Юлия Бузакина
Кошка на окошке
Андрей хлопнул дверью и быстро уехал на своей красивой сверкающей машине, а Катя заплакала еще горче, потому что мама была полностью не права.
Ближе к вечеру папа привез Кате целую упаковку дорогих кукол. В ярких длинных платьях, с крыльями и даже с чайным сервизом.
Но девочка оставалась безутешной. Она твердила одно и то же – что ей нужна настоящая Фея. Та, которая живет в розовом саду, и у которой нет пышных платьев и крыльев. Мама ужасно злилась, кляла Андрея, и в сотый раз объясняла дочери, что феи – вымышленные персонажи из сказок, и их не существует в реальности.
Папа кротко вздыхал, и ничего не говорил. А Андрей так обиделся на маму, что в этот вечер и вовсе не пришел ночевать домой.
Катя заснула, чувствуя себя самой несчастной девочкой на свете. Ей хотелось, чтобы брат вернулся домой, и все было, как прежде, до появления в ее жизни загадочной Садовой Феи.
Утром мама искала новую няню для дочери, и телефон разрывался от звонков. Катя смирно сидела в своей большой розовой комнате и играла в чаепитие с тряпичной куклой Викой и розовым зайкой Тишей. Купленные папой фей были заброшены далеко в угол. Их на чаепитие не пригласили.
Ближе к вечеру Катя прокралась к Андрею в кабинет, надеясь увидеть Садовую Фею снова. Девочка забралась с ногами на уютный маленький диванчик и отчаянно вытягивала шею. Но фея в этот вечер не показалась. Катя не на шутку расстроилась. Она вернулась в свою огромную розовую комнату и решила, что отныне никогда больше не будет доверять феям.
Лето сменила осень, а за ней следом пришла зима. Перед Новым Годом мама спросила, что Катя хочет в подарок от Деда Мороза.
– Садовую Фею! – громко отозвалась девочка из столовой, где они с тряпичной куклой Викой и розовым зайкой Тишей вырезали снежинки из цветной бумаги. – И чтобы Андрей встретил Новый Год с нами!
Мама и папа раздосадовано переглянулись, но промолчали.
А тридцать первого декабря вечером Андрей привел домой свою невесту Лену. Катя выбежала навстречу брату, и обомлела. Перед ней в красивом сиреневом платье стояла и приветливо улыбалась та самая Садовая Фея.
«Кошка на окошке»
Она была совсем маленькая. Настолько, что свободно умещалась на ладони. Крохотная серая кошечка с белой грудкой и в белоснежных носочках на дымчато-серых лапках. И кому пришло в голову выбросить ее на улицу в канун старого нового года?
Я в то время мечтала завести породистого роскошного питомца, этакого кота-мачо, и даже придумала имя – Филипп. Муж был категорически против еще одного существа мужского пола в доме, но я твердо стояла на своем. Кота обещали отдать через пару недель, а пока мы с маленькой трёхлетней Марией весело топали по размокшему снегу и тащили домой картошку с мукой. Вечером планировали делать вареники с сюрпризами.
Она робко жалась к уличным прилавкам, неловко поджимая замерзшие лапки, и молчала. Видимо, до сих пор не осознавая своим маленьким умишкой, на что ее обрекли нерадивые хозяева.
– Котенок? На улице в такой холод? – вытаращила глаза я на это замерзающее чудо и поволокла Марию дальше, в магазин «Магнит».
– Мама, тот котенок похож на кота из мультика «Том и Джерри»! – семеня своими ножками следом за мной, изрекла дочка.
– Да, что-то в нем такое есть… – устремилась я в открывшуюся дверь магазина.
Скупив дюжину нужных и не очень продуктов, мы вышли обратно, оказавшись во власти холодной слякоти и подмерзшего снега.
Я снова заметила несчастного котенка, который так и сидел в холодном мокром снегу. Надрывно вздохнув, начала рыться в сумках. Мария, как маленький индеец, весело прыгала вокруг до верха заполненных пакетов.
– И кто же его выбросил? – брезгливо морщась, достала я сосиску из целлофанового пакета.
– С обеда здесь сидит. Чистенький, еще перемазаться не успел, – ответила мне продавщица из уличного прилавка. – Блох, и тех нет.
Я протянула котенку кусочек сосиски. И вдруг заметила, что со всех концов рынка в нашу сторону несутся матёрые коты. В считанные секунды сосиска исчезла.
От неожиданного нахальства обитателей местной помойки я только успела открыть рот.
– Не выживет, – вынесла приговор котенку продавщица. – С такой врожденной стеснительностью погибнет от голода.
– И что же с тобой делать? – чувствуя, как предательски дрогнуло сердце, взяла я котенка на руки. Придирчиво осмотрела. Блох и видимых повреждений на шерсти действительно не обнаружилось. Пол – женский. «Кто бы сомневался?» – фыркая с презрением, попыталась поставить котенка обратно на снег я.
А малышка, почувствовав человеческое тепло, маленькими коготками вцепилась в мое зимнее пальто и уже забиралась на плечо. Устроившись там, начала звонко мурлыкать.
– Мама, мама, понесли ее домой! – радостно прыгала вокруг меня дочка.
– Но что мы скажем папе? – ужаснулась я.
А кошечка так ловко устроилась на плече, и так громко мурчала, будто это и есть ее место!
И я решилась взять ее с собой. Нам даже не пришлось ее нести. Она так и ехала на мне, пока я тащила тяжелые пакеты с продуктами на пятый этаж.
Дома мы с Марией искупали нового питомца в ванной и замотали в пушистое полотенце.
Вечером с работы вернулся муж. Увидел принесенное в канун старого нового года чудо, и почему-то обрадовался.
– Это же маленькая девочка! – взял он котенка, и тот легко уместился на его ладони.
– Ее зовут Рози! – тут же выпалила дочка, и даже встала на цыпочки, чтобы рассмотреть нового питомца на папиной руке.
А позже, когда мы ели вареники с сюрпризами, кошечка крепко спала под новогодней елкой. Так она и осталась. Вечный символ нашей семьи – кошка на окошке, воплощение гармонии и покоя.
«Мой маленький ангел»
Отпуск. Он звал, манил, нашептывал о морском побережье, о звездах, мерцающих в темном небе на фоне сумерек. Младшему сыну исполнилось пять лет, и я решилась на поездку в Сочи всей семьей. Пока муж писал заявление об отпуске за свой счет на начало сентября, я искала подходящую гостиницу. Конечно, в июле все могло сложиться иначе, и море было бы теплым, но экономический кризис диктует свои условия, а с двумя детьми вряд ли можно подобрать недорогой номер в гостинице в разгар сезона.
И вот, мы прибыли в Сочи. Город покорил нас с первого взгляда. Я, с фотоаппаратом наперевес, старалась запечатлеть все и вся, ибо несколько отпускных дней – это так мало, а посмотреть в Сочи есть на что.
Мой бедный муж! Он любит проводить отпуск на диване с пультом от телевизора и бутылкой дорогого коньяка под боком. А эти несколько дней в Сочи я без тени сострадания таскала его и детей за собой.
На третий день, в очередной раз преодолев четыреста восемьдесят девять красивых витиеватых ступеней от городского пляжа до гостиничного номера, Дима торжественно признался мне, что он меня ненавидит. И открыл уже початую бутылку коньяка.
– Ты хоть бы мне предложил чего-нибудь выпить. – Нахмурилась я, выслушав нелестное признание в свой адрес. – А то все сам, да сам.
– Так ты ж не просишь! – нашелся муж и полез в мини-холодильник за остатками сырокопченой колбасы и сыра.
– Мама, зачем тебе коньяк? – выбежал из ванной комнаты мой пятилетний Марк. – Я куплю тебе шампанского! У меня есть денежка, мне дедушка на день рождения подарил!
И, спотыкаясь, достал из рюкзака свой маленький кошелек с Молнией Маквином. В кошельке лежали заветных пятьсот рублей.
– Сыночек, шампанское дорого стоит! – опустилась я перед ним на корточки. – У тебя ничего не останется. Как ты купишь себе магнитики на пляже?
– Я все равно тебе его куплю. Сегодня вечером. – Настаивал мой мальчик под снисходительное фырканье мужа Димы и старшей дочери Марии.
– Хорошо. Купи, – соглашаюсь я.
Вечером Марк бодро шел на прогулку, а в руке сжимал свой детский кошелек, в котором лежали все его наличные деньги.
В конце прогулки мы оказались в мини-маркете рядом с нашей гостиницей.
– Выбирай, мама! – сияющими глазами указывал на шампанское сын. А я, посмотрев на ценник, вдруг осознала, что бутылка шампанского стоит пятьсот двадцать четыре рубля. Мой рыцарь не уложится в нужную сумму. И я, как истиная мать, тайком подсунула ему еще сто рублей.
На кассе Марк открыл кошелек и вальяжно расплатился за себя и свою даму в лице меня. Сгреб две монетки по пять рублей и уже на улице гордо заявил отцу:
– Я купил маме шампанское. А когда я вырасту, мы с ней поженимся.
– Хорошо, женитесь. – Покатывался со смеху Дима. – Она уже будет старая и не красивая.
– Вот болван! Ты же остался без денег! – насмешливо поддразнивала Марка старшая сестра.
– И что? У меня осталось две монетки! – оправдывался мой малыш и пожимал плечами.
Глава семейства, заметив магазинчик, где продают пиво на розлив, поспешил туда. А я, опустившись на корточки перед сыном, нежно обняла его в темноте.
– Ты мой герой! – шепнула ему на ушко. Поцеловала в маленькую, но уже мужскую щечку и почувствовала, как крепко он обнимает меня в ответ.
В гостиничном номере Марк быстро заснул.
– Спи, мой маленький ангел. – Улыбнулась я, поправляя его одеяльце. И весь оставшийся вечер под шуточки мужа давилась теплым шампанским. Потому что не выпить его я не имела никакого морального права.
