Эмма Владимировна Осерская
Проблема депортации армян в годы Первой мировой войны в турецко-армянских отношениях
Введение
Международные противоречия, обусловленные борьбой великих держав за раздел Османской империи и национально-освободительным движением подвластных империи народов, в том числе армян, привели к возникновению так называемого армянского вопроса. Сам термин «армянский вопрос» вошел в обиход после русско-турецкой войны 1877–1878 гг. и подразумевал комплекс исторических, политических, социально-психологических проблем, связанных с борьбой армянского народа за сохранение национальной самобытности, создание собственной государственности на территории своего исторического проживания.
Актуальность избранной темы исследования подтверждается усиленным вниманием к ней в последнее время на международном уровне. Армянская проблема стала предметом обсуждения Комиссии по правам человека ООН, в Европейском парламенте и других международных организациях. 28 сентября 2005 г. Европарламент вынес резолюцию о том, что Турция до тех пор не войдет в Евросоюз, пока не признает факта геноцида армян. Всё это свидетельствуют о том, что армянская проблема до сих пор не решена.
Многоплановая проблема истории депортации армян в турецко-армянских отношениях в годы Первой мировой войны и их геноцида вызвала к жизни огромное количество исследовательской литературы. Классификация исследованного мною историографического материала по проблеме будет основана на разнице мнений тех или иных авторов по отношению к депортации армян турками в годы Первой мировой войны.
Первая группа исследований наиболее многочисленная: к ней можно отнести авторов, которые считают армянский народ жертвой политики младотурок и обвиняют турецкое правительство в акте геноцида армян в 1915 г. Внутри этой группы ученых можно выделить две точки зрения на депортацию и геноцид армян в 1915 г.:
а) ученые, обвиняющие именно турецкое правительство, которое единолично, без чьей бы то ни было помощи и «опеки» проводило спланированную политику депортации и геноцида в отношении армян. Это такие исследователи как: Ю. Г. Барсегов[1], И. Л. Фадеева[2], Д. Лэнг[3]. Так же данная точка зрения была выражена в многочисленных статьях Б. Бербероглу[4], А. Вагнера[5], Г. Гарибджаняна[6], М. Карлияна[7] и многих других.
б) эта подгруппа историков указывает на следующий аспект проблемы: младотурки не осмелились бы совершить геноцид против армян, если бы им не покровительствовала Германия. И будучи уверенной в победе Тройственного союза, под лозунгом «победителей не судят», младотурецкое правительство, воспользовавшись своим участием в Первой мировой войне, привело в действие план истребления армянского населения в Турции. Среди таких авторов необходимо выделить А. Ф. Миллера[8], Дж. С. Киракосяна[9]. Особо среди ученых этой группы хотелось бы отметить исследование турецкого ученого Танера Акчама «Турецкое национальное «Я» и армянский вопрос»[10]. Интересно то, что он обвиняет свой народ в содеянном, а что касается германского «опекунства» в турецком геноциде армян, то Т. Акчам считает эту «поддержку» косвенной: идея шовинизма была перенята турками у немцев и трансформировалась в идею пантюркизма.
Вторая группа авторов прямо или косвенно обвиняет в депортации и геноциде армян не турецкое правительство, а германское. Среди таких авторов необходимо выделить Е. В. Тарле[11], А. О. Фитца[12] и многих других.
Третья группа исследователей является самой малочисленной и включает в себя непосредственно ученых, которые считают обвинение Турции в геноциде армян в 1915 г. не имеющим оснований. Среди таких авторов необходимо выделить турецкого ученого Д. Сахиба[13]; американских исследователей Д. Маккарти и К. Маккарти.[14]
Но несмотря на столь широкий спектр научной литературы, в отечественной историографии по проблеме турецко-армянских взаимоотношений практически нет работ, которые бы описывали события, связанные с предпосылками, причинами, методами и последствиями депортации и геноцида армян, со дня вхождения Западной Армении в состав Османской империи вплоть до окончания Первой мировой войны. И поэтому данное исследование является еще более актуальным и новаторским по своей сущности.
Целью исследования является: вскрыть и проанализировать исторические предпосылки, формы, методы, последствия депортации турецких армян османским режимом в годы Первой мировой войны и реакцию на нее мирового сообщества.
Исходя из выше обозначенной цели, в работе решаются следующие задачи: исследовать причины эволюции политики османских властей по отношению к турецким армянам (начало XVII в. – май 1915 г.); определить формы, методы и последствия депортации турецких армян младотурецким режимом в Сирию и Ирак весной 1915 г.; выявить реакцию мирового сообщества на формы, методы и последствия депортации турецких армян османским режимом; выяснить влияние факта депортации турецких армян младотурецким режимом и ее последствий на развитие турецко-армянских отношений в XX – начале XXI вв.
Объектом исследования является проблема турецко-армянских отношений. Предметом исследования является: политика Османской империи по отношению к турецким армянам и предпосылки их депортации в годы Первой мировой войны (начало XVII в. – май 1915 г.); формы и методы депортации турецких армян османскими властями в Сирию и Ирак весной 1915 г. и ее последствия; реакция мирового сообщества на формы, методы и последствия депортации турецких армян младотурецким режимом.
Хронологические рамки исследования охватывают начало XVII в. Начальная дата определяется непосредственным завоеванием Западной Армении турками и включением ее в состав Османской империи. Именно с этого момента и стали нарастать противоречия между завоевателями – турками и завоеванным ими народом – армянами. А конечная дата исследования определяется сегодняшним днем именно потому, что между Турцией и Арменией до настоящего времени не урегулированы все вопросы, связанные с депортацией армян и ее последствиями.
Географические рамки данной проблемы включают в себя территорию Османской империи (в частности Сирию и Ирак).
Источники, использованные нами можно подразделить на следующие группы.
Законодательные акты османских властей, касающиеся, в том числе и статуса армян в Османской империи. Наиболее значимыми источниками такого характера являются Гюльханейский хатт-и-шериф (рескрипт), обнародованный 3 ноября 1839 г.[15] и Хатт-и хумаюн (высочайший султанский указ) 1856 г.[16] Причем первый документ в свое время послужил политической основой второго. Эти два источника характеризуют эпоху танзимата (реформ). Именно эти документы регулировали отношения мусульман и немусульман (в том числе турок с армянами) Османской империи.
Международные договоры. Таким документом, используемым в работе, является Сан-Стефанский прелиминарный мирный договор (19 февраля/3 марта 1878 г.)[17]. Договор фиксирует обязательства Порты в проведении реформ на территории Западной Армении.
Дипломатическая переписка. Это такие документы как: докладные записки германского посла в Оттоманской империи Г. Вангенгейма рейхсканцлеру Бетман—Гольвегу, телеграмма посла США в Оттоманской империи Г. Моргентау государственному секретарю Соединенных Штатов Р. Лансингу (10 июля 1915 г.)[18]. Данные документы были созданы в разгар военных действий в годы Первой мировой войны, и отражают интересы великих держав, в том числе, попытку Германии завуалировать ее безучастие в событиях депортации и геноцида армян в Турции. Также данные источники отражают формы, методы и последствия депортации турецких армян младотурецким режимом.
Материалы дебатов в законодательных органах. К таким документам можно отнести Парламентские дебаты в Палате Лордов Великобритании (от 6 октября 1915 г.), непосредственно оправдывающие армян и осуждающие младотурецкие власти в проводимой политике по отношению к армянам.[19]
Материалы прений государственных деятелей на международных форумах. Таким документом является Ответ британского министра иностранных дел А. Дж. Бальфура от имени Совета десяти Мирной конференции на заявление великого визиря Османской империи Ферида-паши.
Материалы делопроизводства государственных учреждений, в частности, выдержки из стенограммы судебного процесса, проходившего в окружном суде Берлина по делу Согомона Тейлиряна, застрелившего 15 марта 1921 г. в Берлине бывшего Великого Визиря Оттоманской империи Талаата-пашу (2–3 июня 1921 г.)[20]. Так же, к этой группе документов можно отнести Согласованную Резолюцию Сената США (9 февраля 1916 г.)[21], отражающую поддержку американского населения армянскому народу.
Международно-правовые декларации относительно статуса армян в Османской империи и оценок деяний турок, совершенных в отношении армян в 1915 г. Среди таких документов необходимо выделить Декларацию правительств России, Великобритании и Франции о квалификации действий турецкого правительства в отношении армян как «преступления против человечества» и уголовной ответственности его организаторов и исполнителей (от 24 мая 1915 г.).[22]
Источники личного происхождения, в частности мемуары верховного комиссара Лиги Наций Фритьофа Нансена, который оказался свидетелем последствий депортации армян и выступал в защиту армянского народа. Сотни тысяч армян получили «нансеновские паспорта» (временные удостоверения личности, заменявшие паспорта беженцев и лиц без гражданства). Фритьоф Нансен выступал за создание условий для возвращения беженцев-армян на их историческую родину, возглавлял комиссию по репатриации беженцев-армян (1925–1929 гг.).[23]
Массовая депортация и уничтожение армянского населения Османской империи в 1915–1916 гг. – одна из самых мрачных страниц в истории XX века. Таким образом, исследование проблемы депортации армян в годы Первой мировой войны в турецко-армянских отношениях представляет собой неоспоримую практическую значимость, а сама работа и полученные выводы могут быть использованы в учебном процессе, при чтении общих, специальных и элективных курсов по истории Ближнего и Среднего Востока, в частности по истории турецко-армянских взаимоотношений, истории Турции и Армении как таковой.
Место и роль армянского миллета в социально-экономическом и политическом функционировании османского общества
Возникновение ислама, его скорое и прочное утверждение на обширных азиатских и африканских территориях в ходе военно-религиозной экспансии арабов, решающим образом определили судьбу восточного христианства. Восточные христиане встретили ислам практически без сопротивления. Это обусловливалось терпимостью раннего ислама к вере христиан, конечно, при условии политической лояльности последних.[24]
С упрочением ислама и ростом среди мусульман антихристианских настроений, основная масса ближневосточных христиан перешла в ислам. Оставшиеся верными своей религии в основном арабизировались. Армяне же практически не поддались исламизации, сохранили этнические особенности, национальный язык, свою духовную самобытность.
Османская империя, созданная в результате завоевательных походов турецких султанов, занимала на рубеже XVI–XVII вв. огромную территорию в трех частях света – Европе, Азии и Африке. Управление этим гигантским государством с полиэтничным составом населения, разнообразными климатическими условиями и хозяйственно-бытовыми традициями было делом непростым.
После долгих и кровопролитных войн между Османской империей и Сефевидским Ираном Западная Армения в 1639 г. окончательно вошла в состав Османской империи.[25] В Стамбуле, со временем, появлялись кварталы, заселенные выходцами из городов Малой Азии. В короткий срок в стране сложились и значительные группы нетурецкого населения, преимущественно греческого и армянского. По приказу султана новым жителям предоставлялись дома, опустевшие после гибели или увода в рабство их прежних обитателей. Новоселам предоставлялись различные льготы с целью поощрения занятий ремеслом или торговлей.
Постепенно, выходцы из социальных меньшинств – армяне, греки, евреи и многие другие их представители по всей империи, стали играть важную роль в социальной структуре государства. В столице империи – Стамбуле армяне, греки и евреи, в совокупности, составляли до половины населения города.[26]
Как национальное меньшинство армяне пользовались в Османской империи особым статусом. Большинство из них владело турецким языком, многие со временем забывали родной язык и предпочитали турецкий для общения. Прожив длительное время рядом с турками, армяне использовали все возможности, созданные для национальных меньшинств империи. Они никоим образом не подвергались дискриминации, а многие из них поднимались на высшие ступени государственной иерархии.[27]
Численность армян в Османской империи на протяжении рассматриваемого периода оценивалась приблизительно в 2,5 миллиона человек, причем 80 % из них проживало в сельских районах, в основном, в восточной Анатолии и регионах Аданы и Мараса на юге. Менее крупные армянские общины были сосредоточены в Измире – на западном побережье Турции; в Эрзеруме, Карсе и Ване – на востоке; городах Сивас и Амасья – в северном и центральном регионах; Адане, Мерсине и Диярбекире – на юго-востоке. В каждом из таких городов проживало от десяти до ста тысяч армян, которые, в целом, присутствовали практически в каждом из вилайетов (провинций) империи. Остальное армянское население проживало в малых городах и селах, разбросанных по восточной и южной Анатолии, где оно занималось возделыванием своих небольших земельных наделов.[28]
Самой значительной группой нетурецкого населения были греки. Армяне составляли вторую по численности социальную группу нетурецкого населения столицы. После превращения Стамбула в крупный транзитный торговый пункт они стали активно участвовать в международной торговле в качестве посредников. Со временем армяне заняли важное место в банковском деле. Весьма заметную роль играли они и в ремесленном производстве Стамбула.
Территория проживания армянского народа, как и территории всех других порабощенных народов Османской империи, стала рассматриваться как «собственность» Аллаха и «его тени на земле» – турецкого султана. Армянам жизнь даровалась как акт пощады, до тех пор, пока они пребывали в состоянии верноподданной национально-религиозной группы и беспрекословно подчинялись воле османского правительства.[29]
Само слово «миллет» употреблялось для обозначения религиозной общности, не дифференцированной по этническому признаку, хотя та или иная этническая группа входила, как правило, целиком в тот или иной миллет. Члены данных миллетов назывались мусульманами «реайя» (ведомые), то есть те, кто не участвует в процессе управления.
Миллеты играли важнейшую роль в урегулировании отношений между мусульманами и народами других вероисповеданий в Османской империи. Миллеты официально были разрешены при султане Мехмеде II Фатихе (1444–1446 гг., 1451–1481 гг.). Таких общин в Османской империи было три: греко-православная, армяно-григорианская (с 1831 г. армяно-католическая община получит свой независимый статус от армяно-григорианской), иудейская. Делами миллетов ведал министр иностранных дел империи.[30]
Османская империя, выделив армян, как и других христианских подданных, в отдельные миллеты, подчинила их не только духовной, но и светской власти патриархов, избиравшихся каждой общиной и утверждавшихся Портой.[31]
Через глав этих общин султанские власти взимали также различные налоги и сборы с немусульман. Патриархи греко-православной и армяно-григорианской общин, а также главный раввин иудейской общины были поставлены в положение посредников между султаном и немусульманским населением. Султаны покровительствовали главам общин, оказывали им всевозможные милости в качестве платы за поддержание в их пастве духа покорности и повиновения. Но те или иные привилегии, дарованные общинам, зависели от прихоти султана, они являлись односторонней уступкой османских властей, не отраженной в формальных договорах. Льгота или уступка той или иной общине могла быть аннулирована в любое время.
Таким образом, каждая конфессиональная община становилась своеобразной церковно-политической структурой. Возглавлявший армянский миллет духовный иерарх – католикос и его представители на местах – имели право сбора налогов, судебного разбирательства и наказания. По их представлению османские власти могли арестовать тех, кто не подчинялся нормам данной общины и повелениям их руководителей.[32]
Со временем число миллетов росло: в XV в. их было всего два, а к 1914 г. в Османской империи насчитывалось уже 17 миллетов.
Каждый миллет ведал своими школами, судами, бытом и т. д. Система работала успешно, отвечала интересам, как мусульман, так и христиан и иудеев. В течение более пяти веков религиозные общины сохраняли свою веру и самобытность.[33] Гарантия личных свобод позволяла избегать многих гражданских беспорядков. Так, руководствуясь соображениями религиозного и прагматического характера, османское правительство защищало конфессиональную самостоятельность своих подданных.
Армяне, как и другие немусульмане, обязаны были платить подушную подать – джизью, которая была своего рода платой за право жить на земле, принадлежавшей мусульманам, а также выкупом за освобождение от военной службы, право на которую в Османской империи имели только мусульмане.
Таким образом, за иудеями и христианами признавалось право на существование в качестве инорелигиозных общин при условии уплаты ими наряду с обязательной для всех подданных поземельной податью – хараджем, специального подушного налога – джизьи и признания своего подчиненного по отношению к мусульманам социального статуса. Последний регулировался комплексом положений, разработанных мусульманскими правоведами в VIII–XI вв. В зависимости от эпохи и места эти положения соблюдались с большей или меньшей строгостью, но существо их оставалось неизменным: получение дополнительных доходов с немусульманского населения. В эпоху Омейядов некоторые мусульманские правители были даже недовольны массовыми переходами христиан в ислам, поскольку это наносило ущерб финансам халифата.[34]
В течение XVII–XVIII вв. христианские подданные султана нередко становились богатыми и влиятельными людьми и устанавливали тесные торговые, культурные, а иногда и политические контакты с европейскими странами.
С XV по XIX вв. армянский миллет был самым преданным миллетом султана. Определение "преданная армянская община" в Османской империи стало устойчивым выражением.[35]
Все отрасли, не связанные напрямую с производством товаров первой необходимости, но представляющие собой достижения цивилизации почти полностью контролировались армянами. В их руках находились крупные текстильные фабрики, промышленное производство стали, олова и цинка, а также производство и торговля строительными материалами в империи. В прочих отраслях экономики процентное распределение активности армян в 1912 году было следующим[36]: армяне контролировали 23 % в рамках внутренней торговли; 30 % – промышленности и ремесла, в то время как турки – 15 % внутренней торговли и 12 % промышленности и ремесла.[37] Внушительный ряд грандиозных строительных проектов был выполнен для османских правителей армянскими архитекторами.
В экономическом плане армяне считались самой удачливой общиной, банкиры и торговцы из их числа входили в самую богатую прослойку страны. Они были владельцами плодородных земель, пригодных для сельского хозяйства, а турки и курды находились на положении арендаторов. Внешняя торговля Османской империи фактически контролировалась армянами.[38]
Особое экономическое положение армянской общины в Османской империи позволило ей вступить в тесный политический контакт с европейскими державами, в частности с Францией и Англией.
На рубеже XVIII–XIX веков Османская империя, как и многие другие восточные страны, стала испытывать усиливавшееся влияние европейских ценностей. И теперь, дабы сохранить целостность империи, османское правительство нуждалось в некой доктрине, в основе которой лежала бы идея равенства народов. А после переписи, проведенной в Османской империи в 1831 г., идея равенства уже требовала концептуального оформления. Такая «срочность» была обоснована результатами переписи. По ее данным в османском государстве проживало около 4 млн. лиц мужского пола (1,5 млн. в Румелии и 2,5 млн. в Анатолии). В Румелии на 800 тыс. христиан приходилось 500 тыс. мусульман. В Анатолии на 2 млн. мусульман приходилось 400 тыс. христиан. Таким образом, в Османской империи 2,5 млн. человек являлись мусульманами, а 1,2 млн. – христианами. Но, несмотря на этот перевес в пользу мусульманского населения, ведущая роль в экономике принадлежала не мусульманам, а именно – не туркам. Основные поступления в бюджет государства в начале и середине XIX века давали налоги (харадж с немусульман).
Армяне, как и другие христиане империи, были отстранены от сферы государственного управления. Активность христиан проявлялась в тех сферах социальной жизни, куда они были допущены, и где их деятельность не встречала сопротивления со стороны мусульман. Такими традиционными областями деятельности христиан, и в особенности армян, были: ремесла, земледелие, торговля, медицина, финансы, а в некоторых районах и административная деятельность. Наиболее доходные места были заняты армянами, греками и евреями, особенно среди банкиров, торговцев полотном, крупных землевладельцев и врачей.
Зимми не имел права занимать должность, которая предоставляла бы ему юрисдикцию над мусульманами. В Османской империи понятие «райа» – синоним «зимми» – означало: «Тот, кто не участвует в процессе государственного управления».[39][40] В судах свидетельства армян ничего не значили, ибо шариатские суды просто не принимали свидетельства христиан. Армяне, как и другие немусульмане страдали от произвола турецких феодалов, откупщиков и сборщиков налогов, самоуправства чиновников провинциальной администрации. Со времен халифа ал-Мутаваккиля зимми должны были также носить отличительные знаки на одежде (в Иране, например, христиане носили особый кожаный пояс – зуннар, а иудеи – две заплаты – на груди и спине). Зимми не могли ездить на лошадях, а только на мулах. При встрече с мусульманами они должны были спешиваться и уступать дорогу.[41] Мусульмане должны были быть максимально ограждены от идеологического влияния христианства. Христианам запрещалось читать и толковать Коран, пренебрежительно отзываться о Пророке, пытаться обратить мусульманина в свою веру.
Таким образом, христиане, в том числе и армяне, были обособлены в отдельные общины, которые занимали по отношению к мусульманской умме строго подчиненное положение.
Всё: не дающая гарантий равенства в правах мусульман и немусульман система миллетов; увеличение численности христианского, и армянского в частности, населения; идеи европеизации и рост национального самосознания христианских народов; поддержка национально-освободительных движений великими державами – действительность Османской империи в преддверии реформ танзимата (от арабского «танзим» – буквально «наведение порядка», преобразование, реформация; 1839–1871 гг.).
Важнейшим документом танзимата был Гюльханейский акт, торжественно обнародованный 3 ноября 1839 г. Указ касался трех важнейших для османского общества проблем: обеспечения всем подданным империи полной безопасности их жизни, чести и имущества; упорядочения способов распределения и взимания налогов; установления правил набора солдат в армию и сроков их службы.
Впервые в фирмане обнародовались гарантии жизни, чести и имущества всех подданных в Османской империи без различия национальности и конфессиональной принадлежности. В этом документе слово «миллет» было впервые употреблялось в значении «народ» как нечто единое, не обусловленное этнической или религиозной принадлежностью. В тексте Гюльханейского акта употребляется слово подданные не дифференцированно, как это было принято раньше, на «муслимин» (мусульмане) и «реайя».[42]
В 1841–1847 гг. армяне Западной Армении обрели право на созыв выборного двухпалатного Национального собрания под председательством патриарха, была заложена основа светского общинного самоуправления.[43]
Но вопреки указам неравенство между мусульманами и реайя в Османской империи оставалось в силе. Особенно оно проявлялось в судопроизводстве, где по-прежнему свидетельство христианина против мусульманина не допускалось перед судом всевышнего.
В годы Крымской войны (1853–1856 гг.) Англия и Франция вынудили султана издать некоторые указы, которые могли бы свидетельствовать об улучшении положения немусульманского населения. Так, в 1854 г. был издан указ о допущении свидетельства немусульман (в том числе армян) в уголовных делах с мусульманами; указом от 10 мая 1855 г. был отменен харадж, и было принято решение о призыве немусульман (в том числе армян) в армию. Но фактически харадж был заменен налогом за освобождение немусульман от воинской повинности. Несмотря на такого рода указы, бесчинства османских властей в отношении христианского населения приняли во время войны неслыханные ранее размеры.
Англия и Франция в январе 1856 г. передали Порте меморандум, который содержал будущие основные принципы высочайшего султанского указа, опубликованного 18 февраля 1856 г. в Османской империи. Указ подтверждал основные положения Гюльханейского акта, равенство в правах мусульман и немусульман. Новый указ декларировал допуск немусульман (в частности армян) к государственной службе и в военные школы на равных основаниях с мусульманами; обещал равное налоговое обложение для всех подданных без различия вероисповедания[44].
Также в указе предусматривалась реорганизация миллетов: «Духовные повинности всякого рода будут уничтожены и заменены твердыми налогами с доходов патриарших и других глав общин… Движимое и недвижимое имущество духовенства не подвергнется никаким посягательствам»[45]; светское управление христианских и других немусульманских общин будет поставлено под наблюдение советов, избранных в среде самих общин из религиозных и светских представителей.
Запрещалось употреблять в актах, протоколах и других административных документах Османской империи «всякие отличительные наименования, могущие оскорбить какую-либо категорию подданных вследствие их религии, языка или этнической принадлежности».[46]
В новом указе сообщалось об учреждении смешанных судов, которым надлежало рассматривать коммерческие, гражданские и уголовные дела между мусульманами и христианами (в том числе армянами) или другими подданными-немусульманами. Кроме того, указ предусматривал не только равенство в правах, но и равенство в обязанностях османских подданных, в частности при несении военной службы. При этом все же оговаривался принцип выкупа.[47]
С 1857–1858 гг. и позже армяне и другие немусульмане были допущены к учебе в османских средних и высших учебных заведениях. Турецкий историк Ильбер Ортайлы считает, что развитие светского образования, к которому получили доступ представители разных миллетов (и армяно-григорианского в том числе), привело к тому, что для всех них открылась возможность вступления в ряды государственной бюрократии, а это в свою очередь, привело к «краху устоев последней исламской (Османской – Э. О.) империи».[48]
В мае 1860 г. в Стамбуле Национальное собрание западных армян прияло Национальную конституцию, регулировавшую внутреннюю жизнь оттоманской армянской общины. Эта конституция была утверждена султаном Абдул-Азизом в 1863 г. Согласно конституции, двухпалатное Национальное собрание избирало Верховное собрание, наделенное внутриобщинными законодательными полномочиями. Выборный патриарх лишался права единолично принимать решения, а в случае антиконституционных действий подлежал смещению. От Национального собрания отделялись Национальное управление – исполнительный орган, Национальное провинциальное управление, Национальное религиозное собрание и Политическое собрание для ведения гражданских дел. Кроме того, учреждались судебный, экономический, учебный и монастырский советы, вводилось всеобщее избирательное право.[49]
В 1864–1867 гг. большая часть Западной Армении вошла в состав Эрзерумского вилайета с официальным названием «Эрменистан». В 1867 г. к Эрзерумскому вилайету были присоединены Карс, Баязет и Эрзинджан. Одновременно Ван, Муш и Битлис составили часть Диарбекирского вилайета под наименованием «Курдистан». Включение Вана, Муша и Битлиса в состав Курдистана вызвало протесты армян. Султан частично пошел им навстречу – Ван и Муш отошли к Эрзерумскому вилайету, т. е. к Эрменистану. К слову, границы Эрменистана, если приплюсовать Битлис и Трапезунд, почти совпадают с будущей «линией Вильсона» – армянская граница по Севрскому договору; аналогично и границы «автономного Курдистана» по Севру.
Таким образом, в 40-60-е гг. XIX века западные армяне добились многого – внутреннего самоуправления и всех предпосылок национально-территориальной автономии.
Сравним положение армян Российской и Османской империй. Принятое русским правительством «Положение об Армянской церкви» урезало права католикоса всех армян и поставило его под надзор прокурора Синода. По сути, константинопольский патриарх обладал несравненно большей реальной властью. С одной стороны, ликвидация Николаем I Армянской области в 1840 г. и заведомое распределение расчлененной Восточной Армении по губерниям в пределах Российской империи; с другой, провозглашение Национальной конституции и официальное признание Портой Эрменистана в пределах Османской империи. Начавшаяся в России при Александре II большая реформация совершенно не коснулась национального вопроса в смысле пересмотра колонизаторских принципов. Причина понятна – унитарная основа русского империализма. И если Турция, подавляя балканские выступления и Зейтунское восстание, вместе с тем, пусть вынужденно, проводила политику умиротворения и уступок по отношению к нетурецким народам, а касательно армян, настойчиво продолжала добиваться их лояльности, пытаясь обезопасить свои восточные рубежи, то Россия после пленения Шамиля (1859 г.) и разгрома польских повстанцев (1863–1864 гг.) не ослабила национальный гнет.
Однако, тяга западных армян к России не только не убывала, она росла, постепенно превращаясь в политическое русофильство и в однозначную прорусскую ориентацию. Причин тому несколько. Турецкоподданные армяне Западной Армении получили как широко декларированные права де-юре, так и светско-общинные национально-политические институты и даже контуры территориального самоуправления, но они так и не получили действенных гарантий личной и имущественной безопасности де-факто. Не было ни одного закона который мог бы помешать притеснению армян со стороны турок, курдов.[50] Более того, в 1862 г. у миллетов была изъята уголовная юрисдикция.[51]