Эмбер Гарза
Где я ее оставила
Уитни подошла к кофеварке и налила себе вторую чашку кофе, щедро сдобрив его сливками. Сосед из дома напротив тоже был на кухне, стоял у плиты во фланелевой пижаме и что-то готовил.
– Ты уже спросила маму? – произнесла Лорен громким шепотом, явно рассчитанным на то, чтобы его услышали.
Стоя спиной к девушкам, Уитни потягивала кофе и рассеянно наблюдала за мужчиной в окне.
– О! Сейчас спрошу. – Амелия проглотила кусок гренки. – Мам, у меня есть паспорт?
– Паспорт? – Уитни оглянулась через плечо.
– Да.
Уитни отставила чашку с кофе, подумав, что уже достаточно. Нервы и так разгулялись.
– Зачем тебе паспорт?
– Без него нельзя поехать в Амстердам, – насмешливым тоном объяснила Амелия, будто Уитни задала глупый вопрос.
Около года назад строительная компания, где работал Дэн, предложила ему возглавить проект за границей. С тех пор как отец уехал, Амелия умоляла Уитни отпустить ее к нему в гости. Недавно Дэн позвонил и сказал, что летом возьмет пару недель отпуска и не прочь провести их с Амелией. Уитни идея не понравилась. Амелия никогда никуда не ездила, а тут путешествие в другую страну!
– Паспорта у тебя нет, – сказала Уитни.
– Тогда давай начнем оформлять. Не нужно затягивать. Хотелось бы съездить, пока не появился ребенок.
Оторвав взгляд от тарелки с гренками, залитыми сиропом, Лорен одобрительно подмигнула Амелии.
– Ребенок? – Сердце Уитни заколотилось. – Какой ребенок?
Брови Амелии взлетели вверх от удивления.
– Папа тебе не сказал? Карен беременна.
Уитни с трудом удалось скрыть облегчение, которое испытала, поняв, что ребенок родится не у Амелии. И все же новость ее озадачила.
– Неужели?
– Да. – В голосе дочери сквозила горечь.
Уитни разговаривала с Дэном совсем недавно. Почему же он ничего ей не сказал?
– И какой срок?
– Не знаю. Думаю, пару месяцев.
На стойке завибрировал телефон. Наклонившись, Уитни коснулась экрана. Сообщение от Джея.
Доброе утро.
Уголки ее губ дрогнули в улыбке, когда она набирала ответ, тыча указательным пальцем в экран телефона. Она до сих пор не научилась печатать большими пальцами, поэтому Амелия постоянно над ней смеялась.
Доброе утро.
– От твоего ухажера? – спросила Амелия с ехидцей.
Уитни бросило в жар. Посмотрев на дочь, она прикусила губу.
– Да какой он ухажер.
Амелия захихикала, повернувшись к подруге.
– Представляешь, мама встречается с мужиком, с которым познакомилась в баре!
Глаза Лорен расширились. Уитни возразила сердито:
– И вовсе не в баре. Ну, то есть сидела-то я за барной стойкой, но это было в ресторане.
Они собрались на девичник. Уитни сидела за барной стойкой ресторана и ждала Натали, которая немного задерживалась. Она заказала бокал красного вина и медленно потягивала его, глядя в окно. Шел дождь, небо было красивого серо-голубого цвета, а капли воды рисовали на стекле узоры. Уитни всегда любила ненастные вечера. Ей нравились буйство красок, сгустившийся воздух, резкая свежесть холодного неба.
Кто-то подошел и сел рядом.
– Скотч со льдом.
В хриплом низком голосе сквозило что-то завораживающее. Уитни стало любопытно, и она повернула голову. И была приятно удивлена тем, что увидела. Резко очерченный мужественный подбородок, покрытый щетиной, темные волосы, длинные, слегка растрепанные, но чистые. Наверняка этот беспорядок на голове был продуман.
Дэн всегда был аккуратно подстрижен и тщательно выбрит и только в отпуске позволял себе небольшую щетину. И таким он нравился Уитни больше. Он будто становился моложе, выглядел расслабленным и беззаботным.
Незнакомец улыбнулся, и Уитни стало неловко, что она пялится на него.
– Скотч со льдом, – произнесла она, кивнув в сторону напитка в его руке. – Любимый напиток моего отца.
Мужчина с улыбкой оперся локтем на барную стойку.
– Это хорошо или плохо?
– Пока не знаю, – ответила она, удивляясь своему игривому тону.
– А когда будешь знать?
Она пожала плечами.
– Скотч – ваш любимый напиток?
– Да нет, – сказал он. – Я пью практически все, кроме мерзкого мартини.
– Чем же провинился мартини?
– Тем, что это любимый напиток моего отца. – Незнакомец подмигнул. Какой он все-таки симпатичный! – А ты? Вижу, предпочитаешь красное?
– Нет, я как вы: пью практически все, кроме белого вина.
– Дай угадаю – потому, что это любимый напиток твоей мамы?
– Нет. – Она покачала головой. – Просто оно противное.
Мужчина рассмеялся, громко и от души, и Уитни прямо растаяла.
Когда появилась Натали, Джей успел смутить Уитни, попросив ее номер телефона. Натали широко улыбнулась и подняла большой палец вверх. Уитни обрадовалась, что Натали одобряет ее выбор, хотя уже не нуждалась в поддержке. К тому времени Джей обворожил ее окончательно.
– О, это, конечно, в корне меняет дело. Всем известно, что серийные убийцы никогда не посещают бары и рестораны, – ерничала Амелия.
– Он вовсе не серийный убийца, – возразила Уитни, и тут ее телефон снова завибрировал.
«Какие планы на сегодня?» – гласило сообщение.
– Откуда ты знаешь? – спросила Амелия.
Уитни посмотрела на фотографию Джея над сообщением на экране.
– Знаю. Он замечательный. Обаятельный. И симпатичный.
– Между прочим, то же самое говорили о Теде Банди[2], – заметила Амелия, а ее подруга рассмеялась.
– Ну хватит, меньше смотри телевизор. Джей славный. И никакой он не серийный убийца.
– Надеюсь, что так, а то ведь он знает наш адрес, – буркнула Амелия без всякой усмешки.
– Мы ведь уже все обсудили. Разве ты против моих встреч с Джеем?
За последние годы Уитни встречалась с несколькими мужчинами, и никогда Амелия не выказывала подозрений по отношению к ним.
– Не против. – Дочь пожала плечами.
– Тогда почему ты называешь его серийным убийцей?
– В общем-то Джей тут ни при чем. Мне просто интересно, насколько хорошо мы знаем, казалось бы, близких людей… – произнесла Амелия с каким-то отсутствующим выражением лица.
Лорен кивнула в знак согласия.
У Уитни замерло сердце. Дочь всегда была далека от философских размышлений, и эти новые суждения, несмотря на свою глубину, отнюдь не радовали.
– Лорен довольно милая, – сказала Уитни через несколько минут после ухода гостьи.
– Да, она классная.
Амелия открыла холодильник и достала воду. Открутив крышку и сделав глоток, потянулась за наушниками. У Уитни заныла душа. Она теряла дочь…
– И похоже, она тебе очень нравится, – громко сказала Уитни, пока дочь не успела вставить оба наушника.
– Да, она классная, – повторила Амелия, будто Уитни плохо слышала.
– Нет, я имею в виду, что она тебе по-настоящему нравится.
Уитни сделала акцент на слове «нравится», надеясь, что Амелия поймет, к чему она клонит. Однако та выглядела озадаченной.
– Что ты этим хочешь сказать?
Полегче, Уит. Полегче.
– Ничего. Просто никогда бы не подумала, что ты весь вечер просидишь над тестом совместимости с подругой.
– Что же тут странного? – Амелия нахмурилась. – У нас в школе многие увлекаются эннеаграммой.
Уитни попробовала зайти с другой стороны.
– Ну и как, выяснили, насколько вы похожи?
– Вообще-то совсем не похожи, – мрачно ответила Амелия.
Кажется, интуиция не обманула Уитни. Она выпрямилась, убрала прядь волос за ухо.
– Знаешь, перед свадьбой мы с твоим папой прошли тест на совместимость, и оказалось, что мы тоже совсем не подходим друг другу.
По лицу Амелии Уитни поняла, что ляпнула что-то не то. В который раз.
– Почему ты сравниваешь нас с вами? – глаза Амелии расширились. – О боже, мама! Ты думаешь, Лорен – моя девушка?!
– Не знаю, – пожала плечами Уитни. – А как на самом деле?
Амелия покачала головой.
– Я не лесбиянка, мама.
– Даже если и так, я не против, – поспешно сказала Уитни.
Амелия молчала с минуту, изучая лицо матери. Впервые за несколько недель она не выглядела раздраженной.
– Спасибо. Но я не лесбиянка.
– Ну и хорошо.
– И кто бы сомневался, что вы с папой совсем разные. Неужели без теста неясно? – Амелия ехидно ухмыльнулась.
Губы Уитни дернулись вверх, она издала легкий смешок.
– Ну, как поет Пола Абдул, «противоположности притягиваются».
– Что-что? – Амелия наморщила нос.
Уитни снисходительно покачала головой.
– Это песня из 90-х.
– Ты и правда считаешь, что из-за этого вы с папой и понравились друг другу? Потому что противоположны?
– Да я просто пошутила. Не такие уж мы с твоим папой и противоположности. В чем-то мы разные. Как и все. Но во многом похожи.
Амелия фыркнула.
– Вы совершенно разные. Вот с Карен они похожи.
Сердце Уитни заныло, когда она вспомнила, как вела себя Амелия, когда Дэн и Карен только начали встречаться.
Новая папина подруга такая милая.
Новая папина подруга такая красивая.
Смотри, что купила мне новая папина подруга.
Уитни единственная не верила, что Карен идеальна. Все остальные купились, в том числе и родители Дэна. Они никогда не одобряли его отношений с Уитни, неудивительно, что новая девушка сына пришлась им по душе.
Но Уитни не верила в безупречную Карен, таких идеальных просто не бывает. Таких милых. Таких бескорыстных. Таких улыбчивых. Уж Уитни-то прекрасно знала, как действует настоящий манипулятор. С самого начала она видела Карен насквозь. И оказалась права. Сразу после свадьбы с Дэном Карен уволилась с работы, и Уитни окончательно убедилась, что она типичная охотница за богатым мужем. Как бы ни была мила Карен с Амелией до женитьбы с Дэном, после свадьбы встречи дочери с отцом стали происходить гораздо реже. Мало того, через год после свадьбы Дэн попытался снизить сумму алиментов на ребенка. И хотя он твердил, что Карен тут ни при чем, Уитни не верила.
Уитни молчала, не зная, что ответить Амелии, боясь в очередной раз сказать что-нибудь не то. Чтобы отвлечься, она взяла губку и протерла стойку.
– Интересно, кто же у них родится, – размышляла Амелия вслух. Она сказала это безразличным тоном, но в словах чувствовался живой интерес. – Все-таки хорошо, что я навещу их до рождения ребенка. И папе не нужно будет разрываться. Он будет только со мной.
– Ты забегаешь вперед. Ничего еще не решено.
– Как это не решено? – Амелия склонила голову набок. – Мы с папой обо всем договорились. Он сказал, что я могу приехать в гости.
Уитни отложила губку.
– Знаешь, дорогая, мне совсем не нравится, что ты полетишь в Амстердам совсем одна.
Дело было не только в самом путешествии. Дэн обращался с дочерью совсем не так, как Уитни. Он позволял ей делать то, что Уитни никогда бы не позволила. И присматривал за Амелией не слишком-то усердно. Наивная девочка в чужой стране, мало ли в какие переделки она может попасть. Может, Уитни и слишком строга. Но дочь была такой домашней девочкой! Невинной. Идеальная жертва.
Амелия скрестила руки на груди.
– Нравится, не нравится… Я все равно поеду.
– Что-что?
– Папа сказал, даже если ты будешь против, все равно не можешь запретить мне поездку.
– Поверь, могу.
Дочь покачала головой.
– Нет. Папа сказал, это прописано в соглашении о разводе. По закону я имею право проводить часть времени с ним. Он обратится к своему адвокату.
Неужели собственная дочь угрожает ей судебным иском? Просто не укладывается в голове…
Девочка-подросток стояла посреди кухни, скрестив руки на груди, сомкнув колени, злобно прищурив глаза… Глядя на нее, Уитни поняла, что собственная дочь стала для нее чужой.
Глава 7
До Милли у меня никогда не было лучшей подруги.
То есть какие-то подруги у меня были. Совсем ребенком я играла с детьми наших знакомых. Став постарше, иногда ходила в гости с ночевкой. Но вообще, как я ни старалась, дети меня сторонились.
В средних классах на уроках английского я сидела рядом с компанией девочек. Как-то перед уроком они стали болтать о своих парнях. У меня не было парня, но я вступила в разговор и рассказала им, что встречаюсь со старшеклассником. Они приняли мою ложь за чистую монету, и с тех пор мне было позволено участвовать в их беседах. Однако наша дружба не продлилась дольше седьмого класса.
Милли была первой подругой – а может, и первым человеком за всю мою жизнь, – которая увидела меня такой, какая я есть. Настоящей. С ней мне не нужно было притворяться. Милли считала меня удивительной. Особенной. Неповторимой. И рядом с ней я ощущала себя именно такой.
Пожалуй, больше всего мне нравилась в Милли ее любовь к танцам. Теперь, когда я мысленно ее представляю, она непременно танцует. Всегда и везде. Стоило Милли услышать музыку, как ее тело начинало двигаться в такт. Она танцевала в магазине, на улице. Не обращая внимания на окружающих.
Всякий раз, когда я приходила, она включала музыку в своей комнате, начинала танцевать и заставляла меня к ней присоединяться. Я же никогда толком танцевать не умела, разве что могла помахать руками в такт. А вот ноги меня не слушались. Однако Милли не принимала отказа. Она тянула и тянула меня за руки, пока я не уступала. Хотя, по правде говоря, не слишком-то я и сопротивлялась.
Танцуя с Милли, я чувствовала себя невесомой. Свободной. Прекрасной. Она двигалась вместе со мной, направляя меня, помогая попасть в ритм, который исходил от нее самой. Я часто танцевала с закрытыми глазами. Так я пыталась сосредоточиться и не отдавить ей ноги. Да и не хотелось видеть, насколько я неуклюжа. В своем воображении я двигалась легко и грациозно.
Как-то мы танцевали в ее комнате. Глаза у меня были закрыты. Милли направляла мои движения, ее пальцы обвились вокруг моих. И вдруг она расцепила пальцы и коснулась моей щеки. Я открыла глаза и увидела Милли так близко, что ощутила жар ее дыхания, фруктовый запах блеска для губ, от которого ее губы всегда блестели и переливались. Милли была такой серьезной и смотрела мне прямо в глаза. Она придвинулась еще ближе, провела рукой по моим волосам, и я подумала, что сейчас она меня поцелует.
Я никогда не влюблялась в девушек. Ни до, ни после. Но тогда я прямо хотела, чтобы она прижалась своими губами к моим…
Оказалось, я поняла Милли неправильно. Она просто убрала прядь волос с моей щеки.
Когда она отстранилась, меня охватили противоречивые чувства. Разочарование. Облегчение. Смятение.
Ясно было одно: я готова на все, лишь бы быть рядом с Милли.
На все, что угодно.
Глава 8
Суббота, 14:00, через двадцать один час после расставания
– Дэн?
Слава богу, он ответил на звонок. Вполне мог бы спать, ведь в Амстердаме сейчас одиннадцать вечера. «Кто рано ложится и рано встает, того удача ждет», – считал Дэн.
Пальцы Уитни судорожно сжимали телефон. Она опустилась на край кровати и уставилась на белую стену перед собой.
– Привет, Уитни.
По тону было ясно, что звонок его не обрадовал. И, как видно, оказался неожиданным. И все же Уитни не теряла надежды.
– Амелия у тебя?
– Нет, конечно, – сказал он, будто вопрос был абсурдным.
– Ну, вы ведь с ней договорились. Может, она поехала к тебе?
– Что за идиотские вопросы?
– Не прикидывайся дураком, Дэн. Я знаю, ты ее звал.
– Но не сейчас же! Летом. И это никакой не секрет. Я и тебе говорил.
– Да, а когда меня такой вариант не устроил, ты пообещал Амелии решить все через адвоката.
Дэн хмыкнул.
– Ну, не совсем так…
– Хочешь сказать, что Амелия мне солгала?
– Просто она так переживала, что ты не разрешишь… Чтобы ее успокоить, я объяснил, как можно все уладить.
– Ах вот оно что! Ну и как, уладил? Купил билет на самолет? Сказал ей, чтобы приезжала, и плевать на меня?!
Уитни просто трясло от возмущения.
– Ничего подобного я не делал! Успокойся же наконец, – сказал Дэн тем покровительственным тоном, который Уитни ненавидела. – Когда я разговаривал с ней в последний раз, у нее и паспорта еще не было.
Точно! Паспорт! Ее паспорт не оформлен. Значит, попасть в Амстердам она никак не могла.
Уитни выдохнула, на мгновение почувствовав облегчение. Затем в голову пришла другая мысль.
– А твои родители? Не знаешь, может, Амелия звонила им?
Амелия всегда любила проводить время с родителями Дэна. Они жили около Санта-Круса, не так уж и далеко. Каждый год на Рождество и день рождения они присылали внучке дорогие подарки. А когда Амелия приезжала в гости, они готовили рутбир с мороженым и водили внучку в кафе. Дэн иногда брал Амелию с собой, когда навещал родителей летом. Она любила пляж. Плавание было ее любимым развлечением с самого раннего детства. Дэн и Уитни называли ее «наша маленькая рыбка».
– Нет, я только сегодня разговаривал с мамой. Папа что-то приболел.
– О, как жаль, – сказала Уитни, совсем не кривя душой.
Никогда никому она не желала зла. Правда, былой любви между ней и доктором Картером, конечно, уже не было. Прошло то время, когда доктор Картер был тем, кому она доверяла, на кого могла положиться. Время, когда Уитни была подростком, а он ее психотерапевтом. В первый же свой визит она и познакомилась с Дэном.
На встречу с доктором Картером ее привезла мама. Машина остановилась возле большого двухэтажного белого дома с широкой верандой по всему периметру.
– Ты уверена, что нам сюда? – спросила Уитни у матери.
Та кивнула.
– Да, кабинет для пациентов прямо в доме.
Уитни выскочила из машины, поднялась по ступенькам крыльца и постучала.
Дверь открыл молодой человек. Уитни сразу же отметила, какой он симпатичный. Каштановые волосы, голубые глаза, загорелый, а когда он улыбнулся, на щеках появились ямочки.
– Э-э… – заикаясь, пролепетала она, опустив глаза на свои теннисные туфли, жалея, что одета в джинсы и футболку, а не в нарядное платье. Ну ничего, по крайней мере у нее хватило ума распустить волосы и нанести блеск для губ. Проведя рукой по волосам, она робко улыбнулась. – Я… э-э… к доктору Картеру.
Молодой человек улыбнулся, и ее щеки зарделись.
– Прекрасно. Я вас провожу.
Он попытался выйти наружу, а Уитни шагнула вперед, и они столкнулись. Хихикнув, Уитни отступила назад. Юноша тоже.
– Вообще-то кабинет отца там. – Он показал в сторону двора.
– Вот как… – Она прикусила губу. – Вы сын доктора Картера?
– Дэн.
– Рада познакомиться, Дэн. А я Уитни.
Он повел ее на задний двор, к гостевому домику, где находился кабинет доктора, и объяснил, как добраться туда самостоятельно в следующий визит, чем несколько разочаровал Уитни. Она-то надеялась, что и в другой раз он встретит ее и проводит.
– Мама ничего не говорила об Амелии, – сказал Дэн.
– Понятно.
– А что случилось?
Уитни обрисовала ситуацию, не сильно вдаваясь в подробности.
– Думаешь, сбежала? – спросил Дэн, когда она закончила.
– Все вокруг твердят мне, что девочка просто задержалась у подруги и вот-вот вернется, но у меня какое-то дурное предчувствие.
– О, ты в своем репертуаре! Опять дурные предчувствия, – по его голосу было понятно, что он улыбался.
Неожиданно для себя Уитни тоже улыбнулась.
– В последнее время Амелия часто врет. Что-то скрывает. А теперь я обнаружила, что она сняла деньги со своего счета. – Уитни прикусила губу. – Честно говоря, не знаю, что и думать. Она даже прогуляла тренировку по плаванию, а ведь такого раньше за ней не водилось.
– Тренировку? Она ведь бросила плавание! С этого года Амелия больше не посещает секцию.
– Нет, что ты, посещает.
– И ты была на соревнованиях?
– Она сказала, что первые домашние соревнования будут только через несколько недель.
– Ну, может, они и будут, только Амелия больше не ходит на плавание.
Потрясенная, Уитни уставилась на стену. Она прекрасно помнила, как дочь приходила домой с мокрыми после бассейна волосами, бросала спортивную сумку у двери. Вечерами, когда Уитни поздно возвращалась со склада, она расспрашивала ее о тренировке, а Амелия отвечала, что все хорошо.
– Не… не понимаю. Ты ничего не путаешь?
– Знаю совершенно точно, – ответил Дэн. – Летом я заплатил за членство в секции на предстоящий сезон, но деньги мне вернули. Я позвонил Амелии и спросил, в чем дело, а она сказала, что решила бросить. В этом году слишком много уроков, и она боится, что спорт повредит учебе.
– А мне ни слова… Я думала, у нее нет проблем с учебой, – пробормотала Уитни, потрясенная известием. – Почему ты мне не сказал?
– Я думал, ты знаешь. Амелия заверила меня, что ты в курсе.
– Не в курсе, – проговорила Уитни.
Голова кружилась. Что происходит? Бред какой-то…
– Ну не могла же она скрывать это вечно. Да ты и сама догадалась бы, когда поняла, что Амелия перестала участвовать в соревнованиях.
Уитни кивнула, забыв, что Дэн не видит ее. Интересно, когда все-таки дочь ей призналась бы.
– Амелия обожает плавание – и все же ушла из секции. Как же так?
– Что, если ей и правда тяжело совмещать спорт с учебой, и она просто не хотела тебя расстраивать?
– Может, и так, – произнесла Уитни. А про себя подумала, что дело не в школе. – Где же она была, когда якобы ходила в бассейн?
В последнее время Уитни была так занята на работе, что вообще не следила за тренировками дочери.
– Она что-то говорила о новых друзьях.
– Друзьях? Я знаю только одну новую подругу.
– Да? – Дэн осекся. – По-моему, она сказала «друзья» во множественном числе, но, может, я что-то путаю.
Натали просунула голову в дверь и посмотрела на Уитни из другого конца комнаты, высоко подняв брови. Знакомое выражение – Натали хотела что-то сообщить.
– Послушай, Дэн, мне нужно идти, – сказала Уитни, не отрывая взгляда от Натали.
– Хорошо. Когда Амелия найдется, дай знать.
– Конечно.
Повесив трубку, Уитни убрала телефон в задний карман джинсов и встала.
– Так она не с Дэном? – спросила Натали.
Уитни помотала головой.
– Что же все-таки происходит?
Натали подошла и показала Уитни экран своего телефона.
– Смотри. Кайла сделала скриншот из «Снапчата» несколько недель назад.
Уитни прищурилась, изучая фото на экране. Симпатичный парень, возраст не разберешь, может, лет двадцати. Сначала Уитни не поняла, при чем здесь он. Потом за плечом красавчика она разглядела ее. Амелию и мальчика, которого Уитни никогда раньше не видела. Они сидели на скамейке, склонив головы друг к другу, поставив на колени банки пива.
– Где это они?
Натали пожала плечами.
– Кайла не знает. Фото выложила какая-то девушка, а Кайла сделала скриншот – уж очень ей понравился парень на переднем плане. Хотела разузнать, кто он. – Натали усмехнулась. – В общем, я только что звонила ей и обо всем рассказала. И она прислала мне вот это.
Уитни раздвинула пальцами изображение.
– Кайла знает парня, с которым Амелия?
– Нет, я думала, ты знаешь. Может, из-за него она и задерживалась допоздна? Бегала на свидания?
– Может быть. Понятия не имею, кто он.
– Так. Напишу Кайле, чтобы расспросила подруг.
Что-то в этой фотографии настораживало Уитни. Будто забытое слово вертелось на кончике языка. Была на снимке какая-то подсказка, но Уитни не могла понять какая.
– Спасибо. Интересно, есть ли у Амелии другие фотографии парня? Общается ли она с ним в социальных сетях?
Торопливо выйдя из гостиной, Уитни поспешила к компьютеру. Пошевелила мышкой, и экран загорелся, оживая. Она зашла на страницу Амелии в «Фейсбуке». Дочь не заходила на нее уже несколько месяцев.
«На «Фейсбуке» сидят одни старики», – не раз говорила Амелия.
И все же Уитни кликнула на список ее друзей и набрала в строке поиска «Лорен». Никто не появился. У нее заныло сердце. Знать бы фамилию… Затем Уитни набрала «Фил», потом «Лопес». И тоже ничего не вышло.
Она пролистала страницу Амелии, просматривая все сообщения, надеясь увидеть лицо Лорен. От некоторых комментариев ее передернуло. Грубые, почти непристойные слова. Почему молодежь не выбирает выражения? Разве подростки не понимают, что их родители, работодатели, учителя могут увидеть, какие гадости они пишут?
– Возьми да заблокируй его, – сказала однажды Амелия матери, узнав, что кавалер, с которым она сходила на одно-единственное свидание, не оставляет ее в покое.
– А разве так можно?
– Конечно, – ответила дочь. – Еще можно запретить отправку сообщений от некоторых людей, если не хочешь блокировать их совсем.
Да ну, ерунда, Амелия не стала бы прятать от нее сообщения… Тут Уитни досадливо прикусила губу, вспомнив, как отдалилась от нее дочь в последнее время. Хорошо бы зайти в аккаунт Амелии, а не просто просматривать ее страницу со своей собственной.
Усевшись поудобнее, Уитни вышла из своего аккаунта. Логин – адрес электронной почты Амелии, а вот пароль… Раньше для пароля Амелия использовала свое имя, первую букву фамилии и цифру 1 – АмелияК1. Не сработало, и Уитни попробовала набрать строчную «к». Опять ничего не вышло, она попыталась набрать дату рождения Амелии. Не помогло. Оставалась последняя попытка. Стиснув пальцы, Уитни напряженно думала. Когда-то давным-давно она помогала Амелии создать электронную почту для школы. Какой пароль был у нее тогда?
Ах да…
Пловчиха123.
Увы! Опять осечка! Теперь у Уитни не осталось попыток.
Тяжело вздохнув от досады, она снова вошла в свой аккаунт. И вдруг ее взгляд замер на фотографии Бекки. Появился проблеск надежды.
Дрожащей рукой Уитни достала телефон и набрала номер Бекки. Несколько гудков – и наконец-то знакомый голос.
– Алло?
– Бекка, привет. Это Уитни… мама Амелии.
– О… здравствуйте. – Бекка молчала, а из трубки раздавались приглушенные звуки: болтовня, шарканье ног, звон посуды. – Что-то случилось?
– Амелия не с тобой? – Уитни затаила дыхание, страстно желая услышать «со мной».
– Нет, – ответила Бекка. – А что?
Сердце ушло в пятки. Уитни взглянула на Натали, которая грызла ногти, нахмурив брови и не сводя с нее глаз.
– Вчера вечером она ушла к Лорен и до сих пор не вернулась. На звонки и сообщения не отвечает. – Уитни вдруг встрепенулась: – Ты случайно не знаешь номер телефона Лорен?
– Какой еще Лорен?
– Лорен… э-э…
О ужас. Ну почему, почему она не поинтересовалась ее фамилией?!
«Обещаю всегда оберегать тебя». Большие глаза ребенка смотрят на нее, не мигая…
С трудом проглотив комок в горле, Уитни продолжила:
– Я… я не знаю ее фамилии. Но они с Амелией неразлучны. Вроде бы она из вашего класса. Подожди… нет, наверное, все-таки не из вашего. Ей семнадцать, так что, думаю, на один год старше. У нее темные волосы, бледная кожа.
Ну что она лепечет, разве это приметы?! Темноволосым семнадцатилетним девушкам числа нет! Полшколы таких. Уитни лихорадочно соображала, какие приметы еще можно добавить к описанию.
– Ну… она носит очки, на лице веснушки. Почти не красится, разве что иногда немного туши и блеска для губ. Волосы распущены.
– В нашей школе никакой такой Лорен я не знаю.
– Ты хотя бы видела Амелию с ней?
– Нет, простите.
– Разве ты не видишь Амелию в школе? Я хочу сказать… знаю, вы теперь не так часто общаетесь…
– Конечно, я вижу ее. Но с такой девушкой не видела ни разу.
– Разве ты не следишь за ней в «Инстаграме» и «Снапчате»?
Бекка поколебалась, прежде чем ответить, и ее ответ прозвучал не слишком уверенно.
– Ну да…
Уитни использовала главным образом «Фейсбук», однако в последнее время узнала о неиссякаемых возможностях «Инстаграма» для развития бизнеса. И увеличила количество постов для аккаунта «Стильные решения от Нат». В «Инстаграме» она видела фотографии, которые Амелия выкладывала в последнее время. Почти на всех она была вместе с Лорен.
– Тогда ты наверняка видела ее фотографии с Лорен.
Переключив Бекку на громкую связь, Уитни зашла в свой «Инстаграм» и поискала аккаунт Амелии.
– Кажется, я видела ее фотографии с какой-то подругой, но что это за девушка, я не знаю. – В тоне Бекки сквозила ревность.
Появилась страница Амелии, фотографии заполнили экран. Когда они полностью загрузились, Уитни вздрогнула. Все до единого снимки Амелии с Лорен исчезли. Последней теперь была фотография смузи, который Уитни купила Амелии более двух месяцев назад.
– Бекка, ты можешь зайти в аккаунт Амелии в «Инстаграм»?
– Конечно. Не могу только найти ее финсту.
– Ее что?
– Финста, – повторила девушка. – Фальшивый «Инстаграм». Специальный аккаунт, где мы публикуем то, что не хотим показывать… родителям… или кому-то еще. В общем, там она меня заблокировала.
Уитни бросило в жар, она не мигая смотрела на фотографию Амелии в ее аккаунте.
– Что же такого ужасного вы там размещаете?
– Ну… разное. Да что придется.
– «Что придется»! То, что не покажешь родителям?
– Ну… да.
– Как называется финста Амелии?
– Э… по-моему, ее полное имя со средним инициалом.
Уитни набрала «Амелия Л. Картер» и, конечно же, нашла дочь. Ей была доступна лишь фотография профиля, потому что Бекка сказала правду – аккаунт был приватным. Узнав о его существовании, Уитни испытала горечь обиды. В горле стоял комок.
– Надо же! – удивилась Бекка. – Все последние фотографии пропали, где-то двухмесячной давности.
– Значит, ты тоже их не видишь? – Уитни тяжело вздохнула.
– Зачем она их удалила? – пробормотала Бекка себе под нос.
О том же думала и Уитни. Ей вдруг вспомнилось, как они втроем отдыхали в Монтерее прошлым летом. Натали забронировала квартиру на неделю, но их семье удалось отдохнуть только четыре дня, поэтому подруга предложила Уитни провести там оставшиеся три. Уитни редко позволяла Амелии брать с собой подружек на отдых – не могла себе этого позволить. Однако сейчас все было практически бесплатно, потому Уитни разрешила Амелии пригласить Бекку, чтобы дочь не скучала, пока Уитни будет валяться на пляже с книжкой. Амелия и Уитни по-разному хотели проводить время на отдыхе. Для Уитни отпуск был возможностью расслабиться, провести время в тишине и покое. Амелия же предпочитала бродить по паркам, плавать в океане, развлекаться всеми возможными способами.
И Уитни с радостью позволила Бекке составить им компанию. Правда, ее беспокоило, как бы не пришлось весь отпуск провести в одиночестве. Но все прошло как нельзя лучше. Большую часть дня девочки валялись на пляже вместе с Уитни, лишь пару раз сходили куда-то без нее. Дом находился недалеко от пляжа Ловерс-Пойнт, по утрам их компания спускалась на берег и расстилала на песке полотенца. Они читали, разговаривали, когда становилось слишком жарко, окунались в прохладную воду океана. Потом шли к маленькому киоску с гамбургерами перекусить. К вечеру собирали вещи и не спеша брели по улице за мороженым.
Уитни вспомнилось, как накануне отъезда Амелия сильно обгорела. В тот день было совсем не жарко, и дочь забыла нанести крем от солнца. Кожа Уитни была не такой светлой, как у Амелии, и иногда она забывала напомнить дочери о защите. Чаще всего этого и не требовалось: Амелия тщательно следила за кожей, ведь она не один год занималась плаванием – тренировки в бассейне на солнце. Однако в Сакраменто климат гораздо жарче. Там просто невозможно не почувствовать, как печет солнце. А здесь никто из них не заметил, что Амелия начала обгорать. В этом и заключается коварство солнечных ожогов. Ты о них не подозреваешь, пока не становится слишком поздно. И уже ничего нельзя исправить.
Жизненный опыт убеждал Уитни, что нечто подобное случается и в отношениях между людьми…
