Юлия Пульс
Измена. Расплата черного дракона
Глава 1
– Давай же! Тужься! Еще! Леони! Давай! – кричала Лисиль, а я никак не могла собраться с силами из-за дикой боли. Вдобавок корабль как назло попал в шторм, и каюту сильно шатало из стороны в сторону.
– А-а-а! Боги Элрохима! Помогите, – застонала и взмолилась я от накатившей невыносимой боли внизу живота. Казалось, меня сейчас разорвет на куски. Пот градом катился по лицу, а глаза едва не лопались от попыток тужиться сильнее.
– Ну же! Старайся! Мы справимся! Давай!
Я уже всей душой возненавидела это никчемное плавание! Какого Роха мужу взбрело в голову посетить дальних родственников на утесе Первородного черного дракона, когда мне рожать со дня на день! Я ведь хотела остаться в поместье, но его кузина Лисиль уговорила отправиться в путешествие. Ей я не могла отказать, ведь с самого первого дня, когда я появилась в доме супруга, мы стали лучшими подругами. И сейчас она изнеможенная многочасовыми родами пыталась мне помочь, как могла. К сожалению, среди экипажа корабля не нашлось повитухи.
– Не могу, – пропищала я сквозь слезы, чувствуя, как силы с каждым мгновением покидают измученное тело.
– Нам некому помочь! Соберись! Головка показалась! – дрожал ее голос.
Я часто задышала и натужилась так сильно, как только могла. В глазах потемнело и в ушах зазвенело. А потом я услышала пронзительный крик ребенка.
– Девочка! – воскликнула Лисиль и завернула крошку в какую-то непонятную тряпку, что первая попалась ей под руку.
Я же выудила из-под подушки расшитую руками моей матери пеленку. Мне было важно завернуть в нее своего первенца, ведь перед смертью мама слезно меня об этом просила.
– Возьми ее, – протянула я кузине дорогую эллорскую ткань, но девушка отмахнулась и поменялась в лице. Никогда еще я не видела в ее взгляде столько злости, направленной в мою сторону.
– Хейл! Заходи! Родила эта овца степная!
– Что? – не поверила я своим ушам и настолько растерялась, что начала захлебываться воздухом. Постаралась приподняться и встать с кровати, но каюта вновь пошатнулась, вернув меня на место. Я с ужасом опустила взгляд на простыни, залитые кровью, и боль усилилась. Я так и застыла с немым вопросом на устах.
– Покажи руку, милый, получилось? Проклятие исчезло? – защебетала птичкой Лисиль, когда увидела в проеме огромную фигуру моего мужа. Малышка притихла на ее руках, и я ощутила укол ревности.
– Дай мне ее, – потянула я руки в сторону своего ребенка, но эти двое будто забыли, что я все еще здесь.
Хейл одним движением сорвал рукав своей рубашки и оголил перебинтованную руку.
– Милый? Проклятие? – повторила я тихо слова Лисиль. – Да что здесь творится вообще?
Он размотал запястье и победоносно показал кузине совершенно здоровую руку. Я никогда не видела увечья Хейла. Муж всегда заматывал руку и говорил, что получил ранение в бою. А не заживало оно из-за отравленного клинка соперника, но он уверял, что это не смертельно и скоро он излечится. Неужели Хейл все это время скрывал от меня самую настоящую метку смертельного проклятия? Да как такое можно скрыть?! Мы каждый день засыпали и просыпались вместе!
– Ты выполнила свою миссию, паршивая степная шавка из поганого рода Латимер! Не зря мы почти всех вас перебили во время противостояния! – окатила меня Лисиль презренным взглядом и уложила малышку в люльку, что находилась в другом конце каюты. Чтобы добраться до нее, мне придется пройти несколько шагов, а я даже с постели встать не могу от боли, что продолжала жгутом скручивать живот. – Твой дядя, когда трусливо умирал под натиском отряда Хейла, проклял его, но мы нашли выход. А всего-то надо было окрутить чистокровную Латимер, заставить влюбиться во врага и понести от него. Нам повезло, что попалась такая глупая девка, как ты, которая поверила в сказки о любви, – она говорила, а у меня безвольно слезы по щекам текли. Я вспоминала, как поступила в Драконью Академию, как Хейл Эгертон получил должность преподавателя боевых искусств, как мы подружились, долгими вечерами обсуждая абсурдность вражды степных и черных драконов. Как впервые поцеловались под сенью дерева Гинка, и нас засыпало розовыми лепестками его цветков при сильном порыве ветра. Как этот огромный и сильный мужчина носил меня мелкую девчонку на руках и кружил, кружил, кружил…
Я впервые влюбилась так сильно, что готова была вырвать сердце из груди, чтобы ему отдать. Но теперь этого не требовалось. Он вырвал его сам.
– Да что ты распинаешься перед ней, Лиси, – овил он тонкую талию белокурой красавицы и притянул к ее себе. Впился в уста кузины, которую я считала самой близкой подругой. Впился с такой страстью и жадностью, с которой меня никогда не целовал!
Это какой-то страшный сон!
Нет, он не только вырвал мое сердце, но еще и растоптал. Как я могла быть так слепа, чтобы не заметить, что они любовники? А выходит, ядовитую змею на груди пригрела! Почему я ничего не видела? Почему верила ему безмерно, без остатка доверяла каждому слову? Чем заслужила удар ножом в спину в самый тяжелый для любой женщины момент? Разве сильный воин станет пинать побитую собаку? Но Хейл это сделал, продолжая выпивать соки из своей любовницы, бесстыдно ощупывая ее округлые бедра своими огромными ручищами. Причмокивающие звуки их дерзкого поцелуя так и звенели в моих ушах. Я запомню их навсегда! Этот противный чавкающий шум заставил мое сердце обливаться кровью. Я зажала меж зубов мамину пеленку, чтобы не завопить вепрем от душевной и физической боли.
– Пусть знает, – оторвалась Лисиль от моего мужа и произнесла с придыханием: – Пусть знает, что наша вражда никогда не закончится, и мы будем убивать Латимеров до тех пор, пока не сотрем их с лица Элрохима! – повернулась она ко мне и ее красивые зеленые глаза блеснули, а зрачки сузились до иголочек.
– Хейл, – простонала я жалобно, в последней отчаянной попытке пробудить в нем то светлое, за что его полюбила. – Мы ведь любили друг друга, вспомни. Прошу, отдай мне дочь, и я уйду из твоей жизни навсегда. Ты никогда больше меня не увидишь, – никогда бы не подумала, что стану молить родного мужа о спасении собственной жизни. Я смотрела в его черные глаза в надежде найти в них хоть толику снисхождения, но не находила. Он жесток и холоден.
– А я говорила, что она не способна сына родить, – рассмеялась предательница Лисиль. – Какая-то никчемная девчонка на свет появилась! Фу! Еще и мелкая! Вылитая мать! – скривилась она в отвращении и снова прильнула к Хейлу. Накрутила прядь его длинных серебристых волос на палец и самодовольно ухмыльнулась. Такого проявления нежности он даже мне не позволял. Вечно отдергивался.
– Прошу, – взмолилась я сквозь слезы, стараясь не смотреть на Лисиль. – Умоляю. Ради всего святого. Ради нашей Соланы, – именно так мы хотели назвать ребенка, если родится дочь. В честь богини плодородия. Вспоминай, Хейл, мы были счастливы и с нетерпением ждали первенца. Не слушай ее. Сердце слушай. Не может там царить одна лишь черная ненависть к моему роду. А как же мы?
– Твоя Солана будет воспитываться с детьми слуг. Не достойно это Латимеровское отродье жизни при дворе черных драконов! Полукровкам место на конюшне! – полоснула она острым клинком по моему и без того израненному сердцу.
А Хейл молчал. Этот зрелый мужчина, воин, состоящий из горы стальных мышц, просто стоял, смотрел мне в глаза и молчал. Ни капли жалости я в его глазах не увидела. Он даже дочь родную защитить от этой сучки не может! Ему плевать на судьбу Соланы! А на мою так и подавно.
– От тебя мертвой больше толку, чем от живой. А я утешу вдовца, в этом нет сомнений, – оставила она его волосы в покое, но теперь нахально овила широкую шею моего мужа руками.
В этот миг я поняла, что мои дни сочтены и ощутила давление внизу живота. Это походило на новые схватки. Показалось, что ребенок зашевелился внутри. Но разве такое возможно? Никто из лекарей не говорил, что у меня будет двойня!
В диком страхе я попятилась назад по постели, оставляя после себя кровавый след. Сжимала в руках кружевную пеленку и молила богов, чтобы смерть была мягкой. Ко мне приближался Хейл, но в руках его не было оружия. Неужели пощадит? – промелькнула никчемная мысль. Но нет! Он грубо оторвал меня от постели и поднял на руки, как пушинку. Вынес из каюты на палубу, где во всю хлестал дождь и волны остервенело били по кораблю. Подошел к высокому деревянному борту и меня окатило прохладной соленой водой. От страха я застонала, похолодев.
Судно снова сильно пошатнуло, но мой муж был физически силен и никакой шторм ему не страшен. Словно крохотная букашка в могучих руках я свернулась калачиком, корчась от боли.
– Не делай этого. Мы могли покончить с враждой наших семей. Молю, Хейл, я все еще тебя люблю, – подняла на него молящий взгляд, вцепившись в пеленку, как в последний островок моей никчемной жизни. – У нас маленькая дочь.
– Твой род убийц испоганен. Его надо выкашивать под корень. Не будь ты Латимер, Леони, я любил бы тебя до конца своих дней. Моя месть – дело чести. И ты, невинная душа, сейчас расплатишься за грехи своих предков!
– Нет! Молю! Солана! – закричала я во все горло и услышала плач своей крошки. – Не обижай ее! Она ни в чем не виновата!
– Прощай, Леони. Передай предкам от меня привет!
Не успела я даже пикнуть, как Хейл вышвырнул меня за борт. Столкнувшись с волной, я задержала дыхание и ушла под воду. Темная толща ночного моря быстро затягивала. Я прекрасно понимала, что мне и моему второму малышу не выжить в этот дикий шторм, но что-то внутри заставило воспротивиться судьбе и всплыть. Я зажала в зубах край пеленки и посмотрела вперед. От меня быстро удалялся корабль о черных парусах с красным знаменем рода Эгертон. Вот и все! Хейл использовал меня и убил. Забрал у меня самое дорогое и вышвырнул, как сломанную игрушку. Но я все еще чувствовала, как во мне теплится новая жизнь. Ради детей я должна спастись любой ценой! Но стоило об этом подумать, как ушла под воду с головой, прибитая большой волной.
Глава 2
Как мне хватило сил в схватках сражаться с волнами и плыть на островной маяк – загадка! Я смотрела на яркий желтый свет, что мигал и манил к себе, обещая спасение, и плыла, плыла, плыла… До тех пор, пока не ощутила песок под ногами. Выкарабкалась на берег и пронзительно закричала:
– Помогите! – упала на спину и схватилась за живот.
Вокруг кромешная темнота и пустота.
– Помогите! – не оставляла я попыток докричаться до кого-то живого на этом проклятом острове.
Меня скрутило потугой в бараний рог, и от боли я прокусила край пеленки.
– О! Боги! – взревела, чувствуя, как малыш отчаянно пробивается наружу.
– Дакат! Сюда! Скорее! – услышала я мужской голос и повернулась на звук.
Ко мне с факелом в руках бежал бородатый гном, а следом за ним еще один такой же.
– Помогите! Рожаю! – полились по поджатым ногам струйки крови и гном опешил, когда это увидел.
– Что там? – спросил второй, не решаясь подойти ближе.
– Живо зови смотрителя! Скажи, женщина на берегу рожает! – отправил он мужичка в сторону маяка, а у меня слезы брызнули из глаз от новой волны боли.
– А-а-а!!! – заорала, и гном выхватил из моего рта пеленку. Быстро постелил ее на песок и воткнул рядом факел.
– Ой, Нифритовая падь! Головка лезет! – вскрикнул бородатый визгливее меня. – Что делать? – подставил широкие руки и с испугом посмотрел мне в глаза.
Я натужилась до звона в ушах, зажмурилась, а когда распахнула глаза, увидела перед собой черноволосого мужчину с изуродованным шрамом лицом. На мгновение стало страшно, но очередная потуга заставила закричать.
– Хубыр, быстро неси одеяло, полотенце и ведро чистой воды! – приказал незнакомец одному из гномов и опустился передо мной на колени. – Все хорошо. Не кричи. Потерпи. Ребеночек уже выходит, – начал успокаивать меня мужчина, слегка надавливая на низ живота.
Никакого стыда из-за того, что незнакомец очутился между моих ног, я не испытала. Лишь одно ключом било в голове: родить здорового ребенка как можно быстрее! Силы покидали тело с неимоверной скоростью. Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание.
– Соберись! Еще разок посильнее! Я уже держу головку! – его слова о том, что сейчас эта пытка закончится, подтолкнули меня напрячься каждой мышцей, чтобы вытолкнуть малыша. И у меня получилось!
Я услышала пронзительный крик ребенка, которого держал на руках мой спаситель.
– Чудесный мальчишка, поздравляю, – улыбнулся он, но из-за шрама казалось, что оскалился. И особенно зловеще смотрелся в свете факела.
Я потянула руки к ребенку, но в это время на берег прибежали гномы, и все вокруг завертелось, закрутилось. Сознание покинуло мое измученное тело…
А очнулась я в холодном поту, лежа в мягкой кровати под толстым одеялом. В комнате царил полумрак. Лишь керосиновая лампа, стоящая на дальнем столике освещала небольшое, но уютное пространство. Старенький потрепанный временем шкаф с покосившейся дверцей в углу, вешалка, подпёртая деревянным стулом и одинокая тумба у кровати. На ней я заметила металлический поднос со стаканом молока и печеньем.
– Где я? Мой малыш! – встрепенулась и вскочила с места, но меня прострелило такой дикой болью, что в глазах потемнело.
Когда немного отпустило, смогла лишь приподняться на локтях и отдернуть штору, что висела над кроватью и скрывала окно.
Я посмотрела в него и обомлела от предрассветной красоты. Целое Нурминское мере, как на ладони. Соприкасаясь с окрашенным в лиловые оттенки небом, вода казалась огромным синим зеркалом. Две белые птицы пролетели мимо окна, и я поняла, что нахожусь в самой высокой точке острова – на маяке.
– Проснулась? – повернулась я на голос и увидела в дверях того мужчину, что принимал у меня роды, со свертком ребенка на руках.
– Дай его, – задрожала и подалась вперед.
– Не волнуйся. С ним все хорошо. Я его помыл и укачал, но он уже пару раз просыпался, кушать просил.
Только сейчас я сполна сумела рассмотреть мужчину. Высокий и крупный, с черными длинными волосами, зачесанными назад. Глаза большие и темные, будто пучина самого синего моря. Рваный уродливый шрам перечеркивал всю правую сторону его лица, задевая уголок губ. Сложно было представить его без увечья, но когда смотритель повернулся левой стороной, я отметила, что когда-то у него были красивые черты лица, даже аристократические, как у чистокровных драконов.
Он аккуратно наклонился и передал мне малыша. Я сразу отметила, что ребенок обернут сначала в ту самую, но уже чистую и отглаженную пеленку, которую вышивала для меня мать, а сверху укутан одеяльцем. Треугольник ткани прикрывал личико сына, и я с особым трепетом его откинула. Ахнула, когда узнала в сынишке предателя-мужа. Он был похож на него, как две капли воды! Слезы проступили в уголках глаз и сорвались со щек прямо на одеяльце.
– Ты покушай, – указал мужчина на еду. – Не буду тревожить, – и засобирался уходить, но я его остановила.
– Кто ты? – Накрыла я свой верх одеялом и приложила ребенка к груди. Он жадно зачмокал, и тепло разлилось по телу спокойствием. Мы выжили!
– Я – Бренер Дормер, смотритель Нурмийского маяка. А ты? – прислонился он к стене и спрятал в тени изувеченную щеку.
– Меня зовут Леони, – не стала называть ему ни фамилию своего рода, ни рода мужа.
– А сына?
Хм. Память вернула меня в те безмятежные дни, когда мы с Хейлом подбирали имена будущему ребенку. Он всегда хотел назвать сына Иолас, в честь своего деда, который начал кровную вражду наших родов. А мне изначально не нравилась эта идея.
– Этан, – ответила я смотрителю. Это имя заморское и никакого отношения к нашим землям не имеет, собственно, как и к самим драконам. Не хотелось, чтобы моего сына хоть что-то связывало с его скотиной отцом!
– Рад с вами познакомиться, Леони и Этан. Как ты оказалась на берегу? – я ждала этого вопроса, но внятного ответа придумать не успела. А рассказать о том, что со мной случилось на корабле, не могла. Стоило только вспомнить горящие красным жестокие глаза мужа, как слезы застили лицо.
– Корабль, на котором я плыла, попал в шторм. Я чудом выжила. Благодарю за помощь, я никогда этого не забуду, – это все, на что меня хватило. Слишком сильно кровоточила глубокая рана в сердце. Мысли о дочери, которой уготована судьба прислуги, не покидали. Я обязательно окрепну и вернусь во вражеские земли, чтобы забрать свою Солану у этого монстра! Настанет день, когда я отомщу Хейлу и продлю этим кровную вражду! Видят боги, я любила его всей своей светлой душой, но дракон поселил в ней всепоглощающую тьму, в которой сам же и потонет! Да будет так! Я буду ненавидеть его, пока могу дышать!
Глава 3
– Давай сходим, Леони? – стояли мы напротив друг друга с Бренером, монотонно покачивая люльку с моим спящим сыном. Прошло два месяца со дня тяжелых родов на берегу, а я так ни разу и не вышла за пределы маяка. Отзывчивый и добрый смотритель заботился о нас, как о родных. Кормил, одевал и не задавал вопросов о моем появлении на острове. Маяк стал для меня убежищем, в котором не было страхов. Новый маленький мир уюта и тепла. Я не хотела его покидать.
– Не хочу. Сегодня неважно себя чувствую, – увиливала я от прогулки.
Бренер всеми силами с самого утра старался вытащить меня на празднование дня острова, а я не могла ему признаться, что страх отойти от сына, все еще подкашивал мне ноги. Физические раны зажили, а в душе бушевал нескончаемый шторм боли. Я так и не решилась рассказать ему кто я такая и почему оказалась на острове. Слишком свежа рана.
– Прибыли гости и артисты из Таэроса, – кольнуло меня прямо в сердце знакомое название. Столица драконьего континента, где я провела лучшие годы своей жизни. Там, в цветущем крае в одном из богатейших поместьев города находится моя крошка Солана. Совсем одна. Без материнской ласки и любви. – Дакат и Хубыр посидят с Этаном пару часов. А мы на ярмарку сходим. Я отложил монет. Прикупим тебе и малышу вещей, – братьям-гномам я всецело доверяла. Они каждый день меня навещали и развлекали шутками и настольными играми. Да и Этан вырос из всех распашонок. – Будет представление и салют. Посмотри, – кинулся он к шкафу и выудил с самой нижней полки, на которую я никогда не заглядывала, бумажный сверток. Развязал его и встряхнул ярко-красную вещь из чудесной атласной ткани. Это была женская мантия с капюшоном и золотистым украшением, нашитым на груди. – Увидел ее на рынке и сразу о тебе подумал. Редкая вещь из Халдира. Как раз подойдет. Цвет праздника – красный! – как и герб рода Эгертон! Окровавленная драконья пасть на черном фоне. Я снова вспомнила, как смотрела на него, когда сражалась с волнами в неравной схватке. – Примерь, – умоляюще посмотрел на меня Бренер, которому я была не в силах отказать.
Набросила поверх сорочки мантию и повернулась к зеркалу. Накинула на голову капюшон и черные волны волос расплескались по скользкой ткани. Коснулась украшения и улыбнулась собственному отражению. Балахонистый крой, длина и широкие рукава – мне нравилось все! Под такой одеждой можно спрятать кого угодно, даже мою искалеченную сущность.
– Красиво, Брен. Ты постоянно меня балуешь, а мне нечем отплатить, – на континенте для всех я умерла, а значит, Хейл уже унаследовал мое поместье и конюшни, что остались от почившего недавно отца. У меня нет близких родственников и помощи просить не у кого. Если вернусь, то мы с малышом или умрем с голоду, или Хейл меня добьет окончательно. Где, как и на что жить? Наш род раздроблен. Все, у кого была возможность, уехали из степей, которые потихоньку населяют другие роды драконы. И на острове я совершенно бесполезна, ведь забочусь о младенце и не могу работать. Стараюсь помогать Брену по дому, но к готовке он меня не подпускает. Любит стряпать и радовать меня вкусненьким. За эти два месяца он стал для меня братом, которого у меня никогда не было.
– Как же нечем? – с хитрецой подмигнул смотритель, – пойдем со мной на праздник, Леони? Ты не можешь постоянно сидеть на маяке. Пора уже выйти на улицу. Обещаю, ты не пожалеешь. День острова бывает только раз в году! Такое нельзя пропускать!
Я тяжело вздохнула, посмотрела на личико спящего сына и кивнула. Когда-то этот день все равно настанет. Так пусть сегодня, как того хочет мой спаситель, которому я обязана жизнью своей и ребенка.
Бренер обрадовался и побежал за гномами, а я опустилась на табуретку у колыбели, спрятала лицо руками и дала волю чувствам. Слезы боли и тоски намочили щеки. В голову лезли безумные мысли о моей крошке Солане. Сердце от разлуки с ребенком разрывалось на куски, но я нашла в себе силы заглушить истерику. Когда гномы пришли, я уже была готова к прогулке.
Мы с Бренером спустились и вышли из маяка на свет. Легкий бриз обдал прохладой лицо, и запах моря заполнил легкие. У меня даже голова закружилась от переизбытка воздуха. Смотритель прав! Надо каждый день выбираться наружу и гулять по берегу с Этаном.
– Смотри, смотри! – указал он на опушку, что возвышалась над домиками гномов с торфяными крышами.
От буйства зелени рябило в глазах, но не увидеть возвышающийся праздничный столб, невозможно. Украшенный тысячами красных лент, что развевались на ветру, он был символом острова Нурмия. Туда, в центр торжества мы и направились по тропинке.
Трудолюбивые гномы – основное население острова, установили сцену для намечающегося концерта, а вокруг раскинулась ярмарка. К пристани пребывали корабли, из которых нескончаемым потоком валил народ. Мы с Бренером ходили по рядам с товарами, увлеченно разглядывая диковинные вещи. Я остановилась у лавки с детскими товарами и застыла напротив розового платьица. Сердце сжалось от боли. Я должна была купить его для своей принцессы! Я должна была растить своих деток в достатке, уюте и любви вместе с мужем, а не скитаться сейчас по чужим землям в попытке себя развлечь! Хейл отнял у меня жизнь, а я должна ее вернуть!
– Дорогой, посмотри, какие сережки! – я оторопела, когда услышала этот противный голос совсем рядом.
Зашла за спину Бренера и сильнее натянула капюшон на лицо. Нашла источник звука глазами и онемела от шока.
– Чудесные, правда? К ним надо колье подобрать, – верещала пташкой Лисиль, расхаживая вокруг ювелирной лавки. Ее белокурые кудри подпрыгивали в такт движениям. Платье из дорогущего шелка и изящные пальцы усыпаны кольцами. Но мое внимание приковало лишь одно кольцо, которое у нее на безымянном пальце появилось. Красный камень рода Эгертон сиял на ее руке ярче солнца, а свое такое же я потеряла, когда сражалась с волнами в попытке выжить. Его поглотило море, забрав дань за спасение двух невинных душ.
– Выбирай, что захочешь, дорогая. Мне нужно проследить, чтобы лошадей к скачкам подготовили, – вышел из-за лавки источник всех моих бед!
Это был ОН! Хейл Эгертон собственной персоной привез на скачки лошадей из моей конюшни!
Меня с ног до головы прошибло страхом и ненавистью. Захотелось накинуться на него и закричать: «Где моя дочь, тварь?! Верни мою жизнь!». Но я стояла на месте, как вкопанная, ни живая, ни мертвая.
– Что с тобой? – шепнул Бренер, и я прижалась к его спине еще сильнее, чтобы прошедший мимо муж не заметил меня.
– Мы должны уйти, сейчас же! – запаниковала я, когда Лисиль пошла дальше по ярмарочным рядам.
– Почему? – не понимал Брен, а я потянула его за собой и почти бегом пошла в сторону домиков.
Лишь бы подальше уйти от убийцы! Если он меня узнает…
– Леони! – догнал меня на тропинке Брен и схватил за руку, развернул к себе. – Да что такое? – я заглянула в его глаза и поняла, что настало время открыть правду. Бессмысленно ее скрывать!
– Видел того здорового сребровласого мужика, что мимо нас на ярмарке прошел? – Бренер закивал. – Это мой муж, а блондинка с ним, его любовница… теперь уже новая жена, – скривился смотритель от моих слов так, что шрам уродливо расползся по его щеке. – Я драконица из рода степных драконов – Леони Латимер, – призналась, и уже Брен схватил меня за руку и повел к маяку.
Завел в комнатушку, что служила кухней, усадил меня за стол, а сам застыл у закрытой двери.
– Не зря я сразу подумал, что ты из наших, – проговорил он тихо. Я тоже сразу догадалась, что Бренер дракон, но вопросов задавать не стала, чтобы самой о прошлом не рассказывать. – Но я не из такого легендарного рода, как ты.
– Дормер – горные драконы, – сделала я правильный вывод, на что смотритель кивнул. – А это? – указала я на шрам, и стало неловко, когда он стеснительно прикрыл его волосами.
– Наша семья разорилась. Ничего не осталось, когда я пошел на второй фронт, чтобы заработать на жизнь. Отряд был разгромлен магами Халдира, а я чудом выжил, но остался уродом. Брат промотал на ставках все, что я заработал по контракту, невеста бросила, а отец вычеркнул из древа рода. Так я и оказался на острове. Гномам нужен был смотритель маяка. Я живу здесь уже пятый год, но так и не накопил монет, чтобы вернуться на континент. Быстрые и большие деньги есть только на войне, – блеснули вселенской печалью его глаза. Не зря мы сразу подружились. Бренер – такая же израненная душа, как и я.
– А мне очень надо как можно раньше вернуться в Таэрос…
Я зажмурилась и рассказала Брену свою историю с самого начала и до конца. Только когда закончила, открыла глаза и из них нескончаемым потоком полились слезы.
Он выслушал молча, а в конце задал вопрос:
– С чего началась вражда домов Латимер и Эгертон?
– Мой дед убил семью деда Иоласа Эгертона. Это было жестокое кровавое преступление из ревности. Его возлюбленная вышла замуж за дракона из своего рода, как у черных и принято. Он долго копил злость, и вылилась она в убийство всей семьи, включая трех маленьких детей. Выжил только тогда еще новорожденный отец Хейла. А мой дед не понес наказания и просто пропал. Его так и не смогли найти. Отца Хейла воспитывали в ненависти к роду Латимер. Так зародилась кровная вражда. Сколько себя помню, наши дома убивали друг друга. Но я свято верила, что мы с Хейлом положили конец вражде. Но оказалось, что он просто от проклятия дяди-полукровки с моей помощью избавился, а потом отомстил, выкинув меня за борт. Он не должен узнать о сыне, а я должна вернуть свою дочь! Это из моей конюшни элитные рысаки прибыли на остров. Хейл отнял у меня все и покупает дорогие подарки своей кузине-любовнице! Он женился на ней, я видела кольцо! Она обещала, что Солана не будет расти, как дракон. Они сделают из нее служанку и погубят ее драконью искру! Девочки нашего рода с четырех лет обретают крылья половинчатой трансформации. Если перевязать их и не дать прорезаться, моя дочь никогда не сможет перевоплощаться. Станет лишь носителем драконьей крови. Уверена, эти твари с ней так и поступят! Но я не знаю, как теперь вернуться и забрать у него дочь, – смахнула слезы со щек и посмотрела с отчаянием на Бренера.
– Я хотел бы тебе помочь, Леони, но без имущества и поддержки сильных домов на континенте делать нечего. Он заберет Этана, а тебя добьет, – и это чистая правда, загоняющая в темный тупик. – Но! – подошел он ко мне опустился на корточки у моих коленей, положил на них руку и улыбнулся. – Боевой навык я не потерял. Руки помнят тяжелый меч, да и дракон мой жаждет вырваться наружу. Если заменишь меня на маяке и дождешься с войны, я вернусь богатым, и мы заберем у этого ублюдка Солану. Ничего он нам не сделает! – вселил в меня Бренер надежду на светлое будущее.
– Я обязательно дождусь, и буду работать каждый день, не покладая рук, – пообещала и сжала его ладонь изо всех сил!
Глава 4
Четыре года спустя
– Мама! Не уходи! Мамочка! – слезно просил Этан, вцепившись в подол моего плаща, когда я стояла на пороге двери маяка. Не успела покинуть дом, пока малыш спал. Проснулся, побежал за мной, разрывая на куски сердце.
– Я утром вернусь, сынок, со сладеньким. Ты же любишь кораблики на палочке, – опустилась я на корточки и крепко обняла Этана. Он вцепился в мою шею, словно крабик, и ни в какую не хотел отпускать меня на работу.
– Этан, иди к нам! – зазывал его Дакат, стараясь отвлечь игрой в шашки. Гномы хоть и сводили концы с концами, тяжело работая, а все равно старались нам с сыном помогать по возможности. – Скорее! Оглянуться не успеешь, как мама вернется!
– Нет. Не хочу кораблики! С тобой хочу, – проявлял завидное упорство мой малыш. Но взять его на свою не самую целомудренную ночную работу я не могла. Когда он в последний раз вот так в коридоре меня поймал и не отпускал, я безбожно опоздала на представление и была ощутимо оштрафована хозяином таверны. Нельзя допустить, чтобы подобное сегодня повторилось. Я берегла и откладывала каждую копеечку.
– Этан, милый, маме надо работать. Ты уже большой мальчик и все понимаешь, – он очень любил, когда его хвалили, но сейчас и это не помогло.
– Нет! – закапризничал, и мне пришлось подать гному знак рукой, чтобы забрал ребенка. Не хватало мне моральных сил оттолкнуть сына самостоятельно.
– Этан, прекрати, отпусти маму, – потянул Дакат его на себя и слабые ручонки соскользнули.
Я резко поднялась и выбежала на улицу, пока за спиной раздавались крики и плач.
Зашла за дерево и прижалась спиной к стволу. Прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос от отчаяния. Запрещено плакать! Я целый час наводила концертный макияж и его нельзя испортить. Но как же хотелось вылить наружу всю боль и обиду за то, что мне, чистокровной степной драконице приходится делать, чтобы выжить! Четыре года прошло с того дня, как я в последний раз видела предателя-мужа на ярмарке. Четыре беспросветных года бесконечной тяжелой работы и заботы о ребенке. О, Рох, что я только не делала, чтобы сделать жизнь моего сына сносной! Жалования смотрителя маяка едва хватало на пропитание, но я держалась за эту должность, чтобы была крыша над головой. Я ловила рыбу на берегу, подковывала лошадей местного вельможи, драила котлы на общей кухне и нянчилась с чужими детьми, пока мой родной плакал и звал мамочку. Сплошная преисподняя без единого просвета на достойное будущее! А о возвращении на континент с моими накоплениями можно даже не думать! Еще десять лет такой каторжной работы понадобится, чтобы купить рядом со столицей разваленную халупу! А если заявлюсь с сыном в город как есть, под собственным именем, меня убьют и заберут Этана, так как дети драконов мужского пола всегда принадлежат отцам. Хейлу покровительствовал сам король. С его связями и богатством меня растопчут, как блоху и не понесут никакого наказания. Для всех я и так мертва. Черные драконы прошлись по моему роду катком и неоткуда ждать помощи. Чтобы вернуть Солану, нужно знать, где она воспитывается. Придумать план, как ее выкрасть, но я понимала, что сама не справлюсь. У меня на такую операцию элементарно нет средств!
