Юлия Новосёлова
12 башен. Добро пожаловать в себя
Глава 1
Коту под хвост
Черт, почему так холодно? Я с трудом разлепил опухшие веки. Меня окружала темнота, лишь тусклое мерцание, то ли костров, то ли факелов выхватывало силуэты темных башен и часть каменной стены.
Я что, в долбанном Средневековье?
Все мои попытки вспомнить, как я тут оказался, отзывались тупой болью в затылке. Может, меня ударили по голове и тайно перевезли в какой-нибудь старинный замок. Бред!
Я попытался открутить назад все события этого дня. То, что меня зовут Павел Дмитриев, мне 23 года, и я живу в Москве, я, слава богу, помнил.
***
Утро начиналось как обычно. Будильник прозвенел три раза, прежде чем я выбрался из теплой постели, чтобы идти на работу. Как вы понимаете, без особого энтузиазма.
Когда мне предложили должность в одном из крупнейших банков страны на последнем курсе Универа, я стал звездой! Мама мной гордилась, сокурсники по тихому завидовали, преподаватели хлопали по плечу и говорили, что я далеко пойду.
Ну я и пошёл. Вот уже два года сижу в крутом офисе Москва-Сити, любуюсь видами из окна 36 этажа и получаю нехилую такую зарплату. Повезло, скажете вы.
Повезло, что я еще не помер от скуки.
Тот проект, с которым я победил в конкурсе, в связи с военной операцией прикрыли. Меня перевели на должность аналитика в другую команду, где я теперь протираю штаны. Работы, конечно, хватает, но это сплошная рутина. Несостыковка данных, долгие согласования тоже не добавляют энтузиазма.
Наспех выпив кофе, закинул грязную кружку в мойку к остальным собратьям по несчастью. Эх, который день не могу загрузить посудомойку! Надел свою любимую красную ветровку и энергично шагнул из уютной квартиры в шумный сентябрьский понедельник…
***
Из забытья меня вернул звук чьих-то шагов. Двое громко беседовали, обсуждая какую-то Лючию из бара «Ленивый койот». Точно Средневековье! Разговаривали они не на русском, но я почему-то их понимал. И тут, видимо, они заметили меня.
Удар сапогом под рёбра. Боль была такая, что я взвыл. Свернувшись в мгновение как толстая гусеница, я замер, ожидая второго удара.
– Живой, – утвердительно прогундосил первый и смачно сплюнул в мою сторону. – Вставай, вали отсюда, – добавил второй.
– Где я? – голос показался мне чужим и каким-то умоляющим. Оба детины заржали. – Надо ж было так нажраться. Иди проспись.
Чтобы не отхватить вторую порцию, я с трудом встал и шатаясь побрёл вдоль стены. Кажется, я шёл целую вечность. Высокие башни сменялись каменной стеной. Сколько их было, не помню, сбился со счета. И вот, аллилуйя, в стене я увидел ворота, а в них железную кованую дверь. Она была украшена витиеватыми узорами, которые сплетались в странную фразу. «Добро пожаловать в себя». Я взялся за массивную металлическую ручку и дверь поддалась.
***
На работу я, можно сказать, не опоздал. Выскочив из метро на Деловом центре, доехал на самокате до башни. Погода – кайф, небо отражалось в небоскребах Сити, обещая тёплый денек. Люблю это время года, когда Москва не плавится в стекле и бетоне, а в метро не пахнет жуткой смесью пота и дезодоранта.
Прождав еще минут пять, пока приедет лифт, я быстро кивнув секретарше (простите, секретарю) на ресепшен, бочком пробрался в свой кабинет. Опенспейс уже лениво набирал рабочие обороты, но Артёма, моего закадычного коллеги, на месте не было. И тут раздался звонок.
«Павел, я звоню уже третий раз», – раздался недовольный голос моего босса Ильи, – Зайди в мой кабинет».
Несмотря на то, что мой начальник всего лет на пять старше меня, он до сих пор пользуется стационарным телефоном, который зачем-то установлен на каждом рабочем столе. Может, потому, что по телефону гораздо проще передать суровый тон, чем в мессенджере с помощью смайликов?
Предчувствуя пятой точкой неприятности, я зашёл в прозрачный аквариум начальника. «Проходи, садись», – кивнул мне Илья.
***
Я шёл через длинный тёмный коридор, который тускло освещали редкие масляные лампы. Огоньки внутри трепетали на сквозняке и отбрасывали странные тени на щербатой кирпичной кладке. Меня охватил озноб. Может от того, что было прохладно, а может потому, что шкалил адреналин. Внутри пахло сырой землей и грибами. Помню этот запах из детства, когда ходил с дедом в лес. Я, как ни старался, не мог найти ни одного груздя, прятавшегося под прошлогодними листьями. Дед Иван же по неприметным бугоркам мог обнаружить целое семейство молодых плотных грибочков, из которых бабушка варила грибницу. Суп такой. Бабушка Вера назвала его груздянкой. Под ложечкой засосало от голода. Сколько же я не ел?
От воспоминаний меня отвлек свет, проступавший из глубины коридора. Надеюсь, тут меня не побьют. Я прижался к стене, пытаясь осмотреться не привлекая внимания.
Помещение было круглым с высоким сводчатым потолком. Вокруг стояли полки с книгами, пол был завален толстыми папками с документами. Посередине стоял стол с зеленым сукном и лампой как у Ленина из музея, за которым сидел… кот в сюртуке и очках. Я протер глаза, но, похоже, мне не померещилось.
– Павел, не бойся, заходи, – мягкий бархатный голос заставил меня шагнуть в круг света.
Черный кот с дьявольскими зелёными глазами был точной копией животины моей мамы. Бонька – толстый вальяжный котяра, который целыми днями только ел, спал и гадил. Полное имя Бонапарт он получил за шикарную внешность и нарциссическое расстройство личности. Хотя не знаю, бывает ли такое у котов. Хитрая бестия меня недолюбливала, это явно читалась в его глазах, когда он смотрел на меня долгим уничижительным взглядом. Но опускаться до ссанья в кроссовки Бонапарт бы не стал. Не императорское это дело.
– Бонька? – неуверенно спросил я.
– Бонапарт Карлович, к Вашим услугам, – смерил меня презрительным взглядом хозяин комнаты. Мой предок был в услужении самого Карла Юнга, между прочим. Теперь поколение за поколением мы служим здесь, в межсознательном.
– Где, где? – уточнил я. В памяти всплыли отрывочные знания по психологии, но про межсознательное я никогда не слышал.
– Это место находится на границе сознательного и бессознательного. Что-то похожее на дрему. Вроде бы и не сон, но и не явь.
– Как я сюда попал? – мой голос внезапно осип. Тут я увидел на столе графин, и не спрашивая разрешения, налил трясущимися руками и выпил почти 2 стакана воды. Немного полегчало.
– Похмелье, батенька? – усмехнулся кот в свои длинные усы. Напился, наверно, до чертиков. Сюда просто так не попадают. Или сильный стресс, или опьянение. Или головой ударился и сейчас в коме где-нибудь лежишь. Казалось, чертов кот не испытывает ко мне ни грамма сочувствия. А ведь я этого гада тайком от мамы колбасой кормил. Я начал закипать.
– Выкладывай, всё что знаешь, – заорал я. Как мне отсюда выбраться? Сюр какой-то. Я начал больно щипать себя за запястье. Но ничего не происходило. Я не просыпался. Бонапарт даже ухом не повел, продолжая что-то царапать пером в своей толстой книжке.
***
Я смотрел на босса, который старательно отводил глаза, нервно перебирая бумажки на столе.
– Илья, говори, не томи, – попросил я. Броуновское движение остановилось. Илья вздохнул и сказал то, что интуитивно я и подозревал.
– Пашка, ты молодец, правда. У тебя талант. Но наш проект отдают на аутсорс и команду распускают. Могу предложить тебе перейти к Сереге, но их тоже скорей всего закроют до конца года. Решать тебе. Можно уйти по соглашению сторон с выплатой трех окладов, ну или по сокращению. Решать тебе.
– А Артём, – спросил я? Ты ему уже сказал? Артём был старше меня. У него уже была семья и ребёнок, а ещё огромная ипотека. Цены на жилье в Москве растут как дедушкины грузди после дождя. Сокращение было вообще некстати. Ни для меня, ни тем более для него.
– Он отпросился сегодня. Приедет после 11. Тебе нужно время подумать?
– С Темычем хочу поговорить. До конца дня дам ответ.
– Хорошо. Не переживай Паш. Такого спеца как ты, с руками оторвут. Я поговорю со знакомыми, найдем тебе работу. Может, даже круче, чем сейчас.
Ничего не ответив, я вышел и прикрыл за собой дверь.
***
– Как тебя зовут?– Спросил Кот Полное имя, фамилия, отчество. Дата рождения, адрес.
– Нахрена? – я чуть не подавился от злости. Нахрена тебе мои данные? Меня потряхивало… Я был готов схватить эту черную тварь за воротник и вытрясти из него всю информацию или душу.
– Правила такие, – с невозмутимы спокойствием ответил Бонапарт. Чтобы ты не потерялся в бессознательном, – ответил Кот и посмотрел мне в глаза. Я как-то сразу сдулся. В этом взгляде было что-то такое, что заставило меня остановиться.
– Садись, Герой. В ногах правды нет, – почти по-отечески посоветовал Кот.
– Я медленно сел на стул. И почувствовал такую дикую усталость, что все происходящее стало мне глубоко безразлично. Всё, чего я хотел, сожрать большой кусок мяса, накатить вискаря и завалиться спать. А не это вот всё…
– Слушай, Паш, ты не первый, кто проходит через Башни. Точнее сказать ты 5 миллионов 677 тысяч 253. И это только в России. Кот посмотрел на меня выразительно. После этого путешествия ты не будешь прежним.
– И в чем смысл? Стану осознанным и просветленным? – съязвил я.
– В какой-то мере, – вздохнул Кот. Истинное предназначение Башен – понять самого себя. Кто ты есть на самом деле, чего хочешь, к чему стремишься. Ты здесь не просто так. Пришло время выбрать новый путь.
– А если я не хочу?
– Выбора у тебя нет, батенька. Вернуться в реальный мир ты сможешь только пройдя все 12 башен.
– И чё, даже кодов взлома нет?
– Не в этой реальности, – усмехнулся Кот. – Тебе туда, – махнул лапой кот в сторону неприметной двери. Раньше войдешь, раньше выйдешь. Я неуверенно подошел к деревянной двери и взялся за кованую ручку. Металл приятно холодил кожу.
– А ты и правда Бонька? – тянул я время. Этот вопрос не давал мне покоя с самого начала знакомства. Теперь Коту врать смысла не было. Больше мы с ним, скорее всего, не увидимся. Ну в таком обличии точно.
– Не совсем, – сощурился Кот. Мы принимаем такой облик, чтобы человеку не страшно было. Связь с реальностью. Ведь у всех есть знакомые коты. Да и милых котиков все любят. Почти. Бонапарт улыбнулся как булгаковский Кот Бегемот.
– Иди уже, не очкуй, – Кот снова надел на себя стервозную личину. Там есть кому за тобой присмотреть.