Эльвира Осетина
Клан голубых кошек. Трилогия
Я дождалась кивка и продолжила:
– Ты хочешь, чтобы я тебе помогла туда попасть, улетев с этого острова, прорвать магический купол и "адью"?
Пчело-человек опять закивал, а я грустно вздохнула – "Ну и дела…".
Подошла к своему шкафу с учебниками и, найдя там местный учебник по географии, открыла на странице атласа с нашим полушарием и положила его перед пчело-человечком.
– Укажи, хоть где этот остров?
На мое удивление пчело-человечек, начал переворачивать страницы и отрицательно мотать головой.
– Не понимаешь? У-ка-жи мне ме-сто рас-по-ло-же-ни-я ос-тро-ва!
Я решила, что он не понял меня и начала говорить с ним по слогам.
Пчело-человечек вдруг резко распался на тучу пчел, что я от неожиданности вскрикнула и отпрыгнула от него, решив, что тот решил меня покусать. Но в место этого тучка пчел превратилась опять в пчело-человечка и, пролевитировав к полке, начала заинтересованно своей жужжащей рукой перебирать книги. В итоге он нашел одну из книг под названием "Неизведанное" и начал рыться в ней. Затем вернулся к столу и положил туда книгу с открытой страницей, где был нарисован Западный океан и пальцем указал на его середину. Конечно, острова там никакого не было, там было нарисована синяя водная гладь.
Я похлопала глазами, и до меня медленно дошел смысл сказанного.
– Ты хочешь сказать, что остров находится в Западном океане? Тот самый мифический остров? До которого никто еще из местных так и не смог добраться? И все экспедиции либо вообще не возвращались, либо возвращались, но сильно поредевшими?
И пчело-человек активно закивал головой.
Я присела рядом на стул.
– Ты в курсе, что это очень далеко?
Он опять активно закивал. И вновь начал рисовать. Он показал, меня под водой и пузырьки воздуха.
– Я умею дышать под водой?
Опять кивок и следующий рисунок.
Я лечу, а он сидит на мне, я на воде, а он опять сидит на мне. Отдыхает что ли?
– А если я под водой?
В ответ – рисунок "я под водой" с пузырьками и улыбкой на мордашке. Но следующие два рисунка, не такие радостные – пчелы постепенно падают в воду, а дальше несколько местных распространенных символов смерти. Пару тройку я узнала, остальные были мне не знакомы. Видимо, это было на его языке.
– Ты погибнешь?
Он опять закивал.
– Получается, что без меня тебе не добраться на остров?
И вновь кивок.
Я перевернула старый рисунок, где было нарисовано тело в пещере, и указала на него:
– А ты уверен, что сможешь попасть в это тело, оно ведь, наверное, мертво?
Тут пчело-человек замер на пару секунд, а затем как-то не слишком активно закивал, даже привычного "рассыпания головы" не произошло.
– Значит, не уверен?
Смотрю на него, а он на меня, преданно жужжащими ползающими по всему псевдо-лицу или голове пчелами. Фильм ужасов какой-то. Бррр....
– А как ты вообще сюда-то попал? Или попала?
Он помотал головой.
– Значит попал? Ты мужчина?
И я вижу кивок.
– Ну и? Почему ты здесь?
Пока я ждала ответа, пчело-человек вдруг как-то слишком сильно зажужжал и показал мне своей рукой на дверь.
Я оглянулась и прислушалась, но ничего не услышала.
Когда вернула взгляд назад, то уже увидела, как пчело-человек открыл окно и, распавшись на тысячи пчел, растворился в воздухе.
А в дверь вошел Сарид.
Глава 8
Сарид посмотрел на меня каким-то хмурым взглядом, а затем перевел взгляд в сторону. Я даже не сразу сообразила, куда он смотрит, и поэтому неосознанно сделала шаг к нему.
Я пыталась рассмотреть моего эльфа, но почему-то его душа не проявлялась, наверное, только этот факт не давал мне кинуться ему на шею. Ведь я так сильно по нему соскучилась, что даже забыла обо всех своих обидах. В растерянности продолжала смотреть на молчаливого мужчину.
Он все же первым сделал шаг, и я уже подумала, что сейчас он подойдет ко мне и обнимет, но вместо этого он подошел к столу и взял мой альбом в руки.
Я обернулась и с удивлением посмотрела на Сарида, пытаясь понять, зачем ему мой альбом? Из моей непутевой головы вылетело абсолютно все: и злость и даже весь разговор с пчело-человечком. Я лишь искала моего темного эльфа, мне хотелось обнять его, поцеловать, ведь мы так давно не виделись.
Но его холодная отчужденность и вдумчивое перелистывание, и разглядывание рисунков немного напрягали меня, и я боялась сдвинуться с места.
Сарид отложил в сторону мой альбом и, повернувшись, посмотрел на меня своими желтыми сияющими глазами.
– Что ж, значит, ты не поняла моего урока…
Его слова эхом раздались в моей голове, и я непонимающе посмотрела на него. О чем он? Где мой Сэй? Где мой темный эльф? И какой урок?
– Я не поняла… тебя… – прохрипела я, так как мой голос куда-то пропал.
Он хмыкнул, и посмотрел на меня с какой-то брезгливостью. Что я инстинктивно сделала шаг назад.
– Что ж, значит, буду объяснять так, чтобы поняла! Идем за мной.
Он обошел меня и, выйдя из кабинета, направился в спальню. Я как оглушенная пошла вслед за ним. Продолжая всматриваться в императора и искать где-то там Сэйя. Нехорошие догадки начали заползать мне в голову, но я старалась гнать их от себя как можно дальше.
Мы зашли в спальню и Сарид развернувшись, взял меня за руку и подтолкнул к кровати.
– Думаю тебе лучше присесть.
Я внимательно посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, чего он хочет. Но на его лице не промелькнуло ни одной эмоции. А я в голове перебирала миллион разных мыслей и вопросов. Что случилось? Он до сих пор на меня злиться?
Подошла к кровати и села на нее. А затем поняла, почему он попросил меня присесть. Жуткая и уже знакома боль, пронзила все мое тело, я даже закричать не смогла, просто задохнулась от выворачивающих на изнанку ощущений.
А затем все резко закончилось. Я открыла глаза и поняла, что уже лежу на кровати, свернувшись в клубочек. Сарида рядом нет. Полежала какое-то время, приходя в себя, боясь пошевелиться. Огляделась и увидела, что Сарид отошел к окну.
Я все же смогла привстать, опираясь на руки и задать хриплым голосом вопрос:
– За что?
Он обернулся и приподнял одну бровь.
– Ты так и не поняла?
В его голосе слышалась усмешка.
– Н-нет.
Меня все еще потряхивало от пережитой боли, и я даже говорить толком не могла. Лишь продолжала растерянно вглядываться в мужчину, пытаясь отыскать там Сэя. Но его не было. Его души там просто не было.
Он рассматривал меня какое-то время, затем все же сподобился объяснить, в чем же я провинилась.
– Прошлый раз ты попыталась сбежать от меня, и я предупредил тебя не делать глупостей, и более того, я решил, что это было не твое решение сбежать, а лишь глупый поступок, из-за которого ты чуть не погибла. Но сейчас же я понял, что ты вновь строишь планы на побег, более того, умудрилась каким-то образом вывести из строя двух архзаков.
– Это не правда! – попыталась вставить я несколько слов в свою защиту.
– Не смей перебивать меня! – практически зарычал Сарид на меня и его глаза вспыхнули.
Я от неожиданности даже вздрогнула. А он продолжил:
– Вначале я не поверил, что это сделала ты, но учитывая твои рисунки, – я опять открыла рот, чтобы хоть что-то высказать, но вновь увидела его злой взгляд и поняла, что, похоже, мои объяснения не желают слушать, по крайней мере, пока он не выскажется.
– Так вот, о твоих рисунках, ты хочешь сказать, что в них нет ничего такого? О твоем побеге?
– Это все не правда Сарид, я никого не трогала, это все пчелы! Это они меня просили помочь сбежать, и сами нарисовали эти картинки, пойдем я тебе все покажу и объясню!
Я слезла с кровати и хотела уже пойти в кабинет, чтобы показать, что там было в рисунках. Но сделать хоть один шаг у меня так и не получилось. У меня даже моргнуть не получилось. Я просто замерзла на одном месте, и услышала, как Сарид очень близко подошел ко мне со спины и, приблизившись к моему уху, начал зло и вкрадчиво говорить:
– Довольно! Я не желаю знать твоих глупых объяснений! Этот остров существует уже более тридцати тысяч лет! И пчелы, живущие на нем еще ни разу, ни с кем не разговаривали. И твои глупые сказки оставь кому-нибудь другому!
Он резко развернул меня и начал снимать мою одежду.
– Знаешь малышка, это я сам виноват, что слишком разбаловал тебя. Я дал тебе слишком много привилегий, тебе стало скучно, вот ты и решила заняться глупостями. Я тебя вновь прощу, но все же наказания тебе не избежать.
У меня в голове творился настоящий хаос. Мысли метались. Он мне не верит? Почему он мне не верит? Сэй всегда мне верил, а сейчас… где он? Очень сильно хотелось закричать, позвать его, но я была парализована. Это магия? Он меня обездвижил какой-то магией? Зачем?
Тем временем Сарид снял с меня халат, сорочку и нижнее белье, подхватил на руки подошел к кровати, положил на нее и начал раздеваться сам. Я пыталась пошевелиться, но моё тело совершенно не слушалось меня. Я смотрела на Сарида и все пыталась где-то там отыскать Сэя, мысленно докричаться до него, но его словно не было там. Передо мной был голый мускулистый мужчина, с замораживающим взглядом. Он лег на кровать и, подмяв меня под себя, коленями раздвинул мои ноги и безо всяких прелюдий и возбуждений, резко вошел на всю длину, в этот же момент я ощутила, что могу двигаться.
Я вскрикнула от боли и инстинктивно уперлась ему в грудь ладонями. Но Сарид, взял обе мои руки за предплечья, и завел их за голову, придавив к постели. А затем каким-то жутко спокойным голосом произнес:
– Если ты посмеешь убрать свои руки с того места куда я их положил, то я вновь тебя обездвижу, поняла?
Я смотрела в его глаза и понимала, что он не шутит, поэтому единственное, что смогла сделать, так это только кивнуть.
Было очень больно, ведь Сарид не стал ждать, когда я привыкну к его размерам и начал резко двигаться во мне.
Он наказывал меня, не справедливо, непонятно за что, и он не верил мне… Как же так? Ведь мой Сэй всегда мне верил…С каждым его движением с каждым болезненным толчком на душе становилось все холоднее и холоднее, и я просто вцепилась в простынь стараясь не всхлипывать.
Но вопреки душевной боли и обиды, мое тело почему-то решило возбудиться. И я ощутила, как боль внизу живота постепенно превращается в жар. И хуже того я услышала собственный стон от накатывающего на меня сильнейшего возбуждения и желания. Та Элла, что была в шоке от поведения ее любимого, куда-то исчезла. И на ее место вышла похотливая ничего не понимающая возбужденная кошка. И ей… или мне… уже было мало, мне хотелось, чтобы он входил еще глубже, и я уже сама начала выгибаться ему на встречу и стонать от какого-то животного возбуждения.
Я прикрыла глаза и отдалась ощущениям, а затем услышала рык Сарида. Он резко вышел из меня и, перевернув на живот, поставил на четвереньки. Надавил на мои плечи, а под живот подложил подушку. В итоге я с отставленной попой распласталась на кровати. И уже всхлипнула, желая, чтобы Сарид продолжил и вошел в меня, но вместо этого услышала, как он куда-то ушел.
Я хотела уже встать и посмотреть, куда он делся, но услышав его тихое "не двигайся", замерла.
Затем кровать прогнулась, и Сарид взял сначала одну мою руку, затем вторую и завел их обе за спину, перед глазами мелькнул пояс от халата, и я почувствовала, как Сарид связывает мои руки за спиной.
Мое возбуждение стало уходить и заменяться, на страх, похотливая кошка во мне недовольно зашипела и исчезла, и я уже хотела посмотреть на Сарида и попробовала привстать, но он руками придавил мои плечи к кровати
– Не двигайся.
Его голос был до странности тих и слишком спокоен, что очень разнилось с его недавним состоянием на грани взрыва.
– Сарид?
Я повернула голову в его сторону и немного попыталась приподняться вновь, хотя моя попытка не увенчалась успехом, так как связанные руки за спиной не давали мне этого сделать. От резко схлынувшего возбуждения, я вся задрожала, и мне стало до ужаса страшно, что он собрался делать?
Сарид приблизился к моему лицу и, посмотрев мне в глаза, начал так же спокойно и как-то безразлично говорить:
– Элла, послушай меня внимательно, и не вздумай перебивать. Ты ослушалась меня, и я тебя накажу, но поверь мне, я буду ОЧЕНЬ лоялен к тебе и по отношению к твоему ЕЩЕ одному глупому поступку, – слова «очень» и «еще» он специально выделил интонацией голоса, – и я хочу, чтобы ты поняла, что сбежать от меня у тебя не только не получиться, но ты даже мысли подобной не должна допускать. Поэтому сейчас я сделаю десять ударов рукой, и ты должна считать каждый мой удар, и просить следующего, а затем встать передо мной на колени и попросить прощения. И если ты искренне досчитаешь до самого конца, а затем поблагодаришь меня за то, что я дал тебе возможность исправить свою вину, и так же искренне на коленях попросишь прощения и поклянешься, что больше никогда не посмеешь даже мысли допустить о том, чтобы сбежать, то так и быть твой глупый проступок будет прощен.
Я расширила глаза от ужаса и сказанного мне тихим спокойным голосом Сарида.
– Я понимаю, что для тебя это ново, и что мы еще ни разу с тобой не пробовали подобные наказания, но ведь согласись Элла, что твой поступок тянул на более жестокое наказание. Ведь ты практически совершила измену. Я просто вовремя это пресек.
Какая измена, о чем он? Это же абсурд какой-то!
– Сарид, о чем ты? Какая измена? Даже если бы я хотела от тебя уйти, даже если и так, хотя я понятия не имею, куда мне идти и что делать в этом незнакомом мире, но даже если и так. О какой измене ты мне толкуешь!?
– Элла, ты моя наложница, ты принадлежишь мне, моя собственность, рабыня, а по закону нашей империи рабыня попытавшаяся сбежать от своего хозяина, как минимум будет наказана физически своим хозяином, но если он пожелает, то она будет казнена, а ее душа будет заключена в тело бесполого раба архзака.
С каждым его словом на душе становилось не просто холодно, там была настоящая Арктика. И это говорил мой Сэй? Тот, который провел в теле бесполого раба более пятисот лет? Нет, не может быть, Сэй не мог мне такого сказать!… Или мог? И я просто не знала, какой он на самом деле? Я придумала себе другого Сэя, а он оказался вот таким?
– Но я пока не буду вменять тебе измену, заметь – ПОКА, и ты будешь прощена. Но прощение свое нужно еще вымолить. Причем сделать это так, чтобы я поверил в твое искреннее раскаянье.
Я все еще смотрела в его глаза и ждала… чего? Чуда? Что все это неправда? Что это какой-то страшный сон?
– Элла, ты все поняла? Или тебе еще раз объяснить?
– Сарид, это не смешно… ты предлагаешь меня бить и я должна еще и считать и просить о каждом следующем ударе?
Не знаю, как я справилась с голосом и произнесла это так спокойно, но у меня все еще оставались какие-то надежды, вот я и решила переспросить и возможно все же вернуть моего Сэя?
– Элла, я и не смеюсь, я на полном серьезе. Если ты отказываешься, тогда я сейчас вставлю тебе кляп в рот, и ты получишь вместо десяти, двадцать ударов, а затем мы вернемся к нашему разговору, о том, чтобы тебе заслужить передо мной прощение.
Я с открытым ртом слушала весь тот бред, что нес Сарид, и пыталась сообразить, что вообще происходит? О чем он вообще сейчас говорит? Но мой мозг, как назло впал в какой-то ступор. Я просто не могла поверить, что Сэй способен, на то, что он мне говорил. Просто не могла, вот и молчала и с изумлением смотрела на него.
– Ну, так что? Мне вставлять кляп?
Я прикрыла рот и кивнула. Естественно все еще глупо надеясь, что Сарид сейчас отступиться и прекратит весь этот странный фарс, с моим наказанием. Но он не отступился и куда-то ушел. А затем вернулся, и я даже не сообразила, как он так резко двумя пальцами нажал на мою челюсть, и в мой уже открытый рот засунул мои же собственные трусики.
– Что ж, Элла, я тебя предупреждал.
И я ощутила первый хлесткий удар по моей попе, а затем второй и третий, и сильная обжигающая боль начала затапливать мой все еще удивленный разум, до меня стало доходить, что он не собирается останавливаться…
На пятом ударе я попыталась дернуться и повалиться на бок, избегая болезненных ощущений, но Сарид, тут же придержал меня за мои связанные руки, вздернул их вверх. Я услышала хруст и поняла, что теперь болит не только попа, но и оба плеча. А Сарид продолжил свои хлесткие удары. Он чередовал их, обжигая болью то одну то вторую ягодицу, и я уже не помню на каком ударе, но все же заскулила. Мой разум все еще сопротивлялся осознанию, того, что сейчас мне делал больно единственное любимое существо в этом мире. Да и во всей, пожалуй, жизни. Где-то примерно на семнадцатом ударе я заплакала. Слезы покатились ручьем из моих глаз. Но это были не слезы боли, это было осознание, осознание того, что тот, кого я боготворила, кого безумно любила, сейчас приносил мне самую настоящую боль. И за что? За то, что не поверил? Это же так не справедливо!
Последние удары были самыми болезненными. Но физическая боль была не что по сравнению с душевной.
Когда он прекратил меня бить и вынул кляп, мой глупый разум все еще цеплялся за веру в то, что Сарид сейчас начнет извиняться передо мной, что он раскаялся и понял, что просто поступил так из-за того, что разозлился, однако я услышала совсем другое.
– Ну что Элла, теперь ты готова, считать удары и просить каждый следующий?
Его голос был до отвращения тих и спокоен. Он даже не запыхался, словно мы только что вели неспешную беседу за чашкой чая, а Сарид решил спросить: "Какая сегодня погода?".
– Элла, я не слышу тебя.
Он держал перед моими глазами в своих руках мои трусики, которые вытащил у меня изо рта и смотрел, ожидая чего? Моего согласия?
– Что ж, видимо твое воспитание придется продолжить.
И он вновь засунул мне мои же трусики в рот.
На этот раз я ощутила самую настоящую агонию, от которой зашумело в голове. Каждый удар был не просто болезненным, это было то, чего я уже практически не понимала. И он не останавливался, бил и бил, хлестко, размеренно, кончиком пальцев. Кляп не давал мне кричать, получался лишь стон. Я потерялась в болезненных ощущениях, в голове шумело, и я уже не понимала, что вообще происходит.
Даже не сообразила, когда удары прекратились, потому что, кажется, в тот момент просто отключилась.
Но на этом мои мучения не прекратились.
Очнулась я от дикой боли. Он даже не стал меня развязывать, а просто вошел в другое отверстия. Безо всякого растяжения или смазки. Он придавливал мою шею к кровати и насаживался с силой. Мне казалось, что я отключилась несколько раз, а потом вновь приходила в себя и опять от боли и собственных криков. Так как кляпа уже не было.
Когда же он все же кончил. Я вообще уже не чувствовала на себе живого места. В голове шумело, перед глазами плавали черные точки.
А затем я вновь услышала его голос.
– Ну что? Начнем сначала? Ты будешь считать, и молить меня о прощении?
И я закивала головой. Не было уже ничего: ни меня, ни моей гордости, было лишь желание прекратить эту боль раз и навсегда.
И я считала, и просила каждый удар, а затем стояла на коленях из последних сил и молила о прощении, стараясь изобразить искренность. Я даже не подозревала о таких своих артистических талантах. Но в тот момент я мечтала лишь ободном: чтобы Сарид ушел, чтобы прекратил и оставил меня в покое!
А он сидел расслабленно в кресле, и попивал кокой-то напиток. Он уже не был для меня Саридом, он был хозяином, и обращаться к нему я могла исключительно на вы. Перед уходом, когда я все еще стояла на коленях, так как разрешения встать не было, он надел на меня другие браслеты, на руки и ноги.
– С этими браслетами тебе из комнаты запрещено выходить. Пока я не решу, что ты этого достойна. Урок ты сегодня усвоила, но нужно будет закрепить.
Я рассматривала узоры на ковре, а в голове моей была какая-то странная пустота и холод. Когда он, наконец, ушел, единственное на что я была способна, так это добраться до кровати, залезть на нее и свернуться калачиком, уставившись на стены.
***
Я лежала на кровати и рассматривала узоры на стене. В голове роилась тысяча и одна мысль. Они то появлялись, то ускользали, усилием воли, я пыталась заглушить крутящиеся картинки прошлого дня в моей голове, но ничего не получалось. Не хотелось, не думать, не вспоминать о том, что произошло вчера. Но, к сожалению, боль во всем теле, ссадины на спине и ягодицах и жжение между ног, не давали мне забыть… Забыть, что Сэя больше не существует. То существо, что издевалось и мучило меня в течение всего дня это не Сэй! Оно не могло быть им!
Наверное, так мне было легче. Ведь легче думать и знать, что любимого больше не существует, что он исчез? Потому как поверить в то, что тот, кого ты любила больше всего на свете, способен принести столько боли? Нет! Его душа исчезла!
Я зажмурилась, и слезы опять потекли по моему лицу. Как назло в голове постоянно крутились воспоминания вчерашнего дня.
Если бы я не убрала мой альбом? Если бы он не увидел эти рисунки? Он бы не сделал мне больно?
Ну, давай Элла, еще найди ему оправдания какие-нибудь, себя обвини в случившемся!
Он сделал это и ни капельки не раскаялся. В его глазах было лишь это холодное яркое солнце и все! Хуже того, он еще и возбуждался при этом. Я же видела, что с ним происходило. Видела и все понимала! И от этого мне становилось все больнее и больнее. И даже физическая боль была ничто по сравнению с душевной.
Я закрыла лицо руками. Как же сделать так, чтобы воспоминания исчезли? Как же все вернуть? Как вернуть моего любимого эльфа, и возможно ли это сделать? И даже если он вернется смогу ли я ему простить то, что он сделал когда-нибудь?
Да и что вообще будет с моей жизнью дальше? Ведь Сэйя больше нет… Даже два с половиной года назад, когда я попала в этот мир, я и то не чувствовала такую подавленность, растерянность и одиночество, как сейчас. Ведь тогда я еще не знала, что значит полюбить, а потом потерять…
Новые магические браслеты, что Сарид надел мне вчера, на предплечья и лодыжки звякнули друг об друга, когда я немного пошевелилась, и от этого звука мне стало еще противней на душе. Воспоминания не отпускали. Его отточенные команды, его абсолютное спокойствие, его дрессировка. Я чувствовала себя собакой. В жизни не испытывала худшего унижения. Даже когда продавали на рынке среди рабов, и то не ощущала себя настолько гадко.
Я еще долго лежала на кровати пытаясь успокоиться и, наверное, не заметила, как задремала.
Меня разбудил какой-то звук. Сквозь сон мне показалось, будто я у себя дома в своей маленькой одинокой, но такой уютной квартирке, сильный ветер колышет дикую яблоньку за окном, а ее ветки стучатся в моё окно своими кончиками. На душе стало так хорошо и тепло, что когда я открыла глаза, то даже не сразу сообразила, где нахожусь, и что это за странный звук, словно кто-то усиленно тарабанит в окно. Но когда я пошевелилась и почувствовала боль во всем теле, то волшебные ощущения уюта и спокойствия мгновенно исчезли, а душа вновь заплакала.
Звук никак не прекращался, и я все же решила сходить и посмотреть, что же случилось. Вставать было мучительно трудно, и путь до окна в каких-то пару метров показался мне непреодолимым препятствием. Но стиснув зубы, хватаясь за кровать, а затем и за стенку, я смогла пройти это расстояние.
Это был пчело-человечек. Он стоял в ночи и стучался в окно. Я даже сразу и не сообразила, что это он, так как темнота на улице показывала лишь человеческий силуэт.
Я открыла окно, и пчело-человек переместился в мою комнату.
Я с грустью посмотрела на свои новые кандалы и на него.
– Я не смогу тебе помочь, мне жаль. На мне теперь вот это и я даже из собственной комнаты в гостиную не могу выйти без разрешения моего х… – слово "хозяин" застряло у меня на языке, я обняла себя в защитном жесте и отвела глаза в сторону.
Было стыдно даже перед этим непонятным существом. О своей боли и унижении никому и никогда не хотелось рассказывать.
Я ощутила прикосновение, наверное, пару дней назад взвизгнула бы, но сейчас лишь посмотрела на своего безмолвного жужжащего собеседника. Его псевдо палец осторожно касался моей руки.
Затем его рука изменилась и превратилась во что-то напоминающее нож, которым он сделал вид, что режет запястье другой руки. Капли псевдо-крови из жужжащих пчел начали капать ему на запястье второй руки, которая опять изменилась и показала разваливающийся псевдо браслет. Затем он поднес свою руку к ногам к каждой по очереди и вновь повторил свою пантомиму.
Я внимательно проследила за этим действом и уставилась на пчело-человека с удивлением.
– Ты хочешь сказать, что моя кровь способна избавить меня от этих браслетов?
Пчело-человек активно закивал своей головой с такой силой, что она опять начала рассыпаться.
Я внимательно осмотрела свои покои, но ножа в них не было, был лишь канцелярский нож, но до него мне было не добраться, ведь он лежал в кабинете, а я даже из комнаты выйти теперь не могла.
Но потом я вспомнила о собственных когтях. Вчерашнее воспоминание о том, как Сарид выбивал из меня обещание больше даже не думать об обращении, вновь болью отозвалось в моем сердце.
Но мне уже было все равно. Если пчело-человек прав, то я смогу освободиться. Я прикрыла глаза и представила себя кошкой. Когда открыла, то сразу же ощутила, как вся боль в моем теле пропала.
Со злостью полоснула по запястью когтем и направила капающую кровь на браслет, даже не почувствовав боли. Мысль о том, что если бы я обратилась сразу же, то физической боли давно бы не было, старалась не развивать. Потом, потом я буду думать об этом, а лучше вообще не думать и забыть!
На моих глазах капли крови, капающие на браслет, зашипели и словно серная кислота начали разъедать браслет. Я поверить не могла своим глазам. Посмотрела на упавший браслет, а затем перевела удивленный взгляд на пчело-человека.
– Откуда ты знал?
Но он вместо того, чтобы ответить на вопрос закрутил пальцем и указал на часы висящие на стене, а затем указал на вход.
– Нужно торопиться?
И пчело-человек активно закивал.
– Ладно, все вопросы потом! – проговорила я сама себе и принялась снимать остальные браслеты.
Пришлось еще раз разрезать себе уже другое запястье, чтобы снять последний браслет. Мельком взглянула на быстро затягивающиеся раны, стараясь не заострять на этом внимания. Нет времени.
Я бросилась к шкафу с одеждой и, скинув халат, быстро натянула топик с открытой спиной и короткие шорты.
Пчело-человечек зажужжал сильнее и громче и замахал руками, указывая на выход.
Мы оба выпорхнули из окна и полетели к ярким звездам. Я старалась лететь следом за пчело-человечком, так как боялась вновь врезаться в купол и не заметить его. Но когда мы подлетали к нему, то я все же увидела переливающуюся полупрозрачную плотную пленку.
Мы действовали по плану пчело-человечка. Я даже не стала о чем-либо задумываться, и на автомате воткнула когти в пленку и разорвала ее. Охранная сеть не заставила себя долго ждать, и пчело-человек разделившись на две части, оттолкнул меня с траектории выстрелившей сети. Пока первый пчело-человечек путался в магической сети и уже камнем полетел вниз, второй схватил меня за руку и протащил через разрыв.
Мне оставалось лишь рот раскрыть в недоумении, когда часть пчел унеслась в темноту.
– Но как же … – попыталась я узнать у пчело-человека что же будет с теми пчелами, но он дернул меня с такой силой от, что пришлось подчиниться.
Позже, когда мы отлетели от защитного купала на далекое расстояние я поняла, почему он так торопился. Купол засветился, заискрился и начал кидаться электрическими разрядами во все стороны.
Пчело-человечек не дал мне досмотреть это фееричное зрелище, и продолжал тянуть меня куда-то в темноту, крепко держа за руку.
***********
Тривиан был не просто зол, он был в бешенстве. Мало того, что Сарид почему-то не явился к послу, хотя организовать их тайную встречу стоило многих нервов. Так посол еще и после этого ни с того ни с сего вдруг прервал миссию и потребовал, чтобы ему срочно открыли портал, причем портал не на континент вампиров, а на побережье. Мальчику, видите ли, приспичило покататься на корабле. Причем очень срочно! Не хочет он порталом, подавай ему корабль!
Самое странное, как сообщили из Слиния, вампир с делегацией сел именно на корабль и отчалил в сторону континента, а не куда-нибудь еще. Провожали его долго – целые сутки, но корабль плыл ровно по курсу, никуда не сворачивая. К тому же Тривиан сообщил по всем портам побережья, чтобы следили за кораблем с делегацией вампиров и в случае чего сразу же сообщали магу. Вдруг вампиренышь затеял какую-нибудь странную игру?
А еще за эти дни он так и не успел даже толком пообщаться с рыжей бестией. По-другому ее никак не назовешь!
Тривиан осторожно вошел в свои покои, стараясь смотреть по сторонам, и, конечно же, под ноги. Потому как за эти дни, он "нечаянно" умудрился упасть в собственной комнате уже пять раз, причем упасть так конкретно, что вырубиться сразу на несколько часов.
Маг уже подумывал избавиться от вредной девчонки, но потом опять душил на корню эту мысль. Он ее хочет! Значит получит! Ему просто некогда ей заняться, вот девчонка и успевает, над ним куражиться.
Тривиан с опаской шел по собственной гостиной, каждый раз ожидая нового финта. Прошлый раз на него "упала" огромная древняя ваза пятого тысячелетия Онунского периода… не разбилась, так как фарфор был магически зачарован.... Зато Тривиан даже не догадался в тот момент поставить щит, поэтому вырубился сразу же, а когда очнулся, то имел честь наблюдать невинный и напуганный взгляд лисы, и ее извинения жалобным голосочком "простите, я вас не узнала, думала, это враги, пришли вас убивать". И так искренне она все это говорила, и даже слезу пустила. Что маг даже не смог как следует разозлиться, да и некогда ему было злиться! Нужно же было к встрече готовиться!
Сейчас он такого не допустит, это уж точно!
Вампиры уехали, Сарид опять закрылся с эльфийкой в подвалах, так как в комнату он ее уже не водит, похоже это надолго, так что у Тривиана куча времени, чтобы заняться лисой. О том, что Сарид последнее время стал, превращается в садиста, архимаг старался не думать. Об этом думать бесполезно, слияние с артефактом все равно уже произошло, так что Тривиан не забивал голову всей этой ерундой. Эльфика?… Ничего страшного, сама виновата, слишком сильно хотела быть рядом с Императором, пусть наслаждается.
Тривиан дошел до софы и увидел торчащее рыженькое ушко. Кое-как подавил мальчишеское желание ущипнуть его. Он очень тихо подкрался к Кине, стараясь не издавать ни звука и предварительно прошептав заклинание "невидимости", которое он изменил, так как нюх у лисы очень чувствительный и прошлый раз подкрасться незамеченным не получилось.
