Юлий Исидорович Гессен
Жизнь евреев в России
Таким-то образом «черта» в черте всё более и более суживалась.
Что касается евреев, застигнутых законом 1882 года в сельских местностях и, следовательно, не подлежавших его действию, то малейшее передвижение в пределах сельской местности или отлучка из данного пункта признавалась за нарушение воспрещений «вновь селиться вне городов и местечек». Еврейское население, жившее вне городских поселений, было положительно прикреплено к месту, где его застал закон. Достаточно указать, что были попытки признать за нарушение закона обычную перемену квартиры в данной сельской местности. Сенату пришлось, между прочим, объяснить и то, что еврей, покинувший сельскую местность, чтобы отбыть военную службу, не теряет права вернуться потом на свое место[2].
«Временные правила» были распространены почти на всё еврейское население; лишь по некоторым частным жалобам право доступа в сельские местности получили лица с высшим образованием. Но законом 1904 года из действия «Временных правил» 1882 года были изъяты все категории евреев, пользующихся повсеместным правом жительства.
Города
Вопрос о проживании евреев в городах разрешался во время польского господства в каждом отдельном случае – в зависимости от того, что побеждало: корысть короля, который за известное вознаграждение давал евреям право жить в городе, или корысть городов, которые, чтобы избавиться от евреев-конкурентов, вступали в разнообразные соглашения с королем и получали от него «привилегию» на изгнание евреев и на недопущение их вновь селиться.
Эту тенденцию некоторые бывшие польские города обнаружили и по переходе под русское господство. Первое такое ходатайство об изгнании евреев из города принадлежит Ковно (1797 г.); местные христиане, как выразился генерал-губернатор, «следовали только застарелой их легкомысленной и, так сказать, несмысленной к евреям зависти»; они хотели избавиться таким путем от конкурентов в торговле, конфисковать в свою пользу еврейские товары, воспользоваться суммами, которые были выданы евреями под залог домов. Но Павел I повелел, «дабы поселившиеся в Ковно евреи оставлены были в спокойном собственностью их владении, невозбранно отправляли ремесла и производили бы торговые дела беспрепятственно». Еще ранее Павел I повелел не высылать евреев из Каменец-Подоль-ского. Этими указами был нанесен удар привилегиям, охранявшим города от поселения евреев. Однако они и в дальнейшем время от времени давали о себе знать. Так, в 1801 году киевский магистрат, ссылаясь на привилегию 1619 года, возбудил ходатайство о выселении из города всех евреев, но оно было отвергнуто государем. В 1803 году с подобным же ходатайством вторично выступило Ковно.
Несколько лет спустя киевский магистрат вновь напомнил о привилегии 1619 года, но безуспешно. Однако в 1827 году ему удалось добиться повеления о выселении евреев из города. Правда, правительству пришлось потом прибегать к отсрочкам, но всё же (несмотря на то, что местное начальство высказалось в 1833 году против выселения евреев: «нельзя не предпочесть пользы жителей личным выгодам, ожидаемым христианским купечеством от удаления евреев») эта мера не была тогда отменена. Лишь в царствование Александра II евреи получили доступ в Киев: одни для постоянного, другие – для временного пребывания.
С ссылкой же на древнюю привилегию выступил в 30-х годах XIX века и Каменец-Подольский, но его домогательство не было удовлетворено.
В этих случаях роль играли корыстные вожделения христианского торгово-промышленного класса.
По другим – именно «военным» – мотивам, последовало в 1829 году повеление о выдворении евреев из Николаева и Севастополя; после нескольких отсрочек евреи были выселены, и лишь значительно позже сделано было исключение для некоторых категорий евреев; впоследствии в отношении Николаева эти ограничении были отменены.
По совершенно исключительным соображениям подверглись, по закону 1893 года, некоторые категории евреев выселению из Ялты и запрещению вновь селиться. Дело заключалось в том, что в то время в Ялте в летние месяцы проживала царская семья, а между тем обнаружилось, что «усилившийся за последнее время наплыв и прогрессивное умножение числа евреев в г. Ялте, в связи с заметным среди них стремлением к приобретению недвижимой собственности, грозит этому лечебному месту обратиться в чисто еврейский город».
Сужение территории еврейской оседлости пределами нескольких городов не было последним словом в деле созидания «черты». В отдельных случаях даже в границах города устанавливалась «черта».
Так, в 1836 году было подтверждено определение асессорского суда 1783 года, в силу которого евреи в Вильне не могли проживать на двух известных улицах, и только в 1861 году эта черта была уничтожена.
В 1854 году в Житомире евреям было запрещено жительствовать «в квартале, заключающемся между Б.Бердичевского улицею и рекой Тетеревом, как составляющих лучшую и главную часть города». (Через четыре года, при Александре II, это ограничение было отменено.)
А в 1843 году «для сосредоточения полицейского надзора за приезжающими в Киев евреями» были учреждены постоялые дворы в двух участках, которые впоследствии составили существующее и по сию пору «гетто» для некоторых категорий евреев, не имеющих права селиться в других участках города.
Пятидесятиверстная пограничная полоса
Исключением 50-верстной пограничной полосы из черты оседлости имелось в виду пресечь контрабандный промысел, и, как это обычно в законодательстве о евреях, чтобы не упустить виновных, ограничительная сеть была наброшена и на ни в чем не повинных людей.
Впервые ограничение с указанной целью было введено в 1812 году в Волынской губернии в отношении селения, откуда евреи должны были быть переведены в местечки, к которым были приписаны; позже оно было распространено на все пограничные губернии, причем исключение было сделано лишь для евреев – собственников мельниц, корчем и т. п. В Бессарабской же губернии, по личной инициативе Николая I, запретная полоса была доведена до ста верст.
С этого времени в течение ряда лет многие отдельные группы евреев подверглись выселению. Но, несмотря на всякие насилия, еврейское население, прикованное всеми своими интересами к давно насиженному месту, в действительности осталось на старом пепелище.
Тогда, в 1843 году, последовала резолюция государя: «Всех евреев, живущих в 50-верстной полосе вдоль границ с Пруссией и Австрией, вывести внутрь губернии, предоставив имеющим собственные дома продать их в двухгодичный срок, и исполнить без всяких оговорок». Несмотря на решительный тон повеления, выселение не только не было произведено в указанный короткий срок – выселение отдельных групп продолжалось в течение 15 лет, – мера эта не была осуществлена во всей полноте. В 1858 году новый закон разрешил проживать в 50-верстной полосе тем, кто до того приписался к местным еврейским обществам и имел недвижимость. Таким образом, система массового выселения уступила место системе частичного выселения.
Все эти ограничительные меры, как вообще в области права проживания евреев, чрезвычайно усиливались на практике; администрация и здесь создавала разнообразнейшие «сомнения», пожиравшие много человеческих жертв. Судьба тысяч людей ставилась в зависимость от географического исследования, входит ли данное место в 50-верстную полосу, от правильности планов селения, от правильности списка лиц, своевременно приписанных к еврейскому обществу в полосе, и прочего.
В 1869 году министр финансов обратил внимание на то, что закон о 50-верстной полосе, являющийся, по его мнению, анахронизмом, совершенно несостоятелен в смысле достижения намеченной цели. Но полоса всё же продолжала существовать, всё более и более наполняясь незаконно селившимся там еврейским населением. И правительству приходилось до известной степени мириться с этим, так как оно было бессильно бороться с экономическими условиями, толкавшими еврейское общество на нарушение закона, противоречившего этим условиям. Даже суровое правительство Александра III видело себя вынужденным быть снисходительным к нарушениям закона и делать послабления. Наконец, и министр внутренних дел признал неотложным упразднить запретную полосу и выработал соответствующий законопроект, приостановив выселение на два года – впредь до законодательного разрешения вопроса. Этот срок пришлось продлить, а в 1895 году последовало высочайшее повеление не подвергать выселению евреев, незаконно поселившихся в городах и местечках полосы, и лишь принять меры против дальнейшего незаконного водворения. Но число еврейского населения в полосе всё же возрастало. Так, в начале 90-х годов XIX века там насчитывалось 30 тысяч незаконно проживавших евреев, а через десять лет их было уже свыше 100 тысяч.
Наконец, в 1904 году, без нового обсуждения вопроса, запретная полоса была полностью упразднена.
Вне черты
Некоторые категории евреев пользуются правом так называемого «повсеместного» жительства, одни из них – временного, другие – постоянного. Но фактически права повсеместного жительства не существует: есть части государства, в которых ни один еврей не может постоянно проживать. Таким образом, и для указанных групп имеются территориальные ограничения.
Правом жительства вне черты евреи пользуются по купеческому и образовательному цензам, по ремеслу и по военной службе.
Долгое время по учреждении черты ни для кого из евреев не существовало права постоянного повсеместного жительства, разрешалось лишь временное пребывание во внутренних губерниях и в столицах «для доправления старых долгов, хождения по тяжебным делам и для общественных их нужд», причем властям вменялось следить за тем, чтобы евреи там «жительством не водворялись»; положение 1804 года несколько расширило это право, предоставив временное пребывание (с семьями) вне черты «фабрикантам, ремесленникам, художникам и купцам».
Впрочем, чтобы восполнить недостаток в сведущих ремесленниках и мастеровых, евреям разрешалось в отдельных случаях постоянное проживание вне черты для занятия определенным производством. В 1819 году евреи были допущены к винокурению в великороссийских губерниях впредь до того времени, когда этому искусству научатся русские. В 30-х годах в кавказских губерниях было предоставлено жительство еврейским ремесленникам. В 1844 году ремесленники получили право проживать в укреплениях Черного моря, на восточном берегу.
Однако и в отношении немногочисленного еврейского населения, переступавшего черту, предпринимались частичные ограничения. Так, в 1825 году последовало распоряжение о том, чтобы «из уездов, в коих находится секта субботников, или иудейская, и соседственных им уездов выслать всех евреев без исключения, где бы они ни находились, и впредь ни под каким предлогом пребывания там им не дозволять». На основании этого закона евреи стали подвергаться выселению из Воронежской, Саратовской и других губерний, где они проживали в самом незначительном числе.
В некоторой связи с этим было уничтожено предоставленное винокурам право проживания в великороссийских губерниях (1826 г.).
Наряду с этим предпринимались меры, дабы евреи не устраивались на постоянное жительство в столицах и других городах вне черты: велась строгая регистрации отправлявшимся за черту по торговым делам, устанавливался особый порядок надзора за тем, чтобы пребывание евреев продолжалось не более 10 месяцев и проч., а в 1827 году полицейским властям с указанной целью было предписано выселять «рабинов и прочих для религии нужных людей», отсутствие каковых, ввиду условий внутреннего быта евреев, должно было действительно явиться важным препятствием для расселения евреев вне черты.
Лишь в царствование Александра II вопрос о проживании вне черты получил новое направление. В целях слияния евреев с христианским населением, а также в виду общегосударственных интересов право постоянного жительства вне черты получили следующие категории евреев:
1) Купцы первой гильдии.
Согласно закону 1859 года евреи, состоявшие пять лет в первой гильдии, в черте оседлости, могли записываться в купечество вне черты и поселяться со своими семьями и известным числом слуг в том городе, где приписались к купечеству. Когда же купец выбывал из первой гильдии, он должен был, если даже приобрел недвижимое имущество, выселиться не позже двух лет в черту оседлости. Только непрерывное десятилетнее пребывание в первой гильдии давало право купцу оставаться в городе вне черты и по выбытии из гильдии.
Впрочем, по закону 1904 года устранена необходимость непрерывного пребывания в гильдии. Тот же закон предоставил повсеместное жительство коммерц- и мануфактур-советникам.
2) Лица с высшим образованием.
По закону 1861 года евреи, имеющие дипломы на ученые степени доктора медицины или доктора, магистра и кандидата по другим факультетам университетов, пользуются правом постоянно проживать во всех губерниях и областях как для занятия государственной службы, так и для торговой и промышленной деятельности, имея при себе членов своей семьи и известное число слуг и приказчиков из евреев. Несколько лет спустя указанное право было распространено на евреев-врачей, не имеющих высшей ученой степени, и на евреев, окончивших Петербургский технологический институт; в 1879 году право повсеместного жительства было предоставлено также окончившим курс в прочих высших учебных заведениях, равно аптекарским помощникам, дантистам, фельдшерам, повивальным бабкам и изучающим фармацевтическое, фельдшерское и повивальное искусство.
3) Лица, прошедшие военную службу на основании рекрутского устава.
Привлеченные в 1827 году к военной службе евреи, по выходе в отставку, не пользовались правом селиться вне черты оседлости; исключение было допущено (в 1860 году) только для нижних чинов, служивших в гвардии. Лишь в 1867 году отставные и бессрочноотпускные нижние чины, с женами и детьми, получили право повсеместного жительства; это право сохраняется и теперь за их потомками, приписанными к обществам вне черты оседлости.
Эти права были распространены законом 1904 года и на нижние чины, участвовавшие в действиях на Дальнем Востоке, пожалованные знаком отличия или вообще беспорочно служившие в действующих войсках.
4) Лица, занимающиеся цеховыми и нецеховыми ремеслами.
Закон 1865 года разрешил евреям-механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно в России, имея при себе членов своей семьи.
Всем указанным группам еврейского населения предоставлено право постоянного повсеместного проживания. Но в отношении ремесленников это положение истолковано в том смысле, что, имея право на фактическое пожизненное пребывание вне черты, ремесленники всё же признаются «временно» пользующимися этим правом и соответственно этому они лишены права приобретать недвижимую собственность в месте их жительства за пределами черты.
Что касается права временного проживания вне черты, то оно предоставлено купцам первой гильдии (приписанным в черте) при условии, чтобы общее пребывание в течение года продолжалось не более шести месяцев; купцам второй гильдии – на срок до трех месяцев в году. (Вместо себя купцы могут посылать приказчиков.) Кроме того, купцы вправе приезжать на некоторые ярмарки.
Остальные евреи, не принадлежащие к указанным привилегированным группам, могут переступать черту оседлости лишь на срок до шести недель и с отсрочкой до восьми недель для отыскания законных прав в судебных и правительственных учреждениях, для принятия наследства, для торговых дел и для торгов на подряды и поставки, имеющие совершаться в черте оседлости.
Окончившие средние учебные заведения могут проживать вне черты для получения образования в высших учебных заведениях и в академиях.
Приезд во все места предоставлен еще молодым людям, не достигшим 18 лет, для обучения ремеслу на срок их контракта с мастером, который их обучает.
Впрочем, указанные выше привилегированные группы еврейского населения не пользуются всюду своим правом в одинаковом объеме.
В Финляндии никто из евреев не имеет права на постоянное жительство (там проживает лишь горсть давно поселившихся евреев).
В Области войска Донского с 1880 года могут жить только лица с высшим образованием. Запрещение проживать здесь другим категориям, пользующимся повсеместным жительством, было вызвано тем, что наплыв евреев, связанный с проведением железной дороги, должен был повлечь за собой сильное развитие торговли, а это, мол, вызвало бы неравномерное распределение имущества в казачестве, каковое обстоятельство угрожало существованию казачества, от которого условия военной службы требуют известного достатка. В Кубанской и Терской областях с 1892 года могут жить лишь евреи, имеющие ученые степени. (Было даже разъяснено, что в Область войска Донского, равно как и в Кубанскую и Терскую области, евреи не могут приезжать и для пользования минеральными водами.) Закон о Терской и Кубанской областях вызван тем, будто «проживающие в этих областях евреи, выдавая себя за ремесленников, в действительности занимаются скупкою хлеба, негласною торговлей, ростовщичеством и тому подобными занятиями, приносящими большой вред коренному населению, и поддерживают, кроме того, секту иудействующих, получившую в последнее время значительное распространение среди местного казачьего населения».
В Сибири одно время, по толкованию Сената, евреи вовсе не могли вновь поселяться. Этот вопрос еще не разрешен окончательно.
В исключительное положение в отношении евреев была поставлена Москва (благодаря старанию великого князя Сергея Александровича). Приписаться к московскому купечеству можно лишь с разрешения министра финансов по соглашению с московским генерал-губернатором, причем право проживания в Москве тотчас прекращается по выбытии из гильдии.
Ремесленникам было не только воспрещено селиться, но и те, кто здесь давно жил, были в 1891 году выселены. Также право нижних чинов и их детей было в значительной части отменено в отношении Москвы и Московской губернии. В 1897 году изучающие фармацию, фельдшерское и повивальное искусство были лишены права жить в Москве и Московской губернии.
Следует отметить, что есть местности, где, помимо привилегированных категорий, могут жить и другие группы евреев, удовлетворяющие не общим требованиям по образовательному цензу, ремеслу и прочим, а особым условиям.
В Курляндии, а также в местечке Шлок Лифляндской губернии постоянное жительство разрешается всем, с потомством, евреям, которые были там записаны по ревизии 1835 года. В Риге право жительства сохранено за теми, кто был приписан к городу до 1841 года. В Кубанской и Терской областях могут жить давно приписанные к тамошним обществам – и то в одном лишь месте приписки. На Кавказе (за исключением Кубанской и Терской областей) могут жить евреи, именующиеся «горскими», жившие там среди прочего населения при покорении края русскими; они пользуются правами горцев. Кроме Кавказа, горские евреи пользуются правом жительства лишь в черте оседлости и Привислянских губерниях. В Туркестане могут жить евреи, предки которых водворились там с незапамятных времен. В 1835 году было повелено отводить вне черты участки земли для еврейских земледельцев; между прочим, им отвели участки в Тобольской и Омской губерниях. Но в 1837 году не только было приостановлено дальнейшее поселение земледельцев в Сибири, приняты были даже меры к уменьшению числа уже поселенных. Там были оставлены только ссыльные поселенцы и их сыновья, достигшие 18-летнего возраста (не достигшие этого возраста были отданы в кантонисты), и женщины. В царствование Александра II право приписки к обществам в Сибири было предоставлено, в виде исключения, сосланным за преступления в отдаленные губернии, детям ссыльнопоселенцев и сосланным в Сибирь, но не лишенным прав состояния.
С 1889 года практикой признается, что право повсеместного жительства есть личное право, поэтому оно не принадлежит членам семьи, даже жене, хотя по закону она приобретает права состояния мужа. Вообще право повсеместного жительства жена и дети имеют постольку, поскольку они живут при муже и отце: дочери – до замужества, сыновья – до совершеннолетия. Смерть или хотя бы временная отлучка главы семьи влечет за собой выселение ее членов. И был случай, когда жене врача, призванного на Дальний Восток во время войны, было предложено немедленно выехать в черту.
Родителям разрешается жить при сыне (или при дочери, пользующейся самостоятельным правом жительства) лишь на старости лет и при полном отсутствии средств к пропитанию.
По закону 1904 года самостоятельным правом жительства пользуются жены лиц, окончивших курс в высших учебных заведениях, а также мануфактур- и коммерц-советников как при жизни, так и после смерти мужа (до вступления в новое супружество). Дети евреев этих категорий при жизни, а также после смерти отца могут проживать повсеместно: сыновья – до совершеннолетия, дочери – до замужества.
Евреи, незаконно проживающие в данной местности, высылаются мерами полиции в место приписки и одновременно привлекаются к судебной ответственности.
Учесть всё то влияние, какое имели на характер или направление еврейской жизни ограничения в праве передвижения и жительства, с течением времени всё более и более возраставшие вширь и вглубь, представляется вряд ли возможным: столь сложно и разнообразно это влияние. Но несомненно, что среди хаотически нагромождавшегося ограничительного законодательства наибольшие препятствия для своего развития еврейская жизнь встречала именно в лишении евреев права свободного передвижения и избрания местожительства. Экономическое и культурно-общественное развитие евреев подверглось значительному влиянию принудительного концентрирования еврейского населения в искусственно созданных территориальных границах.
Венец ограничений, в фантастической пестроте внесенных в гражданско-общественную и политическую жизнь еврейского населения, лишение права жительства и передвижения является вместе с тем их основой.
