Эйлин Фарли
Джакал. Раскаленные дни
Глава 3
Далеко не все знают, что жители Сардинии просто обожают миндаль! Из него даже готовят равиоли – традиционное лакомство, в том числе и для карнавалов. Еще меньше людей в курсе того, что самая вкусная в мире миндальная мука получается из орешков, что предварительно очищают от шкурки, а затем сушат на жарком августовском солнце. Моя бабуля говорит, что забыть добавить в муку натуральную стручковую ваниль – это настоящее преступление перед человечеством. А готовые равиоли обязательно нужно запивать горячим шоколадом. О, да, в моей сардинской деревеньке и правда была настоящая Dolce Vita6!
***
«Лир, доброе утречко, я не игнорила, просто мы с Генри весь вечер сексом занимались», – наконец-то пришло сообщение от Нади.
Набираю ей ответ, зевнув:
«Ясно, проехали. Ты вообще помнишь, что обещала помочь с днюхой?» – пытаюсь хоть как-то развеять меланхолию от ночных тяжких мыслей о холодном человеке, который постоянно будоражит мое сознание.
«Ага, да не вопрос, подруга», – высвечивается ответ.
Так, она надиктовывает голосовое… Надин, хоть и немного противный, но звучный голос почти всегда действует на меня бодряще: даже лучше, чем чашка крепкого зернового кофе.
Прослушиваю ее запись:
– Эй, Рагацци, а не хочешь попросить папашу усилить охрану на мероприятии?
Записываю ей встречный вопрос, тоже голосом:
– Нафига? – тыкаю на отправку.
В ожидании ответа я вальяжно потягиваюсь. Надо бы уже вставать с постели и переходить к дневным делам.
Новое аудио от хитроумной русской засранки:
– Может, устроим головорезу «Дольче Виту»? Пусть этот Круз сторожит тебя вместе с другими лбами. Он будет подпирать стенку весь вечер, наблюдая за нашей тусовкой. Тусовкой, на какой отродясь не бывал, понятно?! Мы, подруга, будем отрываться и пить. Кстати, мой папаша уже договорился с дирекцией. О, да! Мать мою за ногу! Ты наденешь самое нереальное и откровенное платье. Восемнадцать бывает раз в жизни, Рагацци. Ну и как тебе такая мыслишка, насчет албанца?
– Так, хватит, идея хреновая. – Я удерживаю значок микрофона. – Не собираюсь я! И перестань доставать с ним. Тема закрыта. Закрыта давно, уяснила? – лгу в нахлынувшей досаде, ведь подруга хорошо меня знает, она в курсе, что я неровно дышу к чертовому албанцу, и каждый раз надавливает на болевую точку под названием: «Круз».
Если так подумать, то идея Нади, конечно, хороша… Заманчиво звучит, блин! Сексуальное ультракороткое платье цвета лаванды, которое я приметила еще неделю назад в «Сакс»7, туфли на высоченном каблуке. Девчонки из школы и несколько юных родственниц. Хорошая компания – все как на подбор ухоженные, симпатичные. Молодые самочки. Серджио и Винс – этих двоих закадычных дружков наверняка вызовут на дежурство…
И ОН! Круз! Стоит мне немного схитрить перед отцом, и, считай, дело в шляпе. Все трое здоровенных амбала «подпирают стенку», безучастно наблюдая за тем, как молодые самочки отрываются. Винс и Серджио, давно привыкшие к ненормированному графику работы охранников, а вот Круз…
Нет, он будет стоять вовсе не со скучающим видом, а сразу же примется испепелять меня и других девчонок взглядом, полным лютой злобы. Потому что мой батя выдернет его в выходной, да еще и наверняка из теплой постели, где он планировал вдуть очередной смазливой телке.
Да уж! За такую каверзную выходку он бы стал ненавидеть меня еще больше. Я и так слишком часто грубила ему и вела себя как конченая стерва. Мы уже одарили друг друга в «Гвидо» понятными для обоих взглядами. Поздно что-то менять. Поздно исправлять…
Ну, хорошо-хорошо, представим на секунду, что я зову к столу Серджио и Винса (а заодно, как бы невзначай, и Круза). Что потом? Первое: отец жестоко накажет парней-охранников за нарушение субординации. Возможно, даже уволит их. Второе: Круз не станет делить с моей компанией один стол. Он всех презирает, а особенно – виновницу торжества. Какие уж там поздравления от него и поднятый за мое здоровье бокал?! Эх! Никакая это будет не Дольче Вита, а настоящая пытка для меня.
Пришло новое голосовое от Нади:
– «Тема закрыта»? Ну-ну, врунья ты, Лирочка! Ладно, не буду бередить твою хрупкую душу. Короче, в два буду на месте.
Следом приходит смайлик-сердечко от этой проницательной засранки, которая видит меня насквозь.
Глава 4
– Бабуль, это ведь не конец истории? – не унималась я, упрашивая бабулю рассказать, чем закончилась сказка с загадочным юношей и Фридой.
Увы, nonna каждый раз отвечала, что мне, как и самой Фриде, которая постоянно думала о молодом человеке на золотом коне, надо набраться терпения.
Порывистые и вспыльчивые сардинцы, как известно, не отличаются большим терпением, а уж тем более маленькие девочки, что целыми днями колесят на велосипеде по пыльным дорогам, а вечерами жаждут историй про прекрасных девушек и юношей.
– Ладно, – не выдержав моего напора, махнула рукой бабуля Серафина. – Ты ужасно приставучая, внучка.
В ответ я с победным видом кивнула и поерзала в постели. А внутри всё искрилось от ощущения того, что я, наконец, услышу нечто особенное, очень романтичное и трогательное.
– Не проходило ни дня, что бы Фрида не вспоминала юношу. Ее жизнь была размеренной и без особенных событий. Ее старшие братья женились, а вскоре и обзавелись детьми, с которыми Фрида с удовольствием возилась. Она буквально считала дни до своего пятнадцатилетия. Ей, Фриде, казалось, что юноша прискочит за ней именно в день ее рождения. Когда этой, теперь уже молоденькой, девушке исполнилось четырнадцать, за ней стали ухаживать парни из гаучо, ведь Фрида была очень хороша собой. Настоящая креолка8, смуглая красавица с черными, как южная ночь, глазами. Фрида решительно отказывала даже самым симпатичным парням, ведь она была уверена, что загадочный юноша – это единственный, кому она готова отдать свое сердце…
***
Ну и денек, божечки! Одна мотовня, блин…
Электрическая щетка жужжит за моей щекой. На раковине лежит Айфон с померкшим экраном. Почему мама так и не ответила? Обычно ее не заткнешь. Она постоянно написывает, заваливает голосовыми, шлет дурацкие видосы из Тик-Тока и вообще донимает по мелочам.
«Ты съела йогурт? Или опять на голодный желудок в школу поехала?», «Дочь, спроси у Нади, где ее мама заказывает тибетский мед», «Я сегодня в спа с тетей Лючией, присоединишься?», «Вызови через консьержа электрика», и так далее и тому подобное…
Мама делает вид, что упорно работает в фирме по продаже итальянского текстиля – отец купил этот бизнес специально для нее. На деле же она хочет пореже появляться дома. Она не любит ни эту квартиру, ни Нью-Йорк, ни даже отца. Давно не любит. Вообще не представляю, как они заделали троих детей. Наверное, воздушно-капельным путем.
Мои старшенькие Валентина и Орнелла уже несколько лет не живут с нами. Это очень грустно и тоскливо – остаться одной. С сестрами было гораздо веселее. Особенно с Вал. Уж кто-кто, а она-то могла лихо поставить нашего батю на место…
Интересно, где сейчас сестренка? Надо глянуть ее страничку в Инсте. И сколько еще прибавилось подписчиков в ее офигительном фуд-блоге? Никак не привыкну, что кто-то из Рагации является звездой, публичной персоной. Эх, жаль, что я не такая отчаянная, решительная, как Вал. Она на моем месте уж наверняка захапала бы Круза…
Вал хоть и не прям красотка, но парни всегда вились вокруг нее. Чего только стоит муж сестренки! Валентина, мать ее, Рагацци умудрилась окрутить австрийскую модель нижнего белья по имени Оливер. На их свадьбе женщины, девушки, девочки и даже старушки – все до единой пускали на него слюни. А я не пускала. Во-первых, потому что предпочитаю брюнетов, а во-вторых, потому что завидовала Вал. Очень завидовала! Она всегда казалась счастливее, умела делать жизнь интересной. В отличие от меня, ей повезло: Вал так сильно не опекали и не опекают. Такое отношение чаще достается самым младшим.
От скуки я тыкаю в экран телефона, чтобы перечитать свое дневное сообщение для мамы. Может, всё-таки она обиделась? «Мам, я же просила не встревать. Не хочу я традиционные ваши итальянские закуски. Нафига равиоли? Можно хотя бы раз в жизни сделать, как я прошу?!»
Какое-то пиканье чуть слышится через шум воды. Я отвлекаюсь от мобильника. Домофон звонит! Кого еще принесло в такой поздний час? Родители ночуют в загородном доме, Надя наверняка кувыркается в постели со своим парнем Генри. Я выключаю щетку, сплевываю пасту и торопливо иду в коридор. Экран монитора на стене…
– Господи! Господи! – вырывается из моего горла.
ОН! Сколько времени? Часы в коридоре показывают чуть больше десяти вечера. Что Круз тут забыл?
На меня находит приступ дикой паники! Может, он пьян и решил наконец-то высказать всё? Нет-нет, ему на меня абсолютно насрать. Всегда было насрать…
Должно быть, отец отправил его за чем-нибудь, но просто забыл меня предупредить. По камере видно, что у Круза спортивная сумка на плече. Он то и дело оборачивается, озираясь по сторонам. Что в сумке? Куча денег?
– Так, ладно, окей… – шепчу одними губами.
Я расправляю плечи, чтобы внутренне собраться, но затем в полной растерянности оглядываю себя. Короткие шорты. Маечка, одетая на голое тело. Можно было бы сказать, что я выгляжу сексуально, если бы не дурацкие, очень детские рисунки с персонажем Снуппи на пижаме. Но переодеваться поздно: а вдруг Круз подумает, что никого нет дома, и просто уйдет? Вот уж хрен! Такая хорошая возможность повидаться с ним еще один короткий разок.
Заходясь от невероятного трепета, я дрожащим пальцем жму кнопку на домофоне. Мне так волнительно, что даже в горле пересохло. Черт! Внизу живота опять затарабанил предательский пульс, а жар волной разлился между ног…
Трусики, вот блин! Под моими короткими шортами нет белья! Без бюстгальтера и трусов я чувствую себя совершенно голой. Полностью раздетой девчонкой, которая сейчас предстанет перед НИМ нагишом!
Круз будет на пороге примерно через три минуты и пятнадцать секунд, проверено не раз. А мое лицо наверняка в зубной пасте. Нужно срочно привести себя в порядок!
Я бегу в ванную комнату и торопливо отмываю уголки губ. Где же тот мятно-медовый ароматизированный спрей для тела? Ага, вот он! Хватаю его с полки и делаю несколько пшиков. Микроскопические капельки прохладой ложатся на кожу и волосы.
– Окей, окей, спокойствие, Рагацци! – говорю себе как можно более уверенно.
Ага, как же, «спокойствие»! Я одна в огромной квартире, не накрашенная, готовая сдохнуть от нервоза. Да еще и без лифчика и трусов…
Я вздрагиваю от неожиданно-нахального стука в дверь. Почему Круз не в звонок позвонил, как цивилизованный человек, а тарабанит в дверь? Причем, скорее всего, ногой долбит. Да и вообще, почему Круз так быстро поднялся? Он что, бежал?
Что-то тут неладно! В моей душе зарождается очень нехорошее предчувствие! Может, Круз убил кого-то из клана и теперь хочет взять меня в заложники? Ну, нет, это глупости. Тогда он подстерег бы меня где-нибудь на улице.
На ватных ногах я подхожу вплотную к двери. В это мгновение снова раздается стук, причем еще более навязчивый и громкий. Я разблокирую замок и поворачиваю ручку.
Не дожидаясь того, что я распахну дверь, Круз резко дергает ручку с той стороны и вламывается в квартиру, заставляя меня попятиться.
– Быстро! – рычит он, запыхавшись, словно после марафона.
Круз с силой хватает меня за запястье и тянет за собой к моей спальне.
– Погоди, – шепчу в полном шоке от страха. – Что ты…
– Не время, потом! – отрезает он в ответ грубо и четко. – Где твой чемодан? Немедленно собирай вещи, Лира, живо, говорю!
Круз бесцеремонно лезет в мой шкаф в поисках чемодана. Я стою у входа в комнату в полной оторопи и без единой мысли в осоловевшей голове. Я просто слежу за его действиями…
– Что замерла? – резко оборачивается он. – Это не просьба, а приказ, ясно? Шевелись!
Круз рывком достает с верхней полки мой Брик’с9.
– Оденься попроще, – продолжает раздавать распоряжения грубый незваный гость. – Много шмотья не набирай. Ограничься какой-нибудь спортивкой. Боже, – Круз закатывает карие глаза, видя, что меня парализовало. – Ты тупая, а? Быстро!
Я очухиваюсь от шока из-за его хамских слов. Он правда сейчас назвал меня тупой?
– Не дави ты, объясни… – лепечу ему то ли просьбу, то ли вопрос.
– Так, у тебя две минуты на сборы, – глянув на наручные часы, снова отрезает Круз, выходя из спальни.
Господи, столько слов за раз он еще при мне не произносил! С его стороны —всегда емкие фразы по необходимости. «Надо заехать на заправку», «Убери ноги с подголовника, ты закрываешь обзор».
Я чувствую себя совершенно обессиленной и растерянной перед ним. Никакой решимости привычно огрызаться или корчить стерву. Его дико строгий бас звучит в ушах приказами, которые нужно немедленно и безоговорочно исполнить.
Я бегу к шкафу с целью поскорее собрать вещи. Он сказал «спортивку»? Окей-окей.
Почти ведь ночь на дворе, а Круз в моей квартире, тут, совсем рядом, за этой стеной. Он посадит меня в свою машину, это какое-то наваждение, боже…
Глава 5
– Нет, Лира-внучка, я боюсь, ты расстроишься, но Фрида так и не дождалась юношу, – с глубоким вздохом продолжала тем далеким вечером бабуля Серафина. – Он не явился ни в день ее рождения, ни потом…
Святые небеса! Как же я была расстроена, нет, зла на бабушку за то, что она решила сделать прекрасную сказку трагедией. Неужели, видя, как я переживаю за Фриду, она не могла придумать хороший конец? – гоняла я в детской голове с чувством лютой досады и обиды за бедняжку-Фриду!
– С приходом первого дня своего шестнадцатилетия она наконец осознала, – продолжила терзать меня жестокая nonna, – что юноша не сдержал обещание. Фрида то злилась на него, проклиная на чем свет стоит, то гоняла тревожные мысли о том, что, возможно, с ним стряслось что-то очень нехорошее, какая-то беда приключилась. Ведь он, тот юноша, при встрече в пампасских лугах точно не выглядел пустобрёхом, а напротив, настоящим кремнем, несгибаемым молодым человеком, который без малейших колебаний бросился бы спасать Фриду, окажись ее жизнь под угрозой…
***
Похоже, мои дела плохи. Очень плохи!
«В загородном доме была перестрелка», – коротко, сухо сказал Круз, кидая мой чемодан в багажник. Смутное, какое-то вязкое чувство страха и неопределённостии…
Круз не испытывает ни капли сострадания к моим проблемам. Этот головорез не собирается подробно объяснять, что к чему. Он сосредоточенно смотрит через стекло машины туда, в место, где блестящая от недавно прошедшего дождя автострада смыкается в точку.
Пасмурные фразы с легким оттенком грубости – Круз на протяжении всего пути пару-тройку раз дал понять, что не желает со мной общаться.
Вообще-то я должна тревожиться о своем будущем, но мой взгляд лежит на коротко стриженом затылке Круза, там, в ложбинке, что темнеет между шеей и основанием черепа…
Звук работающего автомобильного двигателя. В остальном – полная, закладывающая уши тишина. Всё будто бы замерло.
Круз сухо ответил на несколько вопросов, и теперь я не решаюсь открыть рот. Именно так: я онемела, потому что мне невыносимо рядом с ним!
– Паспорт точно взяла? Покажи! – вдруг требует Круз и протягивает руку, продолжая следить за дорогой.
От этого повелительно-надменного движения в воздухе ощутился его аромат парфюма. Плотный, обволакивающий, с ноткой чего-то восточного. У меня кружится голова!
– Взяла-взяла, отстань! – огрызаюсь от чувства чудовищного внутреннего дискомфорта.
Я для него всего лишь какое-то жужжащее раздражающее насекомое. Букашка, к которой и обращаться-то ниже достоинства. Могла ведь ответить ему спокойно, без этого «отстань»? Да, наверное, могла, но я слишком вошла в образ, и поздно менять правила.
– Быстро достала паспорт! Сюда дала! – произносит головорез раздраженным тоном, сделав перед моим лицом приказной жест пальцами.
Ладно-ладно, я роюсь в сумке и нащупываю шероховатую обложку поддельного загранника, который отец еще давно «заказал» из-под полы как раз для экстренных случаев. Круз не очень терпеливо, но всё же ждет, расположив руку на крае спинки пассажирского сиденья. Его подкачанное плечо, скрытое под тканью поло, острый локоть, часы на запястье. Ниже – длинные красивые пальцы. Головорез с руками музыканта из филармонии. За все три чертовых года Круз ни разу не прикоснулся ко мне по своей воле. Но ведь я-то могу дотронуться до него, типа ненароком, отдавая паспорт, вроде как случайно… Я ведь могу попросить у него прощения за свои фокусы…
Нет! Действительно, слишком поздно что-то менять. Даже если я извинюсь, то Круз сто процентов ответит, что ему насрать и он, мол, просто делает свою работу.
– На, вот! – в досаде я кидаю загранник на переднее пассажирское.
Ну и сволочь же я, ох и сука! Делаю ведь только хуже. Нет, это просто нестерпимо! Ловушка, в которую я сама себя загнала, и из нее не выбраться.
Придерживая руль, Круз листает поддельный паспорт. Один из тех, что лежат в тайнике, в квартире.
– Фрида Миллер. Девятнадцать лет? Ну и дела! – присвистывает с едкой интонацией головорез.
– И что? – продолжаю грубить, ведь он произнес красивое имя Фрида, которое много для меня значит, так, будто ему какашку в рот положили.
Ну ладно, проехали… Лучше отвлекусь на телефон. Что там? Открываю мессенджер. Блин, сообщение от Рафаэля. С чего вдруг? Он ингорил меня больше года. Не писал, не звонил. Я тоже, хотя первое время его поведение чуть задевало мое самолюбие. Эх! Всё же не стоило так быстро подпускать его тем летом…
«Привет, моя красавица, как дела?»
Набираю ответ:
«Нормально».
Рафаэль что-то печатает…
«А я сейчас там. Иду к нашему месту, в поле. Помнишь ту корягу у дороги, которая в сумерках напоминала тебе старую ведьму?»
«Да, помню, – сухо и без единой эмоции отвечаю ему. – Что тебе надо, Раф? Мне некогда, не до тебя, честно».
Грустный смайлик от него в ответ, а следом:
«Прости, пожалуйста».
Еще одно сообщение высвечивается:
«Я просто хотел узнать, как ты поживаешь. Знаешь, а я соскучился, прилетай сюда, пожалуйста, Лир».
– Сюда давай! – суровый голос Круза пронизывает сонный салон.
– Чего? – тяну непонимающе.
– Телефон, говорю, давай, живо! – головорез повторяет требование еще более жестко.
– Да пошел ты! Отвали! – в ужасном возмущении я повышаю голос.
Я хочу к Рафаэлю. И не хочу! Круз ведь, скорее всего, отвезет меня туда, в итальянскую деревню, где сейчас томится мой первый, мой бывший…
Пшеничное поле в приятных ласковых лучах утреннего солнца. Вкус соломинки и клейких, чуть горьковатых зернышек на языке. Сумерки, встреченные на диком белоснежном пляже. Звуки потрескивающего костерка на песке и раскаленные угольки, поднимающиеся туда, в темнеющее небо, к самым звездам.
Бабушкин дом. Моя постель, в которой так сладко спалось в детстве. Старенькое, но восхитительное на ощупь белье, пахнущее миндалем и кипарисовым мылом…
Круз со мной на узкой девчачьей кровати! Смешение ароматов родом из прошлого с восточными нотами его парфюма…
Боже, переставай, Рагацци! Совсем ополоумела от фантазий о головорезе…
Забыть, даже не сметь мечтать! Этот грубиян передаст меня, как какую-то вещь, родне и тут же смоется, даже не попрощавшись. И если для клана всё закончится плохо, то, возможно, я либо вообще никогда не увижусь с ним, либо встречусь очень-очень нескоро…
Выйти из тяжелых дум меня заставляет звук резкого нажатия по педали. Круз ударил по тормозам, параллельно съехав на обочину.
– Выходи, немедленно! – Он перекидывается через сиденье и тянет ручку машины с моей стороны.
Боже мой, я так углубилась в мысли, что забыла… Я брякнула ему «отвали!», отказавшись давать телефон.
– Т-ты чего, одурел, Круз? – лепечу я, чуть заикаясь и часто моргая.
Таким я его еще не видела! Вместо привычного равнодушия или презрения лицо Круза отражает лютый гнев! Он что, правда собирается вышвырнуть меня, как какой-то мусор?
– Значит, так! – цедит он зло сквозь стиснутые зубы. – Ты, похоже, не понимаешь, да? Ты тупая, как пробка, это ясно, но не вздумай закапывать и меня вместе с собой, слышишь? Телефон, повторяю последний раз! – рявкает на меня.
Божечки, вот это норов у него, оказывается! Похоже, всё, что болтала Надя, недалеко от истины. Зверь, который впадает в бешенство с полпинка.
– Да на-на, не ори! – Дрожащей рукой я отдаю телефон.
Круз с громким хлопком выходит из машины и делает несколько уверенных широких шагов.
Что-о-о? Блин, он хочет избавиться от Айфонов? Мой он разбивает ступней! Свой уничтожает следом. Капец, ужас! Я ведь не помню наизусть ни номера Нади, ни Рафаэля. Любимый плэйлист, недосмотренный сериал на Нэтфликс, фотки того лета с Рафом. Круз всё это безжалостно уничтожил!
От отчаяния и душевной боли я бью ладонями по стеклу!
– Перестань, ненавижу тебя! – кричу проклятому Крузу в каком-то искуплении, ведь он только что разрушил важную часть моей жизни.
Охренительно-прикольные селфи с сестрами, которые я им забыла отправить. Надины ржачные и скабрезные мемы на тему парней и секса. Фоточки с мамой в кофейне неподалеку от ее салона текстиля… Мама, папа! Живы ли они?!
Со «смертью» смартфона я вышла из состояния оторопи, нет, странной комы, в которой какое-то время находился мой мозг. Почти полная блокировка чувств и мыслей, чтобы собраться и быстро принимать рациональные решения.
Моя жизнь, наверное, разрушена… А отец, видимо, от чудовищной безвыходности отдал меня в руки этому жестокому и безжалостному головорезу, который не собирается церемониться ни секунды.
От ощущения полного краха и беспомощности из моего горла вырывается беззвучный вопль… Боже!
– Не реви! – холодно приказывает Круз, садясь обратно в машину.
– Отстань, просто заткнись! – мой голос срывается до писка.
– Приведи себя в порядок, «Фрида Миллер». Ты не должна привлекать внимание распухшей физиономией. Поняла?
– Да пошел ты! У тебя физиономия. – Я окончательно раскисаю из-за его этого «комплиментика» про лицо.
Беспредельщик, головорез, внутри которого нет ничего человеческого, продолжает грубить, оскорблять. Он просто добивает меня!
Этот монстр, к которому я, дура такая, несколько лет испытывала жгучие чувства, заводит двигатель и делает радио громче. Очень уместно! Самое время наслаждаться музыкой.
Группа The Killers, песня «Change your mind». Круз демонстративно выкручивает ручку громкости до предела, видимо, чтобы на время забыть о моем существовании.
Как же мне плохо, господи!
