Юлия Гауф
Весеннее чудо для мажора

Полная версия

Глава 4

Ох, как же Андрея это задело. Я с трудом удерживала на лице гневное выражение, прям актрисой себя чувствовала: бровки нахмурила, в глазах – ярость и непонимание, а хотелось-то расхохотаться этому негодяю в лицо.

Надо же, обиделся, что я его «не узнала». Того и гляди расплачется, ути-пути, бедный мальчик!

– Лизка, но… ты что, реально меня не узнала… да какого хрена?! – Андрей не мог подобрать слов.

– Не придумывай, мальчик. Мы незнакомы, – фыркнула я. – И выпусти уже меня, иначе побью!

– А ничего что мы встречались? Как такое можно было забыть? Ты издеваешься? – рыкнул парень, не обратив внимания на угрозу.

Андрей, вместо того чтобы послушно освободить меня от своих лапищ, встряхнул меня как деревце, в надежде, что на него посыплются переспелые груши.

И я от души зарядила ему между ног, с наслаждением вслушиваясь в стоны.

– Ауч! Лиза, блин, – просипел Андрей, – какой была, такой и осталась. Кончай придуриваться!

– Это ты кончай придуриваться, милый, – пропела я. – Не строй из себя тюремщика. Убираться в этом гадюшнике я не буду, я изначально не собиралась этого делать. Нашелся барин, тоже мне. Открывай!

– Не собиралась? Тогда зачем пришла? – Андрей смог выпрямиться, только лицо было бледноватое после удара, в который я вложила немало сил.

Любо-дорого смотреть.

Но все же, когда била, я его пожалела. Нежненько ударила почему-то.

– Все, я догнал. Ты тоже меня узнала, и пришла подшутить надо мной, да? Узнаю свою колючку, – усмехнулся Андрей.

– Поздно же ты «догнал». Но ладно, догадливый мой, возьми с полки пирожок. И пришла я не подшутить над тобой, а по другому поводу.

Я сложила руки на груди, и вскинула подбородок, чтобы казаться внушительнее, чем я есть на самом деле. Андрей всегда меня подавлял внешне, даже когда я выглядела как сдобная ватрушка. Высокий, как каланча; мускулистый, весь в татушках. В волосах беспорядок, в глазах – шальной блеск.

Абсолютно ненадежная и хулиганская личность.

«И угораздило же меня! – вздохнула я мысленно, разглядывая при этом того, кого не видела несколько лет. – Я ведь хотела в такого, как папа влюбиться – в хорошего, доброго. Уже сколько лет они с мамой женаты, а папа все надышаться на нее не может. И так с самого первого дня. Уж папа-то маму никогда не обижал. Вот почему я в такого не влюбилась?»

– Значит, не забыла, – удовлетворенно хмыкнул Андрей, и точно также как я сложил руки на груди, явно издеваясь надо мной. – Ну и зачем тогда весь этот цирк?

– Пришла посоветовать тебе уехать отсюда. Тебе здесь не место, – бросила я с угрозой. – Считай это дружеским советом, Булатов. Собирай свои манатки, если найдешь их в этих кучах мусора, и проваливай. Могу ускорения придать.

– Эвона как, – Андрей удивленно приподнял брови, и… рассмеялся.

Громко. Нагло. Искренне. Того и гляди за живот схватится от хохота.

– И над чем же таким веселым ты смеешься? – спросила я нехорошим голосом.

– Над тобой, конечно, – отсмеявшись, ответил он. – Ты себя со стороны-то видела? Угроза – уровень «белка-летяга».

Кто как, а Андрей все зубоскалит, будто ничего плохого не случилось.

– Если у тебя есть совесть, ты соберешься, и уедешь, – прошипела я. – Думаешь, я на твое нахальное лицо по соседству хочу любоваться после всего, что произошло? Возвращайся в свой Екатеринбург, или еще куда. Здесь ты жить не будешь!

– А это уже интересно, – Андрей буквально за секунду оказался рядом, и крепко прижал меня к себе. – То есть, виноват во всем один я? У тебя самой-то есть совесть, кудрявая? Два месяца ты мне в универе нервы мотала, а потом, как только начали встречаться, ты свинтила. Да еще как красиво все устроила, на прощание не объяснение прислала, не «прости, не хочу быть вместе, прощай», а прислала мне фотографию своего среднего пальца. И совести нет у меня?

– А ну пусти!

– И не подумаю, – Булатов вжал меня в свое тело еще сильнее и, к моему ужасу, я почувствовала, что он возбуждается. Да и сама я… нет, стоп. Я замолотила ладонями по его плечам, но Андрею это как слону комарик. – Что, скажешь я неправду сказал?

– А ты меня пристыдить не пытайся, ясно! Что, не заслужил ты такого расставания, да? – разъярилась я. – Скажи спасибо, что фак тебе прислала, а не с бейсбольной битой пришла. Тоже мне, строишь оскорбленного, и надо же, как ты хорошо все помнишь. Вот только узнал меня спустя час!

– Изменилась ты внешне, – улыбнулся он лениво и мягко, и провел пальцем по моей щеке. А затем ущипнул за нее. – Раньше щечки были кругленькие, мягкие. И волосы были короче, светлее. Да и перепил я вчера, а тебя последнюю я ожидал здесь увидеть, вот и не узнал. А теперь, – Андрей приблизил свое лицо к моему, и поцеловал меня в кончик носа, а я даже отодвинуться не смогла – обмерла, – теперь твоя очередь объясняться, кудряшка!

Я хлопнула глазами, а Андрей взял, и укусил меня.

За нос.

– И не подумаю. Отпусти меня!

– Раньше тебе нравилось, – нагло ухмыльнулся он.

– Раньше я встречалась с тобой. А теперь с другим, – подарила я Андрею ответную улыбку.

И он, наконец, отпустил меня.

– Врешь ведь, – отмахнулся парень, явно мне не поверив, а зря. – Лиз, так почему ты тогда уехала? Все ведь хорошо было у нас, но я пришел на пары, а тебя нет. Домой к тебе пошел, а вы съехали, потом это твое письмо-фотография, ясно посылающая меня нахер.

Надо же, и правда не понимает. Ну что ж, я не из тех, кто молчит. Это другие девчонки пусть накручивают себя, обижаются молча, а я, так и быть, выскажу Андрею все.

– Ты правильно расшифровал ту фотографию, слов у меня не было. Хочешь послушать? Ну хорошо, – кивнула я.

Глава 5

АНДРЕЙ

Охренеть можно!

Лиза. Здесь. Злющая, как пантера, вон как глазищами сверкает. И как я мог ее не узнать сразу? Вроде, не такой уж я дебил, да и любил я эту стерву.

А она, правда, та еще стерва.

Не узнал, хотя что-то царапало внутри с первого взгляда. Видимо, и правда вчера перепил, да еще и забег от чокнутой нимфоманки свою роль сыграл. Сыграл, да. Вот и Лиза на мне отыграется.

Она сложила руки на груди, которая раньше была гораздо пышнее, и бросила на меня гневный взгляд, поняв, куда я пялюсь. А я что? Я ничего. Просто кое-кто кудрявый очень изменился. Не внутренне, по характеру она та же заноза в заднице, но вот внешне… дааа.

Мне всегда нравились девчонки определенного типажа: высокие, чтобы в постели удобно было, и не приходилось извращаться в позах; стройные и, желательно, блондинки. Впрочем, и брюнетки с рыженькими меня устраивали, главное, чтобы телки были нетребовательными, и без мозговыноса на тему где я пропадал, и почему не звонил.

А тут новенькая. Лиза. Фигура аппетитная, но до того молчаливой была девчонка, что я ее имя-то забывал. То ли Лиза, то ли Лена, то ли вообще Лара. Еще и лицо волосами занавешивала, как девчонка из фильма «Звонок», и молча терпела подколки группы.

А потом она вдруг отбрила меня перед всеми, и началось. Плевать стало, что у меня был любимый типаж и определенные пристрастия, в которые не входили полноватые девчонки, да еще и девственницы. Все мои мысли заняла эта зараза!

– Дунем? – Макс затянулся косячком, еле набив его из-за ветра.

– Не люблю дурь. Я по старинке, – открыл очередную бутылку нефильтрованного, и с наслаждением влил в себя половину. – И ты бы косячелло спрятал.

– Да че мне будет? – заржал приятель.

– Мы в центре города, вон охранник с крыльца универа спускается, – кивнул на медлительного, толстенького Михалыча. – Явно к нам на парковку идет, чтобы в очередной раз сделать внушение.

– Ну пусть идет. Пусть даже ментов вызовет, часок посижу, и отпустят, – Макс показательно затянулся, и выпустил изо рта кольцо сладко пахнущего дыма. – И когда ты стал таким правильным?

– Тебя отпустят, а меня брателло не станет выручать. Ты час будешь сидеть, а я – пару недель. Знаешь же моего унылого родственника, он только рад будет, – лениво парировал я, и выпил остатки пива.

Чертовски вкусно. Уже четвертый день бухаю, и только сегодня решил на пиво перейти. Так сказать, детокс после абсента, самбуки и шмали, которую я не люблю, но…

… но четыре дня назад я встретил новую семейку отца в полном составе. И оказалось, что у меня не только младшие сестры имеются, но еще и брат. Ровесник. Родной сын отца и его бабы. Оказывается, мой мудацкий папочка загулял не после болезни мамы, а задолго до этого. Как увидел их – чистых, нарядных, с улыбочками, так и затошнило. Семейка из рекламы йогуртов, блин.

А охранник тем временем неумолимо приближался, и… хмм, как-то жалко его. Добрый он, только нудный и нотации будет читать о том, как нам не стыдно бухать на виду. Я-то не пошлю его, а вот Макс – тот еще зажравшийся ублюдок, и обложит Михалыча матом. Вроде и не должно меня это волновать, но коробит, когда обижают тех, кто этого не заслуживает.

– Эй, ты, Лола, – прищелкнул я пальцами, увидев свою сдобную одногруппницу.

– Она Лера, – заржал Макс.

– Вообще-то, я Лиза, – булочка остановилась напротив нас, и улыбнулась. – Бедненькие, три буквы из четырех запомнить не можете. Ну, оно и понятно, – она кивнула на бутылку в моих руках, а затем взглянула на пустые у ног. – Итак, что вам нужно, товарищи тунеядцы?

– Иди, Михалыча отвлеки, – указал на остановившегося отдышаться толстячка.

– Ага. Поговорите с ним о сале, о борщах с пампушками, – снова заржал Макс. – Толстяк поймет толстяка, да? Иди, давай.

И Макс начал забивать новый косячок. А Лиза подошла к нему, и метким щелчком выбила из пальцев.

– Эй, ты не охренела ли? – разозлился Макс, но как-то лениво, слишком он накуренный для боевых действий.

Тем временем Михалыч подошел к нам, а за ним и вездесущие любопытные девчонки из группы в погоне за новой сплетней.

– Молодые люди, вам не стыдно? – задыхаясь, спросил Иван Михайлович. – Что здесь происходит? Курение на территории ВУЗа запрещено.

– Он уже не курит, Иван Михайлович, – улыбнулась охраннику Лиза.

Причем, улыбнулась мило, а не колюче, как мне.

– А это…? – нахмурился охранник, подслеповато разглядывая меня, и бутылку, из которой я отпил.

– Это «Буратино», – хмыкнул я.

– Не алкаш ли у нас зреет? – сморщила девчонка хорошенький носик. – Иван Михайлович, не тратьте силы, он ничего не поймет.

– И что же я не пойму? – вдруг разозлился я.

Девчонка не сказала ничего резкого, но как же выбесила! Встала тут – свежая, аккуратная, явно с любящими мамкой и папкой, которые ей в попу дуют, и нос морщит, будто перед ней не человек, а помойка, которую месяц не вывозят.

Как же раздражают подобные святоши! Вечно с гребаными нотациями, будто я прошу, чтобы меня научили, как правильно жить. Не пойти ли в задницу всем этим непрошенным учителям?!

– Ну, ты же крутой парень, да? – подмигнула Лиза. – Крутые парни не слушаются обычных охранников, крутые вообще плюют на мнение взрослых. Они пьют, прогуливают, курят дурь. Обижают тех, кто ответить не может, и живут по принципу «В жизни нужно попробовать всё», вот только ничего хорошего не пробуют. Лучше ведь не в шахматы научиться играть, а на спор гонять пьяным на машине, завязав глаза, да? Ты же у нас крутой парень?

Хм, значит, мои вчерашние похождения уже в сеть выложили, и Лиза видела. Только схренов она мне нотации читает?

– Несомненно, – усмехнулся я.

– А мне что-то сомненно, – мило поморщилась она. – Ты не круто себя ведешь, а как лузер. Учиться приехал, да? Так иди, скоро пары начнутся, а это, – она вырвала бутылку у меня из руки, и швырнула в урну, – в учебе мешает. Пустые сам выброси, а я пошла. Аривидерчи, неудачники!

Глава 6

Проснулась я, без шуток, с петухами. Оказывается, орут они дай Боже. Вернее, не дай Боже!

Не выспалась жутко, сначала вспоминала наш с Андреем разговор, и злилась. А еще временами думала, что его приезд мне показался, что это просто сон. Ну не бывает ведь таких совпадений, что бывший парень живет по соседству. Страна-то огромная, даже в одном средних размеров городе, бывает, люди годами не пересекаются.

Подоила козу, вооружившись видеоинструкцией, что заняло час моего времени. Зарядка, душ и макияж отняли еще час времени, и мамин видеозвонок застал меня на кухне.

– Привет, мам, – улыбнулась я ей.

– Как ты там, детка? Что делаешь?

– Готовлю, – пожала я плечами. – Десерт Павловой сначала, а потом что-нибудь основное.

Наверное, стейк. Андрей, помнится, не любил Рибай, как и я. Нам подавай стейк Фланк хорошей прожарки, чтобы мясо духмяное, нежирное. Да, сделаю Фланк, а к нему листья салата и гранат.

– Что-то не так, – нахмурилась мама. – С Витей поругалась? Он хотел сегодня к тебе приехать, вчера заглядывал. Никита подумывал с ним съездить.

– С Виком все хорошо, – улыбнулась я, и немного усовестилась, что вчера забыла пожелать своему парню спокойной ночи. – А папа… мам, поклянись, что удержишь его! Он же, дай ему волю, будет дважды в день меня навещать, как в больнице было.

Мама рассмеялась.

Папа у меня классный, с мамой они поженились, когда я была первоклашкой. И вообще, он мне по крови не родной, а душевно – роднее не бывает. Классе в четвертом у меня жуткая аллергия разыгралась – мама какое-то моющее средство заказала для пола, и я начала чесаться так, что неделю в палате провела. И папа дважды в день ко мне приезжал, я даже тогда гадала, откуда он время берет на это? Больница не рядом с домом, и не рядом с его офисом, но в одиннадцать и в семнадцать часов папа был у меня. Сидел рядом, и также как я морщился от расчесанной кожи, будто ему было также неприятно, как мне.

– Никита неисправим, смирись, Лизок.

– Мам, поклянись, что удержишь его!

– Ладно, клянусь, – легкомысленно пожала мама плечами.

– Клянись жизнью Ани, – не на шутку перепугалась я, что папа приедет, увидит Андрея, и утащит меня домой. Еще и Андрею морду начистит.

– Может, я поклянусь жизнью Пашки? – предложила мама на откуп жизнь брата взамен младшей сестренки и, глядя на мое удивленное лицо, рассмеялась. – Лизка, давай-ка без клятв. Теперь я убедилась, что что-то случилось. Рассказывай, иначе к тебе не только Витя приедет, но и мы с Никитой, и его родителями. Ты этого хочешь?

Этого я не хочу.

Семью я свою обожаю, к младшим брату и сестренке никогда ни маму, ни папу не ревновала. Но хочется попробовать уже самостоятельную жизнь на вкус. Хотя я понимаю, что пока той самостоятельности – шиш, ведь живу я в доме бабушки, а деньги по-прежнему на карту скидывает папа. Но все впереди, нужно лишь начать.

– Мам, Андрей здесь живет, представляешь? – шмыгнула я носом. – Прямо по соседству.

– Андрей? Тот самый? – насторожилась мама. – И…?

– И я высказала ему все! – вздохнула я, вспоминая, как вчера бросила ему в лицо все.

Он даже отрицать не стал, и оправдываться, ведь как оправдаться, если я своими ушами слышала?!

А ведь в любви клялся. И это не преувеличение, он правда, в своем безумном стиле, резанул ладонь ножом, и поклялся, что любит меня. Так мы и начали встречаться. Сначала про нас слухи распускали, ведь я перестала быть тихоней, и начала отвечать на нападки. Андрею я отвечала с особым удовольствием, и начала замечать его взгляды.

Да что там взгляды? Он, не отрываясь, смотрел на меня во время пар. И это все заметили, и я уже начала думать, что, может, нравлюсь ему, но…

… но затем увидела, как он обнимается с красивой девушкой. С худенькой, а волосы у нее как из рекламы шампуня – темные, прямые, блестящие. Они стояли у универа в обнимку, и Андрей улыбался ей, а она – ему.

Я не стала плакать, я просто застыла, глядя на них, а потом… пошла домой. Пошла, четко намереваясь выкинуть Андрея из сердца, но он догнал. Его лицо в тот момент я до сих пор помню: испуганное, взволнованное, смущенное. И его объяснение. И карманный нож, которым он разрезал ладонь – инфантильный жест, но как же мне это зашло!

– Это Маша была, – Андрей тогда держал меня за плечи, – девушка моего старшего брата. Вернее, бывшая девушка, и…

– И это не мое дело. Высокие у вас отношения, – голос у меня дрожал от обиды.

– Это твое дело! Прости, я… ох, твою мать! – Андрей выругался, смахнул с волос снег, который сыпался на нас крупными, пушистыми хлопьями.

– Не трогай мою мать! И вообще, обнимайся и спи с кем хочешь. Меня это не волнует, ясно? Мы ведь не встречаемся, мы никто друг другу, – я хотела уйти от него, и даже сделала два шага.

Большего он мне не позволил.

– Я и сам думал, что хочу, чтобы мы были никем, но не могу, Лиза. Не могу и не хочу быть тебе никем, поняла?

– Не поняла, – я уже не пыталась скинуть его руки.

Молчала, глядя в его глаза.

Я, правда, не поняла ничего. И зачем он на моих глазах обнимался с другой, я тоже не поняла. Больно хотел сделать? Получилось. Оттолкнуть меня от себя? Тоже удалось, но зачем нужно было бежать за мной, если дело сделано?

– Я люблю тебя, – убито произнес он, будто признаваясь в чем-то ужасном.

– Рассказывай сказочки кому-то другому, – вспыхнула я.

– Клянусь! Люблю! – сквозь зубы прорычал Андрей, и достал нож.

Тогда он здорово напугал меня. И влюбил в себя этим жестом еще сильнее. Таких жестов было много за те два месяца, которые мы провели вместе. Жуткие ссоры, бурные примирения, признания в любви… я ведь тогда поверила, что он любит меня. Иначе зачем бы стал встречаться с такой, как я? Всем понятно было, особенно мне, что я не из его лиги.

А потом я услышала его разговор с другом. И убежала домой, где застала папу, и рыдала у него на груди, вываливая все, что узнала…

– Ладно, мне пора, Лизка ждет в столовой, – услышала я голос Андрея.

Он еще в аудитории, а я вернулась, зеркальце забыла.

– Нахер она тебе нужна? Ты поспорил с кем-то, что пампушку-колючку завалишь? – а это уже Макс, избалованный дружок Андрея. – Почему я не в споре? Я бы на тебя поставил.

Я схватилась за сердце. Если он поспорил на меня, как в дурной мелодраме, то я умру!

– Нет, я что, дебил? – в голосе Андрея отвращение. – Все эти тупые споры не для меня.

– Тогда зачем ты с ней? Хотя, похрен. Не передумал свалить? Я свою долю собрал.

– Мне нужно еще два месяца, и деньги будут у меня. Не передумал. Документы заберем, и переезжаем во Владивосток, все как договаривались.

– А как же твоя Лиза? – хмыкнул Макс. – Девчонка на тебя запала, устроит плач Ярославны, что ты уехал. Еще и за нами попрется, как жена декабриста. Или ты хочешь позвать ее с собой?

Позвать?

Андрей собрался переезжать, и копит деньги? Почему мне-то не сказал? Я, конечно, поеду с ним, это и не обсуждается. Тем более, после нашей совместной ночи. Мне было горячо, стыдно, и безумно приятно, и я бы хотела, чтобы все мои ночи были такими.

И дни.

Только рядом с ним.

– А что Лиза? Погуляли, неплохо провели время, и все. Свой самовар в другой город тащить тупо, – донеслись до меня жестокие слова. – До переезда с ней погуляю, может, и раньше разбежимся. В вечную любовь я не верю, так что даже если Лиза захочет зачем-то поехать со мной, то нахер надо. А сейчас мне пора. Бабло скоро будет.

Я, оглушенная, выбежала из универа, забыв про карманное зеркальце, валявшееся под партой. И про столовую, где мы должны были пообедать, и про две оставшиеся пары. Домой побежала, к папе.

– Ох, детка, может, лучше домой? Давай и правда квартиру тебе снимем, лишь бы подальше от этого Андрея, а?

– Нет, мам, – покачала я головой. – Все в прошлом. И Андрей здесь не останется. Я сделаю так, что он уедет, больше бегать я не стану!

– Лиза… – мама прикусила губу, и, явно хотела продолжить меня уговаривать и утешать, но тут раздался гудок машины.

Я выглянула в окно, и увидела Вика – своего парня.

– Мам, Вик приехал, на созвоне. Люблю тебя, – улыбнулась я ей. – И все будет хорошо, я у тебя сильная.

Отключилась, и вышла на улицу. И взглянула на Вика другими глазами, только сейчас поняв, что они с Андреем здорово похожи. Мама говорила мне об этом, а я спорила, уверяла, что ей кажется их внешнее сходство.

Нет, маме не казалось.

Тот же рост, то же телосложение, черты лица как у братьев. Только характер совсем другой – спокойный, дружелюбный, мягкий. И фамилия, слава Богу, не Булатов, а Зорин.

– Привет, чего не заходишь? – я выбежала Вику навстречу, встала на носочки, и обняла.

– Мало ли, вдруг вломился бы в дом к чужому человеку, перепутав, – Вик обнял меня в ответ, и прижался к моим губам. – Пригласишь к себе?

– Не пригласит, – услышала я недовольный голос Андрея.

Черт бы его побрал.

Только я хотела высказать ему, чтобы не совал нос куда не просят, как Вик нахмурился, и удивленно спросил, глядя на Булатова:

– Ты?