Юлия Ханевская
Хозяйка аптечной лавки

Глава 3

Налюбовавшись на себя в зеркало, я рву один из самых стареньких сарафанов и одеваюсь для уборки. Подол выше колена, удобные широкие бретели, пояс, регулирующий ширину талии, из оторванных полос лишней длины.

Панталоны тоже наскоро переделываю под себя. Прорезаю ножом отверстие, вытягиваю резинку и связываю ее узлом. Теперь не спадают при движении. На первое время сойдет, по красоте все потом делать буду.

Волосы еще влажные, потому отправляюсь на кухню с распущенными. Там на разделочном столике у печки обнаруживаю бутылку молока, бумажный пакет с маковыми булками и баночку консервированной земляники. Видно, Селеста принесла из погреба перед тем, как отправиться к себе.

Кстати, как-то быстро она меня покинула…

Пока ем, честно разделив с фамильяром молоко, волосы становятся практически сухими. Теперь могу сплести косу и завязать на конце найденной в спальне голубой ленточкой.

Уборка – не мой конек, но здесь это даже интересно. Прежде чем искать метлу, решаю выйти в центр самого большого помещения и громко проговорить:

– Дом, уберись!

Ноль реакции. Внимательно осматриваю комнату на предмет хоть каких-нибудь изменений. Может, нужно конкретизировать?

– Пыль, исчезни!

Ага, так она и сделала… Потом вернулась и еще раз исчезла.

Но я так быстро не сдаюсь. У меня ведьмино жилище без инструкции пользования, все нужно узнавать методом научного тыка! Вдруг тут уборка – как и самозаполняющаяся бочка с водой – в заводские настройки заложена. А я начну веником да тряпкой орудовать, причем зря.

Подхожу к самому заросшему углу, осторожно касаюсь кончиком пальца грязно-серых нитей и громко приказываю:

– Паутина, растворись!

Со стороны кресла слышится истеричное фырканье. Бросаю строгий взгляд на кота. Он на протяжении всего рейда следует за мной по пятам и издевательски хихикает. Даже миска молока, любезно предложенная ему на завтрак, не смогла растопить кошачье сердце.

– Не глумись, усатик. Лучше расскажи, как тут все работает.

Кот устраивается поудобнее на старой, проеденной молью обивке и смотрит желтыми огнями глаз. Вступать в диалог, похоже, не собирается. У меня такое чувство, что он прекрасно знает, кто я на самом деле. Но почему-то не торопится исчезать.

Вздыхаю и возвращаю взгляд на узоры паутины. Значит, по старинке. Да здравствует веник, тряпка и ведро!

Прохожусь по дому, визуально оценивая объем работы, и решаю разделить пространство на секции. Сначала – зона отдыха, то бишь спальня. Затем уголок кухни и ванная. Потом вся гостиная целиком, пустая комната, прихожая. Напоследок остаются погреб с чердаком, но их мысленно задвигаю подальше – не люблю темные помещения с нестандартными выходами.

Встает еще одна проблема: я не знаю, где бытовка. Заглядываю в баньку-ванную, исследую нижние шкафчики в кухонном уголке, даже в пустующую комнату зачем-то захожу.

– В пр-рихожей, – подсказывает фамильяр.

– Спасибо!

В узком коридорчике обнаруживается не замеченная мной дверь. За ней скрывается небольшое пространство, заставленное ведрами, тазами, метлами и всем необходимым для уборки. Последние крохи надежды оказаться владелицей самоочищающегося дома разбиваются вдребезги. С таким арсеналом Кассандра точно не филонила.

Помимо тряпок и швабры, нахожу полочку со всякого рода бутылочками и банками. В них различные вещества. Сыпучие и жидкие, скорее всего предназначенные для мойки. Только как угадать, что для чего?

Набрав пару ведер воды, выставляю содержимое полки в ровный ряд перед собой и принимаюсь гадать. Надписей на емкостях нет. На запах-цвет – все разное и приятно пахнущее чем-то незнакомым. Хоть бы что-то стиральным порошком или жидкостью для мытья окон повеяло!

– Огонек! – сдаюсь и вызываю помощь.

Как ни странно, фамильяр является.

– Покажи, что я обычно использую в уборке?

Кот неторопливо проходится вдоль ассортимента. Садится и толкает лапой одну из бутылок.

– И все? – удивляюсь. – А остальное?

– Моя память не предназна-а-ачена для сто-ольких дета-а-алей. Вот этим одним можно все-е мыть. Кроме посу-уды, воло-ос и те-е-ела.

– И на том спасибо…

Беру указанную бутыль, откупориваю. Розоватая густая жидкость напоминает гель для душа и сладко-приторно пахнет.

– А количество? – вопросительно поднимаю бровь, замерев над ведром.

– Чем бо-о-ольше, тем лучше.

Жму плечами и щедро вливаю чудо-средство в воду.

Реакция происходит мгновенно! Едва две жидкости соприкасаются, начинает появляться ядовито-розовая пена. Она растет, увеличивается в объеме и совсем скоро выползает за пределы ведра! Застилает полы в прихожей и ползет по стенам.

– Ты что мне насоветовал?!

Огонек прыжками двигает к выходу и скребется в дверь. Делать нечего – открываю и выбегаю вместе с ним. Оборачиваюсь на пороге, замечая, как пена стремительно продвигается в гостиную.

Волком смотрю на кота.

Кот меланхолично смотрит на меня.

– А ты хотела швабр-рой ору-у-удовать весь день?

Непонимающе хмурюсь, и фамильяр поясняет:

– Пена сейчас все де-ело сде-е-елает и развеется.

– Х-ха… – Перевожу взгляд обратно на дом. – Удобно, однако.

Интересно, а в этом мире все хозяйки такой пенкой пользуются? Или это исключительно ведьмовской лайфхак? Разузнать в срочном порядке! Может, у меня тут золотая жила в волшебных бутылочках таится.

Пока жду снаружи, решаю осмотреть свое жилище при свете дня. Ночью строение казалось мне совсем стареньким, но сейчас выглядит значительно лучше. И на чердачном этаже, оказывается, есть окошко – значит, не так уж там темно. Можно смело забираться, не опасаясь привидений.

Кстати, об окнах.

Обхожу дом и открываю все ставни. Замечаю, как сильно облезла голубая краска, и задерживаюсь, чтобы отколупать несколько длинных чешуек. Наверное, нужно составить список дел. В моей голове столько всего важного точно не уместится.

В прошлой жизни я вела ежедневник, который был скорее увлечением, нежели практичным планером. Наклейки, рисунки от руки, куча разных цветов, которыми пестрели страницы. Но свою техническую часть он тоже выполнял. Я занимала себя вечерами, планируя следующий день, и таким образом почти избавилась от привычки смотреть сериалы перед сном. Увы, запланированное практически никогда не исполнялось в полной мере, но я старалась.

Если в вещах Кассандры отыщутся тетрадь и карандаш, можно повторить опыт ведения планера и здесь тоже. Тем более он мне будет очень даже полезен.

– Гото-ово, можно заходить, – доносится со стороны фасада манерный голос фамильяра.

Любопытство прибавляет мне скорости, и я оказываюсь внутри дома за считанные секунды. Прохожу в центр большой комнаты, пораженно осматриваясь. Очень хочется присвистнуть. Я бы это сделала, если б умела.

– Вот это да!

Ни пылинки, ни паутинки! Стекла блестят, пропуская солнечный свет, и тот играет на всех вымытых до идеальной чистоты поверхностях.

Быстренько пробегаюсь по комнатам, задерживаюсь в спальне. Кажется, или занавески с брошенной на кровати простыней тоже выстираны? Нет, это было бы слишком хорошо. По ткани чудо-пенка только пыль собрала. Ну ничего, наверняка среди тех бутылочек имеется замечательный аналог стирального порошка, который достаточно насыпать в таз с водой, дабы белье моментально посвежело.

Если это так, то я самая счастливая хозяйка на планете!

Кстати, от приторно-сладкого запаха розовой жидкости не остается и следа. В воздухе витает исключительно свежесть убранного помещения. Из-за этого кажется, что чего-то не хватает. Хочется добавить акцентов. Аромата свежеиспеченного хлеба, например, или душистой свечи. Но над уютом поработаю позже. Сначала – основное.

Придерживаясь своего изначального плана, решаю довести до ума спальню. Подумав немного, принимаюсь двигать кровать. У другой стены она гораздо лучше смотрится. И удобнее – свет от окна теперь падает в изножье, постепенно пробираясь вверх, к подушке.

Нахожу в комоде неиспользованное постельное белье и застилаю постель. Затем передвигаю столик с зеркалом и кресло. Кошусь на шкаф. Нет уж, этому товарищу тут самое место.

Перебираю косметику и прочие женские штучки. То, чего не знаю – в основном бутылочки с незнакомыми веществами – складываю в отдельный ящичек. Потом буду разбираться.

Осталась одежда.

Оказывается, практически все вещи мне велики. Но это из-за нездоровой худобы, которую я планирую в скором времени исправить. Так что ничего из нарядов не выкидываю. Только отсортировываю в две стороны: то, что могу носить сейчас, и то, в чем сильно «тону».

Отдельную боль причиняет нижнее белье. Ну не привыкла я в таком ходить! Буду надеяться, что скоро освою ведьмовские фокусы и смогу поколдовать над отдельными атрибутами одежды. Можно попытаться перешить, но в моем случае лучше этого не делать. Получится только хуже, ведь мой максимум общения с иглой и ниткой – штопанье дырок на носках.

Когда вид спальни более-менее меня устраивает, снимаю занавески, подбираю грязную простыню с пола и отношу в ванную. Пока что складываю на лавку, планируя допросить фамильяра о свойствах остальных средств из бытовки.

Теперь – кухня.

Тук-тук.

Замираю на середине пути. Мне кажется, или из-под пола действительно стучат?.. Пока стою, напряженно вслушиваясь в тишину, ничего не происходит. Лишь кот медленно вытягивает голову над подлокотником кресла.

Жму плечами – видимо, почудилось. Делаю шаг к кухне, и вдруг: бам!

Вскрикиваю, тут же зажимая рот ладонью. Это что еще за чертовщина?! Внизу будто случился маленький взрыв.

– Оюшки, – выдает кот без малейшего намека на манерность.

– Что значит «оюшки»?! – шепотом восклицаю я, пятой точкой чувствуя неладное.

– Кажется, зверь проснулся.

Бабах! – соглашается с ним нарушитель спокойствия из подполья.

– К-какой еще зверь?

Кот прячется за подлокотник, оставляя на обозрение лишь рыжие кончики ушей.

– Тебе лучше знать, ты же его сюда притащила. А он сопротивлялся, между прочим.

– Я?!

Божечки, ну за что мне это?..

– Ну, допустим… И я спрятала его в погребе?

– В подземелье.

Ах, тут еще и подземелье имеется. Замечательно! Осталось найти вход и набраться смелости войти. А Кассандра могла бы питомца на свободу выпустить, прежде чем топиться!

Глава 4

Стою над откинутой в сторону дверцей погреба и смотрю в черную квадратную дыру. Кот жмется к моей лодыжке, шевеля усами и нюхая воздух. Защита и опора из него так себе. Я в этом мире неполные сутки, а уже задаюсь вопросом важности фамильяра для ведьмы. Так ли без него плохо?

– Мог бы сразу сказать, что внизу заперто животное, – с упреком произношу я, отпихивая шерстяную тушку подальше.

Нечего ко мне подлизываться.

– Я же са-ам верну-у-улся только у-утром!

Морщусь, скрещивая руки на груди.

– Заканчивай манерничать, мы оба знаем, что ты умеешь нормально говорить. Без этих твоих растягиваний гласных. Это раздражает.

Огонек фыркает и отворачивается. Суется под стол и без зазрений совести разваливается у стены.

– Какая нервная…

– У меня в подполье – дикий зверь! И я узнаю об этом только сейчас.

Бам. Бам. Бам. Теперь раздаются монотонные удары чего-то очень тяжелого о металлическую преграду.

Я сглатываю и снова перевожу взгляд на зияющую в полу кухни пустоту.

– Чем дольше тянешь, тем злее он становится, – как бы между прочим добавляет кот.

– Знаешь, мне понадобится помощь.

Сгибаюсь пополам, хватаюсь за пушистую шкурку и выуживаю котяру из-под укрытия.

– Ты чего это задума…

Бросаю его вниз.

– …ла-а-а-а!

Вопль быстро обрывается звуком мягкого приземления кошачьей задницы. Я прямо-таки чувствую моральное удовлетворение. Беру подготовленный заранее подсвечник со свечой, зажигаю фитиль и потихоньку спускаюсь по приставной деревянной лестнице.

Если это единственный вход, зверь не может быть слишком большим. Но, судя по звукам, которые он издает, что-то тут не сходится.

– Можно было со мной и понежнее, – подает голос фамильяр.

Я вожу свечой, пытаясь обнаружить это рыжее недоразумение. Но тут вдруг он сам себя подсвечивает. Зажигает собственный хвост! В прямом смысле слова, он горит у него, как факел! И моя свечка оказывается без надобности, так как в помещении становится очень даже светло.

– Ничего себе… – пораженно протягиваю я, не сводя с фамильяра глаз. – Огонек, ну конечно же! Имя само за себя говорит.

Кот важно прохаживается вдоль металлических стеллажей, демонстрируя себя во всей красе. А я думаю лишь об одном: как он не сгорает?

– Ты же весь шерстяной, почему огонь не перекидывается на остальную шкуру?

– Магия! Но подпалить другие вещи я могу. При большом жела-а-ании.

Закатываю глаза. И это в деревянном доме! Как он его все еще не спалил, вместе с прилегающим лесом?

– Прозвучало как угроза.

Я осматриваюсь, понимая, что ничего подозрительного здесь нет. Полки с закатанными банками, ящики, поставленные друг на друга у одной из стен, подвешенные к крючкам на потолке пучки различных трав и большой металлический шкаф. Он заинтересовывает меня больше остального.

Распахиваю первую пару дверец. За ними скрывается ряд полочек с продуктами, которые я бы назвала скоропортящимися. Бутылки молока, головки сыра, пачки масла, хлеб, вяленое мясо и прочее. В другом отделе обнаруживаю крупы, муку и специи. В третьем и последнем – овощи, фрукты, ягоды и зелень.

Если перевести на современный язык – огромный холодильник, содержимое которого может кормить семью как минимум месяц. Ощущение, что прежняя хозяйка готовилась к апокалипсису, который рассчитывала пересидеть в избушке на окраине леса…

– Здесь были основательные чары стазиса, но теперь они частично сняты, – подал голос мой единственный пока источник знаний.

Польза от него все же есть.

– Частично – это как?

– Ну, это теперь можно есть. Когда магия консервирует продукты, они становятся твердыми и несъедобными.

– Как замороженные?

– Да, примерно.

Вздыхаю, захлопывая дверцы.

– Отличная новость – с голоду мы не помрем. И в город тащиться за пропитанием в ближайший месяц точно не нужно.

– Зачем тебе город? – искренне удивляется кот. – Лес же под боком!

Скептически на него смотрю. На грибах и ягодах долго не проживешь, а охотник из меня – как из слона балерина… Не говоря уж о том, что в зимний период лес – ни разу не источник пропитания.

А кот почему-то начинает злиться.

– Не смотри на меня так! Когда в последний раз ты повадилась в город ходить, я остался без хозяйки. Две недели скитался по болоту и вы-ыл от го-о-оря…

Он вдруг плюхается на пятую точку, раскинув задние лапы в стороны, прямо как человек, и начинает рыдать. Без слез, но очень заунывно и несчастно.

– Бе-е-едный я, бедный фамильяр! Скитался один-одинешенек… Ветки и листья на шкурку цеплял… От диких и злых зверей спасался, болотными чертями питался. Ведьму свою потерял. Навсегда-а-а…

Мне становится неловко. Теперь нет сомнений, что кот в курсе, кто я такая. Вернее, он знает, что я не его настоящая хозяйка.

– Ты это… не переживай так. Я ж вернулась.

Никогда не умела утешать.

Он перестает выть и смотрит на меня желтыми огнями глаз.

– От людей одни напасти.

– Кхм… – По спине пробегают мурашки. – Да, ты абсолютно прав. Хорошо, что я ведьма.

– И правда. Хорошо.

Фамильяр вздыхает, поднимается и прекращает стенания. Встряхивает хвостом, от которого отделяется несколько искорок. Они растворяются в воздухе, не успев долететь до пола.

– Ты говорил, вход в подземелья где-то здесь, – напоминаю о причине нашего визита в погреб. – Так где же он?

Кот молча проходит к местному аналогу холодильника, трется об него, поднимается на задние лапы и дотягивается передней до круглой ручки нижнего ящика. Затем отходит в сторону и смотрит на меня.

Заинтригованная, я берусь за эту ручку. Пытаюсь надавить, потянуть на себя, отогнуть в сторону, а потом просто поворачиваю, как обычную дверную.

Раздается щелчок. Оказывается, металлический шкаф состоит из двух отдельных, и они начинают двигаться в разные стороны. Вместо стены за ними обнаруживается дверь.

Первые секунды кажется, что вот-вот раздастся очередной гулкий удар и последует он именно в эту дверь. Она слетит с петель и похоронит меня под собой.

Бах!

Я вздрагиваю и зажмуриваюсь.

Ничего.

Приоткрываю один глаз – металлическая поверхность передо мной цела. Более того, звук исходит откуда-то изнутри, но не так близко, как ожидалось. Расслабленно выдыхаю, берусь за ручку и дергаю на себя. Удивительно! Не заперто.

По ту сторону оказывается небольшой темный коридор и несколько дверей. На одной из них светятся выведенные белой краской руны. Едва прохожу внутрь, на стенах вспыхивают факелы, и свечение странных знаков становится не таким ярким.

– Лаборатория хозяйки, – подает голос кот.

Он проскальзывает меж моих ног, задевая кожу огненным хвостом.

– С-с-с, – шиплю, принимаясь растирать лодыжку. – Еще раз обожжешь меня, обрею налысо!

– Это живодерство! – возмущается фамильяр. – Так нельзя!

Предпочитаю промолчать, дабы не начинать очередную перепалку. Быстренько заглядываю в две параллельные друг другу комнаты. Одна оказывается пустой, вторая – заставленной стеллажами со всякого рода склянками и длинным столом посередине. Особо не разглядываю, потому что интересует меня дверь с магическими знаками. Она располагается напротив входа и прямо-таки излучает древнюю силу.

Следует очередной удар – он исходит именно оттуда, из комнаты, запертой рунами.

Замечаю небольшое окошко в верхней части, прямо как в дверях тюремных камер. Медленно приближаюсь и кладу ладонь на холодную поверхность. Она моментально отзывается теплом, знаки вспыхивают ярче.

– Так, хозяюшка, мне здесь не место! – неожиданно заявляет Огонек. – Удачи!

Я оборачиваюсь, не веря своим ушам.

– Серьезно?!

– Что? Я всего лишь фамильяр, это ты у нас всемогущая ведьма. Тем более я зна-аю, кто за дверью.

– Да ты издеваешься!

Кот взмахивает огненным хвостом и исчезает в дымном облачке. Ну и как это назвать? Трусливый побег или продуманная попытка от меня избавиться?

Так, успокойся, Саша. Ведьма покидала дом целехонькой, без откусанных конечностей, значит, зверь был к ней благожелателен… Или же пребывал в отключке. Божечка, помоги!

Делаю глубокий вдох, медленный выдох и прикладываю вторую ладонь. Зачем это делаю – понятия не имею, тело само за меня решает. Руны вспыхивают еще ярче, чем до этого. Не успеваю зажмуриться и теперь ловлю белых «зайчиков». Стараюсь проморгаться и не сразу понимаю, что знаков больше нет.

Дверь чиста.

Получается, я сняла заклинание? Как у меня это получилось?

Вспоминаю, что теперь стою перед самой обычной дверью и очередной удар с той стороны совершенно точно снесет ее с петель. Руки моментально становятся влажными, а дыхание застревает в горле.

К счастью, зверь затих и не издает каких-либо звуков.

Медленно поднимаю руку, берусь за округлый выступ и открываю окошко. Смотрю в темноту, слыша стук собственного сердца.

И тут темнота смотрит в ответ – огромным золотым глазом. Драконьим.

– Мамочка! – взвизгиваю, резко захлопывая дверцу.

Разворачиваюсь и даю деру. Закрываю проход в подземелья, практически взлетаю на приставную лесенку, с невероятной скоростью взбираясь наверх. Но тут в голове что-то щелкает, и я останавливаюсь.

Кажется, пережитая смерть с перемещением в другой мир слегка повредила мне кукушечку… Иначе откуда это странное чувство, что зверь мне ничего плохого не сделает?

Нечто незримое сжимает мне сердце призрачной пятерней и тянет обратно.

Может, показалось, и это не дракон? Как он вообще сюда мог пролезть?

Я спускаюсь и медленно двигаю обратно. Останавливаюсь перед дверью, на которой совсем недавно светились руны. И тихо спрашиваю:

– Ты же не причинишь вреда, верно?

Ответом становится тишина. Прикрываю на мгновение глаза и решаюсь. Берусь за ручку, тяну на себя. Конечно же, поддается. Я даже не удивляюсь тому, что зверь не попытался выбраться, как только руны были сняты.

Здесь нет каких-либо источников света, но я отчетливо вижу черного дракона. Точно такого, на каких смотрела в фильмах и воображала себе, читая книги. Большой, занимающий собой все пространство огромной комнаты. С кожистыми крыльями, венком шипов на голове, с золотыми глазами.

Только охватив взглядом весь образ, понимаю, что зверь лежит. С трудом удерживает голову в поднятом состоянии и смотрит на меня не мигая. Я смотрю в ответ и отчего-то начинаю плакать. Душу охватывает такая тоска и боль, словно все прекрасное давно погибло в этом мире. Слезы сами струятся по щекам, оседая солью на губах.

Дракон выдыхает облачка дыма из ноздрей с глухим стонущим звуком. Закрывает глаза и теряет последние силы, с гулким стуком ударяясь головой о каменный пол. Прямо у моих ног.