Элли Гарус
Согнутые руки
Как бы не так. Проснулся я спустя часа полтора от резкого хлопка около моего столика. Я подумал, что пробка с открытого шампанского вылетела сама, но нет… Бутылки на столе не оказалось, как и одного бокала тоже. Я перевернулся на другой бок кровати и опустил взгляд на пол – женский силуэт в белой рубашке с закатанными рукавами. Рослин сидела на полу в позе лотоса, пила шампанское и рассматривала картину ведущих гангстерских организаций в виде древа. От увиденного я даже быстрее проснулся.
– Роси…
– Ну вот, все-таки разбудила тебя. Я не хотела, прости. – Она даже не посмотрела на меня.
– Все нормально. Я сплю отрывочно, иногда всю ночь бодрствую.
– Развлекаешься так же, как твои дружки в спальнях? Я не могу уснуть из-за этих оргий за стеной, имели бы совесть, ведь знают, что я живу недалеко от них.
– Нет, хотя я бы не отказался расслабиться. Налей мне шампанского…
– Подай бокал. – Она налила мне полный и даже немного надпила с него, чтобы напиток не разлился по пути ко мне.
– А прилечь ко мне не хочешь?..
– Ты только не начинай наглеть, ладно? Я заметила, что ты смелости набрался, чтобы разместить у себя мои снимки.
– Особого удивления я не заметил в твоих глазах и голосе. Значит, ты уже знала, что я их забрал!
– Да, знала. Знаешь, слухи в доме дона Вито распространяются очень быстро. Я даже рада, что они оказались в твоих руках.
– Правда? Почему?
– Трудно объяснить… может потому, что здесь нет любопытных глаз, в отличие от гостевых комнат. И даже если ты приведешь сюда девицу для утех… она всего одна… Хотя я бы не хотела этого видеть!
– Я не вожу сюда девиц, уж поверь мне. Это дом моего отца, а я уважаю его традиции.
– Твои же гости, по-моему, не очень.
– Поэтому я и забрал картины к себе. Тебе интересно мое мнение о них?
– Они вульгарны. Эти две, по крайней мере… Когда Ромео показал их мне, я сказала, что тут видно мои соски, а он сказал: «Брось! То что надо! Я слегка их размою». Он не должен был печатать их.
– А мне нравится… Ты тут такая… – я закатил блаженно глаза. – Настоящий, скрытый, манящий секс!
Она молча осушила свой бокал, а затем сделала пару глотков прямо из горла бутылки.
– У тебя тихо тут. Если я расположусь вон на том кожаном диванчике, ты не будешь приставать?
– Посмотрим. – Я хитро улыбнулся, на что она никак не отреагировала, просто молча прошла к дивану и, закутавшись в плед, легла, отвернувшись лицом к стене.
Спустя двадцать минут я бесшумно встал с постели, чтобы закрыть на замок двери в мою спальню. Я хотел, чтобы она выспалась, но мне самому спать перехотелось. Я просто рухнул в кресло около камина, взял в руки первую попавшуюся книгу и постарался прочесть хотя бы страницу, но мои глаза не слушались, они хотели смотреть на нее – такую спящую, прекрасную и беспомощную. Она пришла ко мне, Джо. Ко мне… а это значит, она стала доверять мне чуточку больше. Стеречь ее сон сегодня буду я.
3. Bang-bang
Сквозь поверхностный сон я слышу мелодию. Она такая дивная, будто ее кто-то насвистывает мне прямо на ухо женским тонким голоском. Мне представляется, что я стою на краю обрыва, а ветер свищет женским голосом, мол, я свободен, я теперь заслужил узнать, что такое настоящая земная любовь. Странный сон, не находите? Звуки музыки, которые я услышал во сне, отчасти мне не приснились. Музыка действительно раздавалась на первом этаже, в гостиной… Быть может, во дворе, я до конца не разобрался спросонья. Мозг отказывался работать после нескольких ночей без нормального сна, но сегодня мне удалось вздремнуть, пусть даже неудобно съежившись в кресле. Я вдруг вспомнил, что ночевал в комнате не один. Бросил сонный взгляд на диван – Рослин незаметно упорхнула от меня. Детка, моя лучшая ночь была сегодня с тобой; спокойная, задумчивая, прекрасная ночь, проведённая под твое тихое сопение и потрескивание золотистых пузырьков шампанского в бокале, на котором остался след от твоих припухших губ.
«Хватит мечтать, – подумал я, – похоже, все готово к празднику, а музыканты в самом деле начали репетицию прямо на заднем дворике».
Сегодня погода была хорошая, солнечная. Почти как в Италии на берегу Лидо Ди Езоло. Отцу исполнилось семьдесят лет. Он крепкий малый, здоровья ему не занимать. Все знают, что дон Витольдо Макалузо – это целая эпоха итальянского бизнеса, рэкета и других вытекающих. Его любят и ненавидят власти, им восхищаются и ему завидуют. Он успел за эти годы побывать в сотне перестрелок, выжить после клинической смерти, обойти сухой закон и запрет на продажу наркотиков, сколотить семейный бизнес, потерпеть крушение, потом снова найти лазейки в системе и использовать их для своих целей, чтобы встать на ноги ради нас – своих пятерых сыновей, любимой единственной жены и внуков. Он любит шикарную жизнь, но в приоритете у него всегда будет семья; так было заложено ещё нашими предками – итальянцы имеют крепкие семьи. Почти все мои старшие братья (я самый младший в семье) женились по расчету. Лишь Маттео сам выбрал себе жену и ни капельки об этом не сожалел. Трое других братьев, Диего, Филипп и Мартин, успели развестись и даже повторно жениться – теперь уже по любви. А я… Да что я? Младший сын семейства, мне было все позволено, наверное, поэтому отец и не женил меня лет в двадцать – перед глазами был горький опыт моих братьев. Он думал, я нагуляюсь и по-настоящему полюблю выбранную им Сару. Жизнь – штука непредсказуемая, соглашусь, но чтобы настолько…
Я наспех принял душ, побрился и переоделся в классическую двойку с двубортным пиджаком. Такой весь из себя накрахмаленный… Терпеть этого не могу, но ради презентабельного вида перед многочисленными гостями вынужден иногда выряжаться. Скука! И почему этот элемент делового этикета не относится только к виновнику торжества?!
Ещё в холле я услышал музыку; официанты бегали с подносами в руках туда-сюда, дети верещали и прятались за длинными шторами, что закрывали окна. Все как всегда – вновь воцарился хаос. Ты же помнишь, Джо, как у нас бывает? Балаган, море гостей и дорогой выпивки.
Голова идёт кругом – быть может, из-за того, что я ещё не пришел в себя после сна. Или же шампанское было дрянью? Да, надо было пить виски… Достаю сигару, закуриваю. Моя двоюродная тетушка Лила бежит ко мне и крепко обнимает, целуя в щеки. Говорит мне восхищенно, что я возмужал и стал еще больше похож на отца в молодости. Тетя Лила всегда была мила ко мне и считала своим вторым ребенком – дополнением к дочери Джанин. Мы немного поговорили. Она не забыла поинтересоваться о свадьбе с Сарой, на что я размыто ответил, что обо всем заботится отец. Как же я не хотел вспоминать об этом событии! Честное слово, я даже непроизвольно сжал руки в кулаки. Сара ассоциируется у меня с агрессией, и я отнюдь не люблю бить женщин, но почему-то именно она вызывает во мне такие чувства!
Гостей становилось все больше. Весь задний двор был заставлен пышными столами, танцующими парочками, детьми… вдалеке играли музыканты, ребятню развлекали специально приглашенные клоуны и акробаты из цирка Дю Солей. Фонтан из шампанского в буквальном смысле поливал всех желающих. Я смотрел на все это, и мне вдруг стало так тоскливо, Джо. Тебя ужасно не хватает – с кем мне теперь пить за здравие собственного дона? Официант подошёл ко мне, предложил взять канапе с красной рыбой. Я съел парочку, легче не стало. Голова продолжала трещать. Чёртово шампанское.
До начала открытия праздника оставались считанные минуты. Я с облегчением подумал, что после открытия растворюсь в толпе – так никто не скажет, что меня не было. Мартин окликнул меня неожиданно, затем подошел сам и потянул за собой. Согласно древней традиции нашей семьи, пятеро сыновей объявляют о начале праздника (на два дня), затем под взрывы салютов и оваций мы перерезаем красную ленту с эмблемой нашего клана. Так должно было быть и сегодня, но Мартин завел меня в дом, и голос его был тревожным:
– Говорят, засада намечается. Планы сдвигаются. Отец уже в безопасном месте. Мы выпускаем Дадли и Кирана открывать праздник, я уверен, что с этой части все и начнется!
– Ты уверен в этой информации?! Это не очередная утка?!
– Знаешь, мне бы не хотелось словить пулю в отцовский юбилей. Детей забрали циркачи и уехали играть в парк развлечений. Они не догадываются.
– А остальные?!
– Как карта ляжет. Мы же не можем гарантировать защиту всем на территории особняка, где сейчас собралось более двухсот человек!
Сука!.. Не зря голова болела с утра! Я достал пистолет и бронежилет из сейфа в отцовском кабинете и спустился на первый этаж. Когда в последний раз мне доводилось стрелять, Джо? Помнишь нашу перестрелку в Чикаго? Тогда мне задело ухо, и я отказался его зашивать. Теперь остался шрам на всю жизнь, но они украшают тело настоящего гангстера.
Я застыл в проеме входной двери – меня вдруг осенило. Рослин Мэй… Я до сих пор ее не видел после ночи! Я поспешно выбежал на террасу и стал спрашивать о ней у всех попавшихся на моем пути. Кузен Марк отозвался сразу же, он сообщил, что видел ее несколько минут назад в беседке, но вид у нее был болезненный. Я попросил его найти Сальвадора Гаравани (отец Джо и Рослин) и предупредить его, что я уведу Рослин в безопасное место. Потом я ловко перемахнул через балконную ограду и побежал к беседке как ошпаренный, надеясь найти Роси. Она в самом деле сидела в беседке как в воду опущенная, угрюмо потягивая кофе. Лицо ее было бледным и хмурым. Я подскочил к ней и одним рывком поднял с места, поставив на ноги, и прислонил к стене.
– О-о, моя сладкая, я смотрю, вчерашнее шампанское вштырило не только меня! Голова раскалывается, да?
– Да-а, – еле слышно протянула она. – Я думала, выйду на свежий воздух – меня попустит, но стало только хуже. И ты ещё меня схватил, – она начала вырываться из моего захвата, – зачем это?!
– Пойдем, детка. Намечается ЧП, и ты должна быть в безопасности. Ясно?.. Слушай меня внимательно, пока я веду тебя… и, черт возьми, не перебивай!
Рослин лишь кивнула, похоже, она знала, что на нашем гангстерском жаргоне означает ЧП.
– Об этом месте знают только я и братья. По всем правилам я должен завязать тебе глаза, но сейчас нет на это времени. Будешь сидеть здесь, пока кто-то из нас за вами не придет.
– За нами? Я там буду не одна?..
– Нет, сейчас сама всё увидишь. Только я тебя прошу: ни при каких условиях не покидать это место! Ты меня поняла?!
Она вдруг остановилась и посмотрела на меня таким серьезным взглядом, что у меня по коже побежали мурашки.
– Да, поняла. Краснеть за меня не придется! Только вот мой папа… Что с ним?!
– Умница! Не волнуйся, с ним будет все хорошо. Его уже предупредили – о тебе в том числе.
Я подтолкнул ее, чтобы шла вперёд, но она схватила меня за руку, останавливая.
– Скажи, почему я? Почему ты решил меня спасти, а не свою Сару, что было бы логичней?
– Много будешь знать – быстро старухой станешь, – я потянул ее за собой, улыбаясь на ее вопрос. Она хочет знать. Ха!.. У меня сработала защитная реакция, черт возьми. В экстренных ситуациях мы стремимся защитить слабых, вот я и вспомнил про Рослин. А Сара… я и так знаю, что ее отец распорядился забрать и укрыть дочь от предполагаемой опасности. Джо, видишь, я спасаю твою сестру, я забочусь о ней, как и обещал.
В подземном коридоре бункера было очень темно. Я шел почти наощупь: одной рукой просвечивал путь зажигалкой, второй – вел за собой Рослин. Она больше не задавала вопросов. Просто спокойно шла в такт моим быстрым движениям. Когда мы наконец-то подошли к бронированным дверям, они открылись автоматически, после чего я затолкал Рослин в проём. Свет здесь уже был.
– Будь паинькой и не скучай. – Я похлопал ее по спине, чтобы приободрить. Вид, конечно, она имела нездоровый. – Шампанское – дрянь. Как только все закончится, затащу тебя к себе в комнату – будем пить дорогой виски, слушать джаз и, быть может, я уложу тебя в постель!
– Фреди, – она еле заметно дотронулась до моей руки, совершенно не обращая внимания на мой грубый выпад в конце, – прошу, береги себя!
Что я слышу? Она впервые назвала меня Фреди?! Сладкая…
В ее глазах застыла тревога, похоже, она и вправду была взволнована всей этой ситуацией. Впервые вижу, чтобы женщина так держала себя в руках, не заплакав от страха, не бросаясь с криками и воплями о помощи. Я улыбаюсь ей и шепчу на прощание в губы: «La mia ragazza*», нежно целую и ухожу, захлопнув за собой двери. Я надеюсь, с моим отцом ей будет не скучно. Мы тем временем займемся настоящим гангстерским делом – будем мочить врагов.
Первый выстрел прозвучал как брошенный вызов, но мы были не беспомощны. Грим на бедняге Дадли сработал – киллер принял его за отца. Дальше пошла перестрелка с разных траекторий. Выстрел, перезаряд пистолета – и еще раз прозвучала очередь из выстрелов. Я достал пули с кармана, чтобы наполнить пустой магазин. Пока я вставлял новенькие жаканы, почему-то вспомнил про заповеди мафиози, а именно: ваш долг – всегда находиться в распоряжении Cosa Nostra, даже если ваша жена рожает; с жёнами надо обращаться уважительно, никогда не смотрите на жён друзей. Хотел бы я сказать, что я уважительно отношусь к дамам, но… мысли самца не дают мне забыть, что такое настоящий мужик в плену, где одни девы! Вы можете со мной не согласиться, сказав, что Сара и даже Рослин мне не жены, поэтому мое уважение к этим женщинам еще формируется под влиянием их общения со мной. Да, с Сарой все понятно. Она закрыта для меня, использована, хотя я ни разу с ней не спал. А вот Рослин… Со мной происходит что-то очень странное, когда я остаюсь наедине с этой маленькой женщиной. Я словно теряюсь в пустой комнате и не знаю, где выход! Я начинаю нести такой бред – сам от себя не ожидаю такого, но из моего рта вырываются все эти пошлые фразы, намеки и шуточки. Думаю, ей неприятно меня слушать, но она почему-то молча все проглатывает, делая вид, что ничего обидного я не говорил. Надо будет обязательно поговорить с ней поэтому поводу. Дело за малым – остаться в живых.
21:30. Особняк семьи Макалузо.
Черная пустота перед глазами. Я ослеп на несколько минут, а может – часов. Я плохо слышу – кто-то зовет меня, потом тормошит, а я молчу; уши как будто набиты ватой и залиты водой – что-то булькает, но разобрать невнятную речь я не могу. Открываю глаза и вижу, что картинка стала ярче, а я могу сфокусировать свой взгляд на настенной лампе. Двое медиков осматривают меня. Иголка, медицинские нитки, спирт… Спирт мне как раз не помешает, тянусь рукой к тумбочке, но из-за слабости не могу нащупать пальцами бутылочку. Доктор вопросительно смотрит на меня, а затем отодвигает бутылку в сторону, мол, не положено. Ну и хрен с ним! Я все равно должен снять напряжение во всем теле. Мне нужно просто выпить что-то спиртное. Шепчу ему, чтобы принес мне виски. Сжалились – принесли мне бутылку и налили в стакан. Я осушил его до дна и довольно опустил голову на подушку. Кажется, все закончилось. Перестрелка закончилась нашей победой. Должно быть, трупы наших обидчиков парни уже успели вывести до приезда полиции. На часах десятый час. Надеюсь, кто-то додумался выпустить отца и Рослин!
Когда через полчаса в комнату вошла зареванная Сара, меня сразу же затошнило. Она бормотала что-то о том, как она молилась за нас, как испугалась, когда узнала, что меня ранили и т.п. Я поспешил успокоить ее и попросил доктора ее выпроводить. Легче стало не настолько, чтобы можно было дышать полной грудью, но хоть мозги не были заняты перевариванием информации про страдания Сары. Отец появился в дверях неожиданно, и доктор сразу же вышел:
– Ну что, как оно, сын? – Он похлопал меня легонько по плечу. Садиться он отказался – значит, пришел ненадолго.
– Могло быть и хуже, – я пытался привычно шутить. Плохо получалось, но я продолжал ему улыбаться.
– Встретил в коридоре Сару. Она вышла в расстроенных чувствах. Перенервничала, девочка.
– Она всегда нервная. Пришлось ее выпроводить. Я и сам сейчас слегка не в себе.
– Понимаю. Отдыхай, сын. Набирайся сил, а я скажу Роси, что ты отдыхаешь. – Отец расправил покрывало у меня в ногах.
– Рослин здесь?
– Да, она пришла со мной и ждет в коридоре.
– Позови ее, пусть войдет.
Отец хитро прищурил глаза, а потом показал мне пальцем «но-но»:
– Эту девочку я тебе в обиду не дам. Запомни мои слова, Фреди. Она не для тебя.
– Да?!. – Я прямо аж сел в кровати, позабыв о боли в плече от накатившей злости. – А для кого же тогда?
– Я скажу тебе коротко и один раз: Сара будет такой женой, какая тебе нужна – она покладистая, слегка легкомысленная и наивная. Она будет слушать тебя и помалкивать.
– Откуда ты знаешь, что мне нужна именно такая жена?! – Я удивленно смотрел на него, и мне казалось, что он сошел с ума в том бункере, пока шла перестрелка!
– Знаю, уж поверь мне, старику. Твоя мама… – он все-таки присел в кресло и потом указал рукой на двери, – она была такой же, как Роси, и обуздать такую женщину смог только я. – Он заливисто засмеялся. – Знаешь почему? Потому что я не представлял ее тихой, хозяйственной и покладистой женой. У нее был характер! И уж поверь мне, она устраивала мне такие взбучки – я забывал, что я гангстер!
Теперь уже я рассмеялся. Да, мама была своевольной.
– Позови ее, я хочу получить от нее порцию взбучки, потому что мне тихоня-жена не нужна.
– Она рассказывала мне про выставку в Мэнфисе с ее фотографиями…
– Ну надо же, – иронизируя, я дотянулся до початой бутылочки виски и сделал глоток.
– И то, что две из них теперь весят в твоей спальне благодаря Марку.
Настолько откровенных разговоров между отцом и Рослин я не ожидал, но это были только цветочки, ягодки оказались впереди.
– На что еще она тебе жаловалась?
– Она не жаловалась, мы просто болтали. Говорит, ты все ее пытаешься напоить и затащить в койку… Но при всем этом мне понравилось, как она сказала, что ты наверняка не такой высокомерный и извращенный, каким хочешь казаться.
Я едва не подавился выпивкой от услышанного. Отец сделал паузу и будто случайно дотронулся до моей ноги ладонью, добавив:
– Ты же не обидишь ее, Фреди, правда? Я понимаю твой порыв, она красивая девочка, интересная собеседница… внешне не похожа на итальянку, тут уж она урвала всю красоту Мэдди. Она вся такая, – отец сжал мою ногу сильнее, – с диким огоньком внутри. Будь у меня дочь, я полагаю, она была бы такой же. Но! – на этом «но» он сделал паузу. – Она не твоя, Фреди. Оставь эти грубые приставания к ней, найди себе женщину на пару вечеров, если так уж хочется поразвлечься, пока ты не женился на Саре.
Я намеренно скинул его руку с моей ноги и допил виски до дна. То, что он сказал мне, вдруг задело меня за живое. Я не хотел просто поразвлечься с Рослин!
– Жаль, что ты думаешь, будто я хочу только видеть ее в постели… И не тебе решать, какую жену я хочу видеть рядом с собой! Позови Роси, я тебя просил.
Отец молча смотрел мне в лицо, пытаясь сложить воедино весь наш разговор. Потом резко встал и молча открыл двери.
– Рослин Мэй… Ты еще здесь? Можешь зайти, дорогая.
Мне стало интересно, о чем таком отец говорил с Рослин, что он пришел к выводу, что эта маленькая женщина не для меня?! Гадство! Да, я не был слишком галантен с ней, но и она этого не требовала от меня. Она явно флиртует со мной, пусть и тайно, но палку не перегибает. Еще говорила, что я не в ее вкусе – вдруг просто слукавила, а я даже не просек! Разве можно понять этих женщин?
Бутылку виски я осушил и улегся в кровать, чтобы расправить раненое плечо. Отец пропустил Рослин в комнату и закрыл за ней двери, оставив нас наедине, мне даже не пришлось просить его об этом. Я молча смотрел на ее порозовевшее лицо, после похлопал рукой по бортику кровати, намекая, чтобы она присела рядом.
– Сильно задело? – Она не спешила садиться, просто стояла рядом. – Врач сказал, тебе вытащили пули с плеча.
– Да, три штуки. Могло быть и хуже, я в порядке. До свадьбы заживёт!
– Верно.
Я наблюдал за тем, как она медленно ходит по комнате, – то от моей кровати к окну, то обратно ко мне – и садится в кресло.
– Как тебе времяпровождение с моим отцом?
– О, дон Вито чудесный собеседник. С ним можно говорить часами, вовсе не надоест.
Я засмеялся, отчего плечо резко заныло.
– Я наслышан о ваших разговорах… О выставке, картинах и о том, что я пытаюсь затащить тебя в койку.
– Да-да, все верно. Но это только крошечная часть нашей беседы… Дон Вито посоветовал мне искать серьезного жениха, старше меня и с перспективой. Даже сказал, что имеет такого приятеля слегка за тридцать, пытался меня заинтересовать знакомством с ним.
– А ты что?
– Думаю, было бы неплохо познакомится с ним, пообщаться… Поглядеть на него, авось понравится!
Я сердито посмотрел на нее и вскинул голову.
– И я бы не отказался взглянуть на этого типа!
– Интересно, для чего?! – уголки ее губ сердито опустились вниз.
– Хочу оценить, достоин ли он тебя.
Мне показалось, Рослин не усомнилась, что именно так я и поступлю. Она почему-то начала улыбаться, а затем и вовсе перестала сдерживать себя и рассмеялась на всю комнату. О, ты не в курсе, малышка, как твой смех и улыбка возвращают меня к жизни.
– Ты первая, кому это кажется смешным. – Глаза сверкали от алкоголя в крови. Пусть не специально, но она всё же оскорбила своим недоверчивым смехом меня лично. Я не понимал, то ли Рослин рассмеялась от разочарования, то ли из-за того, что приняла мои слова за шутку.
– Я понимаю, что ты не веришь мне…
– Ты ничего не понимаешь, Фреди, – парировала она и нервно ткнула кресло ногой.
– Объясни тупице… – конечно, я не собирался уступать ей.
– Твой отец решил, что для его сыновей важно приумножать семейный капитал, поэтому будущие жены должны быть сказочно богаты. Знаешь, пусть это и выглядит как холодный расчет, но он прав: любовь случается с единицами, а деньги еще никому не помешали!
– Нет, – теперь уже я заулыбался. – Не верю тебе, потому что это не твои мысли… это фразочки отца! Он так мыслит и промыл тебе мозги!
– Я никогда не любила и думаю, что со мной это вряд ли случится.
– Дура! Тебе же едва двадцать исполнилось, вся жизнь впереди – и ты полюбишь. Если уже не полюбила… – я резко сел, позабыв о плече, схватил ее за руку и потянул в свои объятия.
Она прижала свою ладонь к моей груди, заверещав:
– Господи, что ты делаешь?
Я ничего не ответил, лишь подумал, что сейчас раздену ее и докажу, что имею все права на нее. Я сбросил с себя одеяло и получил пощечину от Роси – это еще больше раззадорило меня. В эту секунду мне захотелось почувствовать ее губы на своем теле. Она так чудно пахла еле уловимым ароматом весенней сирени, что голова моя пошла кругом, и я стал воистину сам не свой. Я потерял себя в чувствах и жадно целовал ее губы, припухшие веки и розоватые щеки. Она стала моим откровением, и все, что сейчас я делал, имело удивительно честное признание по отношению к ней. Рослин на изумление не противилась – охотно припала ко мне, смачно покусывая мою нижнюю губу. Я чувствовал, что она еще сопротивляется сама себе, – внутренний голос рассудка пытался ее образумить, но, похоже, она отказывалась его слушать. Я быстро поднял ее с кровати и решительно унес в свою комнату, успешно миновав коридор, – нас никто не заметил. Адреналин настолько зашкаливал, что я позабыл о раненом плече, в тот момент мои мысли были заняты только Рослин. Я тихо шептал ей: «Все к черту… все к черту! Я тебя хочу… хочу не потому, что хочу просто трахнуть! А потому что хочу, чтобы ты всегда была моей!» А она, чертовка, смеялась мне в ответ, смеялась, но продолжала нежно касаться моего лица, целуя мой колючий подбородок и шею.
Моя девочка… такую сильную любовь поначалу не замечают и противятся ей. А со временем – умирают, потому что нет сил жить без нее. Прости, Джо! Целуя ее между ног, я уже понимал, что без нее больше не представляю своей жизни.
*La mia ragazza (итал.) – Моя девочка