Эрика Легранж
Принцесса-следователь. Том 1
К нам подошли и другие пансионерки, и мы перешли на более светскую беседу о книгах, природе и нашей недолгой учебе. Некоторые девицы даже рады были поскорее вырваться на свободу, их тут слишком уж обуздывали, ущемляли (между нами говоря, за ними приглядывали и не давали совершать всяких глупостей). Но мне на миг даже стало тоскливо, я провела два года в очень гостеприимном и познавательном заведении, где меня научили не только этикету, но и основам учений. А потом представила, как мадам Буфало будет лопаться от стыда, когда о принцессе Булонье будут отзываться, как о самой невоспитанной принцессе, а ведь мне легче сказать, что меня плохо научили, чем ей оправдаться, что я вовсе не хотела ничему учиться. Все же, в моем положении были некоторые выгоды.
Я думала, что бал закончится для меня на такой же легкой ноте. Но ошиблась. Пусть и с опозданием, но заиграли триумфальные трубы, извещающие, что к крыльцу нашего заведения подъехала карета монарха или же его близкой семьи. Видно, матушка в последний момент передумала и прибыла ко мне. Но я очень глубоко ошибалась, потому что матушка не передумала, но об этом я узнала намного позже. А прежде все уставились на дверь, в которую вбежал наш церемониальный дворецкий и известил о прибытии наследного принца Фредерикко-Марселя Галлатийского – старшего сына моего дядюшки, проще сказать – моего двоюродного кузена Фредди. И с чего бы вдруг такой интерес наследного принца к нашему выпускному балу? Я понимаю, что тут собрались очень высокородные девицы на выданье, а наш кронпринц (ко всеобщему удивлению, невестой еще не обзавелся, что в последнее время наталкивало меня на не самые приятные мысли о том, кого же ему пророчили этой самой невестой) был молод и свободен, и потому приехал развлечься на балу и присмотреть себе «даму сердца». Сколько себя помню, я знала Фредди еще с малых лет, он всегда кичился своим происхождением, все ожидал того момента, когда взойдет на престол. Ведь королю не обязательно было умирать, он мог передать власть сыну, когда тот повзрослеет и остепенится. Подозреваю, что последней добродетелью мой кузен не обзавелся. Матушка как-то упомянула о том, что ему на пользу пойдет женитьба на достойной девице, которая обуздает его порывы и будет верной спутницей (тогда они уж точно просчитались со спутницей жизни, если они намереваются меня привязать к этому самодовольному наглецу, чтобы я его урезонивала, как делала это в детстве, то очень ошибаются, я сама могу наделать много шума). Но пока рано было бить в колокола тревогу, поскольку официально и не официально о нашей помолвке не заикались, а посему, я невинно строила глазки своему кузену, который сделав легкий кивок обществу, направился ко мне.
Видно, мой наряд слишком выделялся среди прочих. Декан напоследок кинул на меня тревожный взгляд, а я спрятала злополучный свиток в тайный карман своего наряда. Девушкам просто необходимы такие вот карманы, в них можно положить носовой платок и любую деликатную принадлежность. К сожалению, наручный кошелек был выполнен из тонкого кружева и там все просвечивалось. Поэтому я все прятала в оборках платья.
Мой кузен подошел ко мне и чинно поклонился, как и надлежит среди монаршей семьи, я тоже сделала реверанс. Но это на людях мы играли свои роли, встретившись наедине, я бы дернула его за нос, а он меня за локон. Мы еще с детства так здоровались, и детская привычка переросла во взрослые отношения. Я не говорю о моем кузене плохо, Фредди не лишен был некоторых достоинств. Он являлся образчиком мужской красоты и элегантности, и дамы позади меня лишь тихо вздыхали, особенно иностранная принцесса Кунни. Я забыла упомянуть, что она мулатка: темнокожая, черноглазая, черноволосая, со смешными завитушками на висках и затылке. Если бы ей пророчили такого жениха, она бы уже вероятней всего заказывала себе свадебное платье. Но он подошел ко мне и видел лишь меня (мои плохие предчувствия начали потихоньку оправдываться, подозреваю, что принц не от скуки сюда прибыл).
– Ваша матушка – достопочтенная королева Пьетра Булонье – передает вам сердечный привет, но очень огорчена, что не может прибыть сюда лично, поэтому она отослала мне лично записку сопровождать вас на выпускном балу.
Я другого и не ожидала от матушки, как-то ненавязчиво она подталкивает ко мне Фредерикко, подозреваю, что он уже в курсе их заговора и может даже принимает в этом посильное участие. Но что ему даст такая скорая женитьба? В двадцать лет надобно еще наслаждаться свободой, а он так рьяно лезет в ярмо женатого человека. Видно, тут все дело в престоле. Ох, эти взрослые интриги лишают нас тех наслаждений, которые подарит юность.
– Я очень рада вас видеть, ваше Высочество, мне тоже жаль, что королева Пьетра не прибыла ко мне на бал, но я рада быть под вашим неусыпным присмотром.
Мы обменялись церемониальными приветствиями. Он предложил мне руку и таким образом, могли пообщаться наедине. Ну что же, кузен, узнаем почем сейчас принцы. Я пожаловалась на духоту и меня вежливо подвели поближе к приоткрытому окну. Там бы нас не смогли подслушать, зато я сразу же сменила маску благожелательности:
– Ну и что они задумали, милый кузен? – решила задавать вопросы в лоб, чтобы противнику оставалось меньше места для маневров. Тактическое отступление недопустимо.
– В каком смысле, Франка я просто приехал тебя проведать?
– Да ну что ты, ты прям ожидал того, чтобы я побыстрей закончила Институт и мечтал меня навестит на балу. Фредди, мы с тобой не один день знакомы для такого…
– Меня попросила твоя матушка, она занята благотворительностью, у них сегодня важный съезд, а я приехал взамен твоих родителей. Только не говори, что ты не рада меня видеть, прошло два года, ты никогда не выбиралась в столицу, и мы не виделись.
– Фредди, но и ты не в монастыре проживаешь. Коль за два года тебе не было надобности ко мне приезжать, значит, ты за мной не скучал, а тут вдруг такая родственная любовь тебя настигла. Так что там наши родители задумали, может, ответишь на чистоту?
– Без понятия, я только в курсе того, что отец мне рекомендовал тебя навестить сегодня и все, – одна невинность во взгляде, не прикопаешься. Мне оставалось отступиться.
– Кузина, давай сегодня потанцуем, развлечемся. А потом разъедемся по своим дворцам и будем иногда встречаться на торжественных приемах, – зубоскалит так искренне, готова поверить в его полнейшую невиновность или неосведомленность.
– Хорошо, потанцуем, а потом разойдемся, как самые лучшие приятели.
– Договорились, а потом ты моему отцу напиши, как я был вежлив и внимателен к тебе, и что проводил время с пользой и не флиртовал с другими девицами.
– Неужели нашего наследного принца держат на таком коротком поводке?
– Ты себе даже не представляешь, на каком поводке. Мои родители меня каждый день испытывают, это ты тут наслаждалась свободой и вольготной жизнью, а мои занятия куда сложнее – по шесть часов занятий науками, остальные часы – военная подготовка.
– Только не говори, что ты с ног валишься, – не удержалась от едкого замечания.
– Уже все мозоли в кровь стер, – пошутил он, а потом началось время танцев.
Фредерикко тут же пригласил меня на первый танец. Я кружилась с ним в паре и замечала взгляды остальных выпускниц. Мне откровенно завидовали, потому что моим кузеном был не абы кто, а кронпринц Фредерикко, дядюшка был императором Галлатийским, а я свободной принцессой Булонье, проживающей в богатой провинции Галлатии. Так получилось, что мой дед и бабка расстались, то был громкий развод. И после него бабушке – маркизе Каталине Булонской – достались земли у реки Марэ. Новый политический брак не принес детей, поэтому эти земли, а именно провинцию Булонье, она завещала дочери. Мы были государством в государстве. Луи-Филлипо и Пьетра были достаточно разумными, чтобы не ссориться и не создавать лишних политических волнений. Мы платили определенную дань Галлатии, но в некотором смысле были независимы. К примеру, мой отец принц-консорт при королеве Пьетре, а наследую провинцию Булонье и титул я, а не он или его дети от второго брака. Правда, мои родители жили душа в душу, поэтому как-то не вязался в моих мыслях образ отца, женившегося повторно.
Старалась быть очень аккуратной, на ногу ему наступила от силы пару раз. Хотя он при этом морщился, но отмалчивался. Все же, у нас были разные учителя по этикету. Скажу по правде, получила некоторое удовольствие от нашего с ним общения. За два года, что я его не видела, с ним произошли некоторые изменения. Во всяком случае, на людях он казался очень милым и внимательным кавалером, но мы ведь давно знакомы, я не верю в такие метаморфозы с тем напыщенным юнцом, который налево и направо в столице Ганжан бахвалился своим положением. Его брат Марсель был куда тише, но ему тогда минуло едва восемь лет, еще не успел перенять у старшего брата лоск и самомнение. С сестрой Фредди мы общались мало, принцесса Франсуаза вышла замуж уж восемь лет как, и проживала в огромном восточном государстве, до которого далеко добираться. А до того мы с ней не были близки. Вот поэтому из всех моих кузенов и кузин, я больше общалась с Фредерикко и видела его истинным. Что ж, теперь моя относительная свобода даст понаблюдать за любимым кузеном, и в случае тайного заговора наших родителей, я буду иметь неопровержимые доказательства его испорченности.
Танец закончился, я уже была слегка вымотана, мои ноги в балетках онемели, потому что, матушка всегда заказывала очень неудобную обувь, жаль, что ее дочь топала как слоник, а не порхала как бабочка. Пришло время представить кронпринца и другим моим однокашницам, нечего ему весь вечер меня развлекать. Тем более, что Фредди оценил некоторых вертушек, а с меня еще раньше содрал обещание написать отцу, какой он паинька. Мы подошли к маркизе Кэмилле и Амиль, я почитала, раз они уже обручены, то ни ему, ни этим двум кокеткам никакая опасность не угрожает. Хотя по дороге мельком увидела преданные глаза принцессы Кунни, видно, что она не обручена, поэтому ее я кузену представлять не буду, не хватало нам еще политических разногласий с другим государством.
– Дорогой кузен, разреши тебе представить маркизу Кэмиллу Семеньяк, которая в этом году будет счастлива вступить в брак с бароном Навварро и Амиль Люфье, которая еще с детства помолвлена с графом Коррэ.
Мой кузен улыбнулся, когда я не только представила ему красивых пустышек, но и указала их женихов. Девицы были менее радостны, потому что им немного поубавили свободы, так открыто они не смогут с ним флиртовать, поскольку кронпринц знаком с обоими женихами моих однокашниц. А я посчитала себя свободной от дальнейших обязательств, когда молодые люди обменялись приветствиями. Теперь могла спокойно отойти в сторонку и присесть на стульчик, а если удастся – украдкой прочесть то послание, что мне передал декан. Уже представляю себе, скромное помещение, примыкающее к городской полиции, по соседству склад, где помещают всякие вещественные доказательства, а я сижу и читаю архивы. Но, перед осуществлением моей заветной мечты, осталось маленькое такое препятствие (крохотное, но весомое) – истерика моей матери относительно того, что я опущусь так низко, чтобы пойти добровольно практиковаться в городской морг. Как бы матушка потом не оказалась в том заведении в качестве материала для опытов. Нет, думаю, ее здоровья хватит на то, чтобы это принять и разрешить мне практиковаться.
Вскоре танцевальный вечер закончился, мой кузен потанцевал с самыми прелестными девицами, еще раз напомнил об обещании и уехал. А я рассталась с Институтом благородных леди уже на следующий день, ближе к полудню, когда подали мой экипаж и все перевязанные чемоданы туда поместили. Их было уже семь – я забрала приобретенные книги, не желая их оставлять, ну и новые платья пришлось забрать. Правда с десяток я все же подарила, той же принцессе Кунни досталось целых три, которых я от силы по разу одевала. Но она была мне благодарна, видно, что ее так не баловали. А еще я подарила некоторые свои украшения на память о себе и была довольна произведенным фурором. Не сомневаюсь, что уже в этом году матушка пожелает отвести меня в модные лавки столицы, к чему мне оставлять при себе старые заколки и цепочки. А если я отправлюсь на практику то и десятую долю с собой не возьму моих нарядов, потому что должна выглядеть не как принцесса, а как обычная пансионерка. Меня вышел провожать наш ректор Пьер Гранжалье, его брат опасливо находился позади, когда важный седовласый мужчина желал принцессе Булонье всяких благ и выражал надежду, что их скромное учреждение не лишится покровительства Пьетры, а может даже заимеет такого же благожелателя в моем лице. Я улыбнулась и выразила искреннюю надежду, что была достойной ученицей, поскольку мне очень понравились те науки, которые здесь получала. Ректор остался доволен, декан искренне мне улыбнулся, ради него я могу поддерживать Институт, поэтому я задумалась над словами мосье Пьера.
Представляю, что теперь многие институтки будут повнимательнее присматриваться к дисциплине целительства, и начинания нашего декана не канут коту под хвост. Тем более, что я была его лучшей ученицей и сама этим горжусь. Жаль, что больше нам не удалось переговорить наедине, но я обязательно ему передам весточку, как только окажусь дома. Путь предстоял неблизкий, три дня мы ехали по извилистым дорогам, огибая поля и холмы. Останавливались лишь в проверенных гостиницах, когда меняли лошадей. При мне была одна из служанок, поскольку матушка меня не сопровождала, поэтому я не могла спокойно почитать заветный сверток. Элен мне нравилась, надобно будет переговорить с матушкой о ее повышении, может быть, даже заимею новую камеристку. Потому что, во дворце ее жалование будет в два раза больше, да и обязанностей поменьше, поскольку не будет столько недовольных маркиз и герцогинь. Мы даже немного поговорили, так я выяснила, как она оказалась в Институте на службе. Ее отец какой-то там разоренный помещик, а гувернанткой ее нигде не брали, вот и пошла хотя бы служанкой. Элен была не глупа, она рассказала мне, что любит читать, хотя ей удается выкроить всего часик у сна, а днем она не может этого сделать. Да уж, судьба порой бесчестно поступает с хорошими людьми.
Элен призналась мне, что сама напросилась на столь длительное и утомительное путешествие, поскольку хотела увидеть величественность форта Булонь, таким, как о нем рассказывали. Моя бабушка побеспокоилась, чтобы ее земли оставались независимыми, и возвела целостное каменное сооружение, поговаривали, что оно обошлось ей очень дорого, но чего стоит честь и свобода. Народ Булонии поддержал начинание маркизы, а ее потомки имеют надежное и мощное укрепление, способное выдержать осаду. Но в нынешнем и спокойном государстве это больше напоминает огромный музей. Я даже не задумывалась, что живу в исторической махине. А вот Элен восхищалась нашим краем, стоило нам пересечь границу Булонии. Все ей нравилось: расположение виноградников, продуманное орошение полей, расположение деревень и прочее. Я чаще зевала, все эти красоты мною уже увидены и не раз. Стоило ли упоминать Элен, что у нас имеется своя обсерватория, потому что моя матушка верит в астрологические предсказания и наблюдает за звездами. Рассказала, и девушка была впечатлена до поворота на главную аллею. Булонь славилась деревнями, а вот город у нас был один – Арно-на-Марэ – столица Булонии. Я всегда считала нас провинциальным государством. Галлатия куда интересней, там много городов и история обширней, но Элен утверждала, что прелесть Булони в ее отдаленности от шумного Ганжана или Коррэ. Я не раз выбиралась в столицу с матушкой, и мне там всегда нравилось больше: выбор развлечений, модных лавок, общественных заведений. Даже королевский сад не обойдешь за один день, а мы лишь маленькое государство.
Нас встретил дворецкий, два лакея уже разгружали мой багаж. Элен надлежало вернуться обратно в Институт, но я вдруг подумала, что она может некоторое время погостить у меня, ректор не откажет принцессе Булонии в столь ничтожной просьбе. Служанка просияла, когда ее попросили следовать в мои покои. А я отправилась на личную аудиенцию с ее Величеством. Королева Пьетра вела свои дела не в официальном тронном зале, а в своем кабинете. Там были атласы, которые в детстве я так любила раскручивать, огромные линейки для измерения расстояний на картах, что висели на стенах, ну и книжные стеллажи с нужными энциклопедиями. Она часто проводила совещания именно здесь. Мне повезло, королева отложила много встреч на завтра, видно, освободила денек для встречи с блудной дочерью. Я вернулась и спокойно вошла в этот облицованный деревом и лаком кабинет, где на выточенном из красного кресле с подбитой мягкой спинкой, восседала утонченная и красивая женщина. Моя мать была еще молода и выглядела прелестно, многим впервые ее увидевшим даже не пришло бы в голову, что она имеет взрослую дочь. Но королеву знали все на свете, как мне казалось, поэтому все знали о моем существовании.
– Присаживайся, дитя, – чинно молвила она, отрываясь от кипы бумаг. Ее утренний наряд из лилового шелка, оттененного дымчатой накидкой из органзы, как нельзя лучше подчеркивая тонкий стан и белую кожу. Моя мать не любила солнца и всячески избегала прогулок без зонтика, поэтому так долго сохраняла свою молодость. А еще она умывалась ледяной водой и завивала волосы на пиве. Ее роскошные локоны обрамляли плечи и шею, она не стала скреплять их в тугую и высокую прическу, поскольку из-за этого испытывала головные боли. Женщины в Булонии переняли моду королевы и ходили с приспущенными волосами, а я приехала с высокой прической, поскольку два года пробыла в Галлатии.
– Ты даже немного повзрослела, – задумчиво молвила королева, я в ответ кивнула. Знала бы моя матушка, что очень и очень повзрослела, и хочу ненадолго выпорхнуть из родового гнезда, она бы начала переубеждать меня в обратном. Но она пока ничего не знала и не догадывалась. – Ну, раз уж мы встретились, предлагаю сегодня устроить маленький семейный пир, – деловито дополнила королева.
– И насколько он будет семейным? – не хотелось бы видеть всех своих дальних и близких родственников, их у нас много, даже слишком. Я бы половину вычеркнула из картотеки, но Пьетра была слишком щепетильна в родственных отношениях.
– Не переживай, мы не успеем пригласить всю родню, для этого надобно недели две, не менее, так что будем ужинать в тесном семейном кругу, ну может мосье Люпена пригласим.
Это был троюродный дядюшка моего отца, и он жил рядышком. Против такого тесного круга мне возразить было нечего, поэтому я согласилась и отправилась к себе. Ужасно хотелось принять водные процедуры и немного поспать, гостиницы и длительная поездка не добавляли отдыха, а мне предстоял тяжелый разговор с родными. Мосье Люпен меня может поддержать, отец не будет вмешиваться, а вот влияние матушки куда сложнее сломить. Элен уже поджидала меня, она была в восторге от всего увиденного, и от моей классной комнаты, детской и нынешней спальни. Пока я разговаривала с матушкой, эта прыткая девица провела осмотр. И выглядела, будто ей только что передали торт и сказали его весь съесть.
– Вы обитаете в таком чудесном доме, госпожа. Это предел мечтаний многих девушек, что учились подле вас, я сама в неописуемом восторге.
– Это тебе просто впервые довелось увидеть подобное великолепие, но ты не видела монаршего дворца в Ганжане и остальных дворцов в больших городах Галлатии. Там бы ты была в не меньшем восторге.
– Поговаривают, что нынешний дворец выполнен в восточном стиле и напоминает хоромы короля востока Ильсуфа Хонрийского за которым замужем принцесса Франсуаза.
– Наверное, мой дядюшка не раз навещал зятя, может и себе решил устроить подобное великолепие.
– А правду говорят, что она не единственная жена, а только вторая или третья?
– Кажется так, сама я толком не знаю всех тонкостей.
– Наверное ей очень обидно делить супруга еще с кем-то, а ведь старшие жены на востоке, имеют больше прав, нежели младшие. Ей, бедняжке, приходится несладко, – Элен казалась опечаленной, а мне невдомек стало, что с ней происходит.
– Но даже так она наделена богатством и влиянием, которое и не снилось многим женщинам, – я ответила ее же словами, и больше разговаривать не хотелось. Услужливая Элен помогла мне раздеться, провела до ванной комнатки, где поливала теплой водой и втирала различные ароматические масла, чтобы кожа моя была шелковистой и ароматной. Пока я нежилась в ванне, мой ум энергично работал в это время, как мне все доходчиво объяснить матери? Королева Пьетра хоть и почитает свободолюбие, но отдавать дочь на какую-то там практику не захочет, да и король Луи-Филлипо может не прийти от этого восторг, они ведь часто переписываются. Уф, забыла написать дядюшке по поводу посещения Фредерикко, бедняга, наверное, выглядывает моего почтового голубя, небось все глаза просмотрел, даже стало его как-то по-сестрински жаль.
– Элен принеси мне после купаний чернильницу, перо и небольшой лоскуток бумаги и прикажи лакею подать голубя, хочу отписаться дядюшке.
– Вы лично списываетесь с монархом? Удивительно!
– Но я же должна написать ему о том, как его сын ухаживал за мной на балу, иначе нашему принцу придется долго оправдываться, что он не прогулял это мероприятие.
– Кронпринц очень подходит вам, вы такая милая и красивая пара.
– Что?! – я была предельно возмущена, стоило приструнить эту служанку, пока она не начала болтать о нашем с Фредди танце без умолку. Как-то ей многовато позволено комментировать, вышколенная прислуга матери побоялась бы заикнуться об этом, рановато я пожалела бедную бесприданницу.
– А разве он не ваш жених? – испуганно начала оправдываться Элен, даже отступила на пару шагов, пока я недовольно корчила носик, потом выдохнула и произнесла спокойней:
– Нет, мы с ним не обещаны друг другу, – а про себя добавила: «пусть так остается и впредь», служанка выглядела озадаченной и начала заново извиняться.
Я быстро черкнула королю о том, каким же галантным кавалером был мой кузен и что уделял мне много внимания, за что я ему благодарна и передаю сердечный привет. Нет, пожалуй, обойдемся обычным приветом, дружеским. Пришлось переписать послание. Потом отписалась мосье Бенедикту Гранжалье, что я ему за все благодарна и постараюсь следовать его советам. Остальным я не хотела отписываться сегодня, я так устала в дороге, чтобы тратить драгоценные минуты на пустую переписку. Два голубя были отпущены, а я улеглась отдыхать, попросив Элен меня покинуть, девушка поклонилась в легком реверансе и покинула меня. Я же канула в спокойный сон, который предвещал мне только умиротворение. Поэтому не заметила, как прошло время, много времени. Меня разбудил внезапный стук в дверь, служанка матери напомнила о предстоящем ужине.
Надобно было срочно собираться, пришлось призвать трех девиц, среди которых затесалась и Элен, и они быстро приводили заспанную принцессу в легкокрылую ласточку, потому что, я не могу показаться родителям на глаза запухшей, словно меня только-только подняли. Выскочила из своих покоев за пять минут до начала ужина. Бежала по лестнице, боясь опоздать. Все, как в детстве, мне не раз приходилось вот так нестись на всех парах, опасаясь врезаться в кого-то из лакеев с подносом, но к двери столовой подошла вовремя.
Матушка, отец и дядюшка Люпен уже сидели за столом. Все они рады были меня видеть, королева отметила, что мой наряд прекрасен, но неидеален, поскольку я опять бежала и растрепала прическу. Сколько бы мне не исполнилось, она всегда будет видеть во мне маленькую девочку, поэтому надобно поскорее искать свободы, самостоятельная практика должна доказать мне и ей, что я уже достаточно взрослая. Но еще не пришла та минута, когда я смогу легко об этом заговорить. Мосье Люпен был, как всегда, искренне любезен, расспросил, чему же меня научили в Институте, какими дисциплинами я усиленно занималась? К его немалому удивлению, я сказала, что мне очень понравилось целительство, которое шло обязательной наукой для высокородных девушек. Мать недовольно фыркнула, но потом я сказала, что нам преподавали много разных наук, прежде всего этикет.
– Мадам Буфало – лучший знаток этикета, как жаль, что ты постоянно срывала ее уроки, но думаю, ей удалось хоть немного научить тебя изысканности.
– Хоть немного удалось, – ответила я, но потом снова перевела разговор в русло врачевательства, хвастаясь тем, что достигла немалых высот и была лучшей. Мосье Люпен благожелательно улыбался, а вот матушка выглядела не очень довольной, но открыто не порицала политику господина декана. Она знала его, поскольку сама училась некогда в Институте для благородных леди, но видно предпочла целительству изысканную магию.
– Думаю, что-то из тебя действительно выйдет, – ответил родственник отца, – мало кто из девушек идет на такой смелый и рискованный шаг. Многие предпочитают точным наукам бесполезные балы и сплетни.
– У нас там было предостаточно балов и сплетен, но мы же не просто так были отправлены получать знания, вот я и старалась быть лучшей, правда, не все дисциплины давались мне одинаково легко, но в тех, где я хотела, я заработала лучший балл.
– Молодец, – ответил мне дядюшка, отец был как всегда немногословен, и я решила, что пора бы им преподнести вторую часть «десерта». При этом я посматривала на матушку.
– Итак, я, будучи в статусе выпускницы элитного заведения, оказалась на перепутье, – родители удивились такому витиеватому вступлению, но я продолжала, – либо мне стать обычной пустоголовой девицей и тратить жизнь в поисках пустячных развлечений, либо последовать за мечтой и новым увлечением – целительством. А посему, я решила, и мне в том помогли, что хочу пройти практику и достичь определенных успехов, а потом определиться со своими врожденными и приобретенными задатками, развить их как можно лучше. Я знаю, что вначале вы можете отнестись к этому, как к неблагодарному делу, но поверьте, это принесет пользу не только мне, но и определенные выгоды вам, потому что я так могу заниматься благотворительностью, над которой, матушка, вы так радеете. Что может быть лучше, чем представлять дочь, которая ухаживает за бедными и обездоленными? Но не спешите протестовать, я ведь не собираюсь отправиться в какую-нибудь больницу, нет, мне предложили попрактиковаться в тихом и уединенном местечке, где я лучше изучу анатомию человека и приобщусь к ботанике. Мои таланты нельзя попусту зарывать, тем более, что я поеду в столицу Ганжан, в отделение местной полиции и мне решительно ничего не будет угрожать, – даже облегченно выдохнула, эта речь отняла у меня много сил.
Мать и отец пока что ничего не говорили, мосье Люпен тоже не спешил поздравлять меня или же отговаривать. Я с тревогой ждала реакции королевы, именно от ее решения зависела моя дальнейшая судьба. Королева Пьетра не могла долго безмолвствовать, все же она высказалась:
– Франка, но разве подобает принцессе отправляться на черновые работы, другое дело, ты бы освоила изысканное рукоделие и помогала нам с корзинками, но отправится в столицу, в какое-то там отделение городской полиции и стать непонятно кем…
– Практикантом, матушка, я буду там практиковаться целительству.
– Но целительство – это не женское занятие, даже неблагородные девицы подобной ерундой не занимаются, если не вынуждены идти работать, а ты – принцесса Булонье.
– Принцесса, у которой есть определенные способности, почему бы не употребить их на практике? Даже в святых письменах упоминается, что монархи переодевались бедными путешественниками и излечивали бедняков, а чем я хуже?
– Это было давно, и кто знает насколько достоверно. Франка, ты даже представить себе не можешь, как это опасно, а вдруг с тобой что-нибудь случится!
Но я была непреклонна, отец знал, как бесполезно со мной спорить, если я уже что-то решила. Этим мы были похожи с матерью, оставалось убедить только ее. Если честно, до этого, королева Пьетра не склонна была мне что-то запрещать, но мое решение ее напугало, и надобно было успокоить бдительность матери. Она боялась понапрасну.
– Доченька, и, в конце концов, это же не престижно, представь, что скажет твой дядя, узнав, чем занимается его племянница? Получится определенно неприятный разговор с ним.
– Но если я не буду называться настоящим именем, тогда король ничего не узнает, а я спокойно пройду практику, получу необходимые знания и буду применять их уже здесь, в Булонии, под твоим чутким присмотром.
Кажется, потихоньку удавалось приспать ее обеспокоенность, хотя мать недоверчиво на меня поглядывала. Тем более, что меня не убедил даже скандал с дядей, потому что сама своевольная сестра не всегда прислушивалась к венценосному брату, и замуж вышла по любви, обойдя всех предложенных им кандидатом. Я тоже хочу быть такой же независимой, поэтому я начала давить на это чувство, что роднило нас:
– Матушка, меньше всего я хочу пустячно провести жизнь. Тем более, что практика ни к чему не обязывает, мне вряд ли придется вручать кому-то бинты или мазь, я могу только читать архивы и так раззнакомливаться с болезнями. Декан Гранжалье не предложил бы мне такую практику, если бы не был уверен в том, что она мне не подойдет. Я уверена в его решении так же, если бы оно исходило от вас, милая матушка.
Королева еще больше заколебалась, ей польстило мое сравнение в ее пользу, теперь она обратилась за поддержкой к своему супругу. Но мой отец лишь развел руками, потому что он не имел столько власти надо мной и, вообще, это был тихий и спокойный человек, привыкший подчиняться моей матери, которая была словно ураган в нашей семье.
– Ты думаешь, милый, с нашей дочерью ничего плохого не случится?
– Я не думаю, что декан престижного девичьего заведения, мог посоветовать ей что-то плохое, возможно, некоторая практика будет полезна. Во-первых, она увидит жизнь в других оттенках, что, несомненно, может пойти молодой девице на пользу. Я так понимаю, что ее отведут в архив, где она будет, словно в библиотеке, да и расположен он в здании полиции, а это убережет нашу дочь от некоторого риска. Вот только где она поселится?
– Папочка, я уже все продумала. На первое время сниму небольшой особняк, найму прислугу, а с собой возьму служанок, они точно уберегут мою честь. Пока я добиралась домой, то подумала, что не стоит мне афишировать свою принадлежность к монаршей семье. К примеру, никто не будет интересоваться какой-то там Франкой Билль. А вам останется лишь сохранить втайне от короля то, что я несколько месяцев поживу в столице.
