Юлия Оайдер
Помощники
Глава 47
Стою в лифте и с ужасом смотрю на свое отражение в зеркале напротив: перепачканные кровью руки и пальто, содранные колени, разорванные колготки, заплаканное лицо… За спиной, до сих пор удерживая меня за воротник, стоит лысый «шкаф» по имени Саня, абсолютно спокойный, как будто это не он сейчас стрелял в человека.
От представшей перед глазами картинки тело вновь охватывает дрожь, я опускаю взгляд на руки, и из глаз тонкими ручейками по щекам снова текут слезы. Нервно начинаю оттирать ладони, стараясь избавиться от этого дикого, словно прожигающего кожу, ощущения чужой крови на своих руках. В глазах все мутнеет и идет разноцветными кругами, желудок скручивает спазм, кажется, что вот-вот и меня стошнит прямо в лифте.
– Шевелись! – пихает меня в спину «шкаф», отрезвляя и заставляя выйти из лифта.
Словно в тумане мы добираемся до знакомого помещения – переговорная господина Карелова. Моя злоба угасает и переходит на новый уровень, как в каком-то детективном сериале, когда жертва не сопротивляется, смиряется и становится безучастной к происходящему из-за своего бессилия.
– Леонид Артурович, вот, – басит Саня, грубо проталкивая меня в пустую переговорную.
Встречаюсь взглядом со светло-голубыми глазами, почти стальными по оттенку, и внутри все сжимается от воспоминаний о домогательствах этого человека. Мужчина почти доброжелательно улыбается и подходит ко мне.
– Дюймовочка моя, доброго дня, – подает мне руку, но, заметив уже засохшую кровь на моих ладонях, спешно меняет свой жест на «приглашающий» сесть на диван. – Александр, можете идти. Принесите пока влажные салфетки, нам с очаровательной девушкой нужно поговорить.
Задыхаюсь от ужаса, ведь прекрасно догадываюсь, что именно произойдет дальше. Нужно как-то потянуть время, заговорить зубы или что обычно делают в таких ситуациях?!
– Зачем я здесь? – осипшим голосом вопрошаю я, обхватывая себя руками за плечи.
– Валерий вам не объяснил? – удивленно вскидывает брови мой собеседник. – Как бестактно с его стороны… – плотоядно осматривает меня Леонид Артурович, отчего хочется выпрыгнуть из окна. – Вы голодны? Хотите выпить? Или сразу перейдем к десерту?
– Нет, – качаю головой и наблюдаю за тем, как мужчина наливает в два стакана янтарную жидкость из бутылки, вероятно, коньяк.
– Видите ли, дорогая Дюймовочка, – со вздохом присаживается рядом со мной Карелов, а я испуганно отшатываюсь в сторону от его руки, протягивающей мне стакан. – Не бойтесь, это всего лишь бренди, вам не повредит, – усмехается старикан, делает шумный глоток из своего стакана и вкладывает в мою руку нетронутый стеклянный рокс.
Мне уже нечего терять, а алкоголь и правда может помочь притупить эмоциональное расстройство. Залпом выпиваю налитое и болезненно закашливаюсь от неприятного чувства жжения в горле. Слишком крепкое пойло.
– Умничка моя, – хмыкает Карелов и забирает стакан.
Как предусмотрительно, ведь в моей голове только что появилась мысль размозжить ему башку этим толстостенным хрустальным предметом барной утвари.
– Зачем я вам и что происходит? – откашлявшись, снова спрашиваю я.
– Так получилось, что вы стали моим заветным ключиком, открывающим все закрытые до этого двери, – отвечает мужчина. – Бергер, постоянно раскапывающий историю гибели своей семьи, уже достаточно поднадоел и самое обидное, что на него не было рычагов воздействия. Ему все не давала покоя подстроенная авария. Он даже нашел водителя, спустя столько лет, представляете? И после проигнорировал наше предупреждение, мы были готовы перейти к крайним мерам. Но потом появились вы… Авдеев, еще совсем глупый приблудный мальчишка, несмотря на своей возраст, ничего не смыслит в бизнесе и делает все по накатанной папенькой дорожке. Ему было плевать на все и всех. Он готов был подписать любую бумажку, если его грамотно ткнуть носом. Но потом, как бы смешно не звучало, появились вы…
– Вы хотите заставить их что-то сделать, угрожая моим убийством? Валерий обещал, что мне ничего не угрожает! – дрожу, словно от холода, хотя до сих пор нахожусь в пальто.
– Вы очень проницательны, лапонька, – растягивается в мерзкой улыбке Карелов и проводит рукой по своим засаленным волосам. – Валерий солгал, это его работа. Я намерен получить обещанное и принадлежащее мне по праву любой ценой.
– Принадлежащее по праву? – непонимающе смотрю я на Леонида Артуровича.
– Мы с Юрием Авдеевым почти с самого начала работали вместе, строили связи и ставили компанию на ноги. Я вложил в это дело побольше его самого, – мужчина отпивает из стакана и устремляет свой взгляд куда-то сквозь меня. – После первой вести о его болезни он обещал передать компанию мне, своему главному партнеру, но у старика взыграл отцовский инстинкт и воспоминания о былой любви к погибшей жене. Проснулся чертов голос совести, и он нашел своего сына, кинул меня, отправил парня учиться… Я не узнавал своего друга, ведь еще вчера он был готов отправить на тот свет целую семейку ради сохранности нашего бизнеса, а теперь плакался и ползал чуть ли не на коленях перед своим сопляком. Но это все лирика, ведь благодаря вам и вашей обаятельности я почти достиг цели.
По моему телу медленно разливалось тепло от выпитого алкоголя, разнося совершенно неуместное спокойствие. Какие неожиданные откровения со стороны Карелова. Внутреннее чутье подсказывало, что после подобного меня вряд ли оставят в живых, ведь свидетели – зло для преступника. Я уже собиралась ответить, уточнить тонкости аварии Кирилла, но не успела. Дверь распахнулась, и в кабинет уверенно зашла расфуфыренная Дарья, потряхивая в руке какую-то бумажку.
– Папуль, я к Стасу! Нужно показать будущему папочке липовое доказательство, на слово не верит. Мне сделали волшебную справку, к вечеру обещаю стать невестой, – радостно говорит девушка и останавливает взгляд на мне. Восторженный запал медленно утекает с ее лица вместе с улыбкой, и Дарья испуганно вздыхает, когда замечает мои, до сих пор перепачканные, руки. – Папа, что происходит?!
– Купи билет в Милан и уезжай, – поднимается с места Леонид Артурович и подходит к дочери, ошарашенно делающей шаг назад. – Я дам тебе знать, как только все утрясется.
– Папа, что она делает здесь, а?! – срывается на отчаянный крик девушка. – Что ты натворил, почему она в крови?! Папа, ты что, похитил ее?!
Безучастно наблюдаю за происходящим и читаю на лице девушки настоящий животный страх. Похоже, что дочку Леонид не посвящал в свои планы.
– Папа, тебя посадят, пап, ты понимаешь?! – кричит девушка, сжимая в руках телефон до побеления костяшек, а из ее глаз начинают капать слезы. – Я же сказала, что все под контролем, и Стас все подпишет после свадьбы! Не надо ничего делать, зачем ты ее притащил?! Папа, не смей рушить нашу жизнь!
– Не посадят, если не найдут следов, – ухмыляется Карелов, слегка поворачиваясь ко мне. – А ты будешь молчать и поедешь на свой гребаный шоппинг, будешь развлекаться, пока я не свяжусь с тобой, поняла?! – с угрозой смотрит на дочь мужчина, и девушка растерянно закусывает губу, вытирая стекающие по щекам слезы.
– Не найдут следов?… – срывается голос Дарьи, и та смотрит на меня стеклянным от ужаса взглядом. – Папа, пожалуйста, не надо, я тебя прошу… Ты же не тронешь Стаса, правда?
Мужчина молчит и возвращается ко мне на диван, тем самым давая немой ответ на вопрос девушки.
– Ты же не можешь так поступить со мной… Пап, не молчи, прошу! – всхлипывает брюнетка и вздрагивает от голоса, вошедшего в переговорную, Валерия Петровича в сопровождении «шкафа» Сани.
– Парень не принесет проблем, звонок нашим братьям сделан, как только приехали на парковку, – говорит он и кивает девушке. – Привет, племяшка.
Племяшка? Это шутка какая-то или они и правда родственники? Перевожу взгляд с Карелова на Валерия и понимаю, насколько же очевидно было сходство. Цвет глаз, скулы, форма подбородка… Да они же действительно родственники, вероятно братья!
Не успеваю, как следует, поразмыслить на этот счет, поскольку чувствую, как нахальные руки Карелова начинают расстегивать мое пальто. Вскакиваю на ноги, и сама снимаю безбожно испорченную верхнюю одежду, которую из моих рук тут же вырывает лысый телохранитель и взамен вручает пачку влажных салфеток. Незамедлительно начинаю стирать с рук кровь, стараясь не думать о ее происхождении.
Наконец узнаю лицо лысого «шкафа» – он один из телохранителей Карелова и еще тогда, в дни мучений с партнерским договором, бросился мне в глаза, уж больно преступно выглядящий элемент.
– Дядя Валера? – испуганно выдыхает Дарья и отступает к двери. – Вы… Вы не тронете Стаса? Пообещайте мне, что с ним все будет хорошо!
Девушку заметно потряхивает от нервов, и я даже ощущаю некое сострадание и жалость к ее персоне. А ведь у нее, похоже, действительно любовь… К тому же, она была готова затащить Станислава под венец любым способом и отнюдь не ради папиного бизнеса.
– Ничего не могу обещать, родная, – быстро приобнимает и клюет в щеку Дарью ее «дядя». – Стасик очень проблемный мальчик. Не удивлюсь, если он принесет на хвосте ребят с мигалками, а уж после этого ему только одна дорога, под гранитную плиту…
– Мигалки – это проблема? – хмурится Леонид Артурович.
– Нет, они ничего не докажут, – скалится Валерий. – Я об этом позаботился. А наша Мирослава умная девочка, – прожигает стальным взглядом бывший телохранитель, – и не хочет, чтобы с ее братиком или мамой что-то случилось, верно?
Киваю. По позвоночнику пробегает очередная волна ужаса, и я нервно сглатываю, старательно оттирая с рук кровь своего телохранителя.
Они правы, я не смогу поставить свою семью под удар, я буду молчать.
Вновь встречаемся с брюнеткой, пребывающей в состоянии глубокого остолбенения, взглядами, чувствую, как наши страхи переплетаются и… подумать только! Ощущаю искреннюю поддержку и понимание со стороны избалованной папиной дочки. В душе начинает теплиться маленький костерок надежды, возможно, Дарья захочет нам чем-то помочь?
– Дайте нам со Стасом уехать, – неожиданно твердо и уверенно говорит Дарья.
– Даша, не выводи меня из себя! – рявкает на дочь Карелов, схватив меня за руку и силой усаживая на диван рядом с собой. – Улетай нахрен отсюда и не мешайся! Что получится, то получится!
– Я никуда не полечу без Стаса!
Валерий тихо усмехается и отходит к панорамному окну, а Леонид Артурович, словно ошпаренный, подскакивает с места, подходит к дочери и, грубо сжав ее плечо, рычит в лицо:
– Свой характер будешь показывать перед своими мужиками, а передо мной, будь добра, веди себя послушно!
– Я. Никуда. Не. Полечу, – разделяя каждое слово и смаргивая с наращенных ресниц слезинки, выплевывает отцу в лицо девушка, стараясь выпутаться из его хватки. – Если с Авдеевым что-то случится, я наложу на себя руки, имей в виду! – по лицу видно всю серьезность ее намерений.
– Он просрал свой шанс на выживание, – зло усмехается Валерий Петрович. – Все уже решено, Даш, лучше тебе смыться и как можно дальше.
– Ты разрушил мою жизнь, – брюнетка беспомощно смотрит на отца, ее бьет дрожью, точно так же, как и меня.
Неожиданно девушка выпрямляется, вздергивает подбородок, но будучи не в силах остановить поток льющихся слез, спрашивает:
– Денег дашь на билеты и шоппинг?
– Ты знаешь, где взять, – снисходительно фыркает Карелов, отпуская руку Дарьи. – Не задерживайся в России, сладкая, и не делай глупостей.
– Хорошо, – сипло отвечает Дарья и, сверкнув в мою сторону странным взглядом, выходит за дверь, произнося одними губами: – Прости…
В груди защемила обида и злость: да что мне от твоего прости?!
– Теперь нам остается только продуктивно ждать, дорогая, – подходит ко мне довольный Карелов, жестом показывая своим подельникам на дверь.
Ни к чему хорошему это не приведет, я точно знаю. Воспоминания предыдущих попыток домогательств извращенца навсегда засели в моей памяти, вот только сейчас я на его территории и помощи ждать неоткуда.
Пока мужчины покидают переговорную, вскакиваю с места и, на едва гнущихся от страха ногах, подбегаю к большому столу, хватаю первое, что попадается под руку – дырокол. Какое-никакое оружие, уж я намерена отбиваться до последнего.
– Дюймовочка, это глупо, – снимает пиджак Леонид Артурович и уверенно двигается в мою сторону. – Чему быть, того не миновать, ты же понимаешь…
– Идите к черту! – задыхаясь, кричу я и стараюсь отдалиться на безопасное расстояние, сжимая в руках дырокол. В глазах все мутнеет, видимо, из-за нехватки кислорода организм решает в ближайшее время «подложить мне свинью» в виде обморока. – Лучше сразу убейте, чем все это!
– Я не до такой степени извращенец, – хрипло смеется Карелов и останавливается, когда со стороны коридора доносятся какие-то крики и удары. – Что за…
Не удается договорить ему фразу, когда входная дверь в переговорную слетает с петель, и в помещение залетает вооруженный отряд, кажется, ОМОН, но я толком не смогла рассмотреть, перед глазами уже плясали разноцветные кляксы.
– Всем лежать, руки за голову!
Ноги сами собой подкашиваются, и я падаю на пол, по пути зацепившись головой об угол переговорного стола. Звон в ушах, а в висках стучит пульс, отгораживая меня от суровой действительности. Я уже не могу ни плакать, ни сопротивляться, ни говорить – в теле слабость, а в голове лишь шум перекачиваемой по венам крови. Количество пережитых мной за один день потрясений перешло на новый уровень, и сегодняшнее число побило все выставленные ранее рекорды.
Когда кто-то осторожно поднимает меня с пола и усаживает к себе на колени, я не могу заставить себя сфокусировать зрение, и тело категорически отказывается слушаться свою хозяйку. До моего слуха доносится лишь два мужских обеспокоенных голоса.
– С ней все в порядке?! – узнаю, это Авдеев. – Врача сюда, быстро!
– Мира, Мира, очнись, с тобой все в порядке?! – тоже узнаю, это Кирилл. – Все будет хорошо, все закончилось, – его руки заботливо поглаживают меня по голове, как приятно…
Хочется обнять Бергера, но не могу. Перед глазами сгущается темнота, утягивая меня на самую глубину темного подсознания.
Эпилог
Открываю глаза. Больничная одиночная палата, белоснежные простыни, капельница в левой руке… Поворачиваю голову и замечаю сидящего в кресле Кирилла. Мужчина сидит возле моей постели и, откинув голову на подголовник, спит. Невольно улыбаюсь, наслаждаясь его безмятежным видом.
Все кончилось?
Запоздалая мысль пролетает в моей голове, и перед глазами мигом пролетают все совсем недавно пережитые события, вызывая легкую паническую атаку. Рядом со мной жалобно начинает пищать какой-то медицинский прибор, наверняка отсчитывающий пульс.
– Мира? – приподнимает голову заспанный Кирилл. – Мира!
Мужчина подлетает к моей постели и, опустившись на колени прямо на пол, берет мою руку. В бездонных карих глазах скрывается такая нежность и забота, что непроизвольно наворачиваются слезы. Жив, любимый, жив. Это же значит, что все и правда хорошо? Открываю рот, чтобы сказать хоть слово, но в палату забегают две перепуганные медсестры.
– Доброго утра, – облегченно выдыхает одна из них, пока вторая переключает прибор и проводит нехитрую манипуляцию с катетером. – Вы почти сутки были в стабильном состоянии, у вас физическое истощение организма и незначительные кожные повреждения…
– Я все ей расскажу сам, можно попросить вас покинуть палату, если вы закончили? – растерянно просит Кирилл, бережно сжимая мою руку.
– Да, конечно, доктор зайдет через пятнадцать минут, – кивают девушки и покидают помещение.
Проводив медицинский персонал взглядом, Бергер поворачивается ко мне:
– Как ты?
– Я еще не поняла, но вроде бы хорошо, – пожимаю плечами я, растерянно рассматривая лицо любимого мужчины. Надо же, впервые вижу его с такой длинной щетиной… И мне даже нравится, безумно хочется прикоснуться к колючей щеке… Мужчина без устали целует мою руку, пока я стараюсь связать слова в предложения. – Что произошло, Кир? – как-то слишком жалостливо звучит мой голос, больше походящий на писк.
– Все расскажу, до единого словечка, – улыбается Бергер и блаженно трется колючей щекой о мою ладонь, по щенячьи заглядывая в глаза. – Ты не поверишь, Даша нам помогла.
– Чем именно? – напрягаю извилины изо всех сил я, вспоминая события прошедшего дня.
– Когда мы с Авдеевым решали вопрос партнерства, ему позвонил Валерий Петрович и зачитал массу требований, которые было необходимо выполнить, если нам важна твоя жизнь, – Кирилл морщится и крепче сжимает мою руку. Воспоминания будоражили и приносили боль не только в мою душу, но и его. – Мы уже согласились на все условия, к черту весь этот бизнес, но позвонила Дарья, начала доказывать Стасу, что беременна и требует свадьбы. Авдеев сорвался…
Вопросительно выгибаю бровь, и Кирилл продолжает рассказ.
– Банально психанул и высказал все, что думает о ее папаше и его делах. Сказал, что, если она хоть как-то замешана в твоем похищении – задушит собственными руками. Девчонка отрицала свою причастность и не поверила ни единому слову, но спустя какое-то время, когда мы уже мчались в Кареловские угодья, прислала Стасу на телефон видео… из переговорной, где была перепуганная ты, Леонид и Валерий, обсуждающие свои планы. Из-за страха за жизнь Авдеева она собственноручно обеспечила нам доказательства…
– С ума сойти, – выдыхаю я, вспоминая искренний испуг в глазах брюнетки и нервно сжимаемый телефон. Надо же… помогла, подставив собственного отца! – Что с ней? Что с остальными?
– Нам и твоей семье ничего не угрожает, все получат по заслугам, – улыбается Бергер. – Эксперты нашли оригинал договора моего отца, им не отвертеться…
– Кирилл, а… Что с Женей? – робко спрашиваю я и читаю на лице мужчины плохо скрываемую боль. Отворачиваюсь к стене, подавляя рвущиеся наружу слезы.
– Эй, эй, ты чего! Он жив, просто, – морщится Бергер, – состояние критическое, но я уверен, он справится, выкарабкается.
Не выдерживаю и беспомощно всхлипываю, ощущая прожигающую душу досаду.
Пожалуйста, пусть он справится, я не хочу, чтобы из-за меня умер человек!
– Ты рассказал Стасу о себе? – вытираю слезы и перевожу тему. Кирилл кивает и отводит взгляд. – Что он…?
– Послал на хрен, покрыл матом, но потом потребовал свежий тест ДНК, – усмехается Кирилл и поворачивается на звук открываемой двери.
Первым в палату вплывает огромный букет роз, а следом за ним порог переступает Станислав.
Помяни чёрта…
Мысленно усмехаюсь, припоминая кличку Авдеева на гонках.
– Простите, что помешал, – окидывает нас взглядом мужчина.
– Потороплю врача, – спокойно отвечает Кирилл и, отпустив мою руку, выходит за дверь, слегка улыбнувшись напоследок.
Тишина. Слышу лишь стук своего сердца и сбитое дыхание бывшего босса. Более неловкой ситуации придумать просто невозможно, да и Кирилл еще зачем-то ушел… Избегаю прямого взгляда черных глаз, рассматривая потрясающие алые розы, наполняющие своим ароматом воздух маленькой палаты.
– Как ты себя чувствуешь? – прерывает напряженное молчание Авдеев и кладет букет на столик рядом с моей кроватью.
– Все хорошо, – смущенно улыбаюсь и все же сталкиваюсь со Стасом взглядом.
– Я рад. Ты не представляешь, как я рад, что ты жива, не представляешь… – кивает он, а в глазах скрывается непреодолимая тоска. – Кирилл рассказал мне о похождениях папашки… М-да, как мне надоели эти неопределенности… То детдомовский, то батя есть, то опять один, а тут – брат нарисовался, – усмехается Авдеев.
– И что ты решил? – тихо интересуюсь я.
– Не знаю, Слава, – пожимает плечами мужчина и опускает взгляд в пол. – Для начала – подписать все необходимые бумаги с Бергером и отойти от дел. Не мое это… А потом, – смотрит прямо мне в глаза, и в темных омутах блестят уже знакомые озорные огоньки, – построю гоночный трек! Из кожи вон вылезу, но исполню свою мечту. Не чью-нибудь, а именно свою! Постараюсь отвлечься от мыслей…
– Я рада, – заставляю себя ответить хотя бы что-то, потому как нескрываемый влюбленный взгляд Стаса выкручивает душу наизнанку, заставляя чувствовать себя виноватой. А в чем? Разве я в чем-то провинилась?!
– Я тоже рад, что благодаря тебе многое в моей жизни прояснилось, – грустно улыбается Стас и направляется к выходу. Остановившись у двери, мужчина снова поворачивается ко мне и уже хитро улыбается. – На свадьбу-то позовете? Я, между прочим, можно сказать посодействовал вашим отношениям, на работу взял.
– Если таковая будет, то непременно, – не могу сдержать ответной улыбки.
– Будет, не сомневайся, – в палату возвращается через чур довольный Кирилл и кивает Авдееву на выход.
– Понял, удаляюсь, – махнув рукой на прощание, Станислав уходит.
– Сейчас придет врач, и птичка мне нашептала, что тебя сегодня выписывают, – загадочно улыбается Кирилл. – Сама-то как себя чувствуешь, определилась?
– С тобой – лучше всех.
– Запомни эти слова, – смеется Бергер.
После выписки из больницы, Кирилл повез меня к нам домой. Всю дорогу Кир как-то загадочно улыбался, держался на расстоянии, не позволяя себя даже поцеловать. Хотя моя душа и тело требовали его ласки в приказном порядке, решаю подыграть мужчине в какой-то его задуманной игре.
Захожу в квартиру и радостно выдыхаю. Боже, как же я люблю эту халупу! Просто спасительный островок счастья и спокойствия. Прохожу на кухню и замираю, глядя на накрытый на двоих стол.
– Это как? – растерянно поворачиваюсь к Бергеру и врезаюсь ему в грудь. Мужчина приобнимает меня за талию и с интересом рассматривает лицо.
– Ольге спасибо скажи, – подмигивает он, прижимая меня к себе еще ближе. Встаю на носочки, чтобы дотянуться и ощутить обжигающее дыхание на своих губах, но Кир не торопится, а словно издевается надо мной. – Кстати, я обдумал твой вопрос.
– Какой? – хмурюсь я.
– Помнишь, ты спрашивала, возьму ли я тебя в помощницы?
– Помню, – хихикаю я, – ты еще очень нетактично мне отказал, сказав, что я на это не гожусь…
– Верно, – Бергер осторожно прикасается губами к моей щеке. Изголодавшееся по нежности сердечко в миг подскакивает в своей клетке, и я млею от ощущения разбегающихся мурашек. – Я не хочу видеть тебя своей помощницей, привлекающей сторонние похабные взгляды.
Тихо смеюсь и обнимаю Кирилла за шею, вот ведь повезло с таким заботливым собственником. Бывший напарник ловит мой подбородок и буквально прожигает страстным взглядом шоколадных глаз. Я, кажется, слышу, как часто колотится его сердце в такт с моим.
– Хочу видеть тебя женой, Мира, – уверенно и твердо произносит он, слегка улыбаясь уголками губ. – Такая перспектива тебя устроит? Ну, с дальнейшим повышением до любящей матери, конечно, а там уж как пойдет, ничего не могу обещать…
Смеюсь и плачу от переполняющего меня счастья. Он еще спрашивает, серьезно?! Конечно же я согласна! Вместо ответа припадаю к губам любимого, растворяясь в чувственном поцелуе и закручиваясь в головокружительном вихре блаженства.
– Так, стоп, – разрывает поцелуй Кирилл, – мне нужно официальное подтверждение!
– Конечно, да! – радостно, чуть ли не крича, отвечаю я, вновь притягивая к себе мужчину.
– А кольцо, подожд… – пытается запустить руку в карман Бергер, но я не даю ему договорить, уже не намерена тратить время на формальности и традиции. Все, что мне нужно – это он и никто больше. – А ужин? – все еще пытается следовать подготовленному плану Кирилл.
– Успеется, – выдыхаю ему в губы и тяну в сторону спальни.
– Я уже говорил, что ты невыносимая женщина? – смеется любимый, подхватывая меня на руки.
– Неоднократно, – отвечаю я.
После почти полугодовой волокиты с судами и разбирательствами, мы смогли выехать из страны. «Шайка» Карелова и его, как выяснилось, брата Валерия, получила по заслугам, собрав полный букет разномастных обвинений. Дарья проскочила как свидетель и ограничилась временным запретом на выезд из страны. Ее попытки наладить отношения со Стасом не увенчались успехом, поэтому девушка уехала в какую-то деревню к бабушке, как мне рассказал Кирилл.
Наконец, когда мы прибыли в Германию, нам удалось сыграть свадьбу. Однако, тяжко было влезать в заказанное по настоянию Кирилла у модного кутюрье свадебное платье. С восемнадцати недельным-то, начинающим показывать себя во всей красе, беременным животом. (Подарок на день рождения любимому жениху удался).
Рядом с нами были только самые близкие люди: моя мама с мужем (да-да, проказники тайно расписались), мой брат с женой (которой Кирилл обеспечил лучшее лечение и помощь в содержании. Мне даже показалось, что ее улыбка на свадьбе была не вымученной, а искренней), господин Майер (которому Авдеев в результате продал компанию, решив остаться не управляющим акционером, лишь для получения пассивного дохода), Ольга с Алексом (новоиспеченные родители оставили свою малышку с бабушкой и отрывались на нашей свадьбе от души) и Стас.
Тяжелее всего было ему, наверное, именно поэтому он уехал со свадьбы не дождавшись торта. Их отношения с Кириллом, после положительного теста ДНК и некоторых выяснений, вроде бы пошли в гору, но стоило появиться на горизонте мне, как в «семье» сразу же шел разлад. Поэтому я стараюсь не пересекаться с Авдеевым, поскольку нам обоим эти встречи пока приносят дискомфорт и неловкое переглядывание.
Я безумно счастлива, ведь рядом со мной самые близкие и любимые люди, а в скором времени ожидается еще один очень важный человек, не дающий спать по ночам.
