Юлия Викторовна Игольникова
Чародей и кошка
целоваться не желает.
Уж она и так, и сяк,
не влюбляется никак!
Приглянулся парень ей.
Нет его милей, стройней.
Он высокий, молодой,
сильный, смелый, озорной.
И она с ним долго билась,
а потом сама влюбилась.
Уж страдает по нему:
– Ваня, что-то не пойму.
Ты совсем меня не любишь?
Почему не поцелуешь?
Все решу, о чем попросишь!
– Что за ключ на шее носишь?
– Так, вещица-ерунда…
– Дашь мне ключик тот, тогда
поцелую я тебя.
Та, в глаза ему глядя:
– Да зачем тебе он нужен?
Будь моим ты, Ваня, мужем!
Руки к Ире протянула.
Та ее не оттолкнула
и за шею обняла,
незаметно ключ сняла.
Ксюша рядом тут была,
ключ схватила, унесла.
В подземелье побежала,
двери настежь открывала.
Сундучки стоят рядком.
Разобраться как, в каком
сердце нужное искать?
Стала все их открывать.
Вот одно сильней забилось,
за него она схватилась.
Поняла, оно родное!
Ну а рыбье где, какое?
Слышит, наверху шумят,
говорят и голосят.
И вернулась кошка в дом.
Ну а там кругом погром.
Мужики орут, кричат,
королеву теребят.
Скоро уж и разорвут,
но вмешалась Ира тут:
– Подождите, не спешите!
В подземелье вы сходите.
Там сердца свои найдете
и покой себе вернете!
И послушались они.
– Ты в глаза мои взгляни! -
королева простонала, -
Как я сразу не узнала,
что пришел с обманом ты
и разбил мои мечты?!
Ира ей тогда сказала,
платье женское достала:
– Ты права, я не Иван!
И попала ты в капкан!
Долго ты сердца крала,
а теперь пора пришла
по заслугам получить!
– Как? Не может того быть, -
королева изумилась,
– что в девчонку я влюбилась!
Мужики назад пришли:
– Мы сердца свои нашли! -
говорят. – Судить не будем,
лучше мы про то забудем!
Ксюша кинулась в подвал.
Сундучок один стоял.
– Вот и все! – она смеется,
– там сердечко рыбье бьется.
В путь обратный отправлялись.
С королевой попрощались.
– Плохо ты себя вела, -
Ира ей ответ дала.
– Жизни только ты губила,
никого ты не любила!
И останешься одна,
никому ты не нужна!
До реки они дошли.
Рыба ходит на мели.
Это Сом, они узнали.
И сундук ему отдали.
Сердце он свое достал,
прежним, добрым сразу стал.
И он к лесу их доставил,
все хвалил он их и славил:
– Я теперь свободным стал,
и я понял, как устал
дело страшное творить,
не по доброй воле жить.
Вы хорошие девчонки!
Вы теперь мне как сестренки!
А в лесу их все встречают.
И с почетом провожают.
Ира девушкой оделась,
ей давно того хотелось.
Надоело парнем быть.
Не терпелось все забыть:
королевы сладкий взгляд,
где под медом спрятан яд.
А медведь все удивлялся:
– Я б опять не догадался,
что похожа на мальчонку.
Вижу я теперь – девчонка!
Да хорошая какая,
симпатичная такая!
Вот косички отрастут,
парни краше не найдут!
Веселились и шутили,
а потом и слезы лили.
Расставаться не хотели,
добрых слов не пожалели.
Обещались не забыть,
в гости часто заходить.
Тихо в дом они заходят.
Беспокойно папа бродит.
Иру крепко он обнял
и на руки кошку взял.
Он вздохнул, сундук открыл,
опустился он без сил:
– Так за вас переживал,
места все себе искал!
– Мы тебя не подвели!
– Вы мне жизнь вернуть смогли!
Уж простите вы меня!
В колдовские сети я
угодил и в них увяз…
От беды я вас не спас.
– Что ты, папа? Мы так рады!
И для нас уже награда
тебя прежним узнавать!
– Дайте вас скорей обнять!
И они все обнимались,
слезы лили и смеялись…
Посветлели все с лица.
Счастью не было конца!
Позже Ведьму навестили
и за все благодарили.
И подарки ей дарили.
Платье новое ей сшили
и избушку починили.
Ну и в гости пригласили.
Мир в лесу восстановился.
Степа добрым возвратился,
лук и стрелы поломал,
лесником он снова стал.
Он зверей оберегает,
браконьеров не пускает.
Ну а что же королева?
Так же все прекрасна дева.
Так же все живет одна.
Хоть была раздражена
неприятностью такой,
вновь нашла она покой.
Так же все себе живет.
Ее речи словно мед.
И мягки ее движения,
и в глазах ее стремление
всем-то гостю угодить.
К ней не надо вам ходить.
Ну а кто того не знает,
тот в капкан к ней попадает,
к королеве всех сердец.
Вот и сказочке конец!
P.S. В мире много государств,
королевств и всяких царств.
Но одно есть королевство,
для мужских сердец там место.
Туда лучше не ходить,
сердце можно там забыть.
