Юля С
Однажды на Рождество. Сборник рассказов
После Нового года
– Лен, ты куда? – удивленно спросил муж, видя, что жена собирается спать.
– В кроватку, а что? – устало ответила она.
– А посуду мыть? – возмутился Максим.
Все гости уже разошлись. Праздник был веселым и шумным. Дома осталась только его мама, но она уже тоже ушла спать. Лена же сложила остатки еды по контейнерам, сгрузила посуду в раковину и решила, что этого достаточно. Максим был с ней не согласен.
– Завтра помою! Или помой сам, если хочешь!
– Лен, у нас вообще-то моя мама гостит. Я даже боюсь представить ее лицо, если она завтра утром все это увидит!
– Ой, Максим, подумаешь! Посуда – это не главное. Важнее, что праздник удался. Так хорошо посидели. И даже танцевали! Спать уже хочется. Пожалуйста, не выноси мне мозги. Я завтра вымою посуду, у меня сегодня уже сил нет.
– Перетрудилась бедная?
– Представь себе! Пока ты где-то прохлаждался, я умудрилась убрать всю квартиру, наготовить еды на целую роту, еще и елку нарядила. Спасибо, хоть дочка помогала. Ты вообще-то обещал домой пораньше прийти и тоже что-нибудь сделать.
– Я не успел. Машина сломалась. Я же объяснил!
– Вот, и я тебе сейчас объясняю, я хочу спать! Не нравится посуда в раковине? Где мочалка и моющее ты в курсе. Дерзай! Я спать!
Лена не стала дальше спорить с мужем. Она просто пошла спать. Устала до чертиков. Хотелось побыстрее добраться до подушки и закрыть глаза.
Макс еще немного посидел в интернете, посуду мыть так и не пошел. Тоже подустал немного. Правда, спать укладывался жутко недовольный. Он и правда переживал, что завтра придется выслушивать от матери, что его жена неправильная, но возиться на кухне все равно не хотелось.
Проснулись первого января все поздненько, ведь и спать легли около четырех. Татьяна Сергеевна так наплясалась вчера, что проспала дольше всех.
Первой из взрослых проснулась Лена, но вместо того, чтобы хвататься за тряпку, она заварила себе кофе и решила почитать какой-то рассказ в интернете.
Она всегда так начинала свое утро и не собиралась отказывать себе в этом удовольствии. Тем более в первый день в этом году. Максим проснулся от аромата кофе, который доносился из кухни.
– Доброе утро! – сказал он, хмуро глядя на посуду в раковине. – Ты до сих пор не помыла?
– Как и ты! Доброе утро, солнце! Давай оно и дальше будет добрым. Если хочешь кофе, налей себе, я на двоих сварила. В турке на плите.
Он налил себе кофе в кружку и сел за стол. Вспомнив, что вчера так и не попробовал торт, решил отрезать себе кусочек.
– Ты будешь? – предложил он жене.
– Не, на завтрак быстрые углеводы – это зло. Да и вчера столько съела. Два дня теперь буду сухариться. А тебе приятного аппетита, мой стройный кипарис! – ехидно добавила она, намекая на небольшой животик, который выпирал из-под футболки мужа.
– Ха-ха, я потом все в спортзале оставлю!
– Ну да, ну да! Ладно, ешь, если хочется. Это твое дело!
Максим выпил свой кофе, заедая тортиком, его настроение явно улучшилось.
– А Света уже встала? – спросил он про дочку.
– Она вставала, поела свои хлопья с молоком и спать обратно легла, наверное. Я ее не видела, но слышала.
В кухню почти бесшумно вошла свекровь. Макс напрягся, предвкушая скандал, но мать его удивила.
– О боже, как я мечтала хотя бы раз в жизни увидеть такую картину! – с улыбкой сказала Татьяна Сергеевна.
– В смысле? – не понял сын.
– Если бы ты знал, как это ужасно перемывать посуду перед сном после Нового года или другого праздника. Это же сплошная мука! Как же я рада, что ты не такой, как твой отец!
– Что ты имеешь в виду? Я думал, тебя это взбесит!
– Глупости! Меня скорее в этом плане бесил твой отец. Он всегда настаивал, чтобы посуду мыли с вечера. Точнее, чтобы именно я мыла. Мы несколько раз серьезно поругались из-за этого. Мне пришлось уступить, поэтому и мыла ее перед сном, тихо ненавидя его! Я вообще часто ему уступала в бытовых вопросах…
Отец Максима умер пять лет назад от сердечного приступа. Мать уже отошла от этих событий, но сейчас она говорила странные вещи. Сын думал, что она всегда сама была инициатором чистоты в доме, но по ее словам он понял, что это не так.
– Мам, ты серьезно?
– Конечно! У твоего отца прямо бздык был на чистоте. Как же меня это бесило, но у него было так много хороших качеств, что пришлось с этим смириться. Хотя иногда так раздражало, что приходилось содержать дом чуть ли не в хирургической чистоте. Знаешь, мне иногда кажется, что он потому и умер так рано. Я о том, что придавал излишне большое значение пустым вещам. К примеру, таким, как не вымытая посуда после праздника.
– Ну, тут уже мне кажется, ты перегибаешь, мам!
Лена не вмешивалась в их разговор. Она так зачиталась, что почти не слышала его.
– Нет, сынок, я так считаю. Знаешь, мой Гена ведь правда очень часто переживал из-за того, что было малозначимо. Жалко. Я пыталась ему это объяснять, но его так воспитали. Ты же помнишь свою бабушку? Вот она была помешана на чистоте и третировала детей, чтобы они во всем ей соответствовали. Возможно, папка твой потому и стал таким. Мне так кажется! – сказала она, подумала немного, а потом обратилась к невестке. – А ты, Лена, молодец! Не поддаешься на провокации!
– Что? – удивилась она, оторвал глаза от телефона, когда услышала свое имя.
– Молодец, говорю, что посуду на утро оставила! Я всегда мечтала так поступать. И ты, Максим, молодец, что не выносишь жене мозг по пустякам!
– Ага, не выносит! – лишь улыбнулась Лена, вспоминая их вчерашний разговор, но попрекать его при свекрови не хотела.
– Я вот вообще так думаю! – с улыбкой сказала Татьяна Сергеевна, заваривая себе чай. – Жена старается, все готовит на праздник, а муж разве что с уборкой помогает. И то не всегда, поэтому справедливости ради, нужно оставлять ему самое-самое!
– Что оставлять? – удивился Максим, догадываясь, что мама имеет в виду.
– Самое противное! – хмыкнула мать и кивнула в сторону раковины. – Так, Леночка, пойдем-ка мы с тобой телевизор посмотрим, а заодно фотки вчерашние поглядим. Много наснимали, а Максик уже все равно кофе допил, пусть сам посуду моет!
– О, я поддерживаю! Максим, у тебя такая чуткая и справедливая мама! Я в восторге! – с обезоруживающей улыбкой сказала Лена и встала со стула, прихватив с собой свой уже остывший кофе.
Они вместе вышли из кухни, оставив Максима одного. Он печально посмотрел на полную раковину посуды и скривился. Этого еще не хватало!
– И зачем я вообще начал этот разговор!? – ругал он себя, включая воду.
Были бы они вдвоем с женой, он бы еще придумал, как отмазаться, но против матери не попрешь. Так и появилась в их еще молодой семье одна традиция, которая очень нравилась жене, но совсем не нравилась мужу.
Ну, а что? Жизнь не всегда справедлива!
Бабушка-тролль
– Капюшон надень! – строго сказала Анна Ивановна пареньку, который шел навстречу.
Пацан аж обернулся, чтобы разглядеть бабульку, а она и сама развернулась, предугадав его реакцию.
– Что смотришь? Капюшон надеть! Холод собачий, ты без мозгов хочешь остаться? – настаивала незнакомая бабушка, причем совсем не по-доброму. – Я сейчас родителям твоим позвоню! – добавила Анна, демонстративно доставая старенький телефон из кармана.
Паренек испуганно на нее посмотрел, но капюшон все-таки накинул на неразумную головушку, а бабулька довольно улыбнулась и дальше пошла.
На самом деле Анна Ивановна просто шла в магазин за продуктами. Парня того она совсем не знала, но очень любила троллить молодежь, причем в любую пору.
И как не потроллить? Ветрище такой на улице. На термометре минус три. Снег уже неделю лежит, а он идет такой весь красавчик. Полбашки выбрито, серьга в ухе, за спиной красивый капюшон от кофты развевается, а сам скукожился и нос синий.
Конечно, можно и замечание сделать, да еще и припугнуть. Сопляки всегда боятся родителей. Сколько раз уже эта уловка срабатывала!
Идет Анна Ивановна дальше. До магазина всего метров двести осталось, как увидала она паренька на остановке. Стоит бедолага, согнулся весь. Видно, что холодно, а его голые щиколотки так и сверкают на ветру, переливаясь от разноцветных огоньков новогодней гирлянды, отражающихся на замерзшей коже.
Подходит она и к нему. Сделала грустный вид такой, обиженный.
– Внучек, запиши, пожалуйста, мой номер телефона! – просит она слезливым голосом.
– Зачем еще? – удивился пацан, даже наушники из ушей вытащил.
– Да вот, когда будешь лежать в кроватке с отмерзшими ногами, а мамка тебя ругать будет, ты мне позвони. Я бабушка добрая. Специально для тебя носочки шерстные свяжу.
– Бабуль, вы из ума выжили? В шерстяных носочках уже не ходят! Не модно!
– А в них на улице и не надо ходить. В них лежать надо на кроватке и стонать от боли. Я тебе еще мазь свою специальную приготовлю на прополюсе, чтобы ты быстрей поправился. Правда, помучиться все равно придется, недельку или две, но это же лучше, чем без ножек, так ведь? Вот мой родной внучок без ножек и остался. Тоже ходил, как ты, щеголял щегол, а теперь только на протезах и бегает. Зато, говорит, уже не холодно ножкам!
И такой тон у бабули жалостливый, что паренек сам слегка прослезился, но тут же взял себя в руки.
Баба Нюра не знала, услышал он ее или нет, но надеялась, что прислушается. По крайней мере, она хоть постаралась, раз родители мимо сына смотрят и разрешают ему все на свете.
– Ладно, не болей, дружок! – сказала она на прощание пареньку, а сама дальше потопала.
И тут снова ей на глаза попался еще один щегол. Только в этот раз с голыми коленками.
– И что у них сегодня парад будущих пациентов в больницу? – подумала она и подошла ближе к нему.
– Приветик, красивый! – с улыбкой сказала бабулька.
– Здрасьте! – отозвался пацан.
Он, конечно, не узнал бабу Нюру, ведь и не знал вовсе, но обычно подростки пугаются незнакомых. Мало ли, может те их знают. Невежливо не здороваться.
– Мил человек, а расскажи бабуле, пожалуйста. Больно ли обмороженную кожу с коленок отдирать? Ты кипяточком помогаешь или по-другому как-то? – спросила она, глядя на его модные джинсы.
Паренек понял, в чем дело, и заулыбался.
– Да не боись, бабуль, не отморожу. Я уже так второй год хожу!
– Да ну? Ну, тогда еще годика два у тебя есть, а потом коленочки так ныть начнут, что на стенку полезешь. Я тебя не пугаю, нет! Сама просто одного такого знаю. Представляешь, ему всего двадцать, а уже ревматизм замучил! Ох, что же с ним в двадцать два будет? Наверное, от инфаркта и помрет. Не веришь? Так ты погугли, милок. Или как это у вас там называется? Как голые коленки и сердечко не дружат. Я же знаю, что вы все и до пятидесяти доживать не хотите, но ведь до двадцати пяти хотелось бы, правда?
Чёт паренек приуныл после ее слов, но голые коленки ничем не спрячешь, как и страх в глазенках.
– Да ты не злись, дружок! Добра тебе желаю. Ладно, пойду я! А то у меня и шерстяных чулках уже ноги замерзли. Береги себя, внучек! – сказала она и дальше пошла.
Анна Ивановна обычно так развлекалась. Сама она была одинокой. Ну, точнее как одинокой? Было у нее двое сыновей, но они выросли и уехали. Свои семьи завели, а про мать очень редко вспоминали. Порой если за два года разок приедут, то ей уже праздник.
Скучно ей стало. Учить уму-разуму некого, вот и хваталась за всех подряд в надежде, что хотя бы один человек ее услышит, да выводы сделает.
Дошла бабуля до магазина, продукты купила, домой собралась. Чертов ветер, так и сбивает с ног. Хорошо хоть двери эти новомодные придумали, сами открываются, а так бы и не открыла, сил не хватило бы. И магазин этот новый как назло так далеко построили. Лучше бы прямо возле ее дома! Так нет же, почти километр топать. Ну, ничего, движение – это жизнь!
Выходит она из магазина, видит, паренек лет десяти на ступеньках расселся. Хоть и тяжелый у нее пакет в руках, остановилась.
– Ты чего тут расселся? А-ну, вставай! – скомандовала она.
Мальчик послушно встал и отошел в сторонку. Грустный весь такой, словно обидел его кто-то. Посмотрела на него баба Нюра своим проникновенным взглядом и ближе подошла.
– Что случилось? Кто тебя обидел? Быстро говори!
Парнишка не выдержал такого напора и залился слезами. Видимо, кто-то сильно его достал бедолагу.
Анна Ивановна поставила свой пакет на землю и обняла мальчишку.
– Да не реви ты на таком ветру! Все лицо себе обветришь или отморозишь! Что случилось?
– Мамка из дома выгнала! – сквозь слезы ответил мальчик.
– Как так выгнала? Пойдем к ней, я ей покажу, где раки зимуют!
– Да не надо. Она и вас выгонит. Как с тем Васей сошлась, так и выгнала.
– И давно ты так по улицам шастаешь?
– Уже третий день!
– Есть хочешь? – уже добрее спросила бабуля.
– Очень! – признался паренек.
– Ну, тогда ты мне пакет помоги до дома донести, а я тебя за это накормлю! – строго сказала она, словно никакие его отговорки ее не интересовали. – Тебя как зовут?
– Артем!
– А меня бабой Нюрой зови. Пойдем!
Артем схватил пакет бабушки и пошел вслед за ней. Она ему еще и варежку одну свою дала, чтобы рука не замерзла. Так они вместе и пошли к ней домой. Она его горячим супом с гренками накормила, потом еще чаю с печеньем дала.
Мальчишка так уплетал все, словно дней десять не ел. Жалко на него смотреть было.
После ужина баба Нюра расспросила его о матери. Оказалось, что совсем бестолковая она у него. Что же делать? Бывает!
И вдруг бабуле в голову пришла одна мысль.
– А хочешь у меня жить? Дорогих телефоном и одежды я тебе пообещать не могу, но голодным точно не оставлю. У меня две комнаты. В одной ты спать будешь, в другой я. А там глядишь, может, и мамка твоя одумается.
– А вы не боитесь? – спросил мальчишка. – Чужого человека в дом пускать?
– Так ты же пока наполовину человек. Мал еще совсем. Да и чего мне тебя бояться? Вижу же, что не плохой ты малый!
Так и поселился Артем и Анны Ивановны. Несколько раз они к его матери ходили, пытались до нее достучаться, но она и слышать про сына не хотела, а в последний раз собрала его нехитрые пожитки и отдала той бабке противной, а еще сказала, чтобы они дорогу сюда забыли.
С того дня Артем стал постоянным жильцом в доме бабушки Ани. Ей побегать пришлось, чтобы на него опеку оформить при живой-то матери, но удалось. Пошли на встречу, хотя и не сильно охотно.
Парнишка ее бабушкой стал называть, а она его ласково – внучком. И так им хорошо вместе было, что родные семьи могли бы позавидовать.
Жили они, не тужили, когда однажды в гости к матери старший сын пожаловал – Санька.
– Мам, давай, ты к нам переедешь, а мы твою квартиру продадим? – предложил он.
Артем тогда в школу ушел. Санька и не понял, что мать не одна теперь живет. По телефону она про своего названного внука ничего не говорила. Сама не знала почему, но не говорила. Да и звонили сыновья ей крайне редко.
– А с чего вдруг? – поинтересовалась она.
– Ну, ты уже не молодая. Скоро уже семьдесят будет. Болячки всякие, уход нужен! – как-то заискивающе ответил сын.
– Да я еще огурцом! Прекрасно себя чувствую. И жить мне тут нравится! Спасибо, Сань, но я тут останусь!
– Мам, ну чего ты упрямишься? Потом же сама попросишься! Мы хотим домик за городом взять, чтобы дача была, понимаешь? А денег нет. А так твою квартирку продадим и купим. Всем нам радость будет. И тебе тоже. Будешь там свои помидоры летом сажать!
– Сань, я тебе еще раз говорю. Не поеду никуда! У меня тут внук есть. Я его не брошу!
– Кто? – удивился сын. – Какой еще внук? Ты про моих говоришь или про Лёшкиных?
– Нет, я про своего собственного говорю, который со мной теперь живет! Артемкой зовут. Хороший малый. Скоро из школы придет. Я вас и познакомлю!
– Мам, ты что на старости лет из ума выжила? Под опеку кого-то взяла?
– Во-первых, Сань, я еще не такая дряхлая, какой ты меня считаешь. А во-вторых, с головой у меня все в порядке. Вы меня все бросили, поэтому нечего теперь тут пыхать на маму!
Не ожидал такого сын. Понятно, что теперь ее не уговорить уехать, а еще один лишний рот ему даром не нужен. Ладно, значит, квартирка уже после смерти мамы им с братом достанется. Что поделаешь?
Анна Ивановна будто прочитала его мысли. Укоризненно посмотрела на сына и сказала:
– И имей в виду, Санька! И Лёшке тоже передай, квартиру я по дарственной Артему оставлю, уже оформила. Вы уже и так в жизни устроились, а у него, кроме меня, никого нет!
Санька ошарашено посмотрел на мать и усмехнулся:
– Да, не зря тебя на районе бабушкой-троллем называют. Только я думал, что ты только других троллишь, а теперь еще и родных сыновей решила без наследства оставить! Это твой самый лучший троллинг, мам! Самый лучший!
Баба Нюра знала это странное слово, но не до конца понимала, что оно означает до этого момента. Правда, сейчас ей совсем не понравилось, что вот так говорил про нее родной сын. Что ж, и пусть!
Санька уехал, разобидевшись на мать, даже Артема не стал из школы дожидаться, чтобы познакомиться. Анна тоже обиделась на сына, но виду не подала.
Ей были неприятны его слова, но она все равно считала, что имеет право сама распоряжаться своим имуществом, пока жива. И если решила внучку квартиру оставить, так и сделает!
Артемка, правда, узнал про ее задумку только через несколько лет, когда бабуле худо стало. Врача вызвал, ее хотели в больницу забрать, а до того она внучку показала, где та дарственная лежит. На случай, если не вернется.
Только вот через недели две баба Нюра все же подлечилась и вернулась, но зато он теперь точно знал, что есть в этом мире хотя бы один человек, который позаботится о нем и не бросит.
Тайная дочка
Сергей сидел за накрытым новогодним столом и не мог думать ни о чем другом. Его жена Анфиса все это понимала. Все его эмоции отражались на его лице, но она все равно считала, что этого не стоит делать.
Уже полчаса они провожали уходящий год, успели подкрепиться. Дети то и дело залипали в мультики по телевизору, который работал скорее для фона.
Наряженная елочка переливалась яркими огоньками, но все это казалось Сергею таким бессмысленным и даже пустым. Нет, он любил жену, любил своего сына Кирюшу и дочку-лапочку Марину, но и та другая тайная дочка ему стала дорога.
За пару недель до Нового года к Сергею обратилась одна женщина по имени Степанида. Она отыскала его офис и пришла прямо туда. Разве что на встречу не записалась.
Пришла она не одна, а в компании девчушки лет семи. Правда, ее Сергей увидел не сразу. Малышка ждала их в приемной и развлекала его секретаршу.
– Вы кто? – удивился он, когда пришла гостья.
– Здравствуйте, мы с вами лично не знакомы. Меня зовут Степанида. Я мама Ани.
– Очень приятно, а какой именно Ани?
– Той самой Ани, с которой вы познакомились восемь лет назад в Ейске. Помните?
Сергей нахмурился. Восемь лет назад? И вдруг до него дошло. Да, он понял, о ком она говорила.
– И что вы хотите? Я не совсем понимаю…
– Дело в том, что два месяца назад моей дочери не стало. Она заболела и быстро сгорела. Она мне успела рассказать о вас до того, как начала терять себя. Долго не говорила ваше имя и фамилию, но я все же убедила ее, что вы имеете право знать.
– Что знать? – начиная догадываться, о чем речь, спросил Сергей.
– У вас есть дочь. Ее зовут Риммочка. И она сейчас здесь.
На него словно вылили ушат холодной воды. Даже воздуха стало не хватать. Дочка? Ани больше нет?
Да, действительно восемь лет назад он ездил отдыхать в Ейск. Там познакомился с симпатичной девушкой по имени Анна. Они сразу понравились друг другу, а после второго свидания сблизились. Она работала в том доме отдыха, где он остановился.
У них закрутился бурный роман, но когда отпуск подошел к концу, Сергей уехал. Он звал Аню с собой, но она не хотела уезжать. Ей нравилось жить возле моря. Нравилась ее работа. Не хотелось уезжать далеко от матери. В общем, она осталась там, а он вернулся к своей привычной жизни.
Через пару месяцев встретил свою будущую жену Анфису, влюбился. Через полгода они поженились, а вскоре родился сын, потом и дочка.
Обычный курортный роман. Со всеми такое бывает, но он и понятия не имел, что Аня родила от него. Почему не сказала сразу? Он ведь тогда был свободен. Все могло сложиться по-другому! Хотя какой смысл теперь об этом думать? Ее больше нет. Свои тайны она забрала с собой.
– У меня есть дочь? – удивленно повторил он.
– Да, и со слов Ани я поняла, что вы в курсе. Разве нет?
– Нет, я не знал. Почему она так решила?
– Она говорила, что отправляла вам сообщение в ВКонтакте вроде бы. Вы его прочитали и даже ответили, правда, ответ был какой-то странный. Что-то вроде – «Не пиши мне больше, кому-то другому эту лапшу на уши вешай»! После того она больше с вами не связывалась. Решила, что вам все равно!
Сергей копошился в памяти, пытаясь вспомнить то сообщение, но нет, такого он не мог припомнить. По его лицу Степанида поняла, что он действительно ничего не знал.
– Ладно, я так понимаю, что для вас это откровение, но в любом случае, нужно решить, как быть дальше. Вы возьмете девочку к себе?
– Я женат! – выпалил Сергей, представив лицо жены, если приведет домой дочку Ани.
– Это даже хорошо. Она еще маленькая. Ей нужна мама. Понимаете, я бы сама о ней позаботилась, но я с трудом даже к вам приехала. И врачи меня убеждают, что я недолго еще буду топтать эту землю. Мне нужно знать, что о маленькой Римме кто-то позаботится.
Правда, теперь Степанида немного сомневалась в том, что ее отец возьмет на себя такую ответственность. Сергей был напуган до чертиков. Любопытно, как все эмоции отображались на его лице.
– Вы уверены, что она моя дочка?
– Аня была в этом уверена, но вы можете сами проверить. Тест ДНК покажет, так это или нет.
– Дайте мне секунду. Мне нужно привести мысли в порядок.
– Ладно, но давайте, пока вы думаете, я вас познакомлю? – не дожидаясь ответа, женщина встала и подошла к дверям, позвала девочку.
В его кабинет вошла маленькая кареглазая девчушка с лицом, сильно напоминающим Анну. Какая же хорошенькая! И какая же грустная.
– Здравствуйте, вы мой папа? – спросила девочка.
– Привет, я пока не знаю.
– А когда вы узнаете?
– Когда мы это проверим. А давай, прямо сейчас съездим в больницу? – предложил он.
– Мне будут делать уколы? – испуганно спросила она.
– Нет, только палочкой слюну из ротика возьмут. Это не больно.
Бабушка лишь кивнула, выказывая свое согласие.
Через полчаса они уже стояли под дверями клиники. Им обещали, что через несколько дней тест будет готов.
– Мы остановились в гостях у моей старой подруги. Я вам написала адрес! – сказала Степанида и протянула ему листок бумаги. – И номер телефона там есть. Понимаю, вам нужно время, чтобы все осмыслить, но у меня его не так много.
Через минуту подъехало такси. Бабушка и внучка сели в машину и уехали, а Сергей еще постоял на улице, пытаясь надышаться морозным воздухом.
Дочка. От Ани. Как такое могло случиться? И то сообщение? Почему он его не прочитал? И вдруг Сергей начал складывать в уме очевидные вещи. Видимо, на тот момент он уже встречался с Анфисой…
Вернувшись домой, он честно рассказал обо всем жене, а потом спросил ее в лоб.
– Ты читала сообщение, где Аня писала, что ждет ребенка от меня?
Анфиса удивленно заморгала. Нет, на самом деле она просто не помнила, хотя через минуту порывшись в памяти, ответила.
– Слушай, мы тогда только познакомились. Помнишь, ты забыл у меня телефон, а потом вернулся за ним. Тебе действительно написала какая-то девушка, что беременна, но я честно подумала, что кто-то просто прикололся. Я ей что-то ответила, даже не помню, что написала, потом удалила сообщения. Я не думала, что это правда. Прости меня!
– Как ты могла? Зачем ты вообще читала мои сообщения? – возмущенно спросил он.
– Оно на экране высветилось. Если бы ты такое прочитал, то тоже захотел бы заглянуть. Я не думала, что все это серьезно, Сереж!
– Ладно, что уж теперь. Паршиво вышло, но ничего не изменить.
Анфиса внимательно посмотрела на мужа. Он выглядел то ли расстроенным, то ли обиженным. Но в чем конкретно дело?
– А если бы ты прочитал то сообщение? Ты бы бросил меня и уехал? – спросила она.
Сергей подумал секунду.
– Не думаю, но я мог бы помогать Ане деньгами, я бы признал дочку, я бы… Понимаешь, ей уже семь лет, а я увидел ее впервые в жизни. Так быть не должно! Я же не мерзавец какой-то, чтобы бросить беременную от меня женщину!
Все это было так странно. Еще утром они вместе пили кофе, обнимались, а теперь словно стали чужими людьми. Больше всего Анфиса надеялась, что эти ощущения лишь временные и скоро улетучатся.
– И что ты сейчас думаешь делать?
– Я не знаю. Для начала нужно убедиться, что она действительно моя дочь.
– А если это подтвердится?
– Тогда будем думать…
– Сереж, ты хочешь сказать, что приведешь ее в нашу семью? Но что мы скажем детям?
– Давай не будем забегать так далеко. Возможно, тест будет отрицательным.
Через несколько дней Сергей забрал результаты теста. Маленькая Римма была его дочерью. Нужно было срочно что-то решать, но как?
Вечером он показал бумагу своей жене. Анфиса не сильно удивилась. Она подозревала, что все это правда. Хотя ее эта правда не сильно радовала. Она знала, что, получив результаты анализов, Сергей несколько раз встречался со Степанидой и девочкой, но она не понимала, что он будет делать дальше.
И вот тридцатого декабря муж заявил, что хочет забрать Римму, что она будет жить с ними. Анфиса воспротивилась. Ей казалось, что можно поискать какое-то другое решение. Она пообещала, что подумает, но пока не дала своего согласия.
И вот, она смотрела на унылого мужа в новогоднюю ночь и понимала, что он не сможет поступить иначе.
В конце концов, их дети еще маленькие совсем. Возможно, они даже обрадуются, когда узнают, что у них есть еще одна сестренка. А сама Анфиса? Ей придется принять этого ребенка, если она не хочет потерять мужа.
– Ладно, езжай за ней! – сказала она, когда до Нового года оставалось все три часа.
– Что? Прямо сейчас?
– Ну, да! А почему нет! Не зря же говорят, что в Новый год случаются чудеса. Пусть и в нашей семье будет так же! Кирилл, Марина! – позвала она детей. – Скоро у вас будет еще одна сестренка. Ее зовут Римма.
– У тебя в животике? – осторожно спросил Кирилл.
– Нет, не у меня в животике. Ей уже семь лет. И сейчас папа за ней поедет!
Сергея не пришлось долго уговаривать. Он немного выпил шампанского, поэтому не рискнул сесть за руль. Вызывал такси. По дороге позвонил Степаниде и обо всем рассказал. Она до сих пор гостила у той своей подруги, решила с ней отпраздновать Новый год.
– Вы хорошо подумали? – лишь спросила она.
– Да, я все решил! Римма будет жить со мной и моей семьей! Скоро буду у вас!
Через полчаса отец вместе с дочкой уже поднимался на лифте в своем доме. Жена встретила нового члена семьи вполне радушно. Увидев девочку, она поняла, почему Сергей не смог остаться к ней равнодушен. Она действительно была прелестью.
– Ну, привет, котенок! Меня зовут Анфиса! Теперь ты будешь жить с нами! – сказала она с улыбкой, приглашая их в дом.
Степанида уехала почти сразу после Нового года. До отъезда она успела познакомиться с семьей Сергея, убедилась, что внучка будет в порядке. Через пару месяцев они узнали, что бабушки больше нет.
Риммочка, конечно, огорчилась, но к тому моменту она уже успела привязаться к новым родственникам. Подружилась с братом и сестрой, по-своему влюбилась в папу, которого раньше не знала. Анфиса ей тоже очень понравилась, причем взаимно.
Возможно, в Новый год и правда сердца людей становятся более добрыми и мягкими, потому и случаются такие маленькие чудеса, как это.
