Лия Дэль
Хроники: пламя
Глава 2. Столкновение
Я нормально не спала уже ночей пять. Всё время видела тёмную комнату или Никиту. После того случая мы так и не пересекались. Ленка настаивает, я должна с ним поговорить, чтобы выяснить отношения. Она вообще очень любит что-то выяснять. Помню, на первом курсе она битый час пыталась разговорить меня, чтобы понять причину нежелания приходить к ней на вечеринку. До неё всё никак не доходило, что мне не нравится лишний шум и толпа незнакомцев.
Не знаю, может, она и права, и мне действительно нужно встретиться с Никитой, чтобы отпустило. Вдруг так неожиданно, что я вздрогнула, зазвонил телефон.
– Да, – в трубке гудело молчание, – алло!
– Привет!
– Кто это?
– Лилька, это я, Артём.
– Тём, ты обалдел? Выходной же, я рассчитывала поваляться в постели, – проныла я и зажмурила сонные глаза.
– Да, ладно тебе. На часы смотрела?
Я повернула голову в сторону будильника.
– Восемь, – пропищала я, – Тём, я хотела спать весь день. Так долго, чтобы потом не чувствовать своего тела. Понимаешь к чему я веду? Чего ты хотел?
– Ты едешь с нами в Гатчину?
– Зачем?
– Ну, выходной же, давай собирайся! Заедем через минут сорок.
– Я кладу трубку, – отрезала я.
– Пока-пока, собирайся.
Я ненавидела, когда Артём так делал. А он вытворял подобное почти каждые выходные. Иногда мы выбирались куда-то целой компанией, но чаще ездили вдвоём. Лена всегда удивлялась, что мы ещё не встречаемся. Пару раз ко мне в голову закрадывалась такая мысль, но я обычно находила сотни отговорок. Тёмка классный, красивый, умный, знает меня как облупленную. Мне с ним слишком хорошо. Понимаю, как это звучит, даже в моей голове слишком странно. Но я такая обычная. Вот захотим мы что-то обсудить как парочка, и что я ему скажу? Тёма, я не умею говорить с тобой без колких шуточек?
Я лениво потянулась в постели, раскинув руки в разные в стороны, и встала. Пол холодными шипами вонзился мне в ноги, и я скривилась. Нащупала огромные ушастые тапки и поплелась в ванную. Но когда я поняла, что опаздываю, ускорилась так, как ещё никогда в своей жизни. Всё было против меня, сначала узкие джинсы не хотели натягиваться на исхудавшую попу, потом любимая блузка порвалась на самом видном месте и под траурные вздохи отправилась в мусорное ведро. Ну точно сглазили, как сказала бы баба Сара. Пришлось надеть тёплый свитер, с маленькими оленями в самом низу. Папа всегда подшучивал над этим дизайнерским решением, и я подарила ему точно такой же. В этом году даже пару раз заставила его надеть. Папа был страшно недоволен. Он не любит яркие и колючие вещи.
Наконец, совладав с одеждой, я уселась в гостиной на мягкий тёмно-бежевый диван. И почти бы уснула, если бы дверной звонок не заставил подскочить на месте. В последние дни я чувствовала такую усталость, что была готова уснуть на любой плоской поверхности. Остановившись на пару секунд у зеркала, я поправила волосы и открыла дверь. На пороге стоял Артём в нелепой шапке ушанке, надетой набок. На шее повязан массивный красный шарф. И глаза, казалось, были красивее, чем обычно. Они стали темнее. Губы у обоих тянулись к ушам. Наконец, я не выдержала и захохотала. Артём скорчил недовольное лицо, конечно, в шутку и внимательным взглядом осмотрел меня с ног до головы.
– Вижу, ты готова, – он улыбнулся.
– Да. Только куртку надену, – я застегнула замок и натянула шапку с длинными ушами.
– Ну, тогда идём. – Артём боязливо подал мне руку, – кстати, шапка шедевральная. Где-то я такую уже видел. А точно, у Рона в «Узнике Азкабана» была похожая, но твоя круче, – он толкнул меня в бок. – Ты вчера на звонки не отвечала, и мы с ребятами без тебя решили куда поехать.
– Да, весь вечер провела за мольбертом. Пришла одна классная идея, не могла упустить. А ваше решение мне нравится, только Лене не говори, – я улыбнулась, – но я не успела позавтракать.
– У Ленки с собой есть бутеры, – Артём шмыгнул покрасневшим носом и открыл мне дверь в новый синий джип.
Его папа начальник уголовного розыска, Сергей Антонович, уверен, что у парня должна быть классная машина. Тут с ним трудно поспорить. Но я не фанатела от четырёхколёсных монстров и редко с кем чувствовала себя в безопасности. Кроме Тёмки, ему я доверяла, как себе.
– Приветик, Лилечка, – заулыбалась Лена, прижимая Глеба к окну.
– Выспалась? – с переднего пассажирского сидения, довольная своим положением, повернулась Альбина.
Вообще, на переднем обычно сидела я. Но Альбинка была такой настырной, что и я, и Тёмка сдались и позволили ей занять место второго пилота.
– Можно и так сказать, – широко зевнув, я растянула губы в тугую улыбку.
– Только она не ела, – заметил Артём, уверенно взявшись за руль.
– Так, что ж раньше-то не сказала, – Лена залезла к себе в сумку и, что-то бормоча под нос, достала маленький термос и пластмассовую баночку, она протянула их мне, – вот кушай.
Больше всего на свете ей нравилась роль матери нашего семейства. Если надо было кому-то поручить приготовить обед, мы скидывали задание Лене. Глеб отвечал за поиск спортивных развлекаловок, Тёмка за то, чтобы мы вообще смогли собраться вместе, я выполняла роль второго пилота, а Альбинка, она просто была.
– Какие вы заботливые. А куда конкретно едем? – я откусила большой кусок и довольно промычала.
– В музей-заповедник, – уточнил Глеб.
– А разве мы там не были?
– Ты, что? Нет, конечно. Это классный музей, только представь, сколько там интересного, какие люди ходили по комнатам.
– Я слышала, – развернулась назад Альбина, – что в подвалах галереи привидения есть.
– Ага, а на полях НЛО строят свои базы, – засмеялся Артём и нажал на газ.
Он всегда ездил осторожно, даже если очень хотелось, не гнал, если в машине был кто-то кроме него.
До места мы добрались уже через полтора часа. Огромный парк встретил заснеженными ветвями.
– Обалдеть, – вырвалось у Лены, она вцепилась в руку Глеба.
– Ребята, я б здесь жила, – я натянула длинные уши шапки и звонко засмеялась, – внутрь будем заходить?
– Нет, сегодня там закрыто, но погулять рядом можно, – Артём пристроился рядом.
Но совсем скоро мы с Леной немного отстали, чтобы поболтать. Альбинка резвилась с Глебом, а Артём снимал их на телефон.
– Никиту видела?
– Только если мельком. Даже и не смотрит в мою сторону.
– А я слышала, что Светка из нашей группы, рыженькая, с ним на свидание ходила.
– И что?
– Ничего особенного, сказала, что влюбилась по уши. Подошла ко мне позавчера после четвёртой пары и говорит, мол, парень у неё новый. Я так и села. Кто на неё вообще позарится. У неё ж брат бандит. Помнишь, как в прошлом месяце до полусмерти того футболиста с дружками своими избил? Ну так вот, а тут она вся такая восторженная. Вся такая влюблённая. Шарфик на шею нацепила, говорит, Никите нравится. А я ей так и сказала, что он сначала за тобой приударил. Она чуть глаза мне не выцарапала. Психованная. А вчера завывала в женском туалете.
– Из-за чего?
– Ну так этот новенький её бросил. Сначала весь такой милый был, а потом интерес потерял и как отрезало. Прикинь?
– Может у него проблемы какие-то.
– Ага, с головой. Но красивый, зараза. Что есть, то есть. Сзади его видела? Сказка.
– Девчонки, ну, не отставайте, – подгонял нас Артём, – кого сзади видела? Опять нас с Глебом обсуждаете?
– Да чего мы у вас там не видели, правда же, Лилечка, – разразилась громким смехом Ленка.
Погода выдалась на редкость снежная. Все кусты и деревья вокруг дворца тянули ветки к земле. Мы весь день бродили по территории заповедника, вглядываясь в окна. Казалось, можно было увидеть шикарных дам девятнадцатого века, подъезжающих ко входу офицеров и графов на белой тройке. В саду за нами следили всевозможные бюстики.
Артём, улучив момент, пока Лена заигрывала с Глебом, а Альбинка делала сотое селфи, подошёл ко мне.
– Ты была сама не своя эти пару дней. Что-то случилось?
– Не бери в голову, – я старалась смотреть в другую сторону.
Казалось, если я смогу обмануть Тёмку, то и себя с лёгкостью. Но как же я ошибалась. Тёма наклонился, заглянув мне в глаза:
– Лиль, если надо с чем-то помочь, я помогу. Я ж твой… друг.
– И я благодарна. Просто сейчас у меня сложный период.
– С учёбой? – Артём искренне не понимал.
– Ну почти.
– Кажется, до меня начинает доходить. Вот же я тормоз, – он поджал губы и прикрыл глаза ладонью, – тупица.
– Не бери в голову, – я потрепала его за плечо, – это не повлияет на нашу дружбу.
– Ну это самое главное, – хмыкнул он.
– Поехали домой, – на нас налетела Лена, – я страсть как замёрзла.
– Я, по правде говоря, тоже, – Глеб показательно подрожал, а Альбинка прижалась ко мне.
– Сдаюсь, с вами долго не погуляешь, мерзлявые, – взвыл Артём.
Зайдя домой, я скинула у входа пуховик и заметила, что весь свитер в перьях – вечная проблема. Уже поздно и, не умываясь, я легла спать.
Снова приснился кошмар. Я бежала по лесу, никого не видела, но слышала. Он был где-то совсем близко. Голос низкий. Казалось, он что-то пытался сказать, но вылетал только пронзительный рёв. В висках громко пульсировало, сердце сжималось и выбивало грудную клетку, оставляя вместо себя ржавеющую дыру.
Глубокий вдох…
Вскочила с постели.
Несколько первых минут не могла успокоиться. В груди кололо, то ли сердце давало о себе знать, то ли от неудобной позы свело мышцы. Спустилась на кухню. Время только три часа. Ещё совсем темно. Я выглянула в окно и замерла. Пытаясь рассмотреть происходящее на улице, прислушаться к звукам дома, я со всем своим упорством напрягала зрение и слух. За окном мигали фонари и сверкали фары проезжающих машин. На мгновение мне показалось, что я увидела человека, смотрящего прямо на меня. Отскочила от окна, протёрла глаза, как папа свои очки, и снова всмотрелась в темноту. Вроде, показалось.
Выпив стакан ледяной воды из-под крана, и придя в себя, после сна, я вернулась в уже успевшую остыть постель. Засыпать становилось страшно. Я достала телефон, открыла свою страничку на Фейсбуке и написала небольшую заметку о предстоящей выставке. Потом полистала профили друзей и незнакомцев, наткнулась на парочку фриков из параллельной группы. Не помню, как уснула, но глаза открыла уже утром.
Я уставилась в серебристый потолок. Перевела взгляд на тумбочку. Дневник ждал, когда я снова что-то напишу. Но я, резко встав, бросила его в ящик. Не хотелось признаваться даже себе самой в том, что единственным, о чём я могла говорить и писать, были чувства к новенькому. Я много анализировала и пришла к выводу, что не нравиться Никите я не могла. Значит, по моей логике, что-то его испугало. Осталось только понять, что. Для начала я решила выяснить некоторые детали его биографии. Подтвердить, так сказать, теорию с родителями дипломатами.
На кухне свистел чайник. Обжигающий чёрные кофе с холодным молоком немного взбодрил. В последнее время я с трудом узнавала в себе знакомую Лилю. Вкусы и привычки менялись. Кофе. Я раньше терпеть его не могла, а теперь только открываю глаза, думаю о нём. Вчера купила два пакета самого крепкого. Пришлось достать с верхней полки кофемашину, потому что варить его в турке в нашем доме умеет только папа.
Все выходные я раздражённо ходила из угла в угол, поправляя вещи, которые страшно бесили. Убрала из комнаты все фотографии, чуть не сожгла во дворе парочку старых картин. Такими примитивными они мне показались, что вызвали приступ тошноты.
Лена звонила несколько раз и приглашала на вечеринку к парню из университета. Она любила сорваться посреди ночи и уехать из города к незнакомым ребятам. Глеб был того же сорта. А я с трудом заставляла себя пообщаться с друзьями, что уж говорить о тех, кого я видела впервые. Единственный, с кем мне хотелось говорить без передышки, Никита. Как ни старалась, я не могла выкинуть его из головы. Я никогда не верила в любовь, да и сейчас в принципе не хотелось верить, но контролировать чувства уже не получалось.
Влюбилась с первого взгляда…
Обшарила все возможные соцсети и даже сайты знакомств, но не нашла ни единого упоминания о предмете своего обожания. Он как призрак. Глупо, конечно, но разве мог человек в XXI веке полностью отсутствовать в цифровом мире. Хоть какие-то следы да остались бы.
В понедельник я проспала и, позабыв всё на свете, вбежала в аудиторию уже к концу первой пары. Студенты хлынули на перемену, и я с кипой книг направилась на первый этаж по длинной лестнице. Справа меня перевешивала тяжёлая сумка. Я еле держалась, слегка касаясь кончиками замёрзших пальцев ледяных не аккуратно закрашенных перил. Одно неловкое движение, и я поскользнулась на лужице от кофе. Выронив сумку и книги, полетела вниз. Проскочив несколько ступеней, я уже была готова встретиться носом с кафельным полом и переломать себе пару костей. Но этого не случилось. Я врезалась в парня. Руки его крепко прижимали меня к себе. То ли от страха, то ли от шока я даже глаз не подняла. Несколько секунд стояла на одной ноге, упёршись в каменную грудь. Знакомый запах. Я подняла глаза. Никита. Он так пренебрежительно посмотрел мне в глаза, что я покраснела и поперхнулась. Закашлявшись, я потеряла равновесие и снова чуть не рухнула прямо ему под ноги. Он невозмутимо поддержал меня за локоть. Лицо его кривилось слово стоять рядом со мной было сложно или неприятно.
– Спасибо, я же могла… – начиная благодарить Никиту, я снова покраснела и от стыда прикрыла щёки ладонями.
– Аккуратнее нужно быть! Смотри куда идёшь! – перебил он меня, слегка оттолкнув.
Я ещё раз удостоилась пренебрежительного взгляда. Никита повернулся ко мне спиной и ушёл, не дав сказать ни слова.
Сердце пропустило пару ударов, а желудок, сжимаясь и разжимаясь, подталкивал гнев наружу. Я чуть не крикнула ему вслед пару ругательств. Вообще, в последнее время моё настроение успевало смениться за долю секунды. То я безудержно смеялась, то начинала плакать, а временами, как сейчас, мечтала кого-нибудь избить до полусмерти.
– Алтуфьева, тебе ноги для чего? Чтобы ни в чём не повинных людей сбивать? – максимально громко сказала София и смерила меня своим высокомерным взглядом.
Если бы можно было найти человека, который раздражал бы меня больше, чем эта худая, как шпала, блондинка, я бы его расцеловала. Да, вот так нелогично я бы поступила. София страшно гордилась тем, что в её родословной красовалась бабушка француженка. Третья вода на киселе, как сказала бы мама. Я покосилась на её удаляющуюся фигуру и принялась собирать книги. София догнала Никиту, словно случайно, коснулась его руки и звонко засмеялась. Он осмотрел её с ног до головы и закатил глаза. Этот раунд София с треском проиграла. Я довольно улыбнулась.
– Лилька, ты живая? – подлетел Артём и чуть не сбил меня с ног.
– Да, Тём, руки и ноги на месте, жить буду.
– Давай помогу, – он выхватил у меня книги, – а этот?
– Никита?
– Он, что, обидел тебя? – Артём поправил стильные очки в тёмной оправе и косо посмотрел на стройную удаляющуюся фигуру Никиты.
– Нет, просто, он…забей.
Он слишком обаятельный, добавила я про себя и очередной раз вздохнула. Сразу вспомнилось шутка о том, что все девчонки выбирают плохих парней. Хотя, Ленка могла бы со мной поспорить. Она считала, что выбрала самого хорошего из всех идеальных. И она была бы рада, если бы я всё-таки обратила внимание на Тёмку. По её словам, слишком хороший экземпляр пропадал. А он не пропадал, я уже второй год подыскивала ему половинку. Такую, чтобы и по интеллекту совпадала, Тёмка у нас очень начитанный, и внешне чтобы соответствовала. У него глаза большие, ярко-синего цвета, ресницы длиннющие и губы красивые. Не слишком полные, но выразительные. Я была уверена, что до конца универа точно подберу ему подходящую партию.
Мои мысли перебил звонок.
– Идёшь на занятия? – Артём заботливо поправил сумку на моём плече.
– Конечно.
Время пролетело незаметно. Я пыталась сосредоточиться на каждом слове преподавателей, но выходило это слабо. Не лекции сегодня, а скукотища несусветная. Если бы не Тёма со своим фильмом, так бы и уснула. Он всё тараторил, рассказывая сюжет. Я усиленно пыталась сделать увлечённое лицо, хотя несколько раз чуть не уснула. Но для него это, по всей видимости, было важно, и я продолжала безотрывно слушать.
С Тёмкой мы дружили с первого курса, уже два года. Он тогда ещё был скромный и необщительный. Всегда сидел на задних рядах и писал стихи. Волосы светлые, вечно всклоченные, карандаш за ухом и неизменно чёрная рубашка. Это он потом, через пару месяцев, начал походить на первого красавца на потоке, а вначале – мрак. Я, когда его увидела, решила, что мы должны познакомиться. Ну я вся такая творческая, он тоже. Должен же у меня быть друг на первом курсе, кроме Ленки, а то папа пророчил тоскливые годы в одиночестве. Так и вышло. Мы начали много времени проводить вместе. И с каждым днём я понимал, что с Тёмкой нам светит только дружба. Прекрасная и творческая дружба.
– Лиль, ну, ты меня слушаешь?
– Да, Тём, слушаю, какая-то рыжая девушка с двумя автоматами в руках…
– Ну, да, только с пистолетами. Там такой сюжет разворачивался…
– Семёнов! Алтуфьева! Сколько можно болтать? Вы нашли что-то интереснее средневековой литературы? – начал возмущаться Анатолий Сергеевич, низенький мужчина лет шестидесяти семи с зализанной набок чёлкой.
Мы с Артёмом, задорно переглянувшись, уставились в тетради. А преподаватель продолжил бубнить про рыцарей и прекрасных дам.
– Конечно, – шепнул Тёма, – что может быть лучше.
После пар мы привычно собрались в кафе, но в этот раз ещё и по делу. Лене не терпелось озвучить планы на день рождения. Я вдохнула приятный аромат крепкого кофе, смешанного я корицей, и приготовилась слушать.
Артём, думая, что делает это незаметно, двигал стул ближе ко мне. Лена и Глеб, высокий, но не особенно симпатичный шатен, щебетали на понятном только им языке. И ещё с нами сидела первокурсница Альбина. Невысокая брюнетка с красивой фигурой, она напоминала нам фарфоровую статуэтку с одним странным недостатком, она постоянно грызла свой неизменно сиреневый карандаш. Никто из нас не мог понять, всё время это был тот же, или она успевала сгрызть один и заменить другим. Альбина буквально с первых дней поступления влилась в нашу компанию. Она строила глазки Артёму, а он упорно её не замечал.
– Итак, вы себе не представляете, что будет, – затараторила Лена, сжимая в руках толстую записную книжку.
– Ленок, много блеска, музыки и шампанского? – засмеялся Тёмка.
– Да, – Лена по-детски надула губы, и Глеб заботливо их поцеловал, – а, ну-ка, посмотрите, кто пришёл, – шепнула она, приближаясь к середине стола.
Все обернулись. В кафе, шумно хлопнув дверью, вошёл Никита. Он сделал вид, что не заметил нас и направился к барной стойке. Хмуро переговорив с барменом, достал телефон и набрал номер. Ему не ответили.
– Лиль, ну иди поговори, – Лена толкнула меня в плечо, перегнувшись через Альбинку.
– Ты, что с ума сошла, – чуть ли не крикнул Артём, – куда она пойдёт? Ты на него посмотри, таких придурков ещё поискать.
– Ладно, Тём, не злись, – Альбина встала со своего места и села к нему, небрежно отодвинув мою сумку.
– Лен, Тёмка прав, – я, сворачивая шею, откровенно пялилась на пьющего пиво Никиту, – он не в моём вкусе.
– Ага, мы так и поняли.
– Мне вот интересно, а он вообще, откуда такой? – Альбина поставила локти на стол и прикусила нижнюю губу.
– Из Англии.
– Ого, да вы уже знакомы? – Альбина понизила голос и склонилась над столом, готовая проползти по нему, как ящеица.
О том, что случилось между мной и Никитой в компании теперь знали все, кроме неё. Она хоть и классная девчонка, но уж больно назойливая. И язык за зубами держать не умеет. Я перевела взгляд с Никиты на неё. Альбинка рассматривала то Тёмку, то Никиту. Выбирала.
– Перекинулись парой слов. Ничего хорошего.
– Шустра ты, Лилька, – все засмеялись, только Артём застенчиво промолчал.
– А, ты пригласи его на свою выставку, – снова оживилась Лена.
– Нет, я хочу, чтобы в числе приглашённых гостей, были мои самые родные и близкие. Мамы и папы в городе нет, у меня остались только вы. А Никита, он другой, – я действительно забыла, что уже завтра всего на неделю у меня открывается выставка. Город, с точки зрения постмодернизма.
– Другой не другой, а тебя к нему тянет, и всё тут.
Глеб пристально смотрел на Никиту, пока Ленка уговаривала меня подойти, а Тёмка смотрел на меня практически не моргая. Я даже знала о чём он думает. Дай волю, утащил бы меня подальше из этого кафе, чтобы глупостей не наделала. Он опекал меня чуть ли не с первых минут как мы познакомились. То домой проводит, то перед универом заедет. Знает, как не люблю морозы.
– Тянет, не тянет, Леночка, а звать я его всё равно не буду.
– А я бы позвала, – задумчиво протянула Альбинка.
Никита пренебрежительно кинул на стойку пять сотен и, снова громко хлопнув дверью, вышел из кафе.
– Нервный малый, – засмеялся Глеб и всей компанией мы дружно подхватили тему неврозов.
Домой я шла одна. Артём набивался в провожатые, но я уговорила его довезти до дома Альбинку, она жила дальше, да и показалась мне неплохой партией. Ну а что, вполне миленькая, про таких говорят «прелесть какая дурочка». Не уверена, что Тёмке будет с ней интересно, зато весело точно. Какое-то время. Всё лучше, чем таскаться за мной. Нет, меня это не раздражало. Я даже привыкла и временами скучала, если мы не виделись долго. Но Тёмке нужна нормальная, приземлённая девчонка. Какая-нибудь Катя из параллели. Красивая, с интеллектом, но простая, чтобы ждала его с работы, детей ему рожала, холила и лелеяла, а не просиживала часы у мольберта.
Перекусив парой бутербродов, я завалилась спать. Хотелось, чтобы скорее наступил завтрашний день. Открытие выставки и моя пламенная благодарственная речь. Глаза медленно закрывались, но, когда я уже начала проваливаться в глубокий сон, меня накрыло волной страха. Похоже, тревожностью страдал не только странный Никита, но и я.