Юлия Набокова
Невеста из Оксфорда
Глава 5
Несколько следующих дней проходят в учебе. Я хожу на лекции, занимаюсь в библиотеке, пишу эссе по литературе. Радуюсь наступающей весне – на календаре двадцатое февраля, а уже зацвел миндаль, и по пути на занятия я каждый раз любуюсь розовым облаком, замедляя шаг и вдыхая полной грудью тонкий нежный аромат. От Уильяма ни слуху, ни духу с тех пор, как он проводил меня после обеда у родителей. Признаюсь, это меня не тревожит. Скорее, наоборот, я чувствую облегчение – что угроза свадьбы меня миновала.
Ну какая из меня невеста? Тем более – жена лорда? Или как там следует величать Уильяма?
Проходя мимо витрины кафе, я бросаю взгляд в стекло – обычная девчонка, в джинсах и куртке, спешит на лекцию. Заметив за столиком знакомое лицо, замедляю шаг. Дэн Громов меня не видит – он целиком увлечен своей спутницей, и, судя по тому, как уверенно он берет ее за руку, отношения у них явно близкие. Это не моя соседка Николь, значит, роман с француженкой уже позади. Да и можно ли назвать романом ту единственную ночь, которую они провели вместе? Сейчас у Дэна новая девушка – хорошенькая китаянка, которой я не знаю. А в следующий раз будет другая. Этот парень явно не привык хранить верность. Я ускоряю шаг, пока Дэн меня не заметил, и спешу на занятия. А мажор, похоже, решил на учебу забить. Вот непутевый!
Перед началом лекции однокурсницы обсуждают, что в полях зацвели крокусы и подснежники. Кто уже успел побывать там, показывают фото на телефоне, и девчонки договариваются погулять после занятий и поймать хорошую погоду. Дождь наконец-то закончился, с утра светит солнце.
– Хочешь с нами, Дженни? – неожиданно обращаются ко мне.
– Я? – удивляюсь я.
Меня никогда не звали раньше, и я настороженно смотрю на хорошенькую англичанку Тилли, с которой мы с начала учебы и парой фраз не перебросились. В чем подвох?
– Никуда от тебя учеба не убежит, – улыбается она. – А подснежники цветут один раз в году.
Англичанка смотрит вполне приветливо, а я вдруг понимаю, как выгляжу со стороны. Замкнутая русская, которая никогда не пыталась сблизиться с сокурсницами или завести разговор.
– Да, конечно, – я смущенно улыбаюсь в ответ. – Будет здорово!
Мы договариваемся встретиться после занятий во дворе колледжа. Входит преподаватель, и начинается лекция.
После занятий вприпрыжку сбегаю по лестнице – на улице солнце, и так хочется скорее отправиться на прогулку с девочками. Выхожу во двор и оглядываюсь, но не замечаю однокурсниц среди других студентов. Может, меня все-таки разыграли? Сердце пропускает удар, но тут я вижу ярко-рыжую шевелюру Тилли на углу здания. Тилли приветливо машет мне рукой, две другие девочки, стоящие с ней, тоже оборачиваются.
Я с улыбкой направляюсь к ним, когда в сумочке звонит мобильный. Я останавливаюсь посреди двора, и сердце падает в пропасть. А если это Уильям? Вытаскиваю телефон и вижу незнакомый номер. На английский номер мне звонят нечасто, но это может быть по учебе, и я осторожно отвечаю:
– Алло.
– Добрый день, Джейн. Это Кэролайн, – звучит из трубки мелодичный голос, который я меньше всего ожидаю услышать, и от волнения я едва не роняю телефон. – Я тебя не отвлекаю от занятий?
– Нет, они как раз закончились, – отвечаю я и, спохватившись, добавляю: – Здравствуйте, Кэролайн.
«Откуда у вас мой номер?» – вертится на языке. Но и так понятно, что его дал Уильям. Мог хотя бы предупредить, что его мать собирается мне позвонить!
– Джейн, я бы хотела с тобой встретиться, – продолжает Кэролайн.
Тилли снова машет мне рукой с другого конца двора. К компании подошли еще две девочки. Похоже, ждут только меня. Я, извиняясь, показываю на телефон. Мол, минутку, поговорю! Почему-то мне не хочется, чтобы девочки слышали наш разговор с матерью Уильяма.
– Джейн? – снова окликает меня Кэролайн, все еще ожидая мой ответ.
– Да, конечно, Кэролайн, – спохватываюсь я, гадая, что ей от меня понадобилось. Может, она хочет объяснить мне, что я не пара ее сыну? Так я это прекрасно понимаю и о свадьбе готова забыть.
– Я сейчас в Лондоне. Ты могла бы приехать? – спрашивает она.
Я с досадой закусываю губу, глядя, как Тилли нетерпеливо машет рукой.
– Прямо сейчас? – переспрашиваю я.
– Или ты занята? – уточняет Кэролайн.
Я снова смотрю на девочек, принимая решение. Как бы мне ни хотелось погулять с ними, будет невежливо отказать матери Уильяма. К тому же неопределенность ситуации со свадьбой на меня давит, и мне хочется скорее все разрешить. Даже если ради этого придется поехать в Лондон.
– Я с вами встречусь, – отвечаю я Кэролайн. – Смогу приехать на автобусе через полтора-два часа.
– Я пришлю водителя, и он тебя отвезет, – говорит Кэролайн.
– Что ж, – запинаюсь я, – хорошо…
Кэролайн спрашивает, где меня забрать, и обещает прислать машину через десять минут. А я тороплюсь к девочкам, чтобы сообщить, что не смогу пойти с ними.
– Извините, планы поменялись.
– Как же так? – расстраивается Тилли и пытливо смотрит на меня. – Ты же не отказываешься от прогулки ради учебников?
– Что? Нет, конечно! Просто надо встретиться кое с кем в Лондоне.
Мы выходим вместе со двора, и девчонки прощаются со мной, а я направляюсь в другую сторону.
Когда я подхожу к условленному месту, черный автомобиль уже ждет меня. Водитель в черном костюме стоит на тротуаре.
– Джейн? – церемонно уточняет он.
Я киваю. Он открывает передо мной дверцу движением, полным почтения, как дворецкий в особняке родителей Уильяма. Похоже, это их личный водитель. Я ныряю на заднее сиденье, обитое кожей, и он закрывает дверцу, а затем садится за руль.
Машина трогается с места. За окном проплывают улочки Оксфорда, и вскоре мы выезжаем за город. По зеленым полям и холмам раскиданы полянки белых и сиреневых первоцветов, и я припадаю к окну, чтобы ими полюбоваться. Погода разгулялась, и в полях много людей. Где-то среди них и мои однокурсницы, и на миг я чувствую досаду от того, что Кэролайн сорвала меня так некстати.
Мимо проносится указатель на Лондон, и я гадаю: почему Кэролайн назначила встречу там? Уж не потому ли, что боялась, что в Оксфорде нас увидит Уильям? И если она хочет сохранить нашу встречу в тайне от сына, значит ли это, что она хочет расстроить свадьбу?
Что ж, я обрадую ее тем, что вовсе не горю желанием с ней породниться. Я приехала в Англию учиться и совсем не планирую выходить замуж.
Когда мы въезжаем в Лондон, Биг Бен, как обычно, приковывает мое внимание. Не могу оторвать взгляд от знаменитой башни и унять восторг от мысли, что вижу ее наяву. Вот бы порадовалась мама! Интересно, понравилась бы ей Кэролайн? Я мысленно представляю маму Уильяма и свою рядом и понимаю, что они выглядят, как люди из разных миров. Как и я сама с Уильямом. Неужели Золушка была настолько глупа, что не понимала, что не подходит принцу? Никогда не верила в счастливый финал этой сказки. Вопрос времени, как скоро у принца пройдет первая влюбленность, и он начнет разочаровываться в своей жене-простолюдинке. Хорошо еще, если Золушку вышлют из дворца, и она вернется в родной дом, чтобы и дальше чистить камины и котлы. В реальной жизни неугодную жену скорее бы отравили…
Я вздрагиваю, когда машина останавливается на набережной Темзы, и растерянно смотрю в окно. Приехали?
– Пожалуйста, ждите, – доносится голос водителя.
Я отмечаю его безупречное произношение. Ему бы диалоги для курсов английского записывать!
Через минуту из здания напротив выходит Кэролайн – в идеально сидящем бежевом пальто и туфлях в тон. Само совершенство.
Я хочу выйти к ней и нажимаю на ручку, но дверь заблокирована.
– Ждите, – повторяет водитель и выходит, чтобы открыть для Кэролайн заднюю дверь.
Получается, мы еще не приехали. Я сдвигаюсь к другому окну, чтобы освободить место для Снежной Каролины, как я ее про себя называю. Хотя сегодня ее светло-пепельные волосы уложены не в форме короны, как на субботнем обеде, а в ракушку, выглядит она все так же по-королевски. Хоть сейчас на прием в Букингемский дворец.
– Здравствуй, Джейн. – Она грациозно садится и затем одним легким движением соединяет колени и отрывает туфли от земли, аккуратно ставя их на пол авто. Интересно, этому можно вообще научиться? Или леди все-таки нужно родиться и впитать изысканные манеры с молоком матери? Если леди вообще кормят своих детей грудью, а то вдруг это грубое нарушение правил приличий!
– Здравствуйте, Кэролайн, – бормочу я, чувствуя себя перед ней, как провинившаяся школьница.
Наверное, если бы мы встретились в Оксфорде, я бы чувствовала себя уверенней. Но сейчас я в чужом городе, в чужом автомобиле и в непривычной обстановке. Может, представить Кэролайн в костюме Евы или зайчика из «Плэйбоя», чтобы так сильно не робеть? А что, проверенный прием, со мной как-то Наташка поделилась.
– Спасибо, что согласилась со мной встретиться, – Кэролайн вежливо кивает мне, как на светском приеме.
– Что вы, это честь для меня, – сконфуженно отвечаю я. Боже, что я несу! Хорошо еще не ляпнула: «Ваше Высочество!»
Но, наверное, я выбрала правильные слова, потому что в ледяном взгляде Кэролайн мелькает одобрение. Я решаю и дальше играть застенчивую забитую девочку, которая робеет в присутствии леди из высшего общества. Пусть убедится, что я не пара ее сыну и не достойна стать следующей хозяйкой их родового гнезда.
Машина трогается с места и катит вдоль набережной по берегу Темзы.
– Тебе нравится Лондон? – спрашивает Кэролайн.
Я пораженно смотрю на нее. Серьезно? Она вызвала меня из Оксфорда, чтобы поговорить о столице?
– Очень красивый город, – сухо отвечаю я. – Здесь все дышит историей.
Кэролайн кивает, словно я снова дала верный ответ на экзамене, и говорит:
– Сегодня прекрасная погода.
Я в замешательстве смотрю на нее, не понимая, какую игру она ведет. Одно дело – читать эту фразу в учебнике английского в пятом классе. А другое – ехать по берегу Темзы в машине с английской леди, сын которой сделал тебе предложение. Нам что, больше обсудить нечего? Она надо мной издевается? Или испытывает мое терпение?
– Не так ли? – Кэролайн смеряет меня пристальным взглядом, и у меня снова возникает ощущение, что я на экзамене.
– Да, так, – прилежно киваю я. – В полях распустились крокусы и подснежники.
– О, как замечательно. Я люблю подснежники, – вежливо отвечает Кэролайн.
Мы ведем искусственный диалог, как в учебнике по английскому. А я вдруг понимаю, что Кэролайн тоже не знает, как себя со мной вести. Я же для нее не просто незнакомка, но еще и иностранка. И, как иностранка, я вполне могу себе позволить неудобный вопрос, который бы не решилась задать приличная английская девушка.
– О чем вы хотели поговорить со мной, Кэролайн? – прямо спрашиваю я, устав юлить.
Идеальные брови Кэролайн изумленно приподнимаются. Она не ожидала от меня инициативы. Да-да, леди, я не пара вашему сыну! Давайте уже все проговорим вслух и разойдемся, как корабли на Темзе.
Кэролайн молчит, а я подсказываю:
– Видимо, о свадьбе?
– Должна признаться, это было неожиданно, – осторожно говорит Кэролайн, словно ступая на тонкий лед.
– О, да. Ведь мы с Уильямом так мало знакомы… – согласно киваю я, мысленно ободряя: вперед, леди!
– Скажи, Джейн, ведь ты… – Она снова запинается, и я прихожу ей на помощь:
– Нет-нет, это не то, о чем вы подумали! Я не беременна!
Кэролайн широко распахивает голубые глаза, что выдает истинную степень ее шока. Похоже, я опять ляпнула что-то не то, а Кэролайн вовсе не это имела в виду.
– Я хотела спросить, – справившись с замешательством, произносит она, – свадьба не ради того, чтобы ты осталась в Англии?
Я непонимающе смотрю на нее.
– Не ради визы невесты? – уточняет она, пытливо глядя мне в глаза.
– Что? – Я так поражена, что не могу сдержать эмоций. – Нет, конечно, нет! Я вообще не собиралась оставаться в Англии. Я планировала получить диплом и вернуться домой.
– Хорошо, – голубые глаза Снежной Каролины теплеют. – Значит, ты правда его любишь.
Что? Я в замешательстве пялюсь на собеседницу и не знаю, как ей возразить.
– Уильям тебя любит, – говорит она. – Я никогда не видела его таким… пылким.
Пылким? Да он даже не поцеловал меня после того обеда! Мы вообще целовались с ним один раз – на руинах старого замка. Но у меня хватает ума не сказать об этом его матери.
Пока я в ошеломлении молчу, Кэролайн задает следующий вопрос:
– Твои родители будут на свадьбе?
– Мои? – глупо переспрашиваю я.
– Мне нужно знать, чтобы подготовиться, – объясняет Кэролайн. – Возможно, им потребуется оформить визу.
– Ммм, – неопределенно мычу я. Так странно, что впервые о моих родителях спрашивает Кэролайн, а не Уильям.
Минуточку, это мы сейчас всерьез обсуждаем свадьбу? В какой момент все пошло не так, и разговор свернул не туда? Можно отмотать обратно?
Кэролайн выжидающе смотрит на меня, и я осторожно говорю:
– Понимаете, Кэролайн, мне очень дорог Уильям, и я желаю ему счастья, но не уверена, что стану ему хорошей женой.
Кэролайн слегка кивает, словно соглашаясь со мной. Кажется, она довольна, что я первой завела об этом речь, потому что ей самой английское воспитание не позволяло. А я, обрадовавшись, что наконец-то нашла нужные слова, продолжаю с русским прямодушием:
– О таком муже, как Уильям, можно только мечтать! Он умный, красивый, заботливый… – Я запинаюсь, подбирая следующий эпитет. Не так уж хорошо, на самом деле, я его знаю. – Воспитанный, образованный, эрудированный. Я таких раньше не встречала!
Кэролайн слушает меня с одобрением, похвала сыну ей приятна, а я приступаю ко второй части своей речи – самоуничижению.
– А я простая девчонка из обычной семьи. К тому же – из другой страны. Мы такие разные! Наверное, Уильям и сам это понимает, потому что он ничего не рассказывал мне о своей семье, о том, в каком роскошном старинном поместье вы живете.
Кэролайн внимательно слушает, не перебивая. Я понимаю, что я на верном пути, и продолжаю:
– Я была поражена, когда оказалась у вас в гостях. И единственное, о чем я думаю все эти дни – что я не пара Уильяму и не смогу ему соответствовать.
Я умолкаю, потупив глаза, и жду, что Кэролайн со мной согласится и скажет, что о свадьбе не может быть и речи, и на этом мы простимся навсегда. Но вместо этого она убежденно говорит:
– Сможешь.
Что? Я удивленно вскидываю глаза. Она о чем сейчас?
– Ты сможешь соответствовать Уильяму, если постараешься, – произносит она своим мелодичным голосом с идеальным британским прононсом. – А я тебе помогу.
– Поможете? – удивленно переспрашиваю я. – Вы мне?
Пожалуйста, Снежная Каролина, скажи, что ты шутишь!
– Ты красива, умна и молода. Вы с Уильямом любите друг друга, – говорит Кэролайн.
Нет-нет, это не так, хочу возразить я, но не могу даже рта раскрыть под ее гипнотизирующим взглядом.
– Из вас получится прекрасная пара, – слова Кэролайн звучат как приговор.
Меня приговаривают к свадьбе, а я настолько ошеломлена, что не могу возразить. От волнения меня начинает укачивать, а мы всё куда-то едем, уже свернув с набережной, углубляясь в центр Лондона и лавируя между двухэтажными красными автобусами.
Наконец Кэролайн просит водителя остановиться и первой выходит на тротуар – так же грациозно, как когда садилась в машину. Я неуклюже выползаю за ней, цепляюсь носком кроссовки за бордюр, поэтому не сразу вижу, куда мы приехали.
Я рада наконец оказаться на свежем воздухе и вдыхаю его полной грудью. А когда наконец поднимаю глаза на Кэролайн, вижу, что она стоит у крыльца магазина с витриной свадебных платьев.
– Идем, Джейн, – она манит меня рукой и, заметив мое замешательство, улыбается: – Ну же, смелее, русская невеста!
Ущипните меня, я, должно быть, сплю. Я стою в свадебном платье в примерочной кабинке, и на мне туго шнуруют корсет. Ни шелохнуться, ни вздохнуть. Я как будто в ловушке!
– Идеально! – Девушка-консультант ободряюще улыбается мне и выталкивает наружу – под оценивающий взгляд Кэролайн.
Я выхожу на круглый подиум, перед которым в голубом бархатном кресле с высокой спинкой сидит Снежная Каролина и пьет чай из фарфоровой чашки. Я растерянно смотрю на нее. Мелькает надежда, что платье отрезвит мать Уильяма, и она увидит, что такая невестка ей не годится. Но Кэролайн приветливо мне улыбается:
– Что ж, неплохо. Покрутись, Джейн. Дай-ка мне на тебя посмотреть.
Чувствую себя заколдованной Эллой, которая не может побороть власть заклятья и делает все, что ей скажут. Кружусь, и белые стены салона с зеркалами проносятся мимо меня, как будто в вальсе. Вот только я танцую его одна. В свадебном платье, таком же пышном, как у Золушки в недавней экранизации Диснея с Лили Джеймс, но без жениха. Новые белые туфли жмут – мне пришлось надеть их для примерки, сняв свои удобные кроссовки. Спотыкаюсь и останавливаюсь.
– Ты будешь очень красивой невестой, Дженни, – говорит Кэролайн, тепло глядя на меня.
А у меня на глазах выступают слезы. Она это серьезно? Она настолько желает счастья своему сыну, что готова принять любой его выбор? Даже нищую девчонку из России?
Девушка-консультант уводит меня обратно в примерочную и шепчет:
– У вас такая замечательная мама.
Я уже не могу сдержать слез, и они рекой текут по щекам. Как бы я хотела, чтобы моя мама была сейчас рядом!
– Что с вами? – пугается девушка.
– Ничего, – бормочу я, вытирая слезы. Хорошо, что я не накрашена, и не останется следов от туши.
Девушка все еще с тревогой смотрит на меня, и я объясняю:
– Это мама моего жениха.
– Вот как? – изумляется она. – Обычно невесты приходят со своими матерями. Да и мне показалось, вы похожи…
Когда я выхожу на подиум в следующем платье – кружевной верх, менее пышная юбка, глаза Кэролайн теплеют еще больше.
– Очень хорошо, – кивает она и поднимается ко мне на подиум.
Она аккуратно поправляет кружевное плечико на мне и встает рядом, так что наши отражения становится видно в большом зеркале. Сейчас, когда мы стоим рядом, я понимаю, почему девушка-консультант ошиблась. Мы и в самом деле похожи – ростом, хрупкой фигурой. У обеих голубые глаза и светлые волосы, только у меня более теплого оттенка, а у нее – в пепельный отлив. Для примерки я тоже заколола волосы в ракушку, как у Кэролайн. А это дорогое свадебное платье как будто стирает пропасть в достатке между нами, и я выгляжу вполне себе девушкой из высшего общества. Эта мысль меня ошеломляет, и я завороженно смотрю в зеркало. Впервые я думаю о том, что, возможно, смогу быть достойной парой Уильяму. Если Кэролайн мне поможет.
Кэролайн ободряюще мне улыбается, словно обещая поддержку. А я думаю: разве не об этом мечтает каждая мать – видеть своего ребенка счастливым? И что, если именно во мне она видит счастье Уильяма и будущее их семьи?
– Кэролайн! – окликает ее элегантная дама, которая, как по волшебству, появляется в центре зала.
Я оборачиваюсь, чтобы ее разглядеть, и интуитивно понимаю, что передо мной хозяйка салона. Она не входила в дверь, значит, появилась откуда-то из служебных помещений. Дама похожа на стареющую киноактрису – очень красивая, стройная и элегантно одетая. На ней шелковая блузка цвета слоновой кости, бежевая юбка-трапеция и нитка жемчуга – как будто она прямо отсюда поедет на свадьбу своей племянницы. Волосы у нее золотисто-рыжие, постриженные под каре, а кожа – бледно-фарфоровая с веснушками.
Кэролайн сходит к ней с подиума, чтобы поприветствовать. Похоже, мать Уильяма привела меня в салон к подруге. Я жду, что они обнимутся и расцелуются, но они лишь вежливо улыбаются друг другу, как на светском приеме.
– Здравствуй, Дайана, – говорит Кэролайн.
– Как всегда, прекрасна! – делает комплимент хозяйка и мягко ее укоряет: – Что же ты не предупредила, что собираешься прийти? Я бы тебя встретила.
Кэролайн что-то отвечает. Я не слышу ее слов, потому что от волнения у меня стучит в ушах. Я понимаю, что Кэролайн не готовила этот визит в салон. Она не была уверена, что приведет меня сюда, когда назначала встречу в Лондоне. Но что-то ее убедило в моих словах и поведении, пока мы ехали в машине вдоль берега Темзы, что она привезла меня в салон.
Дайана бросает на меня любопытный взгляд – я по-прежнему стою на подиуме в свадебном платье, как кукла.
– Позволь представить тебе Джейн, – произносит Кэролайн с такой гордостью, как будто знакомит подругу с принцессой. – Невесту Уильяма.
– Вот это новость! – Дайана выглядит удивленной. – Уильям обручился? И как давно?
– Буквально на днях. Так что ты первая, кто в курсе, кроме членов семьи.
– Поняла, – Дайана кивает. – Можешь рассчитывать на мое молчание до официального объявления о помолвке. Но ты же знаешь, стоит кому-то сфотографировать вас выходящими из моего салона, слухов не оберешься.
Слухов? Сфотографировать? Я снова начинаю нервничать, представляя папарацци, которые таскаются за мной по пятам. Насколько семья Уильяма знатная, чтобы ею заинтересовались журналисты? Мне хочется скорее снять платье и бежать отсюда. Лучше – сразу в аэропорт и домой, в Москву. Но как же моя учеба и Оксфорд? Вроде бы, пока мы гуляли с Уильямом, репортеры нас не преследовали. Не стоит нагнетать раньше времени!
Пока я задумалась, Кэролайн с Дайаной поднимаются на подиум. Кэролайн официально представляет мне подругу и хозяйку салона. А та обходит меня вокруг, разглядывая, как манекен.
– Что ж, хороший силуэт, тонкая талия, я примерно представляю, что будем шить… – задумчиво говорит она.
– Шить? – пораженно переспрашиваю я.
– Дайана шила мне свадебное платье, – с гордостью объясняет Кэролайн.
– Как будто еще вчера, – с улыбкой добавляет владелица салона и по совместительству дизайнер. Похоже, одна из самых именитых в Лондоне. Недаром ее салон находится в самом центре, а в ее платьях выходят замуж аристократки. – А ты совсем не изменилась, Кэролайн.
Судя по возрасту Уильяма, со свадьбы Кэролайн прошло не меньше двадцати пяти лет. Но похвала дизайнера ей приятна, и ее губы, накрашенные светло-розовой помадой, трогает улыбка.
– Твое платье было потрясающим, – возвращает она комплимент. – Я до сих пор храню его в отдельной комнате и любуюсь, как произведением искусства.
Я чувствую, как потею от волнения, и до смерти боюсь испортить то белоснежное свадебное платье, в котором стою. Скорее бы его с меня сняли! Зачем вообще было мерить, если Кэролайн знала, что платье придется шить?
– Когда свадьба? – деловито спрашивает Дайана.
– Дату еще не выбрали, но ориентировочно – июль-август.
Я нервничаю все сильнее, пока мать жениха и свадебный дизайнер обсуждают мою свадьбу, как будто меня тут нет и я ничего не решаю. Я вообще впервые слышу про свадьбу в июле-августе! Это ведь уже через пять-шесть месяцев? Ой, мамочки!
– Что ж, времени достаточно, – кивает хозяйка салона. – На следующее лето у меня пока есть свободные места.
– В том и дело, Дайана, – Кэролайн бросает на нее взволнованный взгляд, – свадьба этим летом.
– Уже этим летом? – Дизайнер выглядит настолько шокированной, как будто свадьба уже завтра, а не через полгода.
– Ты сможешь найти для нас время? – Кэролайн умоляюще смотрит на нее, стиснув руки у груди.
Как будто от этого платья зависит мое семейное счастье с Уильямом.
– Даже не знаю, – Дайана медлит. – Ты же знаешь, я шью не больше двух платьев в месяц, а это лето уже все забронировано.
– Пожалуйста, Дайана! Для меня это очень важно, – уговаривает Кэролайн.
А для меня вообще-то не очень. Я с изумлением наблюдаю за их беседой. Это я, на минуточку, замуж выхожу. А у Кэролайн уже была своя свадьба в платье мечты.
– Хорошо, я постараюсь, – соглашается Дайана. – Как я могу отказать своей любимой невесте?
Кэролайн счастливо сияет и от избытка чувств даже касается локтя Дайаны, легонько сжимая его в знак благодарности.
– Спасибо, Дайана!
Я окончательно перестаю что-то понимать. Разве свадьба Кэролайн не была почти четверть века назад? Разве после этого Дайана не сшила еще уйму платьев? Сотню или даже тысячу? Или свадьба Кэролайн была таким запоминающимся событием, что по сравнению с ней остальные меркнут?
– Только не забудь прислать приглашение на свадьбу, – с улыбкой добавляет Дайана.
– О чем речь! Разумеется, ты приглашена! – горячо обещает Кэролайн.
– В таком случае, – дизайнер останавливает взгляд на мне, а я чувствую себя бабочкой, которую пришпилили в витрине, – я сегодня же сниму мерки.
Дайана дает знак девушке-консультанту, и та отводит меня обратно в примерочную, помогая избавиться от платья. Вместе с роскошным нарядом с меня спадает и аристократический лоск. Я переодеваюсь в джинсы, свитерок и куртку из масс-маркета, меняю элегантные туфли с витрины на привычные растоптанные кроссовки и снова становлюсь невзрачной Золушкой. Теперь даже девушка-консультант в своем форменном платье пастельного цвета выглядит более стильно и дорого, чем я. Решаю оставить волосы заколотыми, чтобы не выглядеть растрепой. Хотя укладка ракушкой диссонирует с одеждой в повседневном стиле.
Возвращаюсь в зал, где меня ждут Кэролайн с хозяйкой. На фоне элегантно одетых леди, среди шикарных свадебных платьев, белизна которых слепит глаза, чувствую себя лишней. Зеркала отражают растерянную девушку в простой одежде, которой не место среди этой кричащей роскоши.
– Идем, Джейн, – окликает меня Кэролайн.
Дайана подходит к одному из зеркал в полный рост, касается завитушки на белой резной раме, и зеркало отъезжает в сторону, приглашая внутрь. Вот в чем секрет эффектного появления хозяйки в центре зала! Если не знать, что за этим зеркалом – потайная дверь, никогда не догадаешься!
Вхожу в дверь, как сквозь волшебный портал, и попадаю в помещения, скрытые от покупателей.
Вслед за хозяйкой мы проходим по коридору, полному дверей, затем оказываемся в швейной мастерской, и две швеи поднимают головы от работы. Одна, помоложе, застрачивает подол свадебного платья из белоснежной тафты. Ее коллега постарше пришивает жемчужинки на корсаже другого свадебного платья.
Дайана останавливается, интересуясь у первой швеи, все ли готово к примерке. И та говорит, что вот-вот закончит.
– Мисс Блейк будет через час, – Дайана проверяет время на часах на стене. – Поспешите!
Мастерица бросает на меня короткий взор, и у меня вырывается:
– Красивое платье! – Мой взгляд скользит по воздушным волнам тафты, напоминающим пачку балерины, на столе у швеи. Так и хочется запустить в них руку! Платье – настоящее произведение искусства.
– Это? – Дайана изумленно приподнимает бровь. – Из массовой коллекции. Мы такие пачками шьем.
Судя по пренебрежению в ее взгляде, неизвестная мне мисс Блейк не относится к числу важных клиенток, и ее свадьба событием года не станет.
– Вот это – настоящая ручная работа, – Дайана проходит ко второй швее и одобрительно рассматривает ее вышивку. – Хорошо потрудилась, Салли!
Салли польщенно улыбается, а я разглядываю мастерскую – в ней еще с десяток рабочих мест, но они пустуют.
– Зимой свадеб немного, – объясняет Дайана, продолжая путь по мастерской. – Никому не хочется мокнуть под дождем или снегом. Даже в объятиях жениха.
Из мастерской мы снова попадаем в коридор, и Дайана толкает одну из дверей, приглашая внутрь. Я жду, что мы окажемся в ее кабинете со столом, заваленным рабочими эскизами, но это пустая светлая комната с небольшим подиумом и зеркалами на стенах. А у стены стоит трюмо, похожее на гримерный столик.
– Раздевайся, Джейн. Я сниму мерки.
Дайана подходит к трюмо, достает из ящичка сантиметр и блокнот с ручкой. Блокнот отдает Кэролайн, а сама с сантиметром подходит ко мне.
– Джейн? – Она нетерпеливо смотрит на меня.
Понимаю, что дизайнер оказывает мне честь, лично снимая мерки и соглашаясь сшить для меня платье, а не поручив меня заботам портних. Но чувствую себя неловко, что придется раздеться не только перед ней, но и перед Кэролайн. Как-то странно, что мать жениха увидит меня голой раньше, чем сам Уильям. Мелькает мысль, что весь этот визит в свадебный салон задуман ради того, чтобы посмотреть на меня без одежды. Может, Кэролайн хочет убедиться, что у меня нет вульгарных татуировок и кожных заболеваний?
– Джейн, милая, – теперь и сама Кэролайн смотрит на меня в ожидании.
– Что снимать? – в смятении уточняю я.
– Все, – звучит ответ.
Все? Я в еще большем замешательстве вскидываю глаза.
– Нижнее белье можешь оставить, – добавляет Дайана.
Я раздеваюсь и остаюсь в одних белых хлопковых трусиках в синий горошек и белом спортивном лифчике под их перекрестными взглядами. Знаю-знаю, бельишко так себе, даже не комплект. Но я же в университет одевалась. Знала бы, что предстоит обнажиться перед английскими леди, надела бы кружевной комплект, как для визита к врачу.
Кэролайн бросает на меня короткий взгляд, окидывая с головы до ног, как невольницу на рынке, и словно решая, подхожу я ее сыну или нет. А затем раскрывает блокнот, готовая записывать мерки.
Дайана изучает меня дольше, обходя с разных сторон. Должно быть, мысленно наряжает меня в разные платья и выбирает, какое больше подойдет.
– Что ж, – говорит она, – мне все ясно. Записывай, Кэролайн.
Она опоясывает сантиметром мою грудь и диктует мерки. Затем спускается к талии и спрашивает:
– Следует ли мне оставить запас?
Я непонимающе смотрю на нее, и Кэролайн отвечает за меня:
– Нет-нет, Джейн не планирует… поправляться.
Я густо краснею, когда до меня доходит, о чем речь. Дизайнер интересуется, не в положении ли я!
Затем она обмеряет мне бедра, длину руки до локтя и до запястья, а в конце измеряет мой рост от плеча до пола. Для этого ей приходится опуститься на корточки, и я чувствую себя в высшей степени неловко, когда эта утонченная английская леди склоняется к моим ногам.
– Можешь одеваться, Джейн, – выпрямившись, позволяет она.
Я хватаюсь за джинсы, торопясь скорее прикрыться и не чувствовать себя такой уязвимой перед ними.
– Думаю, первую примерку можно будет провести месяца через полтора, в апреле, – говорит она, забирая у Кэролайн блокнот.
– А успеем? – волнуется Кэролайн, пока я застегиваю джинсы и натягиваю свитер.
– Хорошее платье не терпит спешки, – веско отвечает ей Дайана, и Кэролайн умолкает, хотя я вижу, что она хотела задать еще какой-то вопрос.
– Какое оно будет? – спрашиваю я, зашнуровав кроссовки и выпрямляясь. Теперь я снова одета и чувствую себя уверенней, чтобы задать вопрос, который меня волнует. После того, как Дайана измерила длину рукава, я представила себе старомодное викторианское платье с кружевными рукавами. Такое я точно не хочу!
Дайана и Кэролайн смотрят на меня с таким изумлением, что я теряюсь. Что я спросила не так? Может, они меня не поняли из-за акцента, который у меня прорезался от волнения?
– Какое будет платье? – медленно и отчетливо проговаривая каждое слово, повторяю я.
