Юлий Исаевич Айхенвальд
Плещеев

 
Если приведется
Встретить вам таких,
Вы, как братьев, детки,
Приголубьте их.
 

Он «на слезы страждущих ответствовал слезою» и скорбел о том, что на чей-то роковой зов «рано, рано осень в гости к нам пришла»; ему всегда памятна «святая тишина убогих деревень», серых избушек, и в далекой чудной Ницце писал он о себе:

 
В пляске волн и в шуме листьев,
В песне ветра в час ночной
Слышу плач я о невзгодах
Стороны моей родной.
 

Плещеев отожествлял поэта и пророка и хотел «провозглашать любви ученье» и нищим, и богачам. Он завещал хранить «чистые химеры». «Уж бога гроздий он давно не прославлял»; в его целомудренной поэзии очень редки эротические темы, и глубокие волнения любви прошли мимо него. К женщине он взывает голосом не страсти, а нравственного поклонения:

 
О, явись мне, дорогая,
Безупречная моя!
 

Как старому шарманщику его стихотворения, женщина грезилась ему в иной, спокойной красоте:

 
Он видит домик, потонувший
В листве зеленой и цветах,
И образ женщины прекрасной
С малюткой смуглым на руках;
И как Мадонна на картине,
Так у открытого окна
Стоит, прижав к груди ребенка,