят лучшей жизни, светлого будущего. Да ведь и он, Саша, не должен был увидеть его. Он должен был умереть в свои 16 лет от мучительной и неизлечимой болезни, но отец его сотворил чудо. Он вырвал сына из рук смерти буквально на самом краю пропасти и вытолкнул его в этот мир, в будущее, вложив в него все свои душевные силы, весь свой опыт и знания. Отец и мать Саши отдали свою жизнь, своё здоровье за то, чтобы он жил в будущем, чтобы он увидел новую жизнь, новых людей, и эту новую Москву, и Юлю, и Сергея.
Александр с интересом рассматривал «Московский дворик» Поленова, пейзажи Шишкина, Нестерова, северные этюды Мешкова. Потом пошли сказочные полотна Н. Рериха и более поздних, незнакомых Саше художников. Ему нравились картины на космические темы, фантастические пейзажи, библейские сюжеты и рисунки посвящённые инопланетянам. В конце выставки его ждал приятный сюрприз. Он увидел выставку популярных героев мультфильмов прошлого. Особенно тронули его сердце до боли знакомые крокодил Гена, Чебурашка, кот Леопольд, Волк и Заяц из «Ну, погоди!» – герои фильмов его далёкого детства.
После осмотра выставки решили пройтись пешком, прогуляться по Москве. Незаметно дети и взрослые разделились на две группы. Александр шёл рядом с Валерой и Женей, рассказывая им о своей прежней жизни, о своих друзьях, о школе. Его слушали с интересом, а Женя частенько удивлялась, до чего же всё было примитивно, как бедно жили люди! Какая странная была школа и методы обучения.
– Повезло тебе Сашка, что ты выскочил в наше время, – заметил Валера. – Можно сказать из каменного века вырвался! Нравится тебе у нас?
– Да как сказать? – задумчиво произнёс Александр. – Конечно, жить сейчас интересно, но уж слишком много информации. Устаёшь от неё. И потом, плохо без родителей, без друзей. Тогда отношения между людьми были как-то теплее. К папе часто приходили врачи, преподаватели. Сидели, пили чай, вино, разговаривали, спорили. Я всех знал, и меня все знали. В клинике, в институте я был как у себя дома. Все были свои. И в школе было много друзей. А сейчас у меня только Сергей, да Юля, да вот вы ещё…
– А ты приезжай к нам почаще, – предложил Валера. – Хочешь, поедем с нами во Флориду, к деду. Я это дело быстро организую.
– Нет… Мне заниматься надо, – заявил Александр. – У меня в конце августа экзамены за 10-ый класс. Не хочу терять год. Да и без Юли и Сергея я не поеду.
– А давайте все вместе! Ты, Юля и Сергей, – не сдавался Валерий. – Так даже лучше.
– Ну что ты! У них и денег таких нет, чтобы в Америку летать!
– Деньги это ерунда. Папа заплатит.
– Нее… Юле скоро рожать, а Сергею в институт надо. Вот на следующий год, пожалуй, можно. А нынче не получится.
– Зря, – огорчился Валера. – Нам с Женькой веселей бы было.
За разговором не заметили, как подошли к дому. Поднялись в квартиру и в ожидании обеда Саша с Валерой решили сыграть в бадминтон в зале. Женя помогала маме на кухне, а Георгий провёл Сергея и Юлю в свой кабинет и что-то там рассказывал им.
Глава 4
Лунатики
После обеда, отдохнув часок, Валера, Саша и Женя отправились гулять по Москве. Им нравилось бродить по московским улицам и разговаривать. Каждый выносил из этих бесед что-то новое, интересное. Незаметно разговор зашёл о космических странствиях Валеры и Жени, об их пребывании на орбитальных станциях «Голиаф» и «Вега» и в лунном городе Мунтауне.
– Расскажи, как вы там жили, в этом Мунтауне? – попросил Александр.
– В Мунтауне было хорошо, – задумчиво ответил Валера. – Я там тоже всё и всех знал, как ты в своей клинике. Город этот небольшой. По сути дела это один громадный дом с подземными, вернее подлунными квартирами, лабораториями, цехами, залами. На Луне ведь нет воздуха и все жилища должны быть герметичны. Поэтому их и упрятали под поверхность.
На поверхность выходят только шлюзовые камеры да лифты.
– А зачем на Луне нужен город? – поинтересовался Александр. – На Земле что ли места мало?
– Как зачем? – удивился Валерий. – Там учёные живут, космонавты, инженеры, техники. Там же мощнейшие телескопы установлены! Оптические, рентгеновские и радиотелескопы. На Земле им мешает атмосфера, а там её нет. Оттуда мы исследуем самые удалённые уголки Вселенной. Оттуда и связь с другими цивилизациями поддерживаем. И потом, там проводятся испытания новой космической техники, в том числе и ядерной. Оттуда стартуют космические аппараты к другим планетам, там встречаются с инопланетянами.
– А почему нельзя на космических станциях это делать?
– На станциях тоже многое делают, но там тесно. Места мало. А на Луне знаешь под землёй какие залы! Да и на поверхности много понастроили. Антенны всякие, телескопы, солнечные батареи, ядерный реактор, космические аппараты, луноходы… И потом, на Луне есть все необходимые минералы. Из них получают железо, титан, никель, золото, алюминий. Это же дешевле, чем возить с Земли!
– А по Луне ты ходил?
– Нет. На меня и на Женьку скафандров не было. Мы только через иллюминаторы шлюзовых камер её видели. А папа с мамой не раз ходили. Смешно так прыгали, как зайцы. Сила тяжести там в шесть раз меньше чем на Земле. Я свободно мог до потолка подпрыгивать. В спортзале я с высоты десять метров прыгнул и хоть бы что! И камни тяжёлые там поднимают запросто. Смотришь, какой-нибудь космонавт здоровенный камень тащит совершенно спокойно.
– А зачем они камни таскают?
– Так там же всё из камней делают. Режут их лазером в карьерах и везут в Мунтаун. Вся мебель из камней: и столы и стулья и кровати. Другого материала нет. Металл и камень. Не будешь же с Земли столы возить! И на поверхности всякие ангары из камня строят, защищают технику от солнца, от метеоритов, от космической пыли. Знаешь, как там Солнце печёт! Оно такое яркое! Смотреть невозможно без тёмных очков. В момент глаза испортишь! А рядом с Солнцем звёзды сияют на совершенно чёрном небе. Их так много! Гораздо больше, чем на Земле и они тоже все очень яркие. А Земля! – просто глаз не оторвать!
– Что, красивая? – не без зависти спросил Александр.
– Ха! Не то слово! В кино показывали недавно. Но там такой яркости нет, да и масштабы не те.
– А ты что там делал, в Мунтауне?
– Жил, – пожал плечами Валера. – Мы с «Веги» туда прилетели. Женьки ещё не было, а я совсем маленький был, поэтому я «Вегу» плохо помню. Сначала я даже ничего не понял. Думал, что «Вега» и Мунтаун это одно и то же. Не заметил перелёта. Меня в какой-то переносной барокамере переправляли, когда я спал. Проснулся, чувствую лёгкость такая, как будто я в спортзале на «Веге». На ней в разных местах разная сила тяжести. В большом кольце, где каюты, там тяжесть нормальная, почти земная. А ближе к центру, всё меньше и меньше. В больших шарах она как на Луне, а в центральном конусе её почти нет. «Вега» вращается вокруг оси, и центробежная сила создает ощущение силы тяжести, к полу прижимает.
– А что вы ели не Луне?
– Ели? Овощи, фрукты разные, рыбу, птицу. Питались нормально.
– Это что, всё с Земли привозили?
– Да нет. Всё там выращивали. С Земли только муку, крупы разные, да консервы доставляли. Иногда сахар, сухое молоко, масло. На станциях и в Мунтауне полный биологический цикл организован. Этим папа с мамой занимались. У них в Мунтауне целые оранжереи были. И огурцы, и помидоры, и капуста, и картошка, и зелень всякая. Всё методом гидропоники на голых камнях выращивали, без земли. Даже яблони были карликовые. Но яблоки на них большие, вкусные! И клубника была, и смородина, и вишня, и апельсины с лимонами. И всё круглый год поспевало. Там всегда лето.
Впрочем, обычная земля тоже была, но мало. Её папа с мамой сами сделали из песка, мусора и фекалий. Они цветы в ней выращивали. Там ничего не выбрасывают. Мочу очищают, фильтруют и снова превращают в воду. С водой там плохо. Её с лунного полюса возят. Там она в виде льда под слоем пыли. Мы-то с Женькой этого не замечали. Купались даже в бассейне с карпами. Небольшой такой бассейн, вроде нашего, домашнего. Тогда он нам просто огромным казался. Столько воды мы нигде не видели! Кроме нас туда никого не пускали, это было водохранилище.
– Вода-то из мочи, наверное, невкусная? – поморщился Саша.
– Нормальная. Её же очищали, выпаривали, получали дистиллят. Потом добавляли соли всякие, кальций, ещё чего-то. Вода была хорошая. Из неё даже пиво делали и лимонад.
– Здорово! – удивился Александр.
– Женька-то ничего не помнит, – продолжал Валера, – маленькая ещё была. Она же родилась там, в Мунтауне. Поэтому её все лунатиком звали. Да и меня тоже, хоть я на «Веге» родился.
– А там с вами ещё дети были?
– Были, только немного. Женщин там мало, рожать некому. На «Веге» всего пять женщин было, а в Мунтауне двенадцать. Рожать большинство из них на Землю летали. Им же отпуск декретный положен.
– А как же твоя мама?
– Моя мама не захотела улетать. У неё контракт был с фирмой. Она тогда ещё не была замужем за папой. На «Веге» они и поженились. А потом она родила и с папой осталась. Помогала ему. Когда я родился, и всё получилось нормально, нашему примеру ещё несколько женщин последовали. Они все в Мунтауне рожали. Так что получился небольшой детский сад – ясли. Мама в них воспитателем работала.
Однажды начальство решило всех детей и женщин на Землю отправить, так жители Мунтауна даже забастовку устроили. Им веселее, когда рядом есть женщины и дети. Психологический климат лучше. И потом, это тоже научный эксперимент. Никто до нашей мамы в космосе не рожал и не растил младенцев. Потом маме за это большую премию дали, а сперва ругали, хотели на Землю отправить за нарушение контракта.
– Так ты там самый старший был?
– Конечно. Но жили мы дружно. До сих пор по E-mail переписываемся и по скайпу общаемся. У меня теперь друзья во всех странах мира! И в Америке, и в Англии, и во Франции, и в Германии, и даже в Японии. Теперь-то детский сад даже на «Веге» есть, а не только в Мунтауне.
– А когда ты на Землю смотрел, ты что о ней думал?
– Думал, что она очень большая, больше Солнца, и очень красивая. Только я думал, что на ней жизни нет. Что все люди живут на Луне и на «Веге». «Вега» такой громадной казалась! Она от Луны всего в тридцати километрах летала. И так быстро! Не то, что Земля или Солнце, которые висели почти неподвижно. А потом мне мама объяснила, что она и папа родились на этой самой Земле. И что все люди родом оттуда. Я сначала не поверил, думал сказки всё это, а потом поверил, но в голове у меня никак не укладывалось, как это столько людей могло родиться на такой маленькой Земле. Я ведь думал, что она гораздо меньше «Веги».
– А ты что, телевизор там не смотрел что ли?
– Смотрел, но я не понимал, где всё это находится. Мне всего-то пять лет тогда было. Земля в иллюминаторе была большой, круглой, бело-голубой и очень яркой. Я видел очертания континентов, океаны, но вблизи-то я её никогда не видел! Потому и не мог понять, где находятся все эти поля, леса, горы, города, реки. Я думал, что всё это где-нибудь на Луне.
– А как же ты к земной тяжести привык?
– О! Это было труднее всего. Сначала мы снова вернулись на «Вегу». Нас поселили в каюте, где тяжесть была почти что земная. Но мне казалось, что там очень тяжело. Я постоянно убегал с Женькой в большой шар, где была лунная тяжесть. Потом через неделю мы улетели на «Голиаф». Летели почти сутки в невесомости. Вот хорошо было! Женька всё время летала по каюте. А на «Голиафе» мы снова попали в искусственную тяжесть. Неделю жили там. Нас врачи проверяли. Взяли кучу анализов, тесты всякие делали, наконец разрешили лететь на Землю.
С «Голиафа я уже хорошо её рассмотрел. Но всё равно это было не то. Высоко очень. А когда на Землю прилетели, я страшно удивился, что здесь голубое небо и белые облака, что здесь так светло и много людей. И все ходят без скафандров! Казалось, что я смотрю какой-то громадный телевизор и вижу красивую сказку. А люди все незнакомы, но все знают папу и маму, и меня тоже. И детей много. Ужас как много детей! Ну, а когда я увидел траву, лес, деревья, я просто обалдел! Столько травы! Такие громадные деревья! А воды сколько!!! Хоть залейся. И экономить не надо! Только тяжесть мешала. Я быстро уставал от ходьбы. Хотелось лечь и отдохнуть. Так много я никогда не ходил. Казалось, что тяжесть давит меня, загоняет в землю. Я не понимал, как люди бегают тут и прыгают! А Женька вообще ходить не хотела. Всё на руках у папы сидела. А если с рук её снимут, она садилась на землю и орала, на Луну просилась. Ей тогда всего три годика было.
– Это точно, – подтвердила Женя. – Я всё время просилась обратно, в Мунтаун. Не нравилось мне Земля. Я ветра очень боялась. Как ветер подует, деревья зашумят, так я орать! И потом, я по-русски почти не говорила. Мама говорила со мной по-английски, только папа старался учить меня по-русски. Но я не хотела учиться и делала вид, что ничего не понимаю, хитрила.
– Значит, Земля вам не понравилась? – спросил Александр с нескрываемым удивлением.
– Женьке точно не понравилась, – ответил Валера. – А мне было интересно, но трудно в первое время. Я даже в школу не хотел ходить, боялся незнакомых ребят, учителей. Да и язык русский очень трудный. Папу-то я хорошо понимал и разговаривал с ним, а с чужими было труднее. У некоторых ребят дикция не очень чёткая. Папа меня за руку в школу водил и встречал каждый день. Он боялся, что я под машину попаду. Да я и сам машин боялся. Носятся как сумасшедшие! Правда, кругом подземные переходы, но всё равно страшно. Они и во дворах ездили, и к школе подъезжали.
Потом, месяца через три, я привык и к ребятам, и к машинам. Ходить стало уже легче, я даже бегать начал. А Женька через два месяца уже бегала. Нам купаться в бассейне очень нравилось потому, что там тяжесть исчезала. Дедушка специально купил нам эту квартиру с бассейном. Мы в нём по два – три раза в день поначалу бултыхались, не вытащить было!
Они подошли к своему дому, и разговор прервался. За ужином Георгий Евгеньевич спросил:
– Какие планы на завтра, молодёжь?
– Никаких, – призналась Юля. – Наверное, пора нам ехать к родителям. Шумно здесь, народу много, машин. Меня это утомляет. Хочется на природу!
– Мы можем съездить на дачу. Я в этом году там ещё не был. В лес сходим, порыбачим, покатаемся на катере.
– А у вас и дача есть? – спросила Юля.
– А как же. Как и у всех нормальных людей. Мы любим на даче отдыхать. Верно, Ритуля?
– Конечно, поехали, о чём разговор? – согласилась Рита. – Сейчас там хорошо, самый дачный сезон. Погода нормальная, поживём несколько дней. А во Флориду ещё успеем.
– А где у вас дача? – поинтересовался Сергей.
– На Иваньковском озере. Недалеко от устья реки Лама. Там великолепная природа, много островов, и озеро большое. Словом, есть, где разгуляться!
– А на чём мы поедем? – спросил Александр.
– Полетим на вертолёте. Это быстро и удобно. Туда около ста километров по прямой. Полчаса лёту.
– Ура! – воскликнул Саша. – Опять на вертолёте покатаемся!
Женя с Валерой хихикнули, взглянув на него.
– А вы дадите мне порулить, дядь Жора?
– Завтра посмотрим. Если утром всю кашу съешь, то дам.
– Съем, – пообещал Александр, – не сомневайтесь.
– Ну, значит, договорились, – улыбнулся Георгий Евгеньевич.
