Эмма Райтер
По течению воды
– А может вы попробуете не кусать меня, а тыкать палочкой изо рта? – предложил однажды Парнишка.
Муравьи попытались. Через пару десятков раз они выплюнули палки.
– Нам сложно переучиваться, мы же уже старые для такого, а ты уже и вот так с нами привык. Разве ты не можешь просто не чувствовать эту свою болезненность? У нас ведь такого вообще-то нет. Мы когда-то все привыкли.
Мальчик посмотрел на свои раны, которые переставали болеть лишь в тот момент, когда уже немели, и он их больше совершенно не чувствовал.
Юноше больше не хватало одной арифметики на палочках и подсохших булок, которые всё ещё были больше его Родителей, но слишком сухи и малы для него.
Муравьи отговаривали от выхода из их чащи, мол:
– Там опасно, и много других, неясно, как к тебе и к нам настроенных животных и насекомых.
– Но Мама, Папа, посмотрите, какие там, высоко на цветах – красивые Бабочки.
– И что? То, что они пестры и легки, не означает, что они хороши. Их простая жизнь без забот – да что же хорошего? Ленивые создания. Просто посмотри! Сколько трудимся мы, и что вообще делают они? Праздность, воздушность и свобода… Тьфу, да что полезного они делают?
– А пыльца…
– Ха! – перебили аргументы Парня Муравьи. – Да что пыльца, словно без красивых цветков бы не обошлись! Да, они сладкие, но мы бы справились и питаясь упавшими спелыми…
– Гнилыми, – перебил теперь уже Юноша.
– Спелыми яблоками! – вскричали Муравьи. – Мы убираем мусор, трудимся и всегда что-то делаем! А они? Не ходи туда, Сынок, ты же наша отрада и драгоценность. Мы и так для тебя всё делаем. Больше мы ведь просто не можем, – и очередным укусом попытались его развернуть от солнечной опушки – к лесной поросшей чаще. Парнишка наполовину повернулся к муравьиному дому. Там не было света, там было темно, там было не так, как хотел Мальчик. Он повернулся к поляне с цветами и бабочками и произнёс: