– Кира! – позвала меня Бет – слушай, может, домой? Вызову Марка…
Она достала телефон и неуверенными движениями стала нажимать на буквы и цифры, что-то беспрерывно бормоча про себя.
Кира была согласна, что пора бы уже ехать домой, тем более, время близилось к часу ночи.
– Я тебя сегодня никуда не отпущу! – заявила Бет – переночуешь у меня, а завтра поедешь к своей старухе, тем более, завтра воскресенье.
Кира попыталась было сопротивляться, но Бет не хотела ничего слушать. Когда к ресторану подъехал Марк, они уселись в машину, сделали "ручкой" провожавшим их Герману и Пашке, и, с облегчением вздохнув и предвкушая отдых, поехали домой к Бет.
В машине Бет включила кондиционер, чтобы, по её словам, "освежиться", открыла бутылку какой-то газированной кислятины, отпила солидный глоток, дала попить Кире и вскоре захрапела совсем не по-девически, закинув голову и открыв рот.
Когда они подъехали к дому, Кира растолкала Бет, помогла ей найти потерянную где-то в машине шляпку и они, взявшись за руки, пошли в дом.
– Все уже дрыхнут – произнесла Бет – засони. Папаня так вообще ложится в десять часов. После вечернего чая начинает зевать так, что бегемот позавидует…
Спальня, куда проводила Киру Бет, оказалась комнатой для гостей с шикарной кроватью и отдельной ванной комнатой.
Буркнув "Спокойной ночи!", Бет ушла к себе и видимо, сразу отрубилась, кое-как раздевшись. Кира же взяла полотенце и пошла принять ванну – спать с косметикой на лице, да и вообще, без необходимых гигиенических процедур после такой вечеринки, было абсолютно невозможным.
Она с удовольствием вытерлась мягким махровым полотенцем и легла в кровать, оставив ночник, который заполнял комнату тёплым светом. Сны ей снились такие, что Кира была просто счастлива – она в очередной раз ощущала на своей талии руки Германа, он кружил её в танце, и она, Кира, просто растворялась в этом счастье, бесконечном и безмерном…
Она проснулась оттого, что к горлу подступил комок – очень хотелось пить. "Что неудивительно, после приёма такого количества алкоголя" – подумала девушка и встала. Часы показывали три часа ночи. Как назло, в комнате нигде не обнаружилось питьевой воды, и она решила тихонько спуститься вниз, в кухню, и поискать там попить.
Лёгкая, в тонкой пижаме из шортиков и маечки, – она обнаружила её в шкафу в комнате – Кира спустилась вниз и скоро обнаружила кухню – небольшое, уютное помещение, оснащённое всей необходимой техникой. Кухня была освещена мягким голубоватым светом. Кира подивилась интерьеру помещения, обнаружила кувшин с водой и стакан рядом, попила, и уже было собралась идти к себе, как вдруг услышала тихий глухой стон…
Ей показалось, что стонал мужчина, и девушка сразу подумала о том, что в этом загадочном богатом доме кому-то нужна помощь. Стон раздавался за стенкой, и Кира решительно направилась туда, откуда он исходил. Выйдя в коридор, она поняла, что ей надо пройти его до конца и повернуть – только тогда она окажется там, откуда раздавался звук.
Неужели в этом доме кто-то болен и ему требуется помощь? Или здесь кого-то тайно держат в одной из запертых комнат и мучают? Что же происходит?
Трясясь от страха, она двинулась по коридору в сторону таинственной комнаты.
Дверь того самого помещения была приоткрыта, оттуда пробивалась тонкая полоска света, падающая в коридор жёлтым лучом.
Девушка осторожно заглянула в эту щель и пришла в замешательство от увиденного. Картина была настолько прекрасна и ужасна одновременно, что Кира не смогла оторвать взгляд. Помещение, в отличие даже от комнаты для гостей, в которой она ночевала, было довольно скромным – небольшим, с двуспальной кроватью, довольно скромной мебелью. Вероятно, это была комната для персонала, и в этой комнате сейчас находились двое – мужчина и женщина.
Женщина была обнажена, лишь на её тонкой шее виднелось массивное колье, а изящную лодыжку оплетала тонюсенькая золотая цепочка. Она сидела верхом на мужчине, который лежал на спине и свет ночника окрашивал её кожу в приятный медовый оттенок. На спине, под лопаткой, у неё красовалась татуировка в форме дракона, и когда женщина извивалась, дракон шевелился и казалось, что он вот-вот вспорхнёт с тела женщины и выпустит пламя в любовников. В экстазе женщина то и дело поднимала свои белокурые волосы руками, потом отпускала их, и они дождём падали ей на плечи. Это была мама Бет.
Мужчина же, который лежал под извивающимся телом своей любовницы совершенно не походил на отца подруги, и Кира с ужасом обнаружила, что это был Марк. Хорошо сложенный, с развитой мускулатурой, он напомнил Кире об античных статуях в местном музее. Почему-то девушка подумала про Германа, ведь он тоже лепит своих статуй… Мужчина глухо стонал и иногда приподнимался, касаясь губами то груди своей любовницы, то живота… Вдруг он зарычал в нетерпении, резко вывернулся и повернул свою любовницу спиной к себе…
Кира от неожиданности отпрянула от двери, последнее, что она слышала, это настойчивые, уже ничего не стесняющиеся стоны их обоих. Она вернулась к себе в комнату чуть дыша от быстрого бега "на цыпочках" по лестнице, и от того, что пережила у двери неизвестной комнаты.
Что же теперь делать? Говорить ли об этом Бет? А если её обнаружили? Хотя нет, любовники были настолько поглощены друг другом, что не видели и не слышали ничего вокруг.
И всё-таки, как быть с подругой? Стоит ли ей знать об этом? И если не говорить, как она будет смотреть ей в глаза? Что же делать?
Кира решила, что утро вечера мудренее, и попыталась уснуть, но сон к ней так и не шёл. До утра она промаялась со своими мыслями, а ровно в шесть оделась, заправила аккуратно кровать, убрала пижаму в шкаф и выскользнула из дома.
Подходя к воротам, она увидела Марка, который направился к ней, корректно поздоровался и любезно предложил подвезти домой. На его лице не было и следа от страстной бессонной ночи, и девушка вообще стала сомневаться, что видела всё, что видела… Вдруг это вообще ей приснилось?
Ну хотя нет – от реальности не убежать, это был не сон, картина была настолько яркой, что сомнений не было – Марк и мама Бет любовники.
Кира отказалась от услуг Марка и сказала, что доберётся сама, тем более, общественный транспорт уже ходит. Вскоре девушка была дома, хорошо, что вход в её комнату был через отдельную дверь, выходящую во двор – так Кира не мешала ещё спящей хозяйке. Она упала на свою неудобную постель и очень быстро уснула.
Проснулась она от звука телефона, глянула на экран – половина второго дня. Как хорошо, что сегодня воскресенье! Есть время приготовиться к парам на завтра, а то с этими всеми событиями она совершенно запустила учёбу.
Звонила мама, видимо, она и до этого предпринимала попытки поговорить с дочерью, но Кира крепко спала. Набрав родительницу, Кира объяснила ей, что была приглашена на студенческий вечер и задержалась там допоздна, потому и спала всё это время.
Ей не нравилось лгать матери, но и говорить правду она не хотела, иначе пришлось бы рассказать, что она подрабатывает натурщицей, а её чересчур правильной маме это бы точно не понравилось. Успокоив её тем, что она села заниматься, Кира положила трубку и углубилась в учебники. Она просидела с ними до четырёх часов дня, пока её опять не прервал звонок телефона. Звонила Бет.
– Ты чего, подруга, усвистала, даже не предупредила меня? – обиженно спросила она.
– Ты спала – ответила Кира – я не хотела тебя будить, и мне было неудобно пользоваться твоим гостеприимством.
– Ну о чём ты говоришь? – заныла Бет – мы же подруги… Кстати, ты как?
– Спала почти до двух часов. Сейчас занимаюсь.
– А я только вот встала, с ужасной головной болью. Намешала вчера всего… Мне, видимо, вообще пить нельзя – плохая наследственность, я потом берегов просто не вижу…
– Не говори ерунды – какая наследственность? Ну ты же не каждый день это делаешь, так что не переживай.
– Кстати, ты не звонила своей яркой подружке Томке? – с придыханием спросила Бет – как она там?
– Слушай! – оживилась Кира – ты знаешь, с кем она ушла вчера?
– Да нет же! Мы с ней много болтали и пили, потом танцевали, потом я отошла поздороваться к знакомым девочкам, вернулась – а её как ветром сдуло. А что?
– Да нет, просто она мне вчера отправила смс-сообщение, что познакомилась с таким мужчиной – закачаешься! Ну и типа ушла с ним. Вот я и подумала – может ты знаешь, что это за мужчина.
– Понятия не имею – ответила Бет – но честно говоря, больше всего меня вчера изумило то, что на вечеринку явился Герман. И мне кажется, он пришёл ради тебя!
– Мне тоже так кажется – Кира почувствовала, как её щёки заливает лёгкий румянец при упоминании Германа.
– Он тебе нравится, признайся?
– Да…
– Ох, мутный он какой-то… Но смотри сама – ты девочка взрослая.
Они поболтали ещё немного, и Кира выяснила, что Бет спала всю ночь, "как убитая", не просыпаясь. Значит, она ничего не слышала и скорее всего, понятия не имеет о том, что происходило внизу, недалеко от кухни.
И тут Кира подумала о том, почему отец Бет не обнаруживает, что жены нет в постели. Она вспомнила слова полупьяной подруги, когда они вернулись с вечеринки: "Папаня так вообще ложится в десять часов. После вечернего чая начинает зевать так, что бегемот позавидует…"
Неужели мама Бет накачивает его снотворным в те дни, когда желает секса с Марком? Ох, не к добру всё это! И как намекнуть на это Бет? Ведь она очень любит отца… А такие вот дозы каких-нибудь там лекарств могут привести неизвестно к какому исходу… Что ей делать?
Чтобы отвлечься, Кира попробовала набрать Томку, но равнодушный голос на том конце провода механически проговорил: "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети."
Так, понятно, подружка так наразвлекалась вчера, что спит беспробудным сном в своей квартирке. Родители-то не контролят! Или до сих пор пребывает в нирване со своим невероятным мужчиной, которого подцепила вчера…
Кира решила, что сегодня больше не будет тревожить Томку – если что, подруга увидит пропущенные и сама ей позвонит.
На следующий день Кира, выходя из дома, с облегчением поняла, что таинственная иномарка за ней не следит. С хорошим настроением она отправилась в университет – ей не терпелось увидеть Томку и расспросить её о том, как она провела время со своим "невероятным мужчиной".
Но подруга не явилась ни на первую пару, ни на вторую. Девушка несколько раз набирала ей, но слышала в трубке тот же механический голос. В конце-концов, разозлившись на подругу, она написала ей смс: "Ты совсем обалдела! Я же волнуюсь! И занятия пропускаешь! Вот позвоню твоей маме!"
Она надеялась, что Томка одумается, включит телефон и наберёт её, но к концу занятий этого не произошло, и обеспокоенная Кира поехала к подруге.
Она долго звонила ей в дверь квартиры, стучала ногами, но всё безрезультатно. Кира разозлилась – она даже не сомневалась, что Томка сейчас, наплевав на её чувства, просто развлекается с мужиком, с которым познакомилась на вечеринке. Она такая, Томка, она могла так поступить.
Потом она, конечно, одумается, и с виноватым видом приедет к Кире – просить извинений за свой дурной характер и эгоизм. Но сейчас, скорее всего, подружка пошла вразнос… Другой вопрос – надолго ли.
Встревоженная Кира приехала в студию абсолютно без настроения. Герман подмигнул ей и поздоровался, но не подошёл, глядя на неё со своего места с каким-то странным интересом. А Кира-то надеялась, что после вечеринки он предложит ей встречаться…
В перерыве к ней подошла Бет:
– Ты чего без настроения? Случилось что-то?
– Да. Не могу дозвониться до Томки.
Бет всплеснула руками:
– Блин, я тоже ей звонила вчера и сегодня – телефон выключен.
Она повернулась к парням:
– Мальчики, кто видел, с кем вчера уходила Тамара? Ну, все же её знаете?!
Парни стали переглядываться и пожимать плечами. В итоге выяснилось, что никто ничего не видел и не знает.
– Поехали после занятий съездим к ней ещё раз – предложила Бет – вдруг объявится. Тогда самовольно начищу ей рожу!
Но Томки дома не было – они опять звонили, стучали, долбили кулаками в дверь, пока не вышла любопытная соседка и не пообещала вызвать полицию.
– Подождите – обратилась к ней Кира – пожалуйста, подождите! Скажите, вы давно Тамару видели в последний раз? Просто мы до неё не дозвониться, не достучаться не можем.
– Ой, да вот, на днях – ответила женщина – вышла среди ночи отсюда, вся расфуфыренная, но будто не в себе – чё-то постоянно хихикала, и ушла.
– Это в субботу было? – спросила Бет.
– Да я уж и не помню. Спросите вон, у консьержа. Если он дежурил в ту ночь – точно вам скажет.
Девчонки спустились вниз и закидали вопросами пожилого мужчину, который действительно дежурил в ночь субботы и подтвердил:
– Она пришла где-то в полдвенадцатого ночи, была то ли пьяненькая, то ли чем-то нашпигована, глаза туды-сюды гуляли, мне показалось, напоили девку. Поднялась к себе в квартиру, и минут через десять спустилась обратно.
– Скажите, а она меняла одежду? – спросила Бет зачем-то.
– Да нет, в чём пришла, в том потом и обратно спустилась.
– Она на машине была?
– Да я не видел, она как-то так вышла и пошла за дом вроде. Вот и всё, что знаю.
Девушки поблагодарили старичка и вышли на улицу. Бет молча вела машину и о чём-то думала, сурово сжав губы в тонкую ниточку. Потом сказала:
– Слушай, она скорее всего загуляла с этим тайным своим поклонником. Завтра объявится. Не грузись только, ладно. Я тебе точно говорю – ей сейчас хорошо и на нас наплевать.
– Да, это похоже на Томку – вздохнула Кира – другой вопрос – зачем она заходила к себе, если вышла в той же одежде. Почему сразу не поехала туда, куда её звал этот…поклонник?
– Ну, мало ли? – пожала плечом Бет – может, нижнее бельё переодеть…
– Тоже вариант…
Весь остаток вечера Кира провела за учебниками, а утром проснулась абсолютно разбитая. Сначала хотела вызвать врача, но потом решила, что стоит пойти на пары – вдруг явится её пустоголовая подружка с покаянным лицом.
Кира вышла из дома и увидела машину Бет. Та сделала ей знак рукой, и когда Кира села, сказала:
– Твои неизвестные друзья опять здесь…
И кивнула головой на стоящую неподалёку знакомую машину…
– Что им надо – нервно произнесла девушка – блин, может, это с Томкой как-то связано…
На первой паре подруга не появилась и Кира всё время просидела, как на иголках.
А когда вышла из аудитории, увидела маму и отца подруги – они двинулись ей навстречу.
– Здравствуй, Кира – поздоровались они.
И замолчали. Потом мама спросила у девушки:
– Кира, ты что-нибудь знаешь о нашей дочери? Мы третий день не можем до неё дозвониться…
Кира понимала, что ей придётся всё рассказать родителям Томки – она видела переживание и боль в глазах матери и отца. Томка, Томка… Стерва… Где же ты пропадаешь? Ведь вон сколько людей за тебя переживает!
Кира глубоко вздохнула и начала свой рассказ, упустив, впрочем, ту подробность, что она работает натурщицей в студии художника Жидяева. Просто сказала, что вся эта тусовка из мира искусств – их общие с Томкой знакомые. Про её работу родителям девушки было знать совершенно необязательно.
Чем ближе к завершению подходил её рассказ, тем испуганнее и тревожнее становился взгляд матери Томки. Эта статная, полноватая женщина, на которую очень была похожа её подруга, смотрела на Киру с такой надеждой и в то же время с какой-то долей упрёка, что Кире стало неловко.
– Распустили девчонку – по окончанию рассказа процедил сквозь зубы отец Томки – вон она и творит, что хочет. А всё ты, мать! "Давай квартиру ей купим", денег раз в неделю – другие студенты на такую сумму месяц живут – а она вон, ни о тебе, ни обо мне не думает! Вот найдётся – сниму нафиг ремень и по головой пятой точке! И не посмотрю, что уже на втором курсе университета учится!
– Сейчас не время ругаться – робко остановила его Кира – в полицию нужно…
– Да-да – пробормотала мать Томки, она была бледная, как полотно и казалось, сейчас упадёт в обморок – Кира, у нас к вам просьба – пойдёмте с нами, расскажете всё в полиции…
– Конечно – Кира кинула взгляд на время – только мне к семнадцати ноль-ноль на работу надо…
– Я думаю, вы успеете, тем более, мы на машине.
Они приехали в полицейский участок недалеко от того места, где располагалась студия, куда Кира ходила на подработку. Девушка осталась в коридоре, а родители Томки прошли в кабинет дежурного, чтобы подать заявление о пропаже дочери. Скоро оттуда стали раздаваться громкие голоса – требовательный отца Томки и насмешливый – полицейского. Он никак не хотел принимать заявление, убеждая "подождать", мол, девка молодая, нагуляется и придёт.
Кира не выдержала этой ругани, встала и резко открыла дверь кабинета.
– Если вы не примете заявление – спокойно и твёрдо сказала она – мы прямо сейчас пойдём в прокуратуру…
На некоторое время все замолчали – а потом снова начались крики, споры, причём каждый перебивал друг друга, не давая вставить не слова.
– Что здесь происходит?
Все обернулись. В коридоре стояла невысокая стройная женщина с длинными волосами пшеничного цвета, стянутыми в хвост на затылке, и в униформе, которую обычно носят мужчины-полицейские – на ней были брюки тёмно-синего цвета и китель. На ногах – высокие берцы.
– Да вот, Ирина Вячеславовна – отозвался дежурный – девушка пропала… Я родителям говорю – погуляет и придёт…
– Сядь – резко перебила она его и участливо посмотрела на родителей и Киру – я следователь следственного комитета Покацкая Ирина Вячеславовна. Что у вас случилось?
– Да вот – заплаканная мама Томки указала жестом на Киру – это подруга нашей дочери…
Ирина Вячеславовна вопросительно уставилась на Киру, и девушка быстро и сбивчиво обрисовала ей всю ситуацию…
– Подожди – вдруг с удивлением протянула Ирина Вячеславовна – твоя подруга…Она случайно в студии у художника Жидяева не…рисовалась?
– Простите – вступил в разговор отец Томки – что это значит…хм…рисовалась?
Но следователь и Кира не обратили внимания на его вопрос. Ирина Вячеславовна ждала ответа, а Кира опустила ресницы, заливаясь досадным румянцем, понимая, что она сейчас должна рассказать всё следователю.
– Нет – ответила она – Томка не рисовалась у него в студии. Я – натурщица.
– Понятно – как-то равнодушно, словно зная об этом, ответила следователь – а как ты оказалась в этой студии? И как там оказалась твоя подруга?
Кира рассказала всё с самого начала – что это Томка посоветовала ей подработать у Жидяева, что сначала она познакомилась с этой "тусой", а уже потом туда вошла и Кира.
– Пойдёмте – произнесла девушка, поманив всех троих за собой – пойдёмте, мне нужно взять с вас показания. Я буду вести это дело.
Она повернулась к родителям Томки:
– Я очень надеюсь, что с вашей дочерью всё в порядке…
В её голосе Кира вдруг уловила тревогу и какую-то…безнадёжность. Она с каким-то страхом обречённости осознала, что с подругой могло случиться самое страшное… Противный холодок страха пополз у неё по спине, забрался в голову, окутывая мозг клейкой паутиной…
Почти два часа провела она со следователем, рассказывая ей обо всём, что произошло в тот вечер, не упустив и того, что консьерж в доме видел, как Томка возвращалась.
– Скажи, Кира – задумчиво спросила следователь – молодые люди, которые рисуют тебя… Они все были в поле видимости, когда твоя подруга уехала?
– Я не знаю – Кира пожала плечами – дело в том, что их Томка всех знает, а в смс – девушка протянула ей телефон – написано "познакомилась", понимаете?
Та кивнула:
– А сколько примерно человек было на этой вечеринке?
– Я не знаю, но точно больше пятидесяти.
Наконец, Киру отпустили, предупредив, что она должна быть на связи и не покидать город.
Девушка отправилась в студию в совершенно подавленном состоянии. К ней тут же, перед началом работы подошла Бет:
– Привет. Томка не нашлась?
– Нет – Кира устало покачала головой – мы с её родителями в полицию ездили, подали заявление…
– Ну, не переживай ты так- стала утешать её Бет – найдётся она…
– Ох, не знаю…
Все два часа девушка не могла сосредоточиться, и Жидяев орал на неё чаще, чем когда бы то ни было. Она то и дело ловила сочувствующие взгляды Германа, подбадривающие улыбки близнецов и Пашки, Бет даже попыталась вступиться за неё, но Жидяев и на ней сорвал своё очередное плохое настроение:
– А вы учитесь рисовать, красавица моя, а не трепаться попусту! Что это за линии, что за работа кистью! Да вас надо в детский сад с вашей мазнёй посадить!
Бет только головой покачала.
Кира вышла из студии абсолютно без сил – этот день вымотал её. Проходя мимо конторки вахтёра, она увидела, что пожилая женщина подзывает её к себе рукой. Она подошла, и женщина запустила её в свою небольшую будочку, окружённую сплошь стеклянными стенками.
Она молча указала Кире на табурет, налила ей чаю, а потом заговорила:
– Что ж ты делаешь, девонька?! Я ведь сколько тебе сказать пытаюсь – беги отсюда, беги, пока страшного не случилось!
– Вы о чём, бабушка? – спросила её Кира.
Старушка замолчала – мимо конторки прошёл хмурый Жидяев со своим извечным старым портфелем. Покосившись на конторку, он кивнул вахтёрше и ушёл.
– Да о том я, моя милая, что чё-то не ладно в этой студии-то рисовательной. Там же за последние два года шесть девушек пропало…
Кира уставилась на старушку и охнула…
– Да вы что? Вы уверены? Просто я всего об одной слышала…
Женщина опять замолчала – по коридору прошли близнецы, Герман, Бет и Пашка. Когда они вышли, девушка опять уставилась на собеседницу, ожидая ответа.
– Это точно, красавица, будь уверена. Полиция приходила со следователем – всех допрашивали…
– Но я не понимаю… Почему мне никто ничего не сказал?
– Ииии, милая… Чего ж они скажут? Кто к ним тогда пойдёт натурщицей-то? Сама подумай…
– Но, вы что-то знаете? Кого-то нашли из них?
– Нет, моя хорошая – старушка подпёрла щеку рукой – никого не нашли из них… Следователь-то нет-нет да заглянет к нам… Я её и спрашивала – есть ли новости о девчонках-то… Она мне и сказала как-то раз – что гиблое дело, ни следов, ничего…
– Но как же так? Ведь не могли они кануть без следа!
– Не могли, красавица, но получается, что канули… Большинство-то из них иногородние были, тоже вот студенточки, как ты…Только у одной у Миленки мать здесь живёт…
– Какой кошмар! – проговорила про себя Кира – спасибо, что рассказали мне…
– Беги, беги отсюда, детка. Девки незнамо куда пропадают, и общего у них только то, что у этого Жидяева рисовалися… Пропадёшь ведь…
Кира вышла из здания и тут увидела неподалёку иномарку, которая совсем недавно преследовала её. Девушка вошла обратно, вызвала такси и назвала адрес Бет.
Итак, Бет всё знала. Знала и не сказала ей. Вот тебе и дружба. А она-то, наивная Кира, верила в то, что Бет искренна с ней, и что она дружит с ней не просто так. А может быть, Бет и виновата во всех пропажах девочек-натурщиц?
Всё-таки она странная… Склонна не к мужскому полу, а к женскому… Может быть, она не получала от них взаимности, и потому что-то делала с этими девочками?
Кира вспомнила, что это Томка посоветовала ей эту работу. А теперь и сама она пропала, и кстати, Томка очень нравилась Бет. Какая разница, что она не натурщица… Что же теперь будет? Ведь получается, что и она, Кира, должна исчезнуть?!
Девушка тут же подумала о своих родителях – что с ними будет, если её, Киры, вдруг не станет? Наверное, они умрут от горя… Нет, надо с завтрашнего же дня прощаться с Жидяевым и его студией. Правда, подумав об этом, девушка вдруг поняла, что её точит какой-то червячок внутри, но что именно вызывает такое вот беспокойство – непонятно.
У ворот особняка Бет Кира увидела Марка. Он почтительно склонил голову, оповестив, что Бет дома, и проводил её до дверей.
– Милая – мать Бет шла навстречу девушке, раскинув руки – вы так быстро покинули нас в прошлый раз, даже не остались на завтрак.
– Спасибо – произнесла Кира – но мне надо было срочно идти.
Она не хотела обниматься с этой женщиной – после увиденного той ночью мать Бет вызывала у Киры чувство острого неприятия.
– Мне очень срочно нужно видеть Бет – с улыбкой произнесла она.
– Да, поднимайся к ней в комнату. Я принесу вам натуральный сок.
Кира взбежала по лестнице, толкнула дверь комнаты подруги и резко произнесла:
– Ты всё знала, Роберта. Знала, и не сказала мне.
Бет медленно повернулась – она сидела на пуфе перед розовым трюмо и наносила на лицо крем.
– Ты про что, Кира? спросила она, поднимаясь и подходя к девушке.
– Я про пропавших натурщиц. Ты знала про них. Вы все знали про них, но никто из вас ничего не сказал. И после этого ты будешь утверждать, что мы подруги, Бет?!
– Кира, послушай – мягко улыбнулась Бет – послушай меня… Ты очень нравишься всему нашему коллективу. Но мы не могли сказать…
– Ха! – Киру целиком захватили эмоции – не могли они! Ну конечно, для вас, золотой молодёжи с серебряными ложками во рту, человеческая жизнь – просто ничто, правда?! Не могли! Да ты не хотела говорить!
– Это неправда, Кира! Я пыталась намекнуть тебе, рассказав про исчезновение Милены!
– Намекнуть! – закричала Кира – а не надо было намекать, Бет! Надо было просто сказать и всё! Пропадают люди, Бет! А вашу рисовальню в связи с этим до сих пор не прикрыли!
– Потому что никто из нас не виноват – спокойно сказала Бет – нас всех проверяли…
– Да? Как проверяли? На детекторе лжи? Слушай, Бет, а может это ты, а? – совсем близко подошла к ней Кира.
– Что ты имеешь ввиду? – та нахмурила брови.
– Ты любишь женщин, Бет, вот в чём дело. А девушки натурщицы все были молоды, красивы и, я не сомневаюсь, с нормальной ориентацией. Может быть, каждая из них отказала тебе?
Бет занесла руку и с силой ударила Киру по мокрой от слёз щеке. Кира словно опомнилась. Сползла по стенке и зарыдала в голос.
Вошла мама Бет с подносом и двумя высокими бокалами с апельсиновым соком.
– Девочки, принесла вам витаминчики! – увидела рыдающую Киру – господи, что тут происходит?
– Мама, выйди! – гневно закричала Бет.
– Сейчас, сейчас – та поставила поднос на прикроватную тумбочку и поспешила уйти.
– Принеси виски! – крикнула ей Бет, когда мать была уже в дверях.
Бет помогла Кире подняться и усадила её насильно на кровать, положив её голову себе на колени и вытирая слёзы.
– Тебе надо успокоиться, Кира и выслушать меня. Мы не могли тебе ничего сказать – Жидяев запретил нам. Можно было, конечно, рисовать с фотографий, но мы рисуем с живой натуры – это важно. Если начну объяснять все эти тонкости – это очень долго, просто поверь, что это важно. Художник строго-настрого приказал нам молчать о пропаже девушек – иначе к нам будут бояться идти, понимаешь. Потому мы решили для себя, что будем рядом со следующей девушкой, максимально рядом, чтобы не допустить очередного исчезновения. Поэтому я старалась чаще быть с тобой, Кира. Поверь мне, всё, что я говорю – правда.
– Я завтра же скажу Жидяеву, что ухожу – шмыгнула носом Кира.
– Это ничего не изменит – ответила мягко Бет, и Кира поняла, что это был тот самый червячок, который точил её всё то время, что она ехала к подруге.
– Почему?
– Сама вспомни, при каких обстоятельствах пропала та же Милена. За полгода до её исчезновения Жидяев выгнал её, застав с Яшкой. Получается, что всё сходится к студии. Очередная девушка-натурщица должна исчезнуть, даже если она уже не позирует…
– Весело – резко сказала Кира – и что же мне делать теперь, Бет?
– Нужно бороться, подружка. Опередить его – того, кто виновен в исчезновениях, понимаешь. Скорее всего, это он, учитывая, что Томка исчезла именно при обстоятельствах знакомства с таинственным мужчиной. Найти его, прежде чем он решит, что тебе пора быть следующей. Я помогу тебе в этом, чем смогу.
– Боже, Бет, я боюсь, что мне это не под силу.
– Ты сама не знаешь, какая ты сильная.
– Но Томка, Бет, Томка! Она же не позировала.
– Я думаю, что Тамара – это просто исключение из правил, понимаешь… Ну и потом – не все ещё потеряно, Томка может и вернуться.
– Нет – замотала головой Кира и снова заплакала – нет, я чувствую, что с ней что-то случилось.
Бет ещё долго утешала её, вытирала слёзы, что-то шептала на ухо, словно Кира была ребёнком. Мать Бет принесла им виски в невысоком хрустальном графине и лимон, нарезанный кружочками на блюдце. Сочувственно посмотрела на заплаканную Киру, и ушла. Бет налила им виски, они выпили, закусив лимоном, и Кире стало как-то поспокойнее, чувства словно отупели.
Бет хотела, чтобы подруга осталась у неё ночевать, но Кира сказала, что поедет домой. Подруга отвезла её, за всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Только когда подъехали к дому, Кира произнесла:
– Бет, ты можешь мне рассказать всё, что знаешь о пропаже этих девушек?
– Конечно – мягко улыбнулась Бет – мы поговорим об этом завтра, хорошо? Я знаю немного, но всё, что знаю – расскажу.
Всю ночь Кира проплакала, думая о Томке. Её сердце чувствовало, что она больше никогда не увидит подругу. Живой…
Тупая боль, словно камень, пронзала сердце девушки при этой мысли, в голове то и дело возникали фразы, брошенные Бет: "Это ничего не изменит", "Нужно бороться, подружка. Опередить его – того, кто виновен в исчезновении, понимаешь. Найти его, прежде чем он решит, что тебе пора быть следующей."
– За Томку – вслух сказала Кира.
Она найдёт этого таинственного обожателя подруги и виновника исчезновения остальных девушек.
На следующий день, вместо того, чтобы поехать на занятия, Кира с утра пораньше поехала в студию. Она знала, что Жидяев будет там с самого утра – у него были какие-то дела. Девушка хотела напрямую спросить его о исчезновении натурщиц и поставить вопрос ребром – не его ли это рук дело. Ведь студия принадлежала Жидяеву, и он вполне мог приложить руку к этим таинственным событиям.
Подходя к зданию, девушка увидела большое скопление машин и людей. Со страхом осознав, что что-то произошло, она быстро побежала ко входу. Кругом стояли полицейские автомобили, машины скорой помощи, сновали медики и опера.
Расталкивая локтями толпу зевак, Кира пробиралась вперед, повторяя: "Пропустите меня, пропустите".
Краем глаза она увидела на обочине иномарку, которая следила за ней, за рулём никого не было, но выяснять, чья она, не было времени.
Вход в здание ещё не перекрыли, и девушка влетела внутрь, минуя нерасторопных полицейских. Она остановилась, не веря своим глазам – буквально прямо перед ней растекалась огромная лужа крови.
Тело, лежащее в этой луже, казалось каким-то неестественно маленьким и согнутым.
Кира не хотела верить своим глазам и с ужасом всматривалась в знакомые очертания неподвижной фигуры.
Не было никаких сомнений в том, что человек, лежащий на полу, был мёртв.