Юлия Резник
Папа за 300 дней

Глава 3

– Да в этой, как ты говоришь, забытой богом деревне больше памятников ЮНЕСКО, чем наращённых волос на твоей голове! – проорал Артем вслед удаляющейся фигуре девицы. Та заносчиво фыркнула и двинулась в сторону комнаты походкой от бедра. А потом развернулась, чтобы так же демонстративно задернуть шторки на входе в зал. Отчего её довольно внушительная грудь качнулась. Это было последнее, что увидел Артем. Финальная жирная точка.

Как, она сказала, ее зовут? Алена?

Артем почесал в затылке, вернулся в кухню, сел за стол, за которым еще каких-то сорок минут назад преспокойно работал над эскизом комода, и знать ничего не знал. Ни того, что Ирка умерла, ни того, что она после себя оставила вот такую подлянку. То, что он не мог быть отцом девчонки – факт. Вот только документы говорили об обратном. Интересно, как она это все провернула? Дала кому надо взятку? Но зачем? Неужели не нашла на роль отца кандидата получше? Попробуй, разберись.

Артем взял карандаш, постучал по столу. Раздраженно его отбросил и встал. Ему нужно было больше информации. И на примете даже был один человек, который бы в два счета мог откопать все, что душе угодно. Брат Артема Ринат был далеко не последней фигурой в силовых структурах страны. И мог помочь, да. Но у него, наконец, появилась женщина. А если бы Артем обрисовал ситуацию, как есть, тот бы наверняка все бросил и примчался. Подумав, Артем решил, что пока обойдется своими силами. В конце концов, брат никуда не денется. И при необходимости его можно привлечь к решению своих проблем в любой момент. А до тех пор он еще сам поборется.

Ирка-Ирка… Артем провел по волосам рукой. Это ж надо! Внутри что-то сжалось, хотя, казалось, уже давно ее отпустил, отболел. Но… Черт! Она была его первой любовью. Они поженились рано, свято веря, что это навсегда. Не слушая осторожных просьб матери и братьев не спешить, подождать, все взвесить. Никто не думал, что их брак продлится так долго. А они жили… и жили. И если сказать, что ничего хорошего в той жизни не было – значит, соврать. Это уже потом все разладилось. Ирке захотелось красивой жизни, а ему эта самая красивая жизнь встала костью поперек горла. Чем выше Артем поднимался, тем сильнее она его тяготила. Вернисажи, выставки, вечеринки, приемы… Время утекало как вода сквозь пальцы, а он никак не мог избавиться от мысли, что впустую.

Более-менее Артем пришел в себя уже тут. Когда узнал через каких-то общих знакомых о финансовых проблемах здешнего интерната для людей, отстающих в развитии, и зачем-то приехал. Мог бы, конечно, отделаться банальным переводом денег, но ему казалось, что этого мало. В общем, приехал, посмотрел-посмотрел на здешнее житье-бытье и остался. Изучил учебные программы интерната, перелопатил, перекроил. Ввел обязательным уроком резьбу по дереву и стал лично обучать ремеслу здешних обитателей. И, в общем-то, до сегодняшнего дня был вполне себе счастлив.

– Дерьмо, – выругался Артем, открыл старый буфет, который лично отреставрировал, достал бутылку водки и пошел на улицу, проветриться. Осень только-только вступила в свои права. Но если дни еще радовали обманчивым сентябрьским теплом, то к ночи дыхание осени было уже ни с чем не спутать. Ртутный столбик едва дотягивал до плюс десяти. Не зря ведь он начал протапливать в доме…

Артем вдохнул поглубже, глотнул прямо из горлышка горькой и пошел вниз по улице. Было тихо, лишь ветер шелестел в кронах, да сверчки заливались скрипкой. Пахло дымком из печи, палой подпревшей листвой, грибами и буйно разросшимися в палисадниках хризантемами.

На скамейке у старого покосившегося домика Артем заметил тень.

– Добрый вечер!

– И вам не хворать, – раздался в ответ сиплый голос.

Как-то так вышло, Артем теперь и сам не смог бы ответить, как, что он взял шефство над местными бомжами. Организовал для них что-то вроде ночлежки, выкупив у громады пару брошенных домов. И сейчас у него обитало в разное время от пяти до десяти человек. Кто-то уходил, кто-то приходил… Брал Артем не всех, но если уж брал, то помогал по совести. Кому-то – восстановить документы, кому-то – устроиться на работу, кому-то – просто пересидеть сложные времена. У каждого опустившегося человека была своя история. Но были среди них и уникальные персонажи. Вот как Олигарх… У Артема имелось подозрение, что никакой он не бомж. Но когда тот прибился к его ночлежке, выгонять не стал. Мало ли, какие у человека проблемы?

Олигарх слыл персонажем хмурым и неразговорчивым. Самым тихим из всех его подопечных. Поэтому Артем очень удивился, когда тот неожиданно поддержал беседу:

– По какому случаю попойка?

Артем скосил взгляд на бутылку, пожал плечами и, сев с Олигархом рядом, взял и выложил ему все, как есть.

– Что думаешь делать?

– К адвокату поеду.

Олигарх кивнул, видимо, одобряя его решение, и тоже приложился к бутылке. Своей. Хорошего вискаря, который порядочному бомжу уж точно был не по карману.

– Тачка у бабы этой, что надо.

Угу. Артем это тоже заметил. Интересно даже, сколько такая стоит? В какой комплектации? Не один миллион, так точно. И разодета Алена была в пух и прах. Артем в бабских тряпках неплохо разбирался. Не похоже было, что у нее проблемы с деньгами. Тогда какого черта она заявила, что он должен ей что-то там оплатить? Да и вообще. Если они с Иркой не подруги, с чего ей было взваливать на себя заботы о ее ребенке? Что-то тут было нечисто. А еще Веник этот. Он ей кто? Сын? Маловероятно.

– Ладно, пойду я, – сказал Артем, не побрезговав, пожал Олигарху руку и действительно побрел к дому. Чем дальше, тем холодней становилось. Сырой ветер пробирал до костей. У него зуб на зуб не попадал. Нужно было одеваться теплее.

В окне кухни мелькнула тень. Артем подошел поближе, стараясь не помять цветы. Прижал к стеклу сложенные лодочкой руки и заглянул внутрь. Взгляду открылась довольно живописная картина. Его нежданная гостья с жадностью поглощала брошенную им на печи картошку. Наверняка та уже остыла и стала невкусной, но у барышни на лице было написано истинное блаженство. Будто ничего лучше она в этой жизни не пробовала. Ну, или в принципе не ела давно. Ломти картошки она выуживала пальцами прямо из сковородки. Озиралась тайком, совала добычу в рот, облизывала губы и блестящие от жира пальцы. И такое это было занятное зрелище, что Артем вмиг позабыл о холоде.

Нет, он же не слепой! И сразу заметил. Не только прикид, но и все остальное. А там ведь было на что посмотреть. Фигура Алены, может, и отличалась от современных стандартов некоторой пышностью форм, но уж точно приковывала к себе взгляды. Да и личико у нее тоже было что надо, в его вкусе.

В джинсах стало тесновато. Артем отступил, чтобы поправить это все непотребство, и случайно наступил на примчавшуюся невесть откуда кошку. Та заорала что есть мочи. Да так, что даже в доме было слышно. Алена вздрогнула. С грохотом опустила крышку и рванула к двери, сверкнув напоследок пятой точкой, которую совсем не прикрывали коротенькие шелковые шортики.

– Муська, зараза! Пришла?! Я тебя два дня ищу, паскуду такую.

– Мя!

– Нагулялась? Клянусь, если ты опять принесешь котят, я тебя стерилизую.

– Мя! – Муська бросила на него презрительный взгляд и царственно продефилировала к крыльцу.

– Надо было кота заводить, – буркнул Артем, открывая дверь. Стащил кроссовки. Муська скосила на них желтый взгляд. Орлов торопливо убрал ботинки в шкаф. Вдруг это война?

Артем думал, что не уснет. Но принятое на душу срубило его в момент. Проснулся он от детского плача. Дернулся, не сразу сообразив, в чем дело. Со стоном поднялся с кровати и выглянул из-за шторки. Алена как раз пыталась накормить детей завтраком. Получалось у нее не очень. Что бы там ни было в баночке, девчонке это было не по душе. Она плевалась едой, выгибалась и хныкала.

– Веник, ты почему не ешь?

– Я не могу есть, когда Плакса орет.

– Ее зовут Ника.

– Но больше ей бы пошло имя Плакса.

Алена зажмурилась. Похоже, такой разговор у них с Веником возникал не впервые. Она сделала глубокий вдох и вполне миролюбиво заметила:

– Все дети плачут.

– Я не плакал. А она ревет, потому что девчонка. Все девочки – плаксы. С ними нельзя иметь дел! – убежденно заявил Веник, и в этом, надо заметить, Артем его очень поддерживал. Не то, что Алена.

– Ты изменишь свое мнение, когда подрастешь. Да-да, поверь, что пройдет еще несколько лет, и ты станешь неравнодушен к девчонкам.

– Да я к ним уже давно неравнодушен!

– Что, правда?

– Угу. Они меня бесят.

Алена закусила губу и только поэтому съела сказанное парнем молча. «Все же интересно, кем он ей приходится», – подумал Артем, отдавая должное тому, как хорошо она собой владеет. И дураку ведь было понятно, как достало ее происходящее. А она… ничего. Улыбалась. Хоть и натужно.

– Ох, Веник! У тебя еще такой ветер в голове…

– А от ветра в голове можно простудиться?

– Нет.

– Тогда можно я не буду надевать шапку?

– Нет.

– Но ты же ходишь без шапки!

– Я выше. Вверху теплее!

Веник задумчиво почесал голову, но не нашел, что возразить. А Артем едва не зааплодировал Алене. Все же той здорово удавалось ладить с детьми. Впрочем, ему до этого особого дела не было. Хорошенько все обдумав, Орлов пришел к выводу, что встреча с адвокатом махом решит все его проблемы. Скорее всего, он вообще видит их в последний раз.

– Доброе утро.

– Никакое оно не доброе, – буркнул Веник.

– Я знаю, что все немного не так, как ты привык, – вздохнула Алена. – И окружающая обстановка кажется тебе ужасной.

– Эй! Что не так с обстановкой? – сощурился Артем. Алена бросила на него полный осуждения взгляд и продолжила:

– Но если подумать, счастливым можно быть где угодно, правда? Помни об этом. К тому же совсем скоро мы найдем твою маму, и все непременно наладится. – Алена уверенно кивнула, подхватила на руки хныкающую Нику, встала вместе с ней и пошла прямо на Артема.

– Вот, подержи! – ткнула девчонку в его руки, а поскольку это было довольно-таки неожиданно, Орлов ту безропотно взял. – Мне нужно… Мне нужно подышать свежим воздухом, – улыбнулась неестественно так, натужно… и едва ли не выбежала из комнаты.

– Что это с ней? – поинтересовался Артем у мальчишки.

– Психанула. Девчонки постоянно психуют.

– Да уж. Ну, ты ешь пока, я схожу, посмотрю, как она.

Что-то Артему подсказывало – нехорошо. А срываться ей еще рано. Пусть лучше это произойдет не здесь.

Алену Орлов нашел сидящей на скамье в саду. Подошел ближе, прикидывая в уме, не замерзнет ли притихшая в его руках кроха. Он старался на нее не смотреть. Не выискивать в ней черты бывшей, потому что новость о ее смерти до сих пор отдавала тянущей болью в груди. Услышав его шаги, Алена подняла голову и вопросительно уставилась на Артема. Нужно было что-то сказать.

– Сейчас мы поедем к моему адвокату.

– Хорошо. Я еще посижу здесь минутку и пойду собираться.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что найдешь мать Веника?

– Да так. Веник жил с отцом, а потом тот умер и… в общем, это долгая история.

– Это я уже понял. А вот кем ему приходишься ты – теряюсь в догадках.

– Ах вот оно что. Венька, можно сказать, мой пасынок. Его отец, то есть мой муж – погиб.

И вот тут у Артема в голове что-то щелкнуло. Пазлы сошлись.

– Это как-то связано с гибелью моей бывшей?

Алена отвела взгляд, ковырнула носком туфли выпирающий из земли корень груши и промямлила:

– Ну, можно и так сказать. Погибли-то они вместе.

– И как же так вышло? Мне, что, из тебя каждое слово клещами вытаскивать? Ты чувствуешь свою вину перед Иркой?

– Вину!? Да ты что?

– Ты сама сказала, что вы не были подругами. Тогда кем вы были? И почему ты взвалила на себя заботы о Веронике?

– Никем! Это она была… любовницей моего мужа.

Глава 4

– Чего? Любовницей твоего мужа? Моя Ирка?

Уж лучше бы он рассмеялся! Такая реакция, по крайней мере, была бы понятна. Алена уже давно смирилась с тем, что ее представления о правильном и должном шли вразрез с общепринятыми. Она даже пыталась соответствовать, но получалось далеко не всегда. Потому что зачастую, в силу простодушия и доброты, Алена просто не могла сообразить, где опять проявилась ее чудинка. Словом, ее поступки очень часто поднимали на смех. И она к этому привыкла. Но Орлов не смеялся. Нет. Он смотрел на неё, чуть приподняв красивые брови. Смотрел так, будто у нее выросли рога. Хотя почему будто?

– И не надо на меня так пялиться! Это… это оскорбительно!

– Хм…

– Если бы я не взяла Веронику, её бы забрали в приют. И если ты сейчас скажешь мне, что я дура, я… – Алена судорожно осмотрелась, взгляд задержался на выстроенном в ряд у забора садовом инвентаре, – клянусь, я тебя ударю лопатой!

На самом деле вряд ли Алена смогла бы кого-то ударить, но ей понравилось, как прозвучала ее угроза. Будто она и впрямь могла. Будто бы ей хватило на это смелости!

– И что, ребенка вот так взяли и отдали чужой тете? – поинтересовался Артем, подперев спиной потемневший от дождя ствол груши. Алена для себя отметила, как ловко он управлялся с Никой. Словно имел неплохой опыт в обращении с детьми.

– Да там и не разбирались особенно. Может, еще, конечно, все впереди, но так и девочка не абы с кем находится. С родным отцом. Вряд ли мне что-то предъявят.

– Я не ее отец! – в который раз закочевряжился Артем. Вероника у него на руках захныкала.

– Ну, это уж ты с адвокатом разбирайся. Мне до этого дела нет.

– А вот и разберемся! Пойдем.

– К-куда?

– Собираться на встречу с адвокатом, конечно же. Ты ведь не думаешь, что я разрешу тебе остаться здесь?

– А почему нет, собственно?

– Потому что ты сбежишь – и поминай, как звали. Нет-нет, даже не мечтай, что сплавишь мне девчонку.

– А знаешь, я пойду! Хочу увидеть твое лицо, когда ты в полной мере осознаешь, как влип.

Орлов недобро сощурился и демонстративно взмахнул рукой, мол, после вас. Алена послушно встала. А уже у самого крыльца резко сменила направление.

– Эй, ты куда собралась?

– Нужно достать из багажника чемодан. Я не могу ехать на встречу в чем попало. Поможешь?

– А что мне за это будет?

– Я не уеду прямо сейчас!

Артем тихонько выругался и поплелся за ней следом. Вышел за калитку, торжественно вручил Алене малышку и открыл багажник.

– Ты переезжаешь? – поинтересовался он, растерянно разглядывая открывшуюся его взгляду картину. Огромный чемодан, два чемодана поменьше, еще меньше и самый маленький.

– Что-то вроде того, – не нашлась с ответом Алена.

– Так какой именно из чемоданов тебе понадобился?

– Все!

Алене даже не дали толком собраться. Она так торопилась, что зашвыривала вещи не глядя. Просто сгребая с полок все, что попадалось под руку. Сначала своё барахло, потом Венькино. И сейчас даже при желании она не смогла бы вспомнить, куда и что положила.

Конечно, как она и думала, Артем не пришел в восторг от перспективы заработать грыжу. Но как бы там ни было, все же вытащил первый чемодан. Отдышался и взялся за чемодан побольше.

– Чего ты там нагребла? – буркнул он.

– Полную сумку не твоего дела!

Артем нахмурился. Алена спрятала лицо в волосиках малышки, удивленная и пристыженная своей выходкой. Наверное, так сказывалось ее перенапряжение. Такое вздорное поведение ей было совершенно не свойственно. А тут на ровном месте сорвалась. На человека, грубость которого, если честно, можно было понять.

– У тебя есть пятнадцать минут на сборы, – холодно бросил Орлов, когда они вернулись в дом.

– Отлично. Тогда ты одеваешь Нику.

– Эй, какого черта…

– Вот ее костюмчик. Комбинезон на вешалке.

Алена задернула шторки, давая понять, что их разговор окончен. Нет, конечно, выдели им Орлов чуть больше времени, ей бы и в голову не пришло поручать ему сборы Вероники, но он ведь закочевряжился! Вот пусть теперь и отдувается. Раз так.

– И не забудь сменить дочке памперс! – бросила мстительно и, заглушая последовавшую за этим Орловскую ругань, невозмутимо добавила: – Веник, а ты что хочешь надеть?

– Мне все равно.

– Ну, тогда вот тебе джинсы и свитер. – Алена вручила мальчику одежду и взглядом указала на дверь. Веник послушно пошлепал к выходу.

– И куда мы поедем? – обернулся он вдруг.

Алена, которая уже наполовину разделась, резко опустила кофточку:

– К адвокату Артема.

– А потом?

А потом – бог его знает. О будущем она старалась не думать. Им повезет, если Орлов разрешит остаться. Пусть даже в качестве Никиной няньки. Это лучше, чем ночевать в машине или под скамейкой в парке, пока ситуация более-менее не прояснится.

Отгоняя тревогу, Алена принялась перебирать одежду. Чего тут только не было! Костюмы, платья, бюстье, пиджаки… До того, как Давид отдалился, он любил прихвастнуть молодой женой перед друзьями. Наряжал ее, как куклу, обвешивал драгоценностями. У него было довольно своеобразное чувство прекрасного. Которое не очень-то совпадало со вкусом самой Алены. Но дедушка учил её покладистости. Так что она не возражала. Ни против платьев с вызывающим декольте, ни против брючек в облипочку, ни против не по возрасту коротких юбок, ни против кричащего макияжа.

– Иди, одевайся, Вень, – вздохнула Алена, – ты же слышал – у нас совсем мало времени.

Понурив кудрявую голову, Веник шагнул за шторку. Алена провела чуть дрожащими пальцами по лицу. Выбрала наиболее приличный костюм – юбку-карандаш и интересного кроя пиджак. Распаковала новую пачку колготок. Не перевернись ее жизнь с ног на голову, сегодня бы она пошла в салон, где ей бы закрасили отросшие корни и как следует оформили брови. Но пока о такой роскоши ей даже мечтать не приходилось. Между той жизнью и этой пролегла настоящая пропасть. Даже интересно, как ей, такой потрепанной, поймать себе нового мужа?! И почему от этой мысли её начинает мутить?

Из-за шторки донесся возмущённый крик Вероники. Алена заправила пряди волос за уши и вышла в коридор. Если честно, она не надеялась, что Артем принарядится для встречи с адвокатом. Но тот ее удивил, надев приличного вида брюки и пуловер.

– Из моей машины нужно вытащить детское автокресло, – пробормотала Алена, стараясь не пялиться на него так уж сильно, но взгляд то и дело возвращался к его обтянутой тонким трикотажем груди.

– Я не стану устанавливать детское автокресло в свой Джип!

– Почему?

– Потому что так делают только семейные.

– Или те, у кого есть дети. У тебя есть.

– Черта с два!

– Ты станешь рисковать безопасностью ребенка ради каких-то своих глупых принципов?

Орлов злобно на нее зыркнул, но все же пошел за креслом. В который раз её взяла, но как долго она еще сможет побеждать на его поле? Это так утомительно!

Когда все, наконец, расселись по местам, Артем включил радио и вырулил со двора. Его потрепанная машина была гораздо больше приспособлена к езде по здешним дорогам, чем Порше Алены. В качестве пассажира да при дневном свете она, наконец, смогла оглядеться. А посмотреть и впрямь было на что! Не зря Орлов болтал что-то там про наследие ЮНЕСКО. Храмы, соборы, древние крепости… Совсем по-летнему яркое солнце отражалось в золоте куполов, слепило… Невероятной красоты места! Веник уткнулся в свой последней модели айфон и, как заправский гид, зачитывал об увиденном выдержки из Википедии. Не на шутку тем самым удивив Артема. А Веронике до красот не было никакого дела, она с остервенением вгрызалась в прорезыватель-грызунок.

– Сколько ему лет? – шепнул Орлов, обжигая шею Алены дыханием. Душная волна прошлась по ее телу и замерла, сконцентрировавшись где-то в области живота. Стало по-настоящему жарко. Прежде чем ответить, она несколько раз откашлялась и даже чуть приоткрыла окно.

– Пять.

– Он очень умный, правда? – Орлов чуть сбавил скорость и наклонился к ней еще ближе. Тут уж никакие покашливания бы не помогли. Алена резко кивнула и вжалась в дверь, максимально увеличивая расстояние между ними.

– Ты говорила, что он жил с отцом?

– Ну, да.

– Значит, он жил и с тобой, я все правильно понимаю?

– Да, конечно, – Алена пожала плечами.

– А теперь ты хочешь сбагрить парня матери?

– Ничего я не хочу! – Алена так резко повернулась к Артему, что волосы хлестнули ее по лицу. – Так надо.

– Ты, наверное, к нему привязалась за… Сколько лет ты была замужем?

– За Давидом – три года.

– А что, до Давида был еще кто-то? – изумился Орлов.

– Не понимаю, почему тебя это так удивляет. Ты и сам в разводе.

– Так, значит, ты развелась?

– Нет. Я – вдова.

– Вдова? Дважды? Экий у тебя талант мужиков до цугундера доводить!

– Не смешно, – прошептала Алена и снова отвернулась к окну. Орлов в очередной раз выругался. Алена сделала себе пометку поговорить с ним на этот счет. Объяснить, что при детях не стоит выражаться, даже если очень хочется.

– Извини, я действительно глупость сморозил. Я вообще ведь о другом хотел спросить.

С Алены вопросов было достаточно, поэтому она не стала ничего уточнять. Но Артему этого и не требовалось. Он продолжил:

– Говорю, ты небось привязалась к Веньке-то…

– Это не имеет значения. Я ему по факту – никто. У Вениамина есть мать, которая сможет обеспечить ему ту жизнь, которую он заслуживает.

– Та мать, которая сбагрила ребенка отцу? Ты ничего не путаешь? – шепнул Орлов, вновь наклонившись к ее уху.

Нет! Вы подумайте. Взял моду! Алена тряхнула волосами и, чтобы не думать о его последних словах, опять сосредоточилась на пролетающих мимо пейзажах. Впрочем, уже не замечая их красоты. Еще немного, и показался городок. Такой… как с бумажной открытки. Кукольные старинные домики. Где-то отреставрированные, а где-то полностью заброшенные. Улочки в центре были совсем узкие, мощеные еще булыжником. Артем припарковался у отштукатуренного, выкрашенного в оливковый цвет здания. Впрочем, снаружи оно выглядело гораздо более празднично, чем внутри. Все вместе они поднялись по широкой обшарпанной лестнице на второй этаж. Прошлись по коридору, пока не уперлись в дверь, на которой скотчем был приклеен лист формата А4. А на том листе – одно короткое слово «адвокат».

– Ты уверен, что это хороший специалист? – засомневалась Алена, разглядывая непрезентабельную вывеску.

– Более чем. Проходи.

Адвокатом Артема оказался тощий взмыленный парень в джинсах и давно вышедшей из моды клетчатой рубашке. Напомнив себе, что внешний вид может быть обманчив, Алена уселась в предложенное ей кресло и приготовилась слушать. Чтобы, если понадобится, внести какие-то свои дополнения к сказанному Орловым. Но, к удивлению, тот все изложил довольно четко.

– Ну, что ж, Тёма, боюсь, у меня для тебя плохие новости.

– Ты хочешь сказать, что это – моя дочь?! – Орлов ткнул пальцем в сидящую на руках у Алены девочку и недобро сощурился.

– По крайней мере, по документам.

– Но как такое возможно? Ты же в курсе – я давно в разводе!

– Да! Но по закону у твоей бывшей жены было триста дней, чтобы записать на тебя ребенка. И по срокам все сходится. Я проверил.

– Какого черта? Триста дней?! А сколько тогда длится беременность?

– Двести восемьдесят. Именно поэтому эта статья до сих пор самая критикуемая в семейном кодексе.

– Да за двадцать оставшихся дней она могла переспать с кем угодно! Даже с рептилоидом с Альфы Центавра! – Орлов, сощурившись, опять посмотрел на Алену. – Я уж молчу о том, что мы и до развода не спали.

– Как вариант, ты можешь оспорить факт отцовства через суд.

– А до этих пор что мне, прикажешь, делать?!

– А до этих пор, учитывая то, что мать ребенка мертва, ты несешь за него полную ответственность, дружище.