Юлия Журавлева
Кафедра зооцелительства
12. Прическа
Задание досталось от замечательного завкафедрой такое же замечательное: каждому выдали одно огненное животное из ранее пройденного материала, необходимо было проанализировать сильные и слабые его стороны для домашнего содержания. Зооцелители должны разбираться во всем.
Мне выпал большой трехглавый цербер. Учебник с подробным описанием я позаимствовала у соседки, у меня имелся только краткий бестиарий. И чем дольше я читала, тем сильнее убеждалась: я бы такую тварюгу не завела. Во-первых, он очень много ел, так как габаритами почти не уступал грифону или мантикоре – один из самых крупных из одомашненных. Во-вторых, грыз в три раза больше обычного цербера. Если верить описанию, среднестатистическую табуретку он перемалывал тремя зубастыми пастями до состояния щепы минуты за две. В-третьих, характер, как и все огненные, имел соответствующий, заводить его рекомендовалось исключительно магам, умеющим ставить щиты. Нет, разумеется, существовали ограничивающие и запирающие артефакты, но если хозяин случайно не уследил, и они исчерпали свой резерв… в общем, магический огонь тушится плохо, а горит сильнее обычного.
По-моему, всё вышеперечисленное делало трехглавого цербера совершенно непригодным для домашнего содержания. Но ведь находились же любители…
Малый одноглавый ненамного лучше, но все же более управляемый и менее разрушительный.
– Его реально кто-то заводит? – пока что моя колонка «сильные стороны» была абсолютно пуста.
– Реально, – Элис снисходительно наблюдала, как я старательно вычерчиваю таблицу и вывожу буквы своим каллиграфическим почерком. – Они сильные и выносливые.
– Попробуй такого выгуляй.
– Обладают отменными охранными качествами. Могут охранять как дома, склады или производственные объекты, так и торговые караваны, к примеру.
– Подожди, не так быстро, – я записывала.
Элис закатила глаза.
– Неприхотливые, с отличным здоровьем, огненная магия делает их устойчивыми к низким температурам. Высокая обучаемость, опять же, охотничьи инстинкты.
Дальше мы перешли на список болезней, он оказался у них небольшим и в основном связан с опорно-двигательным аппаратом и желудочно-кишечным трактом. Трехглавость сильно осложняла церберу жизнь. Чтобы не смещались центры тяжести, спина и круп отличались массивностью. Имелись также психологические проблемы, которые сглаживались правильным воспитанием. А при неправильном головы вполне могли начать конкурировать друг с другом, вплоть до драк. В обычном случае одна голова все равно лидирует, воспринимая остальные как стаю.
– Теперь изучай строение и основы защиты от него, а также способы погасить его возгорания, – скомандовала Элис, когда список качеств мы добили.
– Это тоже надо писать? – я достала новый лист.
– Не надо. Когда цербер вспыхнет, твой листочек превратится в пепел, – фыркнула соседка. – Поэтому лучше заучивай.
– Когда вспыхнет? Мы же устно защищаем наше задание, что там может вспыхнуть? – напряглась я.
– Устно? – Элис рассмеялась звонко и искренне. – Нда, принцесса, вижу, с учебой у тебя все еще хуже, чем я думала, раз ты даже расписание занятий за полсеместра не выучила. Завтра – практическое. Ты сдашь письменную часть на проверку, а на деле будешь проявлять свои навыки взаимодействия с магическими животными. И поздравляю, у тебя опять один из самых трудных и опасных. Видимо, ты чем-то серьезно разозлила местора Альдера. Я слышала от пятикурсников, что трехглавых церберов обычно парням дают.
– И что делать?
Мне совсем не хотелось на практическое с трехглавым цербером, он мне заранее не понравился, еще по описанию в учебнике.
– У тебя же эмпатия сильная, – пожала плечами соседка. – И для начала изучи его физиологию, ты же ее тоже мимо прошла, да? Обязательно будут вопросы по ней. Давай, принцесса, сделай так, чтобы мне не было за тебя стыдно.
На колени мне лег учебник по физиологии видов. Был он еще толще основ зельеварения. И это все надо выучить?!
– Давай-давай, – приободрила меня Элис, соскакивая с моей кровати и перебираясь на свою. – Ночь длинная. И я тебя завтра рано подниму, ты же помнишь про свое обещание?
– Помню, – я нашла описание большого трехглавого цербера. – А незнакомые слова у тебя спрашивать можно?
Элис застонала, но согласилась.
– Знаешь, а ты мне даже нравишься, – ложась спать, призналась девушка. – Я себя на твоем фоне такой умной чувствую.
– Спасибо, ободрила, – буркнула я, заворачиваясь в одеяло.
– Обращайся, – зевнула соседка и, кажется, сразу уснула. Везет.
С непривычки я долго ворочалась на неудобном матрасе, пытаясь устроиться получше, заодно слушала шорохи с половины соседки. Я никогда в жизни не делила ни с кем комнату, даже в самом детстве, еще в старом доме, у меня была собственная. Старый дом. Едва окутавшая меня дрема, готовая перейти в сон, тут же отошла в сторону, уступая место мыслям. С этой учебой времени совершенно нет! А мне так нужно встретиться с поверенным и узнать, что с домом. Почему он в залоге у Миасского банка, и возможно ли вернуть его обратно? Тогда у меня будет хоть какая-то крыша над головой и за учебу не придется так переживать.
Проснулась я от того, что меня совсем не нежно расталкивали и стаскивали одеяло.
– Вставай, а то душевые займут, на завтрак не успеем!
И на этом я открыла глаза, думая, что это какой-то странный сон. Почему кто-то должен занять мою душевую?
За окном даже не рассвело толком, но яркий магический светляк давал возможность все как следует рассмотреть и осознать.
– Уже? – простонала я.
– Уже, – сурово подтвердила соседка. – Бери полотенце, халат, зубную щетку и что там тебе еще надо, и пошли скорее.
– У меня полотенца нет, – призналась я.
Почему-то о нем я тоже не подумала.
– Значит простынь, в коридоре прохладно, нужно вытереться. Что я вообще с тобой вожусь, как с маленькой? – возмутилась Элис. – Могла бы и получше подготовиться!
Знать бы, к чему именно готовиться…
Взяв вторую простынь, достав из коробки голубой шелковый халатик, отделанный кружевом, и тапочки, положив зубную щетку и порошок в косметичку, я в халатике и шелковой же ночной сорочке пошла в общие душевые. Их несложно было найти: в конце коридора выстроилась небольшая очередь.
В мужскую душевую, что примечательно, очереди не оказалось, парни там особо и не задерживались, а вот в женскую человек десять набралось. На меня все косились как-то странно, наверное, я несколько выделялась своим шелковым халатом на фоне их банных. Но признаю, определенный плюс в махровых, байковых, а то и вовсе теплых стеганых халатах имелся: шелк на поверку совсем не грел. А в коридоре было по-утреннему свежо, так что я быстро начала зябко ежиться и пританцовывать в ожидании своей очереди. Надеюсь, в душевых теплее.
Парни тоже задерживались на мне взглядами, подмигивали, некоторые подходили знакомиться. Знакомство в очереди в душевую – что может быть пошлее?
К счастью, минут через пятнадцать, когда я успела основательно продрогнуть и начала отстукивать зубами, наконец-то подошел мой черед в помывочную. Я сразу шмыгнула в свободную кабинку, рядом повесила одежду и с наслаждением включила горячую воду, отогреваясь. Потом промыла свои густые длинные волосы, нанесла на распаренную кожу скраб, маску… Привычный утренний ритуал.
– Кто там в четвертой кабинке? – в дверь недовольно забарабанили. – Жабры отращиваешь?
– Смотрите, какой оттуда пар валит! – подхватил кто-то. – Да она сейчас всю горячую воду сольет!
В дверь забарабанили с удвоенной силой. А я что? У меня на теле скраб, который еще смыть надо, на волосах укрепляющая маска.
– Подождите минуту! – крикнула я, а то, чего доброго, дверь вынесут.
– Риар, ты, что ли? Ты там уже двадцать минут торчишь, у нас не больше пяти минут на человека, ты в курсе? Быстро вышла!
– Я тороплюсь как могу!
Под недовольные возгласы я спешно смывала с себя все нанесенное, дверь ходила ходуном, напряжение в душевой росло, а мои эмпатические щиты буквально трещали.
– Так, – стоило мне открыть дверь кабинки, как дорогу преградила девушка из породы, про которую обычно говорят «в теле». Такую при всем желании не обойти, она ровно по ширине двери. – Я вижу, ты не знаешь местные порядки.
– Я быстро учусь, – разумеется, я могла бы ответить куда жестче, но штрафные баллы мне совсем ни к чему. – Поняла уже, что чуть-чуть задержалась.
– Чуть-чуть? – отовсюду послышались возмущенные крики.
– Я извиняюсь, что задержала кабинку, мне было очень нужно, – и запас моей вежливости не бесконечен.
– Здесь всем очень нужно, но больше никто себе такого не позволяет, – не отставала от меня толстуха, да еще для большей убедительности сделала шаг ко мне, грозно сложив руки на груди.
Нет, ну это уже слишком! Подумаешь, кабинку немного задержала!
В ответ на мои мысли вода в трубах недовольно загудела, душевые разом зафыркали, из кабинок зазвучали визги: где-то пошел кипяток, кого-то, наоборот, окатило ледяной водой.
– Вы бы мылись быстрее, а не глупые разборки устраивали! Не видите, что ли, с водой проблемы! – крикнула я, и это подействовало, народ засуетился, целительница в теле скривилась, но выпустила меня из кабинки.
А ведь сегодня мне буквально повезло…
В комнату я почти бежала: во-первых, холодно, во-вторых, я еще Элис должна накрасить.
Соседка к моему возвращению успела одеться и высушиться.
– Так, – скомандовала я, – садись к окну, макияж лучше всего делать при дневном свете.
– А ты точно успеешь? – по-моему, Элис не горела желанием преображаться и покорять возлюбленного.
– Точно, – заверила я девушку, – у меня рука набита.
Сама же быстро высушила волосы бытовым заклинанием так, чтобы они сразу легли как нужно, красивыми крупными локонами, надела форму, достала косметичку.
– Ну-с, приступим.
Минут за двадцать я привела Элис в порядок, сделала легкий дневной макияж. Самым сложным оказалось закрасить ее синяки под глазами, очень некрасиво выделявшиеся на бледной коже. Все-таки учеба до добра не доводит. Конечно, косметики под ее цветотип у меня нашлось немного, и макияж у нас совершенно разный. Себе я добавляла яркости, подчеркивала скулы, губы, подкрашивала глаза, светлые ресницы и брови. А рыжей девушке стоило чуть сгладить острые черты, перламутровым блеском добавить объем тонким губам и подвести глаза. Рыжину ресниц и бровей я трогать не стала – пусть будет изюминка. Волосы собрала в несколько косичек, которые пустила по голове, а потом объединила в один рыбий хвост.
И получилось здорово!
– Все, теперь можешь выходить из комнаты, – разрешила я.
– Слишком много всего, – заявила соседка, – я так не привыкла.
– На фоне твоих огненных волос – отлично, – заверила ее. – Зато глаза на лице не теряются.
Элис с сомнением посмотрела на себя в зеркало, как-то обреченно вздохнула и пошла со мной в столовую.
– Мне кажется, Алекс все равно не заметит, – соседка то и дело норовила дотронуться до лица или волос, хоть по рукам бей.
– Алекс не заметит – другой заметит, на нем свет клином не сошелся.
Мне казалось, что Элис действительно заслуживала лучшего, чем этот невыразительный парень.
– Ничего ты не понимаешь, – отмахнулась соседка, и я решила не спорить. Кое в чем я понимала побольше некоторых рыжих.
С раздачи мы подошли к общему столу, где многие отметили, что Элис сегодня просто преобразилась. Но не Алекс. Он на подругу и не глянул толком. И мне так обидно стало! Я все утро старалась, встала рано, а он в упор не замечает!
– Алекс, – позвала я однокурсника, – тебе не кажется, что Элис сегодня особенно хорошо выглядит?
Парень впервые бросил взгляд на девушку, тут же смутившуюся, и рассеянно кивнул. И это все?
– Посмотри получше, ей же идет, правда? – с нажимом продолжила я.
Элис, сидевшая рядом, начала пихать меня под столом. Но если Алекс сейчас не оценит мои старания, то соседка может отказаться со мной заниматься. А у нас все так неплохо началось.
– Да, – теперь Алекс хотя бы взялся за труд рассмотреть прическу. – Очень милые косички, это ты сделала?
– Как ты догадался?
– А мы уже знаем, что вы теперь вместе с Элис в одной комнате живете. А я еще с первого курса заметил, что у тебя прически хорошо получаются, и сейчас тоже отлично волосы уложены.
На этом Элис встала, рывком подняла поднос со стола, едва не расплескав нетронутую кашу, и ушла. Кажется, я все сделала не так.
– Знаешь, Алекс, – я посмотрела однокурснику в глаза, – какой же ты дурак.
13. Задание
Мне показалось, однокурсник так и не понял, в чем он прокололся. И что Элис в нем только нашла? Алекс еще пару раз пытался со мной заговорить за завтраком, но я к поддержанию разговора не стремилась, как и не собиралась отвечать, почему переехала из одноместной комнаты. Теперь у меня не одна проблема, а две: цербер и обиженная соседка. Вот и думай, кто страшнее.
В зоосад я заходила с некоторой опаской, но нападать никто не спешил, Элис меня показательно игнорировала. Местор Альдер с постным лицом посмотрел на мое задание, потом на меня, но ничего высказывать не стал. Ладно, письменную часть у меня, вроде, приняли.
Дальше пошел черед практических работ. И ведь у всех звери как звери: саламандры, огненные игуаны, фениксы, искрицы – это небольшие огненные зверьки, больше всего своей рыжиной напоминающие лис, и другие мелкие, относительно неопасные существа.
Все преспокойно сдавали свои задания, с упоением рассказывая, как махаон-огневик специальными ферментами вырабатывает тепло, свет и даже небольшие искры, тянущиеся за ним в полете, словно хвост за кометой. Бабочка порхала вокруг студентов, а те с улыбками наблюдали за огневиком. Красота.
Я предсказуемо оказалась в конце списка, когда народ, в большинстве успешно сдавший задания, расслабился и галдел, обсуждая что-то свое. И вот главный смотритель зоосада Академии вывел на поводке трехглавого цербера. Я сглотнула, воочию увидев «задание».
Сказать, что большой трехглавый цербер здоровый – ничего не сказать. Его морды находились на одном уровне с моим лицом, три пары красных глаз медленно обвели взглядом присутствующих и как-то безошибочно остановились на мне. Я сглотнула.
По небольшой поляне в крытом павильоне, где проходило практическое занятие, легким ветром пронеслись шепотки. Все гадали, кому же это чудовище досталось.
Я посмотрела на невозмутимо стоящего завкафедрой, совершенно спокойно ожидающего моего выхода. Местор Альдер поднял черную бровь, глядя, как я мешкаю и совсем не спешу идти в центр защитного круга, где меня поджидал цербер.
Ушедшие, какой же он огромный! Черная шерсть с красными подпалинами и горящие глаза делали вид зверя откровенно зловещим.
– Леди Риар, вы готовы к защите? – в голосе преподавателя сквозила насмешка.
Он явно специально подобрал такого зверя, чтобы в очередной раз доказать, что на его кафедре мне не место.
Нет уж! Если я и решусь перевестись, то не потому, что струсила. Раз цербер живет в Академии, значит, пока никого не съел. Надеюсь.
– Готова, – выкрикнула я.
Все обернулись, не веря, что чудовище действительно мое.
В круг я шла как на эшафот. Ноги и все тело были деревянными, пульс отстукивал в висках. У белой черты, которая должна отсечь нас с цербером от остальных зрителей, смотритель передал мне поводок. Вид у немолодого мужчины был одновременно недовольный и озабоченный.
– Вы его не бойтесь, леди, он у нас смирный, – проговорил смотритель, всучив мне цепь, – но вы там все равно поосторожнее.
Мужчина был невысокий и коренастый, с большими сильными руками, но вряд ли он сможет удержать такого зверя, вздумай цербер взбеситься. Разве что магией усмирит. Успеет ли в случае чего?
– Леди Риар, – окликнул завкафедрой, когда мне остался один последний шаг. – Вы уверены?
Я даже отвечать ничего не стала, его вопрос неожиданно придал мне сил. Уверена. Процентов на пять. Но отступить перед всеми означало опозориться, выставить себя трусихой. А хуже всего – признать, что местор оказался прав относительно меня.
Стоило зайти за черту – вокруг вспыхнула защита. Я вздрогнула, а цербер и глазом не повел, ни одним из шести.
Для начала мне предстояло наладить с ним контакт, и именно здесь заключалась первая трудность: я, конечно, неплохой эмпат, но у трехглавого цербера три сознания. Три! А еще вокруг множество людей, слишком пристально за мной наблюдающих. Стоило чуть ослабить эмпатические щиты, как поток чужих эмоций: волнение, злорадство, переживание, предвкушение и много чего еще обрушился разом. Эмпатией тоже надо уметь пользоваться.
Видимо, решив не дожидаться, пока я созрею для активных действий, цербер шагнул навстречу и втянул широкими ноздрями воздух. Не отшатнулась я лишь потому, что от страха ноги приросли к полу. Но пока зверь вел себя достаточно дружелюбно. Так, надо на него настроиться.
Проще всего наладить контакт через прикосновение, но… нет.
Цербер, поняв, что активных действий от меня не дождешься, вздохнул одной головой, второй зевнул, третьей тряхнул, сел и обернул себя длинным хвостом. Потом поднял заднюю лапу и принялся методично, по очереди, чесать каждую голову. Средняя голова, видимо, не сильно чесалась, она даже рыкнула на ногу, и та тут же переместилась к правой морде, а вот уж эта морда вовсю пользовалась моментом, закатывая глаза от удовольствия. Забавно.
Вроде, не так уж и страшно.
– Ладно, – сказала я себе и церберу, – давай попробуем.
Тот сразу же заинтересовался и прекратил чесаться. Немного приободрившись, я все-таки протянула к церберу руку, без этого не смогу наладить с ним эмпатический контакт в присутствии стольких людей. Осторожно, плавно, без резких движений, и мокрый теплый нос сам ткнулся мне в раскрытую ладонь. Я на секунду замерла, а потом выдохнула. Заодно запустила поверхностную диагностику – преподаватель точно спросит про общее состояние здоровья. Цербер был здоров, но, как мне показалось, давно не молод, это чувствовалось по работе сердца, почкам, печени, уже неплохо послужившим мохнатому хозяину. Да, он, наверное, столько студентов на своем веку перевидал…
И теплая волна эмоций зверя подтвердила мои догадки: старый добродушный пес. Три пса. Один, правда, себе на уме, левая голова не особо ластилась, предпочитая держаться от незнакомки на расстоянии, зато центральная очень даже дружелюбная. А правая так и вовсе напомнила, что я отвлекла ее от важного дела – чесания, так что теперь должна компенсировать ей неудобства. И еще вот тут за ухом, да.
К концу сеанса почесывания даже левая голова, заревновав, ткнулась мне под руку, чтобы и ее не забыли погладить.
– А теперь все сидим смирно, – попросила я, эмпатически усилив просьбу.
Зверь послушно замер, только хвост мотался туда-сюда.
– Я готова к защите, – торжественно произнесла я, как клятву, громко и четко.
– Начните с особенностей физиологии, – скомандовал местор.
Не зря Элис заставила меня все прочесть. Я глазами нашла соседку, та стояла напряженная и кусала губы. Переживает за меня, значит, не так уж и сильно злится.
– Три головы большого трехглавого цербера усложняют строение скелета, дыхательной системы и пищеварительного тракта. Для трех шей приспособлен развитый плечевой пояс и мощная грудная клетка, стоит отметить легкие, более крупные и мощные, чем у других животных аналогичных размеров. Дыхание у трех голов стандартное, и легкие должны справляться с тройным потоком поступающего воздуха. Это одна из причин, благодаря которой церберы отличаются высокой выносливостью…
В какой-то момент я поймала кураж – как все-таки приятно готовиться к занятиям и хорошо отвечать! Я легко справилась с физиологией, особенностями дрессировки, разведением, содержанием, кормлением, а также рассказала про сдерживающие артефакты.
Для пущей наглядности артефакты-ошейники с каждой шеи я сняла, цербер сразу оживился, но он явно был хорошо воспитан, да и староват для резких вспышек, но все же мы с ним продемонстрировали небольшое воспламенение и гашение огненной магии. Цербер выпустил пламя, а я забрала у него излишки магии, будто глотнув кипятка. Неприятно, но задание я полностью сдала и ожидала решение преподавателя.
– Неплохо, – вынужденно признал завкафедрой и что-то черкнул в своих заметках.
Я стиснула зубы, цербер под моей рукой напрягся, шерсть стала жесткая и острая, как иголки. Я осторожно провела по вздыбившейся холке, успокаивая зверя. Но трудно кого-то успокоить, когда у самой внутри все бурлит от негодования.
– По-моему, студентка выступила отлично, – неожиданно для меня вмешался смотритель, все это время напряженно наблюдавший за нашим дуэтом. Или, с учетом трехглавости цербера, у нас был квартет? – Не каждый маг и эмпат с таким зверем совладает.
Хоть кто-то оценил мои старания! Я благодарно улыбнулась мужчине.
– Ей просто повезло, – небрежно бросил преподаватель.
И тут меня ощутимо тряхнуло. Почему он не упускает случая ткнуть носом в неудачи или ошибки, а отметить явные заслуги не может?!
Что случилось дальше, я не осознала, то есть не успела понять и принять какие-нибудь меры. Просто ошейники-ограничители были сняты, как и мои эмпатические щиты, и ничего не удерживало цербера от настоящего воспламенения, не для зачета, а мощного выброса пламени. Я нутром почувствовала, как зарождается огонь внутри зверя.
«Сейчас полыхнет», – как-то отстраненно подумала я.
А между мной и остальными – щит, который среагировал на угрозу мгновенно и уплотнился, не пропуская никого и ничего.
– Риар! В сторону! – краем глаза я видела, как отбрасывает свои бумаги и срывается с места завкафедрой.
Смотритель буквально врезается в щит, пытаясь его продавить.
В итоге я даже не поняла, что именно случилось. Из-под щита меня буквально выкинуло на местора Альдера, мы вместе рухнули на землю. Пламя цербера билось под щитом, но недолго, смотритель-таки сумел до него добраться, вытащить излишки магии, как я недавно, и застегнуть ошейники.
Цербера вывели, студенты с наслаждением обсуждали увиденное, я сидела на земле, обхватив себя руками, и мелко тряслась.
– Все свободны! – объявил местор, и народ разочарованно потянулся к выходу.
– Вы как? – завкафедрой сел напротив меня на корточки и протянул бутылку с водой.
Пить хотелось, но пальцы не слушались, не получалось открыть крышку. Тогда преподаватель взял у меня бутылку, открутил крышку и вернул. А я уж подумала, что он и напоить сам попробует.
– Так как вы себя чувствуете, леди? – по-моему, впервые за месяцы работы местора Альдера на должности завкафедрой я слышала в его голосе искреннее участие.
– Нормально, – я кое-как закрутила крышку и отставила бутылку.
– Тогда что за выброс мы сейчас наблюдали? – прищурился местор.
– Это случайность, и вообще, вы меня спровоцировали! – я все еще прокручивала в голове произошедшее.
Я была на волоске от гибели, а все этот изверг, по недоразумению ставший преподавателем!
– Снова я виноват? – усмехнулся завкафедрой, но тут же посерьезнел. – С вами такое случалось в последнее время? Потеря контроля над стихийной магией?
– Нет, хотя… – я вспомнила утреннее происшествие в душе.
Было ли это из-за меня?
– Значит, все-таки да, – сделал вывод завкафедрой. – И как давно?
– Да нет, это все случайности, я умею себя контролировать! – попробовала убедить преподавателя.
Он и так меня бестолочью считает, теперь решит, что я совсем неумеха, которая с собственной магией не справляется!
– Леди, а ответьте мне, только честно, – какое нехорошее начало фразы, сразу ожидаешь каверзного вопроса. – Вы не беременны?
Ничего себе заявочки! Такой наглости я не ожидала даже от завкафедрой, у меня аж дыхание перехватило от возмущения. Но местор на полном серьезе ждал ответ, и моя злость неожиданно сменилась желанием поиздеваться над ним в ответ. Не все же ему надо мной.
– Если только от вас, – выдала я и даже взгляд темных глаз выдержала.
Ну, местор, что на это скажете?
– Я задал серьезный вопрос, – нахмурился преподаватель. – Дайте руку.
Для диагностики требуется физический контакт, но я не спешила, решив за все отыграться.
– А если да – женитесь на мне как честный человек?
– У вас, смотрю, все совсем плохо с целительством. От лежания в одной постели дети не появляются.
И все же местор явно не был так уверен, как хотел показать.
Мою руку он схватил сам и слегка дернул на себя. Я скривилась от такого обращения с потенциально беременной. Но по руке сразу потекло успокаивающее и ласкающее кожу тепло, тут же захотелось расслабиться, лечь и закрыть глаза. Целительские заклинания почти все такие: пациент должен доверять тому, кто его лечит.
– Физиологически вы в норме и не беременны, – сделал очевидный вывод завкафедрой, отпустив мою ладонь. – Но психологическое истощение присутствует, и оно дает о себе знать ослаблением контроля над магией.
Местор внимательно осмотрел меня с ног до головы, а потом неожиданно сел рядом. И вот это меня насторожило. Но пока я была не слишком уверена в своих ногах, чтобы подниматься и уходить.
– Леди Риар, объясните, что у вас происходит? – вопрос ожидаемый, но с завкафедрой я откровенничать не собиралась.
Он пока мое доверие не заслужил.
– У меня все отлично, – бодро отрапортовала я.
– Отлично? – переспросил местор Альдер. – Давайте посмотрим на ваше «отлично»: сначала вызов тайной стражи, по какому поводу, кстати говоря?
– По исключительно личному.
Местор покачал головой, но продолжил.
– Потом вы перестаете оплачивать комнату и съезжаете в бесплатную. В довершение всего беретесь за учебу. Даже одного из этих пунктов достаточно, чтобы окружающие напряглись, а все три заставляют нервничать.
– Не нервничайте, вам же не нужны проблемы с контролем, – поддела преподавателя я.
Раз уж у нас такой неформальный разговор в зоосаде на траве.
– А ведь я мог бы вам помочь, – продолжил местор.
– Вы мне очень поможете, если прекратите мешать учиться, постоянно цепляться и давать самые трудные задания.
– Леди, отчего вы так упрямы? – вздохнул завкафедрой. – В любом случае, я ваш руководитель, и при необходимости вы имеете полное право ко мне обратиться, если вам что-нибудь нужно.
– Мне нужен тазик, – вспомнила я. – А еще теплый халат. И полотенце.
Наверняка, еще что-нибудь, но пока это, из насущного.
– Вы ушли из дома? Ваша семья вас больше не поддерживает? – не унимался местор.
– Можно и так сказать.
– Тогда смело переводитесь на стихийную или темную магию. Там вас, как перспективную ученицу, всем обеспечат, а на темной магии еще и стипендию дадут, если продолжите хорошо учиться.
Я исподлобья посмотрела на завкафедрой.
– Нет, местор, простите, но я не могу покинуть любимый факультет и кафедру зооцелительства. Знаете, всю жизнь мечтала стать целителем, так что еще годик вам придется меня потерпеть.
– И кому вы делаете хуже?
– Но ведь я сегодня справилась, так? – я подалась к преподавателю.
– Предположим, – местор не был рад моим успехам.
– Хорошо справилась, – продолжила я.
– Неплохо, леди, вы справились неплохо. Да, вы умеете взаимодействовать с животными, но это не значит, что вы так же успешно сможете их лечить.
– Это мы еще посмотрим, – заявила я и начала подбирать юбку, чтобы встать с травы.
Все же в павильоне совсем не жарко. Пусть тут и греют воздух специальные артефакты, но земля холодная.
Как ни странно, местор легко поднялся первым и протянул мне руку совершенно естественным, не нарочитым жестом. И я так же спокойно ее приняла. И только потом подумала, что преподаватель вовсе не обязан проявлять галантность.
– Я искренне надеюсь, что вы не совершаете еще большую ошибку, чем я думаю, – сказал на прощание местор Альдер, разом испортив только-только сложившееся о нем впечатление.
Впрочем, я сама на это надеялась, и, будучи особо заинтересованной персоной, намного сильнее, чем всякие завкафедрой.
