Юлия Резник
Горячая линия
Глава 5
– Ну, ты еще долго будешь гипнотизировать свой телефон?! Мне его уже выкинуть хочется, правда!
– Извини… – виновато шепнула Варя, возвращая новенький смартфон в карман куртки.
– Да ну тебя! Лучше скажи, что все-таки будем брать?
– Ты о чем?
Варя моргнула. Обвела потерянным взглядом ассортимент цветочного, как будто и впрямь не знала, чего от нее хотят. А требовалось ведь совсем немного. Просто забрать цветы, которые спонсоры обещали предоставить для поздравления зажигалочек с Восьмым марта.
– Э-эй! Прием! – Надя пощелкала пальцами перед Вариным носом, – владелец сказал, что мы можем выбрать либо букетики из трех тюльпанов, либо по одной розе на каждую. Ты что, вообще ничего не слышала?
Варя виновато покачала головой.
– Лучше, наверное, тюльпаны. Розы, конечно, красивые, но на дворе весна.
– Давай, – согласилась Надя и потянулась к вазе. В этот момент кто-то с силой толкнул ее в спину. Надежда пролетела с полметра и только каким-то чудом удержалась на ногах, в последний момент ухватившись за Варину руку.
– Эй! – возмутилась громко.
– Извините. Я вас не заметил, – проблеял высокий и тощий как жердь парень.
– Да ты Плутон должен был увидеть с такими-то линзами, а ты не заметил меня?!
Надька воинственно выпятила вперед тощую грудь, парень попятился.
– Мне очень жаль. Просто народу много. Не протолкнуться ведь.
– Поэтому ты решил потихоньку от него избавляться? От народа-то?
– Надька, прекрати! Ты что, не видишь, он полностью деморализован, – хохотнула Варя.
– Ха! Вот что за мужики пошли? Я его шуганула, а он и хвост поджал. – Надя таки дотянулась до вазы с цветами и принялась машинально отсчитывать нужное им количество, бросая на парня долгие взгляды из-под ресниц. Варя процесс работы снимала на телефон. – Знаешь что?
– Что?
– Думаю, он пришел за букетом своей мамуле. Точно тебе говорю. Маменькин сынок.
– Ну, не знаю. – Варя уставилась на цветы, выключила запись и отложила в сторону парочку тюльпанов, лепестки которых замялись: – Надь, ты получше старайся выбирать. Не то завянут быстро.
– Они и так быстро завянут. Потому что не от чистого сердца.
– Глупости! Наши старички своим подружкам будут их дарить от души, а от какого сердца нам цветочки на халяву достались – дело третье. Надо попросить завернуть их в бумагу.
– Зачем? Тут бежать десять метров. Поди, не замерзнут.
– Ну, как знаешь. Тогда неси к кассе. И вот же опять завядший. Куда ты только смотришь, Надь?
Смотрела Надежда на парня. А тот на нее. Но подойти и начать знакомство как-то по-новому не решался. Их переглядывания тянулись столько, сколько им упаковывали цветы, но дальше дело как-то не двигалось.
– Ну, чего стоишь? Пойдем, – сникла Надежда. – Не осталось нормальных мужиков. И знаешь что? Это мы их разбаловали.
– Мы?
– Ну да! Возомнили о себе невесть что. Даже твой бомж…
Варя толкнула дверь, ведущую на улицу, над головой весело зазвенел колокольчик.
– А что мой бомж?
– Тебе не звонит! Вот… вот до чего мы дожили. Бомжи и те харчами перебирают.
– Если бы так.
– Если бы? Ты с ума сошла?
– Нет! Просто боюсь, как бы с ним чего не случилось. Он же… – Варя осеклась. Не знала, как объяснить подруге то, что у нее внутри кипело. Он же суицидник. И пусть в последний их разговор он больше не угрожал расправой, пусть больше слушал ее, а когда говорил, звучал вполне стабильно, но… Если эта мысль уже засела ему в голову, ожидать можно было чего угодно! А она вместо того, чтобы порасспрашивать Захара Ивановича, выискивая проблему, загрузила его своими. Вот так. И наверняка ведь что-то пропустила. Сто процентов был какой-то сигнал. Вот уже почти две недели она перебирала в памяти их последний разговор. И ругала себя, так ругала! А он ни на горячую линию не звонил, ни ей. Может, телефон неправильно записал? Или ему надоели их разговоры? Тогда зачем он попросил ее номер? А она?! Она чем думала, когда тот диктовала? Знала бы, как сильно будет ждать его звонка, что вся ее жизнь вне работы сконцентрируется на этом чертовом ожидании, так… что? Не давала бы?
– Ой, а это еще откуда? – вскинулась Надя у самого входа в дом престарелых.
– Похоже, доставка.
Варя с Надей уставились на Газель, припаркованную у самого крыльца.
– Смотри-смотри! И коляска инвалидная… Как думаешь, что в этих коробках?
– Не знаю. Но коляска… черт! Это же настоящий вездеход. Ты видишь то же, что и я?
– Погоди, я это засниму для истории.
Взбудораженные происходящим, девушки заскочили в распахнутую настежь дверь. Весь коридор выхолодился, пока грузчики таскали коробки. Заведующая домом престарелых – Серафима Георгиевна, командовала разгрузкой, четко, слаженно, как никто кроме нее не мог. Из дверей общей комнаты, расположенной на этаже, выглядывали головы постояльцев. Те были тоже взбудоражены случившимся событием.
– Варька! Надо прятать цветы, сейчас же нас спалят.
До торжественного мероприятия, запланированного на два часа дня, было еще несколько часов, поэтому подарки действительно светить не стоило. Варя юркнула в общий для всех кабинет. Кто-то заблаговременно набрал в ведро воды. Они опустили тюльпаны в воду и пошли все же узнать, что происходит.
– Неужели Коваль расщедрился, м-м-м, Серафима Георгиевночка? – первым делом спросила Варя.
– А бог его знает. Это – анонимное пожертвование. Представляете?
– Чудеса! Вот все же хорошие у нас люди, правда?
– Ага. Хорошие. Делишек темных натворят, а потом добро делают, в надежде, что им это зачтется, – пробурчала Надя.
– Ну, а нам-то до этого что? – улыбнулась Варя. – Смотрите, в этих коробах Рафаэлло. Их мы можем к нашим подаркам добавить, правда, Серафима Георгиевна?
Подарки в этом году были более чем скромные – коробочка душистого мыла ручной работы и шелковый шарфик. Рафаэлки бы точно не помешали.
– Ну, если успеете разложить по пакетам. А нет – станем выдавать за ужином. По коробочке на два стола.
– Успеем-успеем!
– Ты не забыла, что нам еще самим надо нарядиться? – заныла Надя, расставляя те самые пакеты вдоль стены.
– Ну, конечно. У тебя косметичка с собой?
– Ага. И щипцы взяла, завить волосы. Правда, у меня Дана Александровна их одолжила.
– Кажется, у них с Вяземским все серьезно.
– А толку? – вмешалась в разговор еще одна сотрудница. Ее должность носила довольно неопределенное название «социальный работник». Да и чем она занималась, тоже, надо сказать, никто не знал. Ладно сиделки, врач, психолог, санитарки, медсестры… Тут результат, как говорится, налицо. А эта, хорошо, если согласится обзвонить спонсоров.
– В каком это смысле? Может, они поженятся.
– Ага! Поженятся. Как же! Он недавно штаны к ужину забыл надеть, а ты говоришь – жениться.
Надя с Варей переглянулись.
– Сучка, – так, чтобы никто посторонний её не услышал, шепнула Надя. Варя повела плечами. Потому что спорить ей с этим не хотелось. Сучкой их Рита и была. Всему их дружному коллективу поперек горла.
– Интересно, кто все же нам гуманитарку прислал, – сменила тему Варя.
– Ясное дело, кто! Коваль. Не зря же я его вчера уламывала.
В этом была вся Рита. Присвоить чьи-то заслуги себе. И пофиг, что никаких доказательств тому, что это сделал именно Александр Николаевич, не было. Как и повода думать, что это действительно он. Ведь раньше Коваль предпочитал действовать в открытую. Прихвастнуть своей несказанной щедростью и добротой перед избирателями в Твиттере для него было обычным делом.
Закончив раскладывать Рафаэлки, Варя, наконец, взялась за себя. Подкрасила ресницы, расчесала брови и даже прошлась блеском по губам. В обычной жизни она красилась редко, но после работы девчонки собирались вытащить ее в кафе в честь наступающего праздника, и нужно было как-то им соответствовать.
– Давай тебе волосы завьем?
– Да ты что? Полдня на это потратим. Пойду лучше гляну, как там мама.
С утра, когда Варя в последний раз ее видела, ничего не изменилось. Нина Макаровна была бодра и улыбчива. После инсульта ее лицо немного перекосило, и улыбка будто съехала в бок. Но уже то, что она могла улыбаться, было прекрасно. Варя поправила бант на платье матери, помогла им с подружкой спуститься в актовый зал и убежала. Потому что принимала участие в развлекательном номере, который они организовали к празднику. Их ожидания оправдались. Все прошло как нельзя лучше. Вечеринка удалась на славу. Подарки понравились. Как и праздничный обед. Тот был, надо заметить, с претензией! Их повар Катерина Степановна решила, что праздничный ужин должен быть небанальным. И приготовила несколько блюд из итальянской кухни. Зажигалочки нововведения в меню оценили по достоинству. Даже оперная дива, которой в свое время удалось пожить в Италии, отметила, что провокация удалась. Но потом, правда, пожаловалась, что под бокальчик вина шла бы эта вкуснятина как-то лучше.
Варя улыбнулась. Уставилась в свою тарелку (ага, сотрудникам еды тоже досталось) и вдруг поняла, что она нормально поела впервые за много дней. А то как-то совсем кусок не лез в горло.
– Одно непонятно, зачем нам теперь в кафе? – спросила у Нади.
– Ну, мы туда не пожрать ходим. Так даже лучше – сэкономим на еде, купим выпивку подороже. Если не найдем дурака, который нас угостит.
– Ага, прям полно дураков… – вздохнула Варя и снова потянулась к телефону.
– Так! Если ты и в кафе будешь над ним медитировать, я обижусь! Серьезно.
– Не буду. Я вообще о Захаре Ивановиче не думала. Хотела сториз для Инсты сделать. Ты сама мне о нем напоминаешь, заметь!
– А тебе совсем не кажется подозрительным, что гуманитарка к нам нагрянула как раз после того, как ты поныла своему бомжу о наших проблемах?
– Ну и что? Так просто совпало.
– Нам привезли все, что ты озвучила.
– Кроме Рафаэлок, – фыркнула Варя.
– Ну, вот и смейся! А мне все равно кажется, что никакой он не бомж.
– Ага! Олигарх, – хохотнула Варя и оборвала себя тут же, закусив губу. Надежда, конечно, выдумщица. Но она тоже хороша… Так привязаться к незнакомому опустившемуся человеку, всего после трех разговоров, могла только полная дура. Ну, почему? Почему он ей больше не звонит? Глядишь, если бы она убедилась, что у него все хорошо, ее бы отпустило. Ведь, скорее всего, так проявлялось волнение о его судьбе. И ничего больше.
– Так, Варюх, я бегу за нашими куртками. Ты отходишь второй, чтоб нас не заметили – рабочий день-то еще не закончился.
Не закончился! Впрочем, в праздник в их услугах особенно и не нуждались. Поэтому все, кроме дежурных, разбегались кто куда под шумок. Пока Надя ходила за куртками, Варя попрощалась с мамой. И кивнула двум нянечкам, знаками давая понять, чтобы они тоже потихоньку выдвигались. Столик у них был заказан на шестерых. В неплохом кафе, расположенном в доме через дорогу. Навстречу им спешили улыбающиеся женщины. В руках почти у каждой – букетик цветов. Накануне праздника на работе поздравляли всех, без исключения.
– Такое чувство, что только нам цветов не подарили, – мрачно заметила Надя, когда их проводили к столику у окна.
– Ты что? У нас в штате четыре мужика! Торт купили – и молодцы. А ну, даже каждой по тюльпанчику… Обанкротились бы.
– Как пить дать. С нашими зарплатами, – соглашаясь, закивала Анжела, разведенная мать-одиночка тридцати лет. – Мне Игорек в саду обязательно цветочек из цветной бумаги сделает.
Официант принес напитки.
– А мне папа букет подарит. Он всегда просыпается рано утром и идет в цветочный, – вздохнула Надя.
– А мне вообще никогда не дарили цветов.
– Серьезно? – округлили глаза подружки. И Варе вдруг почему-то стало так стыдно. Как будто это ее вина.
– Ну, да. Как-то так получалось, я либо уже ни с кем не встречалась к Восьмому марта, либо еще.
– Ой, а я вам рассказывала, как мой Агафонов однажды со мной поругался седьмого? А потом пришел девятого мириться? Нет? Это я уже потом поняла, что это был тактический ход. Чтоб не дарить мне подарка.
Девчонки захохотали. Но громче всех смеялась сама Надежда.
– А давайте выпьем за то, чтоб орлы не падали, а козлы, вроде Агафонова, не летали!
– И не подумаю! Вообще не подумаю за них пить. Это женский праздник. Так что за нас, мои дорогие. Как говорится, ура!
Бокалы звякнули, Варя сделала несколько глотков. Она долго выбирала коктейль и в итоге не прогадала. Тот был приятно освежающим.
– Девочки, у кого-то телефон звонит!
Варя облизала губы. Прислушалась. Непослушной рукой отставила от себя пойло.
– К-кажется, это у меня!
Глава 6
– Ты куда теперь?
– Домой.
– Может, в клуб? Скука смертная!
– Я пас. Устал страшно. Завалюсь спать.
– Ну, смотри. Так даже лучше. Там сегодня, наверное, битком. И куча баб навеселе – то еще счастье.
– Ты о чем? – Захар отвлекся от документов, которые запихивал в портфель, и недоуменно уставился на помощника. Последние недели выдались просто адскими. Он только-только вернулся из Лондона, и все никак не мог войти в колею.
– Ну, привет! Сегодня седьмое. – Захар нахмурился сильней. – Седьмое марта, алло! – Илья закатил глаза. – Ты что, не заметил, сколько букетов в офисе?
– Черт… А я никого не поздравил.
– Ну, и хрен с ним. Наши девочки квасить начали сразу после летучки. Поверь, им и без твоих поздравлений отлично.
– А премию мы им выписали?
– Ага, – Илья широко зевнул. – И ресторан заказали. Я в «Севен» договорился. Помнишь, рестик на тридцать пятом? Народ потихоньку перетекает туда.
Захар скосил взгляд на часы. Всего пять. Рабочий день в разгаре. А впрочем, у них в фирме никогда не придерживались какого-то четкого графика. Главное, чтобы работа делалась. А для этого нужно было находиться в процессе нон-стоп.
– Значит, спущусь поздравить.
– И, кстати, мы сегодня отправили то, что ты просил.
– А поконкретней? – Захар растер лицо ладонями.
– Тебе точно не мешало бы отдохнуть, – покачал головой Илья. – Я о доме престарелых. Помнишь, ты дал команду? Или не надо было? – вздернул брови Илья.
– Нет-нет. Надо, конечно. Спасибо. Оперативно ты.
– Стараемся. Слушай, а давай тогда вместе заскочим девчонок поздравить? Я, может, даже и задержусь. Душа что-то требует праздника.
– Так устрой, раз требует.
– Ага. Только пальто возьму.
Захар кивнул. Стоило Илье захлопнуть за собой дверь, достал телефон и с сомнением провел пальцем по списку контактов. Они не говорили с Варей вот уже две недели. И да, у него, конечно, было много работы, но не звонил он ей совсем не поэтому. Взяв паузу, Захар пытался понять, зачем вообще это делает. Ну, ладно тогда, на террасе, у него в первый раз крыша ехала. Но потом… Потом он ей позвонил, потому что ему понравились их беседы. Понравилось спорить с ней. Понравилось ее дразнить. Понравилось то, как она реагировала и что ему говорила. Хотя, казалось бы, что может быть в голове у двадцатичетырехлетней девочки? А там было много. Хотя и наивной она была жутко. И может, этой жуткой наивностью, своей какой-то бесхитростной простотой она его и заинтриговала? Ну, где сейчас такое встретишь? Не в его кругу – так точно. Вот почему ему эти разговоры ни о чем – как глоток воды родниковой.
Особенно приятным было то, что Варя не знала, кто он на самом деле. Захар мог говорить все, что думает, не боясь показаться ей слабым. Вздорным. Немужественным. Или злым… Он мог делиться тем, что наболело. Свободно рассказывать ей о том, как опустился на самое дно. И не бояться её осуждения. Телефон все стерпел бы. И ее уши. А в его кругу… В его кругу говорить о таком было не принято. Здесь слабости не прощались. Вообще. Он даже представить не мог вот такого разговора, как у них с Варей, с любой другой знакомой ему женщиной. Пытался. Но не мог представить…
А еще его заинтересовали рассказы о ее жизни. То, какой незамысловатой она была. Какой простой, в общем-то. Рассказы Вари напоминали ему о детстве, было в них что-то удивительно теплое, из той жизни, когда и для него все было проще простого. Когда ничего на него не давило. Ни опыт, ни деньги, ни ответственность за других, ни предательство, ни размышления о смысле своего существования, чтоб им пусто было! Варина жизнь ему казалась чем дальше, тем привлекательнее. Ему хотелось в нее окунуться.
Захар скользнул пальцем по экрану и прижал трубку к уху:
– Алло!
– Ну, привет. А как же «Вы позвонили на горячую линию неотложной психологической помощи! Здравствуйте»?
На том конце связи повисло молчание. В котором Захару довольно отчетливо были слышны чужие отдаленные голоса, звон приборов и взрывы смеха. Очень поздно дошло, что не одни они сегодня корпоратив гуляют, и что он наверняка выбрал не самое лучше время для звонка.
– Варя, ну кто там? Он?
– Это он, девочки-и-и-и, я вам говорю, – различил в шуме голосов. Потом кто-то шикнул, послышались смешки.
– Но вы звоните не на горячую линию, – все же подала голос Варя.
– Извини, я, наверное, не вовремя. У тебя там, смотрю, веселье в разгаре.
– Эм… Сегодня седьмое. Меня подружки с работы вытащили в кафе.
– Тогда не буду тебе мешать.
– Нет! Что вы, я… – в трубке послышалось эхо, как будто Варя куда-то вышла из зала. – Все нормально? У вас…
Интересно, кто тот парень, чьего звонка она ждет?
– Да вроде неплохо. Пока, как видишь, не помер.
– Это хорошо. А то вы не звонили, и я уже начала волноваться.
– Работы было много, – ляпнул Захар, прежде чем успел подумать.
– Правда? Вы нашли работу? Это же замечательно! Поздравляю. И заметьте, я вам говорила, что жизнь наладится. А вы мне не верили.
Захар усмехнулся. Откинулся затылком на подголовник кресла, а ноги закинул на стол. Нет… Не будет он ей признаваться. Пусть она и дальше пребывает в заблуждении. Не то ведь перестанет. И шутить с ним, и дерзить. И жизни учить. Зажмется, закроется. Станет роль какую-то нелепую отыгрывать. А в этом ведь для него весь смак – в том, что она настоящая. Если для этого ему нужно притвориться бомжом – пожалуйста.
– Что ж тут хорошего, Варвара?
– А плохого что?
– Раньше целый день на диване лежал, как белый человек, а сейчас спину гну, как раб на галерах.
– Спину гнете? У вас что там, нарушения КЗОТ? Вас хоть по закону оформили? Или так? Вы без оформления не соглашайтесь, Захар Иванович, не то ж пенсии не заработаете. Если хотите, я могу вас с моим юристом свести. Он проконсультирует, если надо. И вообще…
– Ничего себе! У тебя и юрист свой есть? Ты точно психолог? Или, может, рецидивистка какая?
– Ну, раз вы не утратили способность шутить, значит, не все так плохо на работе. А юрист – это наш домопрестареловский. Она же делопроизводитель на полставки. Так что вы подумайте. Если надо – я договорюсь. Без шуток.
– Эко ты печешься о моей судьбе. Даже как-то странно.
– А что тут странного?
– Да вроде как и ничего. Но с другой стороны, чудно. Я же тебе абсолютно чужой. Или… ты ко мне прикипела, а, Варвара? – Нет, этого, конечно, не могло быть. Но только так Захар мог себе объяснить, почему она тратит на него свое время. – Эй… Ты здесь? Варя!
– Знаете, давайте лучше вернемся к цели вашего звонка.
– Да нет у меня никакой цели! Просто тебя услышать хотел.
– Выходит, вы тоже ко мне прикипели, а, Захар Иванович?
– Так чему ты удивляешься? Сама же мне об этом твердила.
– О чем? – голос Вари прозвучал как будто испуганно.
– О том, что клиент частенько привязывается к своему психологу. А у нас, получается, созависимость. Ну, что ты на это скажешь?
Дверь в кабинет Захара открылась, заглянул Илья. Захар выставил перед собой указательный палец, минутку, мол. Тот кивнул в сторону приемной, давая понять, что подождет там.
– Скажу, что вы апеллируете очень умными терминами.
Захар хмыкнул. Поднялся из кресла, понимая, что нужно их диалог сворачивать. И её уже подружки заждались, и ему пришла пора выдвигаться домой. А прежде еще заскочить своих дам поздравить.
– А этот парень…
– Какой парень?
– О котором твои подружки трещали. Он не будет тебя ревновать?
– К чему? – голос Вари стал совсем тихим-тихим.
– К тому, что я тебе звоню.
– Вы не звонили. Две недели.
– Так я же сказал. Проблемы навалились. А теперь я намерен это делать регулярно.
– Но ведь вам моя помощь психолога и не нужна совсем.
– Ну, тебе, может, тоже не нужно тратить на меня время. А вон, какой занятный у нас выходит диалог. Так, что? Я наберу тебя попозже? Или ты меня сейчас сразу в бан отправишь?
– Нет! Что вы… Я… – Варя совсем стушевалась. Захар понятия не имел, как та выглядит, но почему-то не сомневался, что в этот момент она кусает губы. – Звоните, если хотите.
– Так, значит, парень не против?
– Нет у меня никакого парня. Это мы еще четырнадцатого выяснили.
– С тех пор прошло много времени. Уже мог кто-то и появиться.
– Но не появился.
– Тогда до связи.
– Берегите себя.
Берегите… Ему никогда и никто так не говорил. Только мама.
– С кем ты трещал так долго? – возмутился Илья.
– Да так. Личное. Не бери в голову.
– Личное? – Илья с намеком поиграл бровями.
– Не то, о чем ты подумал, – жестко оборвал помощника Захар. А может, и не надо было? Пусть бы верил в то, что шеф оклемался. Глядишь, и на фирме бы потихоньку узнали. И перестали бы шушукаться у него за спиной, потому что ничего унизительней этого не было. Все ведь были наслышаны о подробностях его развода. Те как-то не получилось скрыть. Это вообще нереально сделать, когда твоя жена переезжает от тебя к партеру, и вы начинаете делить с ним бизнес. Плюс Наташка, желая как-то себя оправдать, разболтала подружкам, что он бесплодный. А дальше на отлично сработало сарафанное радио. Жалели, надо сказать, обоих. И её, и его.
Настроение испортилось в один момент. Он уже не хотел никого поздравлять. Но сворачивать с намеченной цели было глупо. Пересилив себя, зашел в ресторан. Коллеги тут же загудели, замахали руками, как будто он мог не заметить их шумную компанию и пройти мимо. Тут же прискакал официант. Поставил перед ним чистые приборы.
– Я буквально на пять минут, дамы. Не хочу портить вам настроение своей страшной мордой…
– Ну, что вы, Захар Иванович, вы у нас – красавчик!
– Лесть, конечно, наглая, но приятная…
Необходимость шутить и развлекать собравшихся отнимала последние силы. Захар произнес остроумную речь, пригубил шампанского – за рулем сегодня он был сам, так что большего себе просто не мог позволить, и хотел было уже откланяться, когда к их столику подошла высокая симпатичная женщина. Четко вычислив, кто оплачивает этот банкет, она направилась прямо к нему. Поздоровалась. И представилась. Оказалось, перед ним – управляющая.
– Что? – в общем гомоне Захар не сразу понял. – Перебои в поставке спаржи?
– Именно. Наш ресторан приносит извинения. И предлагает на выбор несколько других вариантов гарнира.
– Да без проблем. По-моему, все уже и без спаржи сыты. Несите что угодно, на свой вкус.
Как же чертовски он устал! Еще и спаржа эта. Ты подумай. Захар усмехнулся. Перед тем как уйти, сходил в туалет. И поплелся прямиком к гардеробу, решив, что его ухода никто не заметит. А у лифта столкнулся все с той же управляющей.
– Уже уходите? – заученно улыбаясь, поинтересовалась она, шагая вместе с ним в кабину.
– Угу. Не хочу смущать народ своим присутствием.
– Надеюсь, инцидент со спаржей не испортил веселья. Еще раз приношу извинения от имени ресторана.
– Вы же вроде не на работе уже?
– Да, – занервничала молодая женщина, поправляя воротничок дорогого пальто.
– Так что вы все извиняетесь?
– Наверное, потому, что официально моя смена еще не закончилась, – усмехнулась.
– Что ж, тогда, надеюсь, причина, по которой вы ушли в самоволку – уважительная, – бросил напоследок Захар. Необходимость поддерживать беседу его нервировала. Хотя девушка вроде особенно и не навязывалась.
– Сын заболел, – бросила та и замолчала, чутко уловив его настроение.
А на стоянке оказалось, что у них даже машины припаркованы рядом. Расселись. Захар, откинул голову на подголовник, давая себе пару минут на то, чтобы собраться с силами, прежде чем тронуться в путь. Зевнул. По радио играл какой-то новомодный рэпчик. Какого черта? Он чуть сместился, чтобы переключить волну. И в этот момент увидел, как девушка выскочила из салона, обошла свою тачку и зачем-то открыла капот. Каким бы уставшим он ни был, Захар вышел посмотреть, что случилось.
– Что такое?
– Не заводится. Черт! И такси не вызвать. В этом подземелье ни черта не ловит!
Захар покрутил брелок на пальце, скосил взгляд на часы. Вздохнул.
– Ну, что ж, похоже, сегодня я – ваша добрая фея. Запрыгивайте. Подвезу. Только, пожалуйста, скажите, что вы живете где-то неподалеку.
Девушка откинула темноволосую голову и рассмеялась:
– В четырех кварталах. Ну, как? Далеко?
– Нет. Четыре квартала я надеюсь проехать, не уснув.
