bannerbannerbanner
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

Юлия Андреева
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

Полная версия

Но едва Толстой восстановился в элитном полку, он тотчас взялся за старое. На первой же дуэли, которую спровоцировал сам, наш герой смертельно ранил капитана Брунова, который защищал честь своей сестры, о которой Толстой распространял мерзкие сплетни. Потом он бился с молодым прапорщиком Александром Нарышкиным, утверждавшим, будто Толстой обманул его в карточной игре. Толстой обожал карточные игры, при этом часто мошенничал: «Где-то в Москве Пушкин встретился с Толстым за карточным столом. Была игра. Толстой передернул. Пушкин заметил ему это. „Да, я сам это знаю, – отвечал ему Толстой, – но не люблю, чтобы мне это замечали“» (А.Н. Вульф).

Нарышкин был смертельно ранен в пах. За это Толстого на несколько месяцев заключили в гауптвахту в Выборгской крепости, а 2 октября 1811 г. уволили из армии в чине рядового и сослали в Калугу, где он жил в своем имении.

Впрочем, мирная жизнь ему быстро разонравилась, ив 1812 г. Толстой отправился добровольцем на оборону Москвы, зачислен в 42-й егерский полк, а затем в чине подполковника в 8-й пеший казачий полк. Участвуя в составе Ладожского пехотного полка в Бородинском сражении, получил тяжелое ранение в ногу. Кроме того, Толстого снова реабилитировали, и в марте 1813 г. он получил чин полковника. По окончании войны окончательно уволился из армии и поселился в Москве. 5 февраля 1815 г. награжден орденом Св. Георгия IV степени.

В Первопрестольной он общался с поэтами Баратынским, Жуковским, Грибоедовым, Батюшковым, Вяземским, Денисом Давыдовым, Гоголем и Пушкиным.

Женитьба графа Толстого также стала поводом для разговоров, так как он сочетался браком с цыганской плясуньей Авдотьей Максимовной Тугаевой (1796-1861), с которой до этого жил на протяжении нескольких лет. О том, как случилось, что граф взял за себя безродную цыганку, писала в своих «Воспоминаниях» Марья Каменская: «Раз, проиграв большую сумму в Английском клубе, он должен был быть выставлен на черную доску за неплатеж проигрыша в срок. Он не хотел пережить этого позора и решил застрелиться. Его цыганка, видя его возбужденное состояние, стала его выспрашивать.

– Что ты лезешь ко мне, – говорил Ф. И., – чем ты мне можешь помочь? Выставят меня на черную доску, и я этого не переживу. Убирайся.

Авдотья Максимовна не отстала от него, узнала, сколько ему нужно было денег, и на другое утро привезла ему потребную сумму.

– Откуда у тебя деньги? – удивился Федор Иванович.

– От тебя же. Мало ты мне дарил. Я все прятала. Теперь возьми их, они – твои.

Ф.И. расчувствовался и обвенчался на своей цыганке».

В этом браке у него было 12 детей, но до зрелого возраста дожила одна дочь Прасковья. «Убитых им на дуэлях он насчитывал одиннадцать человек. Он аккуратно записывал имена убитых в свой синодик. У него было 12 человек детей, которые все умерли в младенчестве, кроме двух дочерей. По мере того, как умирали дети, он вычеркивал из своего синодика по одному имени из убитых им людей и ставил сбоку слово „квит“. Когда же у него умер одиннадцатый ребенок, прелестная умная девочка, он вычеркнул последнее имя убитого им и сказал: „Ну, слава Богу, хоть мой курчавый цыганеночек будет жив“»[15].

Оноре де Бальзак

«ШАГРЕНЕВАЯ КОЖА»

У нее около восьмидесяти тысяч ливров дохода, она никого не любит, а может быть, ее никто не любит! Своего рода женщина-загадка, полурусская парижанка, полупарижская россиянка! Женщина, у которой выходят в свет все романтические произведения, не появляющиеся в печати, самая красивая женщина в Париже, самая обольстительная! <…>

Если теперь Феодора презирала любовь, то прежде она, наверное, была очень страстной; опытная сладострастница сказывалась даже в ее манере стоять перед своим собеседником: она кокетливо опиралась на выступ панели, как могла бы опираться женщина, готовая пасть, но готовая также убежать, лишь только ее испугает слишком пылкий взгляд; мягко скрестив руки, она, казалось, вдыхала в себя слова собеседника, благосклонно слушая их даже взглядом, а сама излучала чувство» (Оноре де Бальзак. «Шагреневая кожа»).

Это написано о нашей соотечественнице, княгине Екатерине Павловне Багратион, урожденной графине Скавронской, родившейся 7 декабря 1783 г. в семье графа Павла Мартыновича Скавронского, посланника в Неаполе, и Екатерины Васильевны Энгельгардт, племянницы и одновременно фаворитки светлейшего князя Потемкина.

В 1800 г. мужем Екатерины стал генерал Багратион, причем сватом выступил сам император Павел I. Жених и невеста не испытывали друг к другу чувств, жениху его новое положение объявили в качестве награды. От милостей монарха, как известно, не отказываются. Невеста же в ту пору была влюблена в графа П. Палена. «Багратион женился на маленькой племяннице кн. Потемкина.., – писал Ланжерон. – Эта

богатая и блестящая пара не подходила к нему. Багратион был только солдатом, имел такой же тон, манеры и был ужасно уродлив. Его жена была настолько бела, насколько он был черен; она была красива, как ангел, блистала умом, самая живая из красавиц Петербурга, она не долго удовлетворялась таким мужем…».

Через пять лет княгиня сбежала от мужа в Европу, где оставалась под предлогом лечения. В Европе Екатерина пользовалась большим успехом, так как предпочитала прозрачные платья. Ее даже прозвали «Le bel ange пи» («Обнаженный ангел»), а также «Chatte blanche» («Белой кошкой») – за безграничную чувственность. Екатерина обладала самой выгодной внешностью. «…От матери она унаследовала ангельское выражение лица, алебастровую белизну кожи, голубые глаза и каскад золотых волос», – пишет С.С. Монтефьоре[16].

Оказавшись в Дрездене, она вступает в связь с князем Меттернихом и даже рожает от него дочь Клементину, позже Багратион уговорит императора, чтобы тот разрешил ему признать ребенка своим. В Вене она открывает прорусский антинаполеоновский салон. «Не имея никаких официальных полномочий, княгиня заступает на негласный дипломатический пост, – пишет Л. Третьякова. – Она хвастала, что знает больше политических тайн, чем все посланники вместе взятые. Под ее влиянием высшее австрийское общество начинает бойкотировать французское посольство. В ее лице Наполеон нашел серьезного политического противника».

Согласно мемуарам самой генеральши Багратион, она уговорила князя Меттерниха согласиться на вступление Австрии в антинаполеоновскую коалицию». Ходили слухи о ее связи с саксонским дипломатом Фридрихом фон Шуленбер-гом, принцем Вюртембергским, лордом Чарльзом Стюартом и Людовиком Прусским. В это время она знакомится с Гете, поэт пленен ее красотой. После смерти принца в сражении при Заальфельде в Тюрингии, княгиня вновь возвратилась в Вену.

В 1812 г. Екатерина становится вдовой. В 1814 г. на Венском конгрессе она пытается влюбить в себя Александра I, также за его любовь борется новая любовница Меттерниха герцогиня Саган. В это время Екатерину уже откровенно считают тайным агентом России. «Тайным агентом России называли, например, красавицу княгиню Екатерину Багратион, – писал современник, – умную и ловкую интриганку, женщину в высшей степени легкомысленную. Во время Венского конгресса император Александр бывал у нее по вечерам и во время этих посещений, затягивавшихся до позднего часа, выслушивал интересовавшие его сообщения»[17].

«Те хитрости, которые Александр I применил в начале Венского конгресса в борьбе с Меттернихом, были женские хитрости. Желая выведать тайны лукавого дипломата, он овладел симпатиями сначала княгини Багратион, бывшей любовницы Меттерниха, а потом симпатиями герцогини Саган, к которой как раз в эпоху конгресса питал особую нежность сластолюбивый австрийский князь. Известно, что будущие творцы Священного союза ознаменовали свои отношения в ту пору самой скандальной ссорой, и Меттерних в своих мемуарах, весьма, впрочем, лживых, уверял даже, что Александр вызывал его на дуэль» [18].

В 1815 г. Екатерина Багратион поселяется в Париже, купив себе особняк на Елисейских полях, открыла там салон, в котором бывал Бальзак. Об этом салоне Гюго пишет в романе «Отверженные». В одном из своих писем Бальзак говорит, что княгиня – одна из двух женщин, с которых он писал Феодору в «Шагреневой коже».

Второй раз Екатерина вышла замуж в 1830 г., вновь став генеральшей. На этот раз ее избранником стал английский генерал и дипломат Карадока, лорд Хоуден (1799-1873), который был младше ее на 16 лет. Брак продлился недолго, так как красавец муж привлек внимание юной королевы Виктории.

Кроме «Шагреневой кожи», образ Екатерины Багратион запечатлен в других произведениях[19].

 

Кондратий Рылеев

«ВОЙНАРОВСКИЙ»

Главный герой поэмы К.Ф. Рылеева «Войнаровский» (1825) – реальная фигура. Рылеев писал об Андрее Ивановиче Войнаровском (ок. 1680-1740) – племяннике и доверенном лице Ивана Мазепы, есауле Войска Запорожского в 1701-1709 гг., впоследствии одном из вождей мазепинцев.

Мазепа собирался в обход гетманских выборов передать любимому племяннику власть, нарушив традицию выборности гетманов на Украине. Молодой человек получил хорошее европейское образование сначала в Киево-Могилянской академии, а впоследствии в лучших университетах Германии. Для того чтобы племянник пользовался поддержкой российских придворных кругов, дядя пытался женить его на сестре царского фаворита А.Д. Меншикова, но ничего не получилось.

С 1701 г. есаул Войнаровский – помощник гетмана, с 1705 г. на царской службе. Пользовался покровительством графа Г.И. Головкина, а в 1707 г. он уже атаман 5-тысячного отряда, посланного Мазепой под Люблин в усиление армии Меншикова.

Он был посвящен в тайные планы Мазепы о переходе на сторону шведского короля Карла XII. В 1708 г. Войнаровский контролирует перемещение вблизи украинских границ русских войск во главе с князем Меншиковым, а также исполняет обязанности связного между гетманом и королем, участвует в боях под Веприком.

Получил чин полковника гвардии, состоял на службе у шведского короля, а польский король Станислав Лещинский назначил Войнаровского коронным воеводою Речи Посполитой. Когда же в 1709 г. шведский король потерпел поражение под Полтавой, Войнаровский отправился с Мазепой в Османскую империю в эмиграцию, где Мазепа умер.

Войнаровский же получил дядино наследство и в 1710 г. чуть не стал новым гетманом, добровольно отказавшись от булавы. В Бендерах наш герой женился на Анне Мирович, представительнице известной казацко-старшинской семьи Левобережной Украины. В 1710-1711 гг. вместе с провозглашенным в Бендерах гетманом Правобережной Украины Филиппом Орликом, подстрекал правительства Турции, Крымского ханства и ряда западноевропейских стран к войне с Россией, пытался создать антироссийскую коалицию европейских держав. Много путешествовал по Европе между Адрианополем, Вроцлавом, Стамбулом, Веной и Стокгольмом. Войнаровский искал при европейских дворах союзников для борьбы за отделение Украины от России.

11 октября 1716 г. по приказу Петра I взят под стражу людьми Румянцева. В карете с закрытыми окнами арестанта доставили в здание российского дипломатического представительства в Гамбурге. Через полтора месяца дипломатических демаршей по поводу ареста Войнаровского между правительствами Швеции, Франции, Испании, Англии, Австрии, Голландии, вольного города Гамбурга и Россией 5 декабря 1716 г. Войнаровский сам попросил магистрат немецкого вольного города выдать его российскому царю Петру I, что и было выполнено: под стражей российских драгун эмигранта вывезли из Гамбурга на Восток. На счастье Войнаровского, его доставили к Петру в день именин императрицы, и ее заступничество спасло нашего героя от казни.

Он отбыл семилетнее заключение в казематах Петропавловской крепости, а осенью 1723 г. Войнаровского освободили из крепости и выслали в Сибирь. В Якутске он прожил 20 лет.

Евгений Баратынский

«БАЛ»

Графиня Аграфена Федоровна Закревская (урожд. графиня Толстая; 1799 (1800)-1879), хозяйка подмосковной усадьбы Ивановское (в городе Подольск), куда в 1830-е гг. съезжалась вся Москва, стала адресатом нескольких стихотворений А.С. Пушкина и главным женским персонажем (Нина) поэмы «Бал» Е. Баратынского.

Единственный и любимый ребенок в семье, Аграфена жила, окруженная всеобщей заботой, обожала французские романы и балы.

В 19 лет она вышла замуж за генерала А.А. Закревского. Роль свата выполнил император, желающий дать Закревскому капитал. По случаю их помолвки В.Л. Пушкин писал Вяземскому: «…Толстая, дочь Толстой Степаниды, сговорена за генерал-адъютанта Закревского и на днях получила вензель. Батюшка ее назначил будущим новобрачным сто тысяч годового дохода. Закревский по-французски не говорит, и Федор Андреевич утверждает, что такой зять ему был и надобен». Закревский не только не говорил по-французски, но еще был намного старше своей жены: ему 35, ей 19. Никаких общих интересов, плюс Аграфена – избалована и капризна, а ее бурное веселье частенько переходило в настоящую истерику.

Через пять лет брак распался, Аграфена отправилась на лечение за границу, но все уже знали, что водолечение – всего лишь предлог, чтобы сбежать от опостылевшего супруга. Сюрпризом стало, то, что она вдруг ни с того ни с сего вернулась, после чего смиренно отправилась вместе с мужем на его новое место службы в Финляндию. В окружении мужа было много молодых и пригожих офицеров, которых Аграфена одаривала своим вниманием. По словам князя А.В. Мещерского, Закревская «была женщина умная, бойкая и имевшая немало приключений, которыми была обязана, как говорили, своей красоте»[20].

Через год после того, как Закревские обосновались на новом месте, Аграфена сошлась с унтер-офицером Евгением Баратынским. С нее он писал Нину для поэмы «Бал». Ее влиянию был обязан стихотворениями: «Мне с упоением заметным», «Фея», «Нет, обманула вас молва», «Оправдание», «Мы пьем в любви отраву сладкую», «Я безрассуден, и не диво…», «Как много ты в немного дней».

«Спешу к ней, – писал Баратынский Путяте. – Ты будешь подозревать, что я несколько увлечен: несколько, правда; но я надеюсь, что первые часы уединения возвратят мне рассудок. Напишу несколько элегий и засну спокойно». И тут же продолжал: «Какой несчастный плод преждевременной опытности – сердце, жадное страсти, но уже неспособное предаваться одной постоянной страсти и теряющееся в толпе беспредельных желаний! Таково положение М. и мое» [21].

Закревской посвящено его стихотворение:

 
Порою ласковую Фею
Я вижу в обаянье сна,
И всей наукою своею
Служить готова мне она.
Душой обманутой ликуя,
Мои мечты ей лепечу я;
Но что же? странно и во сне
Непокупное счастье мне:
Всегда дарам своим предложит
Условье некое она,
Которым, злобно смышлена,
Их отравит иль уничтожит…
 

Приблизительно в 1828 г. начался роман Пушкина и Закревской, хотя они были знакомы достаточно давно. Александр Сергеевич посвятил ей стихотворения «Портрет» (со знаменитой характеристикой «как беззаконная комета в кругу расчисленном светил»), «Наперсник», «Когда твои младые лета» и «Счастлив, кто избран своенравно».

Александр Пушкин

«БОРИС ГОДУНОВ»

Прототипом Марины Мнишек стала Каролина Розалия Текла Ржевуская (по мужу Собаньская, или Собанская, 25 декабря 1795, имение Погребище – 16 июля 1885, Сен-Жермен-ан-Лэ) – авантюристка и тайный агент царского правительства, в которую были влюблены и которой посвящали стихи Александр Пушкин и Адам Мицкевич. Хозяйка одесского салона прославилась в начале 1820-х гг. своей жгучей демонической красотой.

Жизнь этой женщины подобна захватывающему роману. Ее отец, магистр масонского ордена Адам Ржевуский, женился на своей кузине Розалии Любомирской, чья мать погибла на гильотине во время Французской революции.

Ее казнили по ошибке, вместе с французскими аристократами, когда же стало известно, что погибла княгиня Любомирская, между прочим, подданная польской короны, отношения Франции и Польши оказались под угрозой. Чтобы хоть как-то замять скандал, Робеспьер распорядился выпустить из тюрьмы дочь казненной, разрешив ей выехать во владения Габсбургов.

Таким образом, Розалия оказалась в доме своих родственников, где получила образование и вышла замуж за своего кузена. У них родилась дочь Каролина, которая получила самое лучшее на то время домашнее воспитание. Предполагалось, что девушка будет представлена ко двору, тем не менее в 1813 г. Каролину выдают замуж за богатого одесского негоцианта Иеронима Собаньского, который был более чем в два раза ее старше.

Одесса в то время имела несколько провинциальный облик, и Каролина сразу же сделалась звездой местного общества. «В больших торговых городах бывает всегда коммерческая аристократия; тут из бедности вдруг поднявшиеся богачи, по большой части иностранцы, оттого были еще спесивее, – замечает Вигель. – Ничего, кроме денег, не нужно было жадным и негостеприимным купцам Одессы. Из свиты губернатора никого не приглашали они к себе и таким образом совсем отделяли городское общество от того, которое почитали придворным». Положение польской аристократки в молодом городе оказалось, таким образом, двояким: по рождению она принадлежала к «аристократии крови», а по браку – к аристократии торговой, представители которых плохо ладили друг с другом.

Понимая, что купеческое сословие не может удовлетворить ее эстетические потребности, Каролина устроила у себя салон, «из мужского общества собирала она у себя все отборное, прибавляя к тому много забавного, потешного». Сама Каролина прекрасно пела. В первые дни функционирования салона Каролина приготовила красивый альбом, в который собирала автографы знаменитостей, его посещающих. Так, там были автографы Питта, Веллингтона, Шатобриана, Лафатера, М-me де Сталь. В честь Каролины муж назвал их совместное имение под Одессой (ныне – курортный поселок Каролино-Бугаз).

В 1816 г. Каролина родила дочь, после чего, посчитав, «что долг уплачен», ушла от мужа. Католическая консистория санкционировала раздельное проживание супругов по причине «нездоровья» одного из них, так что с виду приличия были соблюдены. Тем не менее вскоре поползли слухи о ее связи с графом Иваном Осиповичем де Виттом (1781-1840).

«Сколько раз видели мы любовников, пренебрегающих законами света, которые покидают его и живут единственно друг для друга. Тут ничего этого не было. Напротив, как бы гордясь своими слабостями, чета сия выставляла их напоказ целому миру. Сожитие двух особ равного состояния предполагает еще взаимность чувств: Витт был богат, расточителен и располагал огромными казенными суммами; Собаньская никакой почти собственности не имела, а наряжалась едва ли не лучше всех и жила чрезвычайно роскошно, следственно, не гнушалась названием наемной наложницы, которое иные ей давали», – писал о ней Вигель.

Пользуясь покровительством графа Аракчеева, Витт пытался добиться назначения губернатором Новороссии, но в результате его получил граф Воронцов. Витту же отошли под командование все южные военные поселения.

Параллельно в Одессе разворачивалась война светских салонов. Салон супруги нового губернатора открыто враждовал с салоном нашей героини, которую теперь все называли Демоном, околдовавшим Витта.

Есть мнение, что, благодаря разведывательной деятельности Собаньской, Витт смог раскрыть часть планов Южного общества. «Витт употреблял ее и сериозным образом, что она служила секретарем сему в речах столь умному, но безграмотному человеку и писала тайные его доносы, что потом из барышей и поступила она в число жандармских агентов. <…> О недоказанных преступлениях, в которых ее подозревали, не буду и говорить. Сколько мерзостей скрывалось под щеголеватыми ее формами»[22].

 

Сам Витт осуществлял негласное наблюдение за южными декабристами и лично за Пестелем, который, к слову, ухаживал за его дочерью.

Известно, что чар Каролины не избежал и А.С. Пушкин, увидевший Собаньскую впервые в Киеве 21 января 1821 г. Во время своей южной ссылки он ухаживал и за Воронцовой, и за Собаньской. Впоследствии поэт называл свое чувство к последней «опьянением любви, самой конвульсивной и самой мучительной»[23]. Ходили слухи, будто бы Собаньская была «приставлена» III Отделением следить за опальным поэтом, за что ей обещали развод с мужем, дабы она могла соединиться законным браком со своим давним возлюбленным Виттом.

«Сегодня 9-я годовщина дня, когда я вас увидел в первый раз. Этот день был решающим в моей жизни. Чем более я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что мое существование неразрывно связано с вашим; я рожден, чтобы любить вас и следовать за вами – всякая другая забота с моей стороны заблуждение или безрассудство…», – писал Пушкин Каролине. По наблюдению Ахматовой, это едва ли не единственные по-настоящему любовные письма во всем богатом эпистолярном наследии Пушкина. В то время поэт уже один раз просил руки Гончаровой.

Пушкин посвятил Собаньской стихотворение «Что в имени тебе моем», вписав его в ее знаменитый альбом 5 января 1830 г. в ответ на просьбу оставить автограф. Вероятно, именно оно зашифровано в плане неосуществленного собрания стихотворений аббревиатурой «Соб-ой». С ним обычно связывают и непосредственно следующее в этом списке стихотворение «Когда твои младые лета…». Т.Г. Цявловская относит к этому же циклу прощания с Собаньской знаменитый отрывок «Я вас любил…» и высказывает предположение, что при написании письма Онегина к Татьяне «поэт в большой мере черпает мысли, обороты и жизненную силу из своих писем к Собаньской»[24].

Анна Ахматова, изучив персону Собаньской, считала именно ее демонической «одесской Клеопатрой». Тема египетской царицы проходит через все творчество поэта и получает наиболее чистое и сосредоточенное воплощение в неоконченной повести «Мы проводили вечер на даче».

Считается, что темная дама, скользящая по страницам «Евгения Онегина», и жгучая героиня «Каменного гостя», образ которой проходит через все творчество поэта, – это либо Собаньская, либо Аграфена Федоровна Закревская. В 1997 г. М.И. Яшин в сборнике «Утаенная любовь Пушкина» высказал предположение, что Собаньская и есть таинственная женщина, которая вдохновила поэта на написание «Бахчисарайского фонтана». Тем не менее Каролина не попала в донжуанский список А.С. Пушкина, что может говорить как о том, что она не была его возлюбленной, так и о том, что он истинно любил ее и оберегал.

Согласно исследованию Романа Якобсона, Собаньская – прототип Марины Мнишек в «Борисе Годунове». Аргументация строится на том, что в неотправленном письме Раевскому поэт замечает, что «кузина мадам Любомирской» сказала про Мнишек: «Elle est horriblement polonaise» («Она до невероятия полька»). Кузиной Любомирской была Собаньская, то есть Пушкин либо читал ей отрывки, либо консультировался относительно личности Мнишек.

Покорив своей воле «солнце русской поэзии», Каролина влюбила в себя поэта Адама Мицкевича, который посвятил ей ряд стихотворений, называя их адресатом D. D. Как известно, Каролина выступала все в том же альбоме под псевдонимом «донна Джованна».

Мицкевич посвятил ей сонет «С собой говорю я, с другими немею», элегию к D. D. «О, если б ты лишь день в душе моей была», «Когда в час веселый откроешь ты губки…», сонет «Прощание», «Сама в опасности, ты расставляешь сети другим…». Считается, что Собаньская получила предписание шпионить за Мицкевичем, как и за Пушкиным.

Впрочем, можно ли сказать с уверенностью, что Каролина была целиком и полностью предана интересам III Отделения? Разумеется нет, и это стало известно уже в 1830 г., когда вспыхнуло Польское освободительное восстание. Через год Витта назначили варшавским военным губернатором, к новому месту службы граф прибыл в сопровождении Собаньской, которая очень быстро прибрала власть к своим рукам. «Поляки и польки совсем завладели управлением. Образовалось что-то вроде женского общества под председательством г-жи Собаньской, продолжающей иметь большую силу над графом Виттом. Благодаря этому главные места предоставляются полякам, которые наиболее участвовали в мятеже»[25].

Получив тревожное известие, Бенкендорф доложил о происходящем Николаю I, на что император так реагировал в письме Паскевичу: «Долго ли граф Витт даст себя дурачить этой бабой, которая ищет одних своих польских выгод под личной преданностью, и столь же верна г. Витту как любовница, как России, быв ей подданная? Весьма хорошо бы было открыть глаза графу Витту на ее счет, а ей велеть возвратиться в свое поместье на Подолию. <…> Женившись на Собаньской, он поставил себя в самое невыгодное положение, и я долго оставить его в Варшаве никак не могу. Она самая большая ловкая интриганка и полька, которая под личиной любезности и ловкости всякого уловит в свои сети, а Витта будет водить за нос в смысле видов своей родни» [26].

Поняв, что ее планы раскрыты, Каролина писала к Бенкендорфу, но ничего не помогло. В результате Витт был вынужден оставить свою возлюбленную. Расставшись с ним, Каролина вышла замуж за его адъютанта Чирковича и поселилась в Кореизе, у А.С. Голицыной, «мужеподобной старухи, собиравшей вокруг себя мистически настроенных одиноких женщин».

Дорога в родную Польшу была ей заказана из-за связи с Виттом. Поэтому Каролина отправилась в Париж, где в нее влюбился критик Сент-Бев. Рассказывают, что, когда уже назначили время венчания, Сент-Бев получил письмо, в котором была описана деятельность его невесты в связи со службой в III Отделении. Разрыв последовал немедленно. Тогда Каролина вышла замуж за поэта Жюля Лакруа (1809-1887).

Каролина дожила до 90 лет. Посвященный ей сонет открывал сборник стихотворений Лакруа «Бесконечный год» («Lannee infine», 1872). Последнее посвящение в стихах от мужа она получила в 80 лет. Несмотря на то, что супруг был намного моложе Каролины, ей пришлось ухаживать за ним в старости, поскольку он ослеп. Она умерла в одном из пригородов Парижа, живя почти в нищете.

«ПОЛТАВА»

В поэме А.С. Пушкина «Полтава» есть персонаж по имени Кочубей. Кочубей – лицо совершенно реальное, более того, выведенное под своим собственным именем.

 
Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду и под замками.
Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми хуторами,
Прекрасной дочерью своей
Гордится старый Кочубей.
 

Василий Леонтьевич Кочубей родился около 1640 г. Он отлично знал канцелярское дело, за что и продвигался по службе, в то время грамотность и деловитость высоко ценились. В 1681 г. он – регент войсковой канцелярии, в 1687 г. – генеральный писарь войска и в этом звании скрепил сочиненный Мазепой донос на Самойловича. Когда же Мазепа стал гетманом, он наградил Кочубея деревнями (в том числе, знаменитой в будущем Диканькой), дал ему в 1694 г. достоинство генерального судьи, а в 1700 г. исходатайствовал звание стольника.

Тем не менее к тому времени между Кочубеем и Мазепой пролегла вражда. Дело в том, что в начале 1690-х гг. Мазепа подавил восстание, поднятое Петром Иваненко на юге. Этот самый Петро, или Петрик, как его стали называть, был зятем Кочубея. В 1704 г. вдовый Мазепа попытался посвататься к дочери Кочубея Матрене, но ему пришлось отказать, так как Мазепа являлся ее крестным отцом, а по церковным законам, такой брак приравнивался бы к кровосмешению. Страстная Матрена сбежала к своему избраннику, тот же честно вернул ее в дом Кочубея, но вскоре она сбежала вновь.

В 1706 г. Мазепа решил отторгнуть Малороссию от Российской империи и первому сообщил о своем решении Кочубею, который донес о планах гетмана царю. Доносу не поверили, но за Мазепой установили негласный надзор. В 1708 г. не дождавшийся вестей Кочубей второй раз потревожил царя по поводу Мазепы. Гетмана известили о том, что Кочубей пытается опорочить его. Тогда Кочубей договорился с полковником Искрой и священником Святайлой, чтобы те вновь передали донос царю, через ахтырского полковника Осипова, который, в свою очередь, передал его через киевского губернатора князя Д.М. Голицына. Петр I снова не поверил доносу, считая Мазепу своим близким другом и соратником. Кочубея и Искру схватили и привезли в Витебск, где их встретили Головкин и Шафиров, назначенные для розыска. После жестоких пыток Кочубей был вынужден сказать, что оговорил гетмана из мести. В результате 15 июля 1708 г. Кочубею и Искре отрубили головы.

Вскоре после казни Мазепа совершил свою измену. Поняв, что произошла непоправимая ошибка, Петр I признал то, что Кочубей и Искра пострадали незаслуженно, называя Кочубея «мужем честным, славныя памяти». Тела Кочубея и Искры перезахоронены царем в Киево-Печерской лавре, возле трапезной церкви. Окровавленная рубаха, в которой Кочубей был во время совершения казни, хранилась в Покровской церкви села Жук Полтавской губернии, а сейчас находится в экспозиции «Уникальные предметы в собрании Полтавского краеведческого музея».

От Василия Леонтьевича Кочубея происходит аристократический род Кочубеев. Когда правнук Кочубея, Виктор Павлович, возглавлял Комитет министров, А.С. Пушкин решил воспеть его предка в поэме «Полтава».

Благодаря Пушкину, образы Кочубея и Искры окружены ореолом мученичества в «борьбе за русскую идею» перед лицом изменников.

А.К. Толстой также упоминает Кочубея:

 
Ты знаешь край, где с Русью бились ляхи,
Где столько тел лежало средь полей?
Ты знаешь край, где некогда у плахи
Мазепу клял упрямый Кочубей
И много где пролито крови славной
В честь древних прав и веры православной?
 

В поэме Пушкина Матрена, или Мотря, как называли ее дома, получила имя Мария. Мы ничего не знаем о ее дальнейшей судьбе после казни Кочубея. Впрочем, некоторые источники называют ее снохой генерального судьи Чуйкевича, или игуменьей нежинского монастыря, скорее всего, путая последнюю с ее же сестрой Екатериной[27].

О ней можно прочитать в статье «Любовь Мазепы к дочери Кочубея» (газета «Сегодня», 4 июля 2001 г.) и других источниках [28].

«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»

Если верить Александру Сергеевичу Пушкину, роман в стихах «Евгений Онегин» был «плодом ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». Что же касается самого Онегина, Пушкин называет его своим приятелем, и мы можем даже догадаться, кто это был на самом деле.

Сам Александр Сергеевич слыл человеком общительным, знакомых и приятелей у него было немало. Впрочем, есть рисунок, на котором Пушкин изобразил свою прогулку с Онегиным. Два друга гуляют по городу, фоном для них служит Петропавловская крепость.

Если верить этому рисунку, Онегин выглядит старше Пушкина. Учитывая, что Александр Сергеевич планировал публикацию этого рисунка на первом издании «Евгения Онегина», получается, что он хотел, чтобы читатель видел героя именно таким, как его изобразил автор.

15Мемуары Марьи Каменской, 1894.
16Монтефьоре С.С. Потемкин. М., 2003.
17Третьякова Л. «Багратион— наши жены…» // Профиль [журнал].
18Чулков Г.И. Императоры: Психологические портреты. М.: ACT, 2005.
19Stella К. Hershan. «The Naked Angel» (роман о любви Екатерины и Меттерниха); персонаж романа Барбары Картленд «Ледяная дева»; одна из главных героинь исторической повести Казовского М. «Катит и Багратион»; упоминается в романе Пикуля «Пером и шпагой»; Данилова А. Ожерелье светлейшего. Племянницы князя Потемкина. Биографические хроники. М., 2006 (глава «Екатерина» посвящена Е. Энгельгардт-Скавронской).
20Мещерский А.В. Воспоминания. 1901. С. 135.
21Брюсов В.Я. Баратынский Е.А. // Новый энциклопедический словарь. Пг.: Изд. дело бывш. Брокгауз-Ефрон, 1911-1916. Т. 5. Стб. 173-180.
22Рукою Пушкина: несобранные и неопубликованные тексты. К столетию со для гибели А.С. Пушкина. 1837-1937. М.; Л.: Academia, 1935. С. 188.
23Лотман Ю. Александр Сергеевич Пушкин: Биография писателя. М., 1995.
24Цявловская Т.Г. Два черновых письма К.А. Собаньской. 1935.
25Цявловская Т.Г. Два черновых письма К.А. Собаньской. 1935.
26Рукою Пушкина… С. 189.
27Крайнов В.С. Матрена Васильевна Кочубей: мифы и реальность. Саранск, 2004.
28Лазаревский А. Очерки малороссийских фамилий. Материалы для истории общества в XVII-XVIII вв. // Русский архив. 1876. Т. 3. С. 438-455; Костомаров Н.И. Мазепа. М., 1992. С. 208.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35 
Рейтинг@Mail.ru