Юлия Вязгина
Хамиты и симиты. Двуполярный мир. Том 3. Трансформация
Часть 5. ЭГЕИДА
КРИТСКИЕ ЖЕНЩИНЫ. ФРЕСКА
СОДЕРЖАНИЕ
Глава 5.1. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Глава 5.2. ПЕЛАСГИ И ЛЕЛЕГИ
Глава 5.3. МИНОЙ И МИКЕНЫ
Глава 5.4. АХХИЯВСКИЕ АХЕЙЦЫ
Глава 5.5. ЛЕЛЕГИ-КОВАЧИ
Глава 5.6. ЛЕЛЕГИ В МАЛОЙ АЗИИ
Глава 5.7. ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА
Глава 5.8. ДОРИЙСКОЕ ВТОРЖЕНИЕ
Глава 5.9. НАШЕСТВИЕ НАРОДОВ МОРЯ
5.1. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В настоящей части речь пойдёт о ПЕЛАСГАХ, ЛЕЛЕГАХ и БРОНЗОВОМ КОЛЛАПСЕ, настигшем Восточное Средиземноморье в XII в. до н.э. и так или иначе затронувшем все страны Ойкумены [В: Катастрофа бронзового века; П5].
О пеласгах известно немного [5.1]. Одни считают его мифом чистой воды, другие отводят ему исключительную роль в древней истории. Так, в Энциклопедии Эрша и Грубера говориться: «Пеласги – это просто тень, лишенная всякой исторической реальности» [В: Пеласги]. А вот другое мнение: «Пеласги – это Греция до греков, Палестина до евреев, Магриб до финикийцев, Италия до этрусков, Англия до кельтов». В последней хлесткой фразе, принадлежащей Ю. Афанасьеву [5.2] и верной лишь отчасти, не достает только: «Индия до хараппцев, Месопотамия до шумеров, Египет до египтян», – чтобы сомкнуться с «тенью, лишенной исторической реальности».
Все и ничто. То ли один великий народ, живший в Древнем мире в доисторический период, явившийся неизвестно откуда и сгинувший неизвестно куда, то ли общее название всех или нескольких таких народов. Что бы ты предпочел, читатель? Автору нравится классическое, библейское: один, «столпотворившийся» народ, «рассеявшийся» после «смешения языков». Шутки шутками, но неопределенность в этом вопросе породила и продолжает порождать много исторической путаницы. Нужно как-то определится, хотя бы для целей настоящей книги. Попробуем это сделать, следуя [П.5].
О лелегах мы также уже упоминали. Добавим лишь, что они – вторые (после пеласгов) по частоте упоминаний у античных авторов среди догреческих народов Эгеиды [5.1]. При этом большинство авторов недвусмысленно различают пеласгов и лелегов, считая их разными народами.
Что же касается событий, известных как «бронзовый коллапс», «вторжение дорийцев», «нашествие народов моря» и т.п., то традиционная история говорит о них невнятно: причины коллапса не известны (самая свежая гипотеза – нехватка олова для производства бронзы); его движущие силы – т.н. «народы моря» -практически не установлены; их агрессия, сметавшая города и страны, необъяснима. Лишь в одном согласны историки: последствия этих событий катастрофичны, они изменили западную Ойкумену, которую мы по укоренившейся традиции считаем «миром», привели в ней к смене эпох: Бронзовый век ушёл, пришёл Железный. Но и здесь есть «непонятки» [В: Катастрофа бронзового века].
Например, утверждается, что разрушение водопровода и канализации в городах привело к одичанию горожан до такой степени, что те отбросили все свои культурные привычки и забыли… письменность! [В: Катастрофа Бронзового века]. А может, и от разговорной речи перешли к мычанию и жестикулированию. Что за фантазии? Что пытаются скрыть ангажированные историки за такими крайностями? Не проще ли предположить, что коренное цивилизованное население региона (например, пеласги), имевшее письменность и понимавшее, как работают водопровод с канализацией, было изгнано со своих земель, а новые их хозяева (к примеру, греки) были диковатыми, письменности не имели, отремонтировать водопровод с канализацией не могли. Вот и мычали по-своему, селясь на природе близ разрушенных и запущенных городов.
Или вот ещё. На материковой территории будущей Греции захватчики шли двумя волнами. Первая всё крушила и жгла, словно придерживалась тактики «выжженной земли» и не знала, что за ней идёт вторая волна – дети, старики, женщины, которым нужно где-то жить и что-то есть. Разные народы – разные цели нашествия? Нет, вроде бы один народ, всё те же греки-дорийцы, и за первыми мужами шли их семьи. В чём здесь дело?
А куда исчезли загадочные «народы моря», эти «агенты хаоса [5.3 [», разрушившие множество городов и уничтожившие несколько государств, но не нашедшие взаимопонимания с египетскими фараонами? Рассосались в Леванте, Ливии и Италии? Или вернулись домой, туда, где невозможно было прежде жить? Тайна, покрытая мраком. Известно только, что после активной фазы нашествия «народов моря», длящейся около 50 лет, 1200—1150 гг. до н.э., в регионе разразилась эпидемия спячки. В «кому» погрузились целые страны, иные, свежеиспечённая Греция, например, надолго – на 400 лет.
Только всеобщей комой или теменью веков можно объяснить то, что как раз в это время вершилась никем не замеченная мировая история: исход евреев из земли египетской, завоевание ими Ханаана, эпоха судей и единого еврейского царства Саула-Давида-Соломона, образование Израиля и Иудеи, расцвет блистательного Иерусалима. Только самые упёртые библейские максималисты не считают сегодня всё это мифом (Введение). Так может, и «тёмные века» – миф, а точнее, хронологический пузырь сознательно надутый по страстному желанию удревнить греко-римскую колыбель европейской цивилизации? Например, сдвинув «Троянскую войну» из VIII в XII в. до н.э.? И тогда возникает совсем иной взгляд на события «бронзового коллапса».
Но и без хронологических изысканий всякому непредвзятому интересанту ясно, что с трактовкой этих событий не всё ладно.
Но вернёмся к причинам коллапса. Среди них (до дефицита олова) у историков долго лидировали засуха и голод, якобы вынудившие неопознанные народы северных островов сняться с насиженных мест и устремиться на юг в поисках лучшей доли. Так, где-то полвека назад американец Р. Карпентер предположил, что микенскую цивилизацию уничтожили засуха и голод, но каких-то серьёзных доказательств не привёл. Однако был услышан теми, «кто имеет уши слышать» и вскоре:
«Доказательства были найдены на Солёном озере… на Кипре. Исследователи извлекли древние осадочные породы из озера, которое когда-то было частью моря, но с годами не имело выхода к морю. Отложения показали заметное снижение морского планктона и пыльцы морской травы примерно с 1450 года до нашей эры, пока озеро, которое было соединено с морем, не стало не имеющим выхода к морю всего 100 лет спустя. Это указывает на крайнюю нехватку дождевой воды в течение этого периода. Отложения из озера также показали, что к 1200 году до нашей эры, в период коллапса бронзового века, сельское зозяйство в этом районе прекратилось и только около 850 года до нашей эры возобновилось» [5.4].
Свидетельство, как видно, носит локальный (районный) характер, хотя, безусловно, заслуживает внимания. К тому же, обратим внимание, что исследователи говорят о суши в течение 600 лет, 1450—850 гг. до н. э. Вряд ли эта столь длительная засуха может быть сопоставимой с засухами, вызванными т.н. «событиями 8,2 килогода и 4,2 килогода», случившимися 8,2 и 4.2 тлн в результате резкого похолодания, длящимися 200—400 лет, действительно ставшими причинами миграций народов и угасания культур и хорошо изученными учёными [W: 8.2-kiloyear Event; В: Засуха 4200 лет назад].
Также спорны и другие факторы-причины коллапса: нарушение транспортной логистики олова, извержение вулкана Гекла, что на юге Исландии, в 1159 году, вызвавшее в Средиземноморье землятресение магнитудой до 6,5 по шкале Рихтера [5.3], переизбыток дешёвого сырья для производства железа на фоне дорожающей бронзы и др. Ничего не оставалось делать, как объявить причиной краха бронзового века «системным кризисом», где все перечисленные факторы, неспособные вызвать коллапс в одиночку, объединились и, подбадривая друг дружку (создавая синергию по-научному [В: Синергия]), устроили-таки «кузькину мать» процветающему региону.
Современные комментаторы на эту тему высказываются туманно. Вот, например, что говорит американец Д. Каневский: «Статистический анализ деталей последовательного обрушения культуры отражает связь голода, вызванного изменением климата, нашествия с моря, военных действий по всему региону и политико-зкономического коллапса, в котором зарождались новые цивилизации и новые идеологии» [5.5; 5.6]. «Новые цивилизации и новые идеологии» – это Давид о греко-римской колыбели европейцев: нет худа без добра! Да, Р. Дрюс видит «бронзовый коллапс» как «крупнейшую катастрофу в древней истории, даже ещё более ужасную, чем падение Западной Римской империи» [5.3]; зато вылупившиеся из неё греки принесли человечеству идеи свободы и демократии!
Однако, как это водится, стоило обнародовать гипотезу о системном кризисе как причине коллапса – тут же нашлись учёные, заявившие, что её (гипотезы) авторы ставят телегу впереди лошади, что всё наоборот, это коллапс вызвал системный кризис Ойкумены. И в самом деле, активная фаза коллапса длительностью около 50 лет приводит к 400-летним «тёмным векам» с их полной культурной и политико-экономической деградацией стран региона. И где здесь лошадь?
Глава 5.2. ПЕЛАСГИ И ЛЕЛЕГИ
ЛЕМНОССКАЯ СТЕЛА
СОДЕРЖАНИЕ
5.2.1. ПЕЛАСГИ ЭГЕИДЫ
5.2.2. ПЕЛАСГИ ИТАЛИИ
5.2.1. ПЕЛАСГИ ЭГЕИДЫ
«Как и все другие аспекты «пеласгов», их этноним (пеласгои) имеет крайне неопределённое происхождение и этимологию… Древняя этимология, основанная на простом сходстве звуков, связывает pelasgos c pelargos («аист») и постулирует, что пеласги были мигрантами, подобными аистам…» [W: Pelasgians]. Об этом мы говорили во Введении, ссылаясь на Х. Льюиса: «… само название этого народа перекликается со словом «аист» (πελαργός по-гречески). Аист – знаковая птица. Очень может быть, что, когда пеласги переселились в земли Древней Греции (корректнее – в земли Эгеиды, греки появятся на этих землях через тысячи лет – авт.), на вопрос: «Где ваша родина?» они отвечали: «Там, откуда прилетают аисты» … Интересными являются и предположения о происхождении этнонима от pelas ge – «соседняя земля» (Г. Мюррей) и pelag-skoi – «морские люди» (Э. Кляйн) [W: Pelasgians].
Пеласги, безусловно, один из самых развитых народов своего времени, имеющий свою письменность, не оставил нам письменных свидетельств о себе, кроме нескольких кратких надписей в глине и камне, не поддающихся дешифровке. Мы знаем о них в первую очередь от античных историков и географов (Геродот (-V (V в. до н.э.)), Геланник (-V), Фукидид (-V), Эфор (-IV), Страбон (-I), Дионисий Галикарнасский (-I), Тит Ливий (-I), Павсаний (II) и др.), поэтов и писателей (Гомер (-VII), Гесиод (-VII), Эсхил (-V), Софокл (-V), Еврипид (-V), Пиндар (-V), Вергилий (-I), Овидий (-I) и др.). Они отмечали их присутствие на многочисленных островах и во многих местах на материковых побережьях Средиземного моря. Назовем только Пелопоннес, Беотию и Аттику, Халкидик, Фессалию и Фракию, Эпир, Ионию и Македонию, острова Эгейского моря (Крит, Киклады, Эвбею, Лесбос, Лемнос, Хиос, Имброс и др.) и Средиземного (Кипр, Сардинию, Сицилию, Мальту и др.); Апеннинский полуостров и юг Пиренейского, запад Малой Азии и север Африки [5.1; 5.7—5.9].
Греки, похоже, считали пеласгов коренным догреческим народом на территории Греции. И потому вопрос о происхождении пеласгов у античных авторов сводился к поиску области Греции, из которой они расселились по всей стране. Геродот, Эфор, Павсаний и Гесиод считали, что область эта – Аркадия, Эсхил, Софокл и Еврипид – Арголида; обе эти области находятся на полуострове Пелопоннес. Гомер склонялся к Фессалии: при описании владений Ахилла в Фессалии он упоминает «пеласгический Аргос» (не путать с Аргосом на Пелопоннесе). Однако, комментируя Гомера, Страбон утверждал, что поэт помещал пеласгов в Киликию, город Ларису: «Что же касается пеласгов, то есть основание, исходя из слов Гомера и из истории вообще, поместить их поблизости от киликийцев (например, в Финикию – авт.)» [5.8].
Кстати о Ларисе (Лариссе). Безошибочным было бы утверждение, что пеласги родом из Ларисы: пеласгических городов с таким топонимом в Эгеиде было множество: «Большинство городов, которые ныне почитаются греческими, были основаны пеласгами (Афины, Аргос, Коринф, Иолк и т.д.). Излюбленное название пеласгийских городов – Ларисса, В процессе расселения пеласгов это имя появилось на огромной территории: от Черного моря – до Сирии,, от Северной Месопотамии – до Северной Италии. До нашего времени дожила только одна Ларисса – Ларисса Пеласгийская на севере Греции» [5.2]. «Страбон цитирует Гомера, что соседями сицилиев в Троаде были пеласги, и что они обитали возле Лариссы. Это название, возможно, означает крепость, построенную на нависающем камне, и говорит о том, что там обитали пеласги, независимо от того, когда это произошло. Существовало множество городов с таким же названием в Греции и два или три в Малой Азии, которые были перечислены Страбоном» [5.7].
Историк I в. до н. э. Дионисий Галикарнасский попытался систематизировать мнения своих античных коллег о происхождении пеласгов. «По его мнению, пеласги были греческим народом с Пелопоннеса (т.е., частью эллинов – авт.), несчастье которого заключалось в том, что они «не имели постоянного места проживания». Пеласги первоначально жили в районе Аргоса на Пелопоннесе (Арголида – авт.), затем, изгнанные ахейцами, переселились в страну Гемонию (Фессалия) … Там они жили в течение жизни 5 поколений, после чего были изгнаны… одни переселились на Крит, другие заняли Кикладские острова, третьи двинулись к подножью горы Олимп, в Беотию, Фокиду, на острова Эвбею и Лесбос, расселились вдоль Геллеспонта (пролив Дарданеллы – авт.).
Большая часть пеласгов поселилась возле Додоны в Эпире (Западные Балканы – авт.). Спустя некоторое время пеласги из Додоны пересекли море и обосновались в Италии в устье реки По… Другие пеласги пересекли Италию… основали много городов (в том числе Лариссу), которые позднее перешли под власть этрусков» [5.8]. (Подробности расселения пеласгов в Италии можно найти у Дионисия в его «Римских древностях», где в них он находит «римский корень» [5.10; П6; разд. 5.2.2.2].)
Современные историки в вопросе о происхождении пеласгов, как и положено, пошли дальше. Озабоченные лучшим местом европейцев под солнцем, они утверждают, что пеласги пришли в Элладу с севера, из мест, где цвела культура Винча, потому как последняя является «древнейшей цивилизацией Старого Света, более древней, чем культуры Месопотамии, Нила и Инда» [5.11; 5.12]. Так откуда же прийти продвинутым пеласгам, как не из Винча? Только оттуда, конкретно – из Среднего Подунавья [5.13]. Другая ветвь греков, так сказать, покинувшая европейскую родину несколько ранее греческих греков.
Это объясняет их участие вместе с ахейцами и в осаде Трои, и в «нашествии народов моря». Так, Овидий в «Метаморфозах» рисует величественную картину похода на Трою: «… тысяча следом союзных / Шла кораблей и на них всем скопом народы пеласгов…» [5.7]. Ему вторят и его коллега Вергилий, и уже упомянутый Дионисий Геликарнасский, считающие, что пеласги – это греки (чем-то похоже на утверждение, что финикийцы – это евреи [5.14], в то время как евреи – это часть финикийцев, принявшая ими же созданный иудаизм в процессе своей этнической трансформации [П8-П11]).
А взяв Трою, видимо, «всем скопом» отправились на Египет. Вот и лингвисты подтверждают: ходили туда пеласги, и древнеегипетские надписи с этнонимом PLST, прочитанным как «библейское «пелиштим» – возможная переделка слова «пеласги» с характерным переосмыслением этого этнонима, приобретшего значение «странники, переселенцы» [В: Пеласги; 5.8].
И это ничего, что пеласги шли на Трою, которую защищали… пеласги. По свидетельству Гомера «среди союзников Троянцев были пеласги, упомянутые вместе с кавконами и ликийцами. Один из них (возможно, предводитель – авт.), был убит Аяксом в битве за тело Патрокла – Гиппофоой, сын Лефа» [5.7]. Другой, возможно, Ахилл «быстроногий», царевич небольшой Фтии, что в Фессалии [П5]. Не потому ли его отряд гордых мармидонян при осаде Трои не подчинялся Агамемнону, царю Микен, ахейцу, под рукой которого пребывали все остальные воины Микенской Аххиявы (разд. 5.7.2)?
А как же филистимляне из славной коалиции «народов моря», также отождествляемые с «пелиштим»? Так то трудности перевода – типичная в греческом переводе Библии переделка древнееврейского «пелиштим» [5.8]. Таким образом, пеласги обозначены египтянами как «PLST», что историками прочитано как еврейское «пелиштим», что греками переведено как «филистимляне» (филистийцы). Отсюда следует, что филистимляне – это пеласги, в крайнем случае – ветвь пеласгов. Что, конечно, неверно.
Вот что сказано в Библии о происхождении филистимлян: «От Мицраима произошли… Каслухим, откуда вышли Филистимляне, и Кафторим (критяне – авт.)» (Быт 10:13—14). Витиевато (заслуга переписчиков?), но достаточно ясно: Мицраим – эпоним Египта, Каслухим – область и клан (народность) в западной части Дельты [В: Каслухим], «откуда вышли Филистимляне и Кафторим». Таким образом, критские филистимляне вышли из Египта, из области в западной части дельты Нила. С этим трудно не согласиться (см. ниже).
Интересным способом доказательства пользуются историки. Или лингвисты-эквилибристы, их замещающие. Впрочем, не все коллеги по цеху с ними согласны. Некоторые полагают, что пеласгов следует считать этрусками (тирренами); а поскольку последние поселились в Италии, значит пеласги – индоевропейцы (это уже об их языке). А может они из северо-африканских берберов? Тоже интересная версия. Как и гипотеза, что зиги (адыго-абхазские племена – авт.) – пеласгический народ [5.8; 5.15]. Непонятно, правда, что это такое – «пеласгический народ».
Не претендуя на строгость, определим его для целей настоящей книги как народ, подвергнувшийся значительному влиянию пеласгов, главным образом культурному; возможно, получивший от пеласгов или создавший с их помощью свою письменность. В этом смысле греки-пришельцы, безусловно, пеласгический народ. Посмотрим, как античные авторы представляли появление пеласгов и пеласгических народов и их исчезновение.
Приведем слова Эфора, ссылающегося на Гесиода: «… будучи первоначально аркадийцами, <пеласги> избрали жизнь воинов и, обращая многих других к тому же образу жизни, всем передавали свое имя и весьма прославились вреди греков и всех прочих народов, с которыми только им не приходилось общаться» [В: Пеласги]. Эфор проливает свет на древний способ «ассимиляции»: достаточно дать другому народу свое имя. Так вот почему пеласгов было так много и они были повсюду! Морской народ, побывал во всех уголках Эгеиды и всем обнаруженным племенам дал свое имя. По этой же причине (в основном) с приходом греков пеласги внезапно исчезают, а греки резко набирают численность: они «ассимилируют» всех и вся, включая пеласгов, подобным же образом.
Геродот свидетельствует: «До своего объединения с пеласгами эллины были немногочисленны. Из такого довольно скромного начала они численно возросли и включили в себя множество племен, главным образом оттого, что к ним присоединились пеласги…» [В: Пеласги]. А вот и конкретизация процесса:
«Пока ионяне жили в Пелопоннесе в теперешней Ахее, т.е. до прихода Даная и Ксуфа в Пелопоннес, они назывались, по эллинскому преданию, пеласгами, эгиалеями. Затем от Иона, сына Ксуфа, они получили имя ионян (стали греками-ионянами – авт.) … Что до афинян, то они в то время, когда пеласги владели так называемой ныне Элладой (так называемая Эллада называлась Пеласгией – авт.), были пеласгами… были названы ионянами по той же причине, как и переселенцы из Афин – жители двенадцати ионийских городов» [5.1; 5.7].
«Кроме того, Эсхил в «Умоляющих» или «Данаидах» выводит их (пеласгов – авт.) происхождение из Аргоса, что около Микен. По сообщению Эфора, Пелопоннес назывался Пеласгией. Еврипид а «Архелае» также говорит, что:
«Отец пятидесяти дочерей Данай,
Прибывший в Аргос, основал Иноха град,
И всем, пеласгов имя прежде кто носил,
Данаев прозвище велел в Элладе взять» [5.1; 5.7].
Так вот откуда взялись данайцы, которые «бойся данайцев, дары приносящих»! Никакие они не греки, а переобувшиеся пеласги, осаждавшие вместе с ахейцами Трою и взявшие её с помощью хитроумного Одиссея, изобретателя троянского коня.
Из якобы четырех основных греческих племен – дорийцев, ахейцев, ионян и эолян, третье (ионяне), скорее всего, укомплектовано в основном пеласгами, четвёртое (эоляне) – фессалийскими пеласгами и ахейцами. Именно они (особенно ионяне) обеспечили грекам быстрый культурный взлет, именно из их среды вышли известные мыслители, ученые и поэты (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Анаксагор, Гомер, Геродот, Гесиод, Эфор, Геланник и др.).
Так может и ахейцы того… пришлый пеласгический народ позднего периода? А собственно греков следует отождествить лишь с дорийцами? Известно ведь, что дорийцы согнали с насиженных мест не только пеласгов, выселив их в неудобья, в Малую Азию, вынудив эмигрировать, но и ахейцев. Тогда прав и Овидий с его идущей на Трою тысячей кораблей, на которых «всем скопом народы пеласгов». Да и Гомер, считавший, что в Трое засели пеласгические люди. Брат на брата – разве это что-то небывалое среди сапиенсов?
Да, возможно, и сама Троянская война есть лишь искаженное отражение (в пещере теней Платона [5.16]) периода колонизации ионийцами и эолийцами, вчерашними пеласгами, а также ахейцами западного побережья Малой Азии. Они переселялись под давлением дорийцев и вряд ли с согласия давно проживающих там местных племен. Троянской войны, как таковой, могло и не быть вовсе или, в другом варианте, она была «горячей» кульминацией процессов колонизации.
Нетрудно видеть, что приведенная выше информация о пеласгах и греках довольно противоречива. Но самое интересное заключается в том, что все сказанное отчасти истинно, как истинны описания слона слепыми мудрецами, ощупывающими различные части его тела.
Известно, что греки не называли свою страну Грецией, они называли ее Элладой. Грецией же назвали Элладу римляне по имени небольшого и малоизвестного племени под названием «греки». А что до эллинов? Античные авторы признают, что многие части Греции, например Пелопоннес (её сердце), Фессалия, Лесбос назывались именем пеласгов; Геродот был убеждён, что некогда вся Эллада называлась Пеласгией. Следуя этому, «Элладу до греков» будем называть ПЕЛАСГИЕЙ, в микенский период – МИКЕНСКОЙ ПЕЛАСГИЕЙ, с приходом ахейцев к власти – МИКЕНСКОЙ АХХИЯВОЙ, после дорийского завоевания – ГРЕЦИЕЙ, иногда ЭЛЛАДОЙ.
И вот наша версия происхождения пеласгов. Как мы уже упоминали выше, около 8 тлн в связи c резким похолоданием (т.н. «событие 8,2 килогода» или Бонда 4 [W: 8,2-kiloyear Event; В: Циклы Бонда]) примерно через 200 лет (время климатической инерции [5.17]) в Левант пришла засуха и голод. Пришла надолго, на сотни лет. Тогда города Библ, Угарит, Иерихон и другие были полностью оставлены. Часть хананеев (финикийцев), хаттов, хурритов ушла в Эгеиду, другая – в основном мицраимяне с амореями – в Египет (гл. 3.1).
Мы считаем, что к этому времени финикийцы уже научились плавать: получив от левантов (и/или атлантов, разд. 2.1.1) технологии и ноу-хау в судостроении и мореходстве (включая, возможно, карты Эгеиды и Средиземноморья), они строили неплохие суда и уже не раз ходили в Эгейское море; вполне вероятно, что первые небольшие колонии финикийцев на Крите и в материковой части Пеласгии возникли в период 9,0—8,0 тлн [5.18].
Уходили хананеи с союзниками в Эгеиду двумя маршрутами. Первый, которым шли финикийцы с хурритами, был морским – на остров Крит через Угарит и Кипр, «налегке». Взяли лишь оружие, инструменты, семена окультуренных растений да одомашненных животных, «каждой твари по паре», как учили предки. Примерно в это время на побережье Крита возникли первые поселения из каменных домов, жители которых занимались земледелием и скотоводством [В: История Крита]. И, конечно, плавали – ловили рыбу, занимались меновой торговлей.
Вторым маршрутом, сухопутным, на юго-запад Малой Азии (Анатолии) отправились хатты, хурриты; морем их, возможно, сопровождала группа хананеев. Шли медленно, гнали перед собой стада овец и коз, ослы были навьючены всем необходимым для оседлой жизни земледельцев и скотоводов. Часто останавливались, иногда жили подолгу, строили поселения и города. Вступали в неизбежные в таких случаях связи с местным населением, создавали смешанные семьи, делились своими знаниями и умениями. Так постепенно на юго-западе и западе Анатолии 7,5—5,0 тлн формировалась ЛУВИЙСКАЯ этно-культурная общность, из которой позже выделятся малоазийские народы Эгеиды и юго-запада анатолии. Греки назвали их: киликийцы, ликийцы (лукка, лики), карийцы (кары), лидийцы, тевкры, тирсены (тиррены), мисийцы (мисы) и др.
(Возможно, задолго до этого, 11—10 тлн в этих же местах поселились лудиты-симиты (в Библии сыны Луда, сына Сима). Поэтому не исключено, что в странах Лувии к III тыс. до н.э. сформировались две общины – симитская (лудиты) и прохамитская (финикийцы с союзниками). По крайней мере, дальнейшие события в Эгеиде косвенно свидетельствуют об этом. Но более вероятно, что Луд попал в список сыновей Сима в качестве топонима Лувии или более поздней Лидии (см. разд. 2.2.4.)
Часть мигрантов, достигнув Галикарнаса, остановилась; затем, от острова к острову, с помощью критских пеласгов, она перебралась вместе со своими стадами по островной дуге на Крит. Отсюда т. н. «неолитические земледельцы и скотоводы» G2, J1, J2, R1 и др. продолжат свой путь в Европу, начатый ещё первой волной мигрантов около 9—8 тлн; это будет ПЕРВЫЙ МАССОВЫЙ ИСХОД НЕОЛИТИЧЕСКИХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЕВ В ЕВРОПУ:
«Культура неолита проникла в Европу из Анатолии (по другому мнению – с Ближнего Востока по морю, через греческие острова. Все животные и растения, которых разводили европейцы неолита, были одомашнены на западе Азии. За 2500 лет (с 6,5 тыс. до 4 тыс. до н.э.) носители новой культуры заселили практически всю Европу» [В: Неолит Европы]».
Между тем первая группа продолжила свое движение, оставив на Крите часть финикийцев с союзниками. Она (группа) переселилась на полуостров Пелопоннес, где финикийцы, народ моря, обосновался в Арголиде, изобилующий укрытыми заливами и бухтами, удобными для создания портов, а хурриты привычно поселились в гористой и лесистой Аркадии, пригодной для скотоводства и земледелия.
В этой связи упомянутый выше спор античных авторов о локализации родины пеласгов в Аркадии или Арголиде несколько неуместен: и те и другие и правы и неправы: поселились пришельцы (а это и были первые континентальные ПЕЛАСГИ) сразу в двух этих соседних областях, но родина их осталась много южнее.
Однако в планы по дальнейшей экспансии хананеев вмешалось эхо симито-хамитской войны в Египте, острая фаза которой пришлась на период 5,1—5,2 тлн [П3; разд. 3.1.4). Многим мицраимянам и амореям пришлось вернуться в Ханаан, на руины уничтоженных шумерами и временем городов. Не случайно время 5,2 тлн называют самым тяжелым в истории финикийцев [5.19]. Эхо войны услышали и в Эгеиде. Некоторые эгейские мигранты вернулись в Ханаан и Северную Сирию, приняли участие в возрождении Финикии: восстановлении Библа и Угарита, в строительстве Сидона, Тира, Акко и других городов. Примерно в это же время археологи отмечают оживление торговых, культурных и иных обменов (включая частичную миграцию) пеласгийских городов Крита с лувийскими городами западного побережья Анатолии. На острове появились карийцы, ликийцы, киликийцы и др.; возможно, это были члены симитских общин лувийских стран, потомки лудитов, принуждаемые к переселению хатто-хурритами.
Косвенным подтверждением связи финикийцев с критянами служит замалчиваемая многими историками практика человеческих жертвоприношений на Крите (ёё существование у финикийцев признаётся практически всеми). Критские жертвоприношения подтверждены археологами, «причём речь идёт не только об убийстве пленников, обычном для многих культур этой эпохи, а о детоубийстве, сопровождающимся каннибализмом» [5.20].
Так, в 1979 г. археолог П. Уоррен обнаружил в Кноссе детские кости с характерными надрезами: с костей срезали мясо. Попытки оппонентов Уоррена дать «цивилизованную» интерпретацию находке потерпели крах. Были и другие подобные открытия. «Тем самым указывается на связь критской и хананейской цивилизаций, в которой на всём пространстве от Тира и Угарита до Карфагена детские жертвоприношения были чем-то само собой разумеющимся» [5.20]. Наследниками финикийцев стали евреи [П8-П11]; споры о ритульных убийствах детей евреями не умолкают уже много столетий [5.21; В: Кровавый навет на евреев].
