Эва Нова
Все цвета магии
Глава первая, в которой Ива Лавр поступает в Университет
Рубиновый свет заливает полутемный коридор, невыразимая тяжесть наваливается, сковывает движения, не дает вздохнуть. Кажется, что еще немного, и всё будет кончено. Ива пытается сопротивляться, мотает головой, кричит – и просыпается… Ей снова приснился кошмар. Ива села в постели и осмотрелась. Над головой был такой знакомый дощатый потолок. Ходики на стене мирно отбивали секунды. У кровати стоял ночник, освещая комнату тусклым уютным светом. Ива была в своей комнате в родном доме. Она была в безопасности.
* * *
Ива жила в Тахополисе, одном из одиннадцати славных полисов Грая. Мать Ивы выращивала лекарственные растения. В теплицах Валерии были и ажурные папоротники, и чудодейственный гинкго, орхидеи для неверных мужей и лилии для незамужних дев, олеандр, который очищает жильё от болезней, насекомых и недругов, а ещё гвоздика, шафран, имбирь, кардамон, валериана, ромашка, горох, клевер и много чего ещё. Все в полисе знали, что за травами идти надо к Валерии Лавр и ни к кому другому.
Отец Ивы, Крон, был ветеринаром и днями напролёт пропадал в поле или ездил по просьбам соседей – где выхолостить бычка, а где и снять порчу с козы, которая вдруг начала давать горькое молоко. Крон и врачевал, и колдовал одинаково умело. Всегда знал, когда лучше пошептать на ухо зверю заклинание, а когда доставать инструменты и оперировать.
С раннего детства Ива любила ходить вместе с отцом к животным. Ей нравилось бывать в домах незнакомых людей, нравился запах хлева и овчарни. Со временем под чутким руководством Крона Ива уже сама начала смешивать пахучие зелья, зашивать раны, заговаривать овечек на лёгкий окот. Не обходилось и без происшествий. Девочку не раз бодали, кусали и царапали. Однажды она чуть не угодила под быка, которого не удержали двое селян, пока отец возился с инструментами. Но Иве было всё нипочём. Каждое утро она просилась пойти с Кроном, и родители с надеждой переглядывались: может, вот оно, призвание дочери?
У многих жителей Грая было своё особенное призвание. Обычно оно постепенно проявлялось с самого детства, и уже подростком волшебник чувствовал, к чему имеет склонность – и шёл по этому пути. Но Ива лишь вздыхала. Как ни нравилось ей лечить животных, она чувствовала, что это не её дорога. С детства Ива умела, заглянув человеку в глаза, увидеть цвет его магии. У отца она была глубокого зелёного цвета, как вода в озере. У матери – золотистая, как пыльца. У младшей сестры Руты – ярко-рыжая, как осень. А у самой Ивы (это она наблюдала, когда смотрелась в зеркало) – цвета тёмного янтаря. В глубине души она расстраивалась и мечтала о такой же необычной магии, как например у Этны, племянницы старого школьного учителя. У той она была тёмно-синей, и стоило ей зайти в класс, как словно холодом веяло.
Кроме того, Иву пугало, насколько её дар был близок к интуитивному. Волшебников-интуитов недолюбливали в Тахополисе. Интуиты видели то, чего не видели остальные, чувствовали то, чего не улавливали даже привычные к знакам и приметам маги. И хотя они обычно находили себя в жизни, например, в качестве целителей или советников, Крон качал головой и говорил, что ему ещё ни один толковый целитель не попался. И всегда предпочитал волшебников-врачей, которые в помощь к наитию использовали анализы, рентгеновские аппараты и омниграммы.
К окончанию школы Ива задумалась о поступлении в Университет. Для многих способных молодых людей, чьи склонности не спешили проявляться, это был лучший выход. Первые два года студенты изучали предметы из разных дисциплин. Вторые два года получали специализацию, тоже довольно широкую, которую выбирали перед третьим курсом. А заключительные два года сосредотачивались уже на чем-то одном и много времени посвящали практике. Ива мечтала об Университете, и школьный учитель с радостью занимался с ней дополнительно, готовя её к сложным вступительным экзаменам. После того, как Ива с облегчением нашла своё имя где-то в середине списка поступивших, они с мамой приготовили учителю лучший грушевый пирог, какой только смогли.
Когда Ива в первый раз оказалась на кампусе Университета, он ее несколько разочаровал. Она представляла себе величественный замок, в котором сотни волшебников и волшебниц постигают науки. На деле же она увидела просторную территорию, по которой были разбросаны двух- и трёхэтажные здания, зелёные газоны, деревья, яркие клумбы, удобные посыпанные щебнем дорожки. А в самом центре кампуса располагалось высокое семиэтажное строение. В нём на первых трёх этажах были учебные аудитории, выше начинались помещения администрации, кабинеты заведующих кафедрами и деканов, а весь седьмой этаж занимал ректорат. Там находилось рабочее место ректора Кармина.
Для студентов проживание на кампусе было обязательным, а учащихся первых двух курсов отпускали домой только на одни выходные в месяц. Поначалу Иву сильно расстраивало это правило, но, когда началась учёба, она поняла, что в нём есть и здравое зерно. Уроков было много. Каждый преподаватель задавал на дом столько, словно считал свой предмет единственным в расписании. Первокурсники все вечера проводили в библиотеке, а иногда и спали там. А если у кого и было свободное время, то на кампусе существовало огромное количество научных клубов и кружков по интересам.
За год Ива ближе всех сдружилась с Меркурием, который скоро стал одним из лучших студентов на курсе, и весёлой и взбалмошной Нормой. Иногда к ним присоединялся хмурый темноглазый Нарчис. С ним практически никто не общался. Будучи из семьи, приближённой ко Дворцу, Нарчис был избалованным и капризным. Поначалу он пытался манипулировать другими студентами, из-за чего капитально испортил со всеми отношения. Кроме того, на третьем курсе учился его двоюродный брат Барба – долговязый и нескладный юноша с грубыми чертами лица. Барба нередко зло подшучивал над Нарчисом, и того стали избегать из-за кузена. Однако Ива видела его ярко-жёлтую магию и чувствовала в ней доброе начало. Поэтому, когда Нарчис оказывался без партнёра для выполнения задания, этим партнёром чаще всего становилась Ива. Она научилась игнорировать его колкости, замечания о её внешнем виде, манерах и уме. Ива привыкла заботиться о многочисленных соседских животных. Почему бы ей не позаботиться и о Нарчисе. Она на него не обижалась точно также, как не обижалась на бодучих коз или брыкающихся ягнят.
Училась Ива прилежно. Однако был один предмет, который ей не давался – предсказания. Хотя материал включал в себя и такие серьёзные вещи как астрологические расчёты, чтение судьбы по руке и таро, преподавательница Локуста много времени уделяла аурам, видениям и ощущениям. Ива неплохо составляла натальные карты и гороскопы, но проваливала упражнение за упражнением, которые требовали хоть немного «интуиции». Локуста, чья магия была какого-то космического тёмно-фиолетового цвета, называла Иву безнадёжной. Иве же в свою очередь не нравилась Локуста, которая, казалось, воплощала в себе все предрассудки об интуитах: она носила длинные цветастые балахоны, высокие тюрбаны и столько украшений и амулетов, что при каждом её движении раздавался мелодичный звон.
Но если с предсказаниями у Ивы не складывалось, то она от души полюбила историю. И не столько из-за самого предмета, сколько из-за того, кто его вёл. Преподавательница Роза Эльба пришла в Университет только в этом году. Поговаривали, что прежде она работала во Дворце, чуть ли не с самими дожами, однако, по какой-то причине была вынуждена оттуда уйти. Магия у Розы Эльбы была тёмно-синей, но не холодной, как у Этны, не отстранённой, как у Локусты, а бурной и живой, словно море. И в самой её глубине – Ива это точно знала – таилось какое-то беспокойство, затаённая боль. Но Роза Эльба искусно прятала её за улыбками и всегда казалась бодрой и неунывающей. К тому же, она действительно любила свой предмет. Нередко Роза Эльба настолько увлекала студентов рассказами о войне полисов или экономике средневекового Грая, что они сидели, заворожённо слушая волшебницу и забывая записывать.
Первый учебный год Ивы в Университете подходил к концу, когда случилось невероятное – заговор против Главного дожа.
Глава вторая, в которой Главный дож делает официальное заявление
Граем управлял Совет дожей, в который входили одиннадцать дожей-аристократов и верховный правитель – Главный дож, почтенный и уважаемый Оникс Эверест. Ива готова была поклясться, что перед заговором напряжение на кампусе нарастало. Несколько старшекурсников и даже молодых преподавателей делали туманные намёки о том, что скоро всё изменится и обменивались многозначительными взглядами.
Учащиеся в целом не придавали этому большого значения, однако Ива видела, как крепнет беспокойство в глубине магии Розы Эльбы. И хотя в газетах, которые она внимательно читала, не было никакого упоминания о проблемах во Дворце, Ива внутренне готовилась к худшему. И худшее произошло. В одно прохладное утро занятия отменили, а студентов попросили вернуться в общежития. Учащиеся гадали, что же случилось. Ходили слухи о бунте, о попытке свергнуть Главного дожа, которая, к счастью, потерпела поражение, о том, что ко Дворцу стянули армию.
Университет тем временем был заблокирован. Студентам запретили покидать его пределы или пользоваться кристаллами. В Грае с помощью кристаллов отправляли сообщения. Для этого волшебнику достаточно было поднести свой кристалл ко рту, назвать имя адресата, наговорить короткий текст и произнести заклинание. Кристалл получателя тут же начинал светиться, и на его гранях появлялся текст, который исчезал в течение получаса. Таким способом часто рассылали и официальные уведомления. Например, сейчас каждый родитель получил заявление из ректората, что «в связи с беспорядками в столице Университет закрыт на вход и выход людей и магии. Все студенты находятся на кампусе и пребывают в добром здравии».
Но уже на следующий день связь восстановилась. Взволнованных студентов и не менее взбудораженных преподавателей распределили по залам, где они внимательно смотрели голографическое обращение Главного дожа к жителям Грая. Ива сидела на подоконнике между Нормой и Лилией. В зале яблоку было негде упасть. Пожилой декан Вир Лунгма вышел к доске, у которой уже была разложена сетка кристаллов, и прочитал заклинание. В неярком свете камней появился силуэт Главного дожа. Несколько минут, пока кристаллы набирали мощь, он становился всё ярче и чётче. Оникс Эверест был убеленным сединами старцем, и на фотографиях в газетах он появлялся в неизменной белой парчовой мантии, украшенной жемчугом. Поэтому сейчас видеть его в тёмной хламиде без украшений, подряхлевшим, уставшим и грустным, было странно и тревожно. Он сообщил, что из-за определённых разногласий в Совете трое его соратников, дожей, совершили вероломное нападение на дом Эвереста и лишили волшебной силы его трёхлетнего внука. Охрана вмешалась, однако, не обошлось без жертв с обеих сторон. Погибла и няня мальчика, которая до последнего пыталась его защитить.
«Пусть бы они напали на меня, забрали мою магию или даже убили… Но они выбрали своей жертвой маленького Опала. Его родители безутешны. Как старейшина семейства и дед, я не могу этого простить. Но как Главный дож и верховный правитель Грая – должен. Моя обязанность – вынести суждение без эмоций и со всем милосердием, что осталось в моём старческом сердце. Мы потеряли дожей Ириса Дождя и Солу Лист. Дожа Нота Арктуса решено заключить под стражу на двадцать лет. Я счастлив, что остальные дожи, сотрудники Дворца, их семьи, мои друзья и все вы, жители Грая, поддерживаете меня в этот нелёгкий час. Заговор раскрыт. Мир и порядок возвращаются в Грай!»
Ива, как и многие в аудитории, не смогла сдержать слёз. Студенты, которые ранее усиленно намекали на заговор, выглядели не менее потрясёнными – они ожидали чего угодно, но только не нападения троих взрослых волшебников на ребёнка. Всю неделю столица напоминала разворошённый муравейник. В газетах печатали фотографии участников заговора и их биографии.
– Удивительно, – говорила Норма, перелистывая страницы, – у них такие обычные лица. А у Дождя вообще были забавные усы.
– Чего ты ожидала, – спросил Меркурий, – разбойничьих физиономий, пиратской повязки на глазу? Ого, здесь про Розу Эльбу! Написано, что до прихода в Университет она была личным секретарём Нота Арктуса.
«Вот, что её тяготило всё это время», – подумала Ива, но вслух ничего не сказала.
* * *
Нот Арктус был заперт в одиночной камере. Койка, табурет, стол – вот и всё, что полагалось заключённому. Свет ему приходилось наколдовывать самому, как и согревать помещение, и бороться с сыростью. На запястье у него был браслет, ограничивающий магию, и те чары, которые раньше он творил, буквально щёлкнув пальцами, давались ему с каждым днём всё труднее. Оникс Эверест был бы счастлив, если бы знал об этом. Но Арктус не мог позволить себе уступить. И когда охранник приносил ему еду, Нот тратил драгоценные крупицы магии, создавая из воздуха белоснежные салфетки, тяжёлые канделябры и тонкий фарфор. Однако сегодня страж пришёл в неурочное время.
– К тебе посетитель, Арктус, – сказал он, фамильярно толкнув бывшего дожа в плечо. – Без глупостей.
Нот и не делал глупостей. Они долго поднимались по винтовой лестнице, и размеренный шаг стража, который раньше раздражал бы Арктуса своей медлительностью, теперь казался ему слишком быстрым. Нот запыхался, не пройдя и пяти пролётов. Наконец они вышли в галерею. Солнце светило сквозь широкие, защищённые мощными заклинаниями окна, и Арктусу пришлось прикрыть руками отвыкшие от света глаза. Свернув в коридор, охранник остановился, отпер железную дверь и жестом приказал Ноту войти. В маленькой комнатке с единственным окном под потолком был только обшарпанный стол и два стула. Приковав арестанта к столу, страж вышел, лязгнул замок. Нот осмотрел тесное помещение и вздрогнул – за, казалось бы, ранее пустым столом сидел посетитель.
– Теряешь хватку, – хмыкнул визитёр. – И выглядишь паршиво.
– Я здесь, знаешь ли, не на отдыхе, – сварливо ответил Арктус. – Зачем пришёл?
Посетитель достал из рукава рубашки свёрнутый в трубочку бумажный листок.
– Я получил записку. А она для тебя.
Нот схватил письмо, жадно развернул его, и на лице его отразилось удивление. Он несколько раз перечитал послание.
– Что это? От кого это? – недоумевающе спросил он.
– За этим я и пришёл. Слушай…
Глава третья, в которой Ива замечает таинственный силуэт
Для Ивы второй курс мало чем отличался от первого. Она писала сочинения по истории, ставила опыты на биологии, зубрила замысловатые чары, изучала родной язык и парочку магических, пыталась запомнить названия гор и рек Грая и не слишком напортачить с предсказаниями по хрустальному шару. Иву лишь беспокоило, что её призвание так и не проявляло себя, хотя многие на курсе постепенно находили свой путь. Так Кедр и Меркурий стали гораздо лучше разбираться в математике. Уравнения, расчёты траекторий и коэффициентов отдачи заклинаний – всё им давалось явно легче, чем остальным студентам. Лилия всегда хорошо разбиралась в алхимии, но в новом семестре всё стало у неё получаться настолько легко, что преподаватель Лоза Туули разрешил ей проходить углублённый курс. Кора писала чудесные стихи, которые начали печатать в местной газете. А Ива и Норма так не знали, что выбрать. Это ещё больше сблизило подруг.
– Я вижу цвет магии других людей, – вздыхала Ива. – Самый бесполезный дар. Что мне с ним прикажете делать?!
– Мне не легче, – подхватывала Норма. – Да, мои книги открываются сразу на нужной странице, и это сильно помогает в учёбе. Но через пять лет университет закончится, и что? Как использовать мой дар в обычной жизни?
Нередко, когда они сидели рядышком на лавочке у общежития и разговаривали, неподалёку околачивался Нарчис. Ива не знала, какой у него дар и есть ли он вообще. Нарчис не имел явно выраженной склонности ни к чему и делал вид, что это его не волнует. Ива и Норма многозначительно переглядывались, когда видели его худую фигуру поблизости, но открыто к ним присоединиться он почему-то не решался.
В этом году на парах физкультуры студентам начали преподавать элементы самозащиты. На одном из занятий преподаватель Тис Корень учил выставлять перед собой магический щит, распределять по нему заклинания противника и, по возможности, отталкивать их обратно. Для этого требовалось не только умение колдовать, но и выносливость. Летом Ива взвешивала коз, таскала вёдра с водой и удерживала упирающуюся тёлочку, которая совсем не хотела пить противное лекарство. Так что внезапно для себя она с лёгкостью справилась с упражнением и смогла выполнять его на равных с мальчишками. Недели шли, а её успехи в самозащите только множились. Ива в тайне гордилась собой и даже помогала Норме освоить некоторые базовые приёмы. Иногда она задумывалась, что боевая магия может стать её призванием. Быть одной из немногих девушек в охране Дворца. Или отправиться на дальнюю границу Грая в дозор…
В реальности же неумолимо приближались экзамены. Дел было настолько много, что Иву всерьёз беспокоил её визит домой, запланированный на начало декабря. Она скучала по родителям и сестре, но не хотела терять ни дня на подготовку. В результате, она почти все выходные провела в своей комнате, уткнувшись в книжки – к вящему неудовольствию Руты.
А в понедельник, когда студенты чинно сидели на парах, Университет был снова заблокирован. Из тюрьмы сбежал Нот Арктус, и теперь опасный преступник был на свободе. На сей раз блок продержали неделю. Нота безуспешно искали по всему Граю, но Арктус как сквозь землю провалился. Розу Эльбу даже вызвали во Дворец, и она пробыла там до самого вечера. Ива и Меркурий как раз возвращались из библиотеки, когда увидели на дорожке знакомый силуэт. Розу Эльбу сопровождал декан Лунгма, и они что-то оживлённо обсуждали.
– Так значит вы говорили с Главным дожем? Невероятно!
– Да, он был весьма любезен, впрочем, как и всегда.
– Добрый вечер! – поспешил обратить на себя внимание правильный Меркурий, чтобы не услышать ненароком ничего лишнего. Ива подосадовала на друга, но по спокойному сиянию магии Розы Эльбы поняла, что разговор во Дворце её, скорее, ободрил.
После этого не происходило ничего, что бы нарушило привычный ход дел. Сессию Ива умудрилась сдать даже лучше, чем рассчитывала. А в последний день перед каникулами на кампусе устроили традиционный праздник с глинтвейном, музыкой и танцами. Молодёжь по большей части веселилась на улице, но некоторые клубы устроили отдельные вечеринки для своих участников. Второкурсники толпились на дорожках в ожидании главного события вечера – фейерверка. Меркурий окинул взглядом друзей и нахмурился:
– Сейчас уже будут запускать, а Лилия всё ещё отмечает в клубе алхимиков. – Он кивнул на освещённые окна на первом этаже здания администрации. – Позову её, а то всё пропустит.
Ива, которая уже давно подозревала, что её друг неровно дышит к светловолосой красавице, вызвалась составить ему компанию. Но едва они переступили порог, как им навстречу повалил густой белый дым.
– Опять они пытались создать облако, – покачал головой Меркурий. – Не бойся, дышать этой гадостью можно.
Ива протянула руку – дым был мокрый и вязкий, но вот кучности и летучести ему явно не хватало.
– Подержи, пожалуйста, дверь. Если не избавиться от этой мокрой массы, то всё осыреет. А я схожу за этими остолопами, им свежий воздух явно пойдёт на пользу. – Меркурий наколдовал перед собой огонёк и пошёл направо по коридору. Ива держала дверь нараспашку, но ей быстро надоело, и она застопорила её заклинанием. В этот момент в дымном мареве она заметила чей-то силуэт. Кто-то двигался по коридору налево. Ива решила, что заблудился один из членов клуба алхимиков, и бросилась за ним в темноту, даже обогнав свой наколдованный огонёк. Услышав шаги, студент остановился и обернулся.
– Эй, ты пропустил выход. Иди за мной, я выведу… – Ива осеклась на полуслове, когда кружок света наконец-то доплыл до них и осветил лицо человека в коридоре. Ива хорошо знала это лицо по фотографиям в газетах. Перед ней стоял не кто иной как Нот Арктус, бывший дож и беглый преступник. В его глазах полыхала рубиновая магия. Пара слов незнакомого заклинания – и эта магия несётся на неё мощной, всё сметающей волной. Ива обомлела, но в последний момент всё-таки успела выставить перед собой щит. От магической отдачи облачный дым взвился клубами, расчищая коридор. В окнах зазвенели стёкла, и одно из них треснуло. Два волшебника неподвижно стояли друг напротив друга, а между ними билась магия.
Меркурий, Лилия и остальные члены клуба поняли, что что-то не так, только когда добрались до холла и услышали знакомый звук потрескивания заклинаний. Не увидев Ивы у двери, Меркурий бросился в темноту коридора, за ним последовали остальные. Голоса и топот ног вспугнули Нота. Он одним резким усилием магии оттолкнул Иву вместе со щитом в стену, а сам бросился бежать. Меркурий тем временем подоспел к подруге. Ива опустилась по стене вниз, чувствуя ужасную усталость.
– Это… это был…
– Знаю, Нот Арктус, – оборвал её Меркурий, который успел разглядеть лицо беглеца. – Ты сама как?
– Я в порядке, – улыбнулась Ива и отключилась.
