Тайна Кутузовского проспекта – Юлиан Семенов

Эта книга стала последней для Юлиана Семёнова и, читая её, я поражалась: кажется, автор точно знал, что подводит итоги, кажется, что он спешит высказать многое – не только о советской эпохе, но и вообще о нашей истории, о народе и власти, о палачах и жертвах, о рабстве внутри нас и вовне – в нашей истории, о свободе и тирании.Убийство Зои Фёдоровой и вообще её судьба – трагическая, перемолотая в жутких жерновах репрессий, – становится своего рода путеводной нитью. Автор разматывает её, но не просто ведёт по следственно-историческому лабиринту, а постоянно обращает наше внимание на то, что нас на этом пути окружает.Перед читателем предстают без прикрас исторические личности, такие как Сталин, Берия, Брежнев, Андропов, Суслов, Щёлоков и многие другие. И сама Система – именно так, с большой буквы. Чудовищная Система и её бесчеловечные законы. И, отчасти, вся панорама нашей истории, раскачивающейся между тиранией и смутой.Понятно, что автор хотел высказать свои мысли об этом и убийство знаменитой и любимой народом актрисы стало для него… не хочется говорить – поводом, но чем-то вроде этого, чтобы предложить свои размышления читателям. Этим книга, безусловно, ценна. Она, написанная тогда, когда «наконец стало можно», – теперь один из памятников эпохи.И как же жаль, что она так тяжело читается… Очень-очень жаль. В отзывах и рецензиях многие ругают её, и я понимаю – почему. Мы теперь привыкли к совсем другому стилю изложения – более лёгкому, более художественному.Здесь же – сухой до хруста, почти что газетный стиль. Не говоря о том, что в тексте много документов – если не реальных, то выполненных «под реальные» – бюрократический стиль, через который почти невозможно продраться, в полной красе! Да, читать реально тяжело.И может быть, отчасти правы те, кто считает, что главный герой слишком уж идеализирован. Но можно взглянуть и с другой стороны. Надо признать, что в то время люди с идеалами встречались куда чаще, чем теперь. В наше время в них уже не верят, как в мифических персонажей, но они всё же встречались!Что могу сказать в итоге… Если бы это была книга современного автора, я бы поставила три звездочки – нейтральную оценку, и то – только из уважения к труду и серьёзным размышлениям автора. Потому что сейчас о таком тексте можно сказать – нечитаемо.Но Юлиана Семёнова оценивать у меня вообще рука не поднимается. Оставила бы без оценки, да хочется хоть немного разбавить оценки негативные. Поэтому от меня – четыре звезды.Но те, кто откроет книгу – я вас предупреждала:) Продраться через этот роман действительно тяжело. Однако я рада, что познакомилась с ним.И несколько цитат для знакомства:О державе болею, не о себе…

– Между прочим, «держава» происходит от слова «держать», «не пускать», «обуздывать». Есть такая пословица из русской сказки: «Жил-был татарский державец…» А державец – это хан, владелец, султан… Это понятие к нам от татаро-монгольской оккупации пришло – «держава-то»… Аккуратней с ним обращайтесь…

У нас ведь так алчно читают не оттого, что мы какие-то особые, просто нечем себя занять. В бизнес не пробьешься, кругом запреты, индустрии развлечений до сих пор нет и в помине, рестораны плохи, дороги, а решишь пойти – места не сыщешь, в одном Париже кафе и ресторанов больше, чем во всем Советском Союзе. У нас принято бифштекс брать с водкой, а у них можно с чашкой кофе весь день просидеть за столиком; такого б клиента наши официанты в сортире утопили… Туризм? Нет его. Дансинги для молодежи? Раз, два – и обчелся… Вот и читают…

Ведь прав был. Появились другие развлечения, и титул самой читающей страны мира мы потеряли.– Что вы почувствовали, когда вас привезли во внутреннюю тюрьму?

– Стыд, – ответила Федорова без раздумий и, утерев глаза пальцами, вновь поворотилась к нему.

– Что?

– Стыд…

– Это когда вас раздели, обыскивая?

– Да нет… Женщины к этому иначе относятся, мы ж к гинекологу ходим, такая доля… Мне за все стало стыдно… За то, что меня – артистку, которую знает народ, могли затолкать в машину и упрятать в тюрьму… За то, что бессловесная женщина в советской военной форме полезла пальцами… Зачем? Искала, не спрятано ли там чего? Те, кто меня брали, знали, что и одеться-то не успела толком… разве не могли ей об этом сказать? Стыдно стало за то, что нет у нас людей, а только истуканчики, которые следуют не мысли и сердцу, а одной лишь инструкции. Стыдно стало за тот мертвящий запах карболки и затхлости, убогий запах извечной, привычной нам несвободы… За вас мне было стыдно – за то, что мучили меня, зная, что я ни в чем не виновата… Достоевского почитайте… У него все про это сказано… За страну стало стыдно…

– Слава, мы начали полгода назад… С разгульной демократии начали: «никакой табели о рангах, все равны, делаем общее дело, единомышленники, человека ценим по конечному результату труда…» Все, как полагается… И – понесло! Шофер начал учить журналиста, как писать. Стенографистка дает советы художнику, как верстать номер, бухгалтерия: «так – нельзя и эдак нельзя, а здесь не велит инструкция» … А – как можно? Ты мне это скажи, я ж на хозрасчете, самофинансировании и полнейшей окупаемости! И – пошла родимая расейская свара: а почему он такую премию получил?! я ему не подчиняюсь! а по какому праву его послали за границу, а меня – нет?! Равенство?! Э-э-э, Славик, нет, до равенства мы еще должны расти и расти, пьянь гению не ровня, исполнитель созидателю не пара…

Да, я за то, чтобы взорвать наши ужасные тюрьмы, пропахшие вековым ужасом карболки, крови, затхлости, и построить Цивилизованные помещения для тех, кто преступил Закон. Разные люди его преступают, по разным причинам, да и государство сплошь и рядом повинно в том, что граждане встают на стезю зла: когда мир незащищенных бедных, которых не тысячи, а многие десятки миллионов, соседствует с миром упакованных, – о социальной гармонии говорить преступно… К милосердию надо взывать, с Богом идти к каждому, кто оказался за решеткой… К каждому? К тому, кто растлил пятилетнюю девочку тоже? Или готовит убийство беспомощного старика? Меня всегда упрекали в гнилом либерализме, но растлителей я бы сажал на электрический стул. Американцы народ верующий, богобоязненный, но безжалостно сажают зверей под ток и – правильно делают. А мы считаем, что, если режим в колониях будет унизительно-беспощадный, это остановит тех, кто освобождается. Не остановит, ожесточит еще страшней, убьет все человеческое…

Рокоссовский однажды сказал, как отрезал: «Недоучившийся поп пытался командовать нами, профессионалами армии».

История повторилась: такой же недоучка от религии – Михаил Андреевич Суслов, – предавший самоё доброту учения Христова, затолкал в марксистские догмы те огрызки нравоучения, которые позволяли ему и его присным, клянясь народом (в первую очередь русским, самым, пожалуй, многострадальным, если не считать тех, на кого обрушился геноцид, – карачаевцев, балкарцев, крымских татар, немцев Поволжья, греков, калмыков, турок, чеченцев, ингушей, да и прибалтийские республики с западными регионами Украины испили горькую чашу), манипулировать понятием, требуя от людей убежденной веры в то, что дважды два есть пять, а высшее счастье жизни составляет тотальная несвобода.

Вспоминая обязательные политзанятия, нудные лекции пропагандистов, на которых он сидел, надев черные очки, чтобы не заметили, когда уснет (почти все, кстати, приходили в темных очках, не один умный), он поражался тому, какой гигантский вред приносили обществу эти обязаловки, во время которых все спокойно внимали обязательной лжи, внешне принимая ее как правду – так и рождалась государственная шизофрения, раздвоение, а то и просто расщепление (как лучины) общества: в кабинете – один человек, с женой на кухне, включив радио, – другой, на собрании – третий, у начальства – четвертый, во время разбора очередной «персоналочки» – пятый…

– Неужели вы упустите возможность приобрести справочник железных дорог? – продолжал между тем Ястреб. – Да, он прошлогодний! Но что сейчас так ценится, как старая книга?! Через пять лет она станет уникальной и ее у вас купят в любом букинистическом за десятку!

– А на хрена эти справочники? – снова пробурчал старик. – Езжай на вокзал, становись в очередь и прей. В России справочникам верить нельзя, мы – непредсказуемые…

Вручаю роману две красные звезды. Что пошло не так? Ну, посмотрим…Тэги к книге (исключая игровые): Убийство Зои Федоровой, Советский детектив, Костенко, Хорошо, Детектив.Аннотация: Полковник Костенко расследует загадочное убийство известной актрисы Зои Федоровой.Так вот, ответственно заявляю: верить здесь стоит только именам собственным, другими же упомянутыми выше словами книгу можно охарактеризовать лишь с огромной натяжкой. Детективом тут, конечно, слегка попахивает (убийство актрисы Зои Фёдоровой – реальный факт), но львиная доля всего материала по сути посвящена экскурсам в историю нашей многострадальной страны с конкретным заходом на личности, начиная с Ленина и Троцкого и заканчивая Брежневым и Горбачёвым. Причём подано всё это в виде кратких разрозненных зарисовок, вклинивающихся в текст буквально каждые пять страниц, и приправленных размышлениями главного героя на заданную тему. Чем-то напоминает кухонные посиделки времён горбачёвской гласности. У меня есть смутные сильные подозрения, что современный читатель, взяв эту книгу в качестве детектива, пусть даже милицейского, очень удивится. Как минимум. Или будет жутко расстроен, как это произошло со мной.Ясно одно – это совершенно точно не та книга, с которой стоит начинать знакомство с Юлианом Семёновым, автором знаменитых романов, по которым сняты такие культовые советские фильмы, как «Семнадцать мгновений весны», «ТАСС уполномочем заявить», «Петровка, 38» и т.д. «Тайна Кутузовского проспекта» срывает покровы с искалеченных судеб, в которых само собой мелькают то МГБ, то уже КГБ, а то и ЦК КПСС; подвалы, пытки, расстрелы, ссылки, наблюдение, а ещё алчность, честолюбие, непомерные амбиции. И лейтмотив всей этой музыки:

Потому что в каждом был страх! Разве можно без страха жить?! Только страх совесть и хранит…Расследование тоже клочковатое, с недомолвками и массой имён. Очень неудобно отслеживать происходящее. В общем, книга оставила гнетущее впечатление своей тематикой, стилем, языком, ну и несоответствием заявленному. Поэтому под конец выжму из неё солнечный лучик, это старый английский анекдот (или притча), рассказанный одним из героев:

– Джон, вот ты рафинированный, истинный интеллигент, скажи, как и мне стать таким же?

– Надо закончить Оксфорд.

– Я закончил!

– Не тебе – дедушке!

Давно у меня не было такого книжного разочарования и такой обиды, которую нанесла мне эта последняя книга Юлиана Семенова.

Какой жгучей ненавистью к своей стране пропитана каждая страница! Я могу понять обиду за репрессированного отца, за несправедливость, которую испытал Семенов в юности. Но страна с лихвой компенсировала ему все. Он ведь не только заслуженно стал любимым и уважаемым автором. Его принимали в очень высоких кабинетах, допускали в святая святых. А награды?

Медаль «В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)

Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (23 декабря 1976) – за многосерийный художественный телевизионный фильм «Семнадцать мгновений весны» производства Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького

Премия КГБ СССР в области литературы и искусства (1978)

Орден Дружбы народов (6.10.1981)

Заслуженный деятель искусств РСФСР (1982)

Орден Октябрьской Революции (16.11.1984)И ведь ни от одой не отказался! Не швырнул в лицо ненавистной власти! Зато написал вот этот без преувеличения пасквиль. У меня возникло стойкое ощущение, что книга писалась автором, когда он находился уже в прединсультном состоянии.Здесь смешались в кучу кони и люди. Куча отрывочных фактов сыплется на читателя, как обрывки бумаг из мусорной корзины, сюжет настолько рваный,что то и дело возникает вопрос: «А это здесь откуда и причем?»

И практически каждый абзац завершается, словно речь Римского сенатора о Карфагене: «Во всем виноват Сталин. И даже если не виноват, то все равно виноват!»

Местами сквозь эту густую тучу пыли все же иногда проглядывает детективный сюжет. Вместе с ним возникает надежда, что вот вот станет интересно. Но потом все опять заволакивает мутная чернушная жижа.

Каждый персонаж этого повествования словно живет сам по себе, в своей собственной капсуле., словно хаотично натыканные картонные фигурки. Некоторые страницы больше напоминают газетные или журнальные статьи, нежели художественный текст. Да, действительно, читать о руководителях СССР интересно. Но каким боком все это соотносится с Зоей Федоровой и ее гибелью для читателя так и остается непонятным. Шитье белыми нитками уж очень очевидно и небрежно настолько, что их концы торчат практически отовсюду. Нет ни одной ссылки хоть на какой-то подтверждающий тот или иной факт документ. Поэтому многое кажется откровенно притянутым за уши и высосанным из непонятного органа.

Семенов из всех сил топчет СССР и во все горло славословит Соединенные Штаты. Невольно вспоминается фраза из очень бородатого анекдота :" Надо ехать!". Но не уехал почему-то.

Прекрасную советскую актрису безмерно жаль. Только вот не стоит ее идеализировать и пытаться отмыть до бела. черные пятна. А они были. История этого убийства крайне запутана. и ниточки, по последним всплывшим фактам, тянутся отнюдь не в Кремлевские кабинеты и окружающее их пространство, а совсем в другую сторону. Вряд ли Юлиан Семенов об этом знал, но во всяком случае догадывался. Может быть потому сознательно в конце концов ушел от основной темы своего произведения и все оставил без ответа.. Зато приплел ни к селу , ни к городу адмирала Колчака. В этом месте я просто откровенно расхохоталась. Ибо это был от самый медведь, который окончательно раздавил и без того хлипкий карточный теремок.

Рекомендовать сие творение не смею. Совесть не позволяет.