Эльма Троу
Мечтатель. I. Дождь смоет всё
Глава вторая. Вдыхая запах жженой смолы
Вальтер сидел за столом и жевал одну и ту же булку вот уже полчаса. Руки невольно подрагивали, и он все не мог заставить себя пойти домой и лечь спать. Усталость чувствовалась в каждой клеточке тела, руки и спину ломило, однако сон бы точно не пришел к нему этой ночью. Уже почти все разошлись, а он все крутил в голове образы выбегающих из темноты воинов с поднятыми руками. Выживших безумцев отвели в лазарет, где ими сразу занялся местный лекарь.
«Проку от этого лекаря никакого». – с досадой подумал Вальтер и засунул в рот остаток булки.
Он перебирал в голове все, что знал о чудовищах и вылазках людей за пределы стен, однако ничего подобного не мог припомнить.
– Ты все еще здесь? – послышался голос Альдро.
Старик подошел к нему и сел напротив, кряхтя и тяжело дыша.
– Я сообщил все сиэру города, так что утром на совете будет решаться вопрос с этим кладбищем, – Альдро потер усы и снова наполнил трубку.
– Мы ведь могли отправить нескольких человек на стену с выжившими, – хриплым и сорванным голосом проговорил Вальтер.
Булка только мешала ему говорить, и в горле от нее уже начинало щипать.
– Мальчик, мы не должны были рисковать. Ты все видел сам. Ни один из этих воинов больше никогда не станет прежним, – сказал Альдро и заметил, как у Вальтера трясутся пальцы.
Тот проследил за взглядом старика и скрестил руки на груди, чтобы Альдро перестал смотреть на него.
– Такими вещами обычно занимается Вигнис. Я думаю, что кладбище отдадут под ее надзор, – проговорил сиэр.
– Слушай, Альдро. У меня возникло чувство, будто все, что происходит, не должно с нами происходить. Я ощутил это на той дороге, когда навстречу бежали обезумевшие.
Старик ничего не ответил. Он смотрел куда-то в пространство и сейчас его лицо сделалось особенно старым. Альдро сильно затянулся и выдохнул облако дыма.
– Чувства, предчувствия, – проговорил он и глубоко вздохнул, переводя взгляд на Вальтера. – Как бы не хотелось, Вальтер, происходит то, что происходит и ничего ты с этим не сделаешь. Нам остается только бороться.
В глазах старика отразилась какая-то неистовая печаль, которая будто вырвалась у него из души. Эта грусть была похожа на тоску по чему-то отдаленному.
«Не может быть нашим предназначением борьба за жизнь». – подумал Вальтер.
– Возвращайся домой, мальчик, и попытайся поспать, – сказал ему Альдро и, шаркая одной ногой, пошел в сторону конюшни.
«Сегодня никто из нас не будет спать»
Дожевывая сухой хлеб, Вальтер надел плащ и вышел на улицу. Он до сих пор чувствовал на коже запах стеганки отца.
«Он не отпустит меня, пока окончательно не смоется».
Вальтер медленно побрел вдоль дома, даже не оглядываясь по сторонам. Он поднял голову. Звезды все еще скрывались за плотной пеленой туч. Повезло, что он вообще их увидел, не часто можно наблюдать так много ярких звезд на западе. Вальтер наконец проглотил сухую булку и почувствовал, что теперь хочет пить. Пальцы у него все еще продолжали трястись, а в ушах по-прежнему звенел этот крик, этот разрывающий душу крик безумцев.
«Почему мы живем здесь? Разве мы не можем перебраться в другие земли?» – с этими мыслями Вальтер пнул одинокий камушек, который выбился из дорожной кладки.
Сердце потихоньку начало униматься, и Вальтер вдохнул воздух полной грудью. Нет, сейчас он точно не сможет спать. Он прошел по улице и свернул за угол. Мысли о случившемся караулили его и там.
Небо заплакало печальной изморосью. Поверхность плаща и волосы покрылись мелкими каплями, которые постепенно начали собираться в более крупные. Запахло влажными камнями мостовой.
Вальтер минул несколько арочных переходов и тут же попал на главную улицу. Сейчас город уснул, однако утром распахнуться ставни, словно глаза огромного существа. Начнут работать рынки, туда-сюда будут сновать дети, играя в салочки и выпрашивая у торговцев сахарных леденцов в виде причудливых существ.
Вальтер прибавил шагу. Холодный ветер, начал продувать его влажную голову. Миновав несколько низеньких домов с причудливой остроугольной крышей, из труб которых валил густой дым, он оказался перед высоким частоколом, покрытым черной краской. Из-за влаги, он блестел в свете одинокого фонаря, и Вальтеру казалось, будто забор кто-то вымазал ядом, чтобы никто не потревожил мертвых, упокоенных за ним.
Из глубокой вазы рядом с калиткой торчали ярко-красные цветы. Это было единственное кладбище, которым люди пользовались и находилось оно на самой окраине, у стены. Небольшой кладбищенский храм из черного камня не отличался огромными колоннами или изящными арками. Но его стены были искусно расписаны красными цветами и знаками Дора.
Вальтер помнил, что расписывал этот храм старик, которому было больше ста двадцати лет. Тот, стоял на деревянной лестнице и слой за слоем нанося краску на стены, рассказывал детям, расположившимся на ступеньках, разные сказки о Доре и о его любви к миру. Вальтер вспомнил, как нечасто ему удавалось сходить к старику и послушать истории о величайших в мире городах с невероятными куполами и арками.
Он задержался напротив вазы, колеблясь, и в конце концов взял в руки цветок. Прошел через калитку, затем по тропинке, выложенной круглыми срезами бревен. Тропинка подсвечивалась магическими свечами, которые горели здесь и на ступенях храма вечно, даже несмотря на дождь. Старик утверждал, будто привез их из тех волшебных городов, о которых рассказывал, однако многие считали, что он сторговал их на одном из морфийских черных рынков.
Вальтер подошел к храму, прошел вдоль его стен, едва касаясь пальцами грубого камня, искусно расписанного рунами, и вышел к захоронениям. Как и положено, прислонился лбом к знаку Дора, который был изображен на задней стене храма, и бросил монетку в маленький ручеек, протекавший вдоль стен. От воды исходил пар, что всегда удивляло Вальтера. Откуда проистекает эта вода?
Позади храма Вальтера встретили тысячи маленьких надгробий с выложенными на них деревянными шалашами. Некоторые из этих построек были украшены все теми же красными цветами, которые символизировали волшебный цветок мертвоцвет. По легендам он рос только возле чертогов Дора. Люди верили, что если умершему подарить красный цветок, то его душа обязательно найдет дорогу к заветным чертогам.
Вальтер тоже в это верил, по крайней мере искренне хотел верить. Он осторожно прошел между надгробьями, чтобы ничего не сломать и сел на траву напротив одного из них.
– Вот я и пришел, пап, – проговорил он и поставил цветок в центр маленького шалашика. – Со мной все хорошо. Я, как и обещал остался в городе, не ухал в столицу. Все еще служу у Альдро и помогаю старику Краузи в кузне.
Вальтер замолчал, потому что в горле у него защипало. Он убрал из шалашика уже засохший цветок. Несколько лепестков осыпалось и провалилось между дощечек, упав прямо на надгробье. Вальтер поспешно вытащил все лепестки и убрал в карман.
– Ты всегда говорил мне, что нужно жить по закону щита и меча. Сегодня произошло нечто…впрочем не важно что. Я подумал о том, а есть ли земли, в которых люди бы жили свободными от страха? Полагаю, что все же они есть, просто мы либо утратили их, либо не имеем смелости зайти дальше границ Западного Королевства. Быть может…
Могила молчала. С чего бы ей вообще говорить? Вальтер приник к могиле своего отца и бережно поцеловал землю.
– …Быть может когда-то мы не жили по такому закону.
Где-то в лесу за стеной раздались воющие звуки. От этого стражи всполошились и на переходных мостах вновь началось какое-то движение.
– Я надеюсь у тебя все хорошо, и ты добрался до чертогов, – сказал Вальтер и, поднявшись на ноги пошел домой.
Поспать ему так и не удалось. Как только голова Вальтера коснулась подушки, из ниоткуда тут же полезли нежелательные воспоминания. Он ворочался с одного бока на другой, несколько раз вставал, чтобы попить воды, ходил по комнате в состоянии между сном и реальностью. Голова начала болеть из-за того, что ставни в доме были наглухо закрыты и комнату заполнила одурманивающая духота. Вальтер не выдержал и впервые за всю жизнь этого дома открыл замок на ставнях ночью. Запрет на это был прописан в законах города «во благо горожан». Все до ужаса боялись, что в ночи их съест какая-нибудь тварь. Однако Вальтера сейчас это уже не волновало. Комнату постепенно заполняла приятная прохлада.
Вальтер глубоко вздохнул, сел на кровать, уперевшись головой в стену. Он так и уснул, чувствуя запах ночного дождя и слыша шелест деревьев под окном.
Проспал он недолго. Проснулся от того, что кто-то к нему стучался. Накрывшись пледом матери с головой, Вальтер поплелся к двери. Он дернул ручку и, приподняв дверь, отворил ее. Несмотря на то, что небо было свинцовым и почти не пропускало солнечный свет, на улице было довольно ярко для человека, который спал менее пары часов. На пороге стояла светловолосая девушка крепкого телосложения. Она была в серой шинели из плотного сукна, которая особенно подчеркивала ее лазурно-серые глаза.
– Привет, Нао, ты что-то хотела? – спросил Вальтер хриплым голосом, который все еще не восстановился после разведки.
– М-да. Выглядишь очень плохо, ты извини, но я тебя побеспокою. Я пришла вот с этим, – сказала она и, улыбаясь потрясла перед ним мешочком, от которого шел чарующий и дурманящий аромат выпечки. – Булочки от бабушки Иерен.
Вальтер, щурясь, смотрел на нее несколько мгновений, пытаясь сообразить, что происходит.
– Так что, на пороге будем завтракать или ты меня пустишь? – спросила она.
– О да, прости пожалста, – опомнился наконец Вальтер и отошел немного в сторону.
Он перебирал в голове, когда они с Нао договорились о завтраке и никак не мог вспомнить. Быть может, это было вчера, а быть может то вчера, которое для него сегодня было позавчера?
Пока Нао снимала шинель, Вальтер помчался в купель, которую сделали в доме еще мать с отцом. Он все еще пах стеганкой и ночным походом. Вальтер быстро умыл лицо и наскоро причесал черные, словно смола волосы, которые из-за его невероятной позы для сна смялись и теперь очень глупо торчали сбоку. Глубокие складки под глазами после трехкратного умывания холодной водой немного разгладились.
Из кухни слышалась возня. Нао явно искала чайник и никак не могла его найти. Вальтер переодел свитер, надев чистый и, бережно сложив плед в шкаф вышел из купели.
Вальтер прошел через коридор и оказался в комнате. Слева от входа вплотную к стене была установлена печь, на которой семья Вальтера всегда готовила. Коридор сворачивал вправо и где-то в темноте виднелась лестница, ведущая на второй этаж, в комнату родителей. На противоположной стене было окно, которое Нао по всей видимости закрыла. Подоконник переходил в стол, который был завален пергаментами и книгами, каждую из которых Вальтеру удалось достать с большим трудом через третьи руки. В основном это были предания и легенды о мире и его сотворении, однако в них Вальтер видел некую надежду.
Справа от входа стояло плотную друг к другу два узких стола, а над ними висели полочки из темного дерева, заставленные посудой матери. Везде были следы воска и свечи. Вальтер частенько засиживался с пергаментом и чернилами в руках, потому что то, что он чувствовал он мог отдать только пергаменту в виде истории или пары четверостиший.
Нао стояла возле печи и наливала воду в чайник. Суконные кюлоты, гетры на тридцати металлических пуговицах, и немного великоватая в рукавах рубаха – все как обычно. Поверх рубахи к бедрам спускалась кожаная жилетка. Ее когда-то Нао стащила у отца и перешила под себя. Вальтер вспомнил эту забавную историю и тихо усмехнулся, вспоминая, каким было удивленным лицо Краузи, когда он увидел свою жилетку на дочери.
– Что? – спросила она, подняв голову.
– Да нет, просто вспомнил, – Вальтер тут же подскочил к кровати и быстро ее заправил, чтобы не позориться. – Эта жилетка.
– Ах да, весело было, – усмехнулась Нао. – Помнишь, как он потом пыхтел и посматривал в мою сторону?
– Да помню. А как он задавал вопросы будто бы невзначай, помнишь?
Нао кивнула и, закончив с чайником села на стул. Она явно нервничала. Это было видно по тому, как она трепала кончик собственной косы.
– Мы сейчас позавтракаем и пойдем в кузню, да? – спросила Нао.
Вальтер вопросительно посмотрел на нее. Она ответила ему непонимающим взглядом.
– Нао, ты же знаешь, что мне это важно…
– Это то, о чем я хотела с тобой поговорить, – перебила она.
Вальтер глубоко вздохнул и отвел взгляд.
– Я сегодня утром узнала о том, что случилось во время ночной разведки. Мне очень жаль и мой отец и я… Мы не хотим, чтобы ты ходил за стену хотя бы сегодня.
– Для меня это очень важно, Нао, ты же все понимаешь. Утром на дороге вполне безопасно и, если что, я всегда смогу отбиться от чудовища, – ответил ей Вальтер и подошел к двум столикам, чтобы достать кружки с верхней полки.
– Я понимаю, что эти прогулки очень многое для тебя значат и знаю, что так ты чувствуешь себя свободнее, однако прошу тебя, хотя бы пока не решится вопрос с этим старым кладбищем не ходи за стену один.
Вальтер услышал, как она поднялась со стула и подошла к нему сзади. Он поставил на стол кружку. Нао накрыла его руку, держащуюся за обод чашки, своей вечно холодной и огрубевшей от работы в кузне ладонью.
– Мы с отцом очень за тебя беспокоимся, Вальтер, – проговорила она и прижалась щекой к его спине. – Ты нам очень дорог…ты дорог мне.
Вальтер глубоко вздохнул. Он не хотел беспокоить Нао и ее отца. Внутри него все переворачивалось и сопротивлялось, однако чувствуя тепло девушки и ее настойчивость, которая буквально витала в воздухе, он сдался.
– Хорошо. Я не пойду один за стену сегодня, ладно?
«Встану раньше завтра и схожу. Они даже не узнают о том, что я был за пределами стен.» – подумал Вальтер, вспоминая о мягком мхе и запахе хвои.
Невольно он попытался вдохнуть лесной воздух полной грудью, однако почувствовал духоту комнаты. Его всегда удивляло собственное стремление в лес и поражала боязнь людей этого места. Столь манящего своими загадками и удивительными тайнами. Мы можем умереть, даже находясь дома, обратившись в чудовище, и поубивать всех вокруг себя. Так зачем закрываться в эти коробки? Чтобы умереть в одиночестве? Внутри собственных клеток, в которые мы себя загнали?
Вальтер вспомнил, как неделю назад вошел в комнату отца и вместо него увидел нечто, вылезающее из-под шкафа. Оно уже не было похоже на человека и смотрело на Вальтера мертвенно-бледным взглядом.
Вальтер вздрогнул, как тогда на пороге. Его мысли прервало пыхтение и посвистывание старого чайника.
Нао немного сжала его руку и отстранилась. Вальтер почувствовал, как без нее ему стало холоднее.
«Дорог». – повторил он ее слова про себя.
– Спасибо тебе, – сказала она, улыбнувшись ему. – Ну что, голоден?
Вальтер, все еще чувствуя ее тепло на своей спине, не ведая, что делает приблизился к ней. Он ощутил аромат, исходящий от ее тела, не похожий ни на один запах в мире. Волосы Нао все еще хранили в себе запах утреннего дождя и были пропитаны ароматом горелой смолы, ведь в кузнице они топят печи именно хвойными деревьями. Вальтер осторожно уткнулся в лицо Нао. Он почувствовал горбинку ее носа, ощутил дыхание Нао. Она закрыла глаза. Вальтер мягко поцеловал ее в щеку и нежно потерся, чувствуя ее бархатную кожу и вдыхая ее мягкий аромат.
«Смола сгорает». – подумал он.
Чайник пронзительно засвистел.
По дороге в кузню Вальтер и Нао решили пройтись по рынку. Им нравилось рассматривать причудливые и странные вещи, которые привозили из первой столицы – Аур. Нао всегда интересовали кованные диковины. Мелкие кольчужные вплетения, доспехи с особыми креплениями, изящные детали, которые делали доспех более функциональным и носибельным – все это было ее страстью. Именно Нао изобрела все те доспехи, которые носили разведчики их города. Краузи – ее отец, считал ее достойной преемницей и готовил ее к тому дню, когда она станет хозяйкой кузни.
– Пап, мы уже здесь! – закричала Нао, входя в кузню и раздеваясь.
– Что-то вы поздновато, – отозвался от наковальни Краузи.
– Взгляни, пап, какое плетение, – сказала Нао, показывая ему образец, который стащила на рынке. – Думаю, если доработать здесь и здесь, то может получиться очень даже неплохо.
Старик был такого же крепкого телосложения. Несмотря на возраст, в нем было еще много силы. Он мог день напролет орудовать кувалдой и раздувать меха, однако последнее время стал жаловаться на боли в коленях и кистях. Как бы старик себя не убеждал в обратном, время уже начало брать свое.
Краузи оставил молот и подошел к дочери. Сначала он посмотрел на плетение, затем что-то тихо ей сказал. Она так же тихо ему ответила с небольшим раздражением морща нос. Вальтер принялся за работу.
– Вальтер, на тебе сегодня меч Арни из твоего отряда и нужно будет починить пару щитов. Справишься? – спросил кузнец, возвращаясь к работе.
– Да, Краузи, – ответил он и заметил, как Нао улыбнулась ему.
Вот уже несколько дней она занималась одним очень важным заказом. В нем она отрабатывала свою новую технику вплетения кольчуги в стеганую куртку, чтобы ускорить сборы и сделать ношение защиты удобнее.
Днем за обедом Вальтер и Нао заболтались, поэтому им пришлось задержаться допоздна из-за объема заказов.
– Ну, а что было дальше? Вот ты говоришь, что они безумно друг друга любили, но всегда в таких легендах бывает какое-то «но», – с улыбкой проговорила Нао, закрывая очередное кольчужное кольцо щипцами.
– Дор создал этот мир, основываясь на хаосе, а Упавшая Звезда, как гласит легенда, хотела навести порядок в безумии мира, – ответил Вальтер, вправляя основу щита. – Она решила начать со своего Королевства и без ведома Дора создала прекрасных созданий лунар. Однако мир хаоса их извратил и за то, что Упавшая звезда оспорила идеи Дора и подвергла мир опасности, он забрал ее волшебную Искру и заточил любимую в Северной столице Рантродон. Однако не смотря на все, лунары стали самыми искусными мастерами и великолепными учеными.
– Хотела бы я на них когда-нибудь посмотреть. Папа говорил, что видел однажды лунара в столице.
– Да, статные существа, – произнес он задумчиво. – Когда на них смотришь, кажется, будто звезды сошли с небес. Однако в деловых разговорах они напыщенные и завышающие цену гаденыши. За свои магические механизмы они дерут неподъемные суммы.
– Пап, – пытаясь осадить отца проговорила Нао.
– А что пап, то? – развел руками Краузи. – Говорю так, как оно есть. Если с морфами еще можно как-то договориться, то с лунарами нет.
Вальтер невольно улыбнулся.
– Ну что, давайте заканчивайте уже, я пойду ужин приготовлю, – сказал Краузи. – Вальтер, оставайся.
– Да мне как-то…
– О да, и правда, время позднее, поешь с нами? – поддержала отца Нао. – Чего ты как не свой?
Вальтер провел с ними замечательный вечер. В этот день ему не нужно было идти за стену с отрядом Альдро, однако его все не отпускала мысль о том, что же произошло на той дороге.
Глава третья. Праведный палач
Вальтер проснулся еще до того, как часы пробили шесть утра. Он быстро оделся и, распихав по карманам пергаменты и чертила, выскочил на улицу. Когда он вышел, было еще темно, однако на горизонте виднелся четкий фиолетовый градиент, намекающий на утро. Этой ночью Вальтер спал с открытым окном и теперь чувствовал себя прекрасно. Разум был затуманен и все еще находился во сне, однако тело несло его вперед, в сторону стены.
Он взобрался по лестнице, которая находилась между двумя высокими каменными домами с широкими трубами. Пока поднимался, слышал, как люди просыпаются внутри, как ругаются и ищут штаны, готовят завтраки и в суете собираются навстречу новому дню. Через щели в ставнях на улицу проникали невероятные запахи кофе и чая, жаренного хлеба и яиц. У Вальтера тут же потекла слюна. Он задержался на лестнице, где-то посередине и вдохнул легкими букет ароматов, закрыв глаза.
Вальтер представлял себя дома за столом вместе с матерью и отцом. Он как сейчас слышал ворчание отца и настойчивые призывы матери идти за стол. Как же вкусно она готовила.
Вальтер опомнился, почувствовав, что руки начинают замерзать и двинулся дальше. Взобравшись на арочный мостик, он помчался в сторону ворот. Мимо него проходили уставшие стражи. Эти зевающие ребята уже закончили работу и шли домой отдыхать, шумя своими доспехами.
С мостков Вальтеру казалось, что весь город у него прямо на ладони. Он остановился, спугнув целую стаю воронов с башни и восхищенно оглядел просыпающийся город. Вороны с криками разлетелись и тут же часы пробили шесть. Огромные колокола возвещали всему городу, что скоро встанет солнце. Несколько ставен на глаза у Вальтера распахнулось и люди впустили в свои комнаты ветер. Тот, играя с их волосами, проник в покои и наполнил пространство утренней свежестью.
Невольно Вальтер рассмеялся при виде такой прекрасной картины. Он помчался вперед навстречу восходящему солнцу. За стеной, освещенной огоньками, на ветру волновался, словно океанская бездна, лес, и сейчас Вальтер готов был броситься с головой в эту бездну и утонуть в ней. Он чувствовал, как лес манит его, как ветер подхватывает полы его плаща и тянет вслед за собой.
– Вальтер, ты куда опять? – спросил идущий навстречу воин.
– Наружу, Арке, наружу! – восхищенно воскликнул Вальтер.
Арке вздохнул и, закатив глаза, поплелся дальше, не имея сил вновь уговаривать Вальтера не ходить. Большая часть стражей просто привыкла, что Вальтер немного со странностями. По началу, как ему казалось, стражи даже делали ставки на его выживание и, как ни странно, его это даже забавляло.
Вальтер подошел к проходной двери, которую охраняли двое. Он показал им свой пропуск разведчика, который был отпечатан на толстом куске кожи в виде круга.
– Ну что…, – один из стражей прищурился и записал имя в книгу, которая лежала на столе. – …Вальтер. Куда собрался, по грибы или по ягоды?
– А вот это тебе зачем? – спросил второй, почесывая лысину и указывая на пергаменты, которые торчали у Вальтера из карманов. – Чудовищ птичками бумажными кормить собрался?
Оба стражника рассмеялись. Вальтер действительно многие из своих произведений, написанных на пергаментах, складывал в форме маленьких птиц, а именно ласточек. Некоторые его сказки любили читать дети с рынка и они безумно радовались этим пергаментам.
В ответ стражникам Вальтер улыбнулся.
– Кхаер, Лерни, я сама им займусь! – послышался женский голос с соседнего мостка, который плавно переходил в дорожки вдоль стены. – Займите пост внизу.
Шумя доспехами в их сторону уверенным шагом, шла девушка. Ее шея была хорошо защищена изящными металлическими пластинами, которые плавно переходили на часть лица. Удлиненная стеганка голубого цвета делала ее визуально выше. Из-за этого она казалась невероятно грациозной. На груди виднелся специальный ремень, который носили только арбалетчики. Его придумала Нао. Этот ремень позволял воину быстро достать арбалет из-за спины, попутно натягивая тетиву. На боку на цепочке болталась увесистая связка ключей.
– Тироу, он опять собрался наружу, – сказал один из стражников, указывая на Вальтера так, будто он конфету из вазы стащил перед обедом.
Она стянула одну перчатку и засунула в подсумок, который болтался у нее на поясе.
– Что в словах «Займите пост внизу» вам не ясно? – спросила она, подбоченившись.
Оба стражника перестали смеяться и друг за другом зашагали по лестнице, ведущей в сторону главных ворот.
– Ведьма, – буркнул один из них ей в спину и усмехнулся.
Тироу повернулась к Вальтеру, не убирая рук с пояса и уставилась на него своими глубокими зелеными глазами. Она вытянула ладонь вперед, как бы прося что-то.
– Это не правда, – сказал Вальтер.
– Мне плевать, что они обо мне думают. Главное, чтобы они подчинялись, остальное идет ко всем чертям.
Повисла пауза. Тироу протянула руку, словно ожидала, что Вальтер что-то ей даст.
– Нет у меня новых стихов, Тироу, – проговорил Вальтер. – Их и не будет, если ты меня не пропустишь.
– Лесной дух тебе подсказывает строчки? – спросила она.
– Нет же, ну прошу тебя.
Тироу демонстративно нахмурилась и с ее плеч свесились локоны пепельных волос. Сзади часть волос была собрана и зачесана в тугую и тонкую косу. Из-за этого Тироу ему сейчас напоминала Ледяную Королеву из детских сказок.
– Ты мне уже неделю обещаешь!
– Знаю, было немного не до этого, ладно? Я честно пишу новые, но мне нужно еще время.
Тироу немного смягчилась, видимо вспомнила ту ужасную разведку, в которую по счастливой случайности ее муж Руднэ не поехал. Она немного помедлила, крутя в руке чертило и все-таки поставила свою подпись в книге.
– Но не больше, чем на час, понял? – спросила она, вставляя ключ в замочную скважину.
Как только она отворила дверь, Вальтера тут же обдало холодным ветром.
– Я понял. Спасибо тебе, Тироу, – улыбнулся он ей и вышел через вторую дверь, которую днем оставляли открытой для приезжих торговцев.
Лес поприветствовал Вальтера мистическим воем, который исходил откуда-то из его глубин. Вальтер прошел по тракту и свернул на тропу разведчиков. Мистический вой смолк и остался только тихий скрежет деревьев на ветру. Отдалившись от развилки на приличное расстояние, на котором ее уже не было видно, Вальтер лег прямо на дороге, на своем излюбленном месте.
Это была небольшая опушка, через которую проходила тропа разведчиков. Отсюда открывался незабываемый вид, ради которого Вальтер каждый раз выходил из города, рискуя возможно собственной жизнью.
Опушка для него была неким оком в небеса. Огромные секвойи своими изгибающимися стволами тянулись до самых облаков и их верхушки исчезали в них бесследно. Маленькие ели тянулись за ними следом так, словно тысячи детей великанов протягивали руки вслед за своими родителями. Изящные рисунки, которые образовывали сияющие прожилки в коре пронизывали стволы всех деревьев. Мягкий свет рассеивался в утреннем тумане и разные цвета смешивались, пересекались, образуя непередаваемой красоты градиенты. В них можно было увидеть маленькие капельки тумана, витающие в воздухе.
Вальтер лежал так некоторое время и ему на ум приходили разные образы и мысли. Он все пытался вспомнить то, что рассказывал старик, расписывающий храм на кладбище.
«То были дивные замки с невероятными куполами и изящными переходами. Улицы были заполнены людьми и днем и ночью. Никто никогда не боялся гулять при свете луны. В городе процветало искусство, люди пели, танцевали и возводили прекрасные замки во славу хаоса и его создателя Дора.»
Внезапно Вальтер услышал смех. Он резко сел и начал смотреть по сторонам. Принюхался, однако характерного запаха не учуял. Затем он поднялся на ноги и медленными шагами прошел по тропе, уходя с опушки. Смех был тихим и иногда срывался на всхлипывающий плач. Вальтер начал напрягать слух, чтобы понять откуда он исходит.
Он прошел еще немного по тропе вперед и внезапно заметил какое-то движение среди деревьев. Некто или нечто шло очень медленно, шаркая ногами и тихо всхлипывая. Вальтер передвигался перебежками от одного дерева к другому, чтобы не обнаружить себя в случае, если это не человек. В глубине души он все же надеялся, что это чудовище, которое заплутало и не успело спрятаться от солнечных лучей, вот и стонет здесь от того, что свет разъедает его кожу.
Вальтер наконец смог разглядеть темную фигуру, перепачканную грязью. То, что он увидел поразило его до глубины души. Вальтер отвернулся, чтобы не видеть то, что там было. Он тяжело задышал, сердце, гулко отбивая ритм, застучало у него в груди. Перед Вальтером всплыло обезображенное лицо отца, превращающегося в жуткую тварь, которая пыталась его достать.
Вальтер замотал головой в попытках отогнать мысли, пришедшие на ум, однако звенящий голос отца все еще звучал у него в ушах. Этот голос сейчас сливался со смехом несчастной Вильмы, которая, обнимая себя руками, ходила по тропе по одной и той же траектории. Она накручивала круги и тихо всхлипывала. Ее лицо было обезображено ожогами. Коротко стриженные волосы были запутаны и испачканы в грязи. Часть доспеха отстегнулась и теперь волочилась по земле, иногда подпрыгивая на кочках и цепляясь за корни деревьев. Однако не ее состояние так сильно взволновало Вальтера. Он был готов броситься ей на помощь, но остановило его именно то, что было у Вильмы на правом боку.
Одежда в этом месте была зверски сдернута с нее, а доспехи разорваны в клочья, как тонкий алюминиевый лист. Из запачканной грязью руки отрастала лишняя часть тела, смахивающая на жуткий, измазанный кровью кусок мяса. На бедре виднелась ужасная зеленого цвета перепонка, которая больше походила на юбку для танцев. Этот отросток непроизвольно шевелился и уже начинал сиять, что означало только одно. Вильма постепенно становится одной из тех тварей, которые бродят здесь по ночам.
Вальтер еще раз обернулся в ее сторону. Теперь она плакала и шла к нему лицом. Вальтеру было тяжело на нее смотреть, для него она всегда была маленькой и веселой сиэршей, которая никогда не унывала. Она всегда подбадривала своих воинов и работать с ней было одним удовольствием. Ее глаза, влажные от слез, смотрели вперед с какой-то надеждой, будто кто-то сейчас придет и заберет ее отсюда. Она явно запуталась, потерялась и не могла найти выход на тракт.
Вальтер не мог привести ее к воротам. Это вызвало бы панику среди людей. Оставить здесь ее одну он тоже не мог, ведь она могла свернуть с тропы и заблудиться еще больше. Решение, которое приходило на ум, ему не очень нравилось, однако терять времени было нельзя.
Вальтер немного высунулся из-за дерева. Вильма тут же увидела его. Она не спешила подходить.
– О Дор, Вальтер, это ты? – воскликнула она сорвавшимся на хрип голосом.
– Да, Вильма. Я тебя постараюсь вытащить отсюда, хорошо? – спросил ее Вальтер, осторожно подходя ближе. – Мы пойдем в город, там тебе…
Голос Вальтера прервал отдаленный топот копыт откуда-то из леса. Вильма прислушалась и ее лицо исказилось в ужасе.
– Спаси меня. – тихо прошептала она и тут же застыла на месте, будто каменное изваяние.
Вильма закашлялась, из ее рта потекла кровь. Она согнулась пополам и рухнула на землю. У нее из спины торчала стрела с ярко-красными перьями, которая крепко вошла в ее легкое. Тело воительницы подергивалось, а новые отростки, подаренные ей лесом, тут же скукожились, словно завядшие цветы.
– Вигнис… – тихо прошептал Вальтер и ринулся прочь с дороги. Он оступился, споткнулся о корень и провалился в небольшой овраг, который находился рядом с тропой и был скрыт кустами.
