Юлия Михайловна Герман
Игры мажоров. Совратить недотрогу

Глава 15

Ната

– Держи, – протянула тетради подруге. – Лад, сможешь фотографировать все, что сегодня будет на лекциях и присылать мне?

– Ты не остаешься? – удивленно вскинула на меня взгляд.

– Не могу. Сиделку сейчас оплачивать полный день не могу. Сначала с мамой буду дома, а потом всю неделю двойные смены, – поправила лямку рюкзака.

– Что-то случилось? – обеспокоенно посмотрела Конопатая.

– Ничего сверхъестественного, – улыбнулась.

Не люблю посвящать посторонних людей в свои проблемы. Ни к чему плакаться или взывать к сочувствию, если это все равно никак мне не поможет.

– Со мной могла бы не притворяться, – надула губы Лада. – Должна же быть причина, почему ты не можешь оплачивать полный день сиделки?

– Расскажу я тебе, и что это изменит, Лад? Легче мне не станет и вопрос мой никак не решит.

После моих слов, Конопатая еще больше поникла.

– Я думала, мы подруги, – с какой-то горечью проговорила она. – А друзья в беде не бросают. Вдруг я могу чем-то помочь.

– Ну чем ты мне поможешь, Лад? Я напоролась на большой штраф на работе. Теперь мне нужно как можно скорее выплатить сто двадцать тысяч. И это хорошо, что мама на лечение уедет. Возможно, удастся найти где-то подработку. Не знаешь где? – прислонилась спиной к стене, смотря прямо перед собой в одну точку.

– Сто двадцать?! – воскликнула подруга. – Охренеть! Что же ты такого сделала?

– Плохо обслужила гостей, которые из-за меня отказались оплачивать счет, – устало прикрыла глаза.

– Но как же так?! – вскрикнула Лада.

– Тихо ты, – шикнула на нее, подавшись вперед.

– Не имеют права требовать с тебя! Пусть трясут с этих охреневших гостей! – казалось, что ее вот-вот порвет от возмущения.

– Что толку бодаться? – шумно выдохнула. – Только репутацию себе могу испортить. И потом в приличное место уже не устроиться.

– И как же быть? – хлопала она ресницами.

– Жить дальше, Конопатая! – оттолкнулась от стены. – Пойду я.

– Уже? – поехали вниз уголки её губ.

– Напиши, если будут изменения в расписании практических, – обняла ее.

– О! Это мы вовремя. Цыпочки шоу показывают! – услышала позади себя голос Власова. – Ну, чего застыли! Не стесняемся, переходим к горячему!

Чувствовала жжение между лопаток, спускающееся вниз к пояснице, благодаря небеса, что худи мое такое длинное, что скрывало все выпуклости.

– Пока, Лад! – отпрянула от подруги.

Увидев раскрытые в испуге глаза Конопатой и красные от смущения щеки, кивнула ей на аудиторию, чтобы она не стояла в коридоре, а бежала внутрь, мысленно проклиная проклятую компашку.

– Что? И все? А как же сладкое? – вырос рядом со мной Игорь. – Тогда, может, со мной продолжишь, раз подружка сбежала?

Почувствовала, как ко мне на ягодицу легла чья-то лапа.

– Руку убрал! – резко повернулась к нему, скидывая руку.

– Лапы убрал! – одновременно со мной проговорил знакомый голос.

Но стоило мне его услышать, как пульс запнулся, замерев, а затем учащаясь. Я смотрела на Власова, старательно игнорируя растекающийся по телу жар от буравящего взгляда Державина. Что это за странная реакция, я разберусь позже. Но в то мгновение, застигнутая врасплох выходкой его дружка-идиота и встречей с блондином, просто стояла и сверлила взглядом Гарика.

– Кончился запал? – захохотал придурок.

– Проваливай, – слегка отпихнул его в сторону Петр и встал вместо него передо мной.

Дождавшись, пока хохот Власова затихнет, он произнес:

– Привет, Натали.

– Я Наташа, – прочистила горло, прокашлявшись и медленно поднимаясь взглядом от широкой груди, обтянутой черной футболкой к сильной шее, покрытой цветными татуировками, к волевому подбородку с русой щетиной, губам и наконце-то встретившись с голубыми глазами. – Ната… Не Натали, – облизала пересохшие губы, и это действие не укрылось от внимания Петра. Он посмотрел на мой рот, и его зрачки расширились.

– Можно сказать просто: “Привет, Пит”, – уголки его рта чуть приподнялись, пока его взгляд поднимался вверх к моим глазам.

– Мне не нравится Пит, – сказала и тут же пожалела об этом.

Державин нахмурился, продолжая улыбаться уже более открыто.

– В смысле, Пётр звучит лучше, – поспешила исправить ситуацию.

– Оки. Меня такой вариант устраивает, – продолжил улыбаться, молча рассматривая меня. – Ну, так…

– Ну, так что? – начала нервничать, не понимая, зачем вообще с ним продолжаю этот тупой разговор.

– Скажи, – вовсю скалился, демонстрируя белозубую улыбку. – Скажи: “Привет, Пётр”!

– Пока… Пётр, – выдавила из себя, поморщившись, будто меня только что прилюдно заставили признаться в любви к BTS. Не теряя времени, развернулась и направилась к лестнице.

– Уже лучше, Моленина! В следующий раз ты мне даже улыбнешься! – кричал он мне в спину.

Убегала из университета, проклиная Державина, Власова, из-за которого мне пришлось терпеть эту невнятную беседу, и свой болтливый рот, не сумевший вовремя промолчать. Щеки пылали и сердце колотилось так, что казалось – вот-вот выпрыгнет из груди. Что именно меня так взволновало и почему это чувство просыпалось только рядом с разукрашенным мажором?

Добежав до остановки, наконец-то смогла выдохнуть, немного успокаиваясь и тут же отодвигая мысли о Державине прочь, выстраивая план на день.

      “Сделаю массаж маме, затем её упражнения и после этого сразу же поеду на смену”.

Но как только я заканчила ежедневные процедуры с мамой, мне пришло сообщение на телефон:

Конопатая: Ната, прости. Но, я не могла бросить тебя одну в этой ситуации. Пожалуйста, прости. Я просто хотела помочь.

Пробежавшись глазами по сообщению, ощутила, как кровь приливает к лицу, а сердце разгоняется в груди.

Что ты сделала?

Кажется, грудную клетку просто разорвет от той скорости с которым сердечная мышца колотится о ребра.

Конопатая: Я решила вопрос с твоим долгом. Прости.

Что это значит?

В животе все стянуло и скрутило от страха. Боялась даже подумать о том, что это могло означать, надеясь лишь на то, что Лада рассказала о моей проблеме папе. Но мои надежды растворились словно в синем небе дым, как только я приехала в ресторан и вариант с родителями Конопатой сразу исключился.

– Ты уволена! – заявила мне администратор, лишь на мгновение отрываясь от кипы бумаг, разложенной у нее на столе, и удостоив меня мимолетным взглядом.

– Что? Но почему? А как же долг? – не могла поверить, что это происходит со мной.

– Об этом можешь не беспокоиться. Он погашен, – больше не смотрела на меня, исследуя свои бумажки.

– Тогда почему вы меня увольняете?

– Твой новый работодатель настоял на этом, – пробормотала себе под нос.

– Мой кто? – осталась совершенно сбита с толка таким заявлением.

– Твой новый работодатель.

– Но я никуда не устраивалась…

– Да? – подняла голову на миг. – Неловко получается. Но прости, все решено.

– Ольга Вадимовна… но как же?

– Прости, Наталья. Все решено. А сейчас, прошу, не отвлекай, – отмахнулась она от меня как от мухи.

Растерянная и подавленная, я вышла из ресторана, не зная, как мне быть дальше, и думая, куда я могу устроиться. Но стоило взглянуть на парковку, как часть вопросов вмиг рассеялась. Опираясь на капот желтого спорткара, стоял Державин и выжигал взглядом во мне дыру.

Глава 16

Пётр

– Кочеткова, – догнал подружку Молениной в коридоре после пары. – Куда бежишь? В столовую?

– Нет, – пискнула она, даже не оборачиваясь на меня.

– А куда? – так просто эта от меня точно не отделается.

– В аудиторию, – снова пропищала что-то едва внятное, не сбавляя шага.

– Да стой же ты! Куда так втопила? – поймал ее за руку, и она резко остановилась, будто врезавшись в невидимую преграду. – Давай посидим где-нибудь, поболтаем.

– Нет! – в ужасе распахнула она глаза и выдернула руку из моих пальцев. – Я после прошлого раза, когда с тобой сидела, болела два дня, – вспыхнули ее щеки, и она опустила глаза.

– Давай тогда просто поболтаем, – улыбнулся, отмечая, как стремительно пунцовеет девчонка.

– О чем? – спросила резко, и на мгновение показалось, будто она злится.

Кажется, что-то не так, и, видимо, я не с того зашел.

– Подруга твоя почему на занятия не ходит? – нахер эти танцы с бубнами. Мне надо узнать, что там у нее происходит, после того как я отправил к ней Виту с подружками. Эта сучка заверила, что все сделала так, как нужно. И теперь мне нужно стать спасителем Моли.

Глаза Кочетковой стали еще шире, она сжала плотно губы и отвела взгляд в сторону.

– Ну так что? Может, у нее случилось что и помощь нужна?

Девчонка посмотрела мне прямо в глаза, и казалось, будто она борется сама с собой.

– Скажи честно, что тебе нужно от Наташи? – смотрела не моргая своими невинными серыми глазками, что прятала под огромными очками, а я, блядь, растерялся от ее прямолинейности. Обычно Кочеткова слова при мне боялась сказать. А сейчас что случилось?

– Нравится мне она.

– Прямо по-настоящему нравится или это временное помутнение?

– По-настоящему, – ощутил нечто странное, мне самому стало неловко от того, что произнес это вслух.

Девчонка шумно сглотнула и отвернулась на несколько мгновений. Видел, как дрожит у нее нижняя губа, но затем она глубоко вдохнула и посмотрела на меня.

– Помочь, значит, хочешь? – еще мгновение назад потухший взгляд загорелся.

– Мне бы только знать чем, – продолжал я отыгрывать неведение.

– Иди сюда, – обернувшись по сторонам, позвала она меня в закуток перед библиотекой. – Наташка убьет меня, – вцепилась она в лямку своего рюкзака, продолжая сомневаться.

– Я ей не сдам тебя, обещаю. Ну же, Кочеткова. Меня действительно беспокоит то, что она так часто пропускает занятия.

– А как ей ходить, если у нее такие проблемы! – произнесла она и в ужасе закрыла рот ладонью. – Я не должна тебе этого говорить, я не должна, – испуганно затараторила она в прижатую ко рту ладонь.

– Что случилось? – оперся рукой о стену рядом с ее головой нависая сверху.

– На нее повесили долг в сто двадцать тысяч! – пропищала она, тут же вдавливая ладонь еще сильнее в рот.

– А вот тут давай подробнее, – мысленно отмечал победу.

***

Спустя два часа я уже выходил из кабинета администратора ресторана, в котором работала Моль. Вернуть долг и обеспечить Молениной увольнение не составило большого труда. Лишь удвоенная сумма. Дело оставалось за малым: дождаться Моль и рассказать о переменах в ее жизни. И наконец-то я увидел ее на крыльце ресторана, поникшую и совершенно растерянную, осматривающую пустым взглядом пространство вокруг. Но стоило ей заметить меня, как на лице застыла нечитаемая маска.

Моль просто смотрела на меня не двигаясь, а затем дернулась и твердой походкой, будто заколачивала гвозди в асфальт, направилась ко мне. Смотрел на нее, ликуя, что удалось все сделать так, что никуда она от меня не денется. Но глядя на дикий, какой-то воинственный блеск в ее глазах на мгновение засомневался в успехе своего плана. И даже показалось, будто занервничал. Когда она замерла всего в нескольких шагах от меня, даже растерялся. И не так, как утром в универе, а просто все слова вылетели из головы. Смотрел на девушку и молчал, не зная, как начать разговор, прекрасно понимая, что любое мое слово она повернет против меня.

– Ну и что ты молчишь… работодатель? – с какой-то злостью проговорила она. – Ты зачем это сделал?! – кипела Моль.

– Помочь хотел, – рассматривал ее, в очередной раз отмечая, что она хороша, даже когда злится.

– Зачем? Я тебя просила? Я тебя просила, отвечай?! – подошла еще ближе, выплевывая слова мне в лицо.

– Подруга твоя мне все рассказала. Переживает за тебя.

– А тебе с этого что? Жить скучно стало? Мало того, что прицепился ко мне как банный лист, так еще и жизнью моей начал распоряжаться! – она стояла так близко, что я чувствовал запах персиков, исходящий от девчонки, видел, как резко контрастирует темная окантовка радужки глаз со светлым зеленым центром.

– Ты мне интересна. И если я могу сделать чью-то жизнь хоть чуточку легче, то почему должен отказываться от этого!

– А меня ты спросил, нуждаюсь ли я в твоей помощи? – кажется, будь ее воля, вместо меня осталась бы кучка пепла. – Без тебя справилась бы!

– И как, получалось справляться, м? – сжал зубы, стараясь не сорваться вслед за Молью на крик. – Работать бесплатно в несколько смен, забить на учебу, это, по-твоему, справляться?

– Тебе-то что с этого? – поморщилась она. – Иди тусуйся со своими дружками, трать деньги на девочек, которые оценят это, но от меня отстань!

– Поздно, Моленина, – смотрел ей прямо в глаза. – Теперь ты работаешь на меня.

– Забудь об этом! Я найду деньги и верну тебе все до последней копейки, но работать на тебя не буду.

– И как ты это собралась сделать? – меня восхищало ее упорство и одновременно с этим неимоверно бесило.

– Не твоя забота!

– Тогда давай так, – достал из кармана смартфон, найдя таймер. – Если ровно за сутки ты не найдешь сумму, уплаченную за тебя, то ты примешь мое предложение, Наташа.

Она замялась, но не отвела взгляд в сторону.

– И что это будет?

– Если ты примешь предложение сегодня, то ты будешь только убирать мой дом. Но если придешь завтра, то суть работы может измениться.

– В каком смысле? – сощурилась она.

– Ты будешь делать все, что я попрошу, – сердце разогналось и стучало в висках. Адреналин, выброшенный в кровь, пробудил во мне дополнительный азарт. Перед глазами мелькали картинки всего того, что я могу сделать с Молью в случае, если она продолжит упрямиться.

– На что распространяется это “все”? – видел, как раздуваются ее ноздри, а зрачки сузились. Она нервничала, потому что понимала, ей ни за что не найти этих денег за сутки. Но мне безумно захотелось, чтобы она решила испытать судьбу.

– Абсолютно все, – улыбнулся я, не в силах скрыть собственного предвкушения.

– Да пошел ты, Державин! Иди забери свои деньги и дай мне самой разрешить мой вопрос.

– Пять, четыре, три, – начал вести обратный отсчет, лишь бы прекратить это нелепое препирательство.

– Хорошо, я согласна! – выкрикнула она.

– На что именно? – немного разочаровался в том, что не удастся перейти сразу к сладкой части нашей игры.

– Я согласна работать у тебя, Державин! Будь ты проклят! Рассказывай, какие условия твоего рабства?

Глава 17

Ната

Я в аду!

Иначе невозможно объяснить, как я попала в такую ситуацию.

Пусть и до этого момента мне жилось не особо весело, но это была моя жизнь! Я ею управляла и самостоятельно решала, как справиться с очередной сложностью. А что теперь? Державин не просто выкупил меня у ресторана, но и заполучил в персональное рабство. По-другому я не могла назвать свое положение.

Возможно, мне стоило попробовать взять у него эти проклятые сутки на поиски суммы, что он уплатил за меня ресторану. Но стоит посмотреть правде в лицо, где бы я достала такую сумму? И что бы со мной стало, когда я в конечном итоге ее не нашла?

Пришла бы к нему, поджавши хвост, не просто давая еще больше поводов для издевательств и насмешек, а став кем-то… мне даже страшно представить кем. На данном этапе я согласилась быть только горничной, ничего не имею против подобной работы, если она не на самовлюбленного мажора. А в том случае, приди я на сутки позже, то даже страшно представить, куда бы завела фантазия этого извращенца.

Ну уж нет! Драить квартиру и выполнять его прихоти это абсолютно разные обязанности. И если в первом я не вижу ничего предосудительного, кроме того, что я в безвыходном положении и моим боссом будет ненавистный блондин, то второй вариант возможен только через мой труп!

– Я приехала, – стоя на пропускном пункте элитного жилищного комплекса, позвонила Державину, чей номер осквернил мой список контактов.

– Проходи, – услышала его голос в трубке, и ворота тут же открылись. – Жду тебя, – сбросил вызов.

Пройдя по аккуратному двору мимо спортивной площадки, детской эко-площадки, кофейни, ресторана, продуктового магазина, какой-то частной клиники и модного бутика, наконец-то дошла до нужного дома.

– Кто бы сомневался, – посмотрела вверх на самое высокое строение в жилищном комплексе и, позвонив в домофон, зашла в подъезд.

На несколько мгновений я просто вросла в пол, подумав, что ошиблась адресом и случайно зашла в пятизвездочный отель. Потому что обычные подъезды, те самые, что служат лишь для того, чтобы жильцы торопились как можно скорее очутиться в своих квартирах, не выглядят так ошеломляюще!

Обвела взглядом отделку из натурального камня естественных благородных оттенков, элементы декора из какого-то позолоченного металла, стойку консьержа, рядом с которой расположилась зона отдыха с диванами, журнальным столиком, книжным стеллажом и… камином. Камином!

– Здравствуйте! – улыбнулся мне мужчина в черном костюме, находящийся за стойкой консьержа. – Чья вы гостья?

– Здравствуйте! – сделала неловкий шаг к нему навстречу, опасаясь запачкать кристально чистый светлый пол. – Новая горничная Державина.

– Да, Пётр Сергеевич предупредил о вашем приходе, – продолжал улыбаться, будто я и правда просто чья-то важная гостья, а не обслуга. – Вам в пентхаус. Лифт в той стороне, – указал он в сторону. – Я вас провожу.

– Сюда, – мужчина вышел из-за стойки и проводил меня к лифтам с такими блестящими дверями, что я видела в них наше отражение. Нажал на кнопку вызова крайней правой кабины, и как только створки разъехались, он нажав своим ключом на самую верхнюю кнопку на панеле управления, оставил меня в кабине одну.

– Хорошего дня!

– И вам! – улыбнулась в ответ и замерла, стоило дверям закрыться, а лифту тронуться с места.

Смотрела на меняющиеся цифры с номерами этажей на дисплее. Чувствовала, как пульс набирает скорость вместе с ускоряющимся лифтом. Сердце учащенно билось и в животе скопилось непонятное волнение.

– Это всего лишь квартира мажора, – бормотала себе под нос, успокаивая.

В конце концов, предложенные условия не настолько плохие. Помимо тех денег, что он частично будет списывать с моей зарплаты ежемесячно до погашения долга, нам с мамой будет хватать остатка зарплаты на жизнь. Все лучше, чем жить впроголодь, возвращая долг ресторану и убиваясь на нескольких работах. И если бы не то поганое чувство, что грызло меня со вчерашнего дня, то я была бы рада тому, как сложились обстоятельства.

Но существовало одно большое жирное “НО”! Я не верила Державину, не могла положиться на его слово и не знала, когда именно блажь пройдет и он решит, что наигрался в благодетеля. Ведь откровенно говоря, кто в здравом уме будет платить столько горничной. Здесь явно что-то не так. И пока я не узнаю, что именно, не смогу спокойно воспринимать своего нового работодателя, постоянно ожидая подвоха.

Лифт остановился, и двери разъехались в стороны, впуская меня в мир роскоши, с которой до этого момента я никогда не соприкасалась напрямую. Серо-коричневый глянцевый камень на полу, с левой стороны стена выложена серым кирпичом, напротив меня промежуток стены с деревянными вертикальными рейками, между которых пробивался мягкий белый свет. Справа находилась высокая матовая серая дверь, а с левой стороны от промежутка с рейками находился проход в основную часть квартиры. Но я так и стояла на месте. Казалось, что в помещении так чисто, что мне просто было страшно шагнуть дальше порога и наследить своими грязными кроссовками.

– Проходи! – донесся до меня голос Державина.

– Хорошо, – отозвалась, осматриваясь по сторонам и стараясь отыскать следы полок для обуви или хотя бы просто обуви хозяина этого дома, чтобы знать, где разуваться.

Так и не обнаружив ничего, просто сняла кроссовки, оставив их у дверей лифта, и пошла в ту сторону, откуда меня звал блондин. Как только я шагнула в гостиную, то так и замерла на месте, обалдев от открывшегося через панорамные окна высотой, наверное, метров в пять вида. Из его окон как на ладони можно было разглядеть весь город. Я видела исторический центр, а в противоположной стороне растянулся бизнес-центр, река и оба моста, парки, церкви, колесо обозрения, скоростное шоссе и лесополоса.

В голове пронеслась мысль о том, какой невероятный вид из этого окна ночью. Но мне этого не узнать, потому что задерживаться до темноты в его квартире я не планировала.

– Что там стоишь, проходи, – услышала голос Петра где-то позади себя.

Очнувшись от гипноза, подумала о том, как же буду мыть это пятиметровое чудовище. Ведь если думать обо все этом великолепии как об объекте, что мне придется мыть, то вся его красота тут же исчезала.

Отметила светлые диваны, журнальный столик, подвесной камин и словно парящую в воздухе лестницу с подсветкой, спрятанной под каждой ступенькой, и стеклянными перилами.

“И тут стекло!” – практически застонала вслух, рассматривая все эти роскошные и жутко непрактичные детали.

– На кухню проходи! – снова позвал Державин, который по-прежнему оставался вне поля зрения.

Только обернувшись на голос, я ощутила аромат пищи, расплывающийся по квартире с кухонной зоны. Блондин суетился возле плиты, не оборачиваясь на меня. Прошла на кухню, с любопытством рассматривая темную каменную столешницу кухонного островка и серые матовые фасады кухни, комбинированные с деревянными.

Наконец-то Державин повернулся ко мне, подхватив два больших блюда с выложенной на них едой, и, улыбаясь, прошел к обеденному столу, выставляя тарелки на столешницу.

– Ты вовремя! – улыбался он во весь рот. – Составишь мне компанию! Прошу, – взялся за спинку кресла и отодвинул его, приглашая меня сесть. – В этот раз мы точно пообедаем вместе.