Добыча – Эмиль Золя

Долгая временная лакуна между встречами с месье Золя посреди планеты «Ругон-Маккары» способствовала обнулению эмоционального восприятия его творчества, что весьма благоприятно отразилось на впечатлениях от второго романа знаменитого цикла. Здесь автор, с изысканной точностью мастера, избирает жертвой Париж, падший под кружевным бременем роскоши. Блестящим стилетом острого взгляда он вскрывает пышное тело столицы, обнажая её убогую сущность, отравленную сладким ядом порока. Кажется, город, увенчанный императорским знаменем Наполеона III, превратился в порядочную даму, прячущую под маской лживого Арлекина лукавую улыбку безумной, отпускающей бразды усталого рассудка в погоне за утончёнными наслаждениями. Парижская аристократия потворствует тайным желаниям этой великолепной куртизанки и увлекается в фривольное шествие ловких паяцов, умело терзающих её мягкую плоть. Потому что этот роман о безвольном Париже, томно застывшем под сенью безучастного рока. О том, как адской смелостью алчных притязаний на жадное утоление из рога изобилия, грешное человеческое сердце искалечило город. И о неумолимом возмездии Вселенной за безрассудное поклонение идолу удовольствий.Главной осью сюжета, туго перетянутой китовым усом родственных уз, предстаёт семейство Аристида Саккара. Каприз судьбы сочетает странной рифмой их характеры под крышами прозы парижской жизни. А над каскадом мрачных крыш – реет золотым полотнищем, поражающий до слёз, блеск добычи. Она воплощает себя в причудливых комбинациях калейдоскопа личного воображения. Для Саккара, талантливого спекулянта, обладателя мелкой души и внушительного ума, она предстаёт в желанном образе финансового могущества, увенчанного искрящимся нимбом роскоши. Для Рене, его молодой жены, пресыщенной чувственным самосозерцанием, она раскрывает удушливую фантазию запретного наслаждения в альковном уюте порока. Для сонма парижских аристократов добыча оказывается жизнью в призрачном оазисе, позволяющим погружение в богатство грязного удовольствия под слепым взглядом благонравных законов. Власть и страсть движет двуглавой колесницей общества, в котором не остаётся места для чувства. Это общество обречено на агонию среди изысканных кружев, запятнанных кровавыми слезами разбитых судеб.На страницах романа оживает блистательная эпоха Империи. Каждая строчка опьяняет едким нектаром наслаждений. На фоне разнузданных нравов, так органичны денежные аферы Саккара, искусного мошенника на игорном столе Парижа, позволяющие карточной колодой обманов сколотить баснословную пирамиду богатства на тленном остове вскрытой столицы. Волею слова город сносят и возводят. Из могилы Парижа бьет дивный ручей золота. Город, словно падшая женщина, пользует своих невежественных отпрысков, лоснящихся от дикого довольства. Образ Саккара, безумного фанатика наживы, просто поражает безразличием к святым семейным ценностям, уродливым атавизмом отмирающим после внезапного столкновения с своеобразным инцестом под покровом денежного занавеса внутри собственного дома. Pecunia non olet! Эти деньги позволяют шагнуть за грань порока и Рене. Вялая в душной обстановке светских развлечений, она стремится испытать глубину разврата. Грешная страсть кровосмешения заставляет её опуститься на колени перед пучиной личного ада, в недрах которого она пытается различить далёкий свет. Но над прелестной головкой молодой эгоистки молчит лазоревое небо. Малодушная женщина отвержена. Но мне было её жаль. Падение было тем более жестоким, ведь было сознательным. Самым мерзким, без оправданий, был Максим, женственный сын Саккара, безвольный и слабый молодой человек с внешностью Фавна и душой Нарцисса. Жалкое дитя своего общества, которое ему тихо потворствует… Здесь каждый герой – лишь исчадье своего времени, новая добыча Судьбы, поклоняющаяся алчному идолу удовольствий.Роман прекрасный. Он пульсирует – кипит жизнью эпохи, нарисованной живописным слогом Золя. И читатель сладко утопает в шелковых тонких воланах, теряется в атласных оборках изумрудных шлейфов, кружится в искристых водопадах шампанского, растворяется в игристом смехе сонных канделябров, закрывая глаза среди пряного флёра горячего ложа любовников… Здесь пышный Париж томно танцует замедленный вальс, в котором позы танцующих цветов становятся странным подобием… жуткой оргии. Их наслаждение похоже на агонию… Им дирижирует жестокий идол удовольствий.

Право, это тот же Золя, которого я читала намедни? От которого зевала от скуки и которого вымучивала неделями? Что-то тут не сходится. Это какой-то другой автор. Автор, слова которого складываются в восхитительную вязь, от прозы которого местами веет легким цветочным ветерком с едва заметной пыльцой в воздухе, а местами ложится пластами тяжелый мускусный дурман, от словесных картин которого невозможно оторваться, Золя – невероятный мастер пейзажа. Он же раньше был художником, верно? Это заметно, Золя написал роман как импрессионист, как будто масло на холст положил, легко, изящно, красиво.А рисовал он Париж. Боже, какой же здесь Париж. Это Париж медового месяца, каникул на двоих, это Париж с солнечными бульварами, где вдоль кафе расставлены ажурные столики и хрупкие стульчики, где можно забрести в любую кондитерскую и наесться досыта одними лишь пончиками, где от чашечки нежнейшего капучино языковые сосочки приходят в неистовство. Это Париж рассветов и закатов, кафешантанов и Булонского Леса, звездчатых аллеек в парках и темных кустов, за которыми так легко прятаться от жен и мужей.Но вот не нужно думать, что книга вся о феях и звездной пыли. О нет. Кусты я упомянула неспроста. Золя пишет на контрасте с еле уловимой нежностью природы роман о тяжелом и беспринципном человеческом обществе XIX века. Люди продаются и покупаются, супружеская верность – а что это – ни во грош не ставится, муж-спекулянт подкладывает жену под нужных людей, жена с радостью подчиняется ему в обмен за оплаченный счет от портного, любовники с любовницами занимают комнатки у сводников, шумно – ну что же, потерпят. Бордели – это почти то же самое, что театры, а театры – почти то же самое, что бордели. Жены отличаются от шлюх только наличием кольца на пальце, а так вся публика, и приличная, и не совсем, гуляет и развлекается по одним и тем же злачным местам. Как в таком обществе остаться в белом пальто? А никак. И сколько угодно можно думать, «ну, ко мне-то грязь не прилипнет», прилипнет, да еще и не отмоется потом. Но этому обществу все равно. Скандал? Прекрасно, теперь есть, о чем посплетничать в будуарах. А завтра-послезавтра новый скандал, новый любовник, новый банкрот, новая спекуляция. Так и живут, барахтаясь и похрюкивая.И вот здесь и выросла, и ныне живет Рене, воспитанница строгого отца и благовоспитанных монахинь. Красавица, известная всему Парижу, проданная собственной теткой Ругону, он же Саккар, немолодому уже спекулянту, за 100 тысяч франков и парочку угодий. У Ругона есть сын, Максим, сейчас бы его толерантные наши друзья назвали человеком «с плавающей ориентацией», избалованный, женоподобный, ангельски красивый юноша, который по возрасту куда ближе Рене, чем собственно муж. Ну и все, что тут дальше объяснять. Рене захотела, Максим поддался, Рене влюбилась, Максим… История стара как мир, новая Федра, правда, окончившаяся не столь печально, потому что опять же деньги. Золя как будто не очень зол, Золя практически равнодушен к страданиям Рене, а у мужчин сей драмы страданий как будто и вовсе нет, ведь у них есть деньги-деньги-деньги, которые позволяют им заниматься махинациями и делать еще больше денег-денег-денег, хотя порой не хватает и на оплату утренней булочки с маком. А мне Рене жаль, пресыщенная девушка, которой просто нечем себя занять, только этим и развлекалась и доразвлекалась. Жаль дурочку, правда.Конечно же, автор не мог удержаться от своей любимой темы и не расписать подробно все махинации градостроительного бизнеса, так что кто хочет – может воспользоваться, я не стала. Возможно, потому что у меня нет в загашнике ста миллионов долларов, и даже нет невесты с приданым, черт подери. Про махинации было скучно, но длятся они недолго, дискретно так разбросаны по тексту. И не страшно, пусть, книга и с ними хороша.

Во второй книге серии «Ругоны – Макары», романе «Добыча», действия разворачиваются после революций. Мне эта часть честно признать, понравилась даже больше первой. Эмиль Золя так потрясающее пишет, он очень мастерски описывает даже самую незначительную деталь, это в его книгах меня всегда удивляет. А как он высмеивает светское общество и выставляет напоказ все человеческие пороки? Это же не каждое умеет. Только Золя.В романе «Добыча» перед нами предстает богатая семья Саккар. Это люди по своей натуре бездушные им чужды такие понятия как любовь, дружба, честь, порядочность, ими полностью овладели деньги и власть. Все эти люди ужасные эгоисты, которых даже нельзя назвать семьей, потому что они даже по отношению к своим близким людям поступают аморально. Это падшие люди, которых развратило богатство. В особенности это касается Аристида Ругона, главная цель которого стать богаче. Этот человек уже настолько упал, что не задумываясь, он пускал в дело «все, что попадалось ему под руку,– женщин, честь, детей, мостовые, совесть». Узнав о скорой кончине жены, он быстренько договорился о новом, выгодном для него браке. «Главное, никогда не порывай отношений с женой. Это большая глупость. Когда расходишься с женой, она стоит бешеных денег»Будущей женой Саккара оказывается молодая, красивая, но не очень умная аристократка Рене, которая привыкла купаться в роскоши, разбрасываться деньгами направо и налево и ловить на себе взгляды мужчин. «Она считала его ничтожным, ограниченным, достойным презрения и все же любила, так же как любила свои кружева»Сын Саккара – Максим от отца далеко не ушел (яблоко от яблони не далеко падает). Жизнь Максима так же, как и жизнь Рене заключалась в том, чтобы транжирить (но никак не зарабатывать) накопленные богатства и заводить новые, любовные связи.В погоне за богатством эти люди отказываются от всех семейных, дружеских ценностей. Судьба Рене и Максима лишь свидетельствуют о том, как низко пало общество: семейные узы уже не имеют той силы, что была раньше, всем властвует порок, обман и лицемерие.В конце хочется процитировать самого автора: «Я попытался на примере этих трех социальных чудовищ показать невероятную трясину, в которой захлебнулась Франция». На мой взгляд, у автора это очень хорошо получилось.