Юрий Алексеевич Афонин
На хвосте
Обувь у меня была хорошей, хоть и мокрой, одежда достаточно теплой, не до конца согрелись руки и ноги, но думаю быстрая ходьба разгонит кровь, и я согреюсь на ходу. Нужно было уйти под защиту деревьев до прилета поисковых вертолетов. Дорога предстояла очень сложная, снег был глубоким и рыхлым, а волокуша не очень удобным средством для транспортировки.
Глава 5. Кто вперед?
Я решил не подниматься вверх к самолету, так как все необходимое, и даже с избытком, у меня было под рукой. Моя счастливая звезда в очередной раз позволила мне спастись из безвыходной ситуации. Идти решил напрямую по берегу реки, для этого нужно было пресечь озеро. Снег начал падать хлопьями, было почти темно. Только зарево от догоравшего самолета подсвечивало верхушку горы. Снег падал бесшумно, я шел, проваливаясь в него по колено. Когда я дотащил свою импровизированную повозку до края озера, в паре километров от аварии, и начал забираться на обрывистый берег, то вдруг увидел огоньки на вершине горы. Это были фонарики, их было пять, и они быстро спускались вниз.
–Не ужели МЧС так быстро прибыло, в такую не летную погоду? – Нет что-то было не так. Пришлось быстро спрятаться за ближайшее дерево и с помощью моего универсального устройства, сделав фотографии в инфракрасном режиме и увеличив их на экране, рассмотреть получше этих людей. Это были хорошо экипированные люди в белой маскировочной одежде, в белых масках, на ногах у них были снегоступы, они шли стройной цепочкой след в след. Было похоже, что они были вооружены, двое несли небольшое устройство, я сделал еще один инфракрасный снимок и увеличив его определил, что это была станина для запуска ракет земля воздух. Холодный пот потек по спине. Значит не авария, а теракт!!!
– В какой замес я попал.
Террористы подошли к оставшейся от хвоста самолета полынье, внимательно изучили берег, подняли какие-то остатки с земли, двое при этом по-военному охраняли периметр. Все команды отдавались знакам. Дисциплина была железная, никто не присел и тем более не прилег на снег. Скорее всего это какое-то спецподразделение. После осмотра и небольшого привала все снова построились, взяли станину и пошли по берегу озера. В очередной раз мне повезло, снег быстро засыпал следы от моей волокуши на поверхности озера, да и темнота сыграла мне на руку. Никто из террористов не обратил внимание на небольшую колею от волокуши.
Думаю, эти киллеры шли туда же куда и мы, только в обход по более проходимой дороге, а это крюк километров в 20, и мне, нужно было их опередить, с таким неудобным грузом. Идти ночью по льду горной реки было очень плохой идеей, но другой у меня не было. Речка была почти вся покрыта льдом, но местами встречали торосы и длинные промоины, к тому же фотография со спутника показывала большущую промоину рядом с избушкой, зажатую между крутых берегов. Думаю, поэтому киллеры и не пошли по реке.
Первая часть пути, километров пять была изнурительной и однообразной, но удавалось идти по берегу и по льду, покрывающему речку, по колено в снегу. Лямка, сделанная из ремней от сумок и проводов, врезалась в плечи. Через каждые 500 шагов приходилось падать на снег и лежать что бы восстановить дыхание, досчитав до 100 вставать и идти. Потом горы стали сжимать речку в своих объятиях, появились торосы. Один раз, я чудом, поскользнувшись, чуть не упал в промоину подо льдом. Девушка лежала в волокуше молча, из редка постанывая. Наверное, кроме сильного сотрясения, еще и действовал введенный мною препарат. Дальше каждый шаг становился испытанием. Импровизированная веревка несколько раз оторвалась, и вся покрылась узлами. Руки задубели. Дальше пошли сплошные торосы, лед вздыбливался, и волокуша начала разваливаться, цепляясь за острые края. Приходилась останавливаться и заново все связывать. Мой расчет добраться до рассвета становился призрачным. Но, не даром, несколько лет моей жизни я провел под лозунгом «Никто кроме нас».
Через восемь часов пути, я добрался до первой промоины, которую нельзя было обойти и нужно было преодолеть вброд. Река была зажата между двух утесов. Я сломал палку на берегу и измерил глубину, по пояс. Пришлось сложить все вещи на волокушу, раздеться до гола и спуститься в ледяную воду. Вода журчала на перекатах, пар поднимался над ней, снег кружился и опускался в воду. Ноги сводило от неимоверного холода. Скользкие камни на дне и тяжелый груз, который пришлось нести на руках что бы не замочить, очень затрудняли передвижение.
– Да я лучше бы по канату над пропастью прошел. – В конце промоины я поскользнулся и, с размаху выбросив свою ношу на лед, упал. Ногу зажало между камнями, течение подхватило меня и поволокло под лед. Удалось зацепиться за острый край и подтянувшись на руках вылезти на ледяной панцирь реки. Крупная дрожь колотила все тело, руки тряслись и не попадали в одежду. Выяснилось, что кожа на ноге была сильно содрана, полилась кровь. Волокуша лежала на боку. Девушка была без сознания и тяжело дышала. Пришлось достать из сумки книги и поджечь их, чтобы хоть как-то согреть руки, трясущимися руками завязать бинтом ногу и одеться. Нужен был маленький привал и перекус, два шоколадных батончика заменили ужин, вместо чая выпил воды, зачерпнув рукой из реки. Книжки догорели. Впрягся в волокушу и пошел дальше.
Дорога становилась невыносимой. Через пару часов вдалеке послышался вой:
– Волк, нет несколько волков. Наверное охотятся. – Отметил мой мозг.
Опытные охотники много мне рассказывали про этих суровых хищников. И вдруг я понял, что кто-то из них учуял запах крови, а кровь эта была моей. Скорость моего движения сразу же подросла, По моим расчетом до большой промоины оставалось еще пару километров. Что буду делать дальше, я не знал и полагался только на свою интуицию, которая не раз спасала мне жизнь в сложных ситуациях.
До рассвета оставалось несколько часов, волчья перекличка раздавалась все ближе и ближе. Волокуша разваливалась и ошметки проводов устилали мой след. Пришлось бросить волокушу, лишнюю одежду в которую была завернута Мария в ближайшую полынью. Я взвалил девушку на себя. Из вещей оставил только устройство связи и карбоновый нож из его чехла. Этот нож больше походил на кастет, он одевался на четыре пальца и спереди было тонкое режущее лезвие, острое как бритва. Неплохое оружие ближнего боя, но вряд ли эффективное против нескольких голодных волков.
Скорость моего движения по реке еще снизилась, и, когда я приблизился к большой полынье, тени волков мелькали уже очень близко, были видны отсветы их глаз. Стая была небольшой всего восемь голов. Не торопясь, они окружали меня и прижимали к открытой воде. Близился рассвет. Уже можно было рассмотреть оскал их пастей. Я остановился в паре метров от края, положил свою ношу на снег. Сдаваться не входило в мои планы. Нужно было вычислить вожака и был шанс, убив его, остановить стаю. Глубина реки здесь была не понятна.
– Похоже придется вплавь. -Быстро снял уже расстегнутую куртку и намотал ее на левую руку. В это время крупный самец, прижав уши отделился от стаи бросился на мое горло. Когда-то давно, на диверсионной подготовке, меня учили защищаться от служебных собак и навыки эти внезапно всплыли в моей голове. Чуть уйдя с линии атаки самца, подставил ему руку с намотанной курткой и резко полоснул, острым как бритва лезвием по горлу. Толстая шерсть легко пропустила карбон и безжизненное тело мешком упало на край полыньи и по инерции скатилось в воду, исчезнув под черной стремительной водой. Остальные волки остановили свои наступательные действия и завыли хриплыми злыми голосами. Воспользовавшись их замешательством, столкнул тело девушки в воду и прыгнул сам. Я не знал, преследуют ли волки в воде своих жертв. Но интуиция меня не подвела. Хищники побежали по берегу и столкнувшись с высоким и непроходимым торосом свернули в лес.
Сильное течение подхватило меня и понесло с бешеной скоростью от хищников. Мне удавалось держать голову Марии над поверхностью, ноги периодически доставали дно. Опять этот вселенский холод начал сводить ноги, пальцы уже не чувствовались. Я уже с трудом поднимал голову из воды, чтобы вдохнуть. Одежда Марии намокла отяжелела и тащила нас на дно. Каждый новый вдох давался с трудом. И вдруг, когда казалось, что все кончено, что-то твердое ударило меня по голове. Рука инстинктивно дернулась в эту сторону и зацепилась за ветку, торчащую над берегом.
–Спасение!!! – Вытащить на берег безжизненное тело в мокрой одежде и вылезти самому было задачей не из легких. Но речка в этом месте стала более широкой и соответственно более мелкой. Ноги нащупали дно. Когда я выбрался на берег и вытащил Марию, то увидел невдалеке, метрах в пятидесяти, на берегу реки стояло небольшое строение.
– Скорее всего баня! – подбодрил себя я и это придало силы для последнего рывка. Взвалив девушку на плечи, поплелся к входу в строение. Это была баня, она давно не топилась, в ней было очень холодно. Но в печке лежали сухие дрова, а рядом коробок спичек. Руки тряслись, с десятого раза удалось зажечь спички. Божественное тепло, от ярко вспыхнувшего огня, наконец согрело мои руки. Развесил на печке одежду, которая нещадно парила, раздел девушку до гола, обтер найденными в предбаннике сложенными аккуратными стопками простынями. Не смотря на страшную усталость, не мог отвести глаз от ее красивого тела. Небольшая упругая грудь с розовыми аккуратными сосками, тонкая талия точеные ножки спортивный животик. Вызвали у моего организма чисто мужскую реакцию. -Похоже я не все еще отморозил))).
Пришлось, от греха подальше))), укутать ее в простыни и положить греться на верхнюю полку. Во время всех этих манипуляций Мария не приходила в сознание, только тихо постанывала. Большие красивые глаза не открывались. Наркоз от укола был серьезный.
Баня быстро прогрелась и убаюкала меня своим родным теплом и запахом березовых веников. Я присел на нижнюю полку и опять залюбовался ее лицом при неярком свете от печки. Длинные кудрявые рыжие волосы, кожа очень светлая иногда с веснушками, как бывает у природных рыжих. При этом ее красивое лицо было безмятежно спокойным. Я ненадолго заснул. Но голова откинулась назад и я, стукнувшись затылком о верхнюю полку, проснулся. За окном бани стало светло. Мария спала.
Глава 6. Избушка в лесу
Если есть баня, значит рядом дом. Вот, вот должны появиться хозяева этого дома. Я немного просушил одежду и закрыл заслонку в трубе. Одел не досушенную одежду, погасил открытый огонь в печке, что бы не было дыма и не угорела Мария, и вышел из бани. Уже рассвело, небо было облачным, сыпал снег. Просека от бани поднималась вверх на поляну, где и должна была находиться сторожка. Но никаких свежих следов туда не вело. Может хозяева сторожки уехали или охотятся в лесу?
–У них наверняка должно было быть какое-то транспортное средство для поездок в город? Это то, что сейчас нужно было добыть. – Что бы не спать, приходилось разговаривать с самим собой. Подпер чурбаком на всякий случай дверь и пошел, вооружившись найденным в колоде топором и веником наверх к предполагаемому дому. Одежда, сшитая из современных материалов, и рассчитанная на серьезный мороз, даже не совсем высохшая, не замерзала и не вставала колом, как та которую мы использовали в военном училище, когда участвовали в зимних полевых учениях. – Прогресс не остановить – высказал в слух умную мысль. Но размышления на отвлеченные темы отвлекали от решения основной задачи. Кроме совершенно непонятной ситуации с хозяевами бани и дома, у меня была опасность встретиться с обезглавленным волчьим отрядом, но еще страшнее было встретиться с хорошо вооруженным отрядом террористов, сбивших самолет. Поэтому, я поднимался на крутой берег реки по краю просеки, что бы сверху не было заметно остающейся после меня тропинки. Что бы не оставлять следов, веником заметал их за собой. Через десять минут барахтанья в снегу удалось добраться до поляны, огороженной небольшой изгородью. На ближнем ко мне краю, от которого спускалась просека к бане, стоял большой бревенчатый дом, рядом навес и несколько сараев. Большие стога сена говорили о наличии домашней скотины, а может подкармливали лосей для охотников. Под навесом стоял старый «Уазик» и под модными камуфляжными чехлами – три снегохода. Собаки не гавкали, корова не мычала, зловещая тишина и засыпанный снегом двор наводили на нехорошие мысли.
Действительно, толкнув приоткрытую дверь в сарай я увидел жуткую картину. Здесь были свалены трупы убитых собак, пожилого мужчины и немолодой женщины, в стойлах лежали две застреленные коровы и мертвый красивый конь.
Многое мне довелось повидать во время боевых операций в горячих точках, но бессмысленное и безжалостное убийство мирных жителей и животных привело меня в негодование. Вернулся под навес, внимательно осмотрел и вывел из строя два из трех снегоходов отломав и выбросив далеко в лес их запчасти. К снегоходам были приторочены сумки с боеприпасами, шлемы с устройствами ночного виденья, но оружия не было. Пришлось проникнуть в дом, и что бы не вызывать подозрений я залез с ближней к лесу стороны в небольшое окно на кухню. Следов я практически не оставлял, заметая их за собой. Завершал маскировку падающий хлопьями снег. В доме практически не было следов борьбы, видимо хозяева были убиты внезапно и одновременно. В зале была развернута не большая станция связи со спутником, находился ноутбук,
–Да, работают профессионалы. – В углу стоял хозяйский металлический шкаф для хранения охотничьего оружия. Пришлось возвращаться в страшный сарай и найти ключи от этого сейфа в кармане у мертвого хозяина. В сейфе была только старая двухстволка с патронташем, набитом патронами, большой охотничий нож. Все это я забрал с собой и еще по пути прихватил топор во дворе.
Можно было спуститься за Марией, забрать ее и уехать, оставив за спиной это мощное подразделение. Но в этом случае исчезал элемент внезапности появления, и хозяева этих головорезов, узнав о нашем существовании, выслали бы нам на перехват новый отряд. Судя по их оборудованию и информированности, это не составляло для них никакого труда. Я решил организовать засаду. Лучше перестрелять их по одному на открытой местности. Для этого я переоделся в сухую одежду хозяев дома, теплые стеганые штаны и теплый хозяйский свитер, свою еще мокрую одежду спрятал в чулан.
Когда я собрался выбраться из разбитого окна на кухне, услышал в лесу выстрелы, волчий вой и сдавленные человеческие крики. Стреляли короткими очередями. Судя по звуку все это происходило в сотне метров от дома, по всей видимости мои враги люди и волки встретились. Выпрыгивать и искать позицию в лесу уже не было времени, пришлось быстро поменять план. Защищаться в доме с толстыми кедровыми стенами было проще, да и диверсантам в любом случае нужно было зайти в дом. Им нужно было выйти в эфир, чтобы отчитаться перед своими хозяевами и уничтожить следы своего прибывания.
Я взял в руки ружье, засунул сзади за ремень топор, нож спрятал в голенище теплого хозяйского унта. Осматривая дом, я заприметил в сенях лаз на чердак и прислоненную тут же лестницу. Залез на чердак закрыл за собой дощатую дверку. Чердак был увешан пучками сухих трав, сушеными грибами. Раздвинув связки сухой травы, я стал внимательно наблюдать в маленькое окно, которое выходило на двор. Позиция была идеальной, просматривались все подходы к дому. На поляну через ворота зашел первый террорист, разведчик. Он, перемещаясь вдоль забора обошел двор, заглянул в сарай, под навес, зашел в дом. Почти бесшумно, не скрепя досками произвел осмотр дома, после вернулся к своей группе. Во двор они зашли впятером, остановились и посовещались. Группа разделилась, двое направились в лес обратно, по всей видимости за оборудованием для запуска ракеты. Так как двое скрылись в лесу и были в недоступности, атаковать было нельзя.
Было видно, что один из оставшихся трех террористов был ранен, он шел, опираясь на плечи двоих, и волочил окровавленную ногу. Волкам, которые так хотели меня загрызть, удалось мне помочь. План менялся.
Двое с раненым направились в дом. Ребята были серьезные, скорее всего в бронежилетах. Значит стрелять нужно было в голову или по конечностям. Они зашли в дом и не скрываясь включили свет.
В доме один из террористов начал оказывать первую помощь раненому, расположившись на полу в сенях. Прямо под лазом на крышу, где я находился. Второй из здоровых террористов зашел в зал и, по-видимому, стал отправлять сообщение в центр. Как только двое оставшихся на улице скрылись в падающем снеге за пределами двора, я тихо снял верхнюю одежду и начал аккуратно открывать люк ведущий вниз в коридор.
В сенях один из террористов сидел ко мне спиной и бинтовал ногу раненого, поэтому не видел меня. Прямо подо мной на полу лежал раненый, глаза его округлились. Он увидел направленный прямо в лицо ствол ружья, мои прислоненные к губам пальцы и не сразу закричал. Потом опомнился и рванулся к лежащему в полуметре от него автомату. Как всегда, в экстремальных ситуациях в моей голове включилась «замедленная съемка». За эти несколько мгновений, я успел спрыгнуть вниз и с размаху ударить склонившегося над ногой раненого террориста топором по голове. Топор глубоко застрял в черепе, пришлось его бросить. Я успел воткнуть иглу иньектора раненому в руку, но он откатился в сторону и схватил автомат, который он успел снять с предохранителя.
Бесшумно не получилось, иньектор не подействовал так быстро, как я думал. Раненый направил мне ствол оружия в голову и нажал на спусковой крючок. В последний момент мне удалось отвести вражеский ствол в сторону, пули прошли в миллиметре от лица.
От близких выстрелов слух отключился и дальше все происходило как в немом кино. Я успел достать нож, и рука с ножом автоматически зашла под мышку противника, но нож соскользнул по твердой поверхности бронежилета. Раненый не собирался сдаваться. Он, резко бросил меня через себя и я, открыв дверь ногами влетел в большую комнату, где располагалась станция связи. Несмотря на то, что с момента моего нападения прошли считанные мгновенья, радист уже стоял с автоматом на изготовку и прошил очередью дверь прямо надо мной. В падении удалось вырвать у раненого из рук автомат, и я, пока перекатывался в дальний угол комнаты, начал стрелять, в надежде зацепить противника. Мебель в гостиной была основательная: лавки из массивного, цельного дерева огромный деревянный стол, какие-то сундуки комоды. Я закончил свое движение в углу между высоким сундуком и металлическим оружейным шкафом. Очередь из автомата прошла прямо надо мной, расщепив крышку сундука, осколки дерева занозами рассекли мне лицо. Я выстрелил в ответ. Радист, защищаясь свалил стол из массивных досок на бок и спрятался за ним. Оставшиеся несколько патронов в обойме моего автомата, не давали мне шансов убить его до подхода подкрепления. Наверняка те двое, ушедшие в лес услышали выстрелы и уже подбегали к входу в дом. Стол, падая свалил большой табурет и в щель между столом и полом я увидел ступню своего врага. Выстрелы с нескольких метров разнесли ступню противника, но это были последние патроны в моем магазине. Враг плашмя упал на пол. Я бросил ненужный автомат за стол и выпрыгнул из-за укрытия. Перевалившись через стол, я напоролся на направленный мне в грудь нож. Удалось пропустить удар вскользь. Завязалась смертельная возня на полу. Сильный и верткий противник выскользнул из-под меня. Он, не смотря на свою раздробленную ступню, занял доминирующую позицию и начал страшное движение лезвия ножа к моему лицу. Заблокированная под туловищем рука нащупала карбоновый нож. Я вытащил его из кармана, резко высвободил руку с ножом и длинным движением распорол ногу соперника. Все-таки он был живым человеком, сильная боль замедлила движение страшного лезвия к моему лицу. Это позволило мне немного отодвинуть соперника и перехватить инициативу. Кровь моего противника залила весь пол, он начал слабеть и я, скинул его с себя убрал в сторону его слабеющие руки и перерезал ему горло.
– Еще один вожак стаи.
Останавливаться было нельзя, я разжал его пальцы мертвой хваткой вцепившиеся в нож, другого оружия мне было не добыть. Пока мы возились на полу, оставшийся в коридоре раненый пришел в себя. Он вооружился автоматом убитого и сидя начал стрелять очередями в мою сторону. Мне повезло, мощный стол закрывал, меня от пуль, да и снотворное начало действовать. Во время предыдущей перестрелки пули разбили лампу освещавшую комнату, а в коридоре было светло, в гостиной были занавешены окна. Раненый ничего не видел из-за этого и стрелял на звук. Его выстрелы пронзили пустоту и застряли в кедровых бревнах стен и стола, не причинив мне вреда. Зато я подполз к краю стола и сильно метнул, отнятый у радиста нож в голову раненого террориста. Блеск лезвия тяжелого армейского ножа, это последнее, что он увидел пред смертью, нож со свистом пронзил его переносицу и глубоко проник в мозг. Точно метнуть такое прекрасно сбалансированное оружие было не сложно. Смерть была мгновенной. Враг опрокинулся и упал на спину. Успев выпустить оставшиеся патроны в потолок. Я остался без боеприпасов.
Оставались двое на улице, и я не представлял, где они сейчас. Нужно было добыть двустволку, которая упала с чердака и валялась в прихожей на полу. Как только, я пригнувшись двинулся в прихожую, раздались выстрелы стреляли по окнам, по движущейся тени. Пришлось ползти под пулями по битому стеклу, на полу среди луж крови. Двухстволка была старая и заряжалась патронами с бумажными гильзами. Трясущимися окровавленными руками, я вжавшись в угол, зарядил оба ствола. Стреляли редко и стрелявшие приближались с двух сторон. Я не знал есть ли у них гранаты, и не стал дожидаться, когда они подберутся настолько близко, чтобы проверить это. Ползком я добрался до коридора и заполз в кухню.
В это время раздался сильнейший взрыв в зале, который я покинул. Чутье не обмануло, гранаты у них были. Я с разбега нырнул в уже разбитое мной окно, выходящее на задний двор. Зарылся в пушистый снег и сразу перекатился в сторону, направив ствол ружья в сторону дома.
Теперь мои враги оказались в доме, все поменялось. Я лежал в снегу в легкой одежде, несколько неглубоких ссадин и заноз, небольшой порез на ноге из которого сочилась кровь, не позволяли мне устроить засаду в лесу. Через пару часов я замерзну, а кровавый след не позволит бы мне скрыться. Пришлось возвращаться, я подполз под окно и внимательно прислушался к происходящему, в доме не было света, был слышен неразборчивый шепот, скрип половиц и звон битого стекла. Судя по звукам, они разделились. Один остался в зале и по всей видимости контролировал окно, ведущее во двор, а второй стал медленно перемещаться к окну ближайшему к навесу со снегоходами. Готовился побег. Я из дичи превратился в охотника.
Что бы устроить засаду, я быстро переполз под навес и почти бесшумно спрятался в «Уазике». Один из диверсантов медленно появился из-за угла дома держа автомат перед лицом, второй, наверное, то же уже выбрался из дома, и прикрывал его. Первый перемещался быстрыми шагами, используя опоры навеса – бревна, как прикрытие. Когда он приблизился к снегоходам, я выстрелил ему в голову и выпрыгнул из машины. Тут же «Уазик» прошило несколько очередей и взорвался пробитый пулей бензобак. Вспышка ослепила противника. Это позволило мне перебежать до изгороди и прыгнуть через нее щучкой в глубокий снег покрывающий спуск к реке.
За мной вздымались фонтаны пуль на снегу, бег вниз по склону превратился в падение. В этом месте был небольшой обрыв. Я скатился в глубокий снег и замер в сугробе прижав к себе ружье как последнюю надежду. Преследование остановилось. Сверху была тишина, потом в воздухе мелькнули какие-то темные предмет.
– Гранаты!!!
Я спрятался за большой мохнатый пень и инстинктивно вжался глубже в снег. Взрыв, другой, третий. Осколки просвистели, сверху срубая ветки и кору с деревьев. Взрывной волной подняло тучи снега и завалило меня всего с головой. Небольшая снежная лавина сошла с обрыва. Я опять на время оглох (сказывалась старая контузия). Пришлось лежать в полной тишине замерев и не шевелясь. Через несколько минут я выбрался из сугроба. Когда слух вернулся, я сквозь звон в ушах, услышал звук заведенного снегохода, снегоход удалялся в сторону от Заимки.
Упускать террориста было нельзя, догонять его было не на чем. Нужно было быстро вылезать из оврага и попытаться перехватить его на извилистой дороге ведущей по склону в город. Я добрался до навеса и подобрал автомат у убитого в голову врага, в магазине было пусто. Оставалось только старое ружье и несколько патронов. Я бегом пересек двор и побежал, падая и скользя по снегу вниз по склону, срезая повороты извилистой дороги змейкой, спускающейся от заимки. Звук снегохода был то справа, то слева все ближе и ближе. Я поднимался и падал, цеплялся за ветки и кусты, проваливался в глубокий снег. Пересек несколько петель, накрученных снегоходом, и наконец увидел его, он приближался к повороту очередной петли дороги. Что бы достать его выстрелом нужно было остановиться и перевести дыхание. Я упал на колено и начал метиться из своей двустволки в мелькающую в 200 метрах спину. Выстрел удался, враг дернулся, резко повернул руль и снегоход, перевернувшись и выкинув седока в снег, застрял в придорожных кустах. Я упал на снег, казалось, легкие сейчас разорвутся. Снегоход я еще не разу не догонял…
Вдруг в ответ раздались выстрелы и около моей головы вспыхнули несколько фонтанчиков снега. Я скатился в глубокий снег на обочине и замер. Опять бронежилет спас врага. Я находился выше соперника на несколько метров и в этом было преимущество. Возможно, он был ранен, это то же играло мне на руку. Теперь это была не охота, а дуэль. Я скинул свитер тихонько опустил ветку куста, повесил свитер на нее. Спрятавшись за ближайшее дерево, отпустил. Противник увидел движение и выпустил короткую очередь. Пули пронзили свитер насквозь, а мне удалось засечь откуда стреляли. Я ползком переменил позицию и увидел сапог, торчащий из-за пня, за которым прятался террорист. Промазать было нельзя, патронов было мало. Зарядил оба ствола. Выстрел, и тут же смена позиции. Я даже не увидел попал ли. Ответные выстрелы взметнули фонтанчики в том месте, где я только что лежал, упала кора и пара веток. Я закричал и ополз еще дальше. С этой позиции ноги террориста не было видно, но я заметил капли крови на снегу.
–Подранил. – Я решил обойти противника и дополз до небольшой лощины, а затем короткими перебежками зашел к нему в тыл, с этой позиции он был как на ладони. Я, опять прислонившись к дереву, восстановил дыхание. Затем выглянул и увидел, что подранок уже переполз через сугроб и подползал к снегоходу. Стрелять в движущуюся мишень, спрятанную за сугробами, было не просто, и я не попал в цель. Но вызвал на себя ответный беглый огонь. Пришлось упасть в снег и оползать в сторону под прикрытие стволов деревьев. Тем временем подранок подполз к снегоходу и начал переворачивать его, чтобы вернуть на дорогу. Мне теперь нельзя промахнуться, так как можно было попасть в снегоход и повредить его, а это была последняя надежда выбраться из этого медвежьего угла. Зарядил последним патроном ружье. Пришлось кроткими перебежками падая и петляя под пулями спуститься поближе к противнику. Тот, тем временем, прикрываясь за снегоходом, подтягивал его к просеке. Раненый уже вытащил снегоход и завел его, прячась за корпусом. Ему оставалось вскочить в сидение и подняв снежную тучу умчаться вниз по дороге. Когда он переносил ногу через сиденье, я замер и прислонив ружье к стволу дерева выстрелил. Старая двустволка не подвела и отомстила за убитых хозяев. Пуля попала в незащищенную заднюю часть шеи. Враг упал со снегохода уткнувшись лицом в снег, красное пятно расплывалось под его головой и шеей. Автомат выпал у него из руки и откатился в сторону. Я медленно сполз по стволу, силы двинуться не было. Через пару минут отдыха, я встал и осторожно перекрываясь деревьями подошел к неподвижному телу, взял оружие, патронов там то же не было. В тот момент, когда я отвлекся и отвел глаза, я у видел какое-то движение. Раненый бросился вперед, и метнул нож в меня. Я успел вскинуть руки с оружием, нож ударился о магазин автомата, прервал свой полет направленный точно в сердце и разрезав кожу на плече и улетел в снег. Раненый перекатился мне в ноги и свалил меня на снег, здесь борьба была не долгой. Все же потеря крови здорово снижает боеспособность. Мне удалось освободиться от захвата и после возни в партере зайти за спину, опрокинуть его на себя и захватить шею противника в удушающий прием. Позвонки врага хрустнули. Но и я отключился от усталости и перенапряжения.
Сознание вернулось от холода, я обнаружил себя лежащим с голым торсом на снегу красном от крови. На мне лежал еще теплый труп, руки замерзли и пальцы не сгибались. Кровь из плеча уже не лилась, а засохла, но, когда я начал двигаться опять начала сочиться. Я был в одних штанах и сапогах и очень сильно замерз. С трудом содрал куртку с трупа. Одел на себя, развернул снегоход, завел его и поднялся обратно к дому, снял с трупа, лежащего во дворе куртку и ботинки. Вниз к бане я спускался пешком, уже на морально волевых, а иногда падал и просто ехал по крутому склону прижимая к себе одежду.
Снег не переставал идти все это время, и уже занес дверь предбанника полуметровым слоем, я отодвинул снег убрал чурбак, открыл дверь в баню. Из темноты бани вылетело полено и сильно ударило мне прямо в лоб. Я мешком упал на пол и отключился.
Глава 7. Пробуждение
Очнулся я сразу от трех причин: от холода, боли в затекших руках и от неудобной позы. Я босой, в одних штанах, лежал лицом вниз в моечном отделении бани, на ледяном полу. Руки были скручены за спиной. К тому же разболелась пораненная на дне реки нога, порезанное в бою плечо. Передо мной стояли чьи-то ноги в тяжелых ботинках,
– Значит их было шестеро, – подумал я, выше ботинок я ничего не мог рассмотреть.
– Зачем вы меня похитили? -эта грозная фраза, сказанная женским голосом, как бальзам на рану. Голос был высокий и не смотря на кажущуюся грозность очень приятный. Дальше начался допрос, и не смотря на прилетевшую мне в лицо ногу, достаточно гуманный:
– Повторяю, Зачем Вы меня похитили? Где моя одежда, где мои вещи документы и телефон? Отвечай!
– Я Вас не похищал.
– Тогда как я здесь оказалась, где мы?