Юлия Киреева
Хозяйки черного кота. Выстрел из прошлого
Глава 4
Сказать, что мы были удивлены – ничего не сказать. Даже мне, коту, и то стало как-то не по себе, а что уж и говорить о чувствительных любителях театра! Всем зрителям сказали расходиться и не мешать следствию. Люди удивлённо и недовольно потянулись к выходу, но только не мои хозяйки: эти не могли упустить возможность принять участие в расследовании. Тем более, раз их начальник был здесь. Вот так, вчетвером, (да, Федор не отставал от нас), мы направились наперерез толпе зрителей, прямо к месту преступления.
У входа в зал, путь нам преградил сам Коновалов. Выглядел он, я вам скажу, так, словно он проводил воскресный вечер с друзьями в баре, а его оторвали от такого приятного занятия и срочно вызвали расследовать убийство. Такой возбужденный и недовольный вид у него был. А уж когда он узнал в двух нарядных девушках, которые пробивались в зал, своих стажерок, он просто вышел из себя и начал кричать.
– Это еще что за компания! Всем очистить помещение! Не дадут спокойно поработать! Так, а вам, расфуфыренным дамочкам, здесь нечего делать, косметика и вечерние платья ума точно не прибавляют, идите домой. Быстро!
Я конечно не струсил, но все-таки перестал выглядывать из сумки, у моих девочек и без меня назревали крупные проблемы.
– На правах сотрудников Следственного комитета, мы имеем право посмотреть место происшествия и, более того, участвовать в расследовании, – завопила Ира.
Кира, увидев, как голова Коновалова краснеет и вот-вот взорвется от возмущения, решила его спасти и уточнила: "На правах стажеров и ваших непосредственных подчиненных, а также на основании нашего трудового договора. И, поэтому, Николай Леопольдович, вы прекрасно понимаете, что не уполномочены лишать нас наших законных прав".
Кира и Ира зашли в зал, следователь недовольно покосился на девушек, но ни слова возразить не смог.
– Я сказала ему то же самое, только в той форме, которую он более всего заслуживает, – сказала Ира.
– Но не стоит забывать о субординации, – парировала Кира.
– Какая субординация!? Он не компетентен в своем деле, всегда ведет следствие спустя рукава, кощунство подчинятся такому псевдоначальнику!
– Ох, Ира, давай скажем откровенно, тебе лишь бы просто устроить скандал.
– А тебе, Кира, лишь бы просто вправить мне мозги, даже несмотря на то, что у нас под носом лежит труп.
И действительно, труп совершенно не располагал к ссорам и крикам. Мой зоркий глаз через дырку сумки разглядел, как он лежал посреди сцены, там же, где его настиг выстрел совсем не бутафорского пистолета. На сцене, около него, собралось немалое количество людей и можно было подумать, что все они играют в каком-нибудь нелепом спектакле, но, увы, почти все они были здесь по долгу службы. Около убитого склонялся судебно-медицинский эксперт по фамилии Ермолаев, я его узнал по большим седым усам, он мне пару раз встречался в том самом буфете Следственного комитета. Настоящий профессионал своего дела, работает уже почти 40 лет, да еще и любитель кошек, ко всему прочему, всегда меня колбаской угощает.
Недалеко от него, нервно шагая из стороны в сторону и многократно повторяя фразы: "Как такое могло произойти?" и "Какой теперь будет скандал!", находился довольно упитанный мужчина в сером деловом костюме и круглых очках на совершенно лысой голове. Он – директор театра, это я сразу понял по его виду и поведению. Да и сами посудите, ну кого еще может так сильно волновать безупречная репутация театра, как не его директора? По краям сцены стояли сотрудники полиции, видимо приехавшие вместе с Коноваловым, раньше я их нигде не встречал. Один из них как раз помогал ему вскарабкаться на сцену.
Мои хозяйки его примеру не последовали и решили наблюдать за происходящим со зрительных мест, благо, сцена возвышалась над полом зала всего лишь на полметра. Прямо около нас, на первом ряду зрительного зала, безутешно рыдал немолодой мужчина, который держался за голову и в истерике все выкрикивал: "Сынок! Мой дорогой сынок! Мое милое дитя!". Здесь и без моей кошачьей логики было ясно, что он отец погибшего актера. Он был так убит горем, что мои хозяйки не могли сдерживать своего сочувствия, Кира даже незаметно смахнула набежавшую слезу. Мы решительно направились прямо к нему, и не успела Кира сказать: "Не нужна ли вам помощь?", как Коновалов в ярости крикнул: "Вызовите этому человеку скорую помощь, у него истерика!". Один из полицейских набрал нужный номер и, по настоянию следователя, вывел бедного отца из зала, тот якобы мешал расследованию. Мне показалось, что потерпевший ужасно раздражал следователя. Почему-то, даже больше, чем мои хозяйки. Наверное, он просто на дух не переносит психующих людей, а может, у него просто совсем нет сердца.
Пока мы наблюдали за происходящим, к нам незаметно подобрался Федор и сразу же объявил, что вернулся к нам для того, чтобы нас защищать, а то вдруг убийца ходит где-то рядом. Да уж, хорош защитник, нас скорее Ира защитит со своим ножом, чем этот худощавый официант!
– Ну конечно, вас защитить, ага. Киру свою ты пришел защищать, а бедный кот и беззащитная Ирочка тебя мало интересуют! – указав в самую суть, заметила, Ира.
– О, да, и главная особенность этой беззащитной Ирочки – чуть что, угрожать ножом, – усмехнулся Федор.
– Вот, молодец, Федя, умеешь красиво поддержать спор, уважаю тебя за это, а Кирочка моя почему-то не ценит в тебе это прекрасное качество.
– А ничего, что человек, о котором ты говоришь в третьем лице стоит рядом с вами и все слышит? – возмутилась Кира.
– О, это совершенно НИЧЕГО, – наиграно сказала, Ира.
– Ответила бы я тебе, Ирина, но сейчас есть дела поважнее наших споров, – серьезно сказала Кира, услышав шум в фойе.
Мы приблизились к открытой двери и увидели, как врачи скорой помощи уносят на носилках потерпевшего, все-таки просьба следователя вызвать скорую помощь оказалась очень кстати. Не успел я об этом подумать, как со сцены раздался громкий голос Коновалова. Он, подозвав к себе директора театра, спрашивал его об убитом.
Директором оказался тот самый нервный мужчина в сером костюме, вот я же вам говорил, что коты в таких вещах разбираются. Он сразу же представился, назвавшись Ромодановским Станиславом Эдмундовичем, потомком дворянского рода и человеком самых честных правил. Затем, он заискивающе начал говорить о том, как бы избежать ненужной огласки такого жуткого недоразумения, такого несчастного случая, который приключился с его театром. Но, эта проблема никого не интересовала, поэтому следователь повторил свой вопрос и посмотрел на него так, что Станислав Эдмундович сразу перешел к сути дела.
Он поведал всем нам, что убитый – это Лорийский Антон Алексеевич, совсем еще молодой, начинающий актер, недавно окончивший театральный вуз. Он был действительно талантлив, поэтому его пригласили принять участие в новой постановке такого известного английского режиссера, как Томас Джеральдсон. Причем, ему сразу же дали роль главного героя, которого, по сюжету, тяжело ранит его враг в конце первого акта.
Не успел директор договорить, как из-за кулис появился тот самый актер, сделавший роковой выстрел. На него страшно было смотреть: он трясся, как от лихорадки и еле держался на ногах, а размазанный грим едва скрывал смертельную бледность его лица. Директор тут же поспешил его представить: "Это и есть тот самый убийца главного героя, Куницын Савелий Антуанович, они поступили в наш театр вместе с Лорийским, были друзьями еще с университета и коллегами по сцене". Замолчав на пару секунд, он издал нервный смешок и быстро уточнил: "Я имел в виду, конечно же, только то, что он играл роль убийцы, а не был им на самом деле, это все какое-то нелепое недоразумение".
Однако, по взгляду Коновалова было понятно, что он думал совсем иначе. Решительным шагом он направился прямо к Куницыну, готовясь начать немедленный допрос, но его тут же прервал голос судмедэксперта Ермолаева, который озвучивал свое предварительное заключение быстро печатающей что-то в планшете Ире. Он сказал: "Смерть потерпевшего наступила мгновенно, от огнестрельного ранения в область сердца. Судя по всему, выстрел бы произведен с близкого расстояния, так как пуля прошла навылет."
– Господин эксперт, ваши выводы в данной ситуации могут и подождать, все и так видели как был убит Лорийский, – зло сказал Коновалов.
– Предварительное заключение судмедэксперта необходимо для протокола, – отметила лекторским тоном Кира.
– Я это и без вас знаю! И сам все отражу в протоколе. Потом, – огрызнулся Коновалов.
– Можете себя не утруждать, Николай Леопольдович, протокол уже ведется. Конечно же по нашей инициативе нашими же руками, и, самое главное, в полном соответствии с законом, – спокойным тоном продолжила Кира.
Коновалов ужасно напыжился, но все-таки выдавил из себя: "А все потому, что вы проходите стажировку у самого следователя Коновалова, поэтому такой профессионализм и ответственный подход к делу. Молодцы, девушки!"
Ира хотела уж было осадить его за слово "профессионализм", но его вежливые слова привели ее в ступор. Да так, что даже чуть планшет с протоколом из рук не выпал. Я и сам был удивлен такой неожиданной похвале, хотя, конечно, ни капли не сомневался, что мои хозяйки молодцы.
Но, спустя пару секунд, все встало на свои места, из-за кулис, прямо около следователя, вышел заместитель руководителя Главного Следственного управления Следственного комитета по городу Рыжедарску – Правдин Олег Игнатьевич. Я его сразу узнал, не зря же я каждый день смотрю криминальные новости.
– Мои кадры подобраны с большим умом и ответственностью! Это касается не только высших звеньев, но и начинающих свой труд служения закону, поэтому все они столь профессиональны, – не без гордости в голосе заявил он куда-то в зал и начал пожимать руку судмедэксперту Ермолаеву, а затем и Коновалову, который, после порции лести в адрес начальства, тут же сказал, что уже нашел подозреваемого и немедленно приступает к его допросу.
Окинув взглядом всех присутствующих, и не обращаясь ни к кому конкретно, Правдин продолжил: "Моя супруга с тещей сегодня находились в зале и были ужасно взволнованы случившимся, поэтому я нашел необходимым лично проконтролировать, как идет расследование. Но, вижу, все в порядке: следственные действия идут полным ходом. О результатах расследования, Николай Леопольдович, будете докладывать мне лично. А пока, разрешите откланяться". И он исчез за кулисами, так же неожиданно, как и появился.
Появление большого начальства значило лишь одно, что дело резонансное и огласка в СМИ неизбежна. Поэтому Коновалов, как и обещал, сразу же обратился к подозреваемому Куницыну.
– Ну что, голубчик, как вы нехорошо поступили, убили своего друга, брата по сцене! И как цинично, прямо во время премьеры! – начал он.
Допрашиваемый дрожащим голосом выдавил из себя, что он никого не убивал и что никакой убитый ему не брат, а вор его главной роли. При этом он находился на грани обморока, осознав, какие нерадужные перспективы перед ним рисуются.
– Ну и как такой слабонервный человек мог спланировать и провернуть подмену оружия? – поинтересовалась Ира у своих спутников Киры и Федора, и, конечно же, у меня – кошачьего Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро в одном флаконе.
Но, Коновалова подобные вопросы не волновали и он продолжил: "Мда, мотив ваш на лицо, Куницын, вы даже не постеснялись нам его озвучить! И хватит притворяться умирающим лебедем, как вы выстрелили в Лорийского видел весь зал, и как он упал, истекая кровью от вашего выстрела, тоже. На револьвере, конечно же, остались отпечатки ваших пальцев, а свидетелей вашей зависти к более талантливому другу мы наверняка найдем немало. Лучше признайтесь сразу, чистосердечное признание смягчает наказание".
– Я никого не убивал. Я больше не буду говорить без адвоката! – в слезливой истерике проговорил Куницын.
– Да уж, пожалуй такой способ убийства человек со слабыми нервами не выберет. Может Куницын и ненавидел убитого, но для расправы скорее выбрал бы яд, – задумчиво проговорила Кира.
– Какие же вы талантливые девушки, – начал, свою совершенно не уместную в данный момент лесть, Федя.
Мой кошачий нюх почуял, как в зал вошли санитары, чтобы забрать тело Лорийского и отвезти его в морг. Пока они упаковывали тело, Савелий невольно кинул взор на большую лужу крови, которая осталась посреди сцены как напоминание об ужасной трагедии, которая здесь произошла. От увиденного, он сел прямо на пол сцены и зарыдал, все повторяя, что он не убийца и что он думал, что револьвер ненастоящий.
– Кровь невинного человека на ваших руках и все это жестокое преступление на вашей совести, – продолжал давить на потерпевшего Коновалов.
После этих слов полупрозрачный актер рухнул в обморок.
– Итак, довел подозреваемого до нервного припадка, – так и запишем в протоколе, вслух сказала Ира.
– Ах ты, дрянная девчонка, дай сюда свою писанину! – с этими словами Коновалов выхватил планшет и удалил файл протокола без всякого зазрения совести.
– Вы вообще в своем уме, Николай Леопольдович? Вы уничтожили процессуальный документ! – заорала разъяренная Ира.
– Нет, я уничтожил всего лишь записочки неопытной стажерки, которая даже не уполномочена вести протокол!
– Позвольте, Николай Леопольдович… – пыталась возразить Кира, заступаясь за подругу, но разозлившийся следователь не собирался никого выслушивать.
– Лекции свои будете читать в другом месте, Кира, у меня нет на них времени! Я убийство расследую, а не в бирюльки играю! – грозно ответил Коновалов и ушел со сцены в компании полицейских, оставив наш квартет в одиночестве.
Благо, мои девочки предусмотрительно включили диктофон, поэтому запись допросов все-таки осталась. А я, пока все это происходило, решил выбраться из сумки, которую Кира оставила на одном из бархатных сидений около сцены и, так сказать, взять расследование в свои лапы.
Глава 5
Итак, стало очевидным, что пока этот надменный следователь находится в стенах театра, расследование будет вести крайне проблематично. Поэтому мои хозяйки решили отправиться домой, по дороге пройдя по коридорам театра: вдруг на глаза попадутся улики. Я же, тем временем, решил направиться в сторону буфета. Нет вы не подумайте, что я такой бессердечный кот, что могу думать о колбасе, когда вокруг такое твориться. Мне просто захотелось хорошенько осмотреться на местности, вот я и ушел. А вдогонку мне донесся отчаянный возглас Киры, которая обнаружила, что сумка пуста и меня нигде нет.
– Ира, скорее иди сюда! Везунчик вылез из сумки и куда-то ушел! Как теперь найти совершенно черного кота в огромном темном зале? – чуть не плача проговорила Кира.
– Да что ему сделается, нашла из-за чего пережива…, – тут же вставил Федор и осекся на полуслове, заметив разъяренный взгляд Иры и не менее испепеляющий взгляд Киры.
– Ладно тебе, Кир, наш Везунчик сам нас найдет, не кипишуй, – попыталась успокоить подругу Ира.
И действительно, что Кира так переживает, знает же, что я самостоятельный кот и дорогу к моим хозяйкам всегда найду. Хотя, конечно, такое внимание к моей персоне все-таки очень приятно.
– Ну что же, ребятки, все нас покинули, и любимый следователь, и любимый кот, давайте и мы пойдем на поиски колбасы, ну или допросим кого-нибудь, – в своей саркастической манере предложила Ира.
– Да, пойдемте, девочки, я вас провожу, – как истинный рыцарь поставил девушек перед фактом Федор.
Не дослушав, что им ответит Кира, я направился прямиком к выходу из зала. Не найдя ничего интересного в фойе и опустевшем буфете, я решил заглянуть за кулисы, там-то точно было на что посмотреть. Кулисы представляли собой длинный коридор с множеством дверей. Судя по всему, за ними располагались гримерки артистов и служебные помещения. Проходя мимо двери с надписью "Реквизит", (да-да, нечего удивляться, я и читать умею), я услышал голос Коновалова, который, допрашивал очередного свидетеля.
Побыстрее миновав эту дверь, я было направился к сцене, но заметил какой-то блеск под бархатной шторой, висевшей поблизости. Я люблю всякие блестяшки, поэтому, конечно, сразу же протянул лапу и вытащил… Что бы вы думали? Самый обыкновенный ключ. Но, не надо забывать, что когда совершено преступление, даже самая неприметная вещь может послужить уликой. Моя интуиция подсказывала мне, что этот ключ точно имеет отношение к делу, а, как известно, интуиция женская и интуиция кошачья – это две весьма мощных вещи. Так что я, взяв ключ зубами, тут же поспешил порадовать своей находкой мою детективную компанию.
И вот, пожалуйста, не пришлось даже долго искать моих ребят, они шли недалеко впереди меня и, судя по всему, направлялись к сцене. Я неспеша пошел за ними, как вдруг, в Федора чуть не врезалась перепуганная уборщица.
– Здравствуйте, мы занимаемся расследованием произошедшего убийства, наверное вы уже в курсе, судя по вашему взволнованному лицу? – представилась и сходу задала вопрос Ира.
– Конечно в курсе! Все на ушах стоят, это ужасная трагедия.
– А погибшего вы знали? – продолжила Ира.
– Ну, а как же не знать? Антон Алексеевич был новеньким в труппе театра, но, видимо, очень талантливым актером, поэтому вел себя, мягко говоря, слегка зазнавшись. Но он же еще совсем молодой был, по глупости хорохорился. Да вот, видать за это и поплатился.
– О чем вы? Думаете, что его убили из-за звездной болезни? – спросила Кира.
– Да, и я даже знаю кто убил! Вот шла рассказать следователю, мне сообщили, что он допрашивает Тимофея Евгеньевича.
– А это кто? – решил уточнить Федор.
– Да это декоратор наш, Лучников. Он, вроде как, тоже дружил с Антоном.
В этот момент из-за двери реквизиторской раздался громогласный голос следователя. Судя по всему, допрос был в самом разгаре.
– Да, вам совершенно верно все сообщили, – быстро подхватив уборщицу под руку и уводя ее подальше от злополучной комнаты, сказала Ира.
Кира сразу смекнула хитрый план подруги по перехвату ценных сведений прямо из под носа Коновалова и поспешила все разъяснить уборщице.
– Понимаете, Николай Леопольдович – следователь этого дела, поручил нам, своим помощникам, допрос свидетелей. Сами понимаете, столько работы, его на всех не хватает. Поэтому поведав нам тайну сего преступления, считайте, что рассказали ее самому следователю. И, для начала, назовите, пожалуйста, своё полное имя.
– Да-да, понимаю. Клара Ильинична я. Цыпкина, – кивнув головой, произнесла женщина. – Ой, ну и же хорошо, что я вас встретила, а то я боялась, что он меня все равно сразу не примет из-за допроса Тимофея Евгеньевича. Мне ведь надо домой торопиться, меня дети ждут.
– Так вот, чтобы ваши детки не ждали, расскажите нам, кто же убийца по вашему? – стала подгонять уборщицу вечно нетерпеливая Ира.
– Не по-моему, а на самом деле! Убийца – грузчик Петров! Аркадий Юрьич.
– Почему вы пришли к такому выводу, расскажите нам? – мягко попросила Кира.
– Конечно расскажу, я же здесь именно за этим!
Своим кошачьим чутьем я ощутил, как Ира кипит от негодования и держится из последних сил, чтобы не сорваться.
– Так вот, ребятки, Аркадий и Антон друг друга невзлюбили прямо с первой встречи. Антон никогда не упускал возможности подколоть Аркадия его не самым высоким положением в театре. Если прямо сказать, то постоянно унижал он его.
– А вас? – спросила Ира
– Что, меня? Не поняла.
– А вас Антон не унижал? – повысив тон уточнила Ира.
– Он унижал весь обслуживающий персонал, в том числе буфетчицу и секретаршу. Но, с Аркадием, конфликт обстоял особенно остро, так как его чуть не уволили из-за Антона.
– Расскажите поподробнее об этом, – попросила Кира.
– Как то Аркадий в буфете рассказывал нам, что дома сломался стул у него и, в шутку, упомянул, что было бы неплохо прихватить один стул из реквизита, так как театр богатый, стульев море, а у бедного грузчика в доме не хватает. Мы посмеялись просто, а на следующий день стула действительно не досчитались. На разборе полетов, в кабинете у директора никак не могли вычислить вора. Но вдруг встал Антон и дословно повторил вчерашние слова Аркадия из буфета. Понимаете, никто и не вспомнил про глупую шутку, а этот молодой человек вот так некрасиво поступил, подставил человека. После этого Аркадия чуть было не уволили, а у него жена не работает, маленькие детки и куча кредитов. Он слезно умолял директора обойтись без увольнения и тот в итоге сжалился, но удержал пол зарплаты за тот месяц в качестве наказания.
– И только поэтому вы решили, что убийца грузчик? – усмехнулась Ира.
– Не только поэтому! Я видела, как он заходил в реквизиторскую, хотя сегодня смена другого грузчика, Константина, он и выносил декорации на сцену.
– Вы видели лицо Аркадия? – спросила сразу оживившаяся Ира.
– Нет, я видела, что в ту комнату входит именно грузчик брюнет, а это как раз Аркадий. Константин-то вообще лысый и на работе в кепке ходит.
– А вы не видели, было ли у него что-то в руках, когда он заходил? И во сколько, примерно, вы его видели? – задала вопросы Кира.
– Да, было, я точно помню, что одной рукой он придерживал дверь, а в другой держал телефон. А происходило все это в 16:20-16:30, я всегда в это время иду полы на сцене мыть, перед спектаклем, вот и сегодня тоже.
– Что ж, спасибо вам за предоставленную информацию и вы можете отправляться к деткам со спокойной душой, вы очень помогли следствию, – сказала вежливым тоном Ира, чтобы только побыстрее спровадить уборщицу, ведь в любой момент мог выйти Коновалов и увидеть несанкционированный допрос.
Уборщица направилась к выходу, а Кира посмотрела на Иру с грустной улыбкой.
– Ну, что, завтра придется печатать повестки.
– Да, Кира, на имя грузчика, режиссера и реквизитчика. Да и что поведал декоратор нам тоже следовало бы узнать, – ответила Ира.
– Девочки вы такие умницы, так профессионально ведете допрос! – неожиданно восхитился Федор.
Ох, эту лесть я не мог уже слушать, поэтому громко мяукнул, чтобы привлечь внимание хозяек к своей персоне. Кира сразу же взяла меня на руки и чуть не задушила в объятьях, все повторяя, что я ее любимый котик. А Ира, тем временем, осторожно подняла найденный мною ключ и положила в свою сумочку, при этом не забыв сказать: "Какой же ты молодец, Везунчик, время зря не терял". А Федор тут же вставил: "За это ему полагается колбаса! Пойдемте в буфет, дамы." И я, конечно же, был всеми 4 лапами за такое предложение!
Всей дружной компанией мы проследовали в буфет, где около прилавка сидела дородная дама, увлеченно разговаривавшая по мобильному телефону. Завидев двух нарядных девушек, юношу и просто очаровательного кота (Кира продолжала держать меня на руках), буфетчица поспешила прекратить разговор и удивлено уставилась на нас.
– Я думала, что все зрители уже давно ушли. Или вы из "этих"?
Ира уже хотела было возмущенно уточнить, каких таких "этих", но Кира, воодушевленная моим возвращением, решила не допускать конфликта и поспешила все объяснить.
– Мы являемся помощниками следователя Коновалова, который ведет расследование по совершенному сегодня убийству. Но к вам мы пришли совсем по-другому вопросу, не переживайте. Не осталось ли у вас докторской колбасы для вот этого милого кота? – спросила она, красноречиво показывая на меня.
– Ой, ну, конечно-конечно, сейчас достану. Сегодня совсем плохо шла торговля, за время антракта раскупили только одну треть всех закусок. Я думала, что хоть после спектакля удастся что-то продать, а тут такое!
Пока мы все отвлеклись, слушая жалобы продавщицы и ожидая обещанную колбасу, в буфет ворвалась какая-то наглая девица. Решительно направившись прямо к прилавку, и бросив пятисотрублевую купюру на стол, она потребовала рюмку коньяка.
– Эй, дамочка, здесь как бы очередь, – вполне обоснованно начала возмущаться Ира.
Однако, буфетчица, проигнорировав слова Иры, тут же прекратила поиск бутербродов и скорее кинулась выполнять просьбу этой фифы. Передав ей рюмку, продавщица пролепетала: "Вот, пожалуйста, держите, Кристина Станиславовна." Не удостоив ее ответом, эта нахалка поспешно удалилась.
– Какие-то некультурные алкоголики нам попадаются всегда, то потолок из-за них побели посреди сессии, то жди колбасу дольше обещанного. Ужас! – продолжила Ира.
– А она кто такая вообще? – заинтересовался Федор.
– Да это же дочка директора нашего театра, Станислава Эдмундовича! Вот она и ведет себя как принцесса, раз папочка тут всем заправляет. Никто ей слово поперек не скажет, а не то быстро вылетит из театра. Не привыкла она, чтобы ей отказывали, – ответила буфетчица, наконец передав Кире тарелку с колбасной нарезкой, и шепотом добавила. – Пока здесь не появился Антон.
– Вы говорите об убитом? Можете рассказать поподробнее? – тут же спросила Кира, поставив тарелку на пол передо мной.
– Да, именно о нем. Он же такой красавчик был, да еще и подающий большие надежды актер. Она на него сразу запала, да только ему она не нравилась совсем, вот он ее и отшил. А сам начал встречаться с Лизкой.
– Что еще за Лизка, она тоже актриса? – уточнила Ира.
– Лизка – то? Да. Она же и играла главную женскую роль в пьесе. Актриса Елизавета Корабельникова. На всех афишах они с Антоном Алексеевичем и были. Я вам вот еще что скажу, Лизка-то сначала с нашим реквизитором Рыбиным шуры-муры крутила, а потом вдруг переметнулась к Антону.
Я как раз отдал должное докторской колбасе, очень быстро очистив тарелку, когда мои хозяйки засобирались домой.
– Что ж, спасибо Вам за информацию, и за колбасу, Везунчику очень понравилось, – начала прощаться с буфетчицей Кира.
– Ой, да вы обращайтесь если что, я тут все про всех знаю, может как и помогу расследованию! Меня Клавдия Викторовна Евлампенко зовут, если что, – заулыбавшись сказала буфетчица.
– Конечно, выпишем Вам повестку и вызовем на допрос по всей форме, – с легкой иронией проговорила Ира, после чего улыбка на лице Клавдии Викторовны мгновенно исчезла.
Мы попрощались и наконец-то направились к выходу из театра. Меня даже потянуло на сон. Все эти расследования очень утомляют, знаете ли, да еще и после такого вкусного колбасного ужина. Поэтому я снова залез в сумку к Кире и стал спокойно наблюдать за всем происходящим оттуда. Мои хозяйки, тем временем, проходили мимо поста охраны у выхода. И вдруг Ира, вспомнив о найденном мной ключе, решила поинтересоваться об этом у охранника.
– Добрый вечер, мы помощники следователя, хотим задать вам пару вопросов, – официально заявила она и сразу перешла к делу. – У вас в последнее время не пропадали ключи от какого-нибудь кабинета?
– Нет, вроде не пропадало ничего. Нет, не вроде, а точно, – озадаченно ответил охранник – мужчина неопределенного возраста с криво подстриженными усами.
– А вот этот ключ вам не знаком? – спросила Ира, показывая охраннику мою находку.
– Ну, он похож на ключ от комнаты с реквизитом, там замок специальный стоит, японский, и ключ с 3 зазубринами.
– А сколько всего было ключей от реквизиторской? – уточнила Кира.
– Так всего один ключ и был. Вот он, лежит тут у меня, а этот второй не пойми откуда взялся, – ответил охранник, показывая нам ключ с биркой, на которой отчетливо было написано "реквизит".
Кира с Ирой понимающе посмотрели друг на друга и я, конечно же, тоже сообразил, что кто-то сделал дубликат ключа.
– Нам нужны записи с камер видеонаблюдения за последнюю неделю, – деловито заявила Ира охраннику.
– Так это…нет их. Не работают камеры уж дня 3 как, там вроде замкнуло что-то и не успели еще починить, – проговорил он. – Да кто ж знал, что тут вдруг такое произойдет как раз? Всегда все спокойно было, много лет уже никаких происшествий.
– Знаете что, это все очень подозрительно. Очень, – задумчиво проговорила Ира.
Оставив озадаченного охранника, мы наконец вышли из театра.
– Странные дела здесь творятся, – мрачно проговорил Федор Чаев.
– Судя по всему, убийца заранее все спланировал, перехитрил охранника, сделав дубликат ключа, сломал камеры, а потом подменил револьвер, – вслух рассуждала Кира.
– Такого охранника перехитрить не такое уж и большое дело! Не сомневаюсь, что он в этот ящик с ключами всего раз в день заглядывает, и то – не факт, – не могла не заметить Ира.
– Да, а раз так, Куницын не может быть убийцей. Ведь револьвер и так находился у него весь спектакль, он в любой момент мог его подменить, зачем же еще заморачиваться с ключом, – продолжила Кира.
– Это значит, что версия нашего Леопольдовича распадается на глазах, – с улыбкой отметила Ира. – Зато у нас уже трое подозреваемых, как минимум: грузчик Аркадий, отвергнутая Кристина и неудачливый соперник убитого – реквизитор Рыбин.
– Девочки, какие же вы умные, давайте я вас до дома провожу, – по-рыцарски предложил Федор.
– Да нам отсюда до дома всего 15 минут на автобусе ехать, – уже было отказалась Кира.
– Конечно – конечно, проводи, мало ли какие темные личности по автобусам сейчас разъезжают, – подмигнув Федору тут же вмешалась Ира и продолжила. – Вот посмотри, Кира, какой Федя джентльмен, не бросает нас посреди ночи на произвол судьбы!
Кира ничего не ответила и направилась к автобусной остановке, куда уже подъезжал нужный нам автобус. Мы сели и в теплом салоне я, подумав о том, какой "спокойный" театральный вечерок нам сегодня выпал, сразу уснул.
