Эра Фогель
Гордость и Принуждение
Глава 69
– Встань у двери! – скомандовал кому-то Красовский. – Я лично прослежу за Фогелем, а ты отреагируешь, если войдёт кто-то чужой.
– Есть, – недовольно пробурчал мужчина. Затем послышались шаркающие шаги и ругательства, когда он задел одного из своих сотоварищей плечом.
Комната по-прежнему была погружена во мрак, и даже после пары минут глаза не могли различать силуэты людей. Из-за того, что мы находились в подвале и здесь не было окон, свет не проникал сюда никаким образом. А я только сейчас будто пришла в себя. Мне казалось, что до этого все происходило не со мной. И это не я подошла к Алексу, собираясь выполнить любой приказ Вермеля.
Боже! Только теперь до меня дошел смысл содеянного. В этот момент, казалось, я потеряла все: и друга, и любимого мужчину. Как я теперь посмотрю им в глаза? Как заговорю после такого унижения?
И если бы не отсутствие света, я бы окончательно тронулась умом под их жалостливыми взглядами.
За своими мыслями я не услышала едва уловимые шорохи в темноте. Я очнулась только когда сильные мужские руки подняли меня с колен, обхватив за талию и зажав мне рот.
Я дернулась и только было собралась вскрикнуть, как почувствовала колкую щетину на своей щеке и еле слышный шепот:
– Тише, маленькая.
Я застыла от шока. Это ведь не может быть Фогель! Минуту назад он был связан, а Красовский взялся лично его охранять. Он не смог бы выбраться, но… Эти ласковые руки невозможно перепутать. И его обращение. Он не называет меня так на людях.
Сердце в груди бешено колотилось от страха, что это не он, и, вместе с этим, от радости, что он может нас спасти. Но как ему удалось высвободиться?!
– Не плачь. Они услышат, – снова еле слышно прошептал он, нежно поглаживая мне щеку. Я и не заметила, что горячие слезы бесконтрольно заливают мне лицо.
Молча кивнув, я схватилась за его руку, все ещё сжимавшей мой рот, чтобы я не издала ни звука. Мужчина осторожно потащил меня назад. Я оступилась, но мужская рука, бережно обхватывающая талию, не дала мне упасть. А затем, Рейн чуть приподнял меня, крепко прижимая к своему торсу, чтобы я не оступилась во второй раз. Я молча повисла на его руке, крепче хватаясь за его запястье.
Куда он идёт? Он ведь наткнется на кого-нибудь!
Но Фогель уверено отступал, пока не поставил меня на ноги и не облокотил о холодную стену. Сам он встал впереди, словно огромный щит, загораживающий от внешнего мира.
Внезапно дверь резко распахнулась, а у мужчины, что караулил вход, раздался хруст носа. Он взвыл скорее от неожиданности, чем от боли, привлекая внимание других членов клуба. Но это было бесполезно. Дверь снова закрылась, погружая комнату во мрак и вместе с этим, послышались звуки четких ударов, ломающихся конечностей и отборная брань. Через секунду у таинственного чужака зажглось по фонарику в каждой ладони, и я наконец поняла кто это.
Парень в свободных белых брюках, футболке и с дредами на голове за считанные секунды вырубил всех четверых охранников. Его выверенные и миллиард раз отработанные движения были похожи на короткий, но убийственный танец. Ни один из охранников не смог сделать даже замах, так как парень двигался с невероятной скоростью и пластичностью.
Ударами ногой он резво отправил всю компанию в нокаут, раскидав мужчин вокруг себя. А затем, откинув дреды, что упали ему на лицо, он направился к нам. В свете его фонарика я увидела, что рядом стоят Алекс и Красовский. Почему они не трогают Красовского?
– Уходим, только быстро, – бросил приказ парень-капоэрщик.
Фогель снял с себя рубашку и накинул мне на плечи, а я, умирая от стыда, поспешила пролезть в рукава и застегнуть хотя бы пару пуговиц. Больше – не успела, Рейн уже подхватил меня на руки и стремительно ринулся к выходу. Через его плечо я наткнулась на глаза Алекса. Не в силах вынести его взгляд, я уткнулась лбом в мощную шею Фогеля и зажмурилась.
Рейн вынес меня на улицу и усадил в машину Красовского. А затем я услышала вой полицейских сирен.
– Маленькая моя, – он с нежностью смотрел мне в глаза, вытирая пальцем невысохшие слезы. – Прости меня за все. Прости, что втянул тебя в это.
Я закивала, так и не поднимая головы.
– Подожди меня минутку, ладно? – его губы коснулись моих скул. – Только без глупостей. Я подойду ровно через минуту.
Я снова кивнула, закусив губу.
Когда он ушел к только что прибывшему наряду полиции, в машину сел Красовский.
– Выпить хочешь? – с ходу спросил он.
Я лишь затравленно посмотрела на него.
– Прости, Ива, я не мог выключать свет раньше. Ты должна была отойти от Вермеля. Иначе пострадала бы от его рук. Хотя то, что он заставил тебя сделать…
– Хватит! – холодная злость жгла мне легкие. – Я не нуждаюсь в вашем сочувствии!
– Хорошо, – он перестал смотреть на меня.
В салоне воцарилось молчание, и я первая решилась нарушить его.
– Разве вы не заодно с Вермелем?
– Нет, как видишь, – он глядел в окно, тактично не раздражая меня лишний раз. – Когда ты только обратилась ко мне с просьбой отомстить Фогелю, я связался с Алексом. Он рассказал мне, что месть Фогелю будет подставная. Сегодня он передал мне свой телефон, чтобы я позвал ваших друзей спортсменов. Один из них устранил всех наверху, второй работал внизу – у нас в подвале. А чтобы в этот момент, не досталось кому-то из вас, я освободил Фогеля и Алекса, чтобы мы отошли на безопасное расстояние.
– Так ради чего все это затевалось? – уже мягче спросила я. Не думала, что Красовский в итоге окажется с нами заодно.
– Я думаю, скоро узнаем, – мужчина устало хрустнул шейными позвонками. – Полиция сейчас всех их оформит, а допрос – уже дело техники. Улик против них достаточно.
Я облегчённо выдохнула:
– Спасибо, Даниил Маратович.
– Знаешь, – усмехнулся он. – Если бы ты тогда не провела аналогию с моей дочерью, не знаю, помог бы я вам или нет. Но ради дочки, я не опущусь до уровня Вермеля. Я лучше снова стану никем, чем таким конченным отморозком.
Наконец, фигура Рейна отделилась от кучки полицейских и направились к нам, а Красовский завел мотор.
Глава 70
На следующий день в дом Фогеля приехал Красовский. С подачи Рейна полиция полным ходом занялась расследованием дела и уже собрала показания главных свидетелей: Алекса, Красовского и самого Рейна. Меня они решили не вмешивать, таким образом мое имя нигде не фигурировало. Так Рейн пожелал уберечь меня от возможной мести.
Но мне было все равно. То унижение, что я испытала, не давало мне покоя. Мне было дико стыдно перед Алексом и Рейном. И что же время, я все ещё не ощущала никаких эмоций. Время как будто остановилось, оставляя меня в том подвале.
Однако мне удавалось скрывать свое настроение от Фогеля. Едва он привёз меня ночью домой, как тут же уехал обратно в полицию, а вернувшись нашел меня уже спящей. С утра он снова уехал, а приехал уже с Красовским. А мое подавленное состояние было вполне логичным для него после всего произошедшего. Но для меня это был конец. Мне хотелось только одного: больше никогда не видеться с Алексом и Фогелем. Да и любым другим свидетелем вчерашнего ужаса.
– Ну что, я думаю, теперь нам известны все главные факты этого дела, – говорил Красовский в своей привычной надменной манере. – И, как обычно, во всем виновата женщина. Лили сдала всех своих подельников первые всех, рассчитывая очевидно на смягчение наказания.
Так случилось, что Лили всегда была полненькой дурнушкой. И кроме красивого имени – Лилия, и способности к языкам у нее больше не было достоинств. Ей патологически не везло ни в личной жизни, ни в учебе. Тогда однокурсница юной восемнадцатилетней Лилии предложила ей сыграть в игру. Игра была предельно простой: каждая из девушек назначала свою цель и срок ее выполнения. А затем они ежедневно контролировали друг друга, и назначали наказание за невыполнения дневной нормы дел. Наказания были самые постыдные, типа показать обнаженную грудь понравившемуся парню. Естественно, это держало девочек в узде и не давали сорваться.
На тот момент, желания Лилии были банальны: сдать зачёт, закончить сессию без «хвостов», сбросить пять килограмм лишнего веса. Все давалось ей очень легко, и она становилась все увереннее в себе. Дальше пошли желания устроиться хоть на какую-нибудь работу, накопить денег на зимние сапоги или поход в парикмахерскую. И они поняли, что копить вот так «в складчину» гораздо легче, чем по одиночке. Получалось, что один месяц Лилия копит на очередную «хотелку» подруги, а второй месяц – ее однокурсница.
Теперь уже закадычные подруги горели огнем от мотивации и собственного успеха. Их запросы и амбиции росли с каждым новым выполненным заданием. И они начали потихоньку приглашать в свой маленький клуб других девушек. Так деньги копились ещё быстрее и через год Лилию было не узнать. Он похудела на двадцать килограмм, вылечила акне у косметолога, привела в порядок свой гардероб и выбилась в отличницы.
На последнем курсе девчонки поставили цель «по-крупному»: выйти ужасно замуж. Муж непременно должен быть красивым, богатым и желательно известным. Лили выбрала себе в кандидата молодого американца Хэла Рона, у которого был инвестиционный бизнес в России. Он тогда частенько мелькал в новостях как один из самых успешных бизнесменов. Лилия в совершенстве владела английским, на тот момент уже была в лучшей своей форме, да ещё и уверена в себе. Наказание, как всегда, подстегивало ее, и девушка была решительна как никогда. Несколько месяцев она проработала обычным офис-менеджером в офисе Рона, пока наконец не обратила на себя внимание. Хэл Рон был обречен, такую хваткую акулу, как Лилия уже было не остановить. Вскоре они поженились и составили брачный договор, где в случае развода Лилия претендовала на половину всего состояния и имущества супруга. Хэл был влюблен по уши, и он был готов отдать даже все, за возможность никогда не расставаться с супругой.
Однако голы шли, и пыл Хэла иссяк. Он сутками проводил в своем офисе и строил свою инвестиционную империю, а Лили окончательно заскучала. Ей не хватало всего: мужского внимания, азарта и того незабываемого чувства успеха. Тогда-то она и создала свой новый клуб, где собирались только самые богатые и почитаемые люди. Там она познакомилась с Вермелем, который вскружил ей голову. Для нее он был идеален во всем: властный, красивый, успешный, азартный и неутомимый в постели. И тогда они решили убрать Хэла с дороги и прибрать к рукам весь его бизнес. Начали они с Красовского. Они сами пригласили его в клуб и предложили провернуть одну финансовую операцию. Они разыграли комедию, что им нужно отмыть крупную сумму денег. Красовский обратился в творческую мастерскую Кирилла и выполнил задание.
Вскоре он узнал, что вся эта операция была выдвинута против его же босса – мистера Рона. И ему не оставалось ничего другого, как молчать, чтобы не угодить за решетку. Тем временем, Рон обратился за помощью к самому известному адвокату – Рейну Фогелю. Все члены клуба напряглись, зная о репутации Фогеля решать дела любой сложности. Потому на этот рад проставить надо было самого Фогеля. Тут в игру и вступили мы с Алексом, поначалу провалила задание, но потом уже играя по правилам клуба. Заговорщики не учли только одно: что Фогель вдруг увлечется такой девушкой как я, и ринется на мою защиту. Поэтому, фактически, если бы не он, то мы с Алексом стали бы просто расходным материалом для игр участников клуба.
После такого детального рассказа Красовского, я даже испытала уважение к миссис Лили Рон. Конечно, ее деяния были чудовищны, но в целом ничуть не лучше моих собственных. В этот момент я чётко увидела, куда меня могли завести таланты к вранью и подделке документов. Я, не задумываясь была готова подставить ни в чем не повинного Фогеля. А все ради чего? Ради прихоти амбициозной птички Лили, которая заскучала в своей золотой клетке?!
Мой мир разрушился окончательно. Единственным выходом из ситуации я считала побег из дома Рейна. Как бы больно мне не было, но я должна это сделать. Последний шаг, который уничтожит этот этап моей жизни, но который позволит начать все с чистого листа.
Глава 71
Этим же днём, когда Рейн снова отправился по делам, я окончательно решила уйти. Погладив на прощанье овчарку Ремса, я шагнула за ворота владений Фогеля и пошла к дороге.
Мне повезло, и первый же таксист согласился довезти меня до района Алекса. Я по-прежнему не хотела встречаться с другом, но другого выхода не было. Сбежать без его помощи у меня не получится.
И вот уже через полчаса я робко звонила в его дверь.
– Ив? – удивился он, потирая заспанные глаза. – Что-то случилось?
Его лицо тут же стало серьезным, и он втянул меня в свою прихожую.
– Алекс, – начала я, не смея поднять голову. – Я хочу уехать. От Фогеля. Навсегда. Поможешь?
– Конечно, – парень тут же взбодрился. – Поедем прямо сейчас.
– Я знаю, у нас тут квартира, – печально продолжала я. – Но…
– Ни о чем не беспокойся, – перебил он. – Я отвезу тебя временно в какой-нибудь соседний город, потом вернусь, продам квартиру, найду тебе новый паспорт, и мы уедем окончательно. Идёт?
Я закивала, сглатывая ком в горле.
– Ив, – снова позвал меня Алекс, после небольшого молчания. – Я очень горжусь тобой. То, как ты вчера хладнокровно и сосредоточено себя вела… Это реально круто! Ты ведь не собиралась потакать Вермелю, но все выстроила так, чтобы потянуть время и дождаться помощи. Без истерик, без лишних движений. Ты нереально сильный и мужественный человечек!
Я осторожно подняла голову и встретилась с восхищенным взглядом голубых глаз. Сердце защемило от услышанного. Очевидно, что он льстит мне, успокаивает. Но его тактичность и нужные слова мгновенно дали мне почувствовать себя хозяйкой положения. Я всегда поражалась его способности поддерживать во мне огонь даже в самые отчаянные моменты.
– Спасибо, – чуть хрипло ответила я, от подступивший к горлу слез.
– Я серьёзно! – улыбнулся он. – Ты – герой. И сейчас ты поступаешь правильно.
Вот так, простым словами, без прикосновений, моему другу удалось восстановить ту самую тоненькую нить дружбы, которую я чуть было не оборвала.
Затем Алекс собрался за считанные минуты. Он лишь принял холодный душ, оделся и взял все деньги, что у него были. За вещами было решено вернуться через пару дней.
Из-за отсутствия документов, мы не могли себе позволить авиаперелет и железнодорожный транспорт. Поэтому пришлось довольствоваться битком набитым междугородним такси. Но это было и к лучшему: мне хотелось насладиться своими страданиями сполна.
Я вспомнила нашу первую встречу с Рейном в холле. Как он посмотрел на меня: высокомерно и оценивающе. Затем его откровенные домогательства в кабинете, нашу первую близость на его столе. Вспомнила как он спас меня от разъяренного Вермеля, а потом перевез к себе. Наши сексуальные эксперименты. Я ведь и не догадывалась раньше, что мне нравится удушье, что я настолько ненормальная мазохистка. Это все неправильно. Он вытаскивает наружу мои странные наклонности, дикие желания, при этом подавляет мою силу. Я не чувствую себя сильной и смелой рядом с ним, напротив: я становлюсь слишком доверчивой, спокойной и открытой. Эти качества не помогут мне выжить, а только сделают еще больше зависимой от Рейна. Этого нельзя допускать! Но почему тогда я уже так тоскую без него?!
– Ив, – шепнул Алекс, скорее всего заметив сожаление в моих глазах. – Постарайся заснуть.
Я молча кивнула и, проехав еще минут десять, задремала на плече друга. Пару раз Алекс сбросил телефонные звонки на мой мобильный от Фогеля, но я просто морально не могла попрощаться с Рейном.
Внезапно на одном из светофоров нас подрезала машина и я ударилась о подголовник водительского сиденья. Салон наполнился ругательствами водителя и возмущёнными вздохами пассажиров. Пока я пыталась прийти в себя спросонья, дверь с моей стороны открылась и мужские руки потащили меня наружу.
– Не трогай ее! – воинственно выкрикнул Алекс, когда я уже оказалась на улице в крепких мужских объятьях. – Ты с ней достаточно наигрался!
– Это не тебе решать! – злился Рейн.
– Ива уже все решила! – сквозь зубы отвечал Алекс.
– Отпусти меня, – я уткнулась лбом в грудь Рейна, не предпринимая никаких попыток высвободиться. – Пожалуйста, отпусти.
Но Рейн грубо схватил меня за локоть, усадил в свою машину и заблокировал двери. Затем он расплатился с водителем такси и сообщил, что довезёт нас сам.
– Послушай, Алексей, – уже совсем спокойно сказал он. – Нам нужно наконец поговорить по-мужски.
Глава 72
– Да я за мужчину вас не считаю! – выпалил Алекс. – Вы – садист и извращенец. Ива все равно не останется с вами.
– Сколько тебе лет? – спросил Рейн, игнорируя оскорбления.
– Причем здесь это?! – Алекс увидел, что люди на улице обращают на них внимание, и чуть сбавил тон и злость. – Ну, двадцать три.
– А мне тридцать шесть, – спокойствие Рейна было непоколебимым. – И я кое-что понимаю в жизни, в психологии отношений, и в психологии секса. Секс – это не только доказательство любви в паре. Во многих случаях секс – это своего рода разрядка, избавление от напряжения. Многие влюбленные отмечают, что секс после ссоры особенно приятен. Потому что так они сбрасывают все то напряжение между ними, что выходило через ссору. А некоторые пары допускают в свои отношения грубый секс. Я вижу, как ты относишься к Иве, поэтому скажу максимально мягко: Иве периодически как раз нужна такая разрядка.
Видишь ли, женщинам не свойственна агрессия и постоянное подавление своих эмоций. А она привыкла это делать. Тут и отсутствие взаимопонимания с матерью и то, что столько времени она дружила с тобой – парнем. Была бы у нее подруга, Ива могла бы ей плакаться, жаловаться, ныть. Но с друзьями-парнями такое не проходит. Кроме того, ты говорил, что она никогда не признает свою слабость. Так вот секс – это единственный момент в ее жизни, когда она выпускает свою слабость наружу. Она становится женщиной, такой, какой бы и была, если б не все предшествующие события ее юности.
И как многие женщины, она подсознательно тянется к человеку, который возьмет на себя ответственность за нее. Все это время, ты брал такую ответственность, но с тобой она не могла быть мягкой. Она равнялась на тебя. Меня же она признает как личность, как неоспоримого лидера, и как партнера, который никогда не причинит ей боль.
– Не причинит боль, да? – Алекс скривил лицо от злости.
– Именно, – все также расслаблено говорил мужчина. – Если бы она с такими сексуальными пристрастиями попала в постель к какому-нибудь малолетке… Хорошо – к ровеснику. Тогда бы она испытывала боль. И в последствии, это переросло бы в зависимость. А свой каждый секс она бы принимала только через боль. Потому что в двадцать лет парни еще ничего не понимают в психологии секса.
Я же, будучи грубым, контролирую ее каждую долю секунды. Я вижу ее доверие и никогда не перейду черту. Я даю то, что избавит ее от всего того гнета, который она испытывала. Ива – моя женщина. Только я знаю как с ней обращаться и как сделать ей хорошо. Не только на физическом уровне, но и в моральном плане. Ни один ровесник не даст Иве то, что даю я. Да и не только ровесник. Я думаю, ни один взрослый мужчина не подойдёт ей так как я.
– Но это не исключает того факта, что вы – садист, – усмехнулся Алекс. – Не будете же вы утверждать, что делаете это только для Ивы, а на самом деле вы нежный романтик.
– Ты прав, утверждать не буду, – согласился Рейн. – Но агрессия и доминирование свойственны мужчинам как особям. Разве ты сейчас не проявляешь точно такие же качества к своей подруге? Ты так же агрессивно пытаешься на нее надавить, и так же властно распорядиться ее судьбой. Одна разница: ты еще не знаешь, как этим пользоваться. Но все придет с возрастом.
Поэтому, да: я допускаю боль и удушье в нашу с Ивой постель, но я контролирую эти процессы и никогда не покалечу мою девушку. Я благодарен тебе, что ты тогда вовремя рассказал о ее детстве. Но, если ты и вправду дорожишь вашей дружбой, то должен отпустить Иву и не вмешиваться в нашу личную жизнь.
Алексу было по-прежнему неприятно присутствие Фогеля, но теперь ему нечего было возразить.
– И еще, – добавил Рейн, уже уверенный в своей победе. – Даже если ты твердо решил уехать, не делай этого сейчас. Не рви ей сердце. И хватит с вас незаконной деятельности. Я помогу тебе с работой. Только выбери то, что тебе действительно будет по душе. Чтобы Ива больше не бегала к тебе в СИЗО.
– Мне ничего от вас не нужно, – процедил парень.
– Да брось, – усмехнулся Рейн, снова отмечая, что свой характер Ива явно перенимала от друга. – Как насчет построить тренерскую карьеру? Ты ведь спортсмен, а спортсмены бывшими не бывают. Просто попробуй, а там вдруг тебе упорства не хватит.
Алекс фыркнул от возмущения. Чтобы ему не хватало упорства! И потом, он мечтал об этом с самого детства. Но как принять такую помощь от врага?
– Считай это компенсацией за моральный ущерб, – взгляд Рейна стал лукавым. – И особую благодарность за оба твои вируса. Все файлы после второго вируса стерлись сами собой, поэтому полиции нечего мне предъявить. Хотя я, наоборот, опасался, что ты меня подставишь. Ну а за первый вирус я благодарен больше всего. Ты мне преподнес самый ценный подарок: Иву. И будь уверен, я никогда не наврежу ей.
