Юлия Звягина
Старик и пёс
В восьмой палате на шесть человек лежали трое мужчин, разного возраста и тяжести болезни.
Тот, что постарше оказался поздоровее и пословоохотливее остальных, поэтому на мой вопрос сразу отозвался.
– Да, помер ваш старик. Пару часов назад увезли на каталке.
Я проглотил комок в горле.
– А что он говорил? Может, передать что просил?
– Ничего он не просил. Переживал только, что пес его один остался. У старика ведь нет никого, как оказалось. Врач с сестрой его допытывали на предмет родственников. Так он только и рассказал, что сын приезжал два года назад, щенка привез в подарок и с тех пор больше не показывался. В Москве шишкой какой-то работает. А Кузьмич как чувствовал кончину, говорит, хотел пса пристроить в хорошие руки, целый день у метро стоял. Да только люди-то нынче все равнодушные, никто не взял.
– Ясно, – потупился я.
Значит, не продавал старик друга своего, просто чувствовал близкую смерть и хотел обеспечить псу новую семью, да не смог.
– Ладно, спасибо. Выздоравливайте, – распрощался я и поспешил к своему новому другу.
– Ну что, пес, будет тебе новый дом. И о твоем хозяине я позабочусь, ты не волнуйся. Только звать тебя как, не знаю, – задумался я, глядя в его симпатичную морду. – Ладно, будешь Кузьмой. Привыкнешь.
***
Намытый, накормленный пес лежал рядом со мной на кровати и, вцепившись зубами в газету, рвал ее на клочки.
– Котик! Ты только посмотри, какое чудесное платье я купила! – крикнула Людмила из прихожей и войдя в спальню, застыла. – Что это?!
– Это Кузьма, – улыбаясь ответил я и сообщил приятную новость: – Он теперь будет жить с нами, ты же не возражаешь?
И, заметив недовольство на ее лице, уже не так уверенно добавил:
– У него дома нет… Он хороший.
В подтверждение моих слов Кузьма тут же прыгнул с кровати на тумбочку и уронил светильник. Раздался звон разбитой керамики и счастливый лай.
Люда, окаменев, смотрела на пса, потом перевела взгляд на меня. Кузьма, почувствовав напряжение в атмосфере, спрятался под стол и робко выглядывал из-под скатерти.
– А воспитанием его я займусь, – поспешно заверил я в надежде, что это поможет Людмиле примириться с новым жильцом.
