Эмилия Ахмадова
Ад на все времена
Я попытался рассказать об этом маме.
– Мам, машина разбила его голову прямо у меня на глазах.
– Сынок, не думай об этом, – прошептала она, приложив свои пальцы к моим губам.
– Но, мама, я видел кое-что ужасное, – сказал я, дрожа от страха.
Она потрепала меня по голове:
–Успокойся, сынок.
Нам не удалось долго пробыть вдвоем: вскоре в дом пришла еще одна порция сочувствующих соседей. Я чувствовал себя настолько разбитым, что мне не хотелось ни видеть, ни разговаривать с кем-либо, потому я оставил маму и ушел в спальню. Упав на кровать, я уставился в потолок. Мысленно я снова и снова воспроизводил сцену смерти отца, мне не удавалось отделаться от вида разбитого лица своего отца. Остаток дня я провел в тишине, обдумывая увиденное.
К вечеру все соседи, которые блуждали по дому, наконец, оставили нас в покое. Мои сестры вернулись, но они никак не могли понять, что произошло. Они спрашивали маму, когда отец вернется домой. И каждый раз она отвечала, что не знает.
После ужина мама отправила нас спать. Было уже поздно, а сестры все никак не могли угомониться. Они спорили друг с другом и мучили мать вопросами. Мама вошла в мою спальню и накрыла меня одеялом. Потом она села на кровать и молча уставилась на фотографию отца, висящую на стене. Несмотря на то, что мой отец был полным придурком, мама любила его. Глядя на ее лицо, я видел печаль в ее заплаканных покрасневших глазах.
Я сел и взял ее за руки, заставляя посмотреть на меня.
– Мама, я кое-что видел.
Мне действительно нужно было рассказать ей о тенях, забирающих отца.
– Не сейчас, Рамеш. Просто ложись спать, пожалуйста– умоляла она обреченным и усталым голосом.
Мама поцеловала меня в лоб, выключила свет и ушла. Потом я лежал в постели и слушал рыдания матери, доносившиеся из спальни. Я хотел успокоить ее, но чувствовал себя виноватым перед ней. Я винил себя в смерти отца. Если б я не пожелал ему смерти, он был бы жив.
На следующее утро мать организовала похороны и договорилась о сожжении тела. Она решила сначала провести церковную службу, а потом сжечь тело и развеять прах в море.
Когда мама совершала необходимые звонки, я в основном был в своей комнате, сидел молча и пытался играть своими игрушечными солдатиками. Картина того момента, когда я набросился на отца и ударил его, свирепо крича: «Я ненавижу тебя и хочу, чтобы ты умер!» – четко отпечаталась в моей голове.
Охваченный чувством вины и сожалением, я бросил солдатиков на пол, и они разлетелись во все стороны. Затем я кинулся на кровать, закрыл лицо одеялом и начал несдержанно реветь. В моем представлении я убил отца точно так же, как если бы я сам его сбил.
Внезапно я услышал какое-то жужжание, будто моя комната наполнилась пчелами. Я поднял голову и огляделся в поисках источника шума. Он шел откуда-то из потолка. Я посмотрел наверх и увидел туманную тень, которая, появившись, стала разрастаться больше и больше, пока не покрыла весь потолок. В середине тени появились светящиеся красные глаза. Я весь сжался, моя кровь превратилась в лед от этого пристального взгляда.
Вся комната наполнилась смехом. Высокая темная тень, похожая на человека, вышла из потолка и подлетела ко мне. Тень остановилась надо мной, зависла в воздухе лицом вниз. Мое тело налилось тяжестью, я чувствовал, будто что-то гигантское навалилось на меня и вдавило в матрас. Я пытался двинуться с места или закричать, но был парализован. Я закрыл глаза, чтобы больше не видеть это отвратительное существо.
«Мамочка, помоги мне!» – хотел я закричать, но губы, казалось, были склеены. Вдруг я услышал шепот летающего призрака в своих ушах.
– Рамеш, я иду за тобой.
Голос издевательски засмеялся. Когда я открыл глаза, тень полетела обратно к потолку.
Мое тело приподнялось и стало двигаться из стороны в сторону помимо моей воли. Я вытянул перед собой руки, чтобы схватиться за кровать, но это было тщетно. Все, что я мог делать, это молиться.
«Господи Иисусе Христе, помилуй меня!» – повторял я.
Когда жужжание прекратилось, я снова опустился на кровать. Темный туман исчез с потолка вместе с моим злобным гостем. Напуганный до смерти, сотрясаясь от дрожи, я быстро выбежал из спальни.
На следующий день рано утром мама помогла мне одеть черный костюм. Сестры были одеты в белые платья. Даже сейчас они не могли понять, что же происходит, и продолжали спрашивать про отца. Я пытался объяснить сестрам.
– Девочки, отца больше нет, – сказал я.
– А где он? – спросила моя четырехлетняя сестренка Джоэл.
– Далеко отсюда, – ответил я.
– А когда он вернется? – спросила сестра Гита, которой было три года.
Я огорченно посмотрел на них, стараясь не закричать.
– Он не вернется, – выдавил я сквозь зубы, изо всех сил пытаясь держать себя в руках.
Гита посмотрела на меня, ее глаза были влажными, будто она вот-вот заплачет.
– Почему? – спросила она, закусив губу.
– Потому что он на небесах, а оттуда никто не может вернуться, – ответил я, отвернувшись.
Он действительно на небесах? Я сомневался.
– Неужели Бог забрал его? – спросила Джоэл.
– Нет, Бог никого не забирает. Его убил неосторожный водитель, – объяснил я.
Гита потянула меня за штанину, все еще не понимая. Она смотрела на меня огромными голубыми глазами.
– А где находится рай? – спросила она.
– Я не знаю. Спроси маму, – сказал я раздраженно, убирая ее руку со своих штанов. Опустив взгляд, я больше не хотел отвечать на их вопросы. Они выбежали из комнаты, оставив меня одного.
Вскоре за нами приехал дядя Дипак и отвез нас в церковь. Он припарковал машину на стояке, а мы все вышли и направились к входу в церковь.
Я боялся увидеть отца лежащим в гробу, и от этой мысли мое сердце бешено колотилось. Злобный ночной посетитель занимал все мои мысли и усиливал беспокойство. Подойдя к двери, я не мог сделать шаг и войти внутрь, но мама подтолкнула меня.
Мы медленно шли к алтарю. Люди подходили к матери, ободряя ее словами поддержки. Она выглядела высокой и элегантной в своем коротком черном платье и шляпе. Всякий раз, когда кто-то приближался к ней, она улыбалась и говорила слова благодарности.
Мама усадила нас на скамью и медленно подошла к закрытому гробу, поддерживаемая своей сестрой. Она открыла крышку и посмотрела внутрь. Внезапно она закричала и рухнула прямо на гроб. Своим падением мама столкнула гроб с пьедестала, и он упал на пол.
Какое ужасное зрелище! Мама лежала на полу, а между ней и гробом валялось тело отца. Я вскочил со своего места и побежал, чтобы помочь матери подняться, но тут же остановился, не сделав даже одного шага, потому что почувствовал, как что-то сломалось под моей ногой. Я поднял ногу и увидел под ней глаз отца. Я не мог понять, как он оказался там. Потрясенный, я снова взглянул на него, а потом отпихнул, чувствуя тошноту.
Глаз скользнул и покатился обратно к телу моего отца. Я набрался смелости, чтобы посмотреть на его лицо и, к своему облегчению, обнаружил, что на него был нанесен макияж, так что отец выглядел почти так же хорошо, как до момента, когда его переехали. Его глаза были заменены на искусственные, и я заметил швы, пересекающие его лоб.
Внезапно на лице отца появилась улыбка, а его веко открылось и закрылось. Я снова услышал жужжание. Мои ноги ослабли, а руки дрожали. Я начал потеть, и мое сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
– Рамеш, помолись за меня, пожалуйста! – услышал я крик отца. – О, пожалуйста, хватит мучить меня!
Вся церковь заполнилась его криком. Я не знал, обвинял ли он меня в своих мучениях или обращался к демонам.
– Прекрати! – закричал я, закрывая уши и глядя на его лицо.
Гримаса на его лице исчезла, и тело отца внезапно окутал черный дым. И вот оно уже объято огнем. Отец поднял горящую руку и указал на меня. Я услышал его шепот: «Помоги мне».
Мои глаза метались, я не понимал, реально ли было то, что я видел, или это всего лишь галлюцинация? Казалось, никто, кроме меня, не видел ничего необычного; одни тихо разговаривали друг с другом, другие помогали матери подняться.
Кто-то схватил меня за левое плечо, так что я подпрыгнул. Казалось, мою кожу прожгло насквозь. Мое сознание стало совершенно пустым, и я отвернулся от суматохи, которая происходила на моих глазах. Медленно, шаг за шагом, я направился к выходу.
Именно в этот момент жуткий голос с усмешкой зашептал мне на ухо: «Рамеш, тебе нравится эта улыбка на лице отца?» И дальнейшие слова просто приковали меня к полу: «Ты будешь следующим».
Холодный озноб пронзил мое тело, вызывая мурашки на коже. Я попытался сделать шаг, но не сразу сумел. Собрав все свои силы, казалось, на это ушли часы, я, наконец-то, смог преодолеть паралич. Я быстро выбежал из церкви, надеясь оторваться от этого демонического голоса.
Мчась по дорожке, я споткнулся о какой-то черный предмет и упал, ударившись головой о что-то твердое. Лежа на земле не в силах пошевелиться я снова услышал знакомое жужжание, которое становилось все громче и громче. Все вокруг меня потемнело. Не знаю, сколько времени я так пролежал – секунды, минуты или часы. Я потерялся в темноте. В конце концов послышались голоса людей, бегущих мне навстречу. Мой дядя что-то говорил, но я ничего не мог понять. Я пытался поднять голову, но тело не слушалось меня.
Несмотря на весь этот переполох, я все еще слышал демонический смех. И кто-то зарычал мне прямо в ухо. «Я иду за тобой. Твоя душа принадлежит мне».
Вдруг все вокруг исчезло, и я уже не был тем маленьким мальчиком, который лежал без сознания на тротуаре. Я очнулся и обнаружил себя двадцатилетним мужчиной, который сидит в самолете, летящем в Англию. Сначала я был в смятении, потому что не мог вспомнить о прошедших годах, но потом мои воспоминания вновь ко мне вернулись.
«Уф! – сказал я про себя. – Это был всего лишь сон».
Остаток полета я провел, размышляя о том, что привело меня к этому моменту моей жизни. Я чувствовал гордость, осознавая, что заработал стипендию на обучение в лондонском университете.
По прибытии в Англию, я поселился в общежитии и почти сразу начал посещать занятия. Мне так хотелось стать врачом, что, вместо того, чтобы встречаться с новыми друзьями, я предпочитал оставаться в своей комнате и заниматься. Единственным исключением были праздники, когда я позволял себе ходить на дискотеку.
Именно там, на третьем курсе университета, я встретил высокую британку. Дело было так. Я разговаривал с друзьями, сидя за столом в клубе. Они пили виски, а я – лимонад. Насмотревшись на последствия от употребления алкоголя, которые во всей красе проявились в оскорбительном отношении отца к матери, зная, какой вред он ей причинил, я сохранил твердую решимость никогда не пить.
Потягивая лимонад, краем глаза я заметил какое-то движение. Я повернулся посмотреть, что именно привлекло мое внимание, и тут увидел, как она танцует. Я продолжал смотреть на нее в надежде, что она меня заметит. Ее светлые волосы колыхались от движений, а зеленые глаза сияли во время танца. Я был настолько поражен ею, что уже тогда точно знал, что должен встретиться с ней. Хотя бы ради того, чтобы просто купить ей что-нибудь выпить и немножечко поговорить.
Как только она вернулась за свой столик к друзьям, я заказал ей бокал шампанского и отправил с официантом. Официант принес ей и указал на меня. Девушка посмотрела на меня, усмехнулась и встала. С бокалом в руке она медленно подошла ко мне. Как же она была великолепна в своем красном платье и черных туфлях. Платье сидело на ней идеально, подчеркивая прекрасную фигуру. Красавица подошла к нашему столику и поставила на него бокал.
– Спасибо, но я не принимаю напитки от незнакомцев, – сказала она.
Я посмотрел ей в глаза и улыбнулся.
– Меня зовут Рамеш. А вас как? – она молча смотрела на меня, а я продолжал. – О, так вы и имя свое незнакомцам не называете?
Она ухмыльнулась:
– Я Каз.
Я подмигнул ей:
– Ну, теперь, когда мы знаем имена друг друга, мы больше не незнакомцы. Сейчас вы примете бокал шампанского?
– Нет, не буду, – она отвернулась и отошла. Но взгляд, которым она посмотрела на меня, сказал мне о том, что она не совсем меня отшила.
Когда заиграла медленная музыка, я поднялся со своего места.
– Вы бы согласились потанцевать с посторонним человеком? – спросил я ее.
Она остановилась, обернулась и наградила меня широкой улыбкой.
– Присоединяйтесь ко мне на танцполе, – сказала она и протянула мне руку. Мы вышли на площадку, девушка вела меня за собой. Я обнял ее за талию, и мы медленно двинулись в танце.
– Каз, вы встречаетесь с кем-то? – спросил я.
– Вы всегда задаете личные вопросы девушкам, с которыми только что познакомились? – ответила она.
– Хм… да вообще-то нет. Но вы очаровали меня.
– Ха! Я знаю, что вы, тринидадские мужчины, всегда любите мило беседовать с женщинами, чтобы потом затащить их в постель.
Ее лицо нахмурилось в игривой серьезности. Но потом она улыбнулась.
Когда песня закончилась, мы перестали танцевать и сели за столик.
– Так откуда вы так много знаете о тринидадских мужчинах? – спросил я, глядя в ее зеленые глаза.
– Я встречала немало женщин с вашего острова, поэтому я достаточно знаю о ваших мужчинах и культурных особенностях. Две мои приятельницы заставали своих мужчин в момент измены.
– О, так вы судите всех мужчин по рассказам тех женщин? Это не хорошо, – я сделал глоток своего напитка. – Тогда, наверное, я вас удивлю. Я не такой, как они. Я честный и верный.
В этот момент я положил руку на сердце в драматическом жесте.
Она засмеялась и убрала прядь волос, упавшую на глаза.
– Мужчины всегда стараются показать себя в лучшем свете, чтобы заманить женщину в свою ловушку.
Она взглянула на часы.
– Ничего себе, как много времени! – улыбнувшись, она продолжила. – Как бы то ни было, Рамеш, мне пора прощаться. Уже поздно.
Я по-настоящему наслаждался общением с ней и не хотел, чтобы она уходила.
– Почему бы вам не провести еще немного времени со мной, чтобы узнать о тринидадских мужчинах побольше?
– У меня есть гораздо более важные вещи для изучения. Я не могу тратить свое время на это, – она откинула голову и усмехнулась. – Тем не менее, вы мне довольно симпатичны, я буду поддерживать с вами связь.
Она встала из-за стола. Мы обменялись телефонами, и она вышла из клуба. На следующий день, надеясь, что это не слишком настойчиво, я позвонил ей. Так начались наши отношения.
Прошло несколько лет. Я закончил университет и сразу же получил работу в больнице общего профиля у себя на родине. Я не мог расстаться с Каз, и она чувствовала то же самое, поэтому мы поженились. Это была скромная свадьба, на которой присутствовали лучшие друзья. Потом мы сразу уехали.
Мы переехали в Тринидад и провели медовый месяц на Барбадосе. Первый свой день там мы решили провести на пляже Аккра. Я был удивлен увидев там такое количество туристов, а теплое отношение и дружелюбие барбадосского народа просто впечатлило меня.
Каз выглядела очень элегантно в своем черном купальнике и большой красной шляпе. Мы арендовали два раскладных кресла и расположились под солнцем. В то время, пока Каз лениво растягивалась в своем кресле, я ушел, чтобы купить рыбные палочки и картофель фри.
Прогуливаясь, я услышал необычный, но до странности знакомый жужжащий звук. Казалось, он исходит от огромного дерева неподалеку. Я подошел к нему, с любопытством разглядывая ветви, чтобы понять, что издает такой звук.
Тень от дерева, протянувшаяся по песку, казалась необычной. Я наклонил голову, пытаясь рассмотреть.
К моему удивлению и ужасу, тень начала двигаться. Я попятился, когда она на моих глазах превратилась в силуэт некоего существа с рогами, копытами вместо ног и длинными когтями на руках.
Рамеш… Рамеш… шептало оно. Затем раздался смех – отвратительный, неземной крик, который вернул мои самые ужасные и кошмарные воспоминания.
Страх сковал все мои движения. Ужас ледяными пальцами прокрался по моему позвоночнику. Я мог только стоять как вкопанный, и смотреть на исчадие ада, представшее передо мной. Возле моих ног разверзлась пропасть, и оттуда появилась какая-то субстанция. Прежде чем я успел закричать, существо втянуло меня в кромешную тьму. С криком я падал в никуда.
Внезапно я очутился в нашей старой церкви. Передо мной стоял гроб моего отца. Я сделал нерешительный шаг вперед и уставился на труп.
Он был одет в черный костюм, а глаза его были закрыты. Сделав еще шаг, я оказался достаточно близко, чтобы прикоснуться к нему. Не понимая, что делаю, я протянул свою руку и положил на него. В этот момент он сел и открыл глаза. О, ужас, он посмотрел на меня. Глаза на мгновение загорелись красным, а затем упали ему на колени. Кровь хлынула из пустых глазниц.
Я закричал от ужаса и отступил подальше от него. Отвратительный смех окружил меня, и я развернулся, чтобы убежать. Но что-то толкнуло меня, и я упал. Пытаясь подняться, я совершил ошибку – снова посмотрел на оживший труп своего отца.
Отец поднял руки и протянул их ко мне. На его лице отображалась мука.
– Сынок, помоги мне! Пожалуйста! – завизжал он.
Я бросился бежать из церкви. На тротуаре я упал, а когда очнулся, то снова оказался на пляже.
Я заморгал, смущенный, растерянный, и огляделся. Все было так, как и должно было быть: никаких следов зверя или дыры. Тень дерева была такой, как обычно, а люди двигались так, будто ничего не произошло. Я действительно все еще стоял на том же месте, где меня затащили в яму.
Я потряс головой и пошел дальше к киоскам с едой, размышляя о том, что только что произошло. Все это не имело смысла, и мне ничего не оставалось, как только выбросить это из головы. Далекие воспоминания моего детства сражались за то, чтобы снова заполнить мое сознание, но я отбивался от них.
Купив обед, я вернулся туда, где мы с женой расставили свои кресла, тщательно избегая того места, где находилось дерево и его таинственная тень.
Вернувшись, я увидел, что она все еще читает роман. Но, к моему удивлению, глаза ее были влажными, будто она плакала.
Я присел рядом с ней.
– Что случилось, моя дорогая? – спросил я, нежно поглаживая ее руку.
Она бросила на меня грустный взгляд.
– Я читала книгу, и, когда добралась до того, как эта девушка, Мария, умоляла Бога о помощи, чтобы выбраться из унизительных отношений, я так расстроилась. Ее положение такое тяжелое, а слова – полны боли. Поэтому я плакала.
Я мягко улыбнулся.
– Женщины всегда плачут, когда читают что-то грустное, – сказал я.
Каз села и убрала свою книгу.
– Да, это правда, хотя меня очень трудно заставить плакать. Но вот этот роман не только открывает мне глаза, но и наполняет мое сердце гневом по отношению к обидчикам. В нем показано бедственное положение женщин, которые постоянно борются за лучшую жизнь, ищут счастья, но никак не могут его найти.
–Каз, это проблема возникает не только у женщин, но и у мужчин. Это ужасно.
Я похлопал ее по руке, а затем достал наш ланч.
– Как бы там ни было, у меня есть чем нам подкрепиться, – сказал я ей.
Мы насладились едой, а вечером поужинали в стейк-хаусе.
Остаток медового месяца прошел гладко, и я успокоился. Мы оставались на Барбадосе в течение двух недель, а затем вернулись в Тринидад.
В самом начале наш брак был счастливым. Я работал допоздна, а потом возвращался домой, и мы замечательно проводили время с женой. Мы были настолько влюблены друг в друга, что почти каждую ночь занимались любовью. Она наполняла ванну теплой водой и аккуратно мыла губкой мне спину. Потом она целовала мою шею и массировала ноги под водой. А потом мы занимались любовью в ванной. Я испытывал с ней настоящее блаженство.
В течение четырех лет мы были счастливой парой, и я стал отцом двух мальчиков, вероятно, зачатых в ванной. У меня была хорошая работа, любящая жена, дети и двухэтажный дом. все было идеально.
Но моя жизнь изменилась после смерти старухи. Казалось бы, это обыденное событие во врачебной практике, но не тут-то было.
Память сохранила очень яркие воспоминания о произошедшем. Женщина лежала на операционном столе, покрытая по пояс белой простыней. У нее была опухоль в легких, и я оперировал ее, чтобы удалить. После удаления опухоли из легкого я зашил разрез, затем снял медицинские перчатки с рук.
– Мы сделали еще одну успешную операцию, – сказал я ассистенту, широко улыбаясь.
Мой ассистент был светлокожим кубинским врачом, около пяти футов ростом, с большим животом. Он улыбнулся мне в ответ, сняв перчатки.
– Почему бы нам не пойти в клуб Сэма, чтобы отпраздновать? – предложил он.
– Я предпочел бы поужинать с женой, – сказал я, подходя к раковине. Я вымыл руки, вытер их бумажным полотенцем и посмотрел на себя в зеркало.
На нем появились слова, написанные кровью чьей-то невидимой рукой:
«РАМЕШ, Я ЖДАЛ ТЕБЯ ОЧЕНЬ ДОЛГО».
Я быстро стер слова бумажным полотенцем, надеясь, что мой ассистент их не видел. Но на зеркале одна за другой появились новые кровавые буквы:
Т-В-О-Я Д-У-Ш-А П-Р-И-Н-А-Д-Л-Е-Ж-И-Т М-Н-Е
Буквы начали ползти и плавиться, растекаясь по зеркалу так, будто из раны хлынула кровь. Внезапно я увидел себя, лежащим в гробу и окруженным крысами и личинками, поедающими мою плоть. Я был слишком испуган, чтобы пошевелиться, поэтому мог только стоять и смотреть на ужасающую картину в зеркале. Волосы на голове у меня поднялись, а по телу пробежала холодная дрожь.
Позади меня в операционной появилась темная тень, она превращалась в волосатое отвратительное существо с большими рогами на голове и длинными когтями вместо пальцев.
Запах гари ударил мне в нос. Зверь схватил меня за плечи своими когтями. Я пытался отвернуться, чтобы не увидеть его уродливое отражение в зеркале.
Я слышал его смех и чувствовал горячее дыхание с запахом серы.
– Не отводи глаз от зеркала, – шептал он. Монстр высунул свой длинный окровавленный язык и лизнул мне ухо. Я вздрогнул и почувствовал, как желчь подкатила к горлу.
Зверь все сильнее сдавливал мои плечи, впиваясь когтями в плоть. Мои плечи словно горели огнем. Слезы боли и ужаса катились по щекам. Я не мог отвести глаз от зеркала, переводя взгляд со своего отражения на отвратительное существо и обратно.
На мое удивление отражение внезапно исчезло, вместо этого я увидел огромный пожар. Пламя полыхало, вздымаясь вверх, выплевывая яркие угольки. Огонь превратился в огромную скользящую змею. Увидев меня, змея открыла пасть и зашипела. То, что я увидел в этой пасти, заставило мою кровь заледенеть.
Она была заполнена огнем. Мало того, что пламя было внутри, казалось, что глотка змеи – это озеро огня. Кроме того, я мог различить в нем фигуры костлявых безволосых фигур.
Внезапно операционная за моей спиной наполнилась криками. В этот момент зеркало начало растрескиваться на две половины. Я попытался прикрыть уши, но змеиный взгляд, который теперь раздвоился в разбитом зеркале, не давал мне двинуться с места. Мой взор был прикован к несчастным обреченным душам в пасти змеи. Их лица изображали агонию, они толкали друг друга, пытаясь выбраться из огня, полыхающего за змеиными зубами.
Мне на глаза попалась одна фигура. Человек пытался перелезть через других, чтобы вырваться из огня, но его столкнули обратно в озеро. Он поднял голову и посмотрел на меня. Лицо его было черным от огня, и я мог ясно видеть только его темные, полные безнадежности глаза. Он протянул руку, будто пытался схватить меня.
– Сынок, помоги мне! Пожалуйста!
Это был мой отец! Он был заключен в пасти змеи между этими ужасными клыками, и выхода оттуда не было. Я продолжал смотреть на него, не в силах ему помочь, в то время как мое собственное тело чувствовало, что тоже горит.
– Ты видишь, как твой отец горит в аду? – шептало существо позади меня. – Скоро ты к нему присоединишься.
Чудовище провело лапой по моей спине, и я почувствовал жжение.
Медленно, буква за буквой, слова «П-О-М-О-Г-И М-Н-Е» начали складываться на треснувшем стекле. Как только появлялась новая буква, предыдущая исчезала.
Я закрыл глаза и прошептал: «Господи, помилуй меня!»
Рука коснулась моего плеча, и я вздрогнул. Я открыл глаза, чтобы увидеть комнату и ее обитателей в полном порядке, как ни в чем не бывало.
Мой ассистент стоял рядом со мной с обеспокоенным выражением лица.
–Доктор, с вами все нормально?
Я моргнул пару раз, а потом посмотрел в зеркало.
Чудовище исчезло. Я вздохнул с облегчением и слабо улыбнулся ассистенту, достав салфетку из стоявшей рядом коробки.
– Да, все в норме, – сказал я, вытирая пот с лица.
Внезапно кардиомонитор моей пациентки начал часто пищать, затем включился сигнал тревоги.
– Ее сердце перестало биться! – закричал ассистент, бросившись к ней.
Я схватил дефибриллятор и ударил ее по груди. Когда я включил его, ее тело содрогнулось несколько раз. Сердцебиение вернулось, но, как только мы подумали, что она выживет, оно снова исчезло.
– О, нет! Мы теряем ее! – сказал я, обезумев. Мое лицо напряглось, а кожа покрылась испариной. Я снова взял дефибриллятор, пытаясь вернуть ее.
– Давай, начинай биться! – умолял я. На кардиомониторе не было никакой динамики. Я медленно отсоединил дефибриллятор от тела.
– Мы потеряли ее, – сказал я угрюмо.
Посмотрев на пациентку, я заметил черную тень, удаляющуюся от нее. Тень обернулась и посмотрела на меня, скорчившись.
– Я вернусь, – услышал я шепот.
В один миг операционная наполнилась смехом. Я схватился за стул, пытаясь удержать равновесие. Мой ассистент, казалось, не заметил этого звука, который эхом разнесся вокруг нас. Он спокойно накрыл тело мертвой женщины простыней.
Внезапно я почувствовал, как кто-то схватил мою руку. Я посмотрел и чуть не закричал: на моей собственной руке была черная чешуйчатая рука! В ужасе я отстранился и попятился назад.
– Ты в порядке? – спросил ассистент.
Я повернулся к нему, мои глаза были вытаращены от страха. Мне хотелось крикнуть ему, чтобы он убежал от демона, пока тот не схватил его.
Но снова все затихло. Я сильно потряс головой.
– Да, мне просто нужно подышать свежим воздухом, – сказал я.
Он подошел ко мне и похлопал по спине.
– Не принимай ее смерть так близко к сердцу. Ты сделал все возможное, чтобы спасти ее.
Меня огорчило то, что я не смог спасти жизнь женщины, но кроме этого меня беспокоило демоническое посещение. Я оставил ассистента в операционной и решил сделать то, чего поклялся никогда не делать. Я нашел кабак и тут же принялся заказывать выпивку. Мне никак не хотелось думать о своих клятвах и обещаниях, которые я давал матери и своей семье. Сейчас самое главное было для меня – погрузиться в алкогольный туман.
Выпивая, я познакомился с несколькими пьяными мужчинами, сидящими недалеко от меня. Довольно скоро мы стали лучшими друзьями, как часто бывает у нетрезвых людей. Один из них заказал бутылку рома и поделился им со мной, и в моем замутненном восприятии это был самый добрый жест, который кто-либо когда-либо делал в мой адрес.
Сделав несколько глотков, я был уже запредельно пьян. Положив руку на плечо своего нового друга, я начал говорить:
– Знаешь, это я виноват в том, что она умерла. Я недостаточно старался, – произнес я заплетающимся языком.
Мужчина посмотрел на меня и засмеялся.
– Парень, забудь ты эту старушку, просто расслабься и хорошо проведи время.
Мои глаза наливались тяжестью, и мне было все сложнее держать их открытыми. Но мне казалось, что я должен был рассказать своим дорогим друзьям, что происходит. Я указал пальцем в воздух:
– Нет, я не могу забыть ее. Я все еще вижу ее безжизненное тело, а еще этот демон, который пришел за моей душой… я должен был постараться спасти ее. И то, что отец умер – тоже моя вина.
Я положил голову на стол, но сидящий рядом мужчина поднял ее.
–Мужик, ты о чем вообще? Ты убил своего отца? – спросил он.
Смеясь, я придвинулся к нему и указал на себя:
– Шутишь? Разве я похож на убийцу?
– Нет, – пробормотал он.
– Тогда как бы я смог убить его?
Я немного пошатнулся на ровном месте, а потом выпрямился.
– Но я хотел, чтобы он умер, – у меня подкатили слезы, и я начал плакать. – Его сбили две машины. Не одна, а целых две.
На этих словах я поднял два пальца.
– Они раздавили ему лицо. Я никак не могу забыть его безглазое лицо.
– Да, это серьезно, – сказал мужчина рядом со мной. Он налил еще рома в мой бокал, и я выпил его залпом.
– А моя мать тесаком отрезала пальцы отца прямо у меня на глазах, – сказал другой мужчина.
Он склонился ко мне и заглянул прямо в глаза. Даже в пьяном виде я ощущал, насколько ужасным было его дыхание.
– Знаешь, почему она его порезала? Он был лживым придурком. Как только мать узнала, что у него есть дети с другой женщиной, она просто сошла с ума и бросилась за ним с ножом.
Я уткнулся лицом в стол, продолжая громко плакать и стучать кулаком по столу. Мужчина рядом со мной взял со стола салфетку и подал ее мне.
– Парень, перестань плакать, как девчонка. Вытри лицо.
Я поднял голову и посмотрел на него. Вместо того, чтобы вытереть лицо, я высморкался в салфетку и положил ее в руку мужчины.
– Мужик, ты отвратителен, – сказал он нахмурившись и бросил салфетку на пол.
– Знаешь, ей надо было отрезать ему пенис, чтобы больше не изменял, – сказал высокий светлокожий мужчина, который сидел в углу и слушал нас.
К его столику подошла очаровательная официантка-дугла6 с четырьмя бутылками пива. Он открыл одну, не сводя глаз с девушки, пока та не скрылась из вида.
– Черт, как же она хороша, – пробормотал он и начал пить.
– Бедный Микки. Когда от него ушла жена, он напился грамоксона7. Теперь он мертв, а она замужем за краснокожим. Я слышал, он крупный наркоторговец.
Устав слушать их сплетни, я встал и погрузил руки в карманы в поисках ключей от машины. На привычном месте их не было, я обшарил остальные карманы. Когда я понял, что они пропали, у меня началась паника.
Я шел, пошатываясь, к огромному широкоплечему человеку у выхода.
– Эй, ты не видел мои ключи от машины? – закричал я.
– Док, уноси свою задницу отсюда, пока я ее пинком не вышвырнул, – сказал он, скрестив руки.
Я ткнул в него пальцем, качаясь из стороны в сторону.
– Ты хочешь вышвырнуть мою задницу? А ты вообще знаешь, кто я такой? Я доктор Рамеш Кхан. Я могу вас всех здесь купить, – сказал я, указывая пальцем на остальных.
– Проваливай отсюда, хвальбун, – сказал он, глядя на меня прищуренными глазами и плотно сжав губы.
Я сделал пару шагов к двери, и вдруг вспомнил сквозь туман в голове о потерянных ключах.
– Я хочу вернуться домой! – крикнул я. – Где мои чертовы ключи?
Владелец бара, увидев меня пьяным, попросил присутствующих отвезти меня домой. Он подошел ко мне и попытался выкопать ключи из карманов моих брюк. Я оттолкнул его, возмущенный таким вольным обхождением.