Энн Петцольд
Когда мы падаем
Глава 3
В библиотеке стояла такая тишина, что можно было расслышать шелест страниц на другом конца зала. Рассеянно постукивая карандашом по лежавшему передо мной учебнику, я уже в третий раз перечитывала абзац о социальных сетях и их важности в маркетинге – но в памяти не оседало ни единого слова.
Мэтт сидел напротив и хмурился, тоже склонившись над книгой. Вот только в отличие от меня он что-то записывал и, похоже, понимал материал. Вздохнув, я принялась рисовать на полях учебника разные фигурки.
– Знаю, я задавал тебе этот вопрос уже тысячу раз, – вдруг сказал Мэтт, – но ты уверена, что не хочешь хоть разок сходить на курс изобразительного искусства?
Растерявшись, я подняла глаза и увидела, что Мэтт с любопытством меня разглядывает. Он указал на мой учебник.
– Занятия мистера Вега реально классные. Уверен, тебе понравится.
Стоило Мэтту упомянуть занятия по рисованию, как все мысли разом вылетели из головы. У меня ушло несколько секунд на то, чтобы найтись с ответом:
– Мне сейчас нельзя отвлекаться от учебы.
Я вспомнила о том, что обстановка дома напряженная… Нет, я не хочу говорить об этом с Мэл, ни за что.
– Ты можешь взять курс как факультатив, – заметил Мэтт. – Просто по приколу, чтобы посмотреть, понравится тебе или нет.
– Я подумаю, – сдержанно ответила я, пытаясь погасить крошечную искорку надежды, вспыхнувшую в душе. Нельзя сказать, что я не думала об этом раньше. Наоборот. Я столько раз смотрела, какие дисциплины предлагает факультет изобразительного искусства, что назову интересующие меня семинары, даже если разбудить меня посреди ночи. Но… я и так с трудом справляюсь с учебой. Брать курс, который никаким боком не относится к основной специальности, кажется не самой разумной идеей. К тому же он не пригодится мне в будущей работе, а значит, я просто зря потрачу время.
Мэтт рассматривал меня еще несколько секунд, потом вздохнул:
– Скажи, если передумаешь.
С этими словами Мэтт вернулся к учебе. Почувствовав, что мой ответ его не удовлетворил, я уже открыла рот и собралась было объяснить свое решение, но тут мой взгляд упал на группу девушек через несколько столов от нас.
Они привлекли мое внимание только потому, что в отличие от остальных сидели совсем без книг. Непохоже, что эти девчонки пришли сюда учиться или делать домашку… Склонившись друг к другу, они негромко переговаривались – о чем именно, я с такого расстояния не слышала. Я бы не стала заморачиваться, но девица, которая сидела ко мне спиной, то и дело косилась через плечо.
Я сдержала порыв оглянуться и посмотреть, нет ли кого-нибудь позади меня, и попыталась сосредоточиться на учебнике. Но каждый раз, поднимая глаза, я встречалась взглядом с кем-нибудь из той компании. По рукам побежали мурашки. Я невольно съежилась, пытаясь спрятаться за Мэттом. Это не укрылось от его внимания.
– Все в порядке? – поинтересовался он, слегка нахмурившись.
– Да, в полном.
Я пододвинула к себе учебник, изо всех сил стараясь не обращать внимания на сидящих позади Мэтта девчонок, которых все еще видела краем глаза.
– Точно? – не отставал Мэтт. – В последнее время ты выглядишь такой…
На секунду забыв о девушках, я с любопытством уставилась на него:
– Какой такой?
– Подавленной, – наконец ответил Мэтт.
Слова застряли у меня в горле. Я закашлялась, пытаясь скрыть удивление. Не думала, что Мэтт поднимет эту тему. До сих пор мне и в голову не приходило, что переживания последних недель так сильно отразились на моем поведении. Глубоко вздохнув, я приподняла уголки губ в неком подобии улыбки:
– Просто проблем у меня сейчас хоть отбавляй.
– Мы не особо общаемся за пределами университета, но… если ты вдруг захочешь поговорить…
Я покачала головой, перебивая:
– Больше всего ты мне поможешь, если не дашь завалить статистику в следующем семестре.
На этот раз улыбка у меня на лице была настоящей.
Мэтт с явным облегчением кивнул:
– Не знаю, смогу ли повлиять на твои оценки, но на моральную поддержку ты точно можешь рассчитывать.
Я подняла вверх большой палец:
– Отлично сказано!
Мы вернулись к учебе. Через некоторое Мэтт с шумом захлопнул учебник и вытянул руки над головой. Взглянул на телефон и стал убирать книги в сумку.
– Что ж, сейчас мне придется тебя покинуть.
Я наблюдала за тем, как со стола сначала исчезли учебники, затем – тетрадь и карандаши.
– Веселье ждет? – поинтересовалась я после того, как Мэтт застегнул «молнию» на сумке.
– Один приятель сегодня отмечает переезд в свою первую квартиру. Мне досталась почетная роль трезвого водителя. Так что «веселье» – не совсем то слово, которое приходит на ум.
– Да уж, звучит не слишком соблазнительно, – сказала я, с сочувствием глядя на Мэтта.
– Вот именно.
С этими словами он отодвинул стул, поднялся и перекинул сумку через плечо.
– Увидимся на следующей неделе в это же время? Если, конечно, я переживу сегодняшний вечер!
– Я приду, – ответила я и, когда Мэтт направился в сторону выхода, негромко добавила ему вслед:
– Удачи!
Помахав, Мэтт исчез за книжными шкафами.
Я планировала какое-то время насладиться тишиной библиотеки и доделать домашнее задание – оставалось еще десять страниц… Но с уходом Мэтта больше ничто не спасало меня от любопытных взглядов. Я уткнулась в учебник, пытаясь спрятаться за ним. Даже не поднимая глаз, я чувствовала: те девушки все еще смотрят.
«У тебя разыгралось воображение», – убеждала я себя, но нехорошее предчувствие убеждало в обратном. Продержавшись добрых десять минут, я все же решила сбежать из библиотеки и второпях собрала вещи, ощущая, как чужие взгляды ловят каждое мое движение.
Я выбежала на улицу, то и дело оглядываясь через плечо, будто была героиней какого-нибудь боевика и за мной гнался злодей. Ноги сами понесли меня к станции. К счастью, поезд сразу же прибыл на платформу.
Расслабиться не удалось, даже когда за мной захлопнулись двери вагона. Будь у меня капюшон – тотчас натянула бы на голову. Но в итоге пришлось всю дорогу просто прятать взгляд. Напряжение покинуло меня только в квартире. Наконец-то можно укрыться в родных стенах.
У меня разыгралось воображение, правда? И те девчонки в библиотеке… Может, они смотрели не на меня? Наверняка их поведению есть логическое объяснение, я просто не могу его придумать…
Успокоив себя этими мыслями, я упала на кровать. По привычке достала из кармана телефон – проверить, не написала ли мне Эрин. Разблокировала экран. Через секунду панель уведомлений завалило сообщениями. Мне безостановочно приходили новые уведомления из разных социальных сетей – и когда я успела их установить?! Наконец сообщений стало так много, что экран завис. Я растерянно перезапустила телефон и только потом увидела, откуда эти сообщения. Ох, лучше бы я не видела! Хорошо, что я уже лежу. И все же я нажала на первое уведомление. Открылся «Твиттер», и мне пришлось подождать, пока загрузится пост. Эти несколько секунд – как затишье перед бурей. Так, сообщение на незнакомом мне языке… Я просмотрела текст, и тут мой взгляд приковала прикрепленная к нему фотография.
Та самая фотография.
Та проклятая фотография, которая казалась такой невинной и которая столько всего натворила.
Я кликнула на другой пост и тяжело сглотнула, увидев количество лайков и ретвитов. Бегло проглядела комменты, потом открыла «Инстаграм» и увидела море публикаций с одной и той же фотографией. Фотографией, на которой Чжэ Ён обнимает меня. Его ни с кем не спутать – выдают розовые волосы.
И везде стоит моя отметка! Я думала, что меня никто не узнает. Никто, кроме Мэл и Лив, потому что они – мои сестры, они видят меня каждый день, они узнают несмотря на то, что меня фотографировали со спины. Но все эти люди… откуда они узнали: кто я? Как нашли мои аккаунты в соцсетях? Должно быть, кто-то провел настоящее расследование, пытаясь выяснить личность девушки на фотографии… Стоило подумать об этом, как по спине пробежал холодок. А потом еще раз – когда я вспомнила, как на меня глазели в библиотеке.
Это… это же просто совпадение, правда? Они не могли знать, что я буду в библиотеке. Но, как бы мне ни хотелось в это поверить, инстинкты кричали: нет, никаким совпадением и не пахнет.
Я убрала телефон в сторону. Руки подрагивали. Я зарылась пальцами в волосы, пытаясь выровнять дыхание. Совладать с собой.
Я встала с кровати, потом снова села. Встала еще раз, надеясь, что это поможет мне понять, что делать дальше. Но ничего. В голове – звенящая пустота. Я не могла сосредоточиться ни на одной мысли и чувствовала себя так, словно стою под потоком ледяной воды. Пальцы зудели от желания прочитать остальные сообщения. Почему сейчас? Почему именно сейчас во мне узнали девушку на фото? Кто вообще стал заморачиваться через месяц после случившегося? Как будто одного существования этого снимка оказалось недостаточно, чтобы разрушить все то, о чем я даже не смела мечтать!
Крепко сжимая в руке телефон, я мерила шагами комнату до тех пор, пока солнечные лучи не перестали проникать сквозь окно, и уже собралась было сесть, когда открылась входная дверь. Послышались тихие голоса. Больше всего на свете мне хотелось выбежать к сестрам, но ноги словно приросли к полу. Я попыталась уговорить себя пошевелиться…
Раздался стук в дверь. Дождавшись моего тихого «да», в комнату вошла Мэл. У нее на лице застыло напряженное выражение. Мэл посмотрела в сторону окна, затем перевела взгляд на меня, и ее первыми сказанными мне словами были:
– Возле дома собрались журналисты.
У меня перехватило дыхание, и я скрестила руки на груди.
– Что? Журналисты?!
Кивнув, Мэл провела ладонью по лицу:
– Не могла бы ты выйти? Думаю, нам нужно поговорить.
Я последовала за Мэл на кухню. Лив уже сидела за столом, с головой погрузившись в телефон. Когда мы вошли, Лив мельком взглянула на меня, положила телефон на стол экраном вниз и поджала губы. Я села напротив нее, Мэл – слева от меня.
На мгновение воцарилась напряженная тишина. К моему удивлению, первой ее нарушила Лив:
– Фото снова появилось в «Твиттере». Агентство даже опубликовало официальное заявление.
– Официальное заявление?
Я совсем перестала следить за соцсетями NXT, поэтому ничего об этом не слышала.
Лив кивнула и, не глядя на меня, сказала:
– О том, что Чжэ Ён встречался в Нью-Йорке с давней подругой. Они не подтвердили личность девушки на фото, и теперь фанаты и СМИ спорят, ты это или нет.
Я поморщилась, представив, что обо мне пишут в интернете.
– Этого я и боялась, – отозвалась Мэл, она была напряжена, это сразу бросалось в глаза. В трудной ситуации мы с Лив всегда могли рассчитывать на Мэл. Но сейчас ее взгляд выдавал беспокойство, отчего происходящее пугало еще больше.
– Когда я пришла домой, журналистов не было, – сказала я, подавляя желание встать и выглянуть в окно.
На секунду взгляд Мэл смягчился. Она накрыла своей рукой мою и отозвалась:
– К счастью. – После этих слов она выпрямилась. – Но сейчас они здесь, и едва ли в ближайшие дни это изменится.
Я так и думала, но после ее слов у меня под ложечкой засосало еще сильнее.
– Что же делать?
Лив тоже наклонилась вперед, не сводя глаз с нашей старшей сестры.
– Я не хочу, чтобы ты с ними разговаривала, – заявила Мэл. – Не пиши ничего в соцсетях. Из квартиры, пока у дверей дежурят журналисты, не выходить. – Мэл повернулась к Лив: – К счастью, у тебя сейчас каникулы. Пожалуйста, посиди пока дома. Нужно будет отлучиться – на танцы или еще куда-нибудь, – скажи, и я тебя отвезу. Или попрошу Джоша.
Лив нахмурилась: она наверняка планировала провести каникулы по-другому. И все же молча кивнула, явно потрясенная ситуацией.
Что ж, по крайней мере, не я одна в шоке.
– А что с моей работой? – поинтересовалась я. – У нас только одна машина, а ты не сможешь возить нас туда-сюда и одновременно работать.
Морщинки у Мэл на лбу стали глубже. Похоже, она тоже об этом думала и, судя по выражению ее лица, не нашла удовлетворительного решения.
– Я смогу отвозить тебя по выходным.
– А по будням?
– Я не хочу, чтобы ты ездила на автобусе или метро, – сказала Мэл.
– Я не могу прогулять работу! – ответила я. – Даже если закрыть глаза на деньги, никто не сможет отработать смены, которые я взяла на время каникул.
Несколько секунд Мэл колебалась.
– Тогда поезжай на такси, – наконец сказала она. – Я оставлю деньги. Я не в восторге от того, что ты вообще туда пойдешь, но лучшего решения сейчас придумать не могу. Если кто-нибудь заявится к тебе на работу, то притворись больной и возвращайся!
Я прикусила язык, подавляя желание возразить. Я же потрачу целое состояние, если буду разъезжать на такси! А если кто-то и правда заявится в музей… От этой мысли внутри все перевернулось.
– Мне нужно написать Мэтту о том, что в ближайшее время мы не сможем вместе заниматься, – пробормотала я.
Но сестры, казалось, этого даже не слышали.
– Ты же больше с ним не общаешься? – поинтересовалась Мэл.
Я замерла, потому что не сразу поняла, что она говорит о Чжэ Ёне. На секунду мое сердце остановилось. Затем я кивнула.
– Те люди, – Мэл кивком указала в сторону окна, – хотят разузнать о нем, Элла. Они потеряют интерес, как только поймут, что ты ничего не знаешь. Они решат, что ошиблись и ты не та, кто им нужен.
Мэл попыталась было запустить пальцы в волосы, но потом, видимо, вспомнила, что у нее тугая коса, и опустила руку.
– Мы ничего не можем поделать с журналистами. Но мы можем отсидеться и показать, что говорить с нами не о чем. Хорошо?
С каждым словом я понемногу успокаивалась. Мэл, казалось, сомневалась в том, что я перестала общаться с Чжэ Ёном, но я закрыла на это глаза и полностью сконцентрировалась на следующем: мне нечего сказать. Я не знаю ни новостей, ни тайн – журналисты ничего не смогут нарыть. Я не разговаривала с Чжэ Ёном уже несколько недель.
Я нерешительно кивнула.
– Хорошо. – Мэл снова накрыла своей рукой мою, слегка сжала ее. – Элла, мы со всем справимся.
Я тяжело вздохнула. Я была так рада – просто счастлива – от того, что Мэл сняла часть ноши с моих плеч. Представить не могу, что бы делала, если бы осталась с этим один на один. Когда случались неприятности, я всегда шла за помощью к Мэл. Именно она всегда меня поддерживала. И сейчас она на моей стороне и помогает несмотря на то, что я не оправдала ее доверия. На душе полегчало. Я благодарно улыбнулась.
Мэл убрала руку и тихо вздохнула. Кажется, она устала не меньше моего.
– Мне надо поговорить с Джошем.
Эти слова заставили меня насторожиться.
– О журналистах?
– И о них тоже, – кивнула Мэл. – Джош предложил съездить к его семье на следующей неделе. Но в нынешней ситуации я не могу оставить вас одних.
– Мэл, – начала я. Она остановилась. Я бы с удовольствием согласилась с ней, попросила бы не уезжать, пока все не уляжется. Но… – Ты должна поехать.
Взгляд Мэл был красноречивей всяких слов:
– Элла, я не поеду развлекаться, пока у нас на пороге толпятся журналисты, которые только и думают, как бы втянуть мою младшую сестру в скандал!
– С этим ничего не поделаешь, – упрямо возразила я. Мэл во что бы то ни стало должна отдохнуть! – Мы с Лив сможем провести несколько дней взаперти.
– А кто отвезет Лив к Чарли? А на танцы? – Мэл покачала головой. – Это было бы крайне безответственно с моей стороны. Ты же понимаешь, что совесть не позволит мне уехать!
– Чарли может приехать сюда, – вмешалась в наш разговор Лив, твердо встречая взгляд Мэл. Как и я, она была убеждена в том, что Мэл нуждается в отдыхе.
– Я могу отвезти Лив в танцевальную студию и подождать, пока она закончит, – добавила я.
Если Лив и не обрадовалась моему предложению, то не подала виду, за что я была ей благодарна. Мэл поджала губы. Она была не в восторге от этой идеи, но, по крайней мере, обдумывала ее.
– Мне надо поговорить об этом с Джошем… – Мэл все еще колебалась.
– Так и сделай, – решительно сказала я.
Вздохнув, она сдалась:
– Я буду у себя, если что. О’кей?
Дружно покивав, мы с Лив проводили Мэл взглядом. Внезапно стало так тихо, что тиканье кухонных часов громом отдавалось в ушах. Мы молчали. Сидели и не смотрели друг на друга. Я открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать, но тут же закрыла его. Лив встала и направилась к выходу из кухни, по пути обходя стол.
Я потерла глаза. Усталость накрыла с головой. Хотелось плакать, хотя казалось, что за последние несколько недель я выплакала все имеющиеся в запасе слезы. В голове гудело, тело словно свинцом налилось. Внезапно Лив обняла меня, на секунду крепко сжала и тут же отпустила. Я обернулась, но моя младшая сестра уже скрылась в коридоре.
Глава 4
Полночи я не смыкала глаз. Большую часть времени ворочалась в постели, пытаясь подавить набирающую обороты панику. В комнату я пробралась в темноте и задернула шторы, не решившись выглянуть наружу. Мысль о поджидающих там журналистах подлила масла в огонь ночных кошмаров.
Незадолго до девяти прозвенел будильник, я к тому времени уже не спала. Смесь усталости и напряжения лишала последней надежды на сон. Несколько минут ушло на то, чтобы собраться с силами и пойти умываться. Я уже ждала наступления вечера.
Как мы с Мэл и договаривались, я вызвала такси до работы. Дожидаясь его, я сидела в гостиной и смотрела в окно, чтобы не пропустить, когда подъедет машина. Всего несколько минут спустя мне уже пришлось бегом спускаться с нашего шестого этажа, сердце бешено колотилось в груди. Перед дверью подъезда я замерла и сделала глубокий вдох. Толкнула дверь. Опустила голову в надежде не привлечь к себе внимание. Но секунда, две, и все негромкие разговоры смолкли. Краем глаза я заметила, как люди вокруг засуетились.
Стоило щелкнуть затвору первой камеры, я вздрогнула. Звук пронесся по всему телу. Я вжала голову в плечи, пытаясь съежиться, и сосредоточилась на такси, машина дожидалась всего в нескольких метрах. Но не прошла я и двух шагов, как вокруг меня сгрудилась дюжина людей.
Камеры лезли прямо в лицо. Репортеры преградили мне путь и, как я ни пыталась, не давали пройти. Я сосредоточилась на том, чтобы просто протиснуться сквозь заслон, прыгнуть в такси и оставить этот дурдом позади. Но, когда они еще и начали сыпать вопросами, я растерялась.
– Как давно вы знакомы с Чжэ Ёном?
– Вы дружите с членами NXT?
– Они рассказывали о новом альбоме?
– Вы можете как-то прокомментировать ту фотографию?
Их голоса… Словно у меня в ушах гудит рой разъяренных пчел. Репортеры сменяют друг друга, в меня швыряют вопрос за вопросом, вопрос за вопросом. Я пыталась не обращать внимания. Правда. Но чем настойчивее они становились, чем плотнее меня зажимали в кольцо, чем больше снимали, тем сильнее колотилось мое сердце. Мозг перешел в режим автопилота и отдал команду бежать домой. Но я продолжила прокладывать себе путь сквозь камеры, хотя больше всего мне хотелось крикнуть журналистам, что мне с ними говорить не о чем. Но тут в общем гомоне прозвучал совсем уж дикий вопрос, и слова встали поперек горла.
– Вам заплатили, чтобы вы встречались с Чжэ Ёном?
Я замерла. Невольно подняла голову, выискивая человека, который это спросил.
– Что вы сказали? – задушенно выдавила я.
Журналисты все еще держали меня под прицелом камер. В воздухе повисло напряженное молчание, все ждали моей реакции. Я выцепила взглядом мужчину средних лет во втором ряду. Он вытянул в мою сторону руку с микрофоном, чтобы меня было лучше слышно. И скривил рот в самодовольной усмешке. Как только он заметил, что завладел моим вниманием, в его взгляде вспыхнула радость.
– Ну… У этой пятерки довольно тесные отношения. Слегка чересчур тесные, как по мне, – пояснил он.
Стиснув зубы, я почувствовала, как от злости и беспомощности кровь прилила к щекам.
Не говорить с ними. Мэл сказала не общаться с ними.
Я с трудом проглотила вертевшиеся на кончике языка слова. Отвернулась от хама и постаралась побыстрее протиснуться сквозь толпу. К такси я уже попросту бежала. Распахнув заднюю дверь, я запрыгнула на сиденье и так сильно хлопнула ею, что машина вздрогнула.
– В Музей современного искусства, пожалуйста.
Пока таксист выбирался из окружения репортеров, я, как могла, съежилась на сиденье.
– Сумасшедший день, да? – дружелюбно поинтересовался он. В зеркале заднего вида я поймала его пытливый взгляд.
Я проглотила застрявший в горле смешок:
– Не то слово.
Расслабиться я позволила себе только после того, как вышла из такси и поднялась по ступенькам ко входу в музей. В висках колотило, я чувствовала себя настолько измотанной, словно уже провела целый день на ногах. Пока все тихо, в гардеробе пусто. До открытия еще пятнадцать минут, можно порадоваться передышке. Я села и хотела было достать скетчбук. Вот только вдохновения совсем нет. Напряжение, не покидавшее меня со вчерашнего дня, встреча с журналистами – все это не настраивает на творческий лад.
Я машинально потянулась за телефоном. Вчера я отключила уведомления, и сейчас у меня чуть глаза на лоб не полезли, когда я открыла «Инстаграм» и увидела, сколько раз меня отметили и сколько комментариев появилось у фотографий, которые я когда-то выкладывала.
Вот мы с Лив в день ее выпускного из средней школы. Обе смеемся, Лив перепачкана сливками – я окунула ее лицом в торт после шутки о моих кулинарных способностях. Комментариям не было конца и края, некоторые заставили меня кипеть от негодования и ужаса.
nxtkings: так это она??? ахахаха
wowooseok: @vvkajanxt если уж она его заполучила, то мы тем более сможем!
vvkajanxt: @wowooseok жди нас, Корея!
nevernotnxt: оставь Чжэ в покое!
nextnxt: которая из них та самая?
jaeyongswife: хорошо, что он тебя кинул!!
Руки покрылись мурашками. Впрочем, не все так плохо – некоторые пользователи меня защищали, хоть и не знали лично. Я пролистывала свои фотографии, сообщения и твиты – ничто не осталось без внимания. Чем больше я читала, тем хуже себя чувствовала. Прежде я не волновалась о том, что подумают люди, наткнувшись на мои аккаунты. Я и представить не могла, что соцсети сделают меня настолько уязвимой.
Пальцы подрагивали от желания загуглить NXT. Это так просто, но я поклялась, что не сделаю этого. Не поддаваться слабости, терпеть, пока рана не заживет и NXT не исчезнут с моей орбиты.
Но желание узнать, что пишут в новостях, оказалось сильнее.
Не дожидаясь, пока мозг подкинет доводы «против», я открыла браузер и написала в строке поиска «NXT», но не нашла того, чего искала. Потом, поколебавшись несколько секунд, закусила губу, отвесила себе мотивационный пинок и набрала «NXT Чжэ Ён Элла Арчер». И нажала на кнопку «поиск».
Мне тут же стало не по себе. Писать свое имя рядом с именем Чжэ Ёна и названием группы… это так странно. Я внутренне содрогнулась. Страница загрузилась довольно быстро, и стало ясно: дела обстоят даже хуже, чем мне казалось. Себя я нашла в первой же найденной ссылке. Заголовки вроде «Кто такая Элла Арчер?» чередовались с теориями о том, где я могла познакомиться с NXT.
Я машинально переходила с сайта на сайт. Наряду с той самой фотографией нашлись и другие. Некоторые были сделаны сегодня утром, некоторые – взяты из моих соцсетей. Они разлетелись по интернету, словно это не частичка моей в мгновение ока разрушенной личной жизни, а ничего не значащая мелочь. Простое подтверждение моего существования.
Я осознала, что изо всех сил сжимаю телефон в руке, и отложила его в сторону. Мои плечи были напряжены, шея ныла – казалось, кожа на ней вот-вот разойдется. Я попыталась выровнять дыхание. Сосредоточилась на ярком свете в гардеробной. На стуле, на котором сидела. На полу под ногами.
Вдох, выдох, вдох, выдох. Я схватила телефон, набрала сообщение. И стала ждать.
Я: Найдется минутка?
Эрин: Да. Что случилось?
Недолго думая, я позвонила. Шли гудки, никто не брал трубку, и я уже хотела было отключиться, когда Эрин наконец ответила.
– Эй, привет, – сказала она, и я почувствовала, как на губах невольно появилась легкая улыбка. – Мне спросить или ты сама все расскажешь?
Я сделала глубокий вдох. С чего же начать?
– То фото… – Я откашлялась и попробовала еще раз: – Кто-то узнал меня на том фото.
И – тишина. Эта тишина отражала мое внутреннее состояние. На месте Эрин я бы не знала, что сказать. Надеюсь, она найдет нужные слова! До меня донесся стук клавиш – Эрин что-то печатала. Затем она тихо выругалась и снова заговорила со мной:
– Да, я только что увидела. Ох, Элла, мне очень жаль. Я могу тебе как-нибудь помочь?
Что ответить? Понятия не имею… Я отчаянно нуждаюсь в человеке, который бы меня поддержал и был бы в зоне доступа. На протяжении последних недель я с большим трудом собирала себя по кусочкам, но сейчас чувствовала, что снова расклеиваюсь.
Рассказ затянулся на несколько минут. Я выплескивала все скопившееся за последние дни напряжение, а Эрин терпеливо и внимательно слушала – о том, что я хотела бы разобраться с ситуацией, но она мне не по плечу, о том, что я скучаю по Чжэ Ёну. О том, что боюсь журналистов.
– Мэл в курсе происходящего? – поинтересовалась Эрин.
– Журналисты со вчерашнего дня караулят меня под дверью. Мэл столкнулась с ними по дороге домой. И я только что увидела, что в интернете ситуация не лучше. Они даже нашли мой аккаунт в «Инстаграме».
– Элла… Не читай комменты. Что бы люди ни писали, они тебя не знают. Слышишь?
Я не стала говорить, что с этим советом она уже опоздала.
И о том, что они до сих пор не выходят у меня из головы.
– Элла, – уже громче и настойчивее обратилась ко мне Эрин. – Закрой доступ к своим аккаунтам. Я тебя знаю – будешь читать все подряд, пока окончательно не раскиснешь.
– Да, – тихо ответила я. Эрин права. Конечно же, она права. Я ничего не смогу делать, буду каждую минуту проверять телефон. Именно желание все контролировать, мысль о том, что «я должна знать, что обо мне говорят, чтобы стать лучше», так часто лишала меня сна. Но я никогда не смогу угодить всем и каждому – реакция на наше с Чжэ Ёном фото это доказала. Наверное, будет лучше, если я вообще удалю свои аккаунты. Тогда у меня не возникнет соблазн снова и снова перечитывать комментарии.
Я провела рукой по лицу и глубоко вдохнула.
– Ты сказала, что Мэл все знает. Вы снова разговариваете?
Я безрадостно рассмеялась:
– Нет. В свободное от работы время мы едва перебрасываемся парой слов. А Лив… Лив все еще злится на меня.
– Понимаю, тебе очень плохо, но пойми: вы с Лив обязательно помиритесь. Да, сейчас она злится, но быстро отойдет. Помнишь, как я пролила апельсиновый сок на столик и испортила несколько автографов из ее коллекции? Лив была готова меня убить, но потом я купила ей огромное мороженое, и мы снова стали друзьями.
Я тихо рассмеялась, вспомнив тот случай. Как же Лив разозлилась! Ее крики переполошили бы весь дом, если бы не появилась Мэл и не спросила, что происходит. Но тогда речь шла только об автографах. Не о реальных людях с реальными чувствами.
– На следующей неделе Мэл скорее всего поедет знакомиться с родителями Джоша, – сказала я. – Я боюсь оставаться одна, но Мэл так нужна передышка… Если у меня получится забрать Лив с тренировки… то, возможно, она согласится меня выслушать.
– Конечно, согласится, – отозвалась Эрин. – А если нет, то мы похитим ее и отвезем в Науру. Тогда у нее не будет другого выхода, кроме как выслушать.
– До Науру так просто не доехать, – возразила я, чувствуя, что благодаря тону, который принял наш разговор, мне стало легче. – Если только у тебя не завалялся вездеход.
– Неужели ты и правда что-то знаешь про Науру? – удивилась Эрин. – Как по мне, она входит в десятку самых неизвестных стран мира.
– Вечно ты завидуешь бесполезным знаниям.
– Ахаха. А вообще… ради тебя я бы раздобыла даже вездеход.
Я закусила губу. У Эрин сейчас, наверное, ночь, и все же она нашла время, чтобы поговорить со мной…
– Ты же знаешь, что я ужасно по тебе скучаю? – поинтересовалась я.
– Конечно, знаю, – отозвалась Эрин. – Можно подумать, я не скучаю.
Наверное, сейчас не самое подходящее время, чтобы задать интересующий меня вопрос… Поколебавшись несколько секунд, я все-таки спросила:
– Скажи… ты уже определилась, хочешь ли задержаться в Австралии? Я помню, у тебя еще несколько месяцев, чтобы принять решение, но все же. Мы с последнего раза не говорили об этом…
Эрин ответила не сразу. Я прошлась взглядом по пустынному холлу перед гардеробной, впервые радуясь тому, что моя работа не богата на события.
– Честно? Понятия не имею, – наконец сказала Эрин. – Интуиция каждый день подсказывает мне разное. Я скучаю по Чикаго, скучаю по тебе, по семье… Но я не могу представить, что через несколько месяцев соберу вещи, вернусь домой и продолжу с того, на чем остановилась перед отъездом. – Эрин тяжело вздохнула. – Если у тебя есть универсальное решение всех проблем, то сейчас самое время о нем рассказать.
– Мне бы такое решение тоже пригодилось.
– Этого я и боялась.
– Просто… когда ты сказала, что задержишься в Австралии, я отреагировала не лучшим образом. Я жутко обрадуюсь, если ты вернешься. Но если вдруг решишь остаться, обещаю прислать гору чикагских вкусняшек, чтобы ты не скучала по дому.
– Заметано, – судя по голосу, мое обещание значило для Эрин не меньше, чем для меня весь наш разговор.
– Спасибо.
