Эн Варко
Тень Дракона. Повелители Драконов. Книга 1
Редактор Клэр Вирго
Иллюстратор Игорь Мальцев
© Эн Варко, 2018
© Игорь Мальцев, иллюстрации, 2018
ISBN 978-5-4490-3356-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРОЛОГ
Цепь, тянущаяся к ржавому браслету на ноге Абиэль, глухо заворочалась. Дверь над потолком распахнулась, и на лестницу упала пыльная солнечная дорожка. Дети и старухи поспешили попрятаться по черным расщелинам, а жены торопливо засобирались, чтобы встретить своего мужа и повелителя.
Арона помогла матери подняться с лежанки, чувствуя сухой жар источенного болезнью тела. Раньше она казалась девочке высокой и статной, а теперь едва достигала плеч. Но больше пугала пустота, поселившаяся в когда-то лучистых глазах.
– Отойди от нее, дура, – шикнула старшая жена Орха на девочку, но та не послушалась.
Когда цепь в первый раз обрушилась на камень, разносясь по притихшей пещере эхом, девочка крепче обняла мать.
Оруш спускался неторопливо, и каждый его шаг сопровождался металлическим клацаньем тянущейся вдоль лестницы цепи. Некоторые удары были глухими, угрожающими. Другие – громкие и наполненные столь злой силой, что цепь, к которой была прикована пленница, резко натягивалась, и несчастной с трудом удавалось удержаться на ногах. Глаза девочки расширились от ужаса, когда сначала на ступень под потолком шагнул сапог – тяжелый, кованный, с потертым тупым носком. Затем появился второй. Потом показались кожаные штаны, заправленные в голенища. Цепь извивалась змеей и гремела, раз за разом вонзаясь в камень и отскакивая, считая ступени…
«…тринадцать, двенадцать, одиннадцать…», – беззвучно шептали губы Ароны. Ожидания кошмара всегда мучительнее, чем сам кошмар. Это девочка уяснила для себя очень хорошо. В такие мгновения она даже радовалась, что Абиэль утратила рассудок и не понимала, что ее ожидает.
С каждым ударом Оруша становилось все больше, а в смрад пещеры врывались новые запахи кожи и пота. За мгновение до того, как его голова вынырнула вслед за телом из-под каменного свода потолка, девочка горячо поцеловала ладонь матери и отстранилась. Оставаться рядом больше было нельзя. Арона скользнула меж сгрудившимися у входа женами и устремилась в ту часть пещеры, где красными углями нетерпеливо горели глаза поджидавшего ее Беса.
– Абиэль, – взревел Оруш, останавливаясь на последней ступени, – я принес тебе подарок!
Он вытащил из-за пазухи сверток и торжествующе потряс им.
Здоровенный, мускулистый, с тщательно выбритой головой и покрытой татуировками грудью, едва прикрытой безрукавкой, и толстыми, как бревна, руками с буграми мышц – герой самых страшных снов девочки. Оживший кошмар слеповато щурился, вглядываясь в окруживших его жен. И по мере того, как глаза привыкали к свету, на лице проступало недовольство.
– А ну брысь с моих глаз, – гаркнул он на женщин. – Абиэль, я сказал, ко мне!
Жены поспешно расступились, оставляя Абиэль одну. При виде ее безучастности в глазах Оруша полыхнуло бешенство. Он резко дернул на себя цепь, и пленница упала.
– Встать! – заорал он так, что своды пещеры загудели. – Я сказал, ко мне!
Но Абиэль лишь зашлась хриплым, влажным кашлем.
Орб подскочил к ней и, схватив за волосы, рывком поставил на ноги. Женщина захрипела и неожиданно исторгла из себя сгусток темной слизи на своего мучителя. От жесткого удара хрупкое тело взлетело в воздух и рухнуло на каменный пол недалеко от того места, где пряталась Арона. В сердце девочки что-то оборвалось. Понимание, что мама больше никогда не поговорит с нею, оглушило.
– Я тебя не отпускаю! А ну поднимайся! – взревел Оруш, бросившись к трупу своей любимой жены.
Оруш распалялся все больше и больше, обрушивая на тело удары тяжелого сапога, а оно издавало влажное чавканье и подпрыгивало. Арона зажала уши и закрыла глаза, но это не спасало. Жуткие звуки сводили с ума.
– Мой Повелитель, не расстраивайся, – рискнула вмешаться Орха, когда тело несчастной превратилось в кровавое месиво. – Арона заменит свою мать…
– На цепь ее! На цепь, – залаяли остальные.
Старшая жена отлетела в сторону, получив увесистый удар сапогом в живот, и остальные в испуге замолчали. Оруш остановился, тяжело дыша.
– Арона! – рявкнул он, оглядывая пещеру. – Где она?
Бес вцепился в подол рубища девочки и настойчиво потянул за собой. Дорогу преградила несколько старух, но отшатнулись, стоило только Бесу сверкнуть клыками. Распластавшись на земле, Арона протиснула тело в плоскую трещину в полу. Время пребывания в пещере подошло к концу. Теперь ее здесь ничего не удерживало. Следом за ней тенью скользнул ее верный пес.
Арона с трудом протиснулась через очередную узкую расщелину. Пред ней простирался широкий коридор с рваной раной Разлома посередине. Стены покрывали бурые наросты. Они слегка пульсировали и источали слабое зеленоватое сияние. Девочка, затаив дыхание, осторожно двинулась вперед, а пот липкой струйкой заструился по позвоночнику.
Бес оглянулся, призывая поторопиться. Арона, стиснув зубы, попыталась ускорить шаг, но скованные страхом ноги подвели. Она упала на пол, подняв облако пыли и растревожив стайку кровососов, облюбовавших себе трещину неподалеку. Летучие мыши мягко зашелестели крыльями, устремляясь к столь редкому в этих местах пиршеству. Бес никак не отреагировал, когда десяток мелких тварей атаковали его. Его шкура была им не по зубам. А вот Ароне пришлось несладко. Кровососы вцепились ей в лицо, руки, спину, ноги. Зубы у них были мелкие, толщиной едва с волосок, но девочка знала: опухоль и зуд на пару дней теперь ей гарантированы. Она поймала парочку и, свернув шеи, засунула за пояс. На случай, если Бес не сможет раздобыть чего-нибудь более съедобного. Правда, Арона особо не обольщалась. Еда недолго поддержит ее. Ей жизненно необходима была пища иного рода. Последнее время она с каждым днем все острее ощущала эту потребность.
Жажда Силы пробудилась в Ароне вместе с умением читать мысли окружающих. Она стала бы монстром, достойным обитателей этих мрачных подземелий, если бы Абиэль не научила дочь рассеянному сбору Силы. Легкое касание чужих мыслей или снов было не опаснее укуса летучей мыши и позволяло притуплять Жажду. Однако по мере взросления девочке стало недостаточно примитивных мыслей орбов. От постоянного голода ее стали мучить судороги и головные боли. И тогда Абиэль начала пускать дочь в собственные сны-рассказы. Мать говорила, что ей самой это ничем не грозило, что у нее все под контролем, и Арона ей верила. Потому, что хотела верить.
В тех снах она с головой окуналась в прошлое своей матери: яркое, больше похожее на сказку, чем на явь. Эта была настоящая жизнь! Бурлящая, дарующая разочарования и радости, поражения и победы, потери и находки. Сны матери не только напитывали девочку Силой. Они являлись бесценной сокровищницей знаний. Когда пришло понимание, что поглощая сны-воспоминания, Арона убивает мать, стало уже слишком поздно…
Арона тряхнула головой, отгоняя мысли, от которых хотелось выть.
Стайка кровососов давно отстала, а Бес по-прежнему трусил впереди. Он игнорировал одни повороты и нырял в другие, но всегда возвращаясь к Разлому, пронзающему насквозь подземный лабиринт. И каждый раз при приближении к нему, Арона испытывала ужас.
Она ахнула, почувствовав легкий ожог, и с омерзением отодрала зеленоватое щупальце, впившееся в шею. Ранка была небольшая, но онемение быстро разлилось по телу. Моллюск выполз из расщелины, выжидательно глядя на девочку.
– Бес, – попробовала позвать Арона, но изо рта не вырвалось ни одного звука.
Все твари, обитающие в подземелье, были ядовиты и смертоносны. Как Бес. Когда он злился, его клыки, когти и шипы могли наделать много неприятностей. Но, при желании, он мог и помочь, что и проделывал неоднократно, не раз спасая девочке жизнь.
Она прислонилась к стене, глядя, как вслед за первым моллюском из расщелины выползли еще два в предвкушении неслыханного пиршества. Они негромко зацокали. Словно споря между собой: приступить к обеду сейчас или подождать, пока яд не превратит мышцы в жижу. Бес не дал им возможности договориться. Коротко рыкнув на моллюсков, он заставил их поспешить назад в спасительную темноту. Оттащив Арону подальше от опасной стены, Бес принялась тщательно зализывать ранку.
Когда боль отпустила, девочка с благодарностью прижалась к адскому псу. Красные глаза вопросительно уставились на нее.
Арона кивнула:
– Я в порядке. Идем.
Арона не знала, сколько прошло времени, когда они подошли к шумному водопаду. Сквозь дыру в каменном своде проглядывали звезды. До свободы было подать рукой.
ЧАСТЬ 1. ИСХОД
ГЛАВА 1. Митрилец
Главный Храм Креопоса окружали элитные подразделения Верховного Дома Страха. Суровые воины вросли в землю каменными изваяниями, а рядом застыли знаменитые кросские волкодавы. Толпа недовольно ворчала, но сумасшедших, которые подошли бы ближе, не было. Желающим купить магическую силу приходилось ждать, пока важные дамы и господа не покинут Главный Храм, и блестящие экипажи не развезут их туда, куда те пожелают. А так как хранилище Храма открывалось для простых смертных далеко не каждый день, недовольство людей понять было можно. Оно возросло бы многократно, узнай народ, кто явился причиной их вынужденного ожидания.
Коросс отвел взгляд от окна и вновь сосредоточился на происходящем в зале, большом, с высокими сводчатыми потолками, стройными колоннами, отполированными до зеркального блеска полами черного мрамора и со Столпом в середине – главном чуде и гордости Кросса. Сила, заключенная внутри него, напоминала паутину арахн. Она непрестанно двигалась вдоль прозрачных стен, свиваясь посередине в тугую темно-синюю спираль и подмигивая на изломах серебристыми искрами. Столп рос из подземелий Храма и острым шпилем пронзал купол. Видели его за много километров до въезда в столицу, а сам он знаменовал несокрушимое единство десяти Великих Домов Кросса.
Эта Сила никогда не поступит в продажу, так как считается бесценной. Простой народ, что сейчас толпился внизу, довольствовался Силой Осс, что жрицы получали из эмоций рабов. Конечно, великой магии с помощью нее не сотворить, но подправить внешность, увеличить надои, сделать почву плодородней, а вино насыщенней она помогала неплохо. Внутри Столпа клубилась Истинная Сила, та, что позволяла менять облик мира. Чтобы добыть ее, правителям приходилось на многие годы запираться в Башнях-проводниках. Отправляя свой дух в другие миры, они собирали Истинную Силу из чаяний и стремлений их обитателей. Большая часть ее впоследствии оседала в хранилищах Домов, но что-то обязательно отдавалось Храму. За века существования Кросса Столп неуклонно увеличивался в объеме, и теперь даже трети его содержимого хватило бы, чтобы стереть Митриль с лица земли.
Рядом со Столпом стоял виновник сегодняшнего собрания – правитель одного из правящих Домов Митриля, Лэппэл по прозвищу Белый Рыцарь. То, что Совет решил выслушать его именно в этом Храме, Коросс считал глупой демонстрацией силы. Митрильцы на протяжении веков были рабами кросских магов и источниками Силы Осс, доступа к которой сейчас так жадно ждала внизу чернь. Такое трудно забыть, и смысла лишний раз напоминать об этом митрильцу Коросс не видел. Но надо отдать должное, мужчина никак не проявлял своих чувств. Высокий светловолосый воин с несколько резковатыми чертами лица и царственной осанкой казался холодным и несокрушимым, как Столп, рядом с которым стоял. Это заставляло невольно восхищаться врагом.
Восхищение разделяли многие в этом зале. И любопытство тоже. Никогда на памяти Коросса Совет не собирался в столь многочисленном составе, никогда в нем не было столько молодых лиц. Обычно юные правители и правительницы доверяли обсуждение государственных дел своим отцам и дядям, предпочитая политике развлечения, коих в Креопоссе было более чем достаточно. Сейчас они роились оживленными группками меж стройных колонн, и легкомысленное шушуканье и хихиканье не мешало им с интересом наблюдать за происходящим в центре зала. Митрилец мог гордиться: взглянуть на него явились красивейшие девы Кросса, да что тут скромничать – всей Эолы. И они, зная себе цену, гордо демонстрировали точеные шейки, белоснежные плечи и роскошные бюсты, едва прикрытые струящимися шелками. Молодые правители тоже вырядились, словно на бал, соревнуясь в роскоши своих нарядов. Главы Домов выглядели много скромнее и строже. В черных тогах они восседали за выгнутым в подкову столом, подчеркнуто равнодушно взирая на митрильца. И в этом тоже крылось оскорбление. Митрильский правитель Лэппэл имел полное право сидеть с ними, как равный. Тем более что именно он был инициатором обсуждения, касающегося интересов обеих стран. Но его заставили стоять. Словно он младший правитель или кандидат в правители, как Коросс… Или будущий раб. Судя по направлению, которое приняла беседа, вероятность последнего была довольно высока. Так рисковать собой могла заставить лишь безысходность. Или одержимость…
– Отец дал мне Истинную Силу на строительство Башни, – шепот друга отвлек Коросса от размышлений. – Так что скоро увижу Нижние Миры! Я знал, что когда-то это должно было случиться, но все равно – чувствую себя так, словно… Словно вдруг стал героем чудесной сказки со счастливым концом… Ты знаешь, что Лэппэл построил свою Башню в шестнадцать лет?
– Да, – лаконично отозвался Коросс, не сводя глаз с митрильца.
Между тем слово взял Сэтос из Дома Виноградной Лозы – худощавый, смуглый и подвижный, как все южане.
– Согласно Валгавскому Договору ни один маг, ни с нашей, ни с митрильской стороны не должен приближаться к горной Валгаве. А теперь родоначальник этого договора приходит к нам и заявляет, что ему нужна одна из наших жриц для экспедиции в те края. Ему, видите ли, на Полог захотелось взглянуть.
– Проверить Полог не помешает, – покачал головой Хранитель Западной Границы. – Купцы давно жалуются на то, что Тракт вдоль него стал небезопасен. За пять лет бесследно пропало три обоза. Я выступаю за то, чтобы удовлетворить просьбу Лэппэла и дать ему одну из наших жриц в сопровождение.
– Вот пусть твоя Эносса с правителем Лэппэлом и едет, – разозлился Сэтос.
– Дядя, я не поеду! – испуганно взвизгнула фигуристая жрица с кукольным личиком под смешки и перешептывание присутствующих.
Лишь Лэппэл оставался верным своей роли невозмутимого слушателя.
– Вот скажи, для кого Эносса так бережется? – с ухмылкой шепнул Короссу его друг. – Ей уже пятый десяток идет. Вряд ли кто польститься на ее честное имя. По мне, лучше иметь в женах молодую и веселую распутницу, чем скучную недотрогу преклонного возраста.
– Не нам решать. Когда придет время, отцы нас женят на тех, кого сочтут нужным, – отозвался Коросс и невольно покосился на огневолосую Даоссу.
Широко известная своими скандальными выходками юная жрица Дома Пылающей Башни и сейчас отличилась. Она явилась на Совет в обтягивающей тунике из золотых сионских кружев, сквозь которые отчетливо просвечивало гибкое тело. В отличие от других прекрасных дам, собравшихся в этом зале, на ней сегодня не было ни одного украшения, а уложенные в высокую прическу волосы открывали соблазнительно нежную шейку. В ярко-зеленых глазах вспыхнула понимающая усмешка, когда она посмотрела в сторону двух молодых людей, а затем вновь переключила все свое внимание на митрильца.
– Наша кошечка, похоже, вышла на охоту, – не скрывая зависти, снова шепнул Бэросс. – Жаль, что когда я вернусь, она будет уже далеко не первой свежести… Демоны Ада, я так и не переспал с ней!
– Будут другие аппетитные девицы, – хмыкнул Коросс. – Зато ты вернешься настоящим правителем. На тебя уже никто не посмотрит, как на несмышленого сопляка.
– Завидуешь?
В голосе друга неожиданно прозвучали нотки сочувствия. Пожав плечами, Коросс отвернулся.
Правитель Роос кашлянул, привлекая к себе внимание. Благодаря искусству метаморфов он выглядел очень представительным мужчиной, едва разменявшим четвертый десяток. Вот только глаза его давно выцвели, а мозги, по общему мнению, основательно износились.
– Я не понимаю, к чему эти все рассуждения о недостатке Силы, если митрилец сам является мощнейшим Источником? Думаю, никто из присутствующих не сомневается, что из Белого Рыцаря получится отменный игрок на Арене. Хотя можно и выкуп запросить. Вы помните, сколько митрильцы давали за юную Абиэль? Десять галлонов Истиной Силы! А ведь она даже не прошла посвящения в жрицы! Сколько же они заплатят за своего обожаемого правителя? То-то же… Скорее всего, стоит поднять вопрос о том, как поделить полученную от митрильца Силу. Нам надо учитывать прошлые ошибки. Я отлично помню конфликт, который возник между Домами из-за юной митрильки…
– У-у, зарядил, – шепнул Бэросс. – Это надолго. Ему уже сколько?
– Двести девяносто с гаком, – припомнил Коросс.
– Вот-вот! Из него уже песок сыплется, а к нему все еще девиц каждый день водят для улучшения генофонда…
– Что ж, у него получается, – отозвался Коросс, скользнув взглядом по его дочери Ароссе.
Это был ее первый выход в свет, и она привлекала всеобщее внимание. Сейчас около нее вертелись два вечных соперника в любви: огневолосый шут Уоросс и вспыльчивый брюнет Клиосс. Прожигая красавицу пламенным взглядом, Уоросс что-то шепнул, и девушка разрумянилась. В сердце Коросса глухо шевельнулась ревность. Ему нравилась стройная голубоглазая блондинка, и он терпеть не мог бледнокожего хлыща, что за ней увивался. «Огневолосые», – так за глаза называли Уоросса и его кузину Даоссу люди, и не только из-за цвета волос: ветреные правители Дома Пылающей Башни слыли ярыми коллекционерами сердец. Их мимолетная страсть обжигала, оставляя после себя горький пепел.
– А вот это видел? – коротко хохотнул Бэросс и раскрыл перед носом Коросса медальон с курносо-конопатой мордашкой и голубыми навыкате глазами.
– Что это?
– Когда изысканная красавица строит из себя провинциальную недотрогу, это очаровательно, но когда этим занимается провинциальная недотрога – это, скажу тебе, семейное качество девиц из Дома Роз, – торжественно изрек Бэросс. – Но косметологи-метоморфы у них, надо признать, настоящие профи.
– Зло, – чуть помедлив, произнес Коросс.
– Ты заболел ею, а это верное лекарство от хвори, – на мгновение посерьезнел Бэрос, но потом на его лице вновь расплылась озорная ухмылка. – Смотри на портрет каждый вечер, и за пару дней гарантированно излечишься от страсти. А когда Аросса будет выходить замуж, отдашь жениху перед первой брачной ночью. И чтобы, когда я вернусь, описал мне во всех подробностях выражение лица будущего супруга. Классная будет шу…
Он осекся под ледяным взглядом главы Дома Страха и Верховного Правителя Кросса. Отец Коросса поднял руку, требуя внимания.
– Думаю, всем ясно, что предложение уважаемого Рооса абсолютно неприемлемо, – проговорил он негромко.
Но, несмотря на его тихую и даже невыразительную речь, в зале воцарилась мертвая тишина. В отличие от других глав Домов, предпочитающих облик сорокалетних мужчин, Митросс выглядел на восемнадцать. И никому даже в голову бы не пришло осудить его странность. Отец Коросса всегда поступал так, как считал нужным. Сероглазый и темноволосый, с твердой линией подбородка, высоким лбом и крупным ртом – когда Коросс смотрел на него, ему казалось, он видит самого себя. Что это перед ним трепещут надменные правители, а правительницы благоговейно внимают каждому слову. Иногда молодой человек думал, что отец сделал себя точной копией Коросса специально, чтобы унизить. Показать сыну, кем он мог бы стать, если бы отец доверял ему. И самое неприятное, Коросс не знал, что еще нужно сделать, чтобы заслужить это доверие. А Митросс никогда не говорил.
– Нам стоит также оставить в стороне вопрос о современном состоянии Источников Силы в Кроссе, – между тем продолжал Митросс неторопливо. – Это, несомненно, заслуживающая внимание проблема, но не первостепенная. А вот твари за Пологом – это серьезно. Особенно Черный Дракон. Вы все прекрасно знаете, что именно его неожиданное появление изменило исход битвы, случившейся между нами и Митрилем тридцать лет назад. Дракону было все равно, кого испепелять своим огнем. Ни один маг не смог противостоять ему. Стаи адских псов сторожили выходы из долины, а перевалы кишели мерзкими созданиями, напоминающими зубастых жаб-переростков. Обе армии оказались заперты в долине. Мы были обречены на умирание, если бы не правитель Лэппэл…
Митросс сделал паузу, окатив Рооса ледяным взглядом, полным презрения.
– …которого, вы, любезный Роос, только что предложили превратить в Источник или продать. Все, кто участвовал в том сражении и умудрился выжить, по сей день хранят в своих сердцах глубокую благодарность этому достойнейшему из правителей. Именно правителю Лэппэлу пришла гениальная идея – объединить наши Силы и создать Полог. Как и сейчас, ему хватило мужества придти во враждебный лагерь и предложить план спасения. И случилось небывалое. Маги и жрицы обоих государств объединились. В Пологе переплелись в равном количестве Силы Осс и Иль, мощь мужской и тонкая вязь женской магии. Невидимой, но прочной стеной простерся он вдоль всего Великого Тракта. И ни одна магическая тварь не могла пересечь его. Между Митрилем и Кроссом впервые в истории наших государств был заключен Договор, где территория вдоль Полога провозглашалась запретной для магов обеих сторон…
Присутствующие не спускали с Митросса глаз, хоть он говорил о вещах, известных каждому.
– И сейчас Лэппэл явился сюда не как проситель. Он предлагает выяснить, что творится в Валгаве. И чтобы не разрушить Полог, число магов должно быть минимальным, они должны представлять разные Силы и владеть разными видами магии. Я все правильно говорю, правитель Лэппэл?
– Абсолютно, правитель Митросс, – проговорил митрилец приятным баритоном. – Но хочу задать вам вопрос. Не дело идти в экспедицию, не зная, что нас ожидает. Тридцать лет назад вы обещали мне разузнать о Черных Драконах. Говорят ваш предок жил в то время, когда они бороздили небесные просторы Эолы. Он оставил какие-нибудь записи?
Митросс обернулся к стоящей за его спиной дочери – роскошной красавице с черными как смоль волосами.
– Этим ведала Тантосса. Будет лучше, если она сама расскажет о результатах своего расследования.
По залу пронесся заинтересованный шепоток и стих. Облизнув свои сочные губы, сестра Коросса заговорила глубоким грудным голосом, смакуя каждое слово.
– Вы правы, Лэппэл, Великому Кору было ведомо многое, иначе он не создал бы нашу цивилизацию на обломках таинственной империи Ушедших. Иногда мне кажется, что он сам был одним из них, но Кор умел хранить тайны. Он возвел первую Башню, создал этот Столб, выстроил целый подземный город-лабораторию, куда не пускал никого. И всю жизнь он писал Черную Книгу. А когда погиб, случилось землетрясение, обрушив на лаборатории половину Креопоса. Город потом восстановили, подземелья стали называть Кросскими Катакомбами, а Книгу так и не нашли, сколько не пытались. Вот и мы с моим покойным братом Дэнэлом решили поискать ее на самых нижних ярусах. Мы рассчитывали там найти интересующие вас сведения. Вернулась лишь я одна. После чего люди отца запечатали все проходы, ведущие туда…
– И что же там произошло? – подался вперед огневолосый Уоросс, забыв о белокурой Ароссе.
Тантосса снисходительно улыбнулась молодому человеку.
– Книгу мы нашли, но когда попытались ее взять, подземный коридор ожил. Он сожрал моего брата и слуг, нас сопровождавших. Не захоти он выпустить меня, я бы тоже не вышла…
– Но почему об этом мы узнаем только сейчас? – недовольно осведомился Глава Дома Вепря под всеобщий ропот.
– Я запретил рассказывать, – спокойно произнес Митросс. – Представляете, что бы было, если бы в столице поползли слухи, что город покоится на гигантском монстре, которого мои дети неосмотрительно пробудили. И я постарался сделать все, чтобы никто больше не бродил по Катакомбам.
– А Черную Книгу удалось забрать? – поинтересовался Лэппэл.
Впервые за все время Совета на лице митрильца промелькнуло чувство. Короссу показалось, что он уловил страх, а потом облегчение, когда Тантосса отрицательно покачала головой:
– К сожалению, нет. Но в одном из коридоров я видела фреску. На ней была изображена гора, над которой парили драконы. Картографы, которым я позднее нарисовала увиденное, сказали, что похожая гора есть в Северной Валгаве. Она так и зовется – Гора. Поэтому, пожалуй, я соглашусь отправиться с тобой к Пологу. Но с одним условием. Прежде чем заделать прореху, мы обязательно навестим ту самую Гору. У меня есть все основания полагать, что именно там мы найдем сведения и о Драконах, и о том, как их нейтрализовать.
– Нет. Ты единственная, Тантосса, кого я не возьму с собой ни при каких условиях. Я не имею дел с теми, кого не уважаю.
Ответ прозвучал резко, как удар хлыста. Мертвая тишина растеклась по всему залу. Но, несмотря на оскорбление, которое он только что нанес дочери Верховного Правителя, каждый из присутствующих понимал, что Лэппэл был в своем праве. Тантосса отправила огромное количество его соотечественников на Арены, и смерть их была ужасна и унизительна. Однажды, Тантосса, смеясь, рассказала Короссу, что ее именем митрильские матери пугают детей. Сестра искренне гордилась этим.
– Тебе придется наступить на горло своему самолюбию, если ты хочешь починить Полог. Вряд ли ты найдешь в Кроссе себе в сопровождение другую жрицу, митрилец, – улыбнулась Тантосса, ничем не показав, что слова Лэппэла ее задели.
– Я пойду.
Даосса танцующей походкой приблизилась к Лэппэлу, прожигая его бесовскими зелеными глазами.
– Внушаю ли я тебе должное для этого уважение, Белый Рыцарь?
Он склонился к ее руке, почтительно прикасаясь к ней губами:
– И уважение, и восхищение, Сиятельнейшая.
