Юкани Энс
На грани миров
Глава пятая
Сидя за партой в классе иностранного языка, Ева всматривалась в то, что происходило за окном, размышляя о чем-то своем. Сам кабинет был просторным с двумя большими окнами, на подоконниках которых стояли цветы. Помимо парт и учительского стола, вдоль стены тут также стоял светлый широкий шкаф, в котором были собраны словари и учебные пособия.
– Эй, о чем задумалась? – спросила Рина, толкнув локтем подругу, витавшую в облаках.
Ева обернулась и увидела знакомую моську Знаменской, которая и без макияжа была прекрасна, а сейчас с подчеркнутыми тушью ресницами и накрашенными помадой губами в пыльно-розовый оттенок она была самой настоящей красоткой с зашкаливающим шармом. Подруга явно выражала любопытство, на что девушка лишь неохотно ответила:
– Ни о чем важном.
После ее слов прозвенел звонок, который заставил Марину на время оставить подругу и вернуться на свое место. В кабинет вошел учитель. Ева старалась вслушиваться в слова занудствовавшего преподавателя, но что-то все время ее отвлекало, не позволяя сосредоточиться. Мисс популярность, как всегда, с кем-то увлеченно кокетничала в телефоне; по ее счастливой улыбке можно было догадаться, что ее социальный собеседник тот самый возлюбленный Влад. Большинство одноклассников тоже занимались своими делами, не обращая внимания на учителя, и лишь некоторые слушали его лекцию. Хоть Ри и отвлекалась на уроках, но при этом умудрялась хорошо учиться, конечно, не на «отлично», но и отстающей не считалась, что очень удивляло Еву; она не понимала, как ее подруга успевала везде: и на свидания ходить, и погулять с друзьями, и выполнять требуемые учебные нормы.
На обеденной перемене, которую девушки решили провести в классе, звезду школы сразу облепили поклонники, предлагающие сначала купить какое-нибудь угощение, а потом и составить ей компанию, но она вежливо всем отказывала, ссылаясь на то, что ей срочно нужно поговорить со своей подругой; наконец, избавившись от них, Марина подсела к Еве.
– Фух, – тяжело вздохнула Знаменская, присаживаясь рядом, – совсем проходу не дают.
– Что-то ты всех начала отшивать… неужели настолько сильно Влад понравился, что другие стали не интересны? – улыбнулась Ева с каким-то ехидством, хотя сама даже не ожидала от себя такого, ведь она всегда безразлично относилась к столь высокому статусу подруги.
– Да, никому другому с ним не сравниться, он такой единственный, идеальный… – не заметив ехидства лучшей подруги, она начала вырисовывать образ Королькова в голове, при этом искренне улыбаясь.
Пока одноклассница расхваливала своего ухажера, внимание Евы привлекло что-то за окном. Во дворе школы было видно могучее красивое дерево с блестящими на солнце золотом листьями, которые порой срывало ветром. Перемена близилась к концу, в очередной раз Эллерс взглянула в окно, словно что-то ждала, и каким же сильным было ее удивление, заметив там того, кого так жаждала увидеть; под тем самым золотистым деревом стоял высокий светловолосый парень, привалившись спиной к стволу. Девушка не отрывала глаз от него, ведь ей казалось, если она хоть на миг потеряет его из виду, он просто растворится, как это обычно и происходило. Она впитывала его образ, будто все ее существо успело соскучиться… От этого парня на душе вдруг стало легко и солнечно, словно она встретила очень близкого человека, которого не видела долгие годы, от чего невольно на губах появилась улыбка, способствующая ямочкам.
– Рин, мне нужно идти, скажи учителю, что мне плохо стало, и я ушла домой, – произнесла Ева, собирая учебники и тетради в сумку, – я тебе потом все объясню.
– Постой, куда ты? Ева? Это на тебя не похоже… – удивленная Марина, не понимая, что успело произойти за эти пять минут, провожала подругу взглядом; это должна была быть очень важная причина, раз отличница решила прогулять учебу. На вопросы Знаменской девушка не ответила и как ошпаренная вылетела из класса, захватив сумку с собой.
Оказавшись во дворе школы, Ева оглянулась по сторонам; ее сразу обдало прохладным ветром, отчего она вздрогнула, но все же побежала за школу, к одинокому и могучему дубу, ведь там она надеялась встретить его…
Чем ближе она направлялась к тому месту, тем сильнее ускоряла бег, надеясь успеть. Она просто обязана застать его там, иначе и быть не может. Увидев знакомую фигуру на том же месте, ее сердце начало биться быстрее, и девушка ощутила какую-то долю счастья, но вдруг парень отстранился и направился в противоположную сторону от бегущей к нему девушки.
– Стой! – крикнула она ему вслед, даже не надеясь, что это сработает, но, на ее удивление, парень остановился. Ева тоже замерла на несколько секунд, замявшись, не ожидая такого и не зная, что делать дальше. Но, собравшись с мыслями, она направилась к нему. Однако юноша даже не обернулся, лишь продолжал молча стоять к ней спиной, будто если она снова увидит его лицо, то вся правда вскроется наружу. Оказавшись совсем рядом, старшеклассница протянула руку, чтобы коснуться его и убедиться в том, что он на самом деле реален, но в тот самый момент парень решил обернуться. От испуга она отдернула руку, так и не дотронувшись до него.
– Не стоит этого делать, Ева, – первым диалог начал незнакомец. В его голосе звучало столько печали. От того, что он назвал ее по имени и без того большие глаза девушки распахнулись еще шире.
– Что делать? – поинтересовалась она, всматриваясь в стоящего впереди парня, который сейчас был действительно настоящим, а не ее выдумкой. Она была рада, что наконец сможет с ним поговорить и выяснить, для чего он преследует ее и почему он кажется ей таким знакомым…
– Ходить за мной, – тихо произнес незнакомец, взглянув в глаза стоящей напротив девушке, – не… ищи… меня… – жестко по слогам добавил он, чтобы точно не оставалось сомнений.
Его глаза были столь же печальные и встревоженные, как и голос, но какая-то маленькая часть выражала радость от встречи, хотя скорее всего она увидела там то, что хотела увидеть сама.
– Но это ты всегда преследуешь меня. Кто ты такой? Откуда знаешь меня? – начала расспрашивать Ева, не растерявшись столь грубому ответу, – почему тебя вижу только я? – голос дрожал, а глаза стали слезиться, но она не позволила себе проронить ни одной слезинки.
– Ты не помнишь меня, я так и думал… Прости, я не смогу ответить на все твои вопросы, их слишком много, а времени так мало; уверен, что это не все, что ты желаешь знать, – словно прочитав мысли, произнес новый знакомый Евы. Он приподнял руку, как будто собирался провести по ее волосам, но остановился на полпути, – ты так выросла, изменилась с нашей последней встречи.
– Мы встречались раньше? – переспросила она, не веря в слова парня, хотя в глубине души надеялась, что не просто так он кажется ей родным.
На лице юноши показалась тень волнения, и он начал озираться по сторонам.
– Мне пора идти, я не могу долго оставаться здесь, тем более с тобой… они найдут тебя, если я буду рядом.
– Подожди, объясни мне все. Кто найдет? Зачем?
Неожиданно он положил руки на ее плечи так, что все преграды между ними просто стерлись на этот короткий миг, и с серьезным видом произнес, прерывая вопросы.
– Если хочешь жить, тебе лучше держаться от меня подальше, – даже с некой угрозой прошептал он.
Острой болью пронеслось в голове видение: звонкий детский голос, звавший ее за собой, и добрая легкая улыбка. Девушка схватилась руками за голову и зажмурилась.
Как только резкая боль стихла, Ева распахнула веки. Парня уже нигде не было. Она одиноко стояла под дубом, чувствуя какую-то грусть и пустоту внутри; лишь желтые, красные и огненно-рыжие листья, падающие на землю, составляли ей компанию, а ведь она так хотела встретить его и во всем разобраться. «Снова это чувство… Воспоминание? А парень, все-таки просто привиделся?»
Вопросы, которые не давали ей покоя, так и остались без ответа. Кто он такой? Откуда ее знает и откуда она знает его? А самое важное – почему сам незнакомец запрещает ей узнавать про него?..
Вернувшись домой, девушка, скинув кеды, заглянула в спальню родителей. Комната казалась немного необжитой. Даже современные светло-серые цвета придавали комнате строгий официальный вид, но не уют. Она была поделена небольшой желтой ширмой на две части: в одной находилась небольшая домашняя библиотека, передвижная стеклянная столешница, два кресла из черного металлического каркаса и белые пуфики, а на стене висел небольшой телевизор; ближе к двери находилась двуспальная, всегда аккуратно заправленная, кровать и темно-серый шкаф для одежды с зеркальным фасадом.
Оказавшись в своей комнате, она решила отвлечься и принялась за учебу. Но образ нового знакомого то и дело всплывал в голове, а губы предательски содрогались в меланхолической улыбке. Хотелось увидеть его, быть рядом. Тогда она на секунду могла бы увидеть его лицо, чтобы черты отпечатались крепко в памяти. Почему-то сейчас для нее это было самым важным. В это время в комнате игрался Чарли. Он взял в зубы резиновую кость и тряс головой в разные стороны, пока та не улетела под кровать. Потеряв игрушку, он сел рядом и начал скулить.
– Сейчас достану, – заботливая хозяйка опустилась на пол и, включив фонарик на телефоне, заглянула под кровать. Помимо игрушки, она заметила книжку, приклеенную изолентой к основанию. – А это еще что?
В руках она держала небольшой ежедневник в твердом синем переплете. В правом углу было выведено красивым золотистым шрифтом: «Принадлежит Константину Гросс».
«Это дневник? Откуда он здесь? И кто такой Константин Гросс?»
Строки были заполнены аккуратным каллиграфическим почерком, словно автор старательно выводил каждую букву. Прочитывая страницу за страницей, она узнавала историю мальчика, который случайно попал на чужую планету. Ему было одиноко, ведь никто его не замечал. Лишь одна рыжеволосая девочка однажды подошла и первой заговорила с ним. С этого дня начались их приключения. Он раз за разом сбегал от семейных проблем на Землю, где его ждала единственная подруга. Вот только родители девочки сочли мальчика угрозой и стали водить ее к психиатру.
«Сегодня мне нужно будет покинуть Землю и вернуться домой, чтобы обучиться и стать преемником отца. Ужаснее всего, что я не знал, чем помочь, когда услышал окончательный диагноз Альберта Штима. В качестве лечения был назначен гипноз, который должен стереть воспоминания обо мне. Ты так боялась забыть, что я решил подарить свой дневник тебе. В знак нашей дружбы, который напомнит обо мне даже после терапии. Надеюсь, мы еще встретимся… твой друг, Костя…» – это была последняя запись.
Голова загудела, и Ева схватилась за нее руками, выронив дневник на пол. Перед глазами промелькнул образ, как кто-то протягивал ей эту книгу со своими личными записями.
На полу лежал детский рисунок, выпавший из дневника. «Эта девочка… Я?» Она не верила своим глазам. Эллерс мгновенно узнала себя, стоящую рядом со светловолосым мальчиком, держащим ее руку, которого безошибочно можно принять за Костю, хозяина дневника.
«Этого не может быть… Если задуматься, я действительно совсем ничего не помню о своем детстве». Все поплыло, и на секунду даже показалось, будто она упадет в обморок от шока. Миллионы тысяч вопросов пронеслись у нее в голове. Что это все означало? Какую терапию она могла проходить, ведь ничего подобного на ее памяти не было? Стоит ли спросить родителей о том, что они так усердно прятали? В этот момент все тело потяжелело, становясь словно каменным. Возможно ли, что это просто ошибка?
В дневнике было имя ее лечащего врача, и Ева решила найти какие-либо данные в интернете, чтобы убедиться, существует ли он вообще. К сожалению, или к счастью, такой психиатр действительно существовал в ее городе. Вот только на данный момент он сам находился на лечении в психиатрической клинике «Радуга». Адреналин подпрыгнул в крови девушки.
Все ее догадки подтвердились в одночасье. Теперь нельзя было назвать содержимое дневника выдумкой или неправдой. Нужно было отыскать этого доктора, ей хотелось срочно с ним поговорить и все выяснить. Да только вот о нем Еве был известен лишь один факт.
Глава шестая
После занятий Ева задержалась в клубе. Директор выделил средства для поддержания внеклассной активности, поэтому ребята расставляли новую мебель и изучали правила недавно купленных игр. Валери сообщила, что у них с Темой скоро будет круглая дата, два года вместе. Они обсуждали места, где можно хорошо провести время и отметить небольшую годовщину. Остальные ребята пытались тоже подкинуть разнообразные идеи.
Возвращаться домой Еве не хотелось, казалось, что стены давят на нее, угнетая. Она позвонила своей лучшей подруге, ведь та, несомненно, поддержит ее и даст совет. Даже еще не зная всей серьезности причины негодования подруги, Марина пригласила ее к себе в гости.
Найдя номер телефона психиатрической клиники в интернете, девушка записалась на прием, прикинувшись дальней родственницей, которая только недавно узнала о приключившемся ужасе со своим двоюродным дедушкой и срочно должна его навестить. Но что делать с внешностью? К счастью, девушка знала одного прекрасного профессионала перевоплощения – свою лучшую подругу Рину, которой она сможет всецело довериться в этом вопросе.
Знаменская встретила подругу теплыми объятиями. Она была одета в домашнюю рубашку из вискозы и такие же домашние бриджи сиреневого цвета с принтом ламы. Ее волосы были заплетены в опрятный пучок.
В просторной прихожей было хорошее освещение. Пастельно-фиолетовые обои с мелким узором гармонично сочетались с белой мебелью и темно-коричневым ламинатом. Вдоль стены стоял угловой шкаф-купе с зеркальными вставками и открытыми полочками сбоку; слева к нему примыкала настенная вешалка с крючками для одежды и узкая стойка для обуви, сверху которой располагался длинный мягкий пуфик для сидения, завершали всю эту конструкцию тумбочка с выдвижными ящиками и зеркалом, а также высокий узкий шкафчик с распахивающейся дверью. Современный коттедж был слишком огромный для всех ее обитателей – составлял 1600 квадратных футов. Здесь жила сама Марина, ее мама и породистая британская кошка, такая же грациозная, как и хозяйки.
Отец семейства Знаменских съехал несколько месяцев назад, и по сей день родители пытаются развестись. Девушку такой расклад не устраивал, а разговоры об этом и вовсе выводили из себя. Она обижалась на отца и не могла его простить. Несмотря на это, отец пытался наладить отношения с дочерью и присылал ей подарки, но та совсем не горела желанием идти на контакт.
Марина провела подругу в не менее роскошную и широкую кухню в скандинавском стиле золотистого цвета и молочным кухонным гарнитуром с деревянными вставками. Вся техника здесь была встроенная, придавая нарочитую простоту. В середине находилась деревянная барная стойка с примыкающими к ней мягкими барными стульями бежевого цвета, а чуть дальше такого же оттенка диван, напротив которого на стене висел огромный плазменный телевизор, с высокими напольными колонками по бокам.
Пока заботливая хозяюшка заваривала успокаивающий чай на травах для подруги и выкладывала сладости на тарелку, та металась вокруг стойки и рассказывала о стертых воспоминаниях, про которые прочла в дневнике.
– Даже не знаю… может, твои родители хотели уберечь тебя от каких-нибудь ужасных воспоминаний, которые тебя травмируют?
Перекусив, Ева попросила помочь сменить имидж, упомянув встречу со своим врачом, для которой ей так понадобилось преображение внешнего вида. Подруга укоряюще покосилась, но зная Еву, которую ничем не переубедить, если та что-то решила, предпочла промолчать. Для этого они расположились на диване рядом, включив на телевизоре музыкальный канал. Почему-то кухня являлась самым ходовым местом в доме, где любили проводить свое время домочадцы, в том числе и сама Марина.
Мисс популярность нацепила на голову подруги цветастый платок, а на переносицу – большие черные очки. Ева критично осмотрела себя со стороны и утвердительно кивнула. Тогда подруги начали химичить с одеждой, но большую часть времени они просто хохотали как ненормальные, примеряя, в основном, на Эллерс разные шмотки Знаменской. Девушки снова почувствовали родную связь, ту ниточку, что всегда их объединяла.
Прикидываться иностранкой раньше школьница не умела, но вот сейчас настал момент, когда пришлось учиться. Хорошо, что по телефону она говорила с южным акцентом – сейчас это сыграет ей на руку. Марина пожелала удачи «своей мышке» и отпустила в полностью обновленном прикиде. Вот только далеко ей уйти не удалось – у ближайшего дерева ее поймали за руку и чуть ли не прижали к самому стволу, от чего девушка негромко охнула. Но увидев блондина, на которого у нее все еще оставалась обида, успокоилась. Он находился так близко, что ее сердце застучало.
– Ты куда так нарядилась? Что за платье?! – рыкнул парень, оглядывая с неким интересом ее новый облик.
– Какое твое дело, черт возьми? Как хочу, так и одеваюсь, – Ева вырвала локоть, со злобой смотря на него. – Может быть, у меня свидание? С парнем, у которого нет мании контролировать каждый мой шаг и преследовать! – это была то ли провокация, то ли простое отчаяние.
– Никакое. Но если ты что-то начудишь – отвечать будешь за это сама… Сколько еще раз мне сказать, чтобы ты не лезла не в свое дело? – устало вздохнув, он прикрыл глаза и потер виски, будто бы не спал уже несколько дней.
– Я никуда не полезу… это обычное свидание, – продолжала настаивать девушка. Хорошо, что он видел ее глаза только через очки, иначе бы точно догадался, что она врет.
– Хорошо. Иди.
Юноша отступил на пару шагов, так что Эллерс даже стало обидно, но она ушла. Сейчас ей нужно было думать не о парне, который преследует ее везде и даже в своих мыслях, а о деле. Ей предстоит нечто важное.
Девушка вышла из автобуса перед небольшим старым зданием, над центральным входом которого красовалась надпись из разноцветных букв – частная психиатрическая клиника «Радуга». Она осмотрелась: слева от поликлиники был зеленый дворик с качелями для детей, а также скамейки, уже для более взрослой категории людей; а справа имелась площадка для автомобилей. Хоть здесь и не чувствовалась столь угнетающая атмосфера, Еве стало не по себе; она не любила больницы.
На окнах первого этажа можно было заметить белые решетки. Девушка сделала несколько шагов вперед и остановилась около двери, собираясь с мыслями. Несмотря на позднее время, клиника все еще работала. Шумно сглотнув неприятный комок в горле от волнения, она отворила дверь и вошла в здание. Внутри все было в светлых тонах: зеленоватые обои оттенка полевой мяты, стулья для посетителей – кремового, двери – стандартного белого; впрочем, ничего примечательного. Слева находилась небольшая кабинка с прозрачным стеклянным окном. Внутри сидела женщина в белом халате, похоже, она и была администратором, принимающим звонки и выдающим талоны клиентам. Женщина окинула Еву странным взором, – у всех разные вкусы – но лишь попросила снять очки. Поставив подпись в журнале, девушке было разрешено подняться на второй этаж. Там ее встретили санитары, цепляя красный браслет на запястье и провожая. Они завели ее прямо в палату ее бывшего доктора. Комната была не очень большая, на одного человека. Свет проникал сквозь неплотные шторы небесного цвета. Из мебельного оснащения здесь были только кровать и стул, и то стул, кажется, поставили для потенциального посетителя. Мужчина безумным, пустынным взглядом смотрел в потолок.
– Можете… оставить нас? У нас с дедушкой свои… секреты, – повернувшись к санитарам, попросила старшеклассница, улыбнувшись так мило, как только умела. Те кивнули и вышли за дверь. Какие послушные псы.
– Здравствуйте, – поздоровалась Ева, присаживаясь на стул у кровати, на которой сидел Штим, свесив ноги. Он повернул голову на ее голос, внимая словам, но даже не думал отвечать. – Вы меня вряд ли помните. Но я хочу кое-что узнать, о такой девочке, как Ева Эллерс… – спустя напряженное молчание, она спросила, – вам что-нибудь говорит имя Ева Эллерс?
– Что?.. Откуда ты ее знаешь? – глаза мужчины сначала задумчиво забегали, после чего словно налились кровью, а руки сжались в кулаки. Он осмысленно посмотрел на девушку, так что задрожали ее коленки.
– Я… ее подруга, – решила соврать девушка, а ведь раньше она никогда не была лгуньей, – ей сейчас плохо…
– Это правильно, она не должна жить, таких нужно убивать! Убить-убить-убить, – затараторил Альберт, пребывая в бессознательном состоянии, что было заметно по его затуманенному взгляду.
– Пожалуйста, ответьте, почему вы решили ее загипнотизировать?
– Вы знаете, что с ней? У нее есть то, чего нет у других, и она не должна этим обладать! Я пытался… пытался ее убить, а теперь я здесь, черт! Мне нужно было всадить ей нож в горло еще тогда, когда она впервые появилась в моем кабинете… Я не мог позволить ее способностям открыться, если она узнает… если она все узнает…– бормотал уже, казалось, бессвязно бывший психиатр. Но сердце девушки сжималось, обливаясь кровью. Все его слова бумом отдавались у нее в голове, врастали в нее.
– Как убить? Но… – ее голос совсем задрожал. И тогда взгляд мужчины пристально начал вглядываться в ее лицо, будто сознание постепенно возвращалось к нему, позволяя концентрироваться на реальных вещах, а не на том, что было в его фантазиях. Он перестал что-либо говорить.
– Откуда ты все это знаешь? Ты и есть она! Ты и есть!.. – старшеклассница не успела даже заикнуться, как Штим налетел на нее, срывая с носа очки и пожирая ее помешанным взглядом. Руки вцепились в шею, и девушка громко вскрикнула, барахтаясь и пытаясь выползти из-под нависшего над ней телом. Санитары мигом вбежали, отдирая от нее обезумевшего больного. Они крепко привязали его конечности к койке, но Эллерс навсегда запомнит этот безжизненный взгляд, в котором прочитала свою смерть.
– Простите… Ваши очки, – один работник с небольшим, мужественным шрамом на шее, переходящим немного за ухо, – школьница подумала, что Косте пошли бы шрамы – поднял ее очки и помог самой подняться, улыбаясь, – не нужно нам было оставлять вас с ним наедине. Он лежит в «С» зоне, куда кладут только тех, у кого нет шансов на реабилитацию… Ваш браслет говорит об этом, но мы не думали, что он снова взбесится, вчера ему вкололи хороший транквилизатор.
– Ничего, я просто… просто мне не следовало напоминать ему о ней, я во всем виновата, – Ева улыбнулась.
– Вы точно в порядке? – он еще раз осмотрел ее шею и все же отпустил, так как девушка сказала, что торопится.
Как она и предполагала, встреча оказалась неудачной. Неужели с ней все так сложно? Все настолько запущено? Еще чертов блондин ничего не хочет рассказывать. Хоть бы намеки какие-то дал, но он только и знает, что отговаривать ее, будто правда может спасти. Лишь бы он ее здесь не увидел. Шея до сих пор побаливала, наверняка останутся ссадины. Прикрыв это все платком, – он был настолько широким и большим, Ева отправилась обратно.
Оказавшись на улице, она побежала к остановке, чтобы снять весь необычный марафет и поделиться тем, что она узнала. Эта лечебница находилась на краю одного из спальных районов города, а в округе были только несколько пятиэтажек и кустистый лес. Деревья представляли собой расписной яркими красками узор: листья смешивали между собой зеленые, красные, огненные, бурые оттенки. Под вечер, несмотря на теплую погоду, поднялся довольно сильный ветер, как и в душе у Евы. Небо затянуло серыми тучами, отчего было пасмурно и темно. Несколько капель коснулось кожи девушки. Дыхание сбилось, а сердце колотилось, будто бы она совершила что-то незаконное.
– Что произошло на встрече с врачом? – тихо произнесла Марина, помогая Еве в возвращении в свой настоящий образ.
– Все не так просто… Мне кажется, я упускаю что-то важное, Ри… Я переоделась, чтобы встретить его и узнать все, но он толком ничего не сказал, – Ева не стала упоминать о том, как на нее напал Штим, почему-то ей не хотелось этого рассказывать. Впрочем, ей вообще не хотелось впутывать в это Рину, но она не могла все держать в себе и не поделиться хотя бы с кем-то.
– Моя девочка, – заметив ссадину на шее, та без лишних вопросов крепко обняла подругу, – не знаю, что сказать, Ева. Мне жаль, что твои родители так поступили, наверное, у них была веская причина для этого. Зная твое любопытство, я все же скажу, может, тебе и правда не стоит рыться в этом, все же они не просто так это сделали. Но, ты ведь не послушаешь… – Ри попыталась улыбнуться, чтобы как-то поддержать подругу.
Девушка шла через небольшой парк, где особенно сильно любил резвиться Чарли. Сейчас он был абсолютно пустым, безлюдным, и не столь приветливым, как днем. Шелест опадающих листьев и скрип раскачивающихся качелей из-за ветра навевали какой-то легкий страх и безумие, а топиарные фигурки и вовсе казались жуткими монстрами, поэтому Ева ускорила шаг, стараясь оказаться дома как можно скорее. Сидеть на уроках сейчас для школьницы казалось самым трудным и невыносимым занятием. Она пыталась разложить полученную информацию по полочкам, но это все еще походило на безумный хаос мыслей, мелькающих в голове.
– Ева, может, ты расскажешь нам про элементы теории относительности? – спросила молодая преподавательница физики и направилась к парте, раскачивая бедрами и громко цокая каблуками по плиточному полу.
– Что? Я не… я не знаю… – пробубнила ученица, даже не поднимая глаз. Ее разум находился все еще где-то в коридоре больницы, шелестя там каждый угол в поисках ответов.
Уроки тянулись бесконечно долго.
На обеденной перемене девушка плелась по коридору к выходу, чтобы дать мозгу кислорода. Райт решил воспользоваться этим, чтобы в очередной раз поглумиться над одноклассницей.
– Неужели даже такой гений, как Ева Эллерс, не знает ответ на такой простой вопрос учителя. Хотя едва ли тебя теперь можно назвать гением.
– Боже, Райт, мне сейчас совсем не до этого, – проигнорировав выходку, она направилась дальше, но парень преградил своим телом путь, упершись рукой об стену и надменно осматривая ее сверху.
Ева держалась из последних сил. Убить… Убить… Убить… Слова Штима эхом отзывались в голове.
Она подняла голову, едва сдерживая слезы. Наверное, это выглядело настолько жалко, что выражение лица Райта тотчас переменилось, и он подтолкнул школьницу к себе так, что ее щека прислонилась к мягкой ткани черного худи, пропитанного теплом юноши. Его сердце билось ровно так же, как и любое другое, хотя в этом многие бы засомневались, а привычная грубая рука нежно поглаживала волосы на макушке. Она даже не заметила, что ей удалось расслабиться и выплеснуть в виде слез все то, что копилось внутри и тяготило.