Эмили Дж. Тейлор
Отель «Манифик»
Emily J. Taylor
HOTEL MAGNIFIQUE
Copyright © 2022 by Emily Taylor Creative, LLC
Иллюстрация © 2022 by Jim Tierney
Дизайн обложки by Kristie Radwilowicz
Перевод с английского А. Самариной
Художественное оформление А. Андреева
В оформлении форзаца использована иллюстрация:
© umyai l sweet / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Самарина А., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *
Посвящается Эрику
Пролог
Посыльной строго-настрого наказали доставить мальчика до полуночи. Казалось бы, нетрудная задача, хотя куда больше она привыкла доставлять свертки, и в дневные часы, а не маленьких детей посреди ночи.
Гонорар сулили достойный, но посыльная согласилась по другой причине. Ей было любопытно – вот и все.
Она гадала, почему обеспеченная парочка обратилась именно к ней. Почему отец мальчика отказался написать адрес на обрывке бумаги и предпочел шепнуть его ей на ухо и отчего плакала мама. И наконец, кто же заберет мальчика, учитывая, что доставить его нужно не к дому и даже не к какой-нибудь постройке – а в проулок, расположенный в дальнем конце города.
Мальчик с виду был самый обыкновенный, с безупречной кожей бронзоватого цвета – чуть темнее, чем у нее самой. По пути он не поднимал головы, и казалось, что даже ночной воздух тяжело давит ему на плечи.
Посыльная шла, вытянув перед собой руку с фонарем, чтобы хоть немного рассеять мрак, и с каждым шагом тревога в ней все крепла. Ей вспомнились дедушкины рассказы о магии, рассеянной по всему свету, о незавидной судьбе маленьких ребятишек.
Не то чтобы она верила в эти сказки – они ведь для малышей, и все же ускорила шаг.
До места назначения оставался какой-нибудь квартал. Мальчик уже едва волочил ноги. Схватив его за худенькое плечо, посыльная потянула его за собой по последней улице, а потом застыла как вкопанная.
Проулок исчез. Его место заняло причудливое, узкое здание. Оно идеально поместилось между соседними ветхими домами.
У входа было темно, но вдруг из мрака вынырнула фигура.
Посыльная подвела мальчика поближе.
– Это с вами я должна была встретиться?
Незнакомец что-то поднял. Тут же вспыхнула кроваво-красная восковая свеча, и посыльная увидела юношу, бледного и голубоглазого.
Она поискала глазами спичку – как он зажег свечу? Неужто…
Над свечой поднялся золотистый, блестящий дым. Он накрыл собою улицу и обвил, точно змея, посыльную. Крошечные сверкающие частички, похожие на пылинки в отсветах луны, мерцали и потрескивали как светлячки. Или как что-то еще. В нос ударил целый букет ароматов: сперва перечная мята, потом жженый сахар – словно кто-то позабыл на плите карамель, – а следом – что-то гнилостное и цитрусовое.
Юноша приблизился к мальчику сквозь пелену золотистого дыма и по-отечески взял его за руку. Тот помешкал, а потом сам пошел следом за незнакомцем к узкому зданию.
Посыльная прижала ладонь к груди. Сердце колотилось о ребра в безумном, неровном ритме – такого с ней прежде не случалось. Казалось, происходит что-то странное и неправильное. Она подалась вперед, чтобы остановить юношу, но золотистый дым туго обвил ей ноги, не давая и шагу ступить. Посыльная открыла рот, чтобы крикнуть, но с губ не сорвалось ни звука – даже всхлипнуть не получилось.
Схватившись за горло, она наблюдала, как юноша остановился у входа. Он улыбнулся жуткой улыбкой, обнажив острые зубы, а потом склонился к мальчику.
– Пойдем со мной, – сказал он. – У меня есть для тебя прекрасная работа.
А потом открыл дверь и затолкал ребенка внутрь.
Дверь захлопнулась – и дым тут же рассеялся, только после этого посыльная смогла двигаться. Она бросилась к зданию, но то исчезло прямо у нее на глазах, оставив после себя лишь проулок, заросший сорняками и укутанный мраком.
1
Часто случалось, что я издалека узнавала сестру по голосу – так вышло и теперь. В открытое окно Дома Безье лились ее льстивые, напевные речи – и интонации были совсем как у нашей мамы, пока она не затянула грязную песенку, в которой хрупкая мужская анатомия сравнивалась с одним фруктом.
Я вошла в дом незамеченной. Две девчушки танцевали с невидимыми кавалерами, а толпа остальных обитательниц не сводила глаз с моей сестры, самой талантливой из всех собравшихся.
Комнаты в Доме Безье снимали девушки особого сорта. Почти все они работали там, где несложно было поднатореть в сквернословии: убирались в домах, прислуживали на кухнях, трудились на фабриках и соглашались на многие другие низкооплачиваемые предложения, которые только можно было получить в vieux quais – старых доках – Дюрка. Я же работала в дубильне[1] Фреллак, где женщины корпели над шершавыми алюминиевыми кастрюлями и бочками с краской. Но Зося – Зося от нас отличалась.
– С днем рождения! – крикнула я, когда она допела свою песенку.
– Жани! – Зося подскочила. Ее большие карие глаза поблескивали на чересчур исхудавшем лице, обтянутом бледно-оливковой кожей.
– Ты ужинала? – Я оставила ей немного еды, но та имела обыкновение исчезать – спасибо толпе постоялиц Дома.
– Да. Ты каждый вечер об этом спрашиваешь! – недовольно проворчала она.
– Само собой. Я же твоя старшая сестра. Это моя главная обязанность! – Зося сморщила нос, и я легонько по нему щелкнула. Потом сунула руку в сумку, вытащила из нее газету, стоившую мне половину дневного жалованья, и вложила сестре в руки. – Ваш подарок, мадам! – В этом Доме именинников не засыпали горстями сахарной пудры – дни рождения здесь доставались огромным трудом и ценились на вес золота.
– Газета?
– Раздел с вакансиями, – подсказала я и с хитрой ухмылкой нашла нужную страницу.
Там предлагали работу в магазинах маскарадных костюмов, кондитерских, парфюмерных – словом, вакансии, на которые едва ли могла рассчитывать девочка тринадцати лет, тем более что на вид ей сложно было дать больше десяти. По счастью, я для нее присмотрела совсем не это.
Пролистав первые объявления, я указала ей на то, что опубликовали всего час назад.
Напечатано оно было фиолетово-алой краской, напоминавшей цветом и кроваво-красные маки из Алиньи, и толченый аметист. Эта надпись сразу бросалась в глаза, точно причудливый яркий маяк посреди черно-белого моря.
ОТЕЛЬ «МАНИФИК»[2]
НАНИМАЕТ ПЕРСОНАЛ!
СБОР ЖЕЛАЮЩИХ – ЗАВТРА В ПОЛДЕНЬ.
СОБЕРИТЕ ВЕЩИ;
ОТПРАВКА В ДАЛЬНЮЮ-ДАЛЬ – В ПОЛНОЧЬ.
Нас тут же обступили постоялицы Дома. Все как зачарованные смотрели на фиолетовые чернила, а те искрились и переливались всеми цветами радуги, точно лунные камешки.
Адрес не указали. Впрочем, это было ни к чему. Легендарный отель раз в десять лет появлялся в одном и том же проулке на окраине города. Сейчас там, наверное, уже собрался весь город – и все как дураки ждут возможности попасть внутрь.
Несколько лет назад приглашения в отель заранее разослали самым богатым горожанам. А в день, когда он появился в проулке, еще несколько бесценных конвертов раздали случайным людям в толпе. Наша покровительница, Минетта Безье, попала в число счастливчиков.
В полночь гости переступили порог отеля и исчезли – вместе с самим зданием. А спустя пару недель вернулись в тот же проулок – внезапно, как гром среди ясного неба.
Я представила, как вскрываю конверт со своим приглашением, и пальцы свело приятной судорогой. Но даже если нам повезет, нужно еще заплатить за номер – а они там не из дешевых.
Зося сдвинула брови.
– Хочешь, чтобы я пошла на собеседование?
– Не совсем. На него пойду я. А ты – на прослушивание, как певица.
Прошлый раз я водила ее на прослушивание четыре года назад – тогда все кончилось неудачно и мне не хватало духу повторить попытку. Но сегодня был знаменательный день. День рождения Зоси, а заодно и день появления отеля. Лучше и не придумаешь.
– В отели постоянно требуются певцы, – продолжила я. – Ну, что скажешь?
Зося улыбнулась, и от волнения у меня закололо пальцы на ногах.
Одна из девушек постарше заправила сальную прядь белокурых волос за розовое ухо.
– Пустая замануха это все. Вряд ли кому-то из нас там дадут работу.
– Неправда, – возразила я, выпрямившись во весь рост.
Девушка пожала плечами и отвернулась.
– Делайте что хотите. А я время попусту тратить не стану.
– Она ведь права, да? – неуверенно спросила Зося, и уголки ее нежных губ опустились.
– Ни капельки, – заверила я ее – пожалуй, чересчур поспешно. Зося нахмурилась, а я тихо ругнулась и провела пальцем по старинному маминому ожерелью.
Дешевенькое украшение было сделано из верданньерского золота, прочного как сталь. Маман всегда шутила, что и мой хребет отлит из этого металла. Я часто прикасалась к этой вещице, когда мне нужна была мамина помощь с Зосей. Не то чтобы я ее получала – с мертвых матерей какой спрос.
– Раз отель напечатал объявление, значит, шанс есть. Завтра мы им покажем, на что способны. Когда они увидят, какие мы умницы, мы наконец распрощаемся с этой дырой.
Эта мысль ярким угольком теплилась в груди.
Дрожащими пальцами я поправила один из локонов темноволосой Зоси – совсем как когда-то маман.
– Давай покажем объявление Безье. Она знает об отеле больше, чем все мы.
Сестра кивнула, глаза у нее блестели. Я взяла у нее из рук газету, раскрытую на разделе с вакансиями, и поспешила к Безье, а девчонки – за мной. Преодолев два лестничных пролета, я оказалась в своей любимой комнате – гостиной, расположенной на третьем этаже. До того как Безье купила это здание, здесь жили матросы. Поэтому комната была увешана полками, забитыми старинными морскими картами и атласами далеких стран, которые я частенько листала.
Безье сидела у огня, поставив на подоконник ноги, затянутые в чулки. За окном виднелся порт Дюрка и лил дождь, превращая ненавистный мне город в размытое пятно.
Когда мы все вбежали в гостиную, Безье поджала губы.
– Что опять стряслось?
Я протянула ей газету. Отблески пламени упали на фиолетовые буквы, и Безье изменилась в лице.
– Что такое? – спросил кто-то за моей спиной.
Безье взглянула поверх камина, на забранный стеклом лист бумаги – ее собственное приглашение. В бледном свете фиолетовые чернила на нем переливались так же, как и краска, которой было отпечатано объявление.
– Я так понимаю, отель «Манифик» возвращается.
Открылась еще одна дверь, и еще несколько постоялиц протиснулись в гостиную – их тоже распирало от любопытства.
– Я слышала, там гости за завтраком пьют из бокалов жидкое золото, – сказала какая-то девушка в дальнем углу комнаты. И тут все принялись делиться сплетнями.
– Говорят, там подушки набиты не перьями, а настоящими облаками!
– А я слышала, будто каждую ночь отель трижды пересекает весь свет!
– А красавцы швейцары там все сплошь принцы из далеких краев…
– Они, небось, и целуются, как положено принцам. – Смуглая румяная девица вульгарно цокнула языком. К счастью, Зося этого не заметила. Она расплылась в улыбке.
Увы, проверить правдивость этих слухов было невозможно: перед тем как покинуть отель, гости лишались всех воспоминаний о времени, проведенном в его стенах, и возвращались домой только с вещами и чувством безграничного счастья. Безье даже приходилось по первости лед к лицу прикладывать – слишком сильно болела челюсть от широкой улыбки.
Я с любопытством посмотрела на нашу покровительницу. Ее взгляд затуманился, точно возвращение отеля пробудило в ней какое-то воспоминание. Я открыла было рот, чтобы поподробнее расспросить ее об этом, но тут Зося выступила вперед.
– А вы видели хозяина?
Метрдотель – хозяин отеля «Манифик» – был известен ничуть не меньше, чем его собственность.
Безье самодовольно кивнула.
– Однажды, когда я была еще юна и хороша собой, отель в очередной раз возник в городе. На всю жизнь запомнила улыбку хозяина – ничего прекрасней не видела! Он буквально светился, когда приветствовал толпу! Помнится, у него в руке откуда ни возьмись появился цветок, и он бросил его мне. – Она сделала вид, будто ловит крошечный бутон. – Он пах, как черничный пирог, но мгновенно рассыпался в моих пальцах. А когда десять лет спустя отель снова возник в проулке, оказалось, что хозяин ничуть не изменился!
– Это как? Он что, был одет как и прежде? – спросил кто-то.
– Нет же, глупышка. Он выглядел так же, как раньше. То же лицо. То же очарование. Он не состарился ни на день. Впрочем, это неудивительно. Это ведь величайший сюминар в мире.
Девушки ахнули, услышав слово «сюминар» – так на староверданньерском именовали волшебников.
В мире за пределами отеля не было никого опаснее сюминаров. Поговаривали, что магия начинает копиться у них в крови еще с отрочества, а потом неудержимо рвется наружу и может ранить – а то и убить – всех, кто только окажется рядом.
Кто-то рассказывал, что она вылетает из детского носа темным облаком. Кто-то описывал ее как черные пальцы, сжимающиеся на детской шее. Но до этого самого выплеска магии отличить обыкновенного ребенка от сюминара было невозможно.
Само собой, ходили слухи о том, по каким приметам можно узнать сюминаров. Поговаривали, что они кровожадны и что язык у них черный. Говорили даже, что некоторые оживали после смертельных ран и обнаруживали в себе магию. Но никто не мог этого доказать.
Как бы там ни было, но магия эта так опасна, что в Верданне на протяжении многих лет топили или сжигали детей, заподозренных в принадлежности к сюминарам.
А вот в стенах отеля магия была безопасна. Поговаривали, что его хозяин заколдовал здание таким образом, что сюминары, служившие ему, могли являть чудеса своих дарований, не обидев и мухи. Никто не понимал, как ему это удалось, но всем хотелось поглазеть на это чудо.
Пока никто еще не успел задать новый вопрос, Безье хлопнула в ладоши.
– Уже поздно. Все марш в свои комнаты.
– Погодите, – попросила я. – Вы что-нибудь вспомнили об отеле? Он и правда такой волшебный, как говорят? – Стоило этим словам сорваться с моих губ, и мне стало неловко.
Но Безье мой вопрос не смутил и не насмешил. Она с тоской поглядела на свое приглашение.
– Думаю, это еще слабо сказано, – с горечью произнесла она. Мне бы тоже было обидно, если бы у меня отняли лучшие воспоминания моей жизни. Безье бросила объявление в камин и отшатнулась от него. – Господи.
Бумага вспыхнула огнем – сперва розовым, потом зеленым, затем пурпурным, и вот уже в камине заплясали радужные отсветы. Пламя крепло, поднималось все выше и выше, и от него невозможно было отвести глаз, точно от витрин на бульваре Мариньи.
– Это магия! – прошептала Зося.
По моему затылку скользнул холодок. Недаром отель «Манифик» слыл диковинкой и вызывал у всех восторги. Магия была явлением редким, опасным, ее избегали всеми силами. Вот только отель жил по иным законам, и, возможно, завтра нам мог представиться шанс с ними познакомиться.
2
К утру влажный южный ветер усыпал доки скользкими водорослями. Я крепко сжала руку Зоси, и мы поспешили по пристани, мимо рыбаков, разгружавших свой улов, и матерей, целующих сыновей-моряков перед отплытием.
– Жани, гляди! – воскликнула Зося и указала на паром, идущий в порт. – Это наш или нет?
– Трудно сказать.
Четыре года назад, после маминой смерти, я потратила баснословную сумму на то, чтобы переправиться в этот город из Алиньи, нашей маленькой деревеньки, расположенной выше по побережью.
Дорога заняла пять дней. Зося предавалась мечтам о всяких безделушках, которые накупит себе в Дюрке, – о кружевных перчатках без пальцев, о полосатых баночках с розовым кремом, которым ее мазала маман. А с моих губ не сходила улыбка – я верила, что моя жизнь вот-вот забьет ключом.
Но стоило нам сойти на берег, и сказке пришел конец. На пристани толпились люди. Зосе было всего девять, и я не отпускала ее от себя ни на шаг. Тогда-то я вдруг отчетливо поняла: все, кто мне дорог, или погибли, или остались в Алиньи. А мы попали вдвоем в чужой город – и все из-за меня.
Отъезд был ошибкой. Последние месяцы я старательно копила на возвращение в Алиньи. Учитывая, как мало получалось откладывать, мне даже думать не хотелось, сколько времени уйдет на сбор нужной суммы. А вот если устроиться в отель, глядишь – и удастся вернуться домой на несколько лет быстрее.
От этой мысли перехватило дыхание, и живительные, золотые воспоминания о доме накрыли меня с головой. Я чувствовала под ногами неровную мостовую, по которой бегала ребенком, объевшись клубники, собранной с пышных летних кустов.
– Пошевеливайтесь! – рявкнула бледная женщина с накидкой из выдры в руках и отвлекла меня от мыслей. Она обошла нас, стараясь выдержать дистанцию.
Зося подцепила несколько дырочек на своем платье – самом лучшем из всех, что были.
– Она, наверное, решила, что мы из-под причала вылезли. Все сегодня такие нарядные.
Я сняла свою помятую лиловую шляпку. Выглядела она жутко старомодно, но ничего лучше не нашлось. Я наклонилась и надела ее на голову Зосе, точно корону.
– Самые нарядные тут мы, мадам! – объявила я, и сердце радостно подскочило при виде ее улыбки. – Прибавим шагу! Сам метрдотель ждет нас на чай!
Мы прошли мимо доков и углубились в город. С карнизов домов свисали целые гирлянды фиолетовых флажков, а каждый порог украшали зеленые и розовые гвоздики. Такого пышного празднества я еще не видела – и все в честь отеля!
– Сколько же тут народу! – Зося хихикнула, когда мы завернули за угол по соседству со знаменитым проулком. – Даже ног своих не вижу!
Я отдернула ее от большой толпы, спешащей нам навстречу.
– Смотри вперед, а не то твои хорошенькие ножки кто-нибудь отдавит! Сама же потом будешь жаловаться!
Зося закружилась на месте.
– Не буду! Ничего не испортит мне настроения!
– Не хватало еще потеряться, – проворчала я. Одна мысль о том, что толпа может нас разлучить, всегда будила во мне тревогу.
– Охота тебе все веселье портить?
– У меня ведь есть правило: до обеда никакого веселья! – шутливо напомнила я.
– Ты это всерьез?..
– Пойдем уже, – сказала я и потащила ее за собой на площадь, где выступали уличные актеры в атласных сорочках и масках из папье-маше. Зося отшатнулась, когда навстречу ей выскочила одна из актрис. Из-под маски у нее лились, точно слезы, струйки алой краски, и она распевала песенку:
«Как-то раз сюминар колдовство применил
И жену в погребальный костер обратил!
Он ей выжег глаза, он ей кости спалил,
И бедняжке конец наступил!»
Мне не раз доводилось слышать эти строки. Про сюминаров по-прежнему слагали сказки и песни, хотя в этих краях их давно никто не видел. За минувшие десятилетия они редко напоминали о себе, и люди перестали бояться опасной магии – теперь она пробуждала скорее любопытство, и верданньерские обычаи заметно смягчились. Отель только усиливал интерес. Людям так хотелось испытать магию на себе, что они позабыли о страхе – так путник смело шагает по полю, не думая о том, что его может убить разряд молнии.
– Как думаешь, увидим мы сегодня сюминара? – спросила Зося.
– Надеюсь, только внутри. Там, где хозяин всех обезопасит.
– Он, наверное, красавчик!
– Для тебя все равно староват! – проворчала я, легонько щелкнув ее по носу. – Пойдем!
Вскоре мы поравнялись с двумя смуглыми мужчинами. На губах у них играла восторженная улыбка. Каждый сжимал плотный конверт. Приглашения!
– В этот раз – шесть победителей! – крикнул кто-то.
– Они уже выбрали победителей? – Я побледнела. Условия конкурса мне нравились – они ведь давали надежду всем. И все-таки я ощутила укол зависти, от которой не получалось отмахнуться. Не успела я ступить и шага дальше, как Зося дернула меня за рукав – да так сильно, что едва не оторвала мне руку. – Ай!
– Гляди-ка! – Она указала куда-то в сторону.
И тут я увидела отель.
Выглядел он так, точно всегда стоял в узком проулке между домом аптекаря Ришелье и чайной. Обшитая узкими досками единственная башенка с окнами поднималась на пять этажей в высоту. Навскидку в ней могло уместиться от силы десять крохотных комнатушек. Над входной дверью висела табличка – чересчур нарядная для скромного здания. На ней кусочками жемчуга было выложено два слова: «Отель “Манифик”».
– Ну и ну, – разочарованно протянула я. На вид отель оказался совсем невзрачным.
На самом верхнем этаже было единственное круглое окно вдвое больше остальных, а на нем разместилось несколько суккулентов. Какие счастливчики. Вот только непонятно, как они там оказались. И как путешествует сам отель.
Поговаривали, что отель посетил все уголки мира. В географии я разбиралась неплохо и знала, что Верданн – самая крупная страна на континенте, граничащем на севере с высокими горами Скаади, а на востоке – с Притом, овеваемым всеми ветрами. А вот за его пределами встречаются страны и побольше и океаны, что омывают далекие края. Мир огромен и настолько разнообразен, что просто уму непостижимо, и все же этой невысокой постройке удалось его пересечь.
Мы с Зосей обе вздрогнули от женского возгласа:
– Это же хозяин!
У двери стоял юноша.
– Я видела, как он приглашения раздавал! – продолжала женщина. – А первой счастливице даже розы вручил, когда она внутрь входила!
– Какой красавчик, – ахнула Зося. – Я так и знала!
Я сощурилась. В лучах яркого солнца метрдотель блистал, как только что отчеканенный серебряный дублон. Одет он был в черную ливрею, и на ее фоне его светлая кожа казалась почти белой.
Безье была права. Величайший сюминар мира был моим ровесником – ему никак нельзя было дать больше девятнадцати, на худой конец, двадцати. Он был поразительно юным. Или только казался.
Однако сумел заколдовать целое здание, сделать так, чтобы в его стенах сюминары-прислужники могли колдовать без всякой опасности для гостей.
– Добро пожаловать. – Метрдотель выхватил из воздуха тюльпан и вручил пожилой смуглой даме, которая торжественно вошла в отель, прижимая к себе приглашение. – Очень рад, очень рад, – сказал он бледной молодой женщине – тоже с конвертом, – а после добавил, обращаясь к ее дочке: – Чудесная шляпка, мадемуазель. – Обе гостьи скрылись за дверью, а за ними последовала пара мужчин с восторженными улыбками.
Метрдотель прочистил горло.
– Спасибо всем, кто пришел. Ждем вас в следующий приезд!
Он элегантно поклонился, а когда поднялся, в его длинных пальцах появился букет лилий. Он подбросил его в воздух. Цветы превратились в птичек, которые рассеялись блестящим фиолетовым дымом, стоило им только захлопать крыльями. Когда я отвела от них взгляд, метрдотеля уже и след простыл.
Удивительно. Там, где он прежде стоял, теперь протянулась веревка, загородив вход. На ней висела табличка: «Только для гостей и персонала».
– Как думаешь, собеседования проводят внутри? – спросила Зося.
– Не знаю, но сейчас выясню. – Я скользнула по табличке взглядом. Уж заглянуть внутрь одним глазком наверняка получится! – Жди меня тут.
Растолкав толпу, я поднялась по ступенькам и поднырнула под веревку. На лакированной черной двери были выгравированы слова: le monde entier.
Целый мир.
Эти слова цепляли, так и манили войти.
Я распахнула дверь, но не смогла ничего толком разглядеть. Шагнула вперед. И врезалась в стену.
Отпрянув, я провела кончиками пальцев по невидимой стене – выяснилось, что вход забран стеклом или чем-то очень на него похожим, во всяком случае, мне так показалось. И тут вдруг чья-то рука потянулась ко мне и схватила за запястье. Я вскрикнула и увидела перед собой молодого швейцара.
Я удивленно захлопала глазами. Дверной проем, оказавшийся стеной, мальчик, прошедший сквозь нее, что за чудеса?
Хотя нет, для мальчика швейцар был чересчур высок и крепок – под ливреей угадывались мышцы. Если метрдотель был бледен как мел, этот юноша – напротив. Кожа у него была теплого, медного оттенка, а карие глаза с любопытством смотрели на меня.
– Чем могу помочь? – спросил он на верданньерском с акцентом, которого я прежде ни разу не слышала.
Я посмотрела на отель, припомнила все те атласы, которые я разглядывала в гостиной Безье, кусочки суши, которые я обводила кончиком пальца. Удивительно, что такое старое здание выдерживало долгие путешествия.
– Где вы были вчера? – спросила я.
– В минуте пути отсюда, – коротко ответил юноша. А когда я стала ощупывать стену, он захлопнул дверь. – Внутрь можно только гостям и персоналу.
Ах да. Так ведь было написано на той дурацкой табличке.
– А где проводят собеседования?
– Хочешь собеседоваться в отель?
Он явно удивился, и меня это рассердило. Я смерила его мрачным взглядом.
– А что, незаметно?
Дверь неожиданно распахнулась, и мы оба подскочили. Наружу высыпала горстка гостей. Впереди шла смуглая невысокая девушка. На ее шее синело лазуритовое ожерелье. За ней шел еще один гость – такой бледный, что в лучах летнего дюркского солнца он рисковал мгновенно обуглиться.
Они смеялись. От них исходил сладковатый аромат, от которого у меня едва не подогнулись ноги.
– Чем это пахнет?
– Жасминовым десертом. Ничего необычного.
Вот уж не скажи. Мне захотелось съесть этот аромат – до того он был аппетитным!
– Звучит интересно! А откуда он?
– Пардон, но я спешу. Нет у меня сейчас времени на глупых девчонок.
– Что-что?
– Что слышала, – с ухмылкой сказал он и попытался протиснуться мимо меня. Пробраться в здание без чужой помощи я не могла, а швейцар был единственным человеком из отеля, которого мне удалось встретить – не считая хозяина. И хотя ему удалось страшно меня разозлить, я схватила его за руку.
– Где проводят собеседования?
– Я занят, что тут непонятного?
– Тогда поскорее ответь на мой вопрос.
Он внимательно посмотрел на меня, потом скользнул взглядом по улице. Я постаралась проследить, что же он ищет, но кроме толпы ничего не увидела. Швейцар убрал локон, упавший мне на шею, и у меня перехватило дыхание.
– На твоем месте я бы пошел прямиком домой. Сделал бы вид, что отель вовсе и не появлялся, – тихо произнес он. А потом скользнул мимо меня и потерялся в толпе.