bannerbannerbanner
полная версияВенок для оборотня

Эми Мун
Венок для оборотня

Полная версия

Глава 13

Скрючившись, Иллин сидела и не мигая рассматривала поваленный ствол сосны. Земля под ней продолжала качаться и ходить волнами, словно она до сих пор мчалась на звере сквозь густой лес. От голода желудок прилип позвоночнику и жалобно подвывал, требуя питания. Тело вторило ему зудом, намекая, что нужно помыться или хотя бы снять липкое, до сих пор мокрое от семени белье. Волна отвращения лизнула кожу, оставляя за собой мерзкие холодные мурашки. Из нее вытекло столько, будто оборотень год пар не спускал. Иллин старалась не шевелится, чтобы лишний раз не чувствовать влажной ткани.

Так и сидела столбом. Одна. Стряхнув ее со спины, волк тут же скрылся в ближайших кустах. Намеком на то, что он собирается вернуться была сиротливо валяющаяся в траве сумка с вещами. Иллин даже думать не хотела, сколько в звере было силы, чтобы вот так тащить на себе взрослую девицу, да еще и с поклажей.

Между стволов мелькнула серебристая тень. Волк бесшумно ступил на поляну. Печально вытянув длинные лапки, в огромной пасти болталось два лесных кролика. Важной походкой зверь подошел и положил добычу к ее ногам. Остекленевшие глаза зверьков смотрели на нее с молчаливым укором. Зверь ждал, переминался с лапы на лапу, нагибал морду, пытаясь заглянуть ей в лицо, но, так и не услышав ни звука, опять исчез между деревьев.

А она осталась разглядывать две тушки, валяющиеся рядом. Ничего делать Иллин не собиралась. Не для кого, да и не хотелось. Гревшая ее некогда надежда на тихую семейную жизнь скончалась в муках, и дальнейшая судьба представлялась в самых мрачных тонах. В голове царила гулкая пустота. Совсем как после вести о смерти родителей. Тогда она точно так же тупо пялилась на молодого стражника, который неловко пытался найти слова утешения. Он все повторял, что убийца найден и понес заслуженное наказание, но слова не доходили до онемевшей от горя Иллин. А когда дверь за стражником захлопнулась, она сползла по стенке и долго-долго ревела, уткнувшись лицом в узелок с вещами. Теми, что передали ей как память и в качестве доказательств. Их и еще кое-что Иллин и взяла с собой, когда покидала опустевший домик в глуши леса. Жить там она не могла. Сердце болело слишком сильно. Да и одинокая девушка рано или поздно могла стать жертвой какого-нибудь душегуба. Пришлось идти к людям. Было сложно, но не страшно. Подарок родителей берег ее.

Иллин вытащила из-за пазухи амулет Ютаи. Розовый камень медленно покачивался на длинной цепочке. Прозрачный, идеально чистый, с тем же цветком внутри. Такой, словно бы она до сих пор оставалась невинна.

Да, невинна… Приличная девушка, как говорил ей наемник Джек. Смутная, не оформившаяся до конца мысль заставила ее сильнее сжать пальцы на цепочке. Металл впился в кожу, но Иллин не ощутила боли. За первой мыслью последовала другая, потом третья, четвертая… Они мелькали в голове, юркие и пронзительные, как солнечные зайчики, а она изо всех сил старалась удержать рвущийся из горла крик радости. Да! Вот то, что поможет ей! Амулет! Ну конечно! Как она раньше об этом не догадалась?! Распустила нюни, бесхребетная дура. Без боя лапками к верху легла!

Иллин поскорее запихнула амулет за пазуху и прижала к груди так, что камень сильно придавил кожу. Нужны в столице приличные девушки, так значит, Тень? О, она приличная. Самая-самая. Вот и доказательство есть. Проверять ее никто не сунется, а уж потом можно будет потихоньку и жизнь наладить. Вот уж верно, что надежда крылья дает. Иллин готова была взлететь над лесной полянкой и на всех парах мчатся в столицу. Если бы не оборотень.

Девушка беспокойно обвела взглядом обступающие со всех сторон деревья. Ей нужно срочно придумать, как уговорить мужчину свернуть в сторону Феорита. Да поскорее! И высушить уже это противное, мокрое белье!

Иллин так и похолодела, мигом позабыв обо всех своих планах. Боги, как она могла быть такой пустоголовой?! Варвар же… Да будь у ее на шее три амулета, все станет ясно, как только начнет расти живот! Иллин наспех подсчитала опасные дни и с ужасом схватилась за голову. Нет-нет, беременность допустить нельзя!

Вскочив на ноги, она бросилась к ближайшим кустам. Дядюшке Тау сейчас, наверное, икалось не переставая. Иллин без передышки шептала слова благодарности, выискивая нужные травки. Тау всегда любил рассказать о предназначении каждой былинки в лесу или поле. Но собрать все, что нужно не получилось.

– Что ты делаешь?

Голова сама вжалась в плечи, словно мужчина застал ее за чем-то приступным. Нехотя она повернулась и взглянула на босые, широко расставленные ступни.

– Траву собираю.

– Зачем?

Ой, ну ему-то какая разница?

– Заваривать буду. И пить, – хмуро оповестила она голые ноги варвара.

– Для чего?

– Не для, а от. От детей.

Повисшее молчание не сулило ничего хорошего. Иллин рискнула взглянуть на возвышающегося над ней мужчину и тут же постаралась сжаться до размеров перепелиного яйца. Варвар был в бешенстве!

– Ты р-р-решила убить моего р-р-ребенка?!

– Не убить! Эт-этот сбор не убивает! Только забеременеть н-не дает и все!

Ее трясло так, что зубы клацали друг о друга, откусывая окончания слов. Варвар присел рядом, а она попятилась в кусты. Но далеко сбежать не получилось. Мужчина ухватил ее за плечи.

– Давай-ка кое-что проясним, девочка, – его голос по-прежнему звучал напряженно, но оборотень хотя бы больше не рычал, – ты моя пара, понимаешь?

Иллин судорожно закивала.

– А знаешь, чего оборотень больше всего желает от своей пары?

– Б-безотказности в постели?

Варвар хмыкнул. Рывком развернул ее и прижал к себе. Теперь Иллин всей спиной ощущала широкую, тяжело вздымающуюся грудь, а волосы на макушке шевелило горячее мужское дыхание.

– Хорошее предположение. Но не совсем верное. Больше всего любой оборотень желает, чтобы его самка, – сильные пальцы осторожно разжали ее ладонь, – как можно скорее, – прилипшие к коже листики и травинки были безжалостно сброшены на землю, – оказалась беременна, – последние слова он выдохнул ей в самое ухо. Отвердевший член варвара под задницей красноречиво намекал на его желание заняться детовоспроизводством прямо сейчас.

– Поэтому даже думать не смей о всяких глупостях, – продолжил он строгим тоном, – и больше не пытайся собрать этой дряни. Никогда.

Иллин ошарашено смотрела на большую руку, нежно поглаживающую ее живот.

– Я беременна? – не своим голосом пискнула она.

– Пока нет. Но мой волк это сразу учует. Так что не вздумай дурить.

Иллин даже пошатнулась, когда варвар поднялся и поставил ее на ноги. Облегчение было невероятным. Оборотень же наоборот, отчего то помрачнел. Развернулся к ней задом и сухо обронил.

– Пойдем, недалеко есть ручей.

– Вдвоем? – глупо переспросила она. Взгляд почему-то моментально прилип к его аппетитным, поджарым ягодицам, которые вдруг вызвали в ней острое желание сжать их в ладонях как можно крепче. А потом исполосовать ногтями мускулистую спину и широкие плечи, уткнуться носом в мощную шею и укусить, оставляя на коже отпечатки своих зубов… Иллин несколько раз моргнула. Где там ручей? Ей нужно срочно охладиться!

Мужчина посмотрел в ее сторону и соизволил криво ухмыльнуться. Жар бросился в лицо. Обожгло даже шею. Иллин поспешила опустить взгляд к долу. Подумаешь, посмотрела немножко. Ей и не стыдно. Почти.

– Кажется, ты не так уж и против совместной помывки, – ехидно бросил он.

Вот же… коврик самоуверенный! В сердце поднялась буря протеста, но Иллин прикусила язык. Она будет послушной. Пока.

Захватив сумку и кроликов, варвар кивнул головой, указывая направление. Она побрела вперед. В двух десятках футов от них действительно обнаружился ручей. Тонкая струйка воды била из-под двух навалившихся друг на друга валунов.

– Мойся.

Какое щедрое предложение!

– Можно одной?

– Нет.

Что ж, попытаться стоило. Сцепив зубы, Иллин отвернулась и принялась раздеваться. Главное, представить, что она тут одна. А в нескольких шагах шуршит какой-нибудь зверек. Маленький такой, пушистый… Примерно пяти футов в холке, с огромными клыками и дружелюбными, багровым глазками.

Закусив уже зажившую губу, Иллин пригоршнями черпала холодную воду, ладонями оттирая кожу от пота. На скорую руку приведя себя в порядок, она с удовольствием закуталась в теплые одежды. Штаны пришлось натягивать на голое тело. Одеть промокшее белье было выше ее сил. Когда Иллин повернулась, варвар нашелся там же где и был. Уже полуодетый мужчина сосредоточенно потрошил будущий ужин. Рядом лежал разложенный мехом к верху плащ.

Иллин не смогла удержаться. Взгляд прилип к темно-серому великолепию, но ни одного пятна, свидетельства бурной ночи, обнаружить не удалось. Слухи не врали – мех ширшола очищался на раз.

А вот ее белье все-таки нуждалось в стирке. Дождавшись, пока варвар закончит возиться с кроликами, она сунула хлопковую ткань прямиком в еле видную заводь. Тщательно прополоскала и отжала воду, придирчиво следя за чистотой капель. Аккуратно сложив белье, Иллин повернулась к мужчине. Злой взгляд почерневших глаз пригвоздил ее к месту. Варвар смотрел на нее так, словно намочив несчастное исподнее, она совершила невиданное, возмутительное святотатство. Поспешно спрятав руки за спину, Иллин опустила голову. И без того натянутые нервы зазвенели от напряжения. Недовольство мужчины грозило ей самым ценным – свободой. И прав на ошибку было ничтожно мало. Презрительно хмыкнув, оборотень направился обратно.

Отчаянно пытаясь понять – в чем причина ее промаха, Иллин почти бежала следом, по пути уворачиваясь от летящих в лицо веток. В этот раз мужчина даже не пытался придержать их рукой.

На полянку она вывалилась взлохмаченная и слегка поцарапанная. Оборотень разводил костер. Искры снопами вылетали из-под огнива, и трут уже дымил, но варвар продолжал методично и нажимом бить кресалом по кремню. Иллин села в сторонушке. Боги, какой же он нервный! Если так пойдет и дальше, то плакала ее авантюра горькими слезами. Вот как его сейчас уговаривать?

 

"Ты знаешь, как" – хихикнул в голове воркующий голосок. Иллин заерзала. Да уж, Габи с его недовольством справилась бы без проблем. Еще и на отличное настроение бы наработала.

Воображение услужливо подкинуло откровенную картинку. Эйнар и Габриэль. Обнаженные. Он двигается, удерживая стройную ножку прелестницы под коленом, а она вычерчивает розовыми коготками знаки принадлежности на мускулистых плечах… А те, из борделя мадам Клариссы. Сколько восхищенных вздохов! Может он и по двое к себе приглашал, а то и троих имел сразу? А в его доме, целый гарем может тоже?! Пальцы сжались в кулаки. Иллин с яростью взглянула в сторону окровавленной кроличьей тушки. Схватить бы ее за лапки и двинуть, как следует, по вечно хмурой, наглой роже! Трахал бы девок в борделе, так нет же! Приперся к ним! Кобель блохастый, псина паршивая, тварь мохн…

– Хватит!

Злое рявканье взбешенного оборотня вывело из ступора. Иллин затрясла головой. Боги, что на нее нашло?!

– Я ничего не…

Мужчина подскочил к ней. Челюсть клацнула, когда ее, словно котенка за шкирку вздернули вверх. Ухватив в горсть несчастную косу, варвар впился в лицо Иллин полыхающими багровыми глазищами.

– Твои эмоции утомляют, – процедил он. Сухие губы дернулись, обнажая кончики клыков, – Или ты успокаиваешься или я сейчас же оттрахаю тебя так, что все, о чем ты будешь думать – это закрыть свои глазки и поспать хотя бы секунду.

Пальцы разжались и мужчина отошел в костру. Склонился к жарящемуся на прутиках мясу.

А она осталась стоять, ошеломленно рассматривая бугрившуюся мускулами спину. Да что на нее нашло? Что за беспричинная вспышка… ревности? Нет! Иллин потерла зудящий от грубой хватки затылок. Нет не ревности. Просто недовольства.

– Эмоции? – эхом отозвалась она.

Спина напряглась. Но варвар к ней не повернулся.

– Ты моя пара, – кинжал словил отблеск костра и мужчина закинул пробный кусочек мяса в рот, – наша связь дает мне возможность улавливать твои эмоции.

Вот так новость! Иллин почувствовала, как слабеют колени. Если он сможет понять, для чего ей на самом деле нужно в столицу – все пропало!

– Ты нервничаешь, – будто в насмешку припечатал он.

Радужные крылышки надежды подломились. Но Иллин постаралась взбодриться. Широким кругом обошла сидящего у костра мужчину и устроилась напротив.

– Да! Нервничаю. Ты оборотень! Увел меня из дома, тащишь непонятно куда и для каких целей. Еще и мысли читать умеешь!

– Эмоции, – сухо поправил варвар, – и не читать, а лишь улавливать их часть.

Чуть-чуть, но она выдохнула. Эмоции можно скрыть. Или заглушить другими, более яркими. В общем – что-нибудь да придумать. Главное, как правильно заметил варвар – держать себя в руках.

– И если ты считала тот бордель своим домом, – продолжил мужчина, – то мое логово полюбишь сразу, как его увидишь. Там никто не посмеет тобой помыкать.

– Никто кроме тебя или твоей женщины, – фраза прозвучала не так равнодушно, как ей хотелось бы, но оборотень внезапно ухмыльнулся.

– Ревнуешь?

Иллин независимо фыркнула, только вот глаза так и бегали из стороны в сторону.

– Не волнуйся, Маленькая, – глубокий голос сделался чувственным, тягучим, как патока, – Между нами не встанет никто…

Иллин задышала чаще. Эти хриплые перекаты и рычание… Боги, почему она на них так реагирует? И от его понимающей полуулыбки так и хочется зарыться в землю. Прекратив мучить ее испытывающим взглядом, мужчина потянулся к мясу и, сняв с костра несколько прутиков, передал ей. Ноздрей коснулся сумасшедший аромат еды. Затихший от всех переживаний желудок встрепенулся и заголосил на всю полянку. Моментально позабыв обо всем на свете, Иллин жадно схватила угощение и принялась уплетать за обе щеки. Обжигаясь и торопливо кусая хрустящую корочку, жадно посматривала на остальные кусочки. Вот бы хлеба, хоть крошечку. И сыр бы кстати пришелся. Но и так хорошо! Даже очень.

Не успела она покончить с одним куском, как ей предложили еще. Отказываться она не стала. Шутка ли, почти сутки без нормальной пищи! Умяв четыре кусочка, Иллин притормозила. Пятую порцию обгладывала уже неторопливо и со вкусом. Кролики были молоденькие и мясо просто таяло во рту.

Ну, есть то, она ела. А вот Эйнар выглядел так, словно все мясо оказалось в животе у него. Плечи расслабились, вечная складка между бровями разгладилась, да и глаза посветлели, приобретая невероятный, янтарно-карий оттенок.

– Вкусно? – поинтересовался он.

Иллин шумно выдохнула, прикрывая глаза. Сытая слабость гуляла в теле, мягко гнула к земле, навевая соблазнительные мысли об отдыхе.

– Попей, – ей заботливо подпихнули небольшой кожаный бурдючок. С хлопком выдернув пробку, она приложилась к деревянному горлышку. Родниковая вода была слаще любого сока.

Утолив жажду, Иллин беспокойно взглянула в сторону остатков пиршества. И это она съела столько?! А как же он? Проследив за ее взглядом, Эйнар ответил.

– Я поохотился в лесу.

Ну да, он же волк. А что, очень экономно! Ей же больше утром достанется. А мужчина тем временем продолжил.

– Знаю, что наше воссоединение было для тебя быстрым…

Быстрым?! О, это еще слабо сказано!

– …но у оборотней это нормально.

– Я не оборотень! – вырвалось у нее. Варвар опять напрягся.

– Ни время, ни место не располагало к беседам.

Старательно разжигая в себе чувство обреченности и обиды, Иллин сникла, всем своим видом показывая, насколько глупо звучат его слова.

– Вот как, – губы дрогнули в кривой усмешке, – Не располагало, стало быть. А вот для постели и время, и место нашлось…

– Зверь больше не мог ждать, – рыкнул оборотень, – я и так слишком долго его сдерживал.

О, как чесался язык напомнить, где и как он сдерживал своего зверя. Обида на, в прямом смысле, кобелиное нутро оборотня перестала быть наигранной. Иллин вцепилась в мясо, давая себе несколько секунд на успокоение. Тонкая косточка хрустнула и острый обломок уколол десну. Физическая боль отрезвила.

– Ты мог бы хоть немного проявит внимания! Возможно, оборотни и поступают, эм… подобным образом, но люди ведут себя по-другому!

Густые брови насмешливо изогнулись.

– Да неужели?

– Не все, – тут же поправилась она, – но большинство девушек и женщин сначала принимают ухаживания, а уж потом, ну… все остальное.

Оборотень повел плечами. Иллин поспешила отвести взгляд. Вид лениво перекатывающихся мускул почему-то сбивал с толку.

– И чего же ты хочешь, – в его голосе сквозила едва заметная насмешка, – цветов?

Пальцы с силой вцепились в остывший кусок мяса, и холодная капля сока медленно поползла вниз, оставляя за собой жирную дорожку. Она оглядела полянку, сосчитала до десяти и обратно, и только после этого решилась открыть рот.

– Хочу почтить своих родителей. Простится с ними, раз уж мне суждено покинуть свой край.

Иллин совсем не понравилось, как упрямо скрестились его руки на широкой груди.

– Я предлагал. Назад мы не пойдем.

– Да, предлагал навестить их могилы, но я не об этом! Главный Храм Феорита, объединивший всех трех Богов – там я хочу просить о поминальной службе.

– Нет.

Иллин отвернулась к расплывающемуся перед глазами костру. Дышать было так больно, словно ей под ребра засадили нож.

– Шаманки клана помолятся о твоих родителях. Я попрошу лично.

– Молится об отце с матерью в чужом святилище, на чужой земле. Нет, лучше не молится вовсе, – прошептала она.

Мужчина встал и, захватив нож, направился в сторону деревьев.

– Привыкни к мысли, что отныне твоя родина – Айсвинд, – бросил он, не оборачиваясь.

Иллин покачала головой.

– Никогда. Пусть я буду далеко отсюда, но мое сердце останется тут. И я всегда буду стремиться вернуться обратно. Чего бы мне это не стоило.

Варвар ничего не ответил. Молча растворился между темными стволам, оставив ее медленно подыхать под тяжестью рухнувших надежд.

Глава 14

Ночь давно баюкала в своих объятьях застывший лес, а Эйнар так и сидел у потухшего костра, не решаясь встать и лечь рядом с девушкой. Неудовлетворенность и раздражение, верные его спутники на протяжении нескольких дней, напрочь лишали сна, не давая разуму и телу спасительного отдыха.

Волк внутри жалобно поскуливал, чувствуя, как с каждой минутой слабеет их связь. Еще день назад Эйнар не поверил бы, но сейчас в серьез опасался полного ее разрыва. Кто знает, на что способна человечка? Вдруг, кроме возможности родить многочисленное потомство, людская женщина может освободиться от метки? К несчастью, его народ мало имел дела с людьми. Кланы в основном вели замкнутый образ жизни. Торговля велась неохотно, а попытки жадных соседей присвоить чужие земли захлебывались кровью. Оборотни не брали в плен и не оставляли свидетелей. Никого, кроме Айлы. Да, в тот раз война принесла им не только смерть. Поначалу большинство, мягко говоря, с прохладой относилось к нечаянной гостье-пленнице. Терпели лишь ради своего соплеменника. Но когда у человечки родился сначала один щенок, а вслед за ним другой… Первыми засуетились шаманки. Мягко намекнули главам, что у людей все-таки есть кое-что весьма ценное для оборотней. Но никто не поверил, мало ли совпадений может быть? Пока сказанное мудрыми женщинами не подтвердилось появлением Глории. И опять все произошло вроде бы случайно, но второй подсказки хватило, чтобы заставить вождей вновь собраться вместе. Слишком заманчива была надежда на возрождение медленно хиреющих кланов.

Он был из числа тех, что поддержали решение променять защиту лесов на шанс сделать оборотней сильнее. Им давно было пора заявить о себе, а не прятать морду под лапой!

Эйнар бесшумно вскочил на ноги и направился прямиком к девушке. Подошел вплотную и наклонился, пристально разглядывая торчащий из-под накидки носик. Иллин завернулась в его плащ по самую макушку. Эйнар хмыкнул. Мех ширшола согревал его самочку лучше любого, самого толстого одеяла. Невесомый и легкий, он не только защищал от холода, но и был мягче пуховых перин. И тот лапник, что Эйнар нарубил, обустраивая спальное место, был скорее для красоты.

Девушка пошевелилась и перевернулась на спину, подставляя сонное личико лунному свету. Припухшие ото сна губки сложились в легкую улыбку. И этого было более чем достаточно, чтобы кровь вскипела в венах, бурным потоком устремляясь к паху.

Молоденькая хвоя защекотала обнаженную кожу бока и спины. Устроившись удобнее, Эйнар подгреб Маленькую ближе. Теплый носик послушно ткнулся ему в грудь. Девушка зашевелилась, и полы плаща разошлись в стороны. Воспользовавшись полученной свободой, Маленькая тут же забросила ножку на его бедро. Волк победно зарычал. Этот собственнический жест пришелся по вкусу и зверю и мужчине.

Не раздумывая ни секунды, он скользнул рукой под выбившуюся рубашку. Протяжный вздох и девушка чуть выгнулась, принимая невесомую ласку.

– Вот так, Маленькая, – шептал Эйнар, наслаждаясь бархатной нежностью ее кожи, – Будь послушной девочкой, не сопротивляйся мне.

Ее покорность и сонная мягкость возбуждали сильнее, чем самые жаркие ласки страстных волчиц. Все недовольство и раздражение ее упрямством превратились в пыль, стоило восхитительным губам приоткрыться в ожидании поцелуя.

Одежда испарилась с их тел. Он скользил ладонями по стройной фигуре, трепетно оглаживая каждый изгиб и выпуклость. Маленькая приоткрыла глаза и сонно огляделась.

– Эйнар? – еле слышно шепнула она.

Вместо ответа он запечатал ее ротик поцелуем. Глубоким, сочным. Застонав ему в губы, девочка охотно подхватила любовную игру языков. Сонные грезы еще туманили ее разум, обнажая истинные желания сердца.

Он ласкал свою пару, восхищенно наблюдая с какой отзывчивостью она тянется вслед за его ладонями и как требовательно ловит губами его губы, жадно вымаливая новых поцелуев. Зверь внутри нетерпеливо скалился, подстегивал отринуть прочь ненужную медлительность и взять самку так, как подобает альфе, жестко, быстро, подчиняя и поглощая собой.

О, как он хотел этого! До пляшущих огней перед глазами, до тянущей боли в паху. Перевернуть на животик, задрать бедра вверх и одним толчком погрузится в невыносимо тесную, истекающую тягучим соком плоть. Вырвать из ее горла не тихий стон, а громкий, полный наслаждения крик.

Но от того лишь нежнее становились его ласки. Еще осторожней Эйнар скользил губами по благоухающей желанием коже. Мышцы сводило от изматывающей потребности скорее взять свою женщину, а сердце пело от счастья – ей было так хорошо! Никаких барьеров, никаких ссор или недомолвок, только он и она, под тонким, нежным светом яркой луны.

Пальцы нырнули в истекающее влагой лоно и Маленькая выгнулась, бесстыдно раскрываясь навстречу. Каждое дразнящее движение было отмечено ее тихими, умоляющими стонами.

 

Склонив голову, он припал губами к тугой вершинке соска. Маленькая вздрогнула. Судорожно охнув, запустила пальчики в волосы, сжимая их до приятно-острой боли.

– Эйнар…

Зверь пришел в неистовство. Одним тихим словом девочка вдребезги разбила его добровольные оковы. Пальцы исчезли, из последних сил сдерживая себя, Эйнар навалился сверху и двинул бедрами, проникая в тесную, распаленную его ласками плоть. Протяжный вскрик взметнулся в ночное небо. Судорога удовольствия выгнула стройное тело, и он почувствовал быстрые и частые сокращения тугих мышц вокруг члена. Маленькая кончила, стоило ему лишь войти.

Мир вокруг исчез за тягучей дымкой похоти и восторга. Движения в ее сжимающемся, пульсирующем лоне доводили до исступления. Долго выдержать он просто не мог. Вслед за криком тишину ночи наполнило глухое рычание. Еще несколько резких движений и Эйнар застыл, плотно прижимаясь бедрами между ослабевших ножек Маленькой.

Царившая тишина нарушалась лишь их быстрым дыханием. Девушка приходила в себя. Желание отступило и ее отзывчивость, еще мгновение сводившая с ума, исчезала, уступая место ненавистной отчужденности. Торопливо схватив ее лицо в ладони, Эйнар заглянул в холодеющие глаза.

– До Феорита десять дней пути, – прошептал он.

Темные бровки удивленно изогнулись, но Маленькая молчала.

– Если мы повернем обратно, то полнолуние ты встретишь со мной. Один на один.

Любопытство. Что ж, пока он был согласен и на это.

– Я не понимаю, – так же тихо отозвалась девочка.

– В полнолуние оборотнями правят инстинкты. Желания, которым невозможно сопротивляться. Бег в окружении собратьев, игра, охота, и…, – тут он нежно провел пальцем по припухшей губке, – потребность в своей самке.

Последнее слово привело девушку в замешательство.

– Твой зверь будет хотеть меня?! Хотеть, как…, – тут она запнулась и испуганно распахнула глаза. В расширенных до предела зрачках дрожали звезды.

– Он всегда хочет, – усмехнулся Эйнар, крепче прижимая ее собственным весом, – мы хотим. Но я понял. Нет, тебе не стоит этого опасаться. Я буду с тобой только человеком. Ну, почти.

Маленькая икнула.

– Почти?

– Может немного когтей и клыков.

Вместо того, чтобы испугаться, девочка облегченно вздохнула. Глупышка еще слишком мало понимала и поэтому пришлось объяснить.

– В клане я бы просто оставил тебя под защитой старых волчиц. И провел это время с моей стаей. Наша связь, – тут он не мог не нахмуриться, – она слишком слаба. Нужно время чтобы она окрепла, но зверь не желает ждать. Он не успокоится всю ночь.

Кажется, Маленькая начала понимать. Глазки у нее стали круглыми, как у совенка.

– Всю ночь? Совсем-совсем всю?!

Эйнар рассмеялся. Скатился вбок и лег, подперев голову рукой.

– Совсем-совсем.

– И так каждое полнолуние?

– Нет. Пока связь не обретет силу. Или ты не понесешь от меня щенков.

Девочка так и подскочила. Улегшаяся, было, паника взметнулась в ее глазах с новой силой.

– Щенков?!

– Так мы называем детей, Маленькая, – хмыкнул он, любуясь лунными бликами на светлой коже, – оборотницы могут зачать, находясь в зверином обличье, и тогда у них есть выбор, как выносить приплод. Волчица родит волчонка, у женщины появится дитя, но ребенок сразу после рождения может сменить сущность, подстраиваясь под свою мать.

Девочка заметно расслабилась. Зябко повела плечами и поскорее забралась обратно в теплый мех. Пошарила вокруг рукой, пытаясь найти одежду. Эйнар незаметно отпихнул тряпки подальше. Пусть будет трудно, но спать он намерен чувствуя прикосновения бархатной кожи, а не грубой ткани. Обрывая бесполезные попытки поиска, он придвинулся ближе, устраивая руку на девичьем бедре. Из недр плаща сердито запыхтели, но Эйнар решил проигнорировать ее недовольство.

– И все равно я бы хотела попасть в храм, – после некоторого молчания отозвалась Маленькая, – ночь… Ночь я выдержу.

– Жесткий секс до утра, – напомнил он.

– Этим не испугаешь!

– Ты уже напугана.

Опять сопение. Он улавливал лишь отголоски ее эмоций, но и тех хватало, чтобы отметить – в маленьком сердечке царил полный раздрай. Но это ее упрямство. Куда уж без него…

– Мне нужно в храм. Пожалуйста.

Эйнар скрипнул зубами. Лучше честная ненависть, чем лживое подхалимство. Этого добра он нахлебался в императорском дворце до тошноты.

– Мы пойдем, – сухо отозвался он, – один день в Феорите и больше можешь не мечтать посетить эту землю вновь. Мой клан станет для тебя семьей, а мое логово домом. В котором я хочу видеть очень много щенков. Понимаешь?

На лице девушки промелькнула тень, но стараясь держать голос, она кивнула.

– Хорошо. Новый дом и… дети. Много. Да, обещаю.

Конечно, она была не согласна. Зверя не обманешь бессмысленными словами. Эйнар и не ждал покорности от своей упрямой самки. Но обещание прозвучало, и он его запомнил.

– Вот и славно, – буркнул в ответ, – а теперь двигай свою маленькую попку. Надоело лежать с края.

Удивительно, но возражений не последовало. Угревшись под его боком, девочка быстро уснула. Эйнар еще долго лежал, разбирая по словам их разговор. Идти в Феорит не было абсолютно никакого желания. Не то чтобы ему было тяжело или поджимало время, но доля сомнений в правильности своей уступки присутствовала. Чутье волка еще ни разу не подводило. Да и Маленькая что то подозрительно бурно среагировала как и на его отказ, так и на согласие. В конце концов он решил, что во время пребывания в городе не спустит с девочки глаз ни на секунду. Удовлетворившись этим решением, он погрузился в чуткую дрему.

Рейтинг@Mail.ru