Поженились мы сразу. Это был странный брак, со всех сторон странный: мне было восемнадцать, ему тридцать шесть. Я видела, что он меня любит, и старательно делала вид, что я его тоже. Труда большого это не составляло, зато имела я многое.
Уже к началу учебного года я привыкла к тому, что у меня есть деньги, и стала ими активно пользоваться, чему Женя вовсе не противился, а даже был рад. Поступила я в местный институт на экономический факультет. Больших способностей не обнаружила, но училась неплохо.
Впрочем, сама специальность не казалась мне интересной, и я твердо решила в будущем не работать, по крайней мере, если не найдется чего-нибудь для души. Поначалу строить отношения с однокурсниками было сложно, казалось, они видят во мне деревенщину и бывшую нищенку, но довольно скоро все выправилось: когда появилась Машка.
Мы быстро сдружились, представляя собой забавный тандем, за глаза нас называли: толстый и тонкий. Как я уже говорила, Машкина полнота ее не портила, и ребята ходили за ней строем, моя красота была неоспорима, но замужество ставило крест на желаниях ребят, так что я была им неинтересна.
Машка, только узнав о Жене, выдала своим хрипловатым громким голосом:
– Вот это ты молодец, вот это я понимаю. Окрутила богатого мужика на раз, два.
Машка была права, и я от себя никогда не скрывала этого факта. Но к Жене я относилась с теплотой, стараясь угодить, он принимал это за любовь, и все были довольны.
Пять лет мы прожили неплохо, я училась, гуляла с Машкой, а вечера проводила с Женей. Но потом отношения между нами стали охладевать. Их и так сложно было назвать страстными, Женя во всем был спокоен и обстоятелен.
После института мои запросы стали возрастать, мне хотелось всего и сразу, а Жене, кажется, хотелось спокойствия. Какое-то время все еще было ничего, но спустя еще год я могла смело констатировать: мы отдаляемся друг от друга.
Женя стал задерживаться на работе, уезжать в командировки, расстояние между нами росло. Я терпела. К Жене привязалась, и к хорошей жизни тоже. Конечно, он в любом случае не оставил бы меня без копейки, но рисковать не хотелось.
Я знала, что не простит Женя только одного: измены. Из-за измены он разошелся с первой женой, и за эти годы я ни разу не слышала, чтобы он вообще о ней упоминал. Потому я терпела, и терпела долго, еще целых три года. А потом не вытерпела.
Я частенько выползала с Машкой на ее тусовки, мужчины ко мне клеились, но получали отпор, стало известно, что я замужняя и неприступная. Вскоре вечеринки мне надоели, и я стала бродить по городу или сидеть в кафе, пить чай и пялиться на дорогу.
В один из таких вечеров встретила Сергея. Мне было особенно грустно, потому я разрешила ему присесть за мой стол. Сергею было двадцать семь, мне двадцать шесть. Чуть выше среднего роста, блондин, и цвет волос не просто светлый, а прямо белесый.
Небольшой широковатый нос, пухлые губы, красивые серо-зеленые глаза, задумчивые и пронзительные, посажены немного глубоко, брови словно нависали над ними крышей, мужественный подбородок. Он был хорошо сложен, одет неброско.
Сережа работал обычным менеджером в фирме, и никаких ярких талантов у него не было. Кроме, пожалуй, одного: рассказами он мог увлечь любого. Сережа знал множество историй, забавных, умных, веселых, грустных, на любой случай жизни. Много рассуждал и рассказывал, а мне этого и недоставало последние годы, мы с Женей за поздним ужином перебрасывались общими фразами.
О продолжении я не думала, но номер телефона дала и на следующую встречу пришла. Я хранила этот факт в тайне от всех, включая Машку. Месяц мы встречались с Сережей, потом Женя укатил в очередную командировку. Во время свидания я немного перепила, то ли от волнения за происходящее, то ли для храбрости.
Сережа повел меня к себе домой, и там все произошло. Он прекрасно знал, что я замужем, но это его уже не останавливало. В общем, хоть я и терзалась угрызениями совести, произошедшее той ночью вполне мне их компенсировало. Сережа любовником оказался пылким, и я открыла для себя много новых ощущений.
Так началась моя двойная жизнь. Я боялась, врать Жене будет трудно, но это оказалось проще простого. Мы виделись только по вечерам, секс между нами случался в лучшем случае раза три в месяц.
Чувствуя перед ним свою вину, я неосознанно стала проявлять куда больше нежности и заботы, претензии оставила в прошлом, что его порадовало. Мы стали даже ближе, но мне эта близость была уже не так дорога, потому что меня захватили новые отношения.
Конечно, Машка все прознала, но и тут меня похвалила.
– Я уж думала, так и будешь носиться вокруг своего импотента.
– Он не импотент.
Машка Женю недолюбливала, считая размазней, но я его всегда защищала.
– Давно надо было его бросить, ты такая красотка, пальцем поманишь, любой на тебе женится и обеспечит на всю жизнь.
Но я, натерпевшись в детстве, отказывалась рисковать тем, что имею, ради невнятных перспектив. Жить, как Машка, от случая к случаю, я не умела. Я привыкла к тому, что у меня все есть, а потеря этого ассоциировалась с моей деревушкой и пьяной матерью.
Этого я боялась больше чумы. Машка понять меня не могла, но с моим решением смирилась. Про Сережу она догадалась, увидев «мои блестящие глаза». Подробности выпытала быстро.
– Экземпляр так себе, – высказала свое мнение, – за душой ничего, только на любовь и способен. Впрочем, ты сама при деньгах, а в остальном он тебя явно устраивает.
Это было правдой. Наши отношения продолжались целый год, бывало, мы ссорились, но быстро мирились. Уходить из семьи я категорически отказывалась, он терпел. Мне удавалось скрывать наши отношения, пока сегодня в кафе напротив меня не сел субъект с пакетом фотографий, прозрачно указывающих на мою измену.
Намерения его были очевидны: он хочет денег, иначе фотографии попадут к моему мужу. А это точно развод, развод без гроша за душой. Пока я ехала к Машке, перед глазами то и дело возникала вытоптанная дорожка за моим домом, ведущая в ряд покошенных сараюшек, а на ней женщина с ведром, одетая в тулуп и резиновые сапоги.
Эта картина навевала невероятную тоску. Хоть я и знала, что не пропаду даже без поддержки Жени, мне все равно становилось до одури страшно.
– Вот подлец, – высказалась Машка, разглядывая фотографии.
Потом бросила их на стол и закурила. Она была в халате и белых чулках, на голове бигуди, уже накрашена, я застала ее во время сборов на очередную тусовку.
– Скажи лучше, что мне делать? – нервно спросила я, меряя комнату шагами.
Машка немного последила за мной, сидя на резном стуле за круглым покрытым белой скатертью столом.
– На провокации вестись нельзя. Раз заплатишь, так он с тебя не слезет, будет всю жизнь деньги тянуть. А ты жить и бояться.
– Что же ты предлагаешь? – я растерянно уставилась на подругу. Она выдохнула дым и аккуратно стряхнула пепел с тонкой сигареты.
– Для начала встреться и узнай, чего он хочет. Потом возьми время на обдумывание. Как, ты говоришь, его зовут?
– Красовицкий Даниил Сергеевич. На вид лет тридцать пять – тридцать семь.
– Узнаем, – Машка, побродив по комнате, нашла мобильный и кому-то позвонила.
– Привет, дорогой, – чмокнула в трубку, – я к тебе по одному вопросу. Хочу узнать что-нибудь о таком субъекте: Красовицкий Даниил Сергеевич. – Машка принялась слушать и хмуриться.
Слушала довольно долго, вставляя ничего мне не объясняющие слова и вопросы. Я вконец измучилась, пока она повесила трубку.
– Что там? – тут же спросила ее. Машка задумчиво выпятила губы, постукивая телефоном по подбородку. – Не тяни.
– Интересная личность, скажу я тебе, – она поднялась и пошла в кухню, я за ней. Машка разлила по бокалам мартини, сделав глоток, заговорила. – Красовицкий этот известный в нашем городе бизнесмен в области развлекательных программ. У него свой теннисный клуб, пара кабаков, ночной клуб и еще что-то там.
– Выходит, он богат? – недоуменно сказала я. – Зачем ему тянуть с меня деньги?
– Это вопрос. Тем более, что у него в друзьях чуть ли не все богатые люди нашего города. Периодически он устраивает закрытые вечеринки для друзей, поговаривают, там собирается весь цвет.
– А мой муж? С ним он знаком?
– Этого я не знаю. Что мне сказали, то и передаю. Вообще, может. Муженек твой весьма богат и в узких кругах даже известен. Другое дело, что он замкнутый и ни с кем не общается.
– Может, они что-то не поделили с Женей, и он таким образом хочет на него воздействовать?
– Ты меня спрашиваешь? Завтра встретишься с ним, и все узнаешь. А я пока попробую вынюхать о нем что-нибудь интересное.
На том и порешили. Фотографии я дома сожгла в раковине и весь вечер была сама не своя. Женя пришел поздно, как обычно, поужинал и собрался почитать перед сном.
– У тебя все в порядке? – начала приставать я, он посмотрел с удивлением.
– Да, а что такое?
– Не знаю, ты какой-то грустный. На работе никаких проблем?
Его удивление возросло.
– Все в порядке. Как обычно. А вот твои вопросы начинают волновать.
– Просто хочу поддержать беседу, – ответила я, он вздохнул, отведя взгляд.
– Я люблю тебя, Лиза, – сказал негромко, я кивнула.
– Я знаю, я тоже тебя люблю. Читай, не буду мешать.
Я ушла, чувствуя, как он провожает меня взглядом.
Утром, часов в одиннадцать, я позвонила по оставленному Даниилом номеру. Он ответил сразу.
– Доброе утро, – сказала я сухо, – это Елизавета Романова, мы вчера виделись в кафе.
– Я узнал вас, – услышала я его голос и сразу почувствовала насмешку, – удобно вам будет встретиться в два часа? Приезжайте ко мне в ресторан, – он назвал адрес, – там нам никто не помешает.
В два часа я входила в старинное одноэтажное здание, отреставрированное, но сохранившее свою красоту. Машка сказала, что Красовицкий владеет парой кабаков, на деле это был очень дорогой и претенциозный ресторан, один из лучших в нашем городе.
Я в него никогда не ходила, хотя и имела средства. Женя подобные места не любит, а одной не хотелось. На входе меня встретили и провели не в зал, а в коридор, где за одной из дверей находился личный кабинет Красовицкого. Сам он встретил меня радушно, проводил от дверей до дивана, усадил, и поинтересовался, не хочу ли я чего-нибудь?
– Давайте ближе к делу, – хмуро сказала я, он усмехнулся.
– Что ж, как прикажете. Судя по тому, что вы пришли, я понимаю так: вы желаете сохранить ваш брак, чему очень мешают фотографии, имеющиеся у меня.
– Что вы за них хотите?
– На самом деле, ничего эдакого, – снова усмехнулся Красовицкий, с интересом меня разглядывая, – деньги не в приоритете.
– Тогда что?
– Связи. Ваш муж весьма занимательная личность, однако найти к нему подход непросто. Я предлагаю вам сделку. У меня есть клуб друзей, с которыми мы раз в месяц собираемся за праздными разговорами. Я хочу, чтобы вы присоединились к этому кругу.
– С какой стати? – нахмурилась я.
– Вы будете выступать от своего мужа. Он человек занятой, так что я вполне удовлетворюсь вами. Вы же в свою очередь должны ввести в этот круг его. Знаю, дело это нелегкое, потому не тороплю. У вас будет достаточно времени, чтобы убедить его подружиться со мной.
– Так вам интересен мой муж и его бизнес, – усмехнулась я.
Характер Жени в работе я не знала, но догадывалась, что и там он проявляет упорство и спокойствие, ему присущие. А также придерживается деликатных, но отстраненных отношений. Красовицкий, видимо, пытался наладить с ним контакт, но потерпев неудачу напрямую, решил зайти иным путем.
Рассуждать ему легко, он считает, раз я жена, значит, справлюсь с задачей, ибо верчу мужем, как хочу, на деле же все обстоит не совсем так. Женя, как и сказал мне десять лет назад, принимает участие в моей судьбе, но на этом все. Вмешиваться в его жизнь вот так, нахрапом, после стольких лет спокойных, как штиль, отношений, неразумно. Он раскусит меня на раз-два.
– Сколько вы даете времени? – спросила я, обдумав все это.
– Я уже сказал, я вас не тороплю. Полгода – подходящий срок?
– Я попытаюсь, – кивнула я.
– Уж попытайтесь, – усмехнулся он, откидываясь на спинку дивана. Меня рассматривал с тем же забавляющимся интересом. – Раз мы все решили, не смею вас задерживать.
Я поднялась, он тоже.
– Кстати, – добавил, подведя меня к двери, – приходите сюда в пятницу вечером, у нас как раз намечается встреча. Вы будете в списках.
Кивнув, я удалилась и сразу помчалась к Машке. Ситуация складывалась очень странная: с одной стороны, мне удалось отделаться малой кровью, с другой, я не представляла, как выполнить поставленное условие.
Машка, выслушав меня, хмыкнула:
– Мужик не промах. Знает, чего хочет, и ничем не гнушается.
– Мне-то что делать?
– Да что тут делать? – Машка вроде бы удивилась. – Раскрути своего малахольного, пусть подпишет с ним контракт, или чего он там хочет. И будешь свободна.
– Я не могу его раскрутить, – рассердилась я, – у нас не те отношения.
– А я говорила, не выходи замуж за импотента.
– Это тут при чем?
– При всем. Женская обольстительность – самый верный способ привязать мужика. Это с древних времен известно. Любой французский роман открой. А у вас что за отношения? Тьфу. Серега твой что на это?
– Я ему не говорила.
– И не говори. Толку с него. Парень он простой, незатейливый, полезет помогать, только хуже сделает. И вообще, повременила бы ты с ним.
– Как это? – я даже опешила.
– Да так. Если Красовицкий фотками разжился, значит, приглядывает за тобой. Не стоит давать лишних поводов. Этих-то за глаза.
– И как ты это представляешь? Правду не говори, отношения повремени… Что-то же я ему должна сказать?
– Придумай что-нибудь. Что малахольный заболел.
– Я сама сейчас заболею, – я даже приложила ладонь ко лбу.
– Прорвемся, – уверенно сказала Машка, – я попробую шантажиста твоего на крючок подцепить, а там посмотрим.
В Машкиных способностях я не сомневалась, потому немного воспрянула духом. Сереже сообщила, что Женя болен, он был недоволен, но смолчал, а что ему еще делать? До пятницы оставалось два дня, и я вела с Женей беседы ни о чем, стараясь хоть как-то расположить к себе.
Если учесть, что за годы нашей совместной жизни мне это не удалось, неудивительно, что я чувствовала себя совершенно обессиленной. Женя на мою активную болтовню смотрел с легким удивлением, но отвечал, вроде бы даже охотно.
Требовать и просить его проводить со мной больше времени я не решалась, пытаясь пока растопить лед, царящий между нами.
– С чего такая перемена настроения? – все же поинтересовался Женя перед сном, я пожала плечами.
– Мне тебя не хватает, – пробормотала, отворачиваясь. Он меня обнял сзади и поцеловал в щеку. Это был прогресс.
В пятницу около восьми я входила в здание ресторана. Машка велела выглядеть на миллион долларов, и я расстаралась на славу, посетила салон красоты и прошлась по бутикам. Плащ я сдала на входе в гардеробную, в зал прошла уже в одном платье, подчеркивающем мою фигуру, но при этом не пошлом. На голове прическа в классическом стиле, макияж неброский, элегантный.
Я сразу поняла, что с образом не прогадала, дамы, присутствующие здесь, выглядели примерно так же. Я немного побродила в стороне, приглядываясь, но никого не узнала. У меня в принципе было немного знакомых, и точно не в этих кругах.
Вскоре я увидела Красовицкого, он ходил по залу, переговариваясь с людьми и сияя улыбкой. Увидел и меня, хотя я надеялась, что удастся отсидеться в углу. Задержав на мне взгляд, тут же, что-то сказав паре, с которой общался, покинул их и направился ко мне. Я поднялась с дивана.
– Рад видеть вас, – улыбнулся Даниил, взяв мою руку и даже поцеловав ее, я хмыкнула, не удержавшись.
– Любите вы ломать комедии, – выпалила презрительно. Он немного удивился моему ответу, но усмехнулся.
– Что же вы не знакомитесь ни с кем? Или хотите, чтобы я ввел вас в этот милый круг по интересам?
Тут меня осенило, и я снова ляпнула:
– Вы и их шантажируете?
Даниил весело рассмеялся.
– Какая непосредственность. Только при них такое не говорите. Мы все тут делаем вид, что любим друг друга до глубины души.
Он взял меня под руку и повел по залу.
– А на самом деле? – спросила я. – Неужели тут нет ни одного настоящего вашего друга?
– Пусть это останется загадкой, – снова усмехнулся он.
Меня представили какой-то кучке мужчин, завязалась беседа, для меня, впрочем, не интересная, хотя я старательно улыбалась. Так повторилось несколько раз, спустя часа два я решила отбыть домой.
Красовицкий проводил меня до выхода и проявил галантность, подержав плащ.
– Ну как вам наш серпентарий? – поинтересовался весело, я ничего не ответила и, попрощавшись, уехала.
Женя уже был дома, увидев меня в таком виде, поинтересовался, где я была.
– Машка приглашала на вечеринку.
Это могло сойти за правду. Машка в каких только местах ни бывала, удивляться не стоило, если бы я даже пришла домой в костюме динозавра. Женя кивнул.
– Я поел, так что можешь не беспокоиться.
Мне оставалось только кивнуть в ответ. Приняв душ, я легла в кровать, с тоской думая, что моя жизнь похожа на день сурка. Каждый день одно и то же, причем, все больше рутина и какая-то беспросветность.
Тем более теперь, когда я и Сережу не могу повидать, и обязана к тому же что-то вытворить из наших с Женей отношений. Он вдруг спросил:
– У тебя все в порядке?
Я пожала плечами, вспомнив, что так ответила и на его первый вопрос, да и на много других. Говорить, что мне его не хватает – глупо. Я только позавчера это сказала. Женя точно принял к сведению, так что повторяться не имеет смысла.
– Мне кажется, ты о чем-то думаешь и никак не можешь додуматься, – заметил он. Я вздохнула.
– Я думаю, как сделать так, чтобы мы стали ближе.
– Разве мы далеки? У нас спокойная тихая жизнь…
– Вот именно, – не выдержала я, – слишком спокойная и слишком тихая. Мне двадцать семь, всю свою молодость я просидела в этой спокойной тихой жизни. Мне хочется перемен. Я понимаю, ты взрослый состоявшийся мужчина, тебе сорок шесть, ты успешен в карьере, у тебя молодая красивая жена, что еще надо, правда? А мне надо больше. Я хочу порывов, страстей, если угодно. От тебя хочу, понимаешь? – я уставилась ему в глаза, он вздохнул.
– Лиза, я понимаю. Но… Не думал, что будешь предъявлять мне такое. Я люблю тебя, как могу. Больше не могу, все эти страсти и переживания на пустом месте – не для меня.
– А мне что делать?
Он немного подумал.
– Может, тебе на работу устроиться? – предложил вдруг.
В голове мелькнула мысль, и я тотчас ей загорелась:
– Возьми меня к себе.
– Кем? – удивился он.
– Да кем угодно, хоть секретаршей. Я вообще-то экономический оканчивала.
Женя снова задумался.
– Я узнаю, что можно сделать, – пообещал мне, и я уснула вполне довольная собой.
План был прост: я устроюсь к нему на работу, мы будем больше времени проводить вместе, к тому же, вникнув, что к чему, я постараюсь подвести мужа к мысли о договоре с Красовицким. Полгода на это должно хватить. Лучше уложиться раньше, шесть месяцев в таком нервном состоянии я вряд ли выдержу.
Машка мою идею оценила. Мы встретились с ней в понедельник днем, потому что на выходные она уезжала.
– Неплохой ход, – похвалила меня, – можешь, когда хочешь.
– А что Красовицкий? Удалось что-нибудь вызнать?
Машка откровенно скуксилась.
– Полный голяк. Мужик кремень. Завести с ним знакомство оказалось легче легкого, а вот в остальном… Посидели, поболтали, я его с ходу приглашаю за город на выходные…
– Так ты с ним ездила? – ахнула я.
– Не гони лошадей. Он согласился, но вел себя крайне уважительно. Улыбался, травил байки, но на этом все. Уж я к нему и так, и эдак, но не в его вкусе. – Тут она бросила на меня взгляд, и я приметила сверкнувший в глазах огонек.
– Что? – спросила настороженно.
– Слушай, красота, чего бы тебе самой не охмурить его?
Я только глаза выпучила, а Машка продолжила:
– Мужик он зашибенный, красавец, и при деньгах. Ты у нас тоже, дай бог каждому.
– И?
– Что и? Действуй. Он на тебя точно клюнет, приручишь его, он тебе компромат сам отдаст.
– Это отвратительно.
– Неужели? – язвительно хмыкнула Машка. – Завела же ты одного любовника.
– С Сережей все иначе.
– Ну конечно. А чего ты тогда от большой любви Женьку своего не бросишь? Не хочется рая в шалаше? То-то и оно.
Я замолкла, обиженно глядя в окно. Машка, конечно, права. Приключений мне хотелось, романтики, потому и соблазнилась на Сережу. Теперь вот расплачиваюсь.
– Ладно, – вздохнула Машка, – ты на меня не обижайся, знаешь же, я всегда говорю, что думаю, только в голове ветер. Но насчет Красовицкого поразмысли, идея удачная.
Я даже думать не стала. Одно дело, когда эмоции захлестнули, а другое вот так, на голом расчете.
«А мужа ты как соблазняла»? – хмыкнул внутренний голос.
Но мне виделось, что с Женей было другое. Я ему была благодарна за его участие, и за любовь, и казалось, что я поступаю правильно, до того измотана я была нищетой и трудностями жизни. Да и глупая была, все-таки девчонка восемнадцати лет. Я понимала, это оправдания, но на сей раз кто-то внутри меня удовлетворился и не стал разъедать дальше.
В тот же вечер Женя заявил, что нашел мне работу в своем офисе. Я от счастья чуть в ладоши не захлопала.
– Будешь секретарем у моего зама, – сказал мне, – его как раз в декрет уходит со следующей недели.
Вышла работать я после первомайских праздников. Чем конкретно занимается Женина фирма, понятия не имела, экономика, хоть и изученная мной в институте, представляла собой смутную область, но специальные знания мне не понадобились.
Мы приехали на работу вместе с Женей, он сразу перепоручил меня невысокой женщине лет тридцати пяти, худощавой, со вздернутым носиком, круглыми глазами и маленьким ртом. Одевалась она по-мужицки, передвигалась маленькими быстрыми шагами, вся подавшись телом вперед.
Говорила при этом быстро, не глядя собеседнику в глаза. Почти не красилась, светлые волосы ее кудрявились, но коротко остриженные смотрелись на голове большой шапкой. В целом, она создала не самое приятное впечатление. Звали ее Мария Евгеньевна, работала дама начальницей отдела кадров.
Она быстро показала мне офис, рассказав в общих чертах, что к чему. Располагалась фирма недалеко от центра, на территории бывшего завода, ныне перестроенного в офисный оазис. За новеньким металлическим забором располагались двухэтажные домики, отреставрированные и окрашенные в красно-белый цвет, крыши покрыты красной черепицей.
Некоторые были побольше, некоторые поменьше. Женина фирма занимала средний двухэтажный дом недалеко от входа на территорию. На первом этаже располагалась личная столовая, отдел кадров и склад, на втором офисы. Женя сидел в конце коридора, его зам по соседству с ним.
Мария Евгеньевна, проведя меня по зданию, довела до двери с табличкой: «Поленов Дмитрий Викторович, заместитель генерального директора». Заглянув за дверь, пропустила в приемную. Там никого не было. В углу стоял компьютерный стол, рядом дверь в кабинет, напротив, у другой стены, диван и невысокий столик, в третьем углу кулер с водой, в четвертом шкаф с документацией.
– Ждите, – сказала Мария Евгеньевна, удаляясь, – Дмитрий Викторович скоро подойдет.
Я прошлась по приемной и заглянула в кабинет. Он был обставлен примерно также, только побольше размерами. Я уселась на диван, тут дверь отворилась, и на пороге появился мужчина лет тридцати пяти.
Он был плечист, и вообще фигурой мог похвастать. Темные волосы аккуратно расчесаны, карие глаза смотрят насмешливо, но улыбка на губах добрая, располагающая. Нос с горбинкой, видимо, не природного свойства, а заработанной в одной из драк.
По взгляду видно, что характер задиристый, но веселый. Легкая щетина на щеках добавляла романтичности. Окинув меня быстрым взглядом, он, кажется, остался доволен. Я была в блузке и юбке до колена, посчитав, что это будет подходящим образом, Женя наряд одобрил. Дмитрий Викторович тоже.
– Елизавета Владимировна, если не ошибаюсь, – сделал он быстрый жест в мою сторону, я кивнула, улыбнувшись.
– Я Поленов Дмитрий Викторович, как вы, наверное, знаете. Давайте вкратце введу вас в курс дела, и будем работать.
Я боялась, что будет сложно, но оказалось вполне ничего. Делать кофе я умела, возиться с бумажками приноровилась, как и с таблицами, и с телефонными разговорами. Беда была в том, что это ни на йоту не приблизило меня к цели, и в конце первой недели я начала чувствовать легкое отчаяние.
Не только из-за того, что топчусь на месте: мне не нравилось работать в принципе. Как я уже говорила, я думала, что когда-нибудь займусь чем-то для души, но это точно не работа секретарем в офисе. Меня раздражало все: график, рабочая одежда, дурацкая субординация, и, конечно, рутина. Остальные, кажется, были всем довольны.
Дмитрий Викторович вел себя учтиво, улыбался, даже ободрял, если я начинала зависать, на этом все. Никаких важных бумаг в мои руки не попадало, и разговоров, полезных в моем деле, я не слышала. Вода, безусловно, точит камень, надеяться на успех через неделю глупо, но я все-таки надеялась, потому что терпеть становилось все труднее.
На Женины вопросы отвечала радостным голосом, делая вид, что наконец обрела смысл жизни. Он удовлетворялся этими ответами. Кстати, на работу он уезжал позже меня и возвращался тоже позже, потому ездили мы раздельно, не имея возможности поговорить о происходящем в офисе.
В общую столовую Женя обедать не ходил, его секретарь таскала ему обед в кабинет, заваливаться в это время к нему я посчитала как минимум странным поступком. Так что выходило, мы даже на работе умудрялись не видеться.
В офисе все знали, что я его жена, проявляли уважение, но поглядывали косо, видимо, решив, что он пристроил меня сюда или для проформы, или потому, что я ни на что другое не гожусь. Наладить контакт не особенно получалось, и я сидела на своем месте в довольно мрачном состоянии духа, растягивая губы в улыбке, если кто-нибудь появлялся.
В пятницу, когда я откровенно скучала, часа в два Поленов вышел из кабинета и сообщил, что идет на обед. Я пожелала ему приятного аппетита, а он спросил:
– Не хотите сходить со мной?