Юлия Сергеевна Легина
Прилив смерти 2: Волна безумия
Хантер был выше Терстона на целую голову и смог разглядеть то, что происходило внутри. Конечно, для молодого специалиста воскресшая из мертвых Джоанна произвела глубокое впечатление. Она уже умылась и переоделась в футболку солдата Хэйвена. Девушка сидела на кровати и смотрела ровно перед собой. Потом медленно перевела взгляд на посетителей и слабо улыбнулась.
– Сегодня ты был бы не против поменяться с Тацуо, да? – мягко произнесла она.
Ходжстон сделал шаг вперед и крутил головой, переводя ошарашенный взгляд с Хантера на Джоанну.
– Как?… Что?… Но…
– Мы сами не знаем, – спокойно пояснил Хантер и приказал: – Осмотри Джоанну и дай мне заключение.
– Понял, – с серьезным видом кивнул медик и поставил на стол чемоданчик.
Хантер вышел из каюты, но далеко не отходил. Хотел слышать, что там будет происходить. Он же не глупец – оставить укушенную девушку наедине с членом его команды. Но больше всего ему важно было услышать про травмы, а Терстон обязательно должен спросить природу их появлений.
Медик достал маленький фонарик и тонометр.
– Так, проследи за светом, – попросил он, садясь напротив Джоанны.
Она поводила головой вслед за фонариком. Затем Ходжстон померил давление. Первичные показатели были в норме.
– Слушай, командир сказал у тебя было… немало травм. Покажи, пожалуйста мне их местоположение, чтобы я мог оказать помощь. Думаю, тебе лучше будет лечь.
Джоанна согласно кивнула и принялась стягивать футболку. Сначала Терстон опешил от этого действия, пока не увидел грязную майку, поверх которой был надет стягивающий корсет.
– И как этих тварей еще свет носит, – бормотал он себе под нос, изучая повязку.
А та была вся в крови. Внимательно приглядевшись к рукам девушки, он заметил отметины от игл. Инъекции вводились неаккуратно, спешно и непрофессионально.
– Так, я сейчас разрежу корсет. Он наложен неправильно. Если твои ребра сильно пострадали, то могли задеть что-то очень важное, – говорил Терстон, беря из чемоданчика специальные ножницы и возвращаясь к своей пациентке. – Мне надо знать, кто и что с тобой сделал. Подробно.
Шумно втянув воздух, Джоанна размеренно выдохнула и задала вопрос:
– Зачем?
– Затем, что зная комплектацию наносившего травмы, я могу определить степень их серьезности, силу удара и так далее, – пояснил он.
Сперва Хантер слышал только звуки разрезаемой ткани, затем Джоанна заговорила.
– Все увечья наносил Бакстер. Чертов ублюдок часами резал и избивал меня, стремясь выяснить, что мне известно о Хантере. В ход шли и кулаки, и кастеты. Этого достаточно?
Она не была зла или расстроена. Хантера это и встревожило – о произошедшем Джоанна говорила слишком спокойно и безэмоционально.
– Готово, – медик убрал в сторону корсет и стал ощупывать брюшную полость, а потом перешел к ребрам. На вопросы о том, болит ли что, девушка отрицательно отвечала.
– Так, ты сказала, он тебя резал. Покажи.
Джоанна показала руку, которую Бакстер пронзил скальпелем. Видимых серьезных повреждений он не нашел. Более того – там уже красовался розовый рубец.
– Как так-то… – Терстон был растерян и удивлен одновременно.
Возвращая инструменты на место, медик не заметил, как девушка бесшумно поднялась следом. Обернувшись, он ничего уже не мог сделать, кроме как завопить:
– Матерь божья!
Джоанна стояла за ним, и тот увидел, что ее глаза стали ярко-синими. Руки и голова конвульсивно подергивались, а зубы плотно стиснуты.
Хантер услышал его вопль и через пару секунд оказался в каюте. Тихо приказав Ходжстону убираться отсюда, сам вытащил кольт. Осознание происходящего леденящим ужасом забралось под его кожу.
Надежда и нежелание принимать действительность сыграли с ним злую и жестокую шутку. Взведя курок, Хантер уже готов был выстрелить, но что-то его останавливало. Внезапно Джоанна вперилась в него взглядом, но не пустым, какой он был у мутантов, а осмысленным. Конвульсии прекратились, и она медленно зашагала в его сторону. Хантер вскинул руку, готовясь в любой момент прекратить ее существование.
Но она не торопилась нападать. Джоанна подняла руку и обхватила дуло «Питона». Подходя ближе, пока не оказалась в шаге от самого Хантера, она приставила дуло к своему лбу и дрожащим голосом прохрипела:
– Закончи это, прошу.
Из глаз полились слезы, а радужки вновь стали карими. Хантер с трудом понимал происходящее, но четко осознавал, что Джоанна не превратилась в одну из этих тварей. Она вернулась с того света, и теперь предстоит заплатить за это.
Но какова будет эта цена?
Предположения одно за другим атаковали его разум, но сердце… Оно ликовало. Ему не пришлось ее убивать. Он не отнимет больше жизнь у близкого человека. Стала ли Джоанна для него еще ближе? Хантер заключил, что кроме нее, у него не осталось никого ближе. Так он это понимал и принимал.
Глава 3
Осознание случившегося лавиной обрушилось на разум, оставляя после себя только страх. За будущее, за прошлое и настоящее. Пробуждение казалось таким противоестественным, что вначале я подумала: это сон. Но нет. Встревоженный и такой замутненный взгляд Хантера, направленный на меня, был красноречивее всяких слов. По глазам понимала – произошло что-то непоправимое.
Движения давались с трудом, но я все же позволила ему увести себя в каюту. Механически переставляя ноги, все еще пыталась свыкнуться с тем, что произошло. Разум твердил, что так не бывает, что люди не возвращаются из мертвых, но сердце радовалось тому, что я снова смогу вернуться к семье.
Однако…
Был еще один фактор, который волновал и тревожил.
В своей голове я была не одна.
Что это было?
Кто это был?
Гул разъяренных голосов постоянно перемещался в моей голове, не давая сосредоточиться. Со временем он угас, но ненадолго. Вдобавок к нему появилось непреодолимое желание действовать. Не понимаю, откуда это чувство, и чего именно хотелось, но желание сделать больно человеку передо мной возрастало с каждой секундой, пока Терстон проверял мое состояние.
В один момент сознание и тело стали бессвязными. Словно кто-то или что-то управляло телом, оставляя меня за немого наблюдателя. Закончилось все так же стремительно, как и началось. Но дело было не в этом…
Я откуда-то знала, что именно со мной происходило, потому что помнила случившееся. И этот гул в голове не прекращался, более того – причинял нестерпимую боль, словно тысячи иголочек в бесконечном цикле протыкали мозг снова и снова.
Я видела, что Хантер готов был выстрелить и… Не противилась. Наоборот, я хотела, чтобы он прекратил это. Но Хантер этого не сделал. Он рывком отбросил свой кольт и заключил меня в объятия. От такой радикальной смены позиций я оторопела и ощутила, что гул стих. Хантер крепко прижимал меня к себе, бережно придерживая за голову и талию, а для этого ему пришлось наклониться.
Тишина, наступившая в голове, дала собственным мыслям улечься. Снова Хантер меня успокоил. Как ему это удается?
– Я боялся, что снова потерял тебя.
Он судорожно выдохнул и осторожно отстранился, но не выпустил из объятий. Его обеспокоенный взгляд метался по мне, выискивая признаки, известные лишь ему. А я была ошарашена таким признанием. В голову пришла мысль, что я никак не могла обозначить позицию или роль Хантера в своей жизни. То, что он был для меня не последним человеком – очевидно даже слепому.
Друг?
Думаю, для этой роли он знает обо мне слишком многое, и уж точно видел гораздо больше, чем просто друг.
Обеспокоенность в яркой зелени его глаз сменилась теплотой, а ладонь коснулась щеки. На губах появился намек на легкую улыбку.
– Не хочешь одеться?
Я оглядела себя и хотела было прикрыться, но вспомнила, что Хантер уже видел меня голой. Да и что такого в майке, разрезанной до половины? Едва живот видно. Наверное, Терстон разрезал ее вместе с корсетом.
– Думаю, да, – согласилась я, и Хантер выпустил меня.
Я вернулась к кровати и, сняв грязную майку, взяла чистую футболку, которая до этого была на мне. И да – меня совершенно не смущало его присутствие. Больше всего заботило, что он до сих пор не ответил на главный вопрос.
– Ты скажешь мне, что тогда произошло? – голос дрожал, потому что в памяти стали возникать моменты, которые я предпочла бы забыть навсегда.
– Тебе надо прийти в себя, – Хантер качнул головой.
Такой ответ меня не устроил. Всем существом овладела такая лютая злоба, которая меня саму приводила в ужас. Это было не управление моим телом, а ярость. Чистейшая и неуправляемая.
В два шага я преодолела разделяющее нас расстояние. Схватив Хантера за грудки, притянула к своему лицу и буквально прорычала:
– Я пришла в себя! Я жива! А Мэлвин? Что там произошло? Как он стал мутантом? Как ты это допустил?
Хантер обхватил мои руки своими и как-то странно посмотрел, затем отвел глаза в сторону. Это мне показалось странным, ведь прятать взгляд – нетипично для такого уверенного в себе человека, как Хантер. Злость схлынула так же стремительно, как и появилась. Я даже успела удивиться этому явлению, ведь никогда раньше не страдала приступами гнева.
Не сводя глаз с его губ, ждала, когда они зашевелятся. Наконец, это случилось.
– Я убил его.
Слова Хантера эхом отдавались в сознании. Мне стало жаль его до глубины души, потому что знала, что именно он испытывал сейчас. Хантер был раздавлен – пусть внешне он и старался держаться, но его глаза… Они потускнели. Он мог одним взглядом поставить на колени кого угодно, а сейчас он сам склонился перед беспрекословностью судьбы.
Я открыла было рот, чтобы выразить сочувствие, но он прервал:
– Не надо. Прошу, Джоанна, не стоит испытывать жалость по отношению ко мне, – тон был холоден, но глаза молили не напоминать об этом.
Зачем? Зачем он пытается держать маску со мной?
– Не стоит стараться казаться всесильным рядом со мной, Хантер. Только не со мной.
Хантер мягко отпустил мои руки и чуть склонил голову в бок, как это было свойственно его манере. Легкая ухмылка отразилась на лице.
– Ты не перестаешь удивлять меня, Джоанна Бэйтс, – уже с теплотой в голосе проговорил он.
– Просто я понимаю тебя и то, что ты чувствуешь, – с серьезным видом ответила я. – Мэлвин помог мне не опустить руки, постоянно напоминая о том, что мне есть ради чего жить. И, если ты позволишь, я могу помочь тебе.
– Теперь ты заделалась коучем по личностному росту? – Хантер выгнул бровь.
– Нет, Хантер, – качнула головой, дернув уголком губ. – Но я сделаю все, что возможно, чтобы ты никогда не чувствовал за собой вину. Мне ли не знать, как чувство вины способно уничтожать душу, подобно коррозии. Пусть ты этого никогда и не покажешь.
Я отпустила его и пристально посмотрела в зеленые глаза Хантера. Лишь на мгновение я увидела схожие черты с Мэлвином. Болезненный укол в груди не заставил себя долго ждать.
Хантер печально улыбнулся и низко проговорил:
– Ты была мертва несколько часов назад. Вернулась к жизни, но не видела того, что происходило в тот момент. Но только ты способна представить, что я чувствовал, Джоанна.
Он шумно выдохнул и, пройдя к одной из кроватей, медленно опустился, уперев после этого локти о колени. Я села напротив и стала внимательно слушать.
– Диз всегда отличался высоким темпераментом. Сидеть и ждать – не его стратегия. У него вообще никогда не было стратегии – просто шел и делал то, что считал правильным. Так вышло и в тот день, когда тебя похитили. Он… просто ушел, не желая вместе с нами искать путь и прикидывать варианты, куда тебя могли увести. Диз выдвинулся до Прилива. В этот период он и заразился. Когда я прибыл сюда с отрядом Уиллера, опоздал на одно мгновение, – Хантер сокрушенно покачал головой. – Брата я уже не мог спасти, но ты… Тебя я не успел спасти, Джоанна.
Он держался до последнего, но и эта маска всесильного главнокомандующего армией Хэйвена с треском рассыпалась. Хантер теперь выглядел не просто уставшим – изнеможденным. Глядя на него, невольно вспоминала себя, когда с момента смерти Томаса едва ли пара дней прошла. Сейчас я мало боли ощущала по этому поводу, но она была, ведь прошло всего полгода. Моя смерть… Она что-то сделала со мной. Возможно, какая-то часть меня все же умерла, забрав с собой боль одной утраты и наградив другой.
Я не питала романтических чувств к Мэлвину, в отличие от него самого, но он был мне больше, чем друг. Человек, который был опорой и поддержкой во всем для меня и моей семьи. Это невосполнимая потеря.
И нам с этим жить.
– Послушай, Хантер, – я коснулась его предплечья, и он поднял на меня полный вины взгляд. – То, что тебе пришлось сделать – ужасно и несправедливо. Мэлвина с нами нет – это суровая правда, которую придется принять. И лучшее, что мы можем сделать – это двигаться дальше. Мы справимся с этим. Вместе.
Его лицо немного посветлело, однако в следующий момент он нахмурил брови и мрачно произнес:
– Я обещал тебе, что ты вернешься к семье, живой. Не смог защитить. А я не тот человек, который разбрасывается словами.
Его суровость к самому себе немного пугала, но подкупала. Хантер беспощаден к себе и обещаниям, которые дает. Что же он делает с людьми, которые данное слово нарушают?
Страшно представить.
– Но я же жива, – ободряющим тоном сказала я, криво улыбнувшись уголком губ. – Судьба подарила тебе второй шанс, Дилан Хантер Солт. Так воспользуйся им!
– Ты права, Джоанна, – ответил Хантер, постепенно натягивая на себя эту маску всесильного главнокомандующего. – Я выполню свое обещание. Чего бы это ни стоило.
От серьезности его намерений внутри завозился непонятный червячок, который старательно твердил, что все будет не так уж просто.
– Надо сообщить остальным, что… – я запнулась, собираясь с мыслями. – Что я жива.
– Да, точно, – он кивнул. Поднявшись с кровати, я первая направилась в сторону выхода, как рука Хантера обхватила мою ладонь. Я обернулась и вопросительно посмотрела.
– Что такое?
Ответом мне послужило легкое касание его губ к моим. Как тогда, в кабинете. Когда он отстранился, еще с пару секунд смотрел на губы, а потом перевел взгляд к глазам.
– Спасибо.
– За что? – от легкого непонимания ситуации даже голос просел.
– Что ты рядом, – он коснулся костяшками пальцев щеки и провел ими до подбородка.
Я проследила за ним, и он, заметив это, убрал руку.
– Прости, я не должен касаться тебя, когда вздумается, – с легкой усмешкой произнес он.
Странно, но мне впервые хотелось поругать себя за то, что озвучила это когда-то в его присутствии. Его прикосновения не вызывали отторжения, а наоборот, дарили спокойствие. Будь я каким-нибудь медиумом, то непременно сказала бы, что у Хантера особая аура. Особая для меня, потому что только с ним я чувствовала успокаивающее умиротворение.
Глава 4
– Подожди, – остановила я Хантера, когда мы покинул каюту. Оглядевшись по сторонам, убедилась, что рядом никого нет, после чего обратилась к нему: – Ты уверен, что уже можно видеться с остальными?
Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел в глаза.
– Джоанна, ничего не произойдет. Я буду все время рядом и прослежу за ситуацией, – проговорил мужчина ровным низким голосом.
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть и принять его решение. Я безумно хотела увидеться с Кортес и Элкаем, но то, что произошло с Терстоном по моей вине, не должно повториться.
Хантер указал на каюту, куда надо было зайти, и я переступила порог первой.
– Мне очень плохо, Элкай. Дай мне просто забыть все это, – жалобно простонала Кортес, которую Роджерс энергично тряс, пытаясь разбудить, когда я и Хантер зашли в каюту. В этот же момент корабль стал покачиваться.
Наконец Кортес разлепила заплаканные и опухшие глаза и увидела причину своего пробуждения.
Ее глаза расширились, а рот раскрылся в безмолвном удивлении. Казалось, что она даже на какое-то время перестала дышать. Краска с лица Ингрид удалялась с завидной скоростью, а сама девушка, не переставая, разглядывала меня.
– Скажи, что я не сплю, – прошептала она дрожащим голосом Элкаю, за которого хваталась руками. – Это ведь не сон?
– Думаю, – от тяжело сглотнул, не сводя с меня пораженного взгляда, – это не сон.
– Какого черта все это значит? – солдат сверлила Хантера возмущенным взглядом. – Я видела… Я видела Бэйтс… мертвой!
– Ингрид, – я сделала шаг к ней. Девушка обратила внимание на меня. – Мы сами пока не понимаем, как это возможно.
Слова давались тяжело. Я отлично представляла, что она чувствовала, когда узнала о моей смерти, но сейчас, когда я стояла перед ней… сложно предположить, что творилось в голове Кортес.
Ингрид все еще сохраняла обескураженное выражение на лице, торопливо поднимаясь и направляясь ко мне. Остановилась в одном шаге, оглядев с ног до головы – словно еще раз убеждаясь, что это и правда я, – после чего взвизгнула и обняла. Да так крепко, что сделалось немного больно.
– Ты жива, жива, – повторяла Кортес, как заведенная.
– Жива, – хохотнул Элкай, обалдевший от такого обстоятельства. Он тоже поднялся и подошел ко мне. – С возвращением, Джоанна.
– Благодарю, Элкай, – кивнула я.
– А где Мацумото? – спросил Хантер.
– Тацуо пошел искать Терстона, – ответил Роджерс. – Видимо, наш медик-атеист резко стал верующим, потому что без конца упоминал Господа всевышнего всуе. Впечатлила ты его, Джоанна.
– Виновата, – кисло ответила я.
– Ты же, наверное, голодная! – воскликнула Кортес и бросилась к своему рюкзаку.
Элкай показал, куда можно присесть. Хантер вышел из каюты незаметно, но я подозревала, что ему нужно найти медиков. Ингрид вытащила консервы с фасолью, галеты и бутылки с водой. Когда она вскрыла первую банку, по каюте разнесся аромат томатного соуса и фасоли. От этого запаха в животе заурчало, а рот наполнился слюной.
Ела, в основном, я. Элкай сказал, что они недавно перекусили, поэтому и не голодные пока. Кортес всю трапезу не сводила с меня взгляд. Я ее понимала.
В одиночку умудрилась умять две банки с фасолью и полпачки галет. Когда почувствовала себя сытой, откинулась на стенку и задала вопрос, который крутился в голове с тех пор, как зашла сюда.
– А что это была за качка?
– Прилив, – коротко пояснил Элкай. – Корабль исправный, так что на нем можем добраться до штаба в считанные часы, пока вода не схлынет.
– Ничего себе! – ахнула я. – А кто тут умеет им управлять?
– Уиллер, – ответила Кортес. – Он подполковник ВМФ в отставке. Умеет обращаться со всякой военной техникой, но вода – это его страсть.
Мои брови взлетели вверх от удивления. У Хантера довольно интересные друзья. Полезные, я бы сказала.
– И тебе пора с ним познакомиться, – в проеме показался озадаченный Хантер.
Я кивнула ему в ответ и поднялась. Он отошел в сторону, давая мне выйти из каюты. Сперва шли в тишине, но не в неловкой, а такой, обыденной. Возможно, Хантера, как и меня, одолевали разные мысли. Я свои гнала со всей силы, потому что они были отнюдь не радужными.
Каким волшебством я выжила? Почему не стала мутантом?
Или стала?
Тогда почему я все еще в своем сознании? И что это был за всплеск агрессии в каюте?
Это повторится?
Когда дошли до лестницы, Хантер произнес всего одно слово:
– Наверх.
Послушно кивнув, поднялась на две ступеньки, как корабль снова качнуло. Я потеряла равновесие и чуть не упала, но заботливые руки Хантера своевременно оказались у меня на… талии. Видимо, когда он хватал меня, футболка задралась, потому что теперь отчетливо ощущала его теплые ладони на коже. Я будто очутилась посреди мягкого облака – было комфортно и спокойно.
Опять чувствую это успокаивающее воздействие, которое начисто прогнало мрачные мысли.
– Осторожнее. Держись крепче за перила, – проговорил он.
– Хорошо.
Мы продолжили движение.
– Впервые на корабле? – спросил Хантер.
– Да, до этого только на теплоходе была, – легкое воспоминание пронеслось в голове, вызывая мимолетную улыбку. – А как так вышло, что у тебя в друзьях оказался подполковник ВМФ?
Послышалась легкая усмешка, после которой последовал ответ:
– Я ему жизнь как-то спас.
Я остановилась и развернулась. Встретившись с серьезным взглядом Хантера, поняла, что он не шутил. Да с таким и не шутят. Но в голове такое плохо укладывалось.
– Что произошло? – негромко спросила я.
– То же, что и с остальными, Джоанна. Он оказался не в том месте и не в то время, стал свидетелем нападения мутантов на группу выживших. Выступил в открытую с заявлением о существовании мутантов на заседании Совета правления Хэйвена. Кейн тогда приказал всех присутствующих отвезти в Зону Б, а там с ними должен был покончить мэр Бакстер. Мы перехватили транспорт и ликвидировали охрану. С тех пор Уиллер с нами.
Я понимала, что их знакомство едва ли могло быть обычным, но чтобы настолько.
– Понятно.
Он рассказал еще несколько случаев, которые так или иначе связаны с теми, кто был сейчас на корабле. Каждый раз все сводилось к тому, что либо сам Хантер, либо его люди спасали присутствующих здесь солдат. Интересно, а сколько из них спас Мэлвин? А Томас?
Я до сих пор не принимаю такого самопожертвования Томаса, потому что он непросто скрывал это от меня, а погиб из-за этого. А Мэлвин… Меня сжирало чувство вины по отношению к нему. Я обещала, что дам ему шанс, что дам шанс нам, хотя сама не была к этому готова. Хотела, чтобы ему стало легче. И он пошел за мной, один. И погиб.
Теперь чувствую, что заслужила смерть от его рук. Хотя бы за то, что дала ложную надежду, которая и привела его на порог самой Смерти. И та охотно открыла ему дверь. Потерять его… это чувство я ни с чем не могу сравнить. Я будто лишилась части своей души, когда он напал на меня.
И сейчас, слушая про какого-то паренька, который оказался тут благодаря «Ястребам», я невольно задумалась о том, что платить ценой одного за тысячу – это едва ли можно назвать жертвой ради благого дела. Многие могут не согласиться с такой философией или взглядом на жизнь – кто как это называет, – но когда такое происходит, горе становится пожизненным спутником. Затем оно превращает человека в сгусток ненависти и злобы. И вот – тот, кто потерял любимого ради спасения сотни или тысячи душ, начинает люто ненавидеть этих самых спасителей.
В моем случае это «Ястребы».
Мы сами делаем свой выбор, а потом живем с его последствиями. Но как жить тем, кого этого выбора сознательно лишили? Быть всю жизнь в бегах, заткнувши рот? Не иметь возможности на справедливый исход или на банальную месть?
И то, и другое я смогу заполучить только одним способом. И это должно быть официально.
У самого входа на мостик я обратилась к Хантеру.
– Я хочу в твой отряд.
Сказать, что он был удивлен – это не сказать ничего. Брови взмыли вверх, а в зеленых глазах промелькнуло изумление. Сузив глаза, он подался немного вперед, так, чтобы оказаться со мной на одном уровне.
– Джоанна, это очень серьезный шаг. Недавно ты была против этого, аргументируя тем, что не хочешь оставить своих детей сиротами. Теперь сама предлагаешь вступить в мой отряд. Что изменилось?
Я была готова к этому вопросу.
– Я умерла.
Шумно выдохнув, он выпрямился и сложил руки на груди. Я снова проследила за его татуировкой. Колючая проволока на предплечье двигалась и создавалось впечатление, что она живая.
– Ты понимаешь, что придется следовать приказам?
– Понимаю.
– Знаешь, что придется в открытую выступать против всей верхушки Горла?
– Знаю.
– Готова к тому, что можешь не вернуться к своей семье?
Этот вопрос вызвал небывалое чувство уверенности, которое дало возможность поставить Хантера в непростое положение. Я хочу добиться желаемого, а самый действенный способ сделать это – припереть его к стенке.
– Ты же обещал, что больше не допустишь, чтобы со мной что-то случилось? Вот и сдержи свое обещание, – я обворожительно улыбнулась, ощущая себя внутри… ну не то что бы комфортно.
Хантер ухмыльнулся и восхищенно проговорил:
– Джоанна, из тебя вышел бы великолепный адвокат! Умеешь надавить и не боишься высказать правду. Это очень ценно, особенно сейчас. После разговора с Уиллером мы вернемся к этой теме, – пообещал он и жестом предложил пройти вперед.
Я кивнула и зашла на мостик.
Двое мужчин и одна девушка у приборов болтали о чем-то непринужденном, но при виде нас замолкли. Их испуганные взгляды были красноречивее всяких слов. И направлены они на меня.
Эти люди боялись.
Могла ли я их за это винить?
– Эллиас Уиллер, – ко мне подошел мужчина, который до этого находился за другой дверью. – Приятно познакомиться.
Легкая седина затронула его темные виски, а вокруг серых глаз угадывались морщинки. Лицо Уиллера излучало тепло и доброту. Приятный голос располагал к себе.
– Джоанна Бэйтс, – я пожала протянутую руку. – Взаимно.
– Оставьте нас, – скомандовал Хантер зевакам, которые глаз с нас не сводили. А те будто ждали момента, когда можно будет смыться.
– Дилан, я тут твоих медиков расспросил, которые о чем-то спорили. Молодой англичанин утверждал, что никогда в своей практике такого не видел. В подробности не вдавался, так что я жду их от тебя.
Уиллер жестом показал, что нам стоит сесть.
– Уиллер, говори прямо. Джоанна не сахарная, не растает, – усталым голосом произнес Хантер.
– Уверен? – уточнил мужчина.
– Извините, сэр, но я здесь, – я ровным тоном обратилась к нему, стараясь показаться безразличной. – Так что можете напрямую задавать вопросы мне.
– Прошу прощения, миссис Бэйтс. – короткая улыбка в мой адрес.
Как он сказал?
– Откуда вы знаете… – хотела спросить я, но он прервал.
– Томас Бэйтс герой и легенда «Ястребов», – не без гордости заявил Уиллер. – Для меня было честью знать такого отважного и бесстрашного человека, как он. Я знал, что у него есть семья. Рад, что мы теперь лично знакомы, несмотря на сложившиеся обстоятельства. Сожалею, что Томас погиб. Это невосполнимая утрата.
Его слова задели за живое. Но не в плохом смысле. Я всегда знала, что мой муж – лучшее, что могло случиться со мной и этим миром. И этот мир оказался его недостоин. Все они – его недостойны. Томаса уважали, как никого – в этом я убедилась, когда услышала, в каком тоне о нем отзывается Эллиас Уиллер. Кому, как не военному, которого посчитали неугодным свидетелем, понять, в каком положении мы все оказались.
– Жена Томаса Бэйтса и сама оказалась бойцом, – продолжал он. – Для меня это невероятная удача – познакомиться с тобой, Джоанна.
Он выдержал небольшую паузу, после которой задал интересующие его вопрос:
– Как так получилось, что ты выжила?
Рука непроизвольно потянулась к месту укуса. Все почти зажило – в этом я не сомневалась, потому что откуда-то знала. Словно часть моих ощущений переросла в безусловный рефлекс. Некоторые вещи, которые ранее меня бы ужаснули, стали восприниматься, как должное. И это пугало до неимоверного.
– Понятия не имею, – честно ответила я, потирая неровную кожу на шее.
Я посмотрела на Хантера, который качнул головой и, прикусив губу, свел брови на переносице. Его озадаченный вид немного напрягал, ведь главнокомандующий всегда представлялся мне, как человек, который знает все обо всем. Хотя сомневаюсь, что подобные случаи встречались раньше. Это дает подвод начать нервничать еще сильнее.
Хантер, с моего одобрения, поделился с Уиллером тем, что произошло в каюте, и что так встревожило Терстона. Выслушав это, мне стало стыдно. Надо будет принести медику свои извинения, я не хотела причинить ему вред. Это что-то иное в тот момент завладело мной.
И это что-то приводило меня в ужас.
– Полагаю, – задумчиво произнес Уиллер. – Нам понадобится помощь более квалифицированного специалиста, нежели Терстон Ходжстон. Ведь, неизвестно, что станет с Джоанной через минуту, час или день.
Резонно.
Я и сама не уверена в том, что со мной будет дальше, а потому надо скорее встать на твердую землю и найти ублюдка Бакстера. Уничтожить тварь и проредить это проклятое семейство.
При мысли о кровожадной мести, внутри стало как-то странно. Червячок, что притаился, увеличивался в размерах, обретая черты уже другого существа. Оно было похоже на человека, в моем подсознании, но имело совершенно иные мысли. Оно радовалось тому, чего я хотела сделать с этими выблядками.
– Джоанна? Джоанна! – звал меня Хантер где-то далеко.
Звук его голоса стал ближе, когда он коснулся моей руки. Я подняла на него перепуганный взгляд. Он снова смог до меня достучаться.
– Твои глаза, Джоанна… – Уиллер смерил меня подозрительным взглядом.
– Надо найти Бакстера, – совладав с собой, твердо заявила я, глядя на Хантера. Тот пристально вгляделся в мое лицо и, убедившись, что все в порядке, коротко кивнул.
– Но Джоанна, судя по нашим данным, Гарри Бакстер не покидал Зону Б. – сообщил подполковник.
И тут меня осенило.
Они не знают, кто был со мной.
– Джоанна, тут не сходится, – покачал головой Хантер. – Солдат, что был тут на корабле, утверждал, что Гарри Бакстера тут не было. Разведка подтверждает эти показания. Но ты говоришь, что Бакстер был здесь, и что он тебя пытал. Как так получается?
– Потому что это был не Гарри. У этого подонка есть брат-близнец Уильям. Он похитил меня, но не отвез сразу в Зону Б. Решил допросить, как следует, попутно выведав все о тебе, Хантер.
Мое заявление заставило обоих мужчин раскрыть рты и пребывать в шоке.
