Юлия Журавлева
Целитель магических животных
– Знаете, это, конечно, не очень правильно, но думаю, я мог бы помочь вам не только с теоретической, но и практической частью вопроса.
А он не промах, сразу так от теории к практике. А что, формальности мы уже отбросили.
– И в чем же будет заключаться ваша помощь?
– Как в чем? Я опытный и умелый… – Мужчина? – …специалист. Я легко мог бы посвятить вас в основы магии проклятий.
Просто предложение, от которого нельзя отказаться!
– И как будет проходить посвящение? – В горизонтальном положении?
– В форме практических занятий. Заодно я дам вам кое-какие теоретические основы, которые не найти в обычных пособиях.
В этот момент местор как никогда напоминал мне кота, крупного такого, отъевшегося, наблюдающего за потенциальной добычей.
– И что вы хотите взамен? – Всяко не ответную любезность в обучении целительству.
– Ничего. – И сказано так, что стало ясно: это «ничего» грозит обойтись мне весьма дорого.
– Честно говоря, не уверена, что у меня есть необходимость в наставнике. Я же не собираюсь становиться специалистом по проклятьям. Мне только самые основы и нужны.
– Не спешите отказываться, Линда, – хищно улыбнулся местор, – давайте для начала взглянем на место проведения вашего ритуала.
А вот это уже совсем лишнее!
– Да там не на что смотреть…
– Линда, поймите, я спрашиваю не из праздного любопытства. Вы нарушаете закон, и я должен быть уверен, что не приносите никому вред.
Вред я приносила только себе. Давно не интересовалась человеческим целительством, лекарство от глупости еще не изобрели?
– У меня там спальня, – попробовала сыграть в скромницу.
А еще мужчина в одном халате, который разрушит мой и без того трещащий по швам образ скромницы на раз.
– Между прочим, говоря про вред, я имел в виду в том числе и вас. Не думаете же вы, что занятия темной частью магии могут пройти для неподготовленного человека бесследно?
Честно, менторский тон проклятийника изрядно бесил. Я же не провинившаяся студентка перед деканом. И по возрасту совсем не девочка, чтобы проявлять со мной такую снисходительность. И без него все понимаю, только ведь не отстанет же. А что, если, не договорившись по-хорошему, местор попробует зайти с другой стороны и прихватить с собой стражу? А стража мне здесь совсем не нужна…
Чувствую себя каким-то воришкой, которого поймали за руку на горячем.
– Хорошо, – решила на этот раз уступить, – только я сначала одна поднимусь, проверю, можно ли впускать постороннего мужчину в комнату. У меня там все-таки личные вещи. – И главное – побольше многозначительности в голосе.
Так как помимо личных вещей у меня там один лорд, очень личный, которого ни в коем случае нельзя никому показывать.
Местор оценил мою многозначительность, понимающе улыбнулся и разрешил, при условии, что я не заставлю его долго ждать.
Поднималась я вроде не торопясь, а на деле почти бегом влетела в спальню, там никого! И под кроватью никого! В кровати один Дао, а где же?..
В моей спальне тоже все было чисто, в комнате с террариумом только постоянные обитатели – гидра и поползень, везет мне на змеевидных. Дагье нашелся в персональной комнате цербера. Церя плохо уживался с кем-либо. Был он молодой и горячий, излишне горячий, я бы сказала. Поэтому вся комната была зачарована от воспламенения. В дальнем углу стоял огромный доисторический гардероб. Не вынесен он был только потому, что оказался абсолютно неподъемным. А сейчас еще и весьма обгрызенным. И вот на этом гардеробе, поджав ноги, устроился Ксавьер. Церя, склонив голову набок, сидел у гардероба и пристально так изучал… гостя? Добычу? Ужин?
– О, Линда! – обрадовался лорд, чем вызывал глухое недовольное ворчание цербера.
– Сидите тихо и не высовывайтесь! – приказала я.
– А как же…
– Тихо, я сказала!
Комнату я закрыла и со спокойной душой спустилась вниз.
– Вы не передумали?
– Нет, – местор поднялся, – пожалуй, Тори останется здесь, чтобы не смущать ваших животных.
Я только плечами пожала. Цербер под замком, а Дао сложно смутить какой-то небольшой химерой. Она ему на один зуб.
Местор обвел комнату остекленевшим взглядом. Создавалось впечатление, что он смотрел сквозь предметы. А может, так и есть. Скорее всего, проклятийник искал остаточные эманации через магическое видение.
– Линда, а цвет пола вас устраивает? – Пауль носком лакированного ботинка потыкал в угольно-черные доски.
– Нет, но не уверена, что краска это возьмет.
Мужчина усмехнулся и без лишних слов сделал пару пассов рукой. И полы мои будто ожили. Как я не удержалась и совершенно по-детски не взвизгнула – не знаю. Но чернота начала отставать от пола и скатываться в шарики, похожие на ртуть. Мелкие частицы сливались в более крупные, пока не скатались в небольшой шар, прыгнувший в мужскую ладонь. Местор немного покрутил черноту в руках, будто пробуя на ощупь, а потом без проблем развеял.
А мой пол снова выглядел как до ритуала. То есть не лучшим образом, но хотя бы не черный. Схемы, к счастью, на полу также не осталось, иначе было бы трудно объяснить, что это я взялась обучаться проклятью высшего круга. А так все в рамках разумного. Только Пауль отчего-то не спешил покидать гостевую спальню.
– Мес… Пауль, а, может, вы знаете, как бороться с откатом во время ритуала? Когда из рун высвобождается магия. – Вдруг он мне и с этим поможет?
– Знаю, но здесь реально спасет только практика, – расстроил меня местор. – Надо собирать магию в эссенцию вроде той, что я собрал с пола. Если хотите, я готов показать на деле, – мужчина подозрительно придвинулся.
– Сегодня я ритуалы проводить не настроена, – попробовала остудить пыл новоявленного ухажера. Эх, Ксавьер, сколько еще проблем ты мне притащишь?
– Может, в таком случае завтра? Лучше у меня, – местор бросил взгляд на кровать с василиском. – Я все приготовлю, и мы спокойно займемся снятием проклятий?
А-а-а… Вот как это теперь называется.
– Пауль, боюсь, на этой неделе я слишком занята. Давайте на следующей?
К следующей неделе я что-нибудь придумаю и с лордом Тайны заодно разберусь.
– Только не затягивайте, – попросил местор. – А то, знаете, всякое может случиться…
Внезапная проверка тайной службы, к примеру. Впрочем, тайная служба мне не страшна, у меня их начальник практически в заложниках.
Выпроводив местора, нарочито медленно продвигающегося к выходу, я закрыла дверь и привалилась к ней спиной. Что за… происходит со мной в последнее время?
С желанием на ком-нибудь отыграться я поднялась наверх. Источник моих бед сидел на шкафу и играл с Церей: свешивал вниз ногу, раскачивал ею, а стоило церберу прыгнуть, успевал убрать конечность.
– Учтите, откусит – обратно пришивать не буду.
– А он может? – Лорд другими глазами посмотрел на пса.
– Конечно. Он и не такое может.
На самом деле ногу малый цербер просто так не откусит, то есть отгрызть – да, но за раз только кости раздробит.
– А можете его подержать, пока я спускаюсь? – попросил лорд.
– А как вы вообще сюда попали и забрались?
С помощью я спешить не собиралась, с удовольствием наблюдая, как Церя примеривается для нового прыжка. Пусть лорд его больше не дразнил, но недоступность жертвы только сильнее раззадоривала хищника.
– Сигналка предупредила о визите. Аура мне показалась знакомой, так что я аккуратно выглянул вниз, а там местор Пауль. Мы с ним немного знакомы. Зря вы его в дом пустили, он отличный спец. Для такого засечь эманации проклятья – как делать нечего.
– Я уже это поняла. – Но сделанного не воротишь. Буду разбираться еще и с местором, то есть с Паулем, мы же теперь друзья. – А зачем вы на шкаф залезли?
– Предположил, что местор захочет взглянуть на место ритуала, и решил не светиться. Мне сначала показалось, что комната пустая. А в углу какое-то тряпье накидано.
– Церберы – мастера маскировки. Они охотятся из засады. Но вы могли бы просто выйти.
– Не уверен, что добежал бы до выхода. Шкаф стоял ближе. – Я не сдержала улыбку. – Вы не думайте, я не испугался какую-то собаку! – лорд возмущенно засопел в ответ на мои поднятые брови. – Я испугался вашего гнева, вдруг из-за моей самообороны пострадает ваш питомец.
– А это правильно, – одобрила я. – Если кого-то в этом доме и стоит по-настоящему бояться, так это меня.
– Так вы подержите цербера или мне прорываться к двери?
– А попробуйте, – продолжала веселиться я. – Он со вчерашнего дня не кормленный. Так что будет вдвойне интересно. Только учтите: без членовредительства!
– Я-то что? Вы лучше его предупреждайте. Это цербер здесь главный и единственный членовредитель.
Лорд размял плечи, сел на корточки, готовясь к прыжку. Судя по позе, большую часть комнаты он намеревался перепрыгнуть. Но Церя не дурак, он сразу разгадал задумку лорда и начал отходить к двери, осложняя Ксавьеру задачу.
Я наблюдала.
Лорд Тайны прыгнул, но не к двери а вбок, цербер кинулся к нему, однако Ксавьер отразил атаку воздушным потоком, опрокинув зверя. Ой, зря! Забыла предупредить!
Глаза у цербера мгновенно вспыхнули огнем, изо рта повалил пар. А еще сработала защита комнаты от магии – это значит, что любое примененное здесь заклинание будет поглощено артефактами.
И это проблема, поскольку не так-то просто справиться с разъяренным цербером, пусть он и называется малым.
Я схватила Церю за ошейник, он рыкнул, но сразу получил по ушам – нечего рычать на хозяйку-кормилицу!
– Давайте быстрее! Я его долго не удержу!
– А как же вы? – Лорд будто прирос к месту, не зная, бежать ли ему или спасать прекрасную даму от ужасного цербера.
– Разберусь как-нибудь! Вы его только провоцируете!
Ксавьер подбежал к двери, но замешкался, а цербер чуть не вырвался, пришлось падать и хватать его двумя руками. Однако иллюзий питать не стоило: здоровенный пес намного сильнее меня.
Так что, когда дверь закрылась с характерным щелчком замка, я выдохнула и отпустила Церю. Он сразу же разочарованно заскулил.
– Что, ушла добыча? – Я потрепала пса по голове, а тот только очень по-человечески вздохнул и потрусил на свою лежанку.
Приличную когда-то подстилку он давно разорвал в клочья и забирался туда с головой, ожидая кого-нибудь, типа упитанного кабанчика. Обычно ему не везло: какая может быть в моем доме в закрытой комнате дичь? Но сегодня удача почти улыбнулась, целый лорд, свежий и упитанный, который был так бездарно упущен. Церя остался разочарован.
Я открыла замок и вышла, оставив зверя грустить в одиночестве. Ксавьер подпирал стену напротив, и, стоило мне выйти, сразу осмотрел с головы до ног, выискивая возможные повреждения.
– Все хорошо, он у меня ручной, – успокоила я мужчину.
– Оно и видно. Линда, как вы не боитесь с такими работать? Нет, я понимаю, эмпатия, но цербер реально опасен.
– Это моя работа, – я пожала плечами. – И просто не привыкла воспринимать животных как источник опасности.
– А как они у вас все оказались? Дао вы нашли еще в детстве, а остальные?
– У всех своя история и свой путь ко мне. Но конкретно цербер – отказник. Его принесли ко мне на обследование, и выяснилось, что у Цери проблема с почками. Не сказала бы, чтобы это сильно мешало ему жить, но требуется перманентное наблюдение и поддержка. А не каждые хозяева готовы тратить на животное деньги и время. Вот и отказываются от питомцев время от времени. Кого-то я пристраиваю, но Церю пристроить не удалось. Такому нужен или вольер, или специально оборудованное помещение наподобие этой комнаты. Желающих перестраивать свое жилище, ясное дело, немного. И был бы он здоровым или совсем маленьким щенком. А так попал уже взрослым полуторагодовалым животным. Ну и характер у него… вспыльчивый.
– Не то слово, – Ксавьер недовольно посмотрел на дверь. – Представляю, во сколько обошлось зачарование комнаты и защита ее артефактами.
– Да, дороговато. Еще и рабочий кабинет с библиотекой пришлось перевезти в спальню. Теперь у меня многофункциональная спальня.
За ужином разговор продолжился.
– Линда, а ведь недешево, наверное, содержать такую клинику почти в центре столицы, да еще и всех животных. Плюс личные нужды, – Ксавьер задумчиво дожевывал остатки роскоши, привезенной мною вчера.
– Недешево, – согласилась я. Упоминать о том, что на личные нужды ничего толком не остается, не стала. Самой грустно.
– А почему было не выбрать место попроще или подальше? В торговых районах сдается много разного жилья.
– Ксавьер, в торговых районах мало кто держит магических животных. Там такая клиника не будет востребована. И хотелось сразу создать оптимальные для работы условия.
А еще показать некоторым, что я не хуже других и отлично справляюсь самостоятельно. И это я не только про отца.
– Вы только магических животных лечите? – продолжал лорд. Иногда я удивлялась его любопытству, но потом вспоминала о его профессии, и все становилось на свои места.
– Как выяснилось, я и людей лечу, и проклятья снимаю, – поддела я пациента. – Конечно, лечить могу любых. И раньше кем только не занималась, живя далеко от столицы: и крупным рогатым скотом, и не очень крупным, и птицей.
– А зачем птицей заниматься?
– А вы думаете, куры не болеют? Или не нуждаются в вакцинации?
Судя по взгляду лорда, он считал, что куры рождаются ощипанные, выпотрошенные и без головы.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, кроме действия проклятья, оно безвременно. Вот и ужин незаметно подошел к концу.
– Пора, да?
Лорд отчаянно храбрился, улыбался и делал вид, что все отлично. Но по резким движениям и тому, как Ксавьер то и дело передергивал плечами, будто пытаясь сбросить неподъемный груз, было видно, что ему не по себе. На самом деле таким самообладанием можно только восхищаться, лично я вряд ли могла бы сохранять спокойствие, зная, что мне грозит смертельная опасность, а моя жизнь в руках дилетанта.
И при всем при этом данный тип еще считает мою работу опасной!
– А местор не зря к вам заходил, смотрите, с полов, кажется, даже грязь исчезла вместе с чернотой, – лорд присел на корточки, разглядывая слегка рассохшиеся доски.
– Давайте чертить уже, и нормальные у меня были полы, вполне чистые. – Привык, видите ли, жить в особняке с кучей прислуги. А кое-кто сам, своими руками убирается как может.
Я взяла грифель и принялась вычерчивать схему. Разумеется, каждый шаг сверяла с книгой, а Ксавьер внимательно следил, чтобы я не напутала с векторами.
– Видите, у вас получается все лучше, – уж не знаю, к чему сказал мужчина. – Еще немного, и вы станете неплохим специалистом по проклятьям.
– Надеюсь, мы снимем ваше проклятье раньше, чем я освою темное искусство.
Перспективы переквалифицироваться меня как-то не прельщали.
– Линда, – Ксавьер снял белоснежную батистовую рубашку, оставшись в темных брюках. Испачкать испугался? – Я хочу сказать, что благодарен вам за помощь и считаю вас отличным магом и целителем.
– Не подлизывайтесь, скидку за лечение не сделаю.
Лорд только вздохнул и перевел взгляд на потолок, готовясь к новой порции боли. Мне было его жаль, честно. Да и полуголый, лежащий в позе распятого, он выглядел как-то слишком беззащитно и открыто. Но в моем деле жалость только мешает, так что я прижала пальцы к запястью мужчины, почувствовав замедленный пульс, и активировала схему.
8. Второй сеанс
Я сидела в кресле, на коленях у меня лежал томик по проклятьям, в ногах кольцами свился Дао. А на кровати перед нами метался в бреду лорд. Обещанное ухудшение после второго сеанса наступило так внезапно и резко, что паника нет-нет да накатывала. Все записи на сегодня были отменены, Рози отправлена домой, а на входной двери красовалась вывеска «Закрыто». Так скоро всех клиентов растеряю. Но, честно говоря, о клиентах в данный момент я переживала меньше всего.
Сначала все шло как обычно. Вторую процедуру мой пациент переносил легче, сами «пиявки», вылезшие из рун и символов, вели себя менее агрессивно. Я с удовольствием отмечала, что пол мой не чернеет, а сереет. Значит, концентрация темной силы проклятья в человеке снижается. Держался Ксавьер неплохо, периодически пытался перехватить мою руку, лежащую на его запястье. Я пресекала хулиганство пациента и откат на себя брать не стала, раз ему и так нормально.
Когда последние искры магии снежинками опустились вниз и впитались в многострадальный пол, мы оба облегченно вздохнули.
– Кажется, на этот раз все прошло хорошо, – садясь, заметил Ксавьер.
И я почти с ним согласилась, как изо рта пациента пошла пена, а сам он забился в судорогах.
Пока я доставала лекарство и набирала шприц, к мужчине вернулось и свечение, разбудившее меня в первую ночь его пребывания в клинике. И снова, чтобы ввести иглу в вену, мне пришлось бежать за Дао. Василиску и говорить ничего не пришлось, стоило ему вползти, как змей сразу кинулся к Ксавьеру, развернул воротник и склонился над мужчиной.
Признаюсь, от этого действа у меня мурашки побежали по коже. Дао, обычно безобидный, ленивый, нерасторопный, казался смертельно опасным, пусть умом я понимала, что он не способен причинить серьезный вред.
Но времени на глупые мысли у нас не было. Я схватила шприц и ввела обезболивающее и антиспазматическое в чернеющую на глазах вену. Если я все правильно понимаю, то без корня мандрагоры нам снова не обойтись…
Второй укол прошел тяжелее. Вены пациента сжались почти до нитей, в голову закралась мысль о реакции на препарат. Если так, то я Дагье точно не вытащу… Но хотя бы здесь повезло, состояние лорда спустя некоторое время стабилизировалось. А стабильно тяжелое всяко лучше, чем критическое. И что я только не делала: и потоки разворачивала, и поддерживающие артефакты активировала, и свою магию вливала – не помогало. Давление прыгало так, что непонятно, сбивать или повышать. Сердечный ритм и подавно то пускался с бешеной скоростью, то затихал, так что я всерьез представляла пышные проводы высшего лорда и себя на каторге. Причем на каторге я представлялась себе очень ярко и красочно, как вживую. От таких видений делалось плохо уже мне, чувствую, и мое здоровье будет нуждаться в поправке после такого пациента.
Поэтому, дабы прогнать видения каторги, я начала представлять себя на курорте. Где-нибудь на водах или сразу на море. Свежий бриз обдувает разгоряченную на жарком солнце кожу, морская пена ласкает босые ступни, темные утесы возвышаются над водой. В руках у меня кирка или мотыга, на ногах кандалы… все, стоп, какие кандалы? Я же на море, а не на каменоломне! Даже помечтать нормально не получается. Зато мотивации не занимать.
Несколько раз я думала плюнуть на все и обратиться к нормальным целителям, а заодно пригласить местора Пауля. Или просто Пауля, мы ведь с ним так сблизились в последнее время на почве моей незаконной практики. Но каждый раз останавливали две вещи: страх перед разоблачением и наказанием (ведь тогда моя тайная деятельность вскроется) и просьба Ксавьера. Уверенность в собственных силах кончилась примерно в тот момент, когда не подействовал корень мандрагоры. И я очень надеялась, что не зря рискую жизнью пациента и своей заодно. Дагье не походил на свихнувшегося психа или шизофреника с манией преследования, но пребывал в твердой уверенности, что ему грозит опасность.
Гостевая спальня превратилась в полноценную приемную. Сюда перекочевала едва ли не треть лекарств и артефактов. Наверное, хватило бы и меньшей части моего инструментария, но у меня совершенно не получалось предугадать развитие событий. Поэтому я притащила все, что хоть как-то могло помочь. Кроме лекарств, на сером полу стояли стопки книг по классическому целительству, ведь первые три года учебы мы посвящаем ему, а дальше начинается специализация. Анатомия, нервная система, кардиология, органы пищеварения, целебные травы и зелья… Книга за книгой – и ни одного ответа или подсказки. Поддерживающие артефакты разряжались один за другим, оповещая об опустошенном резерве мерзким писком. Впрочем, мне все сейчас казалось мерзким, все бесило и раздражало. Родовой перстень Дагье – и тот мерцал, показывая, что состояние носителя далеко от нормы. Будто я без него не вижу.
Температура Ксавьера снова начала расти, так что я взяла миску с холодной водой, полотенце и принялась обтирать пациента. Дозировка всевозможных лекарств, которыми я с горем пополам напоила мужчину, уже давно была превышена, так что приходилось прибегать к народным методам. Выглядел Дагье преотвратно: черты лица заострились, синюшная бледность, взмокшие, спутанные волосы, отчетливо проступившие через кожу темные вены. Я осторожно убрала налипшие на лоб волосы и положила холодный компресс. Провела по щеке, дотронулась до квадратного подбородка. И испугалась, когда Ксавьер неожиданно схватил мою руку, не больно, но крепко, бормоча что-то несвязное. Отпускать меня мужчина, похоже, не спешил, а я не вырывалась. В борьбе с любой проблемой, будь то болезнь, проклятье или просто тяжелая жизненная ситуация, всегда важна поддержка. Возможно, ему станет чуточку лучше, если подержать за руку. Или мне станет лучше, у меня ведь тоже весьма непростая ситуация…
Посмотрев на мерзкие громко тикающие часы, принесенные из спальни, я дала себе слово, что, если за два часа состояние пациента не улучшится, обращусь к целителям. И плевать, что потом случится, угробить человека я не имею права. Время пошло.
За два часа я сделала кучу всего: расставила лекарства, проверила и накормила свою живность, убралась, приготовила нехитрый ужин (обед я пропустила, а завтрак из кружки кофе и одного яйца не считается). К пациенту периодически заглядывала, чтобы убедиться: улучшений нет. Вот и закончился эксперимент по снятию проклятья. Что и требовалось доказать: делом должны заниматься профессионалы.
Переговорный артефакт уже был настроен, когда в голову пришла практически сумасшедшая мысль: а ведь у меня есть кое-кто, кому не страшны проклятья и темная магия. Церберы сами считаются порождениями тьмы и просто поглощают ее излишки, не зря же их считали свитой ушедшего бога смерти. Переговорный артефакт я не деактивировала, решив, что если не получится или эффект будет не совсем тот, на который я очень рассчитываю, вызвать помощь не составит труда.
Церя дремал в своей комнате, но стоило мне зайти, вернее – забежать, поднял лобастую голову и приветственно раскрыл пасть с длинным языком.
– Привет, малыш, – я подошла к полностью поднявшемуся псу мне по грудь в холке. – Поможешь одному горемычному лорду?
Взяв цербера за ошейник, я потянула его за собой. В спальне все так же без сознания лежал Ксавьер, темные вены, кажется, проявились еще сильнее.
– Нужно выпить его тьму, – я погладила пса по жесткому боку. – Ты же чуешь ее? Помоги ему освободиться, – и присовокупила эмпатические образы, чтобы наверняка донести мысль.
Пес и правда чуял. Он с явным наслаждением вдыхал запах проклятья и болезни, поселившийся в комнате и впитавшийся в стены и мебель. У меня даже закралось ощущение, что серость с пола начинает переползать дальше, силясь захватить все вокруг. Цербер уверенно подошел к человеку и втянул носом воздух. Зверь обернулся на меня, до сих пор не веря, что вчерашняя добыча отдана ему на растерзание. Не совсем на растерзание, разумеется, но такой беззащитный и в полное распоряжение.
Осмелев, Церя запрыгнул на постель, у меня аж глаз дернулся от возмущения. С трудом удержавшись, чтобы не запустить в наглеца томиком по проклятьям (увесистым таким), я устроилась в кресле, надеясь, что цербер не вцепится моему пациенту в шею. Эдак ни один целитель потом не поможет, и адвокат вряд ли спасет. Но цербер не собирался нападать. Он улегся рядом с лордом, прильнув к нему боком, и принялся тереться об мужчину, поскуливая от удовольствия. Дао и тот приподнялся, наблюдая за небывалым зрелищем. Ксавьер действовал на цербера, как валерьянка на кота. Ну, хотя бы как еду Церя его не воспринимает. Надеюсь, и самку в нем не увидит, а то животное явно теряет над собой контроль…
Я на всякий случай заготовила магическую клетку, если дело примет совсем плохой оборот. Голыми руками с цербером мне точно не справиться, а слушаться он меня в таком состоянии не станет. Цербер вообще утратил способность воспринимать окружающую действительность, несколько раз порываясь улечься на лорда, но я сгоняла обезумевшую от счастья животину, а то еще раздавит. Цербер же подвывал от удовольствия: давно его не кормили тьмой. Вообще, такое лечение гарантированно выйдет мне боком: один раз попробовав тьму, цербер все время будет к ней стремиться. А я не собираюсь больше приводить в свой дом проклятых, мне и одного за глаза хватило. Но результат имелся: чернота уходила из вен мужчины, артефакты показывали, что давление, температура и пульс приходят в норму. Я даже очки надела, чтобы убедиться воочию: проклятье отступало. Темный цвет постепенно исчезал из магических каналов, так что здесь все было хорошо. Плохо, что цербера окончательно повело, и он начал облизывать Ксавьера и явно примериваться, за что бы цапнуть. Пора заканчивать сеанс церберотерапии.
По-хорошему, ясное дело, Церя убираться не хотел. Он рычал и огрызался, всем видом показывая, что подходить к нему опасно для жизни. Так что клетка пригодилась. Церя завыл, я же, подняв клеть над полом, вынесла его на задний двор, имелся у меня и такой, небольшой и не слишком ухоженный. Я бы сказала, совсем неухоженный, поскольку до него руки никогда не доходили. Расширив клеть на всю величину двора, я наблюдала, как беснуется и мечется цербер. Но клетка не только удерживала животное, но и сдерживала его магию, поэтому за сохранность дома и забора можно не волноваться. Цербера я оставила выпускать пар, а заодно выгуливаться, и вернулась к пациенту. Могу сказать, что вовремя я увела Церю.
– Линда, – Ксавьер сидел на кровати, натянув до пояса одеяло, – сколько я провалялся в отключке?
– Почти сутки. – Я налила обычную воду в стакан и протянула пациенту.
– Спасибо, – лорд выпил стакан целиком и потянулся сразу к графину, опустошив и его. – Много неудобств вам причинил?
– Прилично, – не стала скрывать я. – Во-первых, пришлось закрывать на сегодня клинику, а во-вторых, изводить на вас кучу лекарств и артефактов.
С последним прямо-таки беда, пора все заряжать, вот и пригодятся полученные пятьсот марок. А то впадет тот же Ксавьер в беспамятство, и что делать? Опять использовать цербера не хотелось.
– Мне кажется или от меня несет псиной? – Лорд подозрительно обнюхивал себя и морщился. Да, душок еще тот.
– Вам кажется, это последствия активного потоотделения, – не буду, пожалуй, рассказывать ему правду, пожалею слабую мужскую психику, – так что помыться не помещает.
Ведь его еще и облизали с головы до ног…
– Накиньте мой халат, и я помогу вам спуститься в душевую. – Я отвернулась, боясь оставить пациента одного. Все-таки он ослаб, проклятье высасывало из высокого лорда силы. И подозреваю, Церя, вытягивая темную магию, зачерпнул и жизненной энергии. Церберы, помимо плоти, питаются эмоциями и страхами жертвы. Уверена, и того и другого у Ксавьера нашлось с избытком.
От помощи мужчина отказался, но я все равно, как за маленьким ребенком, следовала за ним по пятам, а на лестнице настояла, что возьму его под руку. Подумаешь, попахивает немного, когда и кого это смущало? Особенно если пациент стоял одной ногой в могиле, а кирка с мотыгой почти материализовались в моих руках. Звяканье кандалов я слышала как наяву.
Приготовив укрепляющий отвар и яичницу, я ожидала возвращения лорда. Пока все идет нормально, послезавтра проведем третий сеанс, по тексту выходит, что он последний и уже не опасный. Худшее позади. Но что-то глодало меня, какой-то червячок сомнения. Неправильно как-то идет исцеление, толком я не понимала, в чем проблема, но нутром чувствовала: она есть. Какая-то мысль промелькнула в подкорке, и я почти успела ее поймать…
– О, Линда, вы и ужин мне приготовили! – Ксавьер, блестящий, как только отчеканенная монетка, сел за стол и сразу придвинул сковородку.
Мужчина привел себя в порядок, переоделся в собственную одежду и снова стал похож на того, кем он и являлся – высокого лорда.
– А кто во дворе воет? – Зычный и раскатистый голос Цери проникал и сквозь запертые окна.
– Это цербер, – отмахнулась я. – Он периодически нуждается в хорошем выгуле. Так сказать, проветривается.
– Понятно, – подозрительно протянул Ксавьер, но дополнительных вопросов задавать не стал. И правильно: меньше знаешь – крепче спишь.
Пока лорд расправлялся с яичницей, я чувствовала, как начинаю клевать носом. Чтобы совсем не завалиться, я оперлась локтями о столешницу и положила на ладони голову. Стало только хуже. Видимо, резервы организма, на которых я продержалась всю длинную бессонную ночь и не менее напряженный день, заканчивались, и сон накатывал волна за волной.
– Линда. – Чья-то рука легла мне на плечо, и я вздрогнула просыпаясь. Все-таки вырубилась. – Вы устали, идите спать.
– Ага, – я встала из-за стола, потянулась, – а как же…
– Я все помою и уберу. – Ксавьер уже направлялся с посудой к мойке.
– Тогда сами на ночь выпейте это. – Я достала из холодильного шкафа пузырек с настойкой тысячелетника, дерева, без преувеличения способного прожить много-много столетий, отсюда и название. – Вам нужно как следует отоспаться и восстановиться.
– Никогда не употреблял снотворное, – лорд задумчиво крутил пузырек, читая этикетку.
– Это не совсем снотворное. Скорее – восстанавливающее с сильным снотворным эффектом.
– Хорошо, как скажете. – Дагье убрал настойку в карман. – Линда, – лорд окликнул меня уже у выхода, – спасибо. Я правда ценю все, что вы для меня делаете.
– Главное – расплатитесь потом. А то на вас никаких лекарств и артефактов не напасешься, – недовольно отметила я.
– Это будет первое, чем я займусь, как только покину ваш гостеприимный дом, – заверил лорд.
Мой гостеприимный дом в последнее время стал каким-то не таким, из-за того что в нем, вопреки обыкновению, завелся человек. Или во мне что-то менялось, а вместе со мной и восприятие места. Но старый двухэтажный особняк в центре Диграйна – столицы нашей родины Мильдара, раньше казавшийся небольшим, с трудом умещавшим мой зоопарк, теперь стал слишком просторным. И гостевая спальня, кровать в которой поспешил занять Дао, начала прочно ассоциироваться с другим жильцом.
Наверное, когда я снова останусь здесь одна из двуногих разумных, мне будет немного одиноко и самую чуточку скучно.
За окнами тем временем выл Церя. «Верну его в дом завтра, чтобы наверняка вся дурь вышла», – решила я. Только бы соседи не пожаловались в стражу, все-таки вой цербера – не самый приятный слуху звук.
Утро началось с крика. Да такого, что я буквально подпрыгнула на кровати. Привычно взглянув на полку, где обычно тикают мерзкие часы, я помянула драконью чуму – забыла будильник у Ксавьера и опять проспала! Крик не прекращался, и теперь я отчетливо узнавала Рози. В голове пронеслось, что цербер остался во дворе, а если я не рассчитала и не вложила в клетку достаточно магии?
