Песочный человек – Эрнст Теодор Амадей Гофман

Книги о безумии всегда так странно, сложно и вместе с тем так притягательно читать. Бред, переплетенный с больными и причудливыми фантазиями сумасшедшего. В это сложно поверить, но читая, с какой страстью больной отдается этим фантазиям, сила этой страсти словно передается и тебе, и ты уже под очарованием этой книги, непонятной, запутанной (а бредни, порожденные воспаленным разумом, другими быть и не могут…) Детские страшилки вторгаются во взрослую жизнь подобно хозяевам положения (вот как опасно пугать и воспитывать детей такими примерами: впечатлительная душа ребенка ничего не забывает…), и Песочник (Песочный Человек) приобретает над Натаниэлем, этим чересчур чувствительным юношей реальную власть и становится порождением дьявола (ах, знали бы его мать и нянюшка, к каким серьезным последствиям приведет эта детская сказочка, рассказанная не со зла этому доброму мальчугану) с богатым и болезненным воображением…И все бы ничего (ведь и от психических заболеваний тоже, наверное, можно исцелиться), но расстройство психики доконает любовь…Впечатлительный, необычайно увлекающийся Натаниэль и тут не будет банальным (о, этот юноша быть банальным и ординарным попросту не умеет!) Расстройство психики, видимо, как-то влияет и на волю, и на душевные импульсы. Практически одновременно наш герой полюбит двух девушек: подругу детства, рассудительную Клару и прекрасную незнакомку Олимпию, целыми днями неподвижно просиживающую за столом и смотрящую вдаль. Любовь может спасти, любовь может и разрушить…Не назвала бы финал истории счастливым – скорее закономерным (ну или счастливым только для одной из сторон…)Новелла оставляет после себя чувство легкой, но светлой грусти…Произведение написано столь изящным и восхитительным слогом, что порою совершенно забываешь о том, что пишет все это сумасшедший. Безумно красивый язык (в прямом и переносном смысле:)

Ого! К такому я не готовилась… Я-то думала – сейчас будет опрос: За какого вы Песочного человека – диснеевского или Геймановского А оно…

По вступлению, которое представляет из себя два письма героя Натаниэля, очень хотелось сказать, что Гофмана немного покусал Лавкрафт. Но по мере прочтения я поняла, что герр Гофман и сам прекрасно справляется. (А Лавкрафта я еще помяну)) Начало – просто феерическое. Страницы две я читаю: «Брат мой – я пережил такой ужас! Такой ужас!!! Я чуть не умер. Ко мне явился…(та-дам!) – коммивояжер!» … Ага… Ну это прям как из анекдота «Изобразите что-то эротическое, с подъемом – и обломом. – а -а- -А-ААА-пчхи!» Но дальше Натаниэль рассказывает историю из своего детства – как, чтобы уложить детей в постель, их запугивали, что придет Песочный человек и заберет на луну… Вопросы у меня, конечно, есть. Мне вспомнилась любимая детская книжка Элинор Фарджон – Корзинка старой Нянюшки , где нянюшка тоже рассказывала сказки. И не все они были милыми и волшебными – но не про «Они будут там тебя клевать»… Хорошая нянюшка – и детки у нее послушные… И – немцы ну прям вообще с детьми не церемонятся…

Дальше – мастер Гофман прям ворвался во всем блеске, и описание Коппелиуса, на образ которого у юного запуганного Натаниэля и наложился Песочный человек – это просто феерия! Ну вот как он умеет описывать – и несколько страниц вариаций страхов от коммивояжера – стоят одного этого описания…

Вот в этой точке можно начать рассуждать: не надо запугивать своих несчастных детей бабайками, буками, бабами ягами и злыми полицейскими. Вот, посмотрите – во что это выливается! Наглядно. Есть еще такие взрослые люди, которые совершенно не умеют общаться с детьми. «Иди отсюда – сейчас я (дальше варианты: пну на Луну, откушу нос и т.п.)»… Ну дурак совсем? И то, что ребенок свалился с нервной горячкой – я не считаю таким сильным художественным преувеличением.

Наглядная иллюстрация, как рождаются не просто детские страхи – а настоящие неврозы. Но это была только треть новеллы. А дальше – Натаниэль вырос и стал художником. Психотерапевтов в ту пору особо не водилось – и пронес он своего Коппелиуса через все свое взросление…

Да, забыла сказать – что спустя два письма сам мастер Гофман врывается на сцену. И уже напрямую рассказывает историю читателю. Благосклонному читателю… Да, здравствуете, как приятно, что вы обо мне помните. Нравится мне очень эта его манера напрямую обращаться – сразу чувствуется вовлеченность…

И далее – разворачивается перед (благосклонным) читателем – весь блеск науки конца 18 – начала 19 века. Ой – я такое люблю) Когда знакомлю своих учеников с химией – обожаю им рассказывать и про трение от демонов, и про флогистоны… Все так наивно и забавно кажется, а соскребешь романтическую шелуху – а неплохие идеи же были! Тут мастер представляет две теории. Первая – автоматоны. Промышленная революция глубоко повлияла не только на экономику – но и на умы людей. И в конце 18го века – был бум разговоров вокруг «автоматических фигур» и даже попыток. Отголоски мы можем увидеть и в кукле наследника Тутти, и в Электронике. И тут понимаешь, что все-таки с героем что-то не то. Ну уважаемый: ты первый раз видишь юную деву, сразу же рубишь ее в десны (не противится же!) – а папаша будет за этим благосклонно наблюдать??? Мол, вот уж девице 16 лет, перезрела – какое счастье… Наивный…

Вторая теория – о хрупкой структуре воображения вообще и психике художника в частности. Помнится, женщинам же долгое время читать запрещали… А уж художник – птица другого полета, сфер небесных – к чему это приводит. Тут вновь можно вспомнить Лавкрафта, потому что очень наглядно ту же теорию иллюстрирует рассказ Лавкрафт Говард – Модель Пикмана (аудиокнига) . Могу порекомендовать ее экранизацию в «Кабинете редкостей Гильермо дель Торро», но она не для робких сердечек – ух там жесть творится! А конец у Гофмана… Эдгар Аллан По может снять шляпу перед учителем – силен!

Маэстро Гофман – не так прост, ванилен и романтичен, как кажется. Только начало сбило мой настрой – но далее новелла… Она же такая небольшая – но так наполнена аллюзиями и отсылками… Даже нашлось место удивительному определению «чаепист», обозначающему и любителей собираться за чаем, и – целое философское течение. Ну а сам стержень новеллы, который автор напомнил всевозможными аллюзиями на глаза – разбирал сам Фрейд. И лучше выбрать не мог. Это – не детская сказка. Точнее – не просто детская сказочка. Readers, beware – you're about to be scared… По-немецки еще не могу – но очень хочу выразить свое уважение – возлюбленному – автору. Ну мастер же…

P.S. А я узнала отсылку во вставном кусочке про Олимпию раньше, чем пояснил комментарий. По этому кусочку поставлен балет «Коппелия»! Восхитительный, такой легкий и изобретательный – как давно я его хочу посмотреть. А он – вот он… И как в Гофмана все это помещалось: и музыка, и романтика, и…

Одно из самых страшных родительских изуверств – это забыть о детской впечатлительности и высочайшем уровне фантазии. Выдумать какое-нибудь создание и считать, что ребенок так же как и взрослый будет понимать, что это лишь вымысел. Не озаботиться при этом тем, как ты доносишь до сына или дочери «существование» этой мифической фигуры. У меня всегда остается вопрос «не имеют ли каких-нибудь интеллектуальных отклонений» отцы и матери, рассказывающие о монстрах под кроватью, песочном человеке или еще какой-нибудь фигне с целью послушного поведения ребенка – они действительно столь слабы умом, что им даже не приходит в голову, что это существо в большинстве случаев станет поводом для формирования страха или даже фобии у ребенка? Ведь россказни матери главного героя этой новеллы Гофмана о Песочном человеке – вовсе не сказочная история, а вполне реальное событие, происходившее и происходящее далеко не в одном десятке семей.Мать Натанаэля каждый вечер под предлогом скорого прихода Песочного человека прогоняет своих детей из кабинета отца и отводит их спать. Вот только каждый раз уходя в спальню, мальчик слышит тяжелые шаги на лестнице, а однажды, решившись подсмотреть кто же это создание, постоянно приходящее к отцу, встречает злобного и мерзкого адвоката Коппелиуса, который приходя в иное время в гости к семье издевается над детьми. Никакие уверения матери, что песочного человека нет, а разговор о нем лишь намек на то, что глаза засыпает песком и пора спать, уже не могут помочь ребенку – он видит ужасное существо даже в собственном отце, а когда тот погибает в результате алхимических опытов, винит в этом безобразного юриста, которого недолюбливает мать, который ненавидит детей и перед которым отец в свое время лебезил, кому угождал.Сложившиеся в единую картинку печальные, травмирующие и приправленные отсутствием родительского понимания события приводят к тому, что Натанаэль одержим страхом, что Песочный человек вездесущ, что он вновь лишит его отца, опять повторит ломание всей жизни, обездвижив, сделав беспомощным. Потому столь притягательной становится для героя кукла Олимпия, в которой Натанаэль находит свое отражение – не прозаичного и холодного как его окружение, а чувственного и чувствительного, живущего по ту сторону реальности в мечтах и фантазиях. Из-за иллюзорности своего существования молодой человек не только в каждом встречном видит черты и следствия поступков ужасного Коппелиуса, а находит адвоката в некоторых людях, думая, что тот жив и прикрывается чужим именем. Натанаэль подвластен внешним образам, забывая о внутреннем мире любого человека – отсюда и его «одержимая фобия», и непонимание, что объект любви вовсе не человек, и страх глаз (+ очков и т.п.) из-за одной брошенной фразы…А ведь обрати внимание мать на гиперчувствительность своего сына, проводи с Натанаэлем больше времени отец, которого дети видели лишь в обед, забей тревоге приемные дети, с которыми еще с детства сроднился герой – все могло бы сложиться по-другому. Натанаэль мог бы вынырнуть из иллюзий, научиться воспринимать внешний мир, развенчал бы миф своей фобии и не сходил бы с ума из-за мучающих его всю жизнь кошмаров, не дающих по-настоящему жить…