Эван Рэтлифф
Криминальный гений
6
Наемники
2007–2009… Локлан Макконнел и золото… Дэйв Смит и история насилия… Феликс Клауссен находит работу… Жизнь наемника на службе Леру…
В сверкающем огнями Гонконге Пол Леру нашел точку для переливания и превращения сотен миллионов долларов в беззаконную активность. Этот мировой финансовый центр был идеальным местом, чтобы еще не обналиченные доходы от торговли в Интернете становились чем-то более ощутимым и затемняли собственные источники. У этого полунезависимого китайского города была особая слава: он открывался с новой стороны, когда дело доходило до отмывания денег. Под покровом терпимых законов Гонконга Леру мог бесконечно создавать подставные компании, через которые направлял в нужное русло деньги из карманов американских покупателей лекарств.
Локлан Макконнел, пятидесятилетний канадец с редеющей шевелюрой, обладатель резюме, говорившего о работе в различных службах безопасности, часто оказывался в конечном пункте прибытия этих денег. Будучи одним из сотрудников Леру в Гонконге, он отвечал за то, что называлось на языке его коллег «защитой имущества». Он вспоминал потом: «Из США, казалось, денежный поток лился непрестанно. Он превращался в золото». Сотни золотых слитков. Тысячи фунтов золота, стоимость которых измерялась десятками миллионов долларов. Деньги поступали на счета компаний Леру – «Эйджекс Текнолоджи», «Сазерн Эйс» и еще, по меньшей мере, двух дюжин – и перенаправлялись местной швейцарской фирме, торговавшей драгоценными металлами, «Металор». Тут на сцену выходил Макконнел. Он прилетел в Гонконг из своего дома в Маниле, чтобы следить за курьерами, доставлявшими золото и приобретаемые время от времени бриллианты в одно из помещений, принадлежащих Леру. В каждом доме-тайнике были большие сейфы. Из тайников золото часто перевозилось в черных пластиковых чемоданах военного образца до гонконгского порта и погружалось на яхты, отправлявшиеся на Филиппины, на основную базу Леру. Иногда перевозился весь сейф полностью. Другие чемоданы доставлялись в аэропорт, вручались пилоту, который, минуя стороной таможенный досмотр, проносил их на борт самолета Леру. Вопросов о дальнейшем месте назначения Макконнел не задавал.
Макконнел был одним из тех, кто вступал в игру на скрытой, темной стороне делового предприятия, созданного Леру, где скапливались современные солдаты удачи, наемники, действовавшие за границей цифрового мира, в мире атомов, металла и плоти. Те, кто работали на разных сторонах, мало или почти ничего не знали друг о друге. Для людей вроде Морана Оза, существовавших в виртуальном пространстве RX Limited, перешептывания об иных устремлениях босса сводились к раздутым слухам и страшилкам. А для подобных Макконнелу, находившихся с изнанки, там, где бизнесом Леру становились золото и оружие, сама RX Limited была далеким от насущных вопросов объяснением того, откуда у его босса берутся деньги. Наемники обеспечивали мускульной силой впечатляющее число замыслов, которые воплощались по всей планете.
Работа Макконнела на Леру началась в 2008 году. Он был нанят одним другом, бывшим солдатом британской армии по имени Дейв Смит, который сказал Локлану, что босс был «очень богатым человеком с кучей предприятий, список которых включает одну из крупнейших аптек в мире, но на ней не заканчивается». Больше полдесятка лет Макконнел прожил на Филиппинах, подвизаясь там и сям в индустрии риска – таким было обозначение, включающее все: и охрану промышленных площадок, и защиту важных особ, и внутреннее наблюдение в какой-либо компании.
Начинал Макконнел еще в родной Канаде, отвечая за подробности обеспечения безопасности политикам и торговцам бриллиантами, затем переехал в Лос-Анджелес, где делал то же самое для людей типа Сильвестра Сталлоне и О. Дж. Симпсона. Хотя Макконнел никогда не был в армии, он свободно владел армейским языком с «планом задачи» и «связистами», поэтому коллеги нередко думали, что он служил. В Манилу он прибыл в конце 1990-х по контракту, надзирать за мерами защиты при сооружении плотины и так и остался там. Они познакомились с Дейвом Смитом, когда вместе состояли в отряде, работавшем на компанию с центром в Маниле. Смит ушел при скандальных обстоятельствах где-то около 2005 года, а вскоре после этого всплыл в окружении Леру. В чем именно состояли тогда обязанности Смита, Макконнел так и не узнал. Но Смит без долгих промедлений фактически возглавил службу безопасности Леру и стал его правой рукой. Он предложил нанять Макконнела. Леру не просто искал людей, с чьей помощью он мог бы отмывать деньги. Он стремился расширить горизонты своей криминальной деятельности.
Сам Смит воплощал тип неукротимого международного наемника, которых через некоторое время стал нанимать, чтобы они пополнили ряды армии Леру. Он был родом из Северной Ирландии, состоял в британских войсках – часто он говорил, что в Специальной авиадесантной службе, элитном подразделении воздушных войск. Он заявлял, используя жаргон десантников: «Я был в полку». Некоторые из тех, кто работал на Леру, не очень-то этому верили, но Смит, по крайней мере, вел себя как хорошо подготовленный армейский офицер, и его послужной список, по-видимому, подтверждал его слова. Как подтверждали и шрамы, перекрещивающиеся на верхней части его торса и полученные, по его словам, в бою на Фолклендских островах. Он провел какое-то время в США, женился на американке, тренировал полицейский спецназ в Бостоне. «Дейв приучал к повиновению, – сказал Скотт Стэммерс, другой военный, привлеченный Смитом к работе на Леру. – Мы вместе с ним вышибали двери. У Дейва было две поговорки: «Как тренируешься, так и сражаешься» и «Гладко, значит, быстро»[4]». В конце девяностых Смит попал в круги наемных бойцов и продавал свои услуги необычным клиентам. В 1998 году он появился в Либерии в качестве военного советника Чарльза Тейлора, знаменитого полевого командира и президента страны. Смит особенно сблизился с сыном Тейлора Чаки, наставляя его в боевой стратегии, когда младший Тейлор создавал собственные независимые войска. После того как эти войска оказались замешаны в расправе с группой политических соперников, Смит исчез из Либерии. Чарльз Тейлор позже был осужден за преступления против человечности международным трибуналом в Гааге, а Чаки угодил в американскую тюрьму, получив приговор за пытки. Несколько лет спустя Смит очутился в Ираке наемником на британском финансировании, брошенным затыкать одну из бесчисленных брешей в системе общественной безопасности, полученных в результате американского вторжения. «Разница между наемником и солдатом лишь в том, что мне платят в пять раз больше, – рассказал Смит журналисту «Эсквайр» в 2004 году о подобных ему людях, работающих в Ираке. – И я говорю, да пошел ты, если я не хочу делать то, что мне приказывают». Тем временем Смит расстался с женой и перебрался в Манилу, где наконец покончил с зонами боевых действий и нанялся к Леру.
Номинально работал он главой службы безопасности, и ему поручено было вербовать мускульную силу, людей вроде Макконнела, чтобы на них опирался авторитет боссов. Иногда широта возможных обязанностей была почти безграничной. Поначалу Макконнел должен был надзирать за строительством стрельбища, сооружавшегося Леру в Маниле и прилегавшего к магазину огнестрельного оружия «Ред Уайт энд Блу Армз», которым он владел. Через месяц Смит, похоже, довольный Макконнелом, стал посылать его на задания в другие страны. «Дейв давал мне инструкции касательно того, что нужно было сделать, – сказал Макконнел. – Все это довольно безобидные штуки. Хорошие деньги, работа на богатого парня…» Леру находил так называемых болванов, родственников или партнеров без уголовного прошлого, чтобы регистрировать на них компании или открывать банковские счета. Макконнелу поручалось присматривать за «болванами» и удостовериться в том, что они ведут себя так, как им сказано. Большинство составляли филиппинцы, но среди «болванов» Леру также были зимбабвийский безработный Робсон Танданайи и пожилой южноафриканец Эдгар ван Тондер. «Я просто играл роль няньки», – сказал Локлан Макконнел.
Вскоре Макконнел завоевал достаточное доверие и получал распоряжения уже напрямую от Леру. Контроль со стороны босса казался чрезмерным, но все остальное вполне устраивало. Макконнел сказал: «В электронных письмах он был нетерпелив, прямолинеен. Он мог сказать: «Это полное дерьмо, делай, что хочешь, но только построй мне всех». Несколько раз он присылал мне письма, где указывал, что я не могу действовать в конкретном случае таким-то или иным образом. Или: «Поторапливайся». Он хотел, чтобы все раз, раз, раз и было сделано. Он отдавал все распоряжения даже на низовом уровне». Иногда они встречались лично в Маниле, и сперва поведение Леру не пробуждало у Локлана тревогу: «Да на самом деле мне нравился этот парень. У Леру были огромные деньги, но он не выставлял богатство напоказ. Он жил в дорогих домах в тех местах, куда пустят не каждого. Он путешествовал в шлепанцах и шортах, как бродяга».
Обязанности Макконнела в Гонконге постепенно стали включать получение золота и транспортировку его по городу и за его пределы. Смит рассказал Макконнелу, что американская аптека приносила Полу Леру шесть миллионов долларов в неделю, и их надо было переводить в материальные ценности. «Поначалу Пол подумывал нанять какую-нибудь фирму для этих дел. Но я сказал, давайте лучше найдем людей без квалификации и будем обслуживать себя сами».
От Макконнела не укрылось то, что его работодатель находится на самой грани закона. Локлан знал, что речь идет и о добыче золота, и лесозаготовках в Африке, и о недвижимости в Азии и Австралии. Поговаривали и о более темных делах – о том, что часть денег, текущих через Гонконг, отмывалась для колумбийских или бразильских картелей, о том, что сам Леру был замешан в наркоторговле. «Я, конечно, знал, во что ввязываюсь, когда начал работать на него, если говорить о секретности, – объяснил Макконнел. – Я же не тупой. Где-то, вероятно, были нелегальные дела, но я не придавал этому большого значения. Он все разделял непроницаемыми перегородками. До меня доходили слухи, но я полагал, что такие сведения нельзя считать надежными без стопроцентных доказательств».
Некоторые обстоятельства, касавшиеся финансовых нужд и географической близости, представляли собой объяснения того, как большинство людей попадали в организацию Леру, часто не подозревая о том, что подписывают договор с дьяволом. Так произошло с Феликсом Клауссеном. Их дороги с Леру пересеклись в 2007 году, когда Клауссен старался не допустить, чтобы его идиллическая жизнь на Филиппинах обернулась мимолетным миражом. Бывший моряк-ныряльщик из Европы, он жил в кондоминиуме на Пляже Балой, знаменитой полосе песка в Баррио Барретто на западном берегу основного острова архипелага. Город десятилетиями был местом развлечений во внеслужебное время моряков из Субик Бэй, базы американского флота. Американцы закрыли базу в 1992 году, но место сохранило атмосферу праздника, привлекая иностранцев, в основном отставных военных в поисках солнца и порока. На главной улице находился престижный яхт-клуб Субик Бэй рядом с заведениями подешевле, такими как «Уэт Спит» и «Коко Липс», где предлагали клиентам холодное пиво и «девочек из бара», что у филиппинцев означало проституцию, санкционированную государством.
Что касается Клауссена, его больше интересовало солнце. Он полюбил Филиппины в конце 1990-х, работая ныряльщиком в Субик, осматривая останки кораблей, сопровождая туристов к затонувшему кораблю ВМС США «Нью-Йорк» неподалеку от берега. В молодости он был чемпионом по плаванию, обладал достаточными способностями для участия в олимпийской команде. Но его больше подгонял неуступчивый отец, чем внутренний импульс, и в восемнадцать лет Клауссен забросил плавание и поступил во флот, обучаясь как дайвер обезвреживать мины. После военной службы его занесло в Балой, где один друг владел курортным центром.
Клауссен вернулся домой с Филиппин через несколько лет и получил сидячую работу в фармацевтической компании. Он намеревался вести стабильную, упорядоченную жизнь. Но затем, как потом ему казалось, по капризу судьбы, в 2003 году он попал в аварию на мотоцикле и был госпитализирован, ему имплантировали титановые стержни в руку. К счастью, страховки на его родине универсальные. Она покрывала не только хирургию, но и потерянное по нетрудоспособности жалованье: полностью за первый год, 80 процентов за второй, шестьдесят за третий. Клауссен подсчитал, что может вернуться на Филиппины. И так за казенный счет он отправился наслаждаться жизнью в Балой.
К концу 2006 года близился срок последней государственной выплаты. Но теперь Клауссен, чье тридцатилетие тоже было не за горами, решил не отчаливать домой. Он влюбился в филиппинку, на которой впоследствии женился, и ему понадобилась работа здесь. Один старый знакомый, тоже живший на Филиппинах, а прежде служивший во французском Иностранном легионе, Крис Де Мейер рассказал Клауссену, что работает охранником на богатого человека в Маниле. Его босс – что-то вроде сетевого магната, Де Мейер знал его лишь под именем Джоан. «Спроси у него, не нужен ли ему еще кто», – сказал своему приятелю Клауссен.
Через несколько месяцев Клауссена пригласил на встречу Дейв Смит. Он проехал на машине три часа до Манилы, и они встретились в принадлежавшем Джоану пабе «У Сида», где обслуживали иностранцев – в нескольких шагах от квартала красных фонарей. Смит задал Клауссену кое-какие вопросы о его военном и рабочем опыте. Он казался заинтригован тем, что Клауссену довелось однажды заниматься квартирами.
– О’кей, завтра пойдем к Джоану, – сказал Смит.
На следующее утро Клауссен прибыл к Башням-Близнецам Сальседо-парка в Макати, то есть в респектабельный деловой квартал. На лифте он поднялся в пентхаус, где трое охранников у дверей обыскали его, проверяя, не вооружен ли он. Клауссен думал, что за черт, что же это за парень? Внутри Смит представил его Джоану, тяжеловатому мужчине с обесцвеченными волосами, неряшливо одетому. В комнате Клауссен увидел стол с четырьмя стульями, софу, плазменный телевизор. Остальные помещения почти не были меблированы и казались необитаемыми. «Я понял, что этот парень готов смотать удочки в любую минуту, – рассказывал Клауссен, – поэтому-то и живет в такой обстановке. Он просто готов собрать вещи и уйти».
Джоан сел, произнес несколько слов приветствия и тут же перешел к делу. Они коротко поговорили об армейском опыте Клауссена и о его познаниях в устройстве жилых помещений. «Ну хорошо, – сказал Джоан. – Завтра вылетаешь в Порт Морсби в Папуа – Новой Гвинее. Идет?»
Клауссен и слыхом не слыхивал о Порте Морсби. Но Господь щедро наделил его природным даром оптимизма и самонадеянности. И, помимо прочего, ему нужна была вакансия, а внезапность предложения, сделанного Джоаном, отдавала духом приключений. Почему бы и нет? Он согласился.
Ночью, пакуя вещи, он заодно отыскал в Интернете все, что мог, обнаружив, что Папуа – Новая Гвинея числилась среди опаснейших стран в мире. Одной из его обязанностей там, по словам Смита, должна была быть покупка домов на берегу океана в маленьком городе Маданг, на северо-восточном побережье. Клауссен вылетел в Порт Морсби, заплатил за место в самолете до Маданга и нашел там место в сомнительном отеле соответственно сумме, которую Смит выдал ему, 80 долларов в день. Затем он отправился на поиски дома на берегу, подходящего под требования Джоана: «Я должен был писать ему отчеты, называть цены, посылать снимки строений. Передать контактные данные местного агента по недвижимости, а об остальном бы позаботился его юрист. Так оно и было, главным образом, ничего сложного, простая, но не дурацкая работа. Поскольку я занимался ремонтом, он надеялся, что я все как следует проверю и что строение окажется в хорошем состоянии. Что было в общем-то разумно».
Когда Клауссен возвратился на Филиппины, Джоан нанял его с месячным жалованьем 4000 долларов, а это позволяло шикарно жить в Маниле. Время от времени Смит звонил, передавал задание, или Джоан сам требовал Клауссена к себе в Сальседо-парк, и его посылали в новые поездки. В первые несколько месяцев задания следовали той же модели, что и в Папуа – Новой Гвинее: перелет, поиск недвижимости с выходом к гавани, отчет и возвращение домой. Клауссен нашел дом на поле для гольфа в Пхукете, в Таиланде. То же самое в Дананге во Вьетнаме. Подобно Мак-Коннеллу Клауссен скоро сообразил, что Джоан – больше, чем просто успешный интернет-торговец. Ему никогда открыто не говорили, зачем организации Джоана понадобилось столько домов на океанском берегу. Но заметить было нетрудно, что вся недвижимость покупается на имя подставных компаний или людей, которых Клауссен никогда не видел и саму реальность которых ставил под вопрос. Для виду дома предназначались для сотрудников предприятия, которые могли бы останавливаться в них, когда Джоан посылал этих сотрудников с деловыми целями в ту или иную страну. Иногда они попросту жили в приобретенных домах, ожидая, когда в них возникнет нужда. «Я знал одного филиппинца, который занимал в одиночку дом с бассейном в Момбасе около двух или трех лет и почти ничего не делал, – рассказал Клауссен. – Получал зарплату за пребывание там. «Пойди выясни, съезди в порт, спроси цену доставки такой-то ерунды». Но Клауссен догадался, что помещения служили и другой цели, они были безопасными пристанищами, куда сам Джоан мог бежать: «Если у вас есть по всему миру эти дома, можно просто высадить кого-то с лодки за пятьсот метров от берега. Его не засечет радар, никто не придет искать его туда. Кто бы стал разыскивать его в Папуа – Новой Гвинее?».
К концу 2008 года Локлан Макконнел уже по должности выполнял задания в Африке. Леру начал там проводить рассосредоточенные по всему континенту закупки золота и лесозаготовки. Он стремился к постоянной смене кадров в обеспечивающих безопасность отрядах под надзором Дейва Смита. Леру находил, где купить необработанное золото, перевезти его через границы и выгодно продать, скрывая при этом собственный капитал, и поэтому отправлял сотрудников заниматься этим на черных рынках в Аккре в Гане и в Браззавиле в Республике Конго. В других случаях он засылал своих людей глубоко в джунгли для закупок на месте добычи, в маленьких местных шахтах. Макконнел работал рука об руку с постоянно меняющимся составом бывших военных, скитавшихся от места к месту, где они могли получить работу. Смит нанимал их и направлял в регионы, недоступные законам. Они привозили сумки денег и выезжали с грудами золота, рано или поздно оказывавшегося в Гонконге.
Истории о том, как подобные наемники попадали в сеть Леру, очень похожи одна на другую. Это бывшие солдаты, бороздившие поля международной «индустрии риска» и набивавшие карманы в разгар афганской и иракской войн. Когда вооруженные конфликты стихли, они внезапно обнаружили, что их военная подготовка избыточна на рынке труда, а между тем наступил мировой финансовый кризис. Тогда пересекались их пути и Дейва Смита, или они слышали от людей своего круга, что некий состоятельный человек платит приличные деньги за работу в «теневом секторе», и они ухватывались за возможность применить навыки в иной сфере, чем зоны военных противостояний. Бывший американский моряк из Манилы, служивший после отставки в Ираке, как и Смит, вспоминал: «Дейв позвонил мне и сказал, что есть вакансия. Сказал, что есть парень из Южной Африки, с адовой кучей бабла, который хочет делать всякую безумную хрень. У него огромный бизнес и он добывает золото в шахтах. Ему было нужно, как сказал Дейв, вывезти часть своего золота из Зимбабве на Филиппины и в Гонконг, чтобы загнать богатым покупателям. О’кей, я в деле». Американец встретился с Дейвом и Леру в отеле «Мандарин Ориэнтел» в Макати на следующее утро. «Он задал несколько вопросов, мое прошлое, нравится ли мне путешествовать и все такое. На следующий день Дейв сказал, что я в игре, мол, ты получишь авансом столько-то и будешь на связи в ближайшие двое суток, потому что через сорок восемь часов тебе надо будет уже быть в самолете».
Многие из завербованных знали самую малость или вообще ничего о Леру и его торговом предприятии, часто вообще не встречались с ним, они получали инструкции через Смита. Некоторые думали, что работают на организацию, называвшуюся именем одной из фиктивных компаний Леру «Сазерн Эйс» или «Ла Плата Трейдинг», а другие были наняты «Эшелон Эсошиэйтс», компанией услуг в сфере безопасности, являвшейся фасадом для команд, набиравшихся Смитом. Но бо́льшая часть упоминала просто «Компанию». Когда такие парни все же встречались с боссом, он представлялся другим именем. У Леру были поддельные зимбабвийские свидетельство о рождении и паспорт некоего Джона Бернарда Боулинза и другие – на имена Джона Уильяма Смита и Уильяма Воэна. Одни звали его Бенни, другие Джоан, Джон или просто «босс».
«Мне пришло на электронную почту письмо от друга, который работал в Ираке, – рассказывал южноамериканский наемник Маркус. – Они там искали снайперов и телохранителей. Я послал резюме и прилетел неделей позже в Манилу. Когда я переписывался с боссом поначалу, он использовал имя Александр, а при встрече он назвался Джоном. Я слышал, как филиппинцы говорили про «босса Пола». Но и мы тоже все пользовались псевдонимами на Филиппинах».
Среди горстки американцев, иногда работавших вместе с Макконнелом, был бывший солдат армии США Тим Вамвакьяс. Как многие из завербованных, он раньше вел жизнь нанятого по частному контракту силовика. Это была работа с собаками в Гильмендской провинции Афганистана на военный отряд из 3-й группы армейского спецназа США. Его уволили после обнаружения диабета. Безработный, временно без крыши над головой, он вступил в организацию Леру в 2008 году по приглашению прежнего сослуживца, бывшего ирландского солдата Джона Донохью: «Джон сказал, что у него есть «внесистемная» и «конспиративная» вакансия для меня, в сфере безопасности. Я должен был обновить лицензию ныряльщика в открытом море и встретиться с ним на Филиппинах для дальнейших разговоров». Как Вамвакьяс прибыл туда, он познакомился в Маниле со Смитом, который сообщил, что они обеспечивают безопасность интернет-магната. «Насколько я знал, создавалась новая служба безопасности, – сказал Вамвакьяс, – в ее состав включали в основном ребят, связанных со спецоперациями, имевших боевой опыт, из спецназа США и британской Специальной авиадесантной службы и бывших солдат французского Иностранного легиона».
Вамвакьяс в свою очередь завербовал приятеля Джозефа Хантера. Это был украшенный наградами ветеран американской армии. Этакий рубака с могучим телом. В девяностые Вамвакьяс и Хантер прослужили какое-то время вместе. Теперь же, в 2008 году, оба они работали под началом Дейва Смита на Пола Леру.
В Маниле Смит часто выдавал жалованье наемникам наличными. Клауссен сказал: «Все, с кем ему надо было расплатиться, подходили к машине, открывали багажник: клали деньги в коричневый бумажный пакет, ничего не поделаешь. Какой-то маразм». Команды пересекали континенты, от Вьетнама до Ганы и Южной Африки. Сегодня они охраняли служащего Леру, который прибыл в Киншасу с вещмешком долларов, завтра они могли сами пересекать границу в машине со спрятанным золотом на миллионы долларов, спеша к отдаленной взлетной площадке. Неделей позже в Малайзии они вели наблюдение за богатым менеджером. Предприятия Леру казались иногда независимыми ответвлениями какого-то единого целого, которое было больше, чем все они, вместе взятые. Леру получал концессии на заготовки леса в Африке и Азии и отправлял служащих проследить за рубкой и смежными работами. Тиковая древесина из Демократической Республики Конго продавалась через «Ла Плата Трейдинг», а древесина тали в соседней Республике Конго – под эгидой компании «Мартиниус Трейдинг».
Большинство занятых в этих делах людей не понимали, что слагалось в сумме. «Поймите, все было разделено на изолированные части, – сказал бывший американский моряк. – Случалось, и много раз случалось, что один человек не имел никакого представления о том, что делает другой. До такой степени, что ты не знал, сколько вообще людей занято в каком-то одном конкретном деле. Оставляю в стороне уже одно то, что часто человек, вместе с которым ты куда-то ехал, мог и не догадываться, в чем заключалась его особая роль». О склонности Леру к строгой секретности в руководстве своими предприятиями свидетельствовало то, что Клауссен и Макконнел, хоть и занимали примерно одинаковое положение на службе у него, вообще никогда не видели друг друга. Только у одного человека была в голове целостная картина происходившего – у самого Пола Леру.